CC BY
36
Подходя к наиболее общему определению эстетического вкуса, Кант видит в нём способность судить об объекте эстетического восприятия (1) и искать оправдание для испытываемых чувств с помощью понятий при определении условия возможности существования эстетических переживаний (2): «вкус есть способность судить о предмете в его отношении со свободной закономерностью воображения» [16]. В способности эстетического суждения, как указывает Кант, есть свобода воображения, но она закономерна в своей индивидуальности (с учетом наличия или отсутствия отдельных элементов в своем основании для вынесения суждения в их композиционно-вариантном единстве). В определение вкуса Кант подмешивает субъективный момент - свободу воображения, имеющую в то же время надындивидуальный (присущий всем) и одновременно своеобразный индивидуально-личностный характер. Поэтому вкус (обратимся вновь для сопоставления с ранее высказанной точкой зрения Гадамера) это не только «общее чувство», но наряду с этим способность судить самостоятельно, а также выносить суждение с использованием субъективно построенной аргументации (для познания его и/или приобщения других к субъективно испытанному эстетическому чувству).
Примечания
1. Хайдеггер М. Что значит мыслить? // Разговор на проселочной дороге: сб. / пер. с нем.; под ред. А. Л. Доброхотова. М.: Высш. шк., 1991. С. 142.
2. Там же. С. 141.
3. Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог мертв» // Исток художественного творения / пер. с нем. А. В. Михайлова. М.: Академ. проект, 2008. С. 343.
4. Гайденко П. П. Время. Длительность. Вечность. Проблема времени в европейской философии и науке. М.: Прогресс-Традиция, 2007. С. 184.
5. Филюшкина С. Н. Грех свободной воли и проблема личной ответственности человека в романе Грэма Грина «Суть дела» // Вестник Воронежского государственного университета. 2008. № 1. С. 192.
6. Чернов С.А. Свобода: знание или вера? // Вера и знание. Соотношение понятий в классической немецкой философии / отв. ред. Д. Н. Разеев. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та. 2008. С. 17.
7. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы филос. герменевтики / пер. с нем.; общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова. М.: Прогресс, 1988. С. 77.
8. Кант И. Критика способности суждения // Соч.: в 8 т. Т. 5. М.: Чоро, 1994. С. 134.
9. Там же. С. 121.
10. Там же.
11. Гадамер Х.-Г. Указ. соч. С. 77.
12. Кант И. Указ. соч. С. 180-181.
13. Грякалов А. А. Эстетическая топологика субъективности: в к вопросу о «топологическом повороте» // Человек познающий, человек созидающий, человек верующий: сб. ст. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2009. С. 280.
14. Гадамер Х.-Г. Указ. соч.
15. Кант И. Указ. соч. С. 78.
16. Там же.
УДК 165
Д. С. Нестеров
ФИЛОСОФСКО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ФЕНОМЕНА ДОВЕРИЯ КАК МЕХАНИЗМА ПРЕОДОЛЕНИЯ ПРАВОВОГО НИГИЛИЗМА
В статье осуществляется философско-культуро-логический анализ феномена доверия как механизма преодоления правового нигилизма в гражданском обществе.
The article focuses on the philosophical and cultural analysis of such phenomenon as "trust" as the mechanism of overcoming legal nihilism in civil society.
Ключевые слова: гражданское общество, доверие, правовая культура, правовой нигилизм, толерантность.
Keywords: civil society, trust, legal culture, legal nihilism, tolerance.
Одной из наиболее актуальных проблем развития современного российского общества является отсутствие доверия между его членами на межличностном, внутри- и межгрупповом, общественном уровнях. Подобное недоверие между индивидами проявляется в виде фактов немотивированной и спонтанной агрессии, нетерпимости к инакомыслию, распространения экстремизма и ксенофобии; в пределах группы - в низком уровне внутригрупповой интеграции, неготовности ее членов встать на защиту интересов группы, низкой степени лояльности членов группы тем ценностям, которых она придерживается; между группами - в неэффективности системы коммуникаций, не позволяющей гарантировать стабильность и понятность взаимоотношений между ними, неспособной предложить механизмы согласования интересов и выработки на их основе общей стратегии поведения, в итоге ведущей к постоянным конфликтам, результатом которых выступает невозможность достичь взаимовыгодных интересов.
