CC BY
119
10 (22) - 2009
Теория систем и системный анализ
ФИНАНСОВАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ РОССИИ: СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И ИМПЕРАТИВЫ
л. л. ИГОНИНА,
доктор экономических наук, профессор, заведующая кафедрой финансов Институт экономики, права и гуманитарных специальностей, г. Краснодар
Понятие финансовой безопасности вошло в активный научный оборот во второй половине ХХ в., когда с усилением финансовой доминанты глобальных трансформаций, накоплением рисков, угроз и предпосылок конфликтов в процессе финансовой глобализации возникла необходимость исследования не только экономической безопасности, но и выделения специального дискурса, обращенного к анализу ее финансовой составляющей.
Развертывание финансового кризиса актуализировало эту фундаментальную проблему и поставило перед экономической наукой вопрос о содержании финансовой безопасности, выявлении тенденций и возможностей развития угроз ей, разработке стратегий и инструментов их преодоления.
Финансовая безопасность является функциональной формой экономической безопасности. Вместе с тем она имеет свое содержание, специфика проявления которого изменяется в зависимости от сложившихся в данный период внутренних и внешних условий.
В условиях глубоких перемен в финансовой архитектуре современного мира и концентрации масштабных угроз в финансовой сфере экономики России (устойчивость рубля, инфляция, состояние бюджета, финансовых рынков, платежного баланса и др.) возникает необходимость обоснования концептуальных и стратегических подходов, обеспечивающих безопасное финансовое развитие страны.
Исследование финансовой безопасности как составляющей экономической безопасности реализуется в научной литературе с использованием различных подходов, сформировавшихся на базе:
— общей теории систем1. Теории упорядочения и самоорганизации систем различного характера нацелены на поиск общесистемных и специфических закономерностей безопасного функционирования и развития сложных системных образований, установление внутренних ресурсов выхода из кризиса и развития;
— теорий неопределенности и риска2. Поскольку каждой экономической системе присуща неопределенность, проблема безопасности трактуется как универсальная. В качестве основополагающей категории концепции безопасности рассматривается риск, что обусловливает необходимость идентификации рисков, инициирующих вхождение экономических систем в режим кризисного функционирования и деструкции;
— теории катастроф3. Ключевой идеей тут выступает положение о том, что катастрофические
1 Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект Пресс, 1998; Пригожин И. С., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М.: Прогресс, 1986.
2 Arrow K. Essays in the theory ofrisk bearing. Chicago, 1971; Бурцев В. В. Факторы финансовой безопасности России // Менеджмент в России и за рубежом. 2001. № 1 и др.
3 Zeeman E. C. Cаtastrophe theory. Addison — Wesley, 1997; Casetti E. A Catastrophe model of regional dynamics: Ann. Assos. Amer. Geog., 1998 и др.
процессы происходят в ситуации, когда системное образование близко к полному исчерпанию собственных ресурсов, не обладает необходимым потенциалом или соответствующими инструментами нейтрализации возникающих опасностей и угроз, теряет устойчивость и может разрушаться даже при незначительных колебаниях параметров его функционирования;
— теории потребностей и экономических интересов4. В рамках данной концепции потребность в безопасности является первостепенной для хозяйствующих субъектов, действующих на различных уровнях организации общественно-хозяйственной жизни, что определяет необходимость согласования их экономических интересов, а также максимального удовлетворения совокупности потребностей этих субъектов;
— теории конфликтов5. В основе этой доктрины лежат представления о формировании, развитии и разрешении конфликтов между индивидами, группами, организациями, структурами власти. Общество обладает генетической структурой, задающей как потенциал его конфликтности (опасности), так и уравновешивающий потенциал безопасности. Безопасная система способна распознать и разрешать конфликты, регулировать их течение, оптимизируя при этом соответствующие издержки;
— теории воспроизводства6. На основе выделения фундаментальных воспроизводственных циклов безопасности ее сущность трактуется как обеспечение динамического равновесия между возникающими среди определенной совокупности хозяйствующих субъектов рисками и угрозами и формируемыми силами указанных субъектов инструментами нейтрализации и преодоления этих рисков и угроз.
