CC BY
61
УДК 316.4 ББК 60.02
А.А. Марков
философские и социологические взгляды на управление процессами формирования безопасности индивидуума и социума
Исследуются философские и социологические взгляды на проблемы обеспечения безопасности и на саму безопасность как феномен человеческого существования. Анализируется трансформация взглядов на безопасность личности и общества с развитием цивилизации и усложнением проблематики обеспечения безопасности, включая качественное расширение понятия безопасности. Актуализируется сходство исторических и современных взглядов на феномен и проблемы безопасности.
Ключевые слова:
безопасность, безопасность индивида, проблемы безопасности, тип государственного устройства, общественная безопасность.
Анализируя типы государственного устройства, Аристотель отмечал, что именно «демократический строй представляет большую безопасность и реже влечет за собой внутренние распри...» так как «народ властвует или чувствует себя властвующим, ...это само по себе является определенной гарантией безопасности, так как сам против себя народ бунтовать не станет» [2, с. 528].
Античные взгляды на безопасность как на феномен, неотъемлемый от жизнедеятельности человека и цивилизации, были расширены позже. Развитием политикоправовой идеологии христианской церкви стало учение епископа Аврелия Августина (354-430). В труде «О граде божием» Августин писал, что в мире существует два государства: «божий град» (церковь) и «град земной» (государство). Церковь «странствует по земле, имея цель на небе», «церковь и теперь есть царствие небесное». Только к ней подходит определение государства, данное Цицероном, так как лишь в церкви - право и общая польза, истинная справедливость, мир и покой. К граду божию принадлежит первый праведник - Авель. Основателем града земного был братоубийца Каин. Государство - создание человеческое, временное, оно создано насилием, держится принуждением: «При отсутствии справедливости, что такое государства, как не большие разбойничьи шайки, так же как и самые разбойничьи шайки что такое, как не государства в миниатюре». Оправдание государства в том, утверждал Августин, что оно поддерживает земной, временный порядок. Есть два вида земных царств: первый - организации насилия и разбоя, они начинаются с братоубийцы Каина, продолжаются братоубийцей Ро-мулом, олицетворяют грех, несправедли-
вость, насилие, «общество нечестивых». Второй вид царства - это «христианские государства», власть которых основана на заботе о подвластных [6].
Н. Макиавелли видел суть государства в «общем благе», выражавшем общенациональные интересы. Отсюда убеждение, что глас народа - глас божий. Государь, политик вообще, должен проявлять гибкость, постоянно учитывать изменчивость времен. Он бывает вынужден прибегать и к любой жестокости, но она ни в коем случае не может оставаться некоей самоцелью, а должна соответствовать государственному интересу. «Жестокость жестокости рознь», в ее применении прав только тот государь, который в целях безопасности государства совершает её один раз и по возможности больше уже к ней не возвращается. Очень печально, если жестокости в ходе правления множатся. Насилие призвано исправлять, а не разрушать, подчеркивал Макиавелли [11, с. 118].
В работах английских философов Т. Гоббса и Дж. Локка содержатся иные взгляды. Первый, не соглашаясь с Аристотелем, утверждал, что состояние равенства как раз и приводит к войнам и конфликтам, потому что каждый старается отстоять свои права, и отсюда явствует, что сознательная жизнедеятельность людей без обобщающей их власти, которая держит людей во всеобщем повиновении, определяет состояние «войны всех против всех» [3, с. 152].
Разумеется, такое состояние «общей войны» способно привести общество и государство к уничтожению, и потому инстинкт самосохранения, выраженный в страхе этого уничтожения, стремится искать мирного исхода, а значит, призывает добровольно ограничивать свои права
Общество
Terra Humana
и свободы, подчиняя их диктату общих правил и законов общежития, то есть - государственному управлению. И индивид вынужден терпеть и подчиняться, если тем самым ему и обществу обеспечивается безопасность существования. «Государство установлено, когда множество людей договариваются и заключают соглашение... о том, что в целях водворения мира среди них и защиты от других каждый из них будет признавать как свои собственные все действия и суждения того человека или собрания людей, которому большинство дает право представлять лицо всех... » [3, с. 197-198]. Таким образом, Гоббс предопределяет общественный договор как переход людей из естественного состояния в состояние государственное. Переосмыслив Т. Гоббса в плане безопасности, можно сказать, что такой переход означает и переход из личной безопасности индивида как существа эгоистичного в безопасность общественную, гарантирующую при наступлении ограничения эгоистичных прав и свобод безопасность личную. На наш взгляд, Гоббс первым обозначил ценность безопасности как безусловного фактора не просто выживания индивида, социума, а в масштабной проекции - государства и самой цивилизации.
