CC BY
113
УДК 1(091).140.8
Емельяненко В.Д., кандидат философских наук, доцент, Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского (Россия)
ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ МИРОВОЗЗРЕНИЯ А.К. ТОЛСТОГО
Исследование творческого наследия А. К. Толстого помогает создать более целостную картину развития духовной жизни России в XIX веке. Оно актуально и в связи с 200-летием со дня рождения поэта и писателя. Обращение к проблеме обусловлено недостаточным вниманием к философскому аспекту творчества А. К. Толстого. Целью работы является рассмотрение творчества поэта и мыслителя через призму наличия в нем относительно целостной системы философских идей, выраженных в художественной форме и развиваемых в рамках содержания ряда литературных произведений. В статье показана важная роль и значение философских идей в творчестве А. К. Толстого. В работе используются основные методы социально-гуманитарных наук, прежде всего, метод системного анализа, благодаря которому философский аспект творческого наследия А. К. Толстого рассматривается как неотъемлемая часть его литературно-художественного мировоззрения. Творчество А. К. Толстого является примером тесной связи отечественной литературы XIX века с русской философией. В ряде его произведений («Дон Жуан», «Иоанн Дамаскин» и др.) имеется глубокое философское содержание. А. К. Толстого следует рассматривать как представителя русской философии XIX века, поскольку он в художественной форме предлагает решения основных онтологических вопросов, исследует проблемы взаимосвязи свободы и ответственности людей, соотношения и взаимодействия сил добра и зла, закладывает основы для развития концепции любви как вселенской метафизической силы, стремится найти духовные основания бытия человека Ключевые слова: Бог, бытие, добро, зло, любовь, мировоззрение, небытие, субстанция, философия, философское мировоззрение
Введение. Исследование творческого наследия представителей отечественной духовной культуры относится к числу актуальных проблем. Оно помогает развитию самосознания общества, правильному определению направления и перспектив социального развития. Применительно к А.К. Толстому тема особенно важна в связи с празднованием 200-летия со дня его рождения. Вместе с тем, изучение творческого наследия поэта и писателя проводится обычно в рамках литературоведческого анализа его художественных идей и образов. При литературоведческом подходе практически все теоретические исследования творчества А.К. Толстого сводятся к рассмотрению тех или иных художественных идей, образов, отдельных произведений в рамках литературоведческого анализа его наследия. При этом делаются научные выводы, носящие характер теоретической реконструкции и обычно касающиеся художественных образов и приемов. В то же время внимание к философскому аспекту наследия А.К. Толстого до сих пор было недостаточным. Лишь недавно исследователи обратили внимание на факт влияния на его творчество идей некоторых зарубежных философских школ и направлений. Имеется несколько коллективных работ Д.Н. Жат-кина, Т.Н. Шешневой и С.Э. Шешнева, посвященных изучению этого влияния, а также рассмотрению немецкой философии в восприятии
и оценках А. К. Толстого, анализу феноменов немецкой культуры в его творческой оценке [6, 7]. В них отмечается факт оценки и использования А. К. Толстым в своем творчестве ряда идей представителей немецкой классической философии. Авторами подчеркивается, что следовало бы изучить наследие А.К. Толстого «с точки зрения восприятия и оценки им основных тенденций развития европейской общественной мысли, в том числе концепций ведущих представителей немецкой классической филосо-фии»[6,С.27]. Широко известна и изучается также историософская концепция А.К. Толстого (И.Г. Ямпольский и др.), изложенная им в основном в драматических произведениях. Однако историософские взгляды писателя и поэта недостаточно рассматриваются как в социально-философском контексте, так и во всей системе его мировоззрения. Например, пока мало исследован вопрос о теоретических и методологических основаниях этой концепции. Вместе с тем, автором проведен определенный анализ социально-философских идей А.К. Толстого в статье «Этический характер историософии А.К. Тол-стого»[4]. Кроме того, философские воззрения поэта и писателя исследуются в работе о влиянии художественного образа Козьмы Пруткова на мировоззрение В.С. Соловьева [5].
А.К. Толстой не просто синтезировал в
своем мировоззрении или же выражал в творчестве те духовные ценности, которые воспринял из произведений тех или иных философов. Он не только излагал мнения по поводу философских концепций. Он высказывал, в основном в художественной форме, вполне оригинальные философские идеи. Они играли важную роль в мировоззрении А. К. Толстого.
Содержание мировоззрения выдающихся мыслителей, поэтов и писателей проявляется в результатах их творчества. Как известно, мировоззрение представляет собой относительно целостную совокупность (в случае его развитости можно также говорить о системе) наиболее существенных знаний и убеждений, принципов и идеалов людей. Оно дает любому человеку ответ на наиболее важные жизненные вопросы, стоящие перед ним, выражает его отношение к миру и самому себе, определяет приоритеты в деятельности [1, с. 59.]. Мировоззрение по сути дела обеспечивает целостность личности человека в потоке времени, позволяя людям связать в своем экзистенциальном бытии прошлое, настоящее и будущее, всегда оставаться самими собой.
Методы. Целью работы является рассмотрение основных философских идей, присущих мировоззрению А. К. Толстого и выраженных им в художественной форме в ряде своих произведений. В статье применяются основные специально-научные и общенаучные методы исследования, характерные для социально-гуманитарных наук, особенно метод системного анализа, позволяющий рассмотреть философский аспект творческого наследия А. К. Толстого как органическую часть его литературно-художественного мировоззрения.
Результаты. А.К. Толстой как философ. Интерес к философии - существенная черта личности А. К. Толстого. Часто в его произведениях заметно стремление в художественной форме приблизиться к осмыслению высших начал бытия, дать ответ на «вечные» философские вопросы. Вот, например, размышления поэта о соотношении мира идеального и мира реального («И. С. Аксакову»): «Но все, что чисто и достойно, // Что на земле сложилось стройно, // Для человека то ужель, // В тревоге вечной мирозданья, // Есть грань высокого призванья // И окончательная цель?» [10, с. 104].
