CC BY
24Физическая культура и спорт в белорусских губерниях на рубеже XX в. как отражение социальных изменений в еврейском обществе
Сергей Иванович Бусько
(Белорусский государственный университет физической культуры, Минск, Республика Беларусь) Кандидат исторических наук, доцент кафедры философии и истории, ORCID ID: 0000-0001-6627-2381, Белорусский государственный университет физической культуры (БГУФК), кафедра философии и истории: Руспублика Беларусь, 220020, Минск, пр-т Победителей, 105-324; тел.: +375(17)369-64-88, E-mail: buskosiarhei@gmail.com
DOI: 10.31168/2658-3380.2019.19.4.2
Аннотация: Статья рассматривает становление физической культуры и спорта в еврейском обществе в белорусских губерниях на рубеже Х1Х-ХХ вв. Автор изучает физическую культуру и спорт как один из критериев для оценки процессов модернизации в еврейской среде в Северо-Западном крае. Уделяется внимание возрастающему интересу еврейского населения к занятиям физической культурой, отмечены проблемные точки взаимодействия еврейской общины и физической культуры. Сделан сравнительный анализ со схожими проектами в Великобритании в 1890-1914 гг. по социализации еврейских эмигрантов из Российской империи. Отдельно отмечается отсутствие разработанного комплекса государственных мер по внедрению физического воспитания в систему образования, при этом подчеркивается, что необходимость подобных изменений правительство осознавало.
Ключевые слова: физическая культура, спорт, досуг, модернизация, гимнастика, евреи, система образования, традиционализм
Социальная трансформация — наиболее глубокий тип изменений в обществе, который затрагивает все его стороны и связи. Она актуализируется, когда возникает необходимость перевести общество на качественно новый уровень, сохра-| нив преемственность с прошлым. Такая трансформация отличается от развития, эволюции тем, что предусматрива-ре ет изменения, которые носят комплексный характер, пре-® имущественно необратимые, но приводящие к появлению огк принципиально новых характеристик социальной системы. >з Механизм социальной трансформации, модернизации си-| стемы — сложное многомерное явление, динамика которого | предусматривает постоянное взаимодействие объективных § и субъективных составляющих [Каханоусю 2013, 3]. | Перестройка общества в Северо-Западном крае во второй
§ половине XIX — начале ХХ вв. выступала в качестве особо-^ го вида социальной трансформации, как условие и средство гр изменения структур традиционного общества в связи с по-| степенной утратой их смысла и ценности, подготовки новых ^ преобразований и смыслов, связанных с переходом к индустриальной версии развития. Изменения 1860-х гг. и последующих десятилетий носили системный характер, затронули все сферы жизни человека, его поведение и повседневный быт. Но более всего отразились новые тенденции в процессах дифференциации и стратификации общества, урбанизации, в увеличении социальной и территориальной мобильности населения, расширении образования и росте грамотности, социальной активности, в формировании запросов на новые культурные формы. Импульс возник после реформ 1860-х, когда Манифест 19 февраля освобождением крестьян стимулировал переход от системы крепостного принудительного труда к свободному рынку рабочей силы и рыночно-капита-листическим отношениям. Растущее фабричное производство быстро приближало конец традиционного штетла. Многие процессы, которые имели начало или преображались в это время, и определили дальнейшее развитие целых сегментов общественной жизни.