Другой английский материалист Д. Локк уточняет Т. Гоббса: государство, которому индивид и общество делегировали полномочия собственной безопасности, в качестве главных целей, оправдывающих существование правительства, уполномоченного вершить управление, как раз и должны защищать право на свободу и право на собственность. «Вся власть правительства существует только для блага общества и в своих крайних пределах ограничена общественным благом», - заявляет Д. Локк [10, с. 343]. С ним согласен Я.А. Маргулян, подчеркивающий, что безопасность личности по Д. Локку является ведущей во всей системе безопасности, так как если не будет обеспечена безопасность жизни, свобода совести и защита собственности человека, то и не будет в полной мере функционировать ни государственная, ни общественная безопасность. Вне безопасности не может быть свободы личности, не сохранится у нее человеческое достоинство и общество превратится в подобие животных [12, с. 12]. Вразрез с учением Т. Гоббса французский философ Шарль Монтескье провозгласил первым законом естественного права не «войну всех против всех», а мир. Для общества, вышедшего из первоначального, «естественного» состояния, основным
принципом международного права Монтескье считал закон, согласно которому народы должны в состоянии мира делать друг другу как можно больше добра, а в состоянии войны - как можно меньше зла [14, с. 146]. Хотя с позиции сегодняшнего дня человеколюбивые устремления философа выглядят утопичными, учитывая войны и локальные вооруженные конфликты в прошлом веке и ныне.
По мнению ряда философов, препятствием построения надлежащих связей между людьми, между государствами на основе принципов их безопасности является изначальная порочность человека. Фридрих Ницше прямо заявляет: «Мы чужды себе, мы, познающие, мы сами чужды себе: на то имеется своя веская причина. Мы никогда не искали себя - как же могло случиться, чтобы мы однажды нашли себя?.. Нынче мы не видим ничего, что хотело бы вырасти; мы предчувствуем, что это будет скатываться все ниже и ниже, в более жидкое, более добродушное, более смышленое, более уютное, более посредственное, более безразличное, более китайское, более христианское - человек, без всякого сомнения, делается все «лучше»... Здесь и таится рок Европы - вместе со страхом перед человеком мы утратили и любовь к нему, уважение к нему, надежду на него, даже волю к нему. Вид человека отныне утомляет... Мы устали от человека...» [15, с. 408, 430].
И. Кант раскрыл амбивалентную сущность человека, как бы солидаризуясь с поздним Ницше и ранним Гоббсом. Амбивалентность человека ведет к противоречивости общественного развития, создавая социальное напряжение, которое, в свою очередь, также воздействует на поведенческую активность человека. Порочность как бы существует в человеке скрытно, как некая потенция, и именно социальная среда вынуждает его раскрывать негативные качества. Правда, Кант предлагал средство избавления от человеческих пороков - созидание «постоянного мира» в качестве моральной нормы, которая должна быть обязательной для всех разумных людей. И вот этот постоянный мир обязательно должен иметь в идеале всепланетный характер, так как даже одно отдельно взятое мирное государство не гарантировано от потенциальной угрозы агрессии деструктивных иных государств [9, с. 47]. Эта схема реализуема при создании правового гражданского общества в отдельно взятой стране, а в планетарном масштабе в обозримом будущем представляется эфемерным.