Например, недоверие в обществе между гражданами и органами государственной власти может проявляться многообразно как по форме, так и по содержанию: во-первых, в виде сомнения и скептицизма по отношению к возможности построения эффективного диалога между ними, во-вторых, в форме взаимного неуважения, проявляющегося в постоянных попытках обмануть и ввести в заблуждение «партнера-противника», в-третьих, в форме генерации, как обществом, так и государством, образа врага, его постоянных поисков; в-четвертых, во взаимной
© Нестеров Д. С., 2010
неуверенности в способностях друг друга в силу нереализованное™ ранее возлагаемых друг на друга ожиданий, невозможности реализации декларируемых в настоящем обещаний, в-пятых, в распространении взаимных подозрений и предубеждений и, наконец, в форме игнорирования, неучастия в жизни общества, апатии.
Также одной из проблем современного российского общества является правовой нигилизм: феномен чрезвычайно сложный, многообразный и соответственно требующий комплексного, системного подхода, ориентированного на его преодоление.
Все вышеперечисленное, сопровождаемое в современном российском обществе внутренними процессами дезорганизации при внешней стабильности отношений, наличием широкораспространенных латентных форм регулирования социальной жизни, информационной закрытостью, монополизацией каналов передачи информации, лишь актуализирует проблему данного исследования, учитывая, что доверие выступает ключевым звеном в системе общественных коммуникаций.
Вообще, общераспространенным считается представление, согласно которому доверие -сложное социальное отношение, предполагающее наличие связи на основе духовного единения общности объективных интересов [1]. Для того чтобы существовало доверие, необходимо сочетание многих элементов: 1) наличие условий, генерирующих и стимулирующих доверие: общие интересы, необходимость выживания; 2) внутренняя заинтересованность людей в построении системы доверительных отношений; 3) элемент риска, ибо доверие всегда несет опасения, что возложенные самими участниками обязательства не будут выполнены; это предопределяет некую зависимость, уязвимость доверяющего от доверяемого, который может не оправдать возложенных на него надежд [2]; 4) общие представления: доверие предполагает, что люди одинаково понимают сущность совместных действий, имеют определенные сходства в структуре ценностно-нормативных ориентаций, понимают необходимость исполнения обязанностей; 5) элемент уверенности: доверие заключает в себе осознанный отказ от необходимости постоянного наблюдения за действиями других, однако в условиях подозрения его не существует, оно предполагает уверенность в компетентности того, кому доверяешь, наличии у него специальных навыков и, конечно, самого желания действовать; 6) система сдержек и противовесов: возможность отказа от принятых на себя обязательств должна быть минимизирована, однако создание условий, в которых подобный отказ полностью исключен, не отвечает самой идее доверия [3]; 7) элемент
самостоятельности, независимости, свободы: доверие демонстрирует то, что человек или социальная группа обладают достаточными компетенциями, которые помогают им выстраивать систему отношений с другими, не прибегая к помощи посредников; 8) социально-психологический настрой: доверие ориентировано на взаимно оптимистичные отношения людей [4].
Необходимо отметить, что доверие выполняет ряд базовых функций в обществе: во-первых, это удовлетворение фундаментальных потребностей человека, и прежде всего его потребности в онтологической безопасности; во-вторых, это функция конструирования вертикальных общественных отношений, которая вплетается в механизм легитимации властного авторитета, обеспечивая социальную базу поддержки институтов власти и проводимого ими курса; в-третьих, функция универсальности доверия, то есть распространения его принципов на большинство процессов, происходящих в социальной системе; в-четвертых, интегрирующая функция, способная гарантировать стабильность общественного развития, представляющая собой альтернативу насилию, стимулирующая накопление человеческого и социального капиталов, упорядочивающая и уравновешивающая социальные и культурные разнообразия; в-пятых, компенсирующая функция, позволяющая смягчить ощущение непредсказуемости будущего, несущего для человека определенную угрозу [5].
Рассуждая о динамических аспектах феномена доверия, следует сказать, что его современные философско-культурологические исследования демонстрируют, что, во-первых, существенно изменилась природа доверия: поведение в меньшей степени детерминировано внешними санкциями, традициями и авторитетами, а в большей - взаимными ожиданиями людей; во-вторых, в «обществе риска» доверие выступает конструктивной формой реакции на риск, своеобразным компенсационным механизмом; в-третьих, происходит усложнение социальной структуры, ведущее к все большей непонятности законов, лежащих в основе общественного развития; в-четвертых, возросшая степень свободы человека предполагает не только добровольность в принятии многих социальных обязательств и ролей, но и автономность выбора в том, как они будут исполнены [6].
Однако в рамках данной работы необходимо выделить не только проблемы онтологического порядка, связанные с феноменом доверия, но и гносеологические проблемы.
Во-первых, существует противоречие между внутренним содержанием и внешней формой выражения доверия, между объективными условиями его реализации и субъективной оценкой в
определении доминирующей природы данного феномена (социальной или психологической), то есть снова задается вопрос о способности форм общественного сознания детерминировать материальную среду.