Преобладающий интерес исследователей к глобальным политическим и экономическим явлениям оставляет за преде-
лами внимания не менее важные темы. Спорт, его роль и место в повседневной жизни общества, общества нового, формирующегося индустриального типа, на рубеже Х1Х-ХХ вв. предметом исследования в Беларуси не были и как показатель динамики консерватизма и модернизации в еврейском обще- с стве Северо-Западного края на рубеже Х1Х-ХХ вв. не рас- р сматривались. Появление спорта в общественной жизни при- § вело к серьезным социальным изменениям по нескольким во направлениям. С одной стороны, оно отражает изменение т социальной структуры общества, исчезновение сословий до- н реформенного общества и возникновение элементов город- в ского досуга современного типа. С другой стороны, спорт и ро физическая культура объединяли ранее замкнутые социаль- | ные группы, формируя гражданское общество индустриаль- ско ного типа и способствуя более осознанному выделению на- о циональных идей различных народов. р
Город и местечко — особые социальные организмы. В от- | личие от сельской местности, труд и досуг здесь разделены. тв Свободное время в городе не только гарантируется, но и а вменяется в обязанность. Участие в общественной жизни, посещение спортивных мероприятий, занятия физической культурой становятся для новых социальных групп статусным (и полезным) показателем, с каждым годом более доступным. Только за вторую половину 1910 г. минский велотрек посетило 9 тысяч горожан [Шибеко 1990, 206]. Иногда именно участие в общественных спортивных и физкультурных общественных инициативах поднимало статус. Интенсивное развитие промышленного производства, а вместе с этим и большая специализация труда, развитие техники способствовали дальнейшему укреплению такого положения вещей. Рост городского населения сделал этот процесс заметнее. Для огромного количества горожан встал вопрос о том, как занять свое все более увеличивающееся свободное время, при этом основная масса этих горожан в Беларуси на рубеже веков — евреи.
Происходившие процессы модернизации досуга были наиболее заметны в жизни двух столичных городов. Петербург и Москва — самые крупные по численности населения
города Российской империи, имевшие статус столичных городов — формировали особый образ жизни и бытовую среду. Вильно замыкал в 1897 г. десятку крупнейших городов Российской империи, его население составляло 154,5 тыс. чело-| век. Минск взял планку в 90 тысяч, Витебск в 60 тысяч, даже Могилев — более 40 тысяч человек [Первая всеобщая пере-¡^ пись населения Российской империи 1897. Вып. XXIII, 14]. ® Увлечение спортом (сначала индивидуально) на рубеже
огк веков стало выражаться в общественной самоорганизации >з горожан в форме добровольных спортивных объединений. | И.Б. Хмельницкая конец XIX в. удачно назвала «временем | мощного подъема организованной общественной самоде-§ ятельности, когда происходил рост организаций буквально | всех типов» [Хмельницкая 2011, 23]. В отличие от столиц, ос белорусские губернии пропустили первый этап с наличием ^ ограниченного числа спортивных обществ, преимуществен-гр но аристократического, закрытого характера (клубы парус -§ ного спорта, лаун-теннис). Основная масса горожан не обла-^ дала собственностью и финансовыми ресурсами, достаточными для того, чтобы построить площадку для лаун-тенниса, велодром или содержать гавань для собственной яхты. Общий интерес способствовал объединению, а возраставшее число единомышленников требовало организации. Так спортивный досуг в большом городе приобрел организованный характер, а формой его организации стали общественные объединения. В белорусских губерниях это осложнялось и ограничительными нормами законодательства, установленными после восстания 1863 г.
Факторами, ускорившими обращение общества и государства к физическому воспитанию и спорту, стала Крымская война 1853-1856 гг. и дальнейшее ухудшение физического состояния призывников в русскую императорскую армию. Военный министр отмечал: «Число бракованных по физической негодности к службе в армии составляло к концу XIX в. 17%» [Куропаткин 1910, 121]. При этом в отдельных регионах показатели были еще хуже.
Система образования демонстрировала схожие показатели. В Слуцкой мужской гимназии на 1899 г. количество хо-
рошо развитых физически составляло в трех низших классах 31,07%, в старших классах — 40,78% [Седов 1900, 31]. Для того, чтобы исправить эту ситуацию, в армии стали проводить обязательные занятия гимнастикой и спортом, в школьные программы окончательно включили препода- с вание гимнастики и военного дела. В 1870 г. гимнастика как ор предмет попала в перечень дисциплин в учительских семи- ия нариях. Будущие учителя получали знания и навыки по про- § ведению занятий гимнастикой. Сразу с момента появления т реальных училищ в 1872 г. гимнастика в них получила статус чн обязательной дисциплины. В 1889 г. была издана в Москве | «Инструкция и программа преподавания гимнастики в муж- о ских учебных заведениях» генерала А.Д. Бутовского. В рас- § сматриваемый период сформировалось несколько факторов, ско влияющих на динамику ситуации: государственная политика о и программы ее реализации, реакция еврейской среды на но- р винки повседневной жизни, становление городской культу- ей ры в населенных пунктах белорусских губерний. т
В рамках российской системы образования для евреев в а 1870-х годах предусматривалось не только овладение определенным комплексом знаний и приобретение общественно полезной профессии, но и трансформация всего образа жизни молодого поколения «в духе истинно народно-русских начал»: манеры одеваться, способа проведения досуга, круга чтения, разговорного языка [Памятная книжка 1901, 40]. Проводником новинок в местечках стали молодые люди, социализация которых проходила в Вильно или губернских центрах.