При всей разноплановости имеющихся теоретических конструкций и их методологического инструментария можно проследить тенденцию к обобщению локальных подходов (исследования
4 Экономическая безопасность: геополитика, глобализация, самосохранение и развитие (кн. 4). М.: ЗАО «Финстатинформ», 2002; Львов Д. С. Экономика развития. М., 2001.
5 Burton J., Dukes F. Conflict: Practicies in Management, Settlement and Resolution. N. -Y., 1990; Burton J., Sandole D. Generic theory: The basis of conflict resolution // Negotiation Journal. -1986; Darendorf R. Class and Class Conflict in Industrial Society. Stanford, 1959 и др.
6 Маркс К. Экономические рукописи 1857—1859 годов / Маркс
К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т. 46. Ч. 1; Абалкин Л. И. Вызовы но-
вого века. М., 2006; Абалкин Л. И. Экономическая безопасность
России: угрозы и их отражение // Вопросы экономики. 2006. № 12. СенчаговВ. К. Экономическая безопасность: производство — финансы — банки. М.: ЗАО «Финстатинформ», 1998.
отдельных рисков, угроз и конфликтов) и переходу к системному отражению общих устойчивых, существенных, объективных характеристик экономической и финансовой безопасности.
С точки зрения такого подхода финансовая безопасность выступает как системное качество финансового хозяйства, обеспечивающее путем поддержания динамического равновесия между возникающими угрозами и ресурсным потенциалом безопасного финансового развития целостность, устойчивость и эффективность финансовой системы и на этой основе — необходимые условия для обеспечения способности экономики к саморазвитию и поступательному движению. Это интегративное качество системы финансовых отношений, поскольку оно характеризует процесс функционирования и развития субъектов этой системы на различных ее уровнях (мега-, макро-, мезо-, микро-, нано-).
Усиление включенности российской финансовой системы в глобальное финансовое пространство обостряет проблему обеспечения ее безопасности при негативных внешних и внутренних воздействиях. В российской экономике накопились внутренние риски и угрозы, связанные:
— с низкой мощностью финансовой системы, недостаточной капитализацией финансовых институтов и недостатком долгосрочных привлеченных средств. Сопоставление показателей российского финансового рынка с аналогичными параметрами ведущих стран свидетельствует о его крайне низкой ресурсной базе. Так, величина ресурсов, сконцентрированных в национальной банковской системе, составляет на 01.01.2009 67,5 % ВВП. Совокупный капитал банков на эту же дату — 9,2 % ВВП7, что ниже аналогичных показателей не только развитых стран, но и некоторых стран с переходной экономикой (в Германии капитал банков — 14 % от ВВП, во Франции — 15 %, в Чехии — 21 %, Великобритании — 26 %). В России крайне мало отечественных финансовых институтов, равных по инвестиционному потенциалу иностранным фондам, управляющим крупным долгосрочным капиталом. Только два российских банка (ВТБ и Сбербанк) вошли в список компаний с наибольшей капитализацией, составленный в 2008 г. Financial Times (FT 500), в то время как Испания, не входящая, в отличие от России, в десятку крупнейших экономик мира, представлена тремя банками. Удельный вес долгосрочных ре-
7 Отчет о развитии банковского сектора и банковского надзора в 2008 г. Центральный банк Российской Федерации, 2009. Ы1р://сЬг. га. С. 95.
