CC BY
25
Двадцать лет назад в России была принята самая демократическая Конституция в ее истории. Путь, пройденный от свободы, граничащей с анархией, до режима управляемой демократии, показывает, что успешность любой реформы государственного организма, вероятность обратимости и результаты этой реформы зависят, прежде всего, от парадигмы (картины мира) ее инициаторов, а также их ценностных ориентиров. Все попытки мирной модернизации России начиная с «эпохи великих реформ» Александра II связаны с формированием неких новых правовых институтов, которые должны гарантировать свободу ее гражданам. Однако анализ причин их непоследовательности и разочаровывающих результатов свидетельствует о том, что они были предопределены исходными мировоззренческими установками властвующей российской элиты. Аналогично обстоит дело и с принятой в 1993 г. Конституцией России.
Итак, самый главный вопрос, возникающий перед исследователем в этой связи, таков: почему эта цикличность конституционных реформ воспринимается как должное и рядовыми гражданами, и элитой? Разрешить эту загадку отечественной истории, по нашему мнению, без экспликации философско-аксиологических оснований конституционализма невозможно.
Прежде всего, необходимо прояснить ряд понятий. Некоторые зарубежные и отечественные ученые стремятся доказать, что россиянам не нужна демократия: якобы на протяжении всей истории русский человек никогда не знал, что это такое, и потому демократия не представляет для него никакой ценности. С данными взглядами солидарны представители современной властвующей элиты. Ведь в противном случае им трудно обосновать свою монополию на власть. «Например, пользуясь своим преимуществом, администрация Путина заявляет о том, что российское общество - в силу давних традиций произвола власти, длительного существования в условиях самодержавия и советского тоталитаризма - отличается крайне низким уровнем гражданского самосознания, либеральные ценности разделяет лишь относительно небольшая часть населения и т.п. Из этого делается вывод, который следует из этой констатации, о том, что построение демократии и правового государства - это только “цель” политического развития, а не “средство” функционирования государства, и что демократия не может быть характеристикой реального функционирующего государственного устройства.... Представляется, что в результате такой интерпретации русской истории действующее руководство страны автоматически превращается в правление “незаменимых”, “лучших” или, по крайней мере, “безальтернативных”, гарантирующих стабильность положения в обществе, отсутствие кризисов и потрясений, недопущение к власти экстремистов и радикалов» [2, с. 53].
Как это ни парадоксально, но с такими взглядами на русскую историю согласны даже некоторые оппоненты режима «управляемой демократии». Подобной позиции, например, придерживается известный политолог В.Б. Пастухов. Он считает, что культура народа определяет облик власти, так же как геном человека определяет его внешний вид. «Русский культурный код с очень большой натяжкой можно назвать европейским, еще меньше он похож на азиатский. Поэтому, как не накладывай на русское государство европейский грим, из-под него всегда будут выступать евразийские скулы» [7, с. 7]. Исходя из этого он утверждает, что в России необходима культурная революция, чтобы изменить основания власти. Причем «в силу традиционной слабости российского гражданского общества, никакой другой силы, которая могла бы инициировать и обеспечить эту культурную революцию, кроме государства, сегодня нет» [7, с. 8].
С нашей точки зрения, это слишком упрощенный или крайне заинтересованный взгляд на проблему. Конечно, история государства Российского не изобилует примерами успешного функционирования демократических институтов. Но делать на этой основе глобальный вывод обо всем строе народной жизни будет явной логической ошибкой, оправдывающей моральную деградацию современной российской элиты.
Если следовать этой логике, то получается, что, с одной стороны, государство полностью отождествляется с народом, хотя логически и исторически это явления разного порядка. Государство представляет собой совокупность институтов и тех людей, которые реализуют функцию управления общими делами народа на определенной территории. Народ же есть не что иное, как материальная и
духовная основа государства. В мире живут народы без государства, но история не знает государств без народа. И поскольку государство - это управляющее начало, только оно и может оказывать разлагающее влияние на народ. Обратный процесс, когда народ разлагает государственные институты, истории не известен. Следовательно, если государство и его элита деградируют, то такая власть самореформироваться уже не может. И здесь необходима творческая, конституирующая новую государственность энергия народа.
С другой стороны, история любого народа не есть реализация во времени и пространстве некой его неизменной сущности. Человеческий род тем и отличается от животного мира, что не только приспосабливается к окружающей среде, но и активно ее изменяет в соответствии со своими потребностями, ценностями и уровнем знаний. Поэтому из того, что русский человек в прошлом не знал, что такое демократия, никак не следует, что она ему не нужна.