Поставив вопрос о смысле земной жизни соотносительно с высшим предназначением мира и человека, поэт пишет: «Нет, в каждом шорохе растенья // И в каждом трепете листа // Иное слышится значенье, // Видна иная красота! // Я в них иному гласу внемлю // И, жизнью смертною дыша, // Гляжу с любовию на землю, // Но выше просится душа» [10, с. 104]. Конечно, при этом поэт признает, что адекватно выразить суть проблемы он может лишь благодаря средствам искусства, а не с помощью абстрактно-логического мышления, опирающегося на относительно строгие рамки понятийно-словесных форм: «И что ее, всегда чаруя, // Зовет и манит вдалеке - // О том поведать не могу я // На ежедневном языке [10, с. 104].
Хотя А. К. Толстой и не изучал философию в учебных заведениях, он, тем не менее, был вполне уверен в собственных познаниях в этой сложной области. Он неплохо разбирался во многих направлениях как западноевропейской, так и восточной философии, особенно в разнообразных учениях мистического толка. Заметное влияние на мировоззрение и творчество великого русского писателя и поэта оказала немецкая классическая философия, а также романтизм. Благодаря глубокому знакомству с германской культурой, А. К. Толстой читал в оригинале произведения некоторых немецких мыслителей [6, с. 29]. Исследователи отмечают, что ему были прекрасно известны все важные оригинальные понятия, категории и термины немецкой классической философии [6, с. 27]. Заметно влияние на поэта и философских учений античности, особенно Платона. А. К. Толстой позволял себе достаточно оригинальные и смелые собственные трактовки философских теорий. Идеи из работ философов он цитировал и оценивал в своих письмах. Так, он вполне аргументировано критиковал известных вульгарных материалистов Л. Бюхнера и Я. Молешотта. Великого философа И. Канта он оценивал значительно более высоко. О творчестве же приобретавшего в то время известность А. Шопенгауэра он даже писал своей жене Софье Андреевне, что давно предвосхитил одну из наиболее важных его идей. [6, с.27 - 28].
В поэме «Иоанн Дамаскин» прослеживается объективно-идеалистическое представление А. К. Толстого о мире, сформировавшееся как под влиянием Платона, так и религиозных
философов. Душа человека, спустившаяся на землю из «мира идей» при рождении, рассматривается автором как проявление созданной Богом идеальной субстанции, ведь в груди поэта «пылает жар, // Которым зиждется созданье», а его незримый внутренний мир «Престолов выше и порфир» [10, с. 332]. Именно в духовном бытии есть в избытке все ценности, к которым так стремятся люди (богатство и сила, слава и честь). Певцу Господь «дозволил взгляд», и ему доступен платоновский «чудный мир» вечных и неизменных идей, «то сокровенное горнило, // Где первообразы (выделено нами - В. Е.) кипят, // Трепещут творческие силы!» [10, с. 332]. Объективная реальность («сокровища природы») - и «безбережный простор» степей, и дальние горы, и пенистые воды моря, а также «Земля, и солнце, и луна, // И всех созвездий хороводы,// И синей тверди глубина» - есть лишь отражение, «тень таинственных красот, // Которых вечное виденье // В душе избранника живет!» [10, с. 332].
Как известно, выраженные в художественной форме философские идеи играли важную роль в системе мировоззрения А. К. Толстого
[2]. Вместе с тем, его философское мировоззрение было пронизано и религиозными идеями
[3]. В качестве примера единства художественного, философского и религиозного подходов в мировоззрении и творчестве А.К. Толстого рассмотрим драматическую поэму «Дон Жуан». В этом произведении русский поэт и писатель в художественной форме и на религиозной основе решает основополагающие онтологические вопросы, затрагивает темы свободы и ответственности, взаимодействия в мире и душе человека сил добра и зла. Хорошо известно, что «Дон Жуана» в свое время весьма высоко оценивал русский философ и поэт В.С. Соловьев. В своем письме к В.П. Федорову (1883) мыслитель сетовал на то, что, к сожалению, пока "русская изящная литература имеет мало общего с философией". К немногим исключениям В.С. Соловьев относил при этом именно «Дон Жуана» А.К. Толстого и трагедию «Два мира» А.Н. Майкова [8, с. 5]. Действительно, в этой достаточно большой по объему поэме нарисована развернутая картина бытия, в которой проявился удивительный синтез философских, религиозных и художественных ценностей, присущий мировоззрению А.К. Толстого.
Основной литературно-художественной сюжетной линией в драматической поэме «Дон Жуан» является повествование о жизни и судьбе маркиза Жуана де Маранья. Однако при ее внимательном прочтении обнаруживается более глубокий смысловой уровень. Оказывается, в поэме есть философское содержание, выражающееся в разворачивающейся на протяжении всего произведения мировоззренческой дискуссии между Добром и Злом в лице спустившихся на землю небесных Духов и Сатаны. Одновременно силы Добра и Зла ведут ожесточенную борьбу за душу дон Жуана. Выразительными художественными средствами А. К. Толстой рисует величественную религиозно-онтологическую картину бытия. Примечательно, что в «Дон Жуане» обнаруживается весьма заметное влияние на русского поэта идей романтизма, в котором идея Бога как личности противопоставляется сухой деистической концепции Бога, выступающего лишь в виде высшего разума.
