CC BY
192
А. Ю. Каширин, Ю. В. Назарова
Тульский государственный педагогический университет
им. Л. Н. Толстого
ФИЛОСОФСКИЕ КОНТЕКСТЫ СТРАХА В СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЕ
В статье проводится философско-культурологический анализ проявлений страха в современной культуре. Показано, что страх - это один из немногих факторов, объединяющих современное мультикультурное общество. Исходя из этого, страх рассматривается как в контексте повседневности, так и в контексте современных культурных универсалий и новых культурных ценностей. На основании современной литературы, посвященной философии страха, выделяются следующие проявления страха: метафизический страх, рационализированный страх, страх-тревога. Выявляются способы защиты от страха или компенсации страха; анализируется компенсация страха мифом, идеологией и философией. Анализируется роль страха в формировании новой системы нравственных ценностей.
Ключевые слова: страх, культура страха, культурная универсалия, метафизический страх, рационализированный страх, страх-тревога,, нравственные ценности.
A.Yu. Kashirin, Yu. V. Nazarova
Tula State Lev Tolstoy Pedagogical University
(Tula, Russia)
PHILOSOPHICAL CONTEXTS OF FEAR IN CONTEMPORARY CULTURE
The article is devoted to the philosophical and cultural analysis of the manifestations of fear in modern culture. It is shown that fear is one of the few factors that unite modern multicultural society. On this basis, fear is seen both in the context of everyday life, and in the context of contemporary cultural universals and new cultural values. Based on contemporary literature on the philosophy of fear, the following manifestations of fear are distinguished: metaphysical fear, rationalized fear, fear-anxiety. The ways of protection from fear or compensation of fear are revealed; the compensation of fear by myth, ideology and philosophy is analyzed. The role of fear in the formation of a new system of moral values is analyzed.
Keywords: fear, culture of fear, cultural universality, metaphysical fear, rationalized fear, fear-anxiety, moral values.
Страх - одно из самых иррациональных, устойчивых и интенсивных переживаний, одна из родовых страстей (по Аристотелю [1]) - неотъемлемая часть человеческой природы. Однако, для предшествующих эпох страх всегда был обусловлен внешними или внутренними причинами. Страх же современного человека имеет метафизический источник (метафизический в том же смысле, какой А. Камю придает понятию «метафизического бунта», в отличие от бунта прагматического). Существующие способы объяснения страхов современности - это попытка рационализировать страх, объяснить его. Рационализация страха порождает для современного человека очередной страх видеть за всем происходящим некоего земного демиурга, «большого брата», закулисного психолога-кукловода, предлагающего на выбор толпе самой
определить связь страха с трансцендентальной угрозой божественного гнева, или новыми страхами: техногенной или экологической катастрофы, создания неподконтрольного человеку искусственного разума, появления новых вирусов (пандемий) (в определенной степени эти примеры можно обобщить понятием «футурошока» (шока будущего - по Э. Тоффлеру [9]). В обществе возникает страх перед новыми культурными ценностями (например, трансгендерностью), или, напротив, перед потерей ценностей и свободы (воплощением антиутопий Оруэла или Хаксли); или перед атаками террористов. Наиболее яркие примеры современной эсхатологии, растиражированные индустрией кино - космическое вторжение иных форм жизни, столкновения галактик, падение на землю метеоров, «зомби-апокалипсис». Речь здесь, конечно же, о страхах представителей т.н. «цивилизованных» народов. Но остаются еще и другие страхи, характерные для развивающихся стран. Необходимо отметить, что страхи повседневности (потерять работу, быть не в состоянии выплатить кредит, получение «волчьего билета», клейма «врага народа», экстрадиция, ссылка, тюремное заключение, смертный приговор и прочее) тоже имеют метафизический характер, так как для таких страхов нет рационального основания [6, с. 449].
Парадокс современного страха заключается в том, что он объединяет людей, принадлежащих разной культуре: так Г. Йонас озвучил тенденцию к страху, возникшую в мультикультурном обществе [4]. В этом универсальном для всех живущих чувстве происходит объединение мира. Не любовь, например, как утверждал Э. Фромм, а именно страх стал объединяющим фактором для современного человечества.
На сегодняшний момент мы могли бы сказать, что психологическое состояние и даже моральный строй мысли [3, с. 167] современного человека во многом детерминированы страхом [8, с. 13]. Основные явления жизни человека, такие как рождение и смерть, переход от детства к взрослой жизни (инициация, которую мы проходим до сих пор в той или иной форме), создание семьи, овладение своим делом, или покорность судьбе, или непрестанный бунт против рока - все эти явления, фундирующие культуру (своего рода культурные универсалии), вселяют в нас чувство тревоги, страха. Однако, будучи базовыми для любой культуры, они перестали нас так сильно тревожить; культура выработала свои способы защиты или компенсации такого рода страхов. Мы говорим здесь о страхе, который не связан со своим «источником» каким-либо рациональными аргументами. Страх современного человека столь же интенсивен во всех случаях - будь то потеря работы, переезд или ядерная война. Во всех этих случаях интенсивность переживания должна быть разной, но это не так. В ряду эмоций, которые у нас вызывают все эти случаи (гипотетические в случае ядерного «апокалипсиса», или актуальные -потеря работы и т.п.) страх доминирует, выступает общим фоном, на котором разворачиваются наши эмоциональные реакции. Поэтому, говоря о страхе, достаточно сложно предложить какие-то четкие вразумительные границы данного понятия.