Действительно, если отойти от поверхностных взглядов некоторых ученых, а также принять во внимание корыстную заинтересованность российской властвующей элиты в сохранении «статус кво» и рассматривать эту проблему с точки зрения фундаментальных русских ценностей - воли и правды, то будут получены совсем другие результаты. Воля и правда являются стрежнем народной души. Даже само становление и развитие России как евразийской империи было непредвиденным следствием стремления русского народа реализовать эти свои онтологические ценности. Как справедливо отметил Н.А. Бердяев, практически мирное территориальное расширение нашего государства до середины XVIII в. происходило вследствие бегства русского населения от произвола помещиков и царских чиновников в центре на окраины и новые земли в поисках возможности жить на воле и по правде [1, с. 66].
Основная проблема в этом случае состоит в том, что понятия «воля» и «правда» являются очень многозначными в русском языке. Так, в словаре В.И. Даля «воля» определяется и как свобода, простор в поступках, отсутствие принуждения; и как неподвластность; и как власть или сила, право, хотение [3, с. 238]. Аналогично обстоит дело и с понятием «правда». В.И. Даль приводит следующие определения: «Правда - это истина на деле, истина в образе, во благе; правосудие, справедливость; праведность, законность, безгрешие» [3, с. 378]. В данном случае мы имеем дело с синкретическим единством объективных и субъективных характеристик бытия человека. Иначе говоря, основная задача при выработке философии российской Конституции заключается в преодолении амбивалентности обыденного понимания базовых ценностей русского народа и осуществлении их рационализации, которая должна определять практику государственного строительства. При этом необходимо делать акцент на достоинстве российского гражданина и на любви к стране, где возможно жить в соответствии с фундаментальными русскими ценностями.
Представляется, что наиболее адекватной парадигмой для рационализации онтологических русских ценностей является конституционализм, который дает эффективную методологию реализации человеческого достоинства.
В широком смысле под конституционализмом понимается публично-правовая этика, а также реальная практика государственного строительства, целью которой выступает формирование на рациональной основе системы государственного управления (взаимоотношений между гражданином и властью, между гражданами, а также между суверенными государствами). Эта доктрина исходит из признания равного достоинства за каждым свободно определяющимся (суверенным) субъектом социума (индивид, группа граждан, нация) или международного сообщества (государство). Данное признание достоинства реализуется через предикацию естественных и неотчуждаемых (гарантия свободы разума и воли в рамках правил поведения данного общества) прав (свободы делать / не делать что-либо) гражданина (объединений граждан, наций, государств) при условии признания последним (последними) и честного следования всей совокупности рациональных правил общественной, государственной и межгосударственной жизни.
Используя современную терминологию, «достойную жизнь по-русски» можно определить как непротиворечивое сочетание свободы (воли) и справедливости (правды). При этом свобода понимается как частная и публичная автономия человека. Под частной автономией подразумевается
способность гражданина на «свой страх и риск» реализовывать личный жизненный проект. Публичная автономия - это личная ответственность гражданина за реализацию русских ценностей в обществе в целом. Юридически пространство свободы защищено признанием со стороны государства неотъемлемых личных, гражданских, политических и социально-экономических прав человека в качестве приоритета своей деятельности, что и зафиксировано в статье 2 и в тексте главы II Конституции РФ.
Справедливость в этой связи может означать только одно - все то, что способствует частной и публичной автономии граждан в нашем государстве. Из этого также следует, что поиск справедливости бесконечен, любое исторически конкретное состояние общества нельзя рассматривать как идеал, и что только проведение справедливой политики оправдывает пребывание того или иного должностного лица у власти. Мировой опыт показывает, что наиболее целесообразное соединение в теории и на практике права на частную автономию с правом на публичную автономию достигается только в странах, где реализуются принципы конституционной демократии.
С точки зрения фундаментальных русских ценностей демократия есть не что иное, как совокупность государственных институтов, обеспечивающих реализацию права граждан на частную и публичную автономию, а также набор определенных процедур приведения к власти государственных управленцев, способных к осуществлению справедливой политики. Идеалы демократии исходят из того, что только российский народ (а не национальные лидеры, президенты или вожди) является основой, на которой держится наше государство. И именно поэтому только народ должен наделять властью любого руководителя.