Согласно нарисованной в поэме с помощью поэтических образов религиозно-философской картине мира, только абсолютный вечный Бог находится вне всякого пространства и времени. В онтологическом смысле Всевышний выступает как безусловное исходное духовное начало. Как пишет А.К. Толстой, Бог существует в виде света «без тени», в котором слита нераздельно совокупность «всех явлений, всех сияний полнота» [10, с. 414]. Устами небесных Духов поэт дает такую формулировку: «Едино, цельно, неделимо, / Полно созданья своего, / Над ним и в нем, невозмутимо, / Царит от века Божество. / Осуществилося в нем ясно, / Чего постичь не мог никто: / Несо-гласимое согласно, / С грядущим прошлое слито...» [10, с. 414]. Через много лет после написания «Дон Жуана» В. С. Соловьев прокомментировал созданный А. К. Толстым образ Божества как центра всей религиозной онтологии. Мыслитель отметил, что это выраженная в яркой поэтической форме глубокая религиозно-философская идея. Внешне, согласно В. С. Соловьеву, - это «блестящая художественная характеристика». Однако в ее внутренней логике поэт демонстрирует «исключительную твердость и последовательность мысли», которая сделала бы «честь любому метафизику», обосновывая «идею всеединого Божества» [ 10,
с. 493]. А.К. Толстой при этом развивает в целом ортодоксальные теологические представления о том, что Бог создал мир из ничего свободным волевым актом. Небесные Духи, спорящие с противником Бога и человечества, называют ничто, из которого создан мир, некой «предвечной тьмой». Таким образом, А. К. Толстой вводит в художественное произведение философскую категорию «ничто».
В связи с поставленной проблемой первоосновы бытия автор решает и важный религиозно-философский вопрос о том, какую онтологическую природу имеет зло. А. К. Толстой и здесь испытал существенное влияние философского романтизма. Как известно, этому западноевропейскому течению присущ интерес к злу, причем при этом происходит даже некоторое его «облагораживание». Может показаться, что романтизм за это стоит осудить. Однако дело в том, что романтизм признает определенную роль зла лишь в связи с его диалектикой с добром. Например, Мефистофель в «Фаусте» И.В. Гете говорит, что он представляет собой часть той силы, которая «вечно хочет зла и вечно совершает благо» [12]. А.К. Толстой хорошо представляет суть проблемы и в этой связи в его драматической поэме постоянно разворачиваются философские дискуссии между силами Добра и Зла. Из этих споров мы можем заключить, что согласно поэту, извечный враг человечества своими планами и действиями, прежде всего, оттеняет совершенство замысла Бога. Принципиальным моментом является то, что в мировоззрении А. К. Толстого ничто совершенно не отождествляется со злом! В этой связи в «Дон Жуане» уделяется заметное внимание претензиям врага рода человеческого на самостоятельную роль и значение в мироздании. Он пытается доказать, что не отпал от вечного Бога, а якобы существует изначально. Падший ангел также желает всех уверить, что он происходит именно из ничего, якобы от так называемой «предвечной тьмы». В подтверждение своих слов он приводит рассуждение, что будто бы присутствует везде. Например, в философии он представляет собой «изнанку божества», в математике выступает как минус, а в жизни является везде присущим отрицанием. Далее враг человечества применяет довольно простой логический прием подмены понятий, чтобы попытаться заставить Небесных Духов с ним согласиться. Он утвер-
ждает, что поскольку Бог создал весь мир из ничего, то он якобы и есть «тот самый матерьял, / Который послужил для мирозданья»! [10, с. 418].
Если принять подобную точку зрения, то это приведет, по меньшей мере, к утверждению добра и зла в качестве двух онтологически совершенно равноправных и дополняющих друг друга начал. Более того, получится, что мир (в том числе и добро) был создан Богом из ничего (которое есть зло) со всеми проистекающими из такого обманом навязанного Сатаной вывода отрицательными последствиями (ведь добро будет производным от зла!). Разумеется, А. К. Толстой в лице небесных Духов категорически отвергает подобный подход. Духи резко возражают Сатане, подчеркивая, что его легко узнать «по дерзостным речам». Вместе с тем, они выступают категорически против утверждения их оппонента, в котором он ведет свое происхожденье «хвастливо от предвечной тьмы». Также Духи напоминают, что враг человечества «был, до дня паденья, / Таким же светлым, как и мы!» [10, с. 418]. Иными словами, утверждается, что Зло возникло позже Добра, и представляет собой всего лишь его отрицание. Небесные Духи обращаются к Сатане с напоминанием, что Добро и Зло представляют собой два разнородных начала, но они, однако, при этом «равно подвластны» Всевышнему, и его премудрость указала «Нам быть глаголом идеала, / Тебе же быть глаголом тьмы!» [10, с. 485-486]. Подобно тому, как кромешная мгла лишь подчеркивает блеск ярких звезд, так и на долю Сатаны досталось (согласно замыслу Всевышнего) противоречить воле Бога, «чтоб тем светлей она была!» [10, с. 485].
А. К. Толстой выразительными художественными средствами создает грандиозную философскую картину мироздания. С одной стороны, Вседержитель дал волю «усильям духа злого» проявить себя, и в результате снова и снова совершается «спор враждующих начал» [10, с. 414]. «Раздвинутый» творением мироздания, «мстительный» хаос пытается поднять «мутно плещущие волны» на Божью благодать. Тем не менее, как провозглашает один из Духов, Божья воля лишь «терпит тьму», храня «явлений двойственность» [10, с. 417]. С другой стороны, сила, всегда «струящаяся» от Бога, никогда не останавливает своей борьбы с тьмой [10, с. 414]. В бытии происходит непрекращающа-
яся битва смерти и рожденья, в которой Бог основал «нескончаемость творения», продолжение мироздания и торжество вечной жизни [10, с. 414]. А.К. Толстой пишет о вечности мироздания, в котором постоянно сменяется светом мрак, где безостановочно «текут созвездья», а в качестве закона движения выступает «наруше-нье и возмездье». Через задуманные им изменения в мироздании «Бог проводит мысль одну», всегда как «символ возрожденья» ведя за преходящей зимой новую весну [10, с. 414]. «Закон вселенной - равновесье» - утверждает в первой редакции драматической поэмы и сам главный герой, дон Жуан де Маранья, который все-таки пришел к осознанию этого важнейшего мирового закона [11].