Руководство Виленского учебного округа старалось сформировать среди молодежи приверженность здоровому образу жизни, элементом которого была физическая культура. В число уроков входила гимнастика, нередко ранней осенью и поздней весной проводились пешеходные экскурсии в живописные уголки Вильно. В них участвовали — кроме учителя гимнастики — преподаватели истории, географии и природоведения, которые рассказывали ученикам много интересного об увиденном. На таких прогулках собирали гербарий, пополняли минералогическую коллекцию.
Например, учащиеся Виленского еврейского учительского института обязательно осваивали курс гимнастики, на досуге им предлагалось заняться полезными для физического развития велосипедными прогулками в бывшем Бернар-| динском саду. При этом езда на велосипедах в других садах и на улицах Вильно была запрещена, а в самом Бернардин-кр ском саду воспитанникам разрешалось находиться только ® до 18 часов. Великодушное предложение сопровождалось огк угрозой: «В случае нарушения кем-либо из учеников при йс езде на велосипеде в Бернардинском саду правил приличия | и благопристойности, будет лишен права езды не только ви-| новный, но и воспоследует запрещение езды на велосипеде § всем учащимся заведения» [Там же, 44]. Руководство Вилен-| ского учебного округа рассматривало выпускников этого ос института как проводников новых идей — идей лояльности ^ российской власти и в перспективе социализации еврейской !р молодежи.
| Спорт играл значительную роль в размывании этнической
^ принадлежности еврейских жителей города и формировании новых, в том числе и секуляризованных, еврейских идентич-ностей в новом поколении. Участие и интерес к физическому отдыху оказали заметное влияние на «дрейфующее» население, все меньше озабоченное религией, культурой, авторитетом и традициями своих родителей, бабушек и дедушек. Физический отдых способствовал растущему религиозному равнодушию, особенно в отношении соблюдения субботних запретов, и одновременно облегчал и демонстрировал разделение поколений между традиционным жителем местечка и их потомками в фабричных центрах. Впрочем, на рубеже столетий интерес к вопросам физической культуры, созданию спортивных обществ возник у представителей сионистского движения. На 2-м Сионистском конгрессе (1900) М. Мандельштам выступил с докладом «О физическом обновлении евреев», М. Нордау призвал участников конгресса уделить особое внимание развитию еврейского спорта, успехи в котором будут способствовать росту национального самоуважения и уверенности в себе — эти выступления были положены в основу развития национального еврейского спортив-
ного движения (на этой волне возникло и спортивное общество «Маккаби»).
По сути в течение двух поколений спорт был значительным фактором размывания и изменения конфигурации этнической принадлежности и идентичности. Для многих евреев ^ суббота все чаще становится днем игры или наблюдения за Ц выступлением любителей или профессиональных спортсме- § нов на арене, а не днем отдыха и молитвы. §
Интерес вызывал не только велоспорт. Еврейская моло- § дежь осваивала и зимние виды: «В субботу 14 февраля 1898 г. | на катке, содержимом Витебским благотворительным обще- | ством, имело место первое состязание конькобежцев на § призы. На состязание «на скорость» записалось пять конь- | кобежцев». Первым бежал Г.В. Ланге, съехавший с круга, не § окончив дистанцию. Вторым бежал Р.Е. Борисович, прошед- § ший два круга (около 200 сажень) в 1 мин. 29,6 сек. Третьим р бежал З.В. Рыжинский, закончивший дистанцию в 1 мин. | 20,6 сек. Четвертым был И.З. Якерсон, закончивший дис- § танцию в 1 мин. 17 сек. Наконец пятым — А.К. Трояновский, а закончивший бег в 1 мин. 26,8 сек. Первый приз — золотой жетон — получил И.З. Якерсон, второй приз — серебряный жетон — З.В. Рыжинский.
