CC BY
94
Бурные философские дискуссии о собственности на идеи, повлиявшие на современные теории авторского права, велись уже в Европе XVIII в. По сути дела, философские дискуссии о собственности на идеи между утилитаризмом и теорией естественных прав человека привели к появлению двух юридических доктрин: объективистской утилитарной доктрины при манифестации общественного блага и субъективистской доктрины - святости индивидуальности.
Законодатели оказались перед философской дилеммой: находится ли знание где-то в мире или в разуме? Что в идее (как конкретном проявлении знания) изобретается, а что - открывается [9, с. 26]? Кому принадлежит знание (следовательно, и идеи), и принадлежит ли оно кому-нибудь вообще? Так, Ж. Кондорсе считал, что знание объективно, социально и принадлежит всем, а Д. Дидро, Дж. Локк, Э. Юнг, Г.Э. Лессинг, И.Г. Фихте трактовали знание как нечто субъективное, происходящее из индивидуального разума и потому основывающееся на самой влиятельной форме частной собственности.
Из этих конкурирующих философских доктрин можно вывести два варианта юридической интерпретации собственности на идеи. Юристы, принимающие позицию Кондорсе, выбирают объективистскую утилитарную доктрину: нет естественной собственности на идеи; эксклюзивные права на уникальную форму их выражения могут быть оправданы только тем фактом, что договоренность - лучший юридический механизм для поощрения творчества и передачи идей; тем самым социально-онтологический статус идей сводится к общественному благу. Напротив, юристы, принимающие позицию Локка, Юнга, Дидро, Фихте, отстаивают теорию естественных прав и представляют субъективистскую доктрину: существует естественное право на вечную собственность идеи, законное признание этих прав - доказательство данного факта.
При рассмотрении концептуальных оснований авторского права философия права предлагает методологию, которая позволяет взглянуть на внутренние механизмы формирования авторского права и создания правовых понятий. Наша цель - с точки зрения философии права исследовать основные положения утилитаризма и теории естественного права в приложении к авторскому праву.
Обратимся к различиям между правовыми системами.
Во-первых, в англо-саксонской системе используется термин «copyright» (право на изготовление копий), относящийся больше к результату творчества. В континентальной системе - «авторское право» (le droit d'auteur (фр.), das Urheberrecht (нем.), el derecho de autor (исп.) [6, с. 40]), и этот термин, скорее, относится к автору и его правомочиям.
Во-вторых, в англо-саксонской системе упор делается на действие, которое может осуществляться только автором или с его разрешения. Речь идет об изготовлении экземпляров литературного или иного произведения, такого как книга, картина, скульптура, фотография или кинофильм. Вместе с тем континентальная система авторского права во главу угла ставит личность создателя художественного произведения.
В-третьих, охрана авторского права по англо-саксонской системе распространяется на произведение независимо от категории его правообладателя (даже на юридические лица). Охрана же по континентальной системе авторского права базируется на гражданском праве, ее основная идея заключается в том, что произведения являются продуктом творческой деятельности и неразрывно связаны с личностью их создателей (а это значит, что на юридические лица не распространяется авторско-правовая охрана).
Таким образом, «в центре регулирования континентальных авторско-правовых систем находится защита создателя произведения, в то время как англо-саксонская система авторского права нацелена на охрану произведения как такового» [6, с. 45].
Концепция, в которой обосновывается, что авторы обладают естественным правом собственности на созданные ими идеи, была сформулирована впервые в Англии и связана с двумя ключевыми текстами - «Два трактата о правлении» (1690 г.) Джона Локка и «Размышления об оригинальном творчестве» (1759 г.) Эдварда Юнга.
Дж. Локк считал, что право интеллектуальной собственности должно рассматриваться как естественное право, а не как право, основанное на законе. Труд дает человеку естественное право собственности на производимое им; литературные сочинения суть результаты определенного труда, и, значит, авторы обладают естественным правом собственности на свои творения [S, с. 194]. Дж.