Продолжая философский спор с небесными Духами, Сатана пытается польстить им, чтобы под шумок протащить свои утверждения. Он предлагает признать Добро и Зло совершенно равноправными, задумав объявить Бога существующим «только для красы» и представляющим собой лишь замысловатый символ. Небесных же Духов враг человечества надеется соблазнить заявлением, что миром на самом деле «правим мы, две равные палаты». По его мнению, Всевышний - это всего лишь Зло и Добро в единстве, разрыв же между ними иллюзорный, и если посмотреть на реальность Божества с двух сторон, то вместе «вы да я, мы совокупно - он» [10, с. 486]. Подобные рассуждения самого отрицательного персонажа в произведении свидетельствуют о том, что А.К. Толстой, несомненно, размышлял над проблемой дуализма как в философии, так и в религии. Кроме того, враг человечества предлагает Духам «устроить сочетание» из «двух половин», химически (! - В.Е.) смешав со злобою любовь, мир же, как некогда «раз и навсегда заведенную машину» (! - В.Е.) советует «предать его судьбе» [10, с. 485 - 486]. Очевидно, что этот совет носит явно механистический и деистический характер. Поскольку же он вложен автором в уста принципиального оппонента небесных духов, просматривается негативное отношение А. К. Толстого к деизму, не говоря уже о механистическом и вульгарном материализме.
Дальнейшие философско-теологические дискуссии, изображаемые А. К. Толстым, показывают его заметный интерес к гносеологии. Так, Сатана предпринимает новую попытку
уравнять себя с Богом, обратившись к философской проблеме познаваемости мира. Конечно, его цель остается прежней - подорвать веру в Божество. Но на этот раз враг человечества действует по-другому - он стремится показать относительность любых знаний и утверждений. Он доказывает, что якобы никто не знает и не может знать, что представляет собой истина. Недаром, на свой знаменитый вопрос Пилат так и не получил ответа. Главный представитель сил Зла в качестве аргумента приводит любопытный образ. Он сравнивает истину с неким «выпуклым узором» на жестяной бляхе, который изображен в глубину «со стороны обратной», и в результате с двух сторон «двояким способом» выходит «одно и то же аккуратно». Подобный двусторонний узор и иллюстрирует истину, согласно которой Бог и Сатана будто бы являются лишь двумя сторонами одного и того же, по-своему выражая «тайну бытия». В этом якобы и состоит «вся разница» между пониманием истины с точки зрения Добра и Зла [10, с .485].
Падший ангел аргументирует утверждение об относительности всех знаний и другим способом. Он ссылается на идею о бесконечности мира. По его мнению, «есть в беспредельности простор», и, в результате, куда бы мы ни обратили свой взор, то «метя в круг неизмеримый», мы в принципе никак «попасть не можем мимо». Кроме того, если у мира нигде нет центра, и им может служить любой случайный пункт, если также условны мрак и свет, явное и тайное, то тогда будут «все воззрения возможны, / Все равно верны или равно ложны» [10, с. 487]. Враг человечества также уверен, что все остальные воззрения, кроме веры в Бога, в конечном итоге на руку именно ему. Так, он утверждает, что любая философская система, какую бы мы ни приняли (например, рационализма, деизма или пантеизма), приведет, в конечном итоге, к отрицанию Бога и его промысла. Еще одним вариантом является учение фатализма, однако его сторонников тоже невозможно спасти, так как они, по сути дела, отрицают необходимость стремления человека к добру (ведь и так все, чему надлежит случиться, неизбежно произойдет) [10, с. 488]. В данном случае не совсем понятно, как ко всем указанным философским направлениям относился сам А.К. Толстой. Во-первых, их оценка вложена в
уста Сатаны, который их хвалит (и по этой причине она, по идее, не является точкой зрения поэта). Во-вторых, как мы уже убедились, А.К. Толстой имеет религиозно-философское мировоззрение (то есть исходит из убеждения в необходимости определенного синтеза веры в Бога и разума). В связи со сказанным, на наш взгляд, русский поэт считал указанные философские системы верными лишь в той мере, в которой они не вели к отрицанию Бога.
А.К. Толстой отводит важную роль в поэме идее о том, что никто из людей не может понять промысел Божий. Но, прежде всего, по заявлению небесных Духов, этого не способен осознать Сатана, так как у него «холодная душа» и ему в силу этого недоступно «святое провиденье» [10, с.487]. Духи призывают «жалкого сына паденья» замолкнуть и не тратить напрасно на возражения «язвительных слов». Конечно, А. К. Толстой не является агностиком и исходит из принципиальной возможности познания человеком явлений и процессов мира. Однако, как следует из содержания поэмы, постижению истины все-таки имеются определенные пределы, видимо, установленные Всевышним. Вместе с тем, заметно влияние на мировоззрение А.К. Толстого учения И. Канта о непроходимой границе между «вещью в себе» и «вещью для нас». Например, философский смысл уже приводившейся яркой картины противопоставления земного и небесного миров заключается в том, что даже «сложившееся стройно» на земле может и не быть окончательной целью для человека, пребывающего «в тревоге вечной мирозданья», а все проявления прекрасной природы есть лишь отблеск «небесной красоты», невыразимой разумом [10, с. 104].