Анализ современной литературы, посвященной философии страха, позволил выделить следующие проявления страха: метафизический страх, рационализированный страх, страх-тревога.
Метафизический страх. В первую очередь следует сказать, что для анализа представляет интерес не тот страх, который можно было бы охарактеризовать как имеющий явную причину - например, страх перед конкретной угрозой. Речь здесь пойдет о т.н. «метафизическом» страхе, у которого нет явной, объективной причины [10]. В первоначальном значении страх обозначал «оцепенение», что роднит это понятие с хайдеггеровским «ужасом» («ужасу присущ какой-то оцепенелый покой»). Если руководствоваться терминологией Э. Фромма, можно сказать что такого рода страх-ужас (с точки зрения фроммовского психоанализа) непосредственно связан со «злокачественной агрессией («аутоагрессией»)», как отличительной чертой некрофильского характера. Действительно, такой страх-ужас может не только инициировать постановку философских/метафизических вопросов, как у Кьеркегора или Хайдеггера (вопрос о Ничто из сферы рацио переводится в сферу переживания Ничто в состоянии ужаса), но и быть инициатором психических (и даже психосоматических) процессов, разрушающих личность.
Рационализированный страх. Под таким страхом подразумеваются страхи «внешние», рационализированные, прагматические, образ и представление о которых как-то уже оформилось в нашем сознании; они имеют внешний источник. Порой страх такого рода может быть связан с метафизическим страхом. Рационализированный страх, в данном случае, больше напоминает некое раздражение, досаду на сам источник страха, некоторый животный импульс - в качестве реакции на этот источник. Даже метафизическое испытание рушащегося сущего не так уж далеко расположено от прагматических страхов. В качестве примера рационализированного страха и его близости к страху метафизическому, можно привести близкое нам в историческом плане событие, крушение 11 сентября «башен близнецов». Рядовые американцы, ставшие свидетелями этой трагедии, в первые минуты ощущали именно такой метафизический ужас - «краха мира». Затем, некоторое время спустя, этот образ стал синонимом террористической угрозы, а не ядерного апокалипсиса, не образом и знаком пришествия антихриста, сеющего хаос. Образ был осмыслен и рационализирован, привязан к конкретному явлению.
Страх-тревога. С точки зрения психологии страх - это эмоция. Тревога зачастую выступает в качестве синонима страха (или его источника) [7, с. 186188]. Как пишет один из учеников Пауля Тиллиха, основатель экзистенциальной психологии, Ролло Мэй «до недавних пор в психологических работах сравнительно мало внимания уделялось отличию тревоги от страха, иногда же оба эти понятия смешивали на том основании, что они опираются на один и тот же нейрофизиологический механизм. Из-за этого страдало понимание обоих этих феноменов. [...] страх и тревога представляют собой угрозу для разных уровней личности» (курсив А. К., Ю. Н.) [7, с. 188]. Если осмыслить данное понятие за пределами психологии, страх-тревога - это уже
не эмоция, не что-то, что может сделаться для нас внешним и осмысленным. Это, скорее, чувство, но чувство, которое уже не занимает свое почетное место в одном ряду, например, с чувством любви. Можно сказать, что для современного человека и чувство любви, в том числе, структурировано страхом-тревогой. Это стержневое чувство, определяющее системные отношения, как за пределами, так и внутри современной личности.
Общество защищало себя от страха или компенсировало страхи с помощью мифа, философии или идеологии: миф объяснял тайну создания бытия, философия пыталась сделать человека своим в доме бытия, идеология давала однозначное объяснение смыслу бытия. Так, до появления философии и попыток рефлексии создать строгую систему мироздания (своего рода спасительную карту мира), функцию спасения человека от постоянного чувства тревоги за свою судьбу, судьбу рода, близких, выполнял миф. Однако, с мифом, в его классическом измерении, человечеству пришлось расстаться. Его место попытался занять Логос. Конечно же, противопоставление Логоса и Мифа это некое преувеличение. В конечном итоге Новое время превратило Логос в тот же Миф. И все же формально Логос не тождественен Мифу. Логос предлагал и до сих пор предлагает иные средства познания мира. Но от страха он так и не вылечил человечество, а может быть даже и подлил масла в огонь, показав хотя бы то, как мы малы в отношении Вселенной и что жизнь Вселенной тоже не вечна. Именно эта «конечность человеческого существа» и вызывает в нас чувство метафизического страха.