Не только философы, но и многие политические деятели уделяли значительное внимание понятию безопасности, ее соотношениям между интересами личности и интересами государства, между интересами государств. Нередко это были взаимоисключающие точки зрения, обусловленные конкретными ситуационными и идеологическими факторами. На это обстоятельство обратил внимание О.Э. Лейст, заметивший, что подавляющее большинство мыслителей обосновывало свои доктрины сообразно обстоятельствам и духу своей эпохи, ссылками на «историческую необходимость», «справедливость», «волю народа», «общее благо», «интересы отечества» и т п. Многие из этих ссылок были искренни в той мере, в какой идеолог был убежден в истинности и обоснованности своей доктрины, в благодетельности результатов ее осуществления. Но немало было недобросовестных апелляций к «всенародной воле» и «общему благу» [7, с. 85].
Социологические теории и взгляды на безопасность личности, общества и государства во многом пересекаются с философскими воззрениями, различаясь разве в том, что социологи во главу угла ставили вопросы и проблемы социальной природы общества и личности. Из этих теорий отметим несколько классических - позитивистскую О. Конта, эволюционистскую Г. Спенсера (последователя позитивистов и учения Ч. Дарвина) и социологическую Э. Дюркгейма (основателя социологии как науки).
Конт указывал, что социология должна быть теоретической наукой, в отличие от описательной социальной физики. Он видел главный источник морального и политического кризиса общества и даже основную причину революционных настроений в глубоком разногласии умов и отсутствии общих идей. Выход он усматривал в обнаружении таких положительных научных истин, которые, будучи хорошо усвоенными, окажутся в состоянии чуть ли не сами по себе привести человечество к миру и счастью. «Если единение умов на почве общности принципов состоится, то соответствующие учреждения создадутся сами, естественным образом, без всякого тяжелого потрясения». Подчиненность нравственных и общественных явлений неизменным законам не противоречит свободе человека. Человеческие привязанности не могут сразу перейти от семейной общины к человечеству, поэтому необходимо посредничество патриотизма, любви к отечеству. Современные общественные беспоряд-
ки, по мнению Конта, усиливаются более всего честолюбием мелкой буржуазии, ее слепым презрением к народу. Конт считает человека и склонным к агрессии существом и видит коррекцию этой агрессивной природы не в экономических связях, а в политическом принуждении, в том числе с использованием религии. И потому, именно порядок является неизменным условием прогресса, как и прогресс, составляет цель порядка. Порядок и есть гарантия безопасности и стабильного существования общества [1; 7; 13].
Г. Спенсер понимает общество как часть природы и связывает безопасное его существование с нормальной деятельностью социальных институтов. Эти механизмы и являются механизмами самоорганизации людей. В свою систему социальных институтов Спенсер включает домашние институты (семья, брак, воспитание), обрядовые институты (регуляторы повседневного поведения людей и составители обычаев, обрядов, этикета), церковные (интегратор общества), профессиональные промышленные (регуляция трудовых отношений). В плане прослеживания эволюции взглядов на безопасность необходимо выделить отношение Спенсера к политическим институтам, возникающим, как он считал, при переносе внутригрупповых конфликтов на сферу конфликтов между группами. Он считал, что именно конфликты и войны главную роль в становлении политической организации и структурного разделения общества. Война и труд создают государство, причем на первых порах насилием. Спенсер выступал за ограничение роли государства в современном обществе, поскольку сильное государство ведет к ограничению свободы [8; 16].
Эта позиция Спенсера актуальна и ныне. Действительно, сильное могущественное государство императивом воли ставит свои интересы над интересами личности и тем самым способно в короткое время достичь огромной мощи и экономического роста (например, Германия времен Гитлера, Россия времен Петра Великого или И. Сталина). И напротив, в демократическом государстве интересы личности должны доминировать, главной целью оно ставит как раз обеспечение интересов личности - ее прав, свобод и гарантий безопасности этих прав и свобод. Но при таком варианте, вполне вероятно, становится сомнительным желание личности отказаться добровольно от своих свобод, чтобы отстаивать или защищать интересы государства.
Общество
Terra Humana
Э. Дюркгейм выдвинул понятие «нормального типа» общества, в котором безопасность осуществляется через разделение труда, под которым Дюркгейм видит профессиональную ориентацию, т.е. труд делает человека личностью в соответствии с профессиональной ролью. Это меняет коллективное сознание, которое принимает новые формы и изменяет свое содержание.