По мысли А. К. Толстого, только сам Господь в полной мере обладает истиной, так как только он с ней тождественен, причем законы его «непреложны», и «перед его величием ничтожны» и те, кто любит, и те, кто клянет [10, с. 485]. С помощью различных художественных приемов поэт показывает в драме всю неполноту земного мира, если рассматривать его вне связи с небесным совершенным бытием. Вместе с тем, земная реальность изображается как некое несовершенное подобие идеального небесного мира, так как все явления Вселенной и «движения вещества» представляют собой
всего лишь «отблеск божества отраженьем раздробленный» [10, с. 413.]. Лучи Божества, «врозь скользя», разделились «беспредельно», и наш земной мир представляет собой как бы «луч отдельный», а, так как он божественного происхождения, то «не светить ему нельзя» [10, с. 413]. Поэтому земное бытие хотя и несовершенно, но является прекрасным, будучи отблеском совершенной реальности. Его красоту А. К. Толстой рисует весьма выразительными поэтическими средствами. В начале поэмы мы видим земной мир, наполненный всеобщей радостью от прихода долгожданной весны. Просыпающаяся от суровой зимы природа восхваляет Бога за свое торжество. Это делают и цветы, которые «воссылают из чаш фимиам», и своими громкими криками журавли, кружащиеся в небе, и облака, плывущие «в тверди лазурной», и озера и реки, освободившиеся ото льда. Вместе с тем, хотя повсюду вокруг мы воспринимаем «журчанье вод, цветов дыханье», земная жизнь не является идеальной, и поэтому поэт вкладывает в уста соловья песнь о неземном «крае ином». В ней звучит надежда на другую, «неведомую весну», на более совершенную, но пока «далекую красоту». Спустившиеся с небес Духи провозглашают, что блажен лишь тот, кто «чист и прост душою» и чей «дух молитве не закрыт», кто всегда благодарит Творца миров «вместе с юною землею» за свое существование. Однако при этом такой человек «мыслью, вечно восходящей», ищет настоящий идеал вовсе не в земной жизни, и «не приковал» навсегда к ней «души своей любящей» [10, с. 416].
Серьезное влияние на мировоззрение А. К. Толстого оказала идея романтической философии о любви как неком божественном мировом начале, недоступном постижению разумом. В «Дон Жуане» поэт развивает эту идею, показывая исключительную роль любви во всем мироздании. Благодаря объединяющей роли Бога в бытии всего сущего, в мире, казалось бы, парадоксальным образом сочетаются противоположные начала - покой и творчество, любовь и невозмутимость. Именно благодаря охватывающей мироздание любви «вечным строем» появляются из небытия ее все новые и новые «созданья»; наполненная «всемирным движением», она «направляет путь» светилам, «нисходит вдохновеньем в певца восторженную грудь», наконец, рдея полевыми цветами и
«звуча в паденье светлых вод», она «живыми законами» присутствует во всем движущемся. По мнению поэта, великая сила любви неразрывно связана с Вселенной, однако не тождественна ей. Любовь в качестве метафизической силы хотя и «темна для разума», но «несомненна для сердца» [10, с. 486 - 487]. О том, какую огромную роль придает А. К. Толстой любви, свидетельствуют блестящие строки из стихотворения «Меня во мраке и в пыли.» (1851): «И жизни каждая струя, / Любви покорная закону, / Стремится силой бытия / Неудержимо к Божью лону. / И всюду звук, и всюду свет, / И всем мирам одно начало, / И ничего в природе нет, / Что бы любовью не дышало» [10, с. 54]. В своих комментариях по поводу этих строк В. С. Соловьев замечает, что любовь настолько овладела сердцем поэта, что «открылась ему» как сущность всего существующего [9, с. 494].
В «Дон Жуане» А.К.Толстой поднимает и традиционную для религиозных философско-антропологических учений проблему дуализма тела и души, отмечая, что в «тревожном жизни колебанье» душа и плоть всегда враждуют [10, с. 423]. Важнейшей темой, проходящей красной нитью через всю драматическую поэму, является идея спасения души человека от сил мирового зла, как волей божественного Провидения, так и в результате его собственных усилий. В драме разворачивается ожесточенная борьба между силами добра и зла за душу человека на примере жизни благородного испанского маркиза Жуана де Маранья. Как следует из содержания произведения, дон Жуан имеет не просто хорошие способности, он обладает выдающимися интеллектуальными и моральными качествами. Говоря о герое поэмы, духи заявляют, что дон Жуан есть «любимец природы» и даже «избранник творца» [10, с. 421]. Однако при этом он не лишен ряда качеств, которые могут привести к совершению им греховных поступков. Прежде всего, Жуан де Маранья обладает большой гордостью (что, впрочем, вполне естественно для богатого маркиза, имеющего, например, огромный и прекрасный дворец). Кроме того, маркиз дон Жуан, говоря современным философским языком, является последовательным скептиком. По этому поводу Сатана замечает, что герой не верит никому и ни в чем на слово, но желает абсолютно все, что
нам преданье завещало, «своим исследовать умом» [10, с. 483].
Примечательно, что поэт рассматривает дона Жуана не как «простого гуляку», а в качестве «искателя идеала» [10, С.29]. Как подчеркивал И.Г. Ямпольский, А.К. Толстой «сблизил Дон Жуана с Фаустом в его романтической интерпретации, превратив его в своеобразного искателя истины» [10, с. 29]. Таким образом, герой поэмы разочаровался в любви и истине не из-за порочной натуры или же пресыщения, а по причине стремления к идеалу. Дело в том, что Сатана приготовил хитрый план, чтобы в пику небесным Духам сделать героя «похожим на себя» [10, с. 421]. Для этого он показал еще юному пятнадцатилетнему дону Жуану «незримый никому», тот «чистый прототип» и «образ совершенный», который заранее приготовлен «для каждой личности» [10, с. 421]. Очевидно, этот пример еще раз свидетельствует о влиянии на А.К. Толстого учения Платона. В результате дон Жуан, из-за имеющейся у него гордыни (говоря современным языком, он является максималистом), стремится не просто к достижению своих целей, но именно к идеалу, к предельному воплощению в жизнь чего бы то ни было. Однако совершенно естественно на этом пути происходит разочарование.