Но как добиться того, чтобы воля народа не была искажена и извращена власть предержащими? Конституционализм как картина мира проистекает из того, что пространство свободы возникает только вне сферы дискреции власти. Для этой формы общественного сознания контрадикторность оппозиции свободы и власти пронизывает всю систему и все уровни общественного разделения труда в любом типе социальности (семье, первичном трудовом коллективе, конфессиональном союзе, племени, современном государстве и т.д.). Именно поэтому власть необходимо ограничивать и разделять, т.к. данный общественный институт по своей внутренней логике тяготеет к всеобщности.
Прежде всего, надо четко понимать, что любая власть имеет тенденцию к самовозрастанию. Это связано с тем, что по своей сути власть есть не что иное, как монополизация некоторым социальным субъектом определенной общественной функции, а именно функции рационального целеполагания, организации и контроля (т.е. управления), являющихся основными характеристиками общественного бытия. Иными словами, феномен власти возникает в общественном бытии как функция лидерства, но тяготеет он в силу своих структурных особенностей к господству. И чтобы этого не происходило, необходимо пространство власти ограничивать, а саму власть разделять. История четко учит: чем больше власти, тем меньше территория свободы, и наоборот. Поэтому в современной России необходимо построение системы реального разделения власти на исполнительную, законодательную (представительную) и судебную ветви, а также четкое разделение предметов ведения между Федерацией и ее субъектами.
Задачам ограничения власти и создания ситуации, когда невозможно исказить волю народа, служат основные конституционные демократические институты. Представляется, что подлинная воля народа может формироваться только в дискуссиях в рамках представительных (законодательных) органов. Именно там, а не в акте голосования, в том числе и под влиянием средств массовой информации, личных симпатий или антипатий, за партийные программы, которые, как правило, забываются сразу после выборов, должно происходить рациональное обсуждение ответов на вызовы государству. Поэтому выбирать надо достойных граждан из своей народной среды, а не из чиновников, которые служат начальству, а не народу.
Только достойные и честные народные депутаты, избранные на свободных выборах, а не по разнарядке, «спущенной сверху», смогут сформулировать волю российского народа. К сожалению, в сегодняшней России парламент как институт законодательной власти не имеет никакого самостоятельного значения. Его роль, по существу, сведена к приданию силы закона произволу
чиновников из министерств и ведомств. Даже концепции и тексты законов зарождаются в основном в недрах исполнительной власти, а депутаты только за них голосуют, что в корне противоречит принципу разделения властей. Очевидно, что такой парламент не может выражать чаяния российского народа.
Исполнительная власть в конституционном государстве должна быть подотчетной законодательному органу. Это достигается не только в процессе обсуждения и принятия бюджета один раз в год, а через инструменты парламентского расследования и вотума недоверия конкретному министру. Первый механизм позволяет народным представителям непосредственно и детально разбираться в проблемах государственного управления, игнорируя бюрократические барьеры, а последний - точечно влиять через возможную отставку конкретного министра на текущую политику правительства.
Кроме того, правительство должно не только формироваться, но и возглавляться президентом, который несет полную политическую и юридическую ответственность за его работу. Смена президента должна вести и к полной смене правительства.
Важную роль в реализации демократических идеалов играет независимый и честный суд, который должен осуществлять правосудие, а не только защищать «интересы» государства или тем более оправдывать неправомерные действия конкретных чиновников. Независимость суда, на самом деле, основана на личной независимости судьи, что может быть достигнуто только через всенародные выборы на эту должность, но никак не через назначение на должность судьи президентом. Высшие же судьи должны выбираться парламентом на альтернативной основе. Ведь зависимый судья не может защитить право гражданина, простого или олигарха, на частную и публичную автономию, т.е. его право на свободу и справедливость.
Занятие основных государственных должностей на основе всенародных выборов и четкое ограничение сроков полномочий также являются важными инструментами ограничения власти чиновников в демократическом обществе. Всем известно, что даже «маленькая власть» сильно портит человека. Поэтому, чтобы избежать массовой моральной деградации значительной части народа, необходимо ограничивать круг полномочий чиновника, сокращать срок работы на занимаемой им должности, проводить ротацию чиновников по ведомствам и регионам. А периодические выборы высших чиновников должны им напоминать, что они поступают на государственную службу для того, чтобы представлять интересы народа, а не для того, чтобы властвовать над ним.