В состязании «на ловкость» участвовали З.В. Рыжинский, Исаак Якерсон, Соломон Руфман и Н.М. Садовский. Золотой жетон вновь получил Якерсон, а серебряный — С.А. Руфман. Призы присуждались особой комиссией из членов Витебского речного яхт-клуба [НИАБ, Ф. 1416. Оп. 6. Д. 585. Л. 420]. При этом за выступлениями наблюдало несколько сотен зрителей. Около двух тысяч зрителей наблюдали и за полетами Сергея Уточкина в Минске в мае 1911 г. несколько дней подряд.
Если участие в спортивных мероприятиях в субботу было неприятным, но неизбежным и потому принимаемым фактом, то мысль о еврейских организациях, активно поощряющих спорт в выходные, раздражала некоторых религиозных лидеров. Отдельные узкопрофильные соревнования, например, лаун-теннис или гонки на яхтах, не вызывали опасения в еврейской общине. Однако массовые виды спорта, такие как футбол или соревнования по тяжелой атлетике, привле-
кали население всего города. Футбол пришел в белорусские губернии по тому же маршруту, что и другие виды спорта: губернский город — уездный город — местечко. В 1910 г. в Гомеле по инициативе киевлянина Аркадия Либмана прохо-| дит первый официальный матч. В Минске в 1913 г. состоялся первый матч игры «Маккаби» (команда торгово-про-ре мышленных служащих) против команды «Олимп» (2-я гим-® назия). Счет игры 0:3 не имел в общем значения, важно было огк то, что субботние и воскресные игры становились нормой >| [Шибеко 1990, 208].
| Постепенно сфера физической культуры расширялась,
| особенно за счет новых гимнастических систем — в пер-§ вую очередь сокольской. Выбор именно сокольской модели | гимнастики не был случайным. Примерно с 1907-1908 гг. ос заметным явлением в развитии российского физкультурно-^ спортивного движения стало сокольское движение, широ-гр ко распространившееся в России в этот период. Программа | движения «Сокол», созданного в Праге в 1862 г. Мирославом ^ Тыршем, была пронизана панславянскими идеями. Стержнем движения были гимнастические общества, причем сокольская гимнастика создавалась как альтернатива немецкой гимнастике Ф. Яна. Всяческая поддержка сокольского движения в России со стороны властей объяснялась тем, что его идеи отвечали внешнеполитическим устремлениям русского самодержавия. Хотя руководители сокольства писали об аполитичности, внепартийности, в реальности русское сокольство в своих тезисах о славянском единстве, альтернативном пути развития совпадало с идеологическими установками российской правящей элиты. Особенно отчетливо это проявлялось в вопросе о «вливании» иных этнических и религиозных групп в общерусское культурное сообщество.