Поскольку любовь как великая сущностная сила наполняет весь мир, то именно она всецело захватывает душу дона Жуана. В соответствии с замыслом врага человечества, как только герой влюбляется, он сразу же перестает видеть идеал женщины, а обнаруживает перед собой вместо этого вполне реальную женщину, со своими достоинствами и недостатками. Иными словами, получается, что дон Жуан заведомо безуспешно ловит «все новый идеал в объятьях девы каждой!» [10, с. 422]. Несчастный дон Жуан с отчаянием и «страстью во взоре» ищет «небесное на земле» и «в каждом торжестве себе готовит горе» [10, с. 422]. Достойное само по себе похвалы стремление молодого маркиза Жуана де Мараньи к идеалу, постижению любви и истины, хитроумный Сатана использует для того, чтобы герой совершил грехопадение.
Дон Жуан следующим образом заявляет о своем глубоком разочаровании в любви: «А, кажется, я понимал любовь!». Он стремился найти в любви совсем не то «узкое чувство», которое
соединяет два сердца, но одновременно отделяет их стеною от всего остального мира. Напротив, ему кажется, что любовь начинает роднить его «со всей вселенной», он видит в ней «источник всех истин», «всех дел великих первую причину». Герой думает, что через нее он пока смутно, но начинал понимать «чудесный строй законов бытия, / Явлений всех сокрытое начало» [10, с. 433]. Примечательно, что именно с помощью разума дон Жуан стремится доказать роль любви в качестве первоосновы бытия. Когда же это ему не удается, он делает вывод о том, что всякая любовь есть ложь. Далее А.К. Толстой вкладывает в уста героя логические рассуждения (! - В. Е.) в духе скептицизма и релятивизма. По мнению дона Жуана, если любовь является обманом, то все понятия и чувства, которые она вмещает в себе - совесть и честь, сострадание, верность и дружба, уважение законов и религия, привязанность к отечеству, тоже являются ложью [10, с. 436]. Поэтому глубоко разочаровавшийся дон Жуан не желает «мириться с судьбой», заявляя, что уже не верит ничему [10, с. 437.]. Коль скоро все есть ложь, он делает вывод, что теперь «ничем не сдержан» и полностью отпускает «бразды страстям», достигнув, в конце концов, «не разбирая средств», каждой поставленной перед собой цели, при этом «жизни отомстив» [10, с. 437]. Приходя к трагическому безверию, герой поэмы провозглашает: «Восстань же, дон Жуан! / Иди вперед как ангел истребленья!». Он желает снова бросить «вызов призраку любви», однако мелкие сплетенья условий пошлых теперь намерен порвать вокруг себя, как паутину, и жить совсем один, «для мщенья и для страсти!». Назло всему происходящему в мире, дон Жуан хочет «господствовать над жизнью» [10, с. 437 - 438].
Весьма существенно то, что дон Жуан отрицает в конечном итоге только ложь, а не веру в Бога. Однако в ходе развертывания сюжета драматической поэмы главный герой испытывает серьезные искушения и сомнения. Так, он сокрушается, что вполне мог бы во власянице и босым, «простертым в прах», и «с пеплом на главе», попробовать искупить хотя бы долю тех грехов и преступлений, которые «безверьем рождены». Дон Жуан при этом признает, что если бы он верил в существование и промысел Бога, то для него был бы смысл «себе искать мучений» и даже истязать плоть, «страданьем
жадно упиваться». Однако он чувствует, что вера у него отсутствует, и в полном отчаянии восклицает: «О горе мне, что не могу я верить!» [10, с. 493]. Вместе с тем, это изображаемое А. К. Толстым отчаяние дона Жуана показывает, что он все-таки стремится поверить! Именно поэтому небесные Духи резко возражают Сатане, когда он самонадеянно радуется приближающемуся грехопадению дона Жуана. Они заявляют, что неверие главного героя является, прежде всего, результатом обмана и того, что он на ложь ожесточен своей «высокой душой». Поэтому, по убеждению небесных Духов, сгубить ты на земле лишь «можешь дон Жуана, / Но в небе будет он прощен!» [10, с. 483].
В первой редакции поэмы А. К. Толстой показывает, что благодаря силе любви, которая представляет собой «сердца покаянье» и «веры ключ живой», всю жизнь «обманами водимый» герой приходит к спасению. Он чудесным образом оказывается избавленным от преследований инквизиции, раскаивается в своих грехах и оканчивает жизнь просветленным в монастырской келье. Правда, вторая редакция «Дон Жуана» менее оптимистична, хотя и в ней враг человечества не одерживает победу. Перед тем, как статуя командора убивает дона Жуана, в последние минуты своей жизни, он восклицает, что все-таки поверил в любовь, а потому принял и веру в Бога. Драматическая поэма А. К. Толстого демонстрирует, что он, имея глубокий интерес к мировоззренческим вопросам, не останавливается на художественном изображении образа дона Жуана, а стремится провести философское осмысление проблемы бытия человеческой души, мечущейся в поисках истины между добром и злом.