Во-вторых, постоянно поднимается вопрос о доверии к абстрактным системам (символам, знакам, ценностям и социальным институтам) и персонифицированном доверии (построенном на чувстве солидарности, симпатии и дружбы): ведь когда общество находится в состоянии «культурной травмы», по П. Штомпка, оно переживает тотальный «синдром недоверия» к общественной системе в целом, альтернативным выходом для человека становится доверие в рамках дружеских отношений и примордиальных социальных групп: семьи, этноса, религиозной общности и других.
В-третьих, доверие является механизмом самоидентификации человека, поиска истинных оснований его природы, что в целом позволяет разрешить экзистенциальные проблемы современного человека и даже «постчеловека», живущего в условиях культуры постмодерна.
В-четвертых, до конца не решенным остается вопрос о принципах функционирования доверия на массовом и индивидуальном, общераспространенном и элитарном уровнях.
В-пятых, требующим своего разрешения остается вопрос о процессе конвертации одних форм доверия в другие, вопрос о переводе идеальных форм доверия во вполне конкретно осязаемые предметы материального мира [7].
И наконец, следует четко определить ситуации, в которых существует доверие, не подкрепленное системой гарантий, формальных правил, и вообще, необходимы ли такие гарантии доверия для современного человека.
В рамках данной работы приводится авторская группировка сопряженных с исследуемым феноменом понятий, имеющих достаточно тонкие смысловые оценки, с помощью которых возможно более точно понять сущность доверия.
Если говорить о феномене доверия в контексте времени (настоящее - будущее), то следует сказать о таких понятиях как негативной (неопределенность, неучастие, нерешительность, неизвестность), так и позитивной (вера, взаимовыгодный, взаимная поддержка, взаимное доверие, уверенность, ожидание, обещание, надежда, уважение, соглашение) направленности.
С другой стороны, можно выделить ряд сопряженных с феноменом доверия понятий, ориентированных на других (подозрение, предубеждение, скептицизм, сомнение, игнорирование, напряжение, отсутствие взаимодействия и договоренностей, непредсказуемость, конфликт, несогласие, отказ, отрицание, безответственность,
безразличие) и на самого себя (ожидание, уверенность, обещание, надежда, вера, самоуважение).
Также необходимо отметить, что неотъемлемым элементом доверия является толерантность, несмотря на то, что иногда между ними очень тяжело провести четкую демаркационную линию. Под толерантностью понимается процесс принятия таких убеждений, действий или практик, которые одними рассматриваются как неправильные, но терпимые, другими - как те, которые не могут быть запрещены или ограничены.
Вообще, необходимо различать концепт и концепции толерантности. Сам концепт толерантности состоит из трех компонентов: 1) объективный компонент: уверенность в том, что сами убеждения существуют объективно и могут восприниматься как «правильные» или «неправильные»; 2) компонент принятия: наличие негативной оценки действий других, не переходящей в полное отрицание; 3) компонент отрицания: убежденность в том, что существуют объективные причины для полного отрицания и ликвидации тех элементов, с которыми мы не согласны.
Толерантность - это не безразличие, не игнорирование, а осознанная позиция человека, заключающаяся в осознанном невмешательстве в действия людей, базирующихся на моральной оценке, с которой мы не согласны, когда подобное разногласие не может быть рационально разрешено.
Вообще, выделяют четыре фундаментальные концепции толерантности: 1) концепция разрешения, когда отношения между большинством и меньшинствами базируются на своеобразном соглашении: меньшинство принимает правила большинства, а последнее разрешает делать ему все то, что не подрывает фундаментальных основ существования общества и доминирующих позиций большинства; 2) концепция сосуществования, где толерантность - это средство исключения, избегания, минимизации конфликтов, равно как и механизм совместного достижения целей, основанный не на вертикальных отношениях («господство - подчинение»), а на горизонтальных, обусловленных равенством взаимодействующих сторон; 3) концепция уважения - здесь ситуация сходна с условиями концепции сосуществования, только в ней равенство сторон достигается не равенством сил, а взаимным уважением с обеих сторон; 4) концепция призвания -ситуация, при которой отсутствует установленная законом обязанность быть толерантным, то есть это моральный императив поведения человека [8].
Некоторые исследователи считают, что необходимо четко различать понятия «терпимость»
и «терпение»: терпение - уровень, психологический порог восприятия личностью (общественными слоями, группами) неблагоприятных для нее социальных, духовных и других воздействий, выше (более) которого она теряет свою психологическую и волевую стойкость и способна к непредсказуемым действиям [9].