Описание занятий в Могилевской мужской гимназии позволяет оценить содержание программы: «Уроки гимнастики давал чех — Франц Иванович Стангль. Он был подлинным атлетом и тщательно на своем примере объяснял все причитавшиеся упражнения на «снарядах» по системе «сокольской» гимнастики. В 4-ом и 5-ом классах бывали гимнастические праздники на одном из обширных дворов. Делали ритмиче-
ские «вольные движения», строили одинаковые группы. Для этой гимнастики были заказаны особые костюмы, наподобие сокольских. Брюки в обтяжку темно-синие со «штрипками», туники без рукавов песочного цвета с красной каемкой и шапочки черные с одним пером. Старшие, у которых разви- ^ лись уже достаточно мускулы рук, могли их не без гордости ,1 показывать. Зимой занятия гимнастикой, а также и воен- § ным строем, происходили в особом здании, называвшемся: § гимнастический зал. А с начала войны в 1914 году занятия 3
о
гимнастикой и военным строем прекратились, и «гимнасти- g ческий зал» был разгорожен так, что получилось место для | трех обыкновенных классов» [Власов 1925, 34]. Более того, к § 1908-1910 гг. возникло понимание, что готовить кадры для | внедрения физической культуры и спорта как метода воспи- § тания надо системно, но Первая мировая война остановила § реализацию задуманного [Бусько 2019, 26]. 1
Интересно, что в Великобритании практика использова- | ния физической культуры и спорта для адаптации и социали- 3 зации еврейской молодежи именно Северо-Западного края а существовала еще с 1890-х годов. В эти годы еврейские школы в Великобритании начали включать физическую культуру в свои учебные программы в надежде, что это поможет их иностранным ученикам познакомиться с культурой своей новой родины. Дэвид Ди подробно рассматривает причины этого явления, в том числе необходимость включения прибывающих эмигрантов в культурную среду Англии: «На их родине спорт, в формализованном и кодифицированном британском смысле, практически не существовал. Традиционный образ жизни штетла отнюдь не был полностью лишен возможности для отдыха и развлечений. Однако стремление еврейских лидеров не одобрять действия, воспринимаемые как отвлекающие от изучения религиозных текстов, и ограничения, налагаемые на еврейскую организационную жизнь, навязанные царским режимом, серьезно препятствовали появлению любых реальных спортивных традиций, культуры и/или инфраструктуры среди восточноевропейских евреев» [Dee 2012, 320]. Аналогичным образом, обсуждая русско-еврейскую миграцию в США, он подчеркивает, что приезжие
прибыли из стран, в которых «не было спортивного наследия» и что беженцы первого поколения были «категорически против легкой атлетики» и были «незнакомы со спортом» в свои штетлах [Там же, 322]. В Великобритании проект был | реализован успешно во многом благодаря существовавшей еврейской общине, разделявшей ценности британского об-^ щества.
® Часть еврейского общества в Российской империи пони-
огк мала необходимость изменений, отказа от консервативных йс взглядов на повседневность и образование. В первом выпу-| ске Трудов ОЗЕ была опубликована статья д-ра Я.Г. Бавли о | введении физического воспитания в хедерах и отчет о дет-§ ских спортивных площадках. Он писал следующее: «Необ-| ходимо подготовить родителей и меламедов к восприятию ос идеи необходимости физического воспитания. Нет надобно-^ сти описывать печальное санитарное состояние помещения гр хедеров, отсутствие вентиляции, часто даже света, антиги-| гиеничность школьной мебели и т.п.» [Позин 2007, 81]. ^ В белорусских губерниях противостояние традиционализ-
ма и модернизации в еврейской среде проходило более спонтанно и неравномерно по сравнению с США, Великобританией или Германией. Расширение сферы физической культуры и спорта (например, появление безопасного велосипеда) вызвало социальные перемены. Массовый приток женщин в велоспорт — они составляли серьезный сегмент рынка — стал самым поразительным социальным последствием. Женщины видели в увлечении велосипедом достойное занятие, к которому необходимо приучить и остальных женщин для повышения их социального статуса, для реформы женской одежды. Это вызывало неодобрение как со стороны мужчин, так и со стороны той части женского общества, что придерживалась консервативных взглядов. Это было характерно в целом для Российской империи, что нашло отражение в рассказе А.П. Чехова «Человек в футляре». Здесь позиция Беликова отчетливо представляет отношение консервативной части общества к новшествам: «Разве преподавателям гимназии и женщинам прилично ездить на велосипеде? Женщина или девушка на велосипеде — это ужасно!». Изменение
сознания обывателя продвигалось медленно, но за двадцать лет количество велосипедисток в белорусских губерниях увеличилось ощутимо. Так, в 1894 г. в Витебске их было четыре, к 1910 г. более тридцати, а документы на регистрацию велосипедов в Минске позволяют говорить о том, что еврей- с ки составляли примерно 30-40% из них [НИАБ, Ф. 1. Оп. 1. р Д. 6115. Л. 2-30]. я
Серьезное место занял вопрос об одежде для велосипеди- во сток. В полемику о приличиях, пользе и вреде так называ- т емого женского рационального костюма оказались втянуты чн многие периодические издания; этот вопрос поднимался и | на заседаниях правлений велосипедных обществ, и в «при- о сутствии градоначальства». В некоторых городах России й дамская езда на велосипеде была официально запрещена ко вплоть до середины 90-х годов XIX в., в местечках Вилен- о ской, Гродненской и прочих губерний отрицательные вы- р сказывания о спортивных нарядах были слышны постоянно. ей Одним из доводов для противников велосипедной езды в на- т селенных пунктах как раз и был костюм, якобы нарушающий а общественные приличия. Проблема пресловутого женского равноправия незаметно получила формальные воплощения. Тот самый «дамский рациональный костюм», повсеместно распространенный и давно никого не удивляющий в Европе и Америке уже к концу 1880-х годов, в России и десятилетием позднее вызывал нападки обывателей, считался чудовищно неприличным и безвкусным. Женщина, выехавшая на велосипедную прогулку, пусть и в сопровождении мужчины, рисковала услышать от прохожих массу нелицеприятных эпитетов в свой адрес [Мятиев 2008, 117].