Локк пишет, что «каждый человек обладает некоторой собственностью, заключающейся в его собственной личности, на которую никто, кроме него самого, не имеет никаких прав. Мы можем сказать, что труд его тела и работа его рук по самому строгому счету принадлежат ему» [4, с. 277].
Поэт Э. Юнг доказывал, что автор оставляет след своей личности в содержании книги. Именно он заявил о независимости «оригинального автора» от писателей прошлого. Также поэт подчеркивал, что оригинальный гений отличается от подражателя, как «волшебник от хорошего архитектора». В то время как волшебник воздвигает свой чудесный замок из «незримых» и «неведомых» материалов, архитектор строит свое здание, всего лишь «мастерски используя общедоступные инструменты» [1, с. 56-57].
Размышления Э. Юнга и Дж. Локка указывают на изменение понятия знания, т.к. индивидуальность вытесняет божественную первопричину знания. Работы Дж. Локка и Э. Юнга сразу же получили широкий резонанс в Германии, а позже и признание в Англии. И. Кант, И.Г. Фихте, И.Г. Гердер, И.В. Гете, Д. Дидро, Г. Лессинг стали разрабатывать подобные идеи, перемещая их в центр теории искусства и литературы.
Д. Дидро в 1763 г. пишет «Письмо о книготорговле», в котором звучат отголоски и Юнга, и Локка: «Какая форма богатства может принадлежать человеку, если не работа разума, ... если не его собственные мысли. самая ценная часть себя, что никогда не будет разрушена, что обессмертит его? Какое сравнение может быть между человеком, самостью человека, его душой и полем, деревом, вином, тем, что природа может предложить поровну всем, тем, что индивидуальность может только захватить, обрабатывая и культивируя» [9, с. 34]? Как и Юнг, Дидро считает, что результаты творчества отличны от даров земли, материальных тел, находящихся на ней.
Вторая концепция также имеет свою историю. В XVI в. Мартин Лютер проповедовал: «Свободно я получил, свободно я дал и не хочу ничего вернуть», и его проповеди имели достаточно сильное влияние еще много столетий спустя. Понятие автора, или «гения», долго еще несло на себе отпечаток божественного вдохновения. А. Поуп в 1711 г. называл поэтов передатчиками, трансляторами традиционных истин; И.В. Гете о немецких поэтах XVIII в. писал, что поэмы считаются чем-то сакральным и принимать плату за них есть грех.
В 1776 г. французский математик и философ Ж. Кондорсе отвечает на «Письмо о книготорговле» Дидро и не признает родственную связь между собственностью на идеи и собственностью на землю, которая может служить только одному человеку. Идеи, доказывает Кондорсе, не создания одиночного разума и не дар от Бога, регулируемый властью короля - идеи присущи по природе всем. Идеи, по существу, социальны: они не создаются одной личностью; они - плоды коллективного процесса. Более того, Кондорсе считал, что получение индивидуальных прав на идеи можно было бы оправдать только «стилем», тем, что Фихте называл «формой». «Стиль» в первую очередь должен передавать правду природы, а поддержка присвоения идей - это поддержка личной выгоды, а не общественной. «Только для хорошего словца нужны привилегии авторам, но не для сути вещей. Привилегии этого сорта, как и любые другие, уменьшают активность обращения знания, концентрируя его в одних руках. Такие привилегии не необходимы, не полезны и. они несправедливы» [9, с. 36].
В то время как Дидро, Лессинг и Фихте превозносят романтическую оригинальность, Кондорсе подходит к литературе с позиций научного рационализма. Модель «публикации», опирающаяся на права авторов, должна быть переделана, по мнению Кондорсе, в модель «периодической подписки»: люди подписываются на полезные им публикации, авторы вознаграждаются как наемные служащие. Особенно важным представляется заявление Кондорсе, что идеи как социальные творения не должны быть основой индивидуальных прав, но социальной выгоды общества, базирующегося на праве собственности. Кондорсе утверждает альтернативную теорию относительно собственности на идеи: «социальный утилитаризм».
Исходя из результатов теоретических споров двух противостоящих концепций начали приниматься законы. В XVIII в. в каждой европейской стране произошла серия судебных баталий: учесть интересы обеих сторон стало настоящим «политическим приключением».