сурсов (свыше трех лет) российских коммерческих банков в 2008 г. составлял 8,5 % от общего объема привлеченных ресурсов8. Темпы наращивания капитальной базы отстают от темпа роста банковских активов, прежде всего кредитов;
— с неэффективностью механизма трансформации сбережений в инвестиции. В национальной экономике еще не создано достаточных условий для реализации инвестиционных проектов, которые обладали бы инвестиционной привлекательностью, сопоставимой по доходности и рискам с зарубежными аналогами, не сформированы эффективные механизмы межотраслевого перелива капиталов и трансформации сбережений в инвестиции. Сохраняется преимущественно спекулятивный характер финансового рынка: доля кредитного рынка в инвестициях в основной капитал составляет 10 % (для сравнения: в Бразилии и Канаде — 23 %, Италии — 50 %), а фондового рынка — 2 % (в Бразилии — 6 %, Германии — 23 %, Польше — 28 %). Величина разрыва между валовыми сбережениями и инвестициями в основной капитал достигает 16—18 % ВВП;
— с неразвитостью инструментария финансового обеспечения инновационных процессов. Недостатки действующей системы отбора и финансирования разработок за счет государственных средств усугубляются нерешенностью задач организации многоканального финансирования приоритетов инновационного развития с привлечением средств частных инвесторов. В России расходы на НИОКР более чем на 60 %9 обеспечиваются за счет государственного бюджета, в то время как в развитых странах 2/3 и более затрат покрывается частным сектором;
— с зависимостью от состояния внешней конъюнктуры на рынках нефти, мировых финансовых рынках, среди иностранных инвесторов. В течение длительного периода благоприятная конъюнктура на мировых рынках нефти обеспечивала положительное сальдо торгового баланса, приток валютной выручки, рост доходов бюджета и официальных золотовалютных резервов. Между тем ресурсы западных финансовых рынков оставались для российских финансовых и нефинансовых организаций более привлекательными (по цене, срокам и объемам), чем внутренние источники. В результате сформировалась тенденция роста
8 По данным официального сайта Центрального банка РФ. http://www. сЬг. ги.
9 По данным официального сайта Федеральной службы государственной статистики. http://www. gks. ги.
стоимости внешнего корпоративного долга, превысившего по величине государственный долг, на кризисный потенциал которой в последние годы указывали многие ученые и финансовые аналитики. Фактически внешний рынок капитала стал посредником между российскими экономическими агентами, формирующими сбережения (федеральное правительство) и осуществляющими инвестирование (нефинансовый сектор). Такая практика аутсорсинга финансовой системы консервирует отсталость национального финансового рынка, а также экспансию иностранного капитала10. В 2008 г. количество банков со 100-процентным иностранным участием достигло 70, а доля нерезидентов в совокупном уставном капитале российского банковского сектора составила 28,5 %11;
— с асимметрией финансового развития, повышенной концентрацией и низкой диверсификацией. Чрезмерная концентрация собственности в акционерных капиталах; торговая активность на ограниченном пространстве финансовых институтов и ресурсов в центральном регионе; незначительная доля акционерных капиталов, находящихся в свободном обращении; недоступность ресурсов финансовых рынков для большинства компаний средней и малой капитализации; олигополия в структуре финансовых посредников и институциональных инвесторов; заниженная доля участия населения в активности на финансовом рынке — эти и другие факторы создают крайнюю неустойчивость финансового рынка, его способность генерировать очень высокие колебания курсовой стоимости финансовых активов (большей размерности, чем на финансовых рынках индустриальных стран) 12.
В силу сложившихся структурно-функциональных характеристик российская финансовая система явилась весьма чувствительной к таким внешним факторам, как: снижение темпов роста мировой экономики, ухудшение ценовой конъюнктуры на рынках нефти, падение ликвидности мировых финансовых рынков и др.
В новых условиях ключевые угрозы, риски и конфликты формируются по следующим направлениям:
— инфляционные шоки и ожидания;
10 Риски российской экономики — 2009: кредитный кризис, инфляция, глобализация. Аналитический обзор. РА «Эксперт» http://www. гаехрег1 ги.
11 По данным официального сайта Центрального банка РФ. http://www. сЬг. ги.
12 Национальный доклад. Риски финансового кризиса в России. Факторы, сценарии и механизмы противодействия. Финансовая академия при Правительстве РФ. М., 2008.
— ухудшение платежеспособности нефинансовых компаний, рост кредитных рисков банковской системы;
— риск потери финансового суверенитета в условиях глобальной финансовой экспансии и низкой резистентности отечественной финансовой системы.