Однако «социализация» велосипеда проходила активно, острая полемика на страницах газет и журналов сменилась затишьем уже в первых годах XX в. Никого уже не удивляли велосипедисты-гонщики в трико, а женщин-велосипедисток в костюмах, которые еще несколько лет назад вполне лояльные наблюдатели безапелляционно назвали бы мужскими, перестали осуждать. По словам одного витебского велосипедиста, к 1902 г. «велосипед стал общедоступным, обыденным предметом настолько, что дети при его виде уже не ревут, му-
жики не встречают в деревне велосипедиста с дубьем и бабы при встрече не крестятся». Впрочем, описанная проблема были не единственной: консервативная часть общества беспокоилась, что молодежь свободно разъезжает по округе без | сопровождения. Возникали и трудности этикетного характе-йс ра. Например, может ли юная велосипедистка (а в списках ¡^ велосипедистов Минска и Витебска встречаются 14-18-лет-® ние) принимать помощь от незнакомого мужчины [Шелепин | 1894, 112].
>а Женщины в небольших местечках (Ружаны, Кобрин, Лы-
§ сково, Индура) оказывались на периферии двух миров: с | одной стороны, они с радостью встречали просвещение § и модернизацию, обеспечивающие некоторую свободу во | внешней и внутренней жизни; с другой — некоторые из них § становились тем самым «тормозящим» элементом, который ^ препятствовал полному исключению еврейских традиций гр из жизни общины. Принятие новых ценностей меняющегося | мира еще не означало отказа от старых. Женщины, которые ^ стремились получить образование, жить общественными интересами, не отказывались от принятых в традиционном обществе норм; иногда при всем своем стремлении к модернизации они еще долгое время не выходили за рамки предусмотренных обществом ролей [Соболевская, Гончаров 2005, 250].
Например, интерес к велосипеду стирал сословные различия. Социальный состав велосипедных обществ был пестрым, для вступления требовался организационный взнос и желание кататься на велосипеде, даже наличие своей машины не было обязательно. Среди членов общества в Гродно — начальник жандармского управления, полицмейстер, правитель губернской канцелярии, советник губернского правления, старший врач окружной лечебницы и одновременно крестьянин, три еврейских купца II гильдии, фармацевты, бухгалтер, типографщик [НИАБ, Ф. 1416. Оп. 6. Д. 541. Л. 83-113]. Виленский губернатор П.В. Веревкин был почетным членом виленского общества велосипедистов, а гродненский губернатор Н.П. Урусов катался на велосипеде по губернаторской резиденции в 1902 г. В Западной Европе
велосипед провозглашали «великим уравнителем», внушающим чувство единства и братства. В 1910-е годы такие функции будет выполнять футбол.