В Великобритании в 1710 г. был принят первый в мировой истории закон об авторском праве «Статут Королевы Анны». Обратим внимание на его заглавие, которое недвусмысленно показывает ценность охраны произведения с точки зрения общественного интереса: «Закон о поощрении
образования путем закрепления за авторами или приобретателями копий печатных книг прав на последние на устанавливаемое настоящим законом время» («An act for the Encouragement of Learning by vesting the Copies of Printed Books in the Authors of Purchasers of such Copies during the times herein mentioned») [6, с. 37].
Таким образом, в Великобритании доктрина высшего социального блага, утилитаризма превзошла идею интеллектуальной собственности, укорененную в естественных правах. Дело Дональдсона и Бэкета в 1774 г. стало важной вехой в развитии английского копирайта и установило понятие ограниченных прав собственности на уникальное выражение идей. Это решение являлось ключевым в двух аспектах. Во-первых, как высшая цель закона было установлено «поощрение обучения»; во-вторых, определено, что на практике копирайт зависит от государственных установлений, хотя он и признан естественным правом.
Английское право выступило образцом для формирования права США. В Конституцию 1787 г. был включен пункт, указывающий на то, что «конгресс имеет силу: ... содействовать развитию науки и полезных ремесел, закрепляя на ограниченный срок за авторами и изобретателями исключительные права на принадлежащие им сочинения и открытия» (конституция США, ст. 1, разд. 8) [7, с. 33]. Этот пункт положен в основу закона США о копирайте 1790 г. Автор признается индивидуальностью с особыми правами, но общественное благо диктует ограничения данных прав.
Совсем иная ситуация сложилась в континентальной Европе, законодательство которой опиралось на традицию естественного права. Произведение признавалось принадлежащим автору в силу факта его создания. Внимание акцентировалось на идее распространения охраны не только на имущественные, но и на личные неимущественные права авторов.
До революции во Франции королю пришлось даровать авторам особый вид привилегий, вечный и неотчуждаемый - монопольное право издателей ограничивалось десятью годами; таким образом, привилегии издателей были уменьшены, авторов - увеличены. Но революция 1789 г. изменила положение: была заявлена «свобода прессы», литературные привилегии аннулировались, автор понимался уже не как частный собственник, но как герой, служащий общему просвещению, и в связи с этим провозглашалось: «Все, что автор открывает для публики, становится общественной собственностью» (Декрет Учредительного собрания 1789 г.) [6, с. 43].
В 1791 г. Э. Хейс совместно с Ж. Кондорсе разработал проект Закона о свободе прессы, который признавал авторскую собственность, но также вводил понятие публичного интереса. Как указывают исследователи, «в жарком климате революционного Парижа невозможно было принять закон, ограничивающий свободную циркуляцию текстов» [9, с. 39]. Только в 1793 г. Конвент смог принять облегченную версию закона Хейса, сейчас известную как Декларация прав рождения. Этот закон рассматривал понятие ограниченных прав собственности как компромисс между конкурирующими позициями. Новый закон гарантировал защиту всех форм творчества (литературного, драматического, музыкального, изобразительного) при воспроизведении всеми известными тогда методами. Относительно нового закона был сделан доклад Ле Шапелье, в нем утверждалось, что «самой священной, самой неопровержимой и, если можно так выразиться, самой личной из всех форм собственности является произведение, которое есть плод писательской мысли». Следствием такого подхода стало закрепление во французском законодательстве понятий литературной и промышленной собственности. Это и является сущностью континентальной системы авторского права.
Именно во Франции возникла дуалистическая концепция авторского права (моральные и имущественные права), получившая у юристов континентальной правовой школы признание и закрепившаяся в законодательствах данных стран. Становлению «моральных прав» (сегодня они называются личными неимущественными) способствовали воззрения И. Канта. Мыслитель трактовал авторское право не просто как форму собственности, обеспечивающую экономическую выгоду для автора или владельца авторских прав; он и его последователи начали интерпретировать литературное или иное творческое произведение как продолжение и отражение личности автора. Они доказывали, что автор наделен естественным правом защиты своего произведения не просто как разновидности товара, а как неотъемлемой части личности. Таким образом, согласно И. Канту, авторское право является личным правом (лат. jus personalissimum), а авторское произведение - обращением автора к
публике. Реальное право на экземпляр книги как на художественное произведение-вещь можно приобрести, а на книгу как на обращение автора к читателям распространяется неотчуждаемое личное право.