Утрата дисциплины и порядка в обществе ведут к хаосу и к социальной смуте. Поэтому главным защитником коллективных интересов должно быть государство, которое занимается моральной регуляцией и действует в интересах всего общества [4; 5; 8].
Научные открытия ХХ в. способствовали качественному скачку в развитии цивилизации, одновременно вызвав новые социологические теории, исследовавшие эти изменения и их. Возникают теория урбанизации (Л. Вирт, Э. Берджесс и др.), теория конвергенции (Э. Брегель, Дж. Голбрейт и др.), теория индустриального общества (Р. Арон, Ф. Вебстер), теория постиндустриального общества (Д. Белл, Э. Тоффлер,
Г. Кан и др.) и т.п. Все эти теории, так или иначе, обращаются к проблемам безопасности жизнедеятельности индивидуума и общества в современных условиях.
Нельзя не видеть многих аналогий во взглядах древних и средневековых мыслителей и современных оценках и взглядах на проблематику безопасности. Вне сомнений, современная жизнь, равно как и качественное развитие человеческой цивилизации усложнилось безмерно, значи-
список литературы:
[1] Антология мировой философии. Т. 3 / Под ред. Н.С. Нарвского. - М.: 1971. - 746 с.
[2] Аристотель. Соч. в 4 т. Т. 4. - М., 1984.
[3] Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского. Сочинения: В 2 т. Т.2. - М.: Мысль, 1991. - 590 с.
[4] Дюркгейм Э.О. О разделении общественного труда. Метод социологии. - М., 1991. - 432 с.
[5] Дюркгейм Э.О. Ценностные и «реальные» суждения. - М., 1995. - 352 с.
[6] Зарождение теократических доктрин. Августин Блаженный. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://state.rm.ru/cgi-bm/mam.pl?id
[7] История политических и правовых учений / Под ред. О.Э. Лейста. - М.: Юридическая литература, 1997. - 576 с.
[8] История социологии: уч. пос. для вузов / Под общ. ред. А.Н. Елсукова. - Минск, 1997. - 390 с.
[9] Кант И. Соч. в 6 т. Т. 4. - М., 1966.
[10] Локк Д. Соч. в 3 т. Т.3. - М., 1988.
[11] Макиавелли Н. Рассуждения // Социально-философские идеи Никколо Макиавелли. Цифровая библиотека по философии. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/
[12] Маргулян Я.А. Система и способы обеспечения социальной безопасности. - СПб.: СПб ВИТУ, 2000. -239 с.
[13] Милль Д.С. Огюст Конт и позитивизм / Пер. с англ. Изд.3. - М.: URSS, 2007. - 176 с.
[14] Монтескье Ш. Избранные произведения / Под. ред. М.П. Баскина. - М.: гос. изд-во Политической Литературы, 1955.
[15] Ницше Ф. К генеалогии морали. Собр. соч. в 2 тт. Т. 1. - М.: Мысль, 1990. - 756 с.
[16] Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские. Т. 1. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://bookz.ru/authors/spenser-gerbert/opyty1/1-opyty1.html
тельно прогрессировали различные виды рисков и угроз безопасности - и индивида, и общества. Каждое новое открытие, изобретение, технология открывают перед человечеством не только новые пути к созиданию и совершенствованию, но одновременно выдвигают необходимость умелого и осторожного обращения с результатами таких открытий.
Но не только вопрос физического частного или всеобщего уничтожения волнует сегодня. Актуализированы проблемы психофизической адаптации людей в условиях глобального общества, в условиях информационного воздействия на сознание и поведение личности, группы, аудитории, социума.
Надлежащего комплексного теоретикометодологического осмысления происходящих процессов и преобразований, всестороннего рассмотрения личности, общества и государства как объектов безопасности и субъектов социальных взаимодействий сегодня явно недостаточно. Необходимо также добавить, что масштабы и характер современных угроз, вызовов безопасности в России также диктуют необходимость консолидации усилий ученых - представителей социологии, социальной философии, социальной психологии, экономики, политологии, культурологии - при реализации комплексного междисциплинарного подхода к анализу проблем безопасности в нашей стране и поиска эффективных путей для создания условий безопасного и устойчивого развития России в XXI в.