К сожалению, сегодня имеют место не только неэффективное управление общими делами русского народа и попрание его права на свободу и справедливость, но и полная моральная деградация самой вертикали власти. (Как показывают социологические исследования, в российском массовом сознании за последние десять лет произошла своеобразная ценностная дегенерация, в результате которой пренебрежение элементарными моральными нормами воспринимается как прямой путь к успеху: «В обществе широко распространено ощущение несправедливости - так считают 75 % опрошенных, а уверенных в том, что добиться успеха можно без нарушения принятых в обществе правил, - всего 29 %» [6].) Цинизм и коррумпированность властвующей элиты не случайны, они обратно пропорциональны демократичности государства Российского. Ведущие отечественные социологи подтверждают этот вывод результатами своего исследования: «Для преобладающей части россиян сегодняшняя российская власть (данные опроса Левада-Центра в 2005 г.) -
“коррумпированная” (62 %), “чужая, далекая от народа” (42 %), “бюрократичная” (39 %), далее идут эпитеты “непоследовательная”, “недальновидная”, “слабая, беспомощная”, с которыми согласились от 30 до 20 % опрошенных» [2, с. 122-123].
Таким образом, очевидно, что конституционная демократия нужна российским гражданам, «как воздух». Без нее невозможно осуществление фундаментальных ценностей русского народа. Также понятно, что современная властвующая элита извращает ее смысл в своих корыстных целях, в результате чего мы имеем бесконтрольную власть, с одной стороны, и бесправных граждан, с другой. По определению академика О.Е. Кутафина, эту политическую систему можно назвать «мнимым конституционализмом». Данный термин обозначает такую теорию и практику конституционализма,
которая «отличается неустойчивостью, возможностью обращения вспять, очевидной вероятностью перехода конституционных по происхождению и политической терминологии феноменов в свою противоположность - авторитаризм» [6, с. 7].
Однако исследователь не поясняет, почему возможно подобное извращение принципов конституционализма. Поэтому с юридической позиции мнимый конституционализм можно трактовать как такую ситуацию, при которой в основных конституционных законах провозглашаются права и свободы граждан и даже образуются основные конституционные органы государственной власти, но на самом деле права народа не обеспечены никакой реальной гарантией юридической их защиты и тем самым низведены до минимума. С политической точки зрения лжеконституционализм есть не что иное, как попытка властвующей элиты продлить свое пребывание у власти, используя конституционные государственные формы и терминологию. Именно такое понимание природы режима «управляемой демократии» позволяет объяснить цинизм и коррумпированность современной властвующей элиты.
Но как добиться реализации философии российской Конституции 1993 г. в государственной жизни? Как реализовать гражданам свое право на власть и на жизнь в соответствии с фундаментальными русскими ценностями? Добиться этого возможно только путем модернизации отечественной политической системы на основе принципов, сформулированных в первой и второй главах российской Конституции, но последовательно не раскрытых в других главах, а также путем изменения способов и критериев инкорпорации в элиту. (Чтобы эксплицировать философию российской Конституции и прорваться сквозь «толщи лжи», надо все действия властей соизмерять с фундаментальными русскими ценностями. И тогда сразу станет понятно, способствуют ли они свободе и справедливости в нашей стране или нет.)
Очевидно, что свобода и справедливость требуют не только ограниченного государства, но и подотчетной элиты. Только это заставит власть работать в интересах народа. Ведь подлинная сила государства заключается в создании условий для частной и публичной автономии своих граждан, а не в способности подавлять любые проявления гражданской спонтанности. К сожалению, государство пошло еще дальше в своей моральной деградации - оно возвело произвол чиновников в ранг закона. Выхолостив политическую жизнь, высшая бюрократия получила возможность, прикрываясь формой законности, творить произвол. Внешняя легальность (законность) и безнаказанность порождают цинизм и коррупцию, которые пронизывают снизу доверху всю вертикаль власти. Миф о сильном карающем государстве следует отбросить. Современное Российское государство не должно подавлять своих граждан, а создавать условия для свободы и справедливости.
Честность - важное моральное качество новой российской элиты. Это означает, что институты свободы и справедливости не должны извращаться, лишаться своего смысла и ставиться на службу корыстным интересам. Правила свободы и справедливости созданы для всех, любое их изменение должно вести к расширению пространства частной и публичной автономии для каждого гражданина. Нельзя создавать преимущества для властвующей элиты, ибо ее власть есть мандат народа на исполнение функции управления общими делами. Власть в новом Российском государстве должна выступать функцией лидерства, а не господства. Никто не имеет права господствовать над народом, но любой достойный может бороться за доверие народа, за право вести его к свободе и справедливости. Ореол священности вокруг власти должен быть разрушен. Власть - это одна из форм реализации права на публичную автономию гражданина, и потому она должна быть ответственной и честной.