Юнговская концепция «оригинального гения» авторитетную формулировку получила также в «Критике способности суждения» (1790) И. Канта, где главным качеством гения называется оригинальность. Он определяет данное понятие так: «гений - это прирожденные задатки души (ingenium), через которые природа дает искусству правило» [3, с. 323]. И. Кант рассматривал произведение в качестве продолжения и отражения личности автора. Его воззрения способствовали появлению понятия моральных прав автора, т.е. личных неимущественных прав последнего в современной трактовке.
Иоганн Готлиб Фихте, философ и ученик Канта, проблематизирует обсуждаемую тему. Фихте ставит трудный вопрос: если создания разума - собственность, то что представляет собой эта нематериальная собственность? Очевидно, что это не просто рукопись, поскольку она может быть размножена. Литературная собственность характеризуется отсутствием физической формы, это характерно именно для обычной собственности. Кроме того, многие люди могут разделять похожие идеи, и легко представить, как несколько людей одновременно выражают похожие идеи независимо друг от друга. Для идеи, если признавать ее частью обычной собственности, Фихте предложил выделить некое отличительное качество, которое может быть свойственно для одного человека и не присуще другим, заявляющим о праве на данную идею. В 1791 г. в эссе «Доказательство незаконности перепечатывания: рациональное и притча» Фихте отмечает, что это качество не в идеях как таковых, но в уникальной «форме» их выражения [9, с. 35]. Однажды опубликованные идеи принадлежат всем, но особенная форма их выражения остается единоличной собственностью автора. Даже идеи, что «витают в воздухе», могут стать собственностью автора через особый способ их изложения. Разграничение, проведенное Фихте, между содержанием и формой явилось важной вехой для новой теории копирайта, основанной на естественном праве собственности на уникальное выражение идей.
И сегодня авторским правом охраняется не содержание произведения, а его форма. В судебной практике юристы зачастую путают два понятия: «категорию объективной формы произведения и форму произведения как эстетическую категорию» [5, с. 161-529], что выступает причиной несправедливых решений и правовых коллизий.
Таким образом, мы видим, что философские дискуссии о собственности на идеи между утилитаризмом и теорией естественных прав приводят к появлению двух юридических доктрин. В общем виде можно признать, что континентальная система находится на стороне автора, а англосаксонская - представляет интересы общества, обеспечивая защиту произведения как такового. Вместе с тем законодательство развивается, и правовые системы постепенно сближаются.
Литература
1. Алябьева Л. Литературная профессия в Англии в 16-19 веках. М., 2004.
2. Дюма Р. Литературная и художественная собственность. Авторское право Франции. М., 1989.
3. Кант И. Критика способности суждения // Сочинения: В 6 т. М., 1966. Сер.: Философское наследие. Т. 5.
4. Локк Дж. Два трактата о правлении // Локк Дж. Сочинения: В 3 т. М., 1988. Т. 3.
5. Махнева А.В. Объект авторского права [Электронный ресурс], 2005 http://www. intellectpro.ru/stat/index.php?view_id=56 (дата обращения 01.01.2012 г.).
6. Минков А.М. Международная охрана интеллектуальной собственности. СПб., 2001.
7. Соединенные Штаты Америки: Конституция и законодательство / Под ред. О.А. Жидкова; Пер. В.И. Лафитского. М., 1993.
8. Шартье Р. Автор в системе книгопечатания // Новое литературное обозрение. 1995. № 13.
9. Hesse C. The rise of intellectual property, 700 b.c. - a.d. 2000: an idea in the balance. Daedalus. Journal of the American Academy of Arts and Sciences, Spring 2002.