Выделение ключевых направлений формирования рисков и угроз позволяет сформулировать императивы финансовой безопасности, которые должны лежать в основе современных стратегий развития национальной финансовой системы с учетом общих тенденций ее развития, возможностей и угроз:
— соразмерность масштабам экономики и способность обеспечить стране экономический суверенитет и конкурентоспособность на международной арене;
— эффективность, выражающаяся в трансформации внутренних сбережений в инвестиции с наименьшими транзакционными издержками;
— содействие переходу к инновационному типу воспроизводства путем создания механизма финансового обеспечения инновационных приоритетов;
— формирование финансовой базы для экспансии российского бизнеса на внешние рынки и проведения государственной политики по укреплению финансового суверенитета;
— преодоление функциональных, структурных и территориальных разрывов финансового развития.
Особую актуальность приобретает вопрос о безопасности региональных финансовых систем, поскольку здесь риски, угрозы и конфликты реализуются на фоне дисбаланса финансового развития, что достаточно четко прослеживается на примере регионов ЮФО.
Они существенно различаются по показателю объема инвестиций в основной капитал и резко дифференцированы по инвестиционной привлекательности. При этом рейтинги отдельных регионов год от года подвержены низкой динамике. Для Юга России характерен один из самых низких среди федеральных округов РФ уровень доходов населения, что последовательно ограничивает формирование сбережений и потоки инвестиций.
В 2008 г. периферийные регионы Юга России занимали нижнюю строчку в рейтингах среднедушевых денежных доходов населения России. При этом данные показатели существенно различаются по субъектам федерального округа. Так, денежные доходы на душу населения в Республике Ингуше-
тия в 1,5 раза ниже, чем в других субъектах ЮФО; уровень средней заработной платы в Республике Дагестан (самый низкий на Юге России) составляет 59,2 % от заработной платы в Краснодарском крае (наиболее благополучном регионе ЮФО). В Ростовской области и Краснодарском крае сосредоточено около 70 % денежных средств, размещенных в банках ЮФО13.
О высоких разрывах в уровне финансового потенциала регионов — субъектов Южного федерального округа свидетельствуют данные рейтингового агентства «Эксперт», согласно которым в 2007—2008 гг. Краснодарский край занимает девятое место среди регионов России по финансовому потенциалу, Ростовская область — 15-е, Волгоградская область — 18-е, в то время как ряд республик Северного Кавказа входит в группу регионов, замыкающих указанный рейтинг14.
В обобщенной форме дифференцировать регионы по уровню финансовой безопасности можно при помощи таблицы ключевых показателей, представленной в виде матрицы рангов (табл. 1).
На основе проведенного ранжирования можно выделить региональное ядро (Краснодарский край, Ростовская область, Волгоградская область, Ставропольский край) и периферию — национальные республики ЮФО.
Результаты проведенного ранжирования в целом совпадают с выводами аналитиков РА «Эксперт», сделанными по результатам распределения регионов по уровню финансовой устойчивости (табл. 2), что объясняется взаимосвязью финансовой безопасности и финансовой устойчивости.
Интерпретация результатов распределения регионов по финансовой устойчивости, проведенного РА «Эксперт» на основе сопоставления финансового потенциала и финансового риска, показывает, что наиболее высокой устойчивостью и более высокими шансами на первоочередной выход из кризиса обладают регионы, относящиеся к категории «высокая надежность», шесть регионов имеют неудовлетворительный уровень финансовой устойчивости.
Таким образом, финансовое пространство Юга России характеризуется масштабными разрывами, неравномерностью развития. Регионы ЮФО существенно дифференцированы по уровню финансовой безопасности, что находит отражение в различии возможностей преодоления кризисной ситуации
13 По данным официального сайта Федеральной службы государственной статистики. http://www. gks. га.
14 По данным РА «Эксперт». http://www. гаехрег1 ги.