Обсуждение. Интересна трактовка А.К. Толстым проблемы необходимости и свободы в деятельности человека. Поэт и мыслитель не является сторонником ни волюнтаризма, ни фатализма. Действительно, в начале поэмы небесные Духи и Сатана вступают в борьбу за душу дона Жуана, пытаясь повлиять как на общий ход событий, так и на самого героя. Вместе с тем, дон Жуан имеет определенную свободу воли, склоняясь в своих поступках либо к добру, либо к злу. Кроме того, А. К. Толстой исходит из наличия определенных возможных границ в деятельности людей, установленных
для них Богом. По-видимому, в качестве ограничений выступают, прежде всего, божьи заповеди. Вместе с тем, существует и некий совершенно неведомый человеку, промысел Бога. В самом деле, в драматической поэме неоднократно повторяется, что пути творца всего сущего «необъяснимы», а его «судеб таинствен ход» [10, с. 423]. А.К. Толстой подчеркивает, что «вкруг дел людских загадочной чертой» очерчена от века грань свободы, и «без насилья может в грани той / Вращаться вольный выбор человека» [10, с. 484]. Однако если человек самонадеянно не учитывает эти ограничения (как бы мы сегодня сказали, объективные закономерности), обычно возникают отрицательные последствия, прежде всего, для него самого: «лишь если он пределы перейдет», и в чужую область «вступит святотатно», то «впадает он в судьбы водоворот / И увлечен теченьем невозвратно» [10, с. 484].
Стоит отметить, что А.К. Толстой затрагивал проблему свободы человека и в других своих произведениях. Например, характеризуя взаимоотношения одного из героев со своим домашним наставником, поэт ссылается на проблему свободы воли у И. Канта, причем делает это не только терминологически достаточно точно, но и с художественной точки зрения вполне изящно, и даже с определенной долей юмора («Портрет»): «Был, кажется, поклонник Канта он, // Но этот раз забыл его ученье, // Что «Ding an sich» лишь только воплощен, // Лишается свободного хотенья; // Я ж скоро был к той вере приведен, // Что наша воля плод предназначенья» [10, с. 365]. Последняя часть фразы («Зане я тщетно, сколько ни потел, // Хотел хотеть иное, чем хотел») могла быть написана только автором «Козьмы Пруткова» и поражает органичным соединением приземленного и философски-глобального.
Анализ драматической поэмы «Дон Жуан» позволяет сделать вывод, что философские идеи пронизывают фактически все содержание этого весьма яркого литературного произведения, без них оно теряет смысл и его сложно понять адекватно. На наш взгляд, в этой связи поэму А.К. Толстого можно отнести к редкому литератур-
ному жанру - философской драмы. Главным аргументом при подобной классификации служит то, что в «Дон Жуане» в художественной форме предложены обоснованные решения целого ряда мировоззренческих проблем - бытия мира и его происхождения, ответственности и свободы человека, взаимодействия и соотношения добра и зла, высказываются ряд важных идей, ставших основой для дальнейшего развития в русской философии концепции любви как всеобъемлющей вселенской метафизической силы.
Заключение. Мировоззренческая ориентированность - один из важных аспектов многостороннего таланта А.К. Толстого. На примере его творчества очень ярко проявляется связь отечественной литературы XIX века с русской философией. Литературно-художественные произведения А.К. Толстого, вместе с тем, являются попыткой осмысления бытия. Наиболее заметна эта связь в драматической поэме «Дон Жуан», в которой имеется весьма глубокое философское содержание. Интересно, что философские идеи фактически определяют весь ее сюжет, и без них было бы невозможно практически никакое развитие событий в этом произведении. В «Дон Жуане» (правда, в художественной форме) предложены решения основных онтологических вопросов. Прежде всего, здесь разрабатывается своеобразная теоцентрическая концепция происхождения и бытия мира. Кроме того, А.К. Толстой предлагает оригинальное решение проблем взаимосвязи свободы и ответственности человека, соотношения и взаимодействия сил добра и зла, как в мире, так и в душе человека. Большое значение это произведение имеет также для развития концепции любви, которая выступает как метафизическая сила, пронизывающая Вселенную. Во многих произведениях А.К. Толстого содержатся весьма глубокие философские размышления о жизни, заметно искреннее стремление найти религиозные и нравственные основания бытия человека в мире. В этой связи его необходимо рассматривать в качестве не только талантливого поэта и писателя, но и как одного из заметных представителей религиозной русской философии XIX века, выразившего в ряде своих произведений (к тому же, в блестящей художественной форме) некоторые важные ее идеи.
Список литературы
1. Емельяненко В. Д. Интернет и ценностно-мировоззренческие основания морали // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. №9-2 (35), С. 58 - 62.
2. Емельяненко В. Д. Мировоззрение В. С.Соловьева и творческое наследие А. К.Толстого // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. №12 (38) Часть 3. С.66 - 70.
3. Емельяненко В. Д. А. К. Толстой как метафизик в драматической поэме «Дон Жуан» // Альманах современной науки и образования. Тамбов: Грамота, 2015. № 7 (97) С. 62 - 65.
4. Емельяненко В.Д. Этический характер историософии А. К. Толстого // Емельяненко В.Д., Садовая Л.В. Альманах современной науки и образования. 2015. № 8 (98). С. 60-63.
5. Емельяненко В. Д. Образ Козьмы Пруткова и мировоззрение В. С. Соловьева // Научно-методический электронный журнал «Концепт». 2017. № 9 (сентябрь). URL: http://e-koncept.ru/2017/175003.htm (дата обращения: 25.05.2017)
6. Жаткин Д. Н. Немецкая философия в восприятии и оценках А. К. Толстого // Жаткин Д. Н., Шешнева Т.Н., Шешнев С. Э. Культурная жизнь Юга России. 2008. №1 (26). С. 27 - 30.
7. Жаткин Д.Н., Шешнева Т. Н. Феномены немецкой культуры в творческой оценке А. К.Толстого // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. 2010. № 2. С. 338-345.
8. Соловьёв В. С. Письма В. С. Соловьёва: В 4 т. СПб., 1908-1923. Т. III. 349 с.