Интересными можно считать представления о толерантности в аспекте соотношения «свой -чужой»: с одной стороны, толерантность рассматривается как нечто, неминуемо ведущее к деградации, разрушению социального, духовного, с другой - именно толерантное отношение, лишенное стремления сразу же запретить, заклеймить, позволяет выявить подлинную сущность «иного». Из этого вытекает другое замечание: толерантность не предполагает обязательного отказа от критики, дискуссии и тем более от собственных убеждений.
По мнению других исследователей, форму существования толерантности в современных условиях мы можем определить как диффузную, многообразную, проявляющуюся через качественные свойства устойчивых структур.
С другой стороны, существует точка зрения, согласно которой толерантность рассматривается в качестве составляющей социального капитала, обеспечивающей развитие горизонтальных связей в обществе, вовлеченность в сеть добровольных социальных организаций, с помощью которых можно быстрее увеличить индивидуальный социальный капитал, чем путем обращения к государственным институтам.
Подводя итоги вышесказанному, следует отметить, что в современном мире наблюдается девальвация доверия, ведущая к растущему одиночеству индивида, его отчужденности от общественных интересов, бегству от реальной жизни посредством девиантных форм поведения. Более того, вне доверия и без доверия личность не может быть социальной, оставаясь в некоем неразвитом состоянии.
Расширение поля недоверия, как в горизонтальных общественных отношениях, так и в вертикальных, влечет за собой серьезные социальные проблемы - от различных форм напряженности и отчуждения до открытых конфликтов. Исследователи отмечают, что преодоление «синдрома недоверия» определяется сочетанием многих факторов, важнейшими среди которых являются развитие демократических основ общественной жизни, преодоление экономического кризиса, повышение нравственной, гражданской и правовой культуры населения и ответственности самой власти. Отсюда следует отметить, что доверие является одним из наиболее эффективных инструментов преодоления правового нигилизма в гражданском обществе.
Примечания
1. Заболотная Г. М. Феномен доверия и его социальные функции // Вестник РУДН. Сер. Социология. 2003. № 1(4). С. 67.
2. Risk. Stanford Encyclopedia of Philosophy. Режим доступа: http://www.plato.stanford.edu/entires/risk (дата обращения: 5.05.2009).
3. Promises. Stanford Encyclopedia of Philosophy. Режим доступа: http://www.plato.stanford.edu/ /entires/ promises (дата обращения: 5.05.2009)
4. Trust. Stanford Encyclopedia of Philosophy. Режим доступа: http://www.plato.stanford.edu/entires/trust (дата обращения: 5.05.2009).
5. Там же.
6. Заболотная Г. М. Указ. соч. С. 68-69.
7. The Blakwell Dictionary of Modern Social Thought / William Outhwaite, editor-in-chief, Alain Touraine, advisory editor.: Blakwell Publishsing, 2006. С. 703-705.
8. Toleration. Stanford Encyclopedia of Philosophy. Режим доступа: http://www.plato.stanford.edu/entires/ toleration (дата обращения: 5.05.2009)
9. Encyclopedia of Sociology / Edgar F. Borgatta, editor-in-chief, Rhonda Montgomery, managing editor.: Macmillan Reference, 2000. P. 2048-2051.
УДК 1(091)
H. H. Ростова
СТАНОВЛЕНИЕ ЭТИЧЕСКОГО АСПЕКТА ФЕНОМЕНА НАДЕЖДЫ
Дуализм мировоззрения древних греков определил дуализм восприятия феномена надежды. Вера в неотвратимость судьбы, отказ от иллюзий относительно будущего способствовали формированию негативного отношения к надежде. В то же время формирование идеи об индивидуальной ответственности за свою судьбу, идея возможности активно воздействовать на собственную судьбу привели к развитию позитивного отношения к надежде.
The dualism of ancient Greeks ideology has determined the dualism of hope phenomenon interpretation. Fate inevitability belief, renunciation of illusions about the future contributed to the formation of negative attitude to hope. At the same time the formation of idea of ones own fate responsibility, the idea of ones own fate influence opportunity hat led to the development of positive attitude to hope.
Ключевые слова: дуализм восприятия надежды, сополагаемость человеческой жизни и надежды, надежда как основа мужества, локализация надежды.
Keywords: dualism of hope interpretation, human life and hope comparison, hope as a fortitude basis, hope allocation.
Люди всегда стремились сделать для себя понятным тот мир, в котором они живут. Объективное познание мира требовало осмысления места в нем человека, отношения людей ко всему происходящему вокруг и внутри них. Целостное
© Ростова Н. Н., 2010