Таблица 1
Рейтинговая оценка субъектов ЮФО по финансовым показателям
Регион ВРП на душу населения Инвестиции в основной капитал на душу Финансовый потенци- Бюджетная обеспеченность на душу Денежные доходы на душу Сумма рангов Место в рейтинге
населения ал населения населения
Астраханская область 4 6 6 6 3 25 5
Волгоградская область 2 2 3 4 4 15 3
Кабардино-Балкарская Республика 11 7 8 8 8 42 9
Карачаево-Черкесская Республика 8 8 10 11 10 47 8
Краснодарский край 1 1 1 1 1 5 1
Республика Адыгея 7 5 9 9 7 37 6
Республика Дагестан 9 10 5 12 13 49 11
Республика Ингушетия 13 13 11 13 12 62 13
Республика Калмыкия 10 12 12 5 9 48 10
Республика Северная Осетия — Алания 6 9 7 7 11 40 8
Ростовская область 3 3 2 3 2 13 2
Ставропольский край 5 4 4 2 6 21 4
Чеченская Республика 12 11 13 10 5 51 12
Таблица 2
Рейтинг финансовой устойчивости регионов ЮФО
Позитивная динамика Нейтральная динамика Негативная динамика
Класс «А» — высокая надежность
Краснодарский край — —
Класс «Б» — удовлетворительная надежность
Ставропольский край — —
Волгоградская область — —
Ростовская область — —
Класс «С» — низкая надежность
Республика Дагестан — —
Класс «В» — неудовлетворительная надежность
Республика Ингушетия — Чеченская Республика
Кабардино-Балкарская Республика — —
Республика Калмыкия — —
Республика Северная Осетия — Алания — —
Карачаево-Черкесская Республика — —
Республика Адыгея — —
Источник: данные РА «Эксперт», http://www. гаехрей. ги.
для регионов, входящих в локальный центр силы и относящихся к группе локальной периферии.
Стратегическая ориентация формирования финансовой безопасности в этих условиях предполагает:
— анализ параметров и тенденций функционирования и развития финансовой системы региона;
— установление основных рисков и угроз, действующих в финансовом пространстве рынка, оценку силы их воздействия;
— сопоставление фактических значений индикаторов финансовой безопасности с их пороговыми значениями;
— качественный анализ фактической ситуации и определение возможности наступления критической ситуации, кризиса или катастрофы;
— изучение связей, складывающихся между сильными и слабыми сторонами, потенциалом развития и возникающими угрозами;
— разработку совокупности основных стратегий, направленных на преодоление угроз и восстановление нормальных значений финансовой безопасности региона.
Целевая ориентация данных стратегий может быть определена на базе выделения основных направлений формирования рисков и угроз, дейс-
твующих в финансовом пространстве рынка, путем рейтинговой оценки индикаторов финансовой безопасности.
Список литературы
1. Абалкин Л. И. Экономическая безопасность России: угрозы и их отражение. // Вопросы экономики. 2006. № 12.
2. Абалкин Л. И. Вызовы нового века. М., 2006.
3. Бурцев В. В. Факторы финансовой безопасности России. // Менеджмент в России и за рубежом. 2001. № 1.
4. Львов Д. С. Экономика развития. М. 2001.
5. Маркс К. Экономические рукописи 1857— 1859 годов / Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т. 46. Ч. 1.
6. Национальный доклад. Риски финансового кризиса в России. Факторы, сценарии и механизмы противодействия. Финансовая академия при Правительстве РФ. М., 2008.
7. Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики. http://www. gks. ги.
8. Официальный сайт Центрального банка РФ. http://www._cbr.ru.
9. Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект Пресс, 1998.
10. Пригожин И. С., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М.: Прогресс, 1986.
11. Риски российской экономики — 2009: кредитный кризис, инфляция, глобализация. Аналитический обзор. РА «Эксперт». http://www. raexpert. ru.
12. Сенчагов В. К. Экономическая безопасность: производство — финансы — банки. М.: ЗАО «Финстатинформ», 1998.
13. Экономическая безопасность: геополитика, глобализация, самосохранение и развитие (кн. 4). М.: ЗАО «Финстатинформ», 2002.
14. Arrow K. Essays in the theory of risk bearing/ Chicago, 1971.
15. Burton J., Dukes F. Conflict: Practices in Management, Settlement and Resolution. N. -Y., 1990.
16. Burton J., Sandole D. Generic theory: The basis of conflict resolution // Negotiation Journal-1986.
17. Casetti E. A Catastrophe model of regional dynamics: Ann. Assos. Amer. Geog., 1998.
18. Coser L. Masters of Sociological Thought. N. Y., 1971.
19. Darendorf R. Class and Class Conflict in Industrial Society. Stanford, 1959.
20. Zeeman E. C. Cаtastrophe theory. Addison — Wesley, 1997.