Новая российская элита в соответствии с традициями православия также должна быть лишена гордыни. Смирение есть моральная основа ответственности. Это не только способность к диалогу, хотя без равноправного участия в дискуссии невозможно достичь согласия по поводу базовых ценностей. Смирение - это не только и не столько готовность признать правоту другого. Это, прежде всего, способность соизмерять свои действия с высшими русскими ценностями - свободой и справедливостью. Для властвующей же элиты смирение есть не что иное, как готовность подчиниться выбору народа и освободить место у власти другим лидерам, на которых укажет народ. Именно гордыня, а это самый тяжелый грех с христианской точки зрения, мешает современной российской
власти прислушаться к голосу народа, заставляет нарушать действующую Конституцию и препятствовать установлению свободы и справедливости.
Патриотизм также должен стать ведущей ценностью новой российской элиты. С позиции свободы и справедливости, патриотизм есть любовь к отечеству, где реализуются или должны быть реализованы такие ценности. Но это никак не просто идиллическое чувство к «русским странностям» и, конечно, не «слепая любовь» к современной несправедливости, коррупции и безнравственности, которые нашли свое олицетворение во властвующей российской элите.
Патриотизм исходя из нормативного образа будущей России есть чувство личной ответственности за создание пространства для частной и публичной автономии всех граждан нашей страны. Современная же российская элита подменяет патриотизм реализацией своих конкретных интересов внутри страны и за ее пределами. Никто из ее представителей не сможет объяснить, как их действия способствуют утверждению свободы и справедливости для российских граждан. По сути дела, современная элита через пропаганду чванства и шовинизма навязывает народу пассивный патриотизм как некритическое допущение правоты власти, но за этим скрывается всего лишь желание удержать свою власть.
Современное Российское государство может существовать и успешно развиваться только как неразрывное единство территории, народа, солидарного по поводу фундаментальных национальных ценностей, а также властных институтов, их реализующих. Лишь в качестве некого способа организации власти на определенной территории при вымирающем народе Россия как государство выглядит несостоявшимся. И пассивно любить такое государство нельзя, его надо активно преобразовывать на основе свободы и справедливости.
Таким образом, современная российская элита делегитимизирует себя прежде всего тем, что ее этос полностью противоречит фундаментальным русским ценностям и публично-правовой этике конституционализма (под этосом социальной группы или класса нами понимается совокупность ценностных установок, реализующихся в массовом поведении). При этом в силу своих имманентных характеристик она не способна осуществлять функцию рационального управления общими делами. Ведущие отечественные социологи на основе своих исследований констатируют: «Представлений о модернизации как социокультурном процессе, о его составляющих, движущих силах и механизмах .в сегодняшней российской элите нет. Идеи и программы системных, последовательных социальнополитических реформ заблокированы у большинства представителей элиты идеологическими представлениями о приоритете и величии страны как “целого”, и чаще всего “державного целого”. Любые начала дифференциации, стоящие за ней претензии на автономию понимаются как прямая угроза - угроза самим правящим, целому России, величию державы» [2, с. 205].
В этой непростой ситуации экспликация философии российской Конституции позволяет осуществить рационализацию фундаментальных русских ценностей - воли и правды, что будет способствовать распространению публично-правовой этики конституционализма как среди граждан, так и среди властвующей элиты. Представляется, что только таким способом можно разорвать порочную цикличность российских конституционных реформ.
Литература
1. Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990.
2. Гудков Л.Д., Дубин Б.В., Левада Ю.А. Проблемы «элиты» в сегодняшней России: Размышления над результатами социологического исследования. М., 2007.
3. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М., 1989. Т. 1; 1990. Т. 3.
4. Кочетков В.В. Модернизация российской политической системы: конституционный аспект // Федерализм. 2010. № 1.
5. Кувшинова О. Граждане тормозят // Ведомости. 2013. 7 февраля.
6. Кутафин О.Е. Российский конституционализм. М., 2008.
7. Пастухов В.Б. Реставрация вместо реформации: Двадцать лет, которые потрясли Россию. М., 2012.