В определенной степени философия (во всем своем многообразии -начиная с античной физики и заканчивая учением о душе, т.е. в качестве комплексного знания о мире) должна быть благодарна своим появлением не только «удивлению», но и страху (тревоге, заботе, страху, ужасу перед бездной Ничто) [2, с. 297-306]. Философия пыталась снять напряжение между миром и человеком (субъектом и объектом).
Смысл идеологии состоит в том, что она (идеология) мистифицирует реальный мир. В случае с чем-то ужасным, идеологи могут объяснить это, например, как наказание Божие человеку за его грехи, что сразу смягчает нашу реакцию на ужас. Ужас перестает быть слепой стихией (не подконтрольной, не объяснимой). Нечто ужасное имеет объяснение - это наказание или испытание твердости духа и т.д. Таким образом, мы не находим реального, физического спасения от ужасного, но обнаруживаем объяснение причинам происходящего, и, тем самым, спасаемся как бы в смысле причастности ко всеобщности смыслов - универсуму смыслов, отдавая себя во власть идеологии.
Значение страха для современной культуры заключается, как уже было сказано, в объединении представителей разных культур. Но, помимо этого, страх имеет еще одно, не менее важное, значение. Так, по мнению Г. Йонаса, страх может быть тем объединяющим принципом, которое может образовать новую систему ценностей и новую систему этики: «сама предполагаемая опасность должна служить компасом новой этике» [4], в эпоху стремительной глобализации, развития технологий и появления новых глобальных угроз.
Таким образом, страх, в условиях секуляризации морали, вполне может стать новой нравственной универсалией.
Литература
1. Аристотель. Никомахова этика // Собр. соч. В 4 т. М.: Мысль, 1984. Т 4. 830 с.
2. Вэленс А. Заметки о понятии страха в современной философии // Феномен человека: антология. М.: Высш. школа, 1993. 349 с.
3. Гаджикурбанова П. А. Страх и ответственность: этика технологической цивилизации Ганса Йонаса [Электронный ресурс] // ИФ РАН: электрон. библ.: [сайт]. Этическая мысль. 2003. Вып. 4. С. 161-177. URL: http://iphras.ru/elib/EM4_10.html (дата обращения: 12.01.2017).
4. Йонас Г. Принцип ответственности. Опыт этики для технологической цивилизации. М.: Айрис-пресс, 2004. 480 с.
5. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. М.: Политиздат, 1990. 415 с.
6. Канетти Э. Масса и власть. М.: АСТ, 2015. 576 с.
7. Мэй Р. Смысл тревоги. М.: Класс, 2001. 384 с.
8. Свендсен Л. Философия страха. М.: Прогресс-Традиция, 2010. 288
с.
9. Тоффлер Э. Шок будущего. М.: ACT, 2002. 557 с.
10. Хайдеггер М. Что такое метафизика. Что такое метафизика? / пер. с нем. В. В. Бибихина. М.: Академический Проект, 2013. 288 с.
References
1. Aristotle. Nikomakhova etika [Nicomachean Ethics] // Coll.op. in 4 vols. Moscow: Mysl', 1984. Vol. 4. 830 p.
2. Waelhens de A. Zametki o ponyatii strakha v sovremennoy filosofii [Notes on the concept of fear in modern philosophy] // Fenomen cheloveka: antologiya [The phenomenon of man: anthology]. Moscow: Vyssh. shkola, 1993. 349 p.
3. Gadzhikurbanova P. A. Strakh i otvetstvennost': etika tekhnologicheskoy tsivilizatsii Gansa Yonasa [Fear and responsibility: the ethics of the technological civilization of Hans Jonas] [Electronic resource] // RAS Institute of Philosophy: electron. library: [site]. Ethical thought. 2003. Issue 4. Pp. 161-177. URL: http://iphras.ru/elib/EM4 10.html (accessed: 12.01.2017).
4. Jonas H. Printsip otvetstvennosti. Opyt etiki dlya tekhnologicheskoy tsivilizatsii. [The Imperative of Responsibility] Moscow: Ayris-press, 2004. 480 p.
5. Camus A. Buntuyushchiy chelovek [The Rebel]. Philosophy. Politics. Art. Moscow: Politizdat, 1990. 415 p.
6. Canetti E. Massa i vlast' [Crowds and Power]. Moscow: AST, 2015. 576
p.
7. May R. Smysl trevogi [The Meaning of Anxiety] Moscow: Klass, 2001.
384 p.
8. Svendsen L. Filosofiya strakha [A Philosophy of Fear] Moscow: Progress-Traditsiya, 2010. 288 p.
9. Toffler E. Shok budushchego [Future shock]. Moscow: AST, 2002. 557
p.
10. Heidegger M. Chto takoye metafizika [What is metaphysics] / Trans. from German by V. V. Bibikhin. Moscow: Akademicheskiy Proyekt, 2013. 288 p.
Статья поступила в редакцию - 16.01.2017 г. Статья допущена к публикации - 29.05.2017 г.