При этом еврейская молодежь как из губернского центра, так и из глубинки активно осваивала новую нишу. Лист уче- с та транспортных средств Минска 1913 г. показывает, что из р 450 велосипедов Минска почти 200 были в распоряжении у ия евреев [НИАБ, Ф. 1. Оп. 1. Д. 6115. Л. 1-30]. Цена не стала § препятствием для роста популярности велосипеда среди то зажиточной части городского населения. Часто машины за- н купались для всей семьи: в Витебске, например, семья Руф- в ман имела четыре велосипеда [НИАБ, Ф. 2496. Оп. 1. Д. 445 о Л. 97-103]. Велосипед распространялся среди разных воз- й растных групп — от 17-летних девушек до 50-летних мужчин. о Например, купец К. Блох в Витебске в 1900 г. сдал на права в о возрасте 52 лет. Он опасался, что дочь будет кататься в оди- вр ночестве, и поэтому вызвался сопровождать ее на прогулки. й При этом уже через год после сдачи на права Калман Блох тв фигурирует в документах как хозяин магазина по ул. Замко- а вая в Витебске.
Таким образом, процесс становления физической культуры и спорта в Северо-Западном крае на рубеже XIX-XX вв. демонстрирует противостояние традиционного и нового в обществе, в том числе в его еврейской части, и в целом может являться одним из качественных показателей успешности модернизационных процессов. Еврейская среда в белорусских губерниях не имела организованных структур (как в Западной Европе и США), которые могли бы направить и регулировать системный процесс внедрения в еврейское общество ценностей физической культуры и спорта. Еврейское население в белорусских губерниях включалось в активную спортивную жизнь наравне с другими национальными группами, при этом сталкиваясь со специфическими проблемами (например, проведение спортивных мероприятий в субботу). Попытки государства использовать физическую культуру и спорт для социализации молодежи в имперском духе с помощью «сокольства» и других проектов не были реализованы.
Источники
НИАБ - Национальный исторический архив Беларуси. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6115. «Об установлении сбора с велосипедов и ав-в томатических экипажей».
| Ф. 1416. Оп. 6. Д. 541. «Наряд частным корреспонденциям, пись-
>а мам и статьям, напечатанным в неофициальной части губернских ведомостей».
® Ф. 1416. Оп. 6. Д. 585. «Наряд частным корреспонденциям, пись-
ог мам и статьям, напечатанным в неофициальной части губернских йск ведомостей».
§ Ф. 2496. Оп. 1. Д. 445. «Дело об издании обязательных постанов-
а, лений о порядке езды на велосипедах и автоматических экипажах § по г. Витебску».
й? Отчет о состоянии Слуцкой гимназии в 1898-1899 учебном
§ году / сост. В.Я. Седов. Слуцк: тип. Я.Х. Яброва, 1900. о Памятная книжка Виленского учебного округа на 1901-1902
а; учебный год. Вильна: управление Виленского учебного округа, 1901. гх, Первая всеобщая перепись населения Российской империи,
§ 1897 г. / редкол.: Н.А. Тройницкий [и др.]. СПб.: МВД, 1903. Вып. 5; XXIII: Могилевская губерния.
Литература / References:
Бусько 2019 - Бусько С.И. Система подготовки учителей гимнастики в Виленском учебном округе накануне Первой мировой войны // Труды Республиканского института высшей школы. Ч. 1. 2019. С. 25-30.
Власов 2018 - Власов А.А. Воспоминания о Могилеве // Русский путь. 2018. (www.rp-net.ru/book/archival_materials/vlasov.php). Просмотрено 18.12.2018.
Каханоусю 2013 - Каханоуст А.Г. Сацыяльная трансфармацыя беларускага грамадства (1861-1914 гг.). Мшск: БДУ, 2013.
Мятиев 2008 - Мятиев А. Велосипед в дореволюционной России. М.: Русский антиквариат, 2008.
Позин 2007 - Позин Г. М. Общество охранения здоровья еврейского населения. Документы, факты, имена. СПб.: Тетра, 2007.
Соболевская 2005 - Соболевская О.А., Гончаров В.В. Евреи Грод-ненщины: жизнь до Катастрофы. Донецк: Норд-Пресс, 2005.
Хмельницкая 2011 - Хмельницкая И.Б. Спортивные общества и досуг в столичном городе начала ХХ века: Петербург и Москва. М.: Новый хронограф, 2011.
Шелепин 1894 - Шелепин К. Корреспонденции. Витебск // Самокат. 1894. № 2. С. 112.