9. Соловьев В. С. Философия искусства и литературная критика. М., Искусство, 1991. 701 с.
10. Толстой А. К. Сочинения: В 2 т. М., «Художественная литература», 1981. Т. 1. 589 с.
11. http://az.lib.ru/t/tolstoj_a_k/text_0040.shtml (дата обращения: 26.05.2017).
12. http://de.wikisource.org/wiki/Faust_I (дата обращения: 10.03.2017).
THE PHILOSOPHICAL ASPECT OF WORLDVIEW BY A. K. TOLSTOY
The study of the creative heritage of A. K. Tolstoy helps create a more holistic picture of the development of spiritual life of Russia in the XIX century. It is important in connection with the 200 anniversary from the birthday of the poet and writer. The problem is caused by insufficient attention to the philosophical aspect of creativity by A. K. Tolstoy. The aim of this work is the consideration of the poet, and thinker through the lens of a relatively complete system of philosophical ideas expressed in art form and develop within the content of a number of literary works. The article shows the important role and value of philosophical ideas in the work of A. K. Tolstoy. This work uses the main methods of social Sciences and Humanities, above all, the method of system analysis, through which philosophical aspect of the creative heritage of A. K. Tolstoy is regarded as an integral part of his literary ideology. The work of A. K. Tolstoy is an example of the close relationship of Russian literature of the XIX century Russian philosophy. In several of his works ("Don Juan", "John Damascene", etc.) there is a deep philosophical content. A. K. Tolstoy should be considered as representative of the Russian philosophy of the XIX century, the art form offers a solution to the main ontological questions, explores the relationship of freedom and responsibility of people, relations and interaction of the forces of good and evil, establishes a framework for the development of the concept of love as a universal metaphysical force, formulates ideas of moral philosophy, seeking to find a spiritual Foundation of human existence. Keywords: God, being, good, evil, love, ideology, existence, substance, philosophy, philosophical Outlook.
References
1. Emelyanenko, V. D. (2013). Internet i tsennostno-mirovozzrencheskie osnovaniya morali [The Internet and the values and philosophical foundations of morality] // Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kulturologiya i iskusstvovedenie. Voprosyi teorii i praktiki. [Historical, philosophical, political and law Sciences, Culturology and study of art. Issues of theory and practice]. 9-2 (35), 58 - 62.
2. Emelyanenko, V. D. (2013) Mirovozzrenie V. S.Soloveva i tvorcheskoe nasledie A. K.Tolstogo [The Worldview of V. S. Solovyov and creative heritage of A. K. Tolstoy] // Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kulturologiya i iskusstvovedenie. Voprosyi teorii i praktiki. [Historical, philosophical, political and law Sciences, Culturology and study of art. Issues of theory and practice], 12 (38), Part 3, 66 - 70.
3. Emelyanenko, V. D. (2015). A. K. Tolstoy kak metafizik v dramaticheskoy poeme «Don Zhuan» [A. K. Tolstoy as the metaphysician in the dramatic poem "Don Juan"] // Almanah sovremennoy nauki i obrazovaniya. [Almanac of modern science and education], 7 (97), 62 - 65.
4. Emelyanenko, V. D. (2015). Eticheskiy harakter istoriosofii A. K. Tolstogo [Ethical philosophy of history by A. K. Tolstoy] // Emelyanenko, V. D., Sadovaja, L. V. Almanah sovremennoy nauki i obra-zovaniya.[Almanac of modern science and education]. 8 (98), 60-63.
5. Emelyanenko, V. D. (2017). Obraz Kozmyi Prutkova i mirovozzrenie V. S. Soloveva [The Image of Kozma Prutkov and the worldview of V. S. Solovyov] // Nauchno-metodicheskiy elektronnyiy zhurnal «Kontsept» [Scientific-methodical electronic journal "Concept"]. 9 (September). - URL: http://e-kon-cept.ru/2017/175003.htm. (date of access: 25.05.2017)
6. Zhatkin, D. N. (2008). Nemetskaya filosofiya v vospriyatii i otsenkah A. K. Tolstogo [German philosophy in the perception and evaluation by A. K. Tolstoy] // Zhatkin, D. N., Chechneva, T. N., Sech-new, S. E. Kulturnaya zhizn Yuga Rossii.[The Cultural life of the South of Russia], 1 (26), 27 - 30.
7. Zhatkin, D. N. (2010). Fenomenyi nemetskoy kulturyi v tvorcheskoy otsenke A. K. Tolstogo [The phenomena of German culture in a creative assessment by A. K. Tolstoy] // Zhatkin, D. N., Chechneva, T. N. Izvestiya Tulskogo gosudarstvennogo universiteta. Gumanitarnyie nauki [Izvestia of the Tula state University. Humanities], 2, 338-345.
8. Solovyov, V. S. (1908 - 1923). Pisma V. S. Solovyova [The Letters of V. S. Solovyov]: In 4 vol., SPb. Vol. III, 349p.
9. Solovyov, V. S. (1991). Filosofiya iskusstva i literaturnaya kritika [The Philosophy of art and literary critic]. M, Art. 701p.
10. A. K. Tolstoy (1981). Sochineniya:[Works]: In 2 vol. M., "Belletristic literature", Vol. 1. 589p.
11. http://az.lib.ru/t/tolstoj_a_k/text_0040.shtml (date of access: 26.05.2017).
12. http://de.wikisource.org/wiki/Faust_I (date of access: 10.03.2017).
Об авторе
Емельяненко Владимир Дмитриевич - кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры философии, истории и политологии, Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского (Россия), E-mail: [email protected]
Emelyanenko Vladimir Dmitrievich - Candidate of philosophical sciences, associate Professor, Department of philosophy, history and political science, Bryansk State Academician I. G. Petrovsky University (Russia), E-mail: [email protected]