Шибеко 1990 - Шибеко З.В. Минск: страницы жизни дореволюционного города. Минск: Полымя, 1990.
Dee 2012 - Dee D. The Sunshine of Manly Sports and Pastimes': ^ Sport and the Integration of Jewish Refugees in Britain, 1895-1914 // g Immigrants & Minorities. 2012. Volume 30. № 2-3. P. 318-342. U
Bus'ko S.I. [The System of Training Gymnastics Teachers in the Vilna § School District on the Eve of the First World War]. Trudy Respublikan- 0 skogo instituta vysshei shkoly [The Works of the Republican Institute of н Higher Education]. Vol. 1, 2019, p. 25-30. (In Russian). §
Dee D. The Sunshine of Manly Sports and Pastimes': Sport and the о Integration of Jewish Refugees in Britain, 1895-1914. Immigrants & Mi- g norities. 2012, vol. 30, no. 2-3, p. 318-342. (In English). К
Kahanowskij A.G. Sacial'naja transfarmacyja belaruskaga gram- g adstva (1861-1914gg.) [Social Transformation of Belorussian Society g (1861-1914)]. Minsk: BDU Publ., 2013. (In Belorussian). g
Khmel'nitskaja I.B. Sportivnyye obshchestva i dosug v stolichnom goro- § de nachala XX veka: Peterburg i Moskva [Sports Societies and Leisure § in the Capital City of the early Twentieth Century: St. Petersburg and a Moscow]. Moscow: Novyj Khronograph Publ., 2011. (In Russian).
Mjatijev A. Velosiped v dorevolyutsionnoy Rossii [Bicycle in Pre-revo-lutionary Russia]. Moscow: Russkij antikvariat Publ., 2008. (In Russian).
Pozin G.M. Obshchestvo okhraneniya zdorov'ya yevreyskogo nasele-niya. Dokumenty, fakty, imena [Jewish Health Protection Society. Documents, facts, names]. St. Petersburg: Tetra Publ., 2007. (In Russian).
Shibeko Z.V. Minsk: stranitsy zhizni dorevolyutsionnogo goroda [Minsk: Pages of Life of the Pre-revolutionary City]. Minsk: Polymja Publ., 1990. (In Russian).
Sobolevskaja O.A., Goncharov V.V. Yevrei Grodnenshchiny: zhizn do Katastrofy [Jews of the Grodno region: Life Before the Holocaust]. Do-netck: Nord-Press, 2005. (In Russian).
Vlasov A.A. [The Memoirs about Mogilev]. Russkij put' [The Russian Way], 2018. (www.rp-net.ru/book/archival_materials/vlasov.php). Retrieved 18.12.2018. (In Russian).
Physical Culture and Sports in Belarusian Provinces at the Turn of the 20th Century as a Reflection of Social Changes in the Jewish Community
§ Sergey I. Busko
5 (Belarusian State University of Physical Culture, Minsk, Belarus)
CO
^ Associate Professor at the Department of Philosophy and History
0 of the Belarusian State University of Physical Culture,
1 ORCID ID: 0000-0001-6627-2381, Department of Philosophy and History of the >a Belarusian State University of Physical Culture, Minsk, Belarus, Pobediteley ave. | 105-324; phone: +375(17)3696488,
^ E-mail: buskosiarhei@gmail.com
CO
5? DOI: 10.31168/2658-3380.2019.19.4.2
o
§ Abstract: The article studies the development of physical culture and § sports in the Jewish communities of Belarusian provinces at the turn of the XX century as indicative of the processes of modernization in the region. Although the Jewish population was displaying a growing interest in physical education, the course of its evolution had a number of problematic points as well. Part of the discussion is devoted to the state policies in that area: while the government did recognize the importance of promoting physical culture, it failed to develop and implement a coherent program for its integration into the national system of education. The situation in Jewish Belarus is also compared with that in the United Kingdom in 1890-1914, particularly where the projects were concerned with socialization of the Jewish immigrants from the Russian Empire.
Keywords: physical culture, sport, leisure, modernization, gymnastics, Jews, education system, traditionalism
р
