CC BY
60
дят окончательные переговоры с татарами, Сузге прощается с подданными, в 21 главе совершает самоубийство. Происходит логическое завершение сюжетной линии, а 22 глава выполняет уже декоративную функцию.
Таким образом, в поэме «Сузге» на уровне архитектоники и композиции обнаруживается четкая и продуманная организация текстового пространства - упорядоченное соотношение частей проявляется как на микроуровнях (смена ритмических шестиший по схеме 6-6-...), так и на уровне общей композиции текста - соотношения 22 глав поэмы между собой. Вряд ли подобная упорядоченность текста случайна - скорее всего, это один из способов реализации авторского замысла.
Таким образом, анализ доказывает, что сибирское предание «Сузге» П.П. Ершова - это по замыслу экспериментальный текст, стиховое своеобразие которого во многом обязано оригинальному метрическому выбору автора. Выбрав в качестве стихотворного размера белый четырехстопный хорей со специфическим чередованием каталектик, Ершов, с одной стороны, работал с привычным после «Конька-Горбунка» размером; с другой - он выбрал такую его разновидность (белый ж ж ж ж ж м), которая открывала широкие возможности для установления на практике жесткой корреляции между ритмическим, синтаксическим и семантическим уровнями текста. Помимо этих специфически стиховых связей поэт четко организовал композиционную канву произведения. Экспериментальный характер текста предопределялся и жанровым своеобразием - территориально прикрепленным «преданием». После шумного успеха хореического «Конька» Ершов много экспериментировал с четырехстопным хореем, семантическая память метра сыграла свою роль в появлении явных перекличек «сибирского предания» с «Коньком-Горбунком».
Литература
1. Климова Д. М. Примечания // Ершов П.П. Конёк-горбунок. Стихотворения. - Л., 1976.
2. Кушнир А.И. Четырёхстопный хорей в творчестве П.П. Ершова // Региональные культурные ландшафты: история и современность. - Тюмень, 2004.
3. Гаспаров М.Л. Очерки истории русского стиха. - М., 2000.
Literature
1. Klimova D. M. Notes // Yershov P. P. The little humpbacked horse. Poems. Leningrad, 1976.
2. Kushnir A. I. Trochaic tetrameter in the poems by P. P. Yershov // Regional cultural landscapes: hystory and modernity. Tyumen, 2004.
3. Gasparov M. L. Essays from hystory by Russian verse. Moscow, 2000.
Кушнир Артем Иванович, аспирант кафедры русской литературы Тюменского госуниверситета
Адрес: Тюмень, ул. Стахановцев, д. 3, кв. 89
Kushnir Artem Ivanovich, post-graduate student of the Department of Russian literature of Tyumen state university
Address: Tyumen, Stakhanovtsev str., 3-89
Тel.: +7(904)4964053; е-mail: kushnir-art@yandex.ru
УДК 82-95.161
Е.М. Каурова
Философия личности в публицистике И.С. Тургенева
На материале литературно-критических статей И.С. Тургенева рассматривается проблема личности, ядро которой составляют два противоположных начала, стремящиеся к гармоническому сосуществованию. Многослойность личности И.С. Тургенева демонстрируется через соотношение в ней трех начал - природно-естественного, социально-исторического и родового.
E.M. Kaurova
Personality conception in publicistic works of I.S. Turgenev
The author of the article considers the problem of a personality in Turgenev's publicistic works. From writer's point of view personality consists of two opposite conflicting principles which strive for coexisting each other. Further idea is devoted to the structure of personality and its three elements - natural, social (specific) and common to all mankind (generic).
2008/10
Проблема личности в художественном произведении - это вопрос, который решается писателем согласно его нравственно-эстетическим взглядам, мировоззрению, художественному миропониманию. В рамках данной статьи нас интересует концепция личности И.С. Тургенева через призму основных идей, изложенных в публицистике писателя.
Несомненно, самой популярной и чаще всего обсуждаемой в критике и литературоведении является статья «Гамлет и Дон-Кихот», впервые произнесенная 10 января 1860 г. на публичном чтении в пользу Общества для вспомоществования нуждающимся литераторам и ученым. Автор статьи разделяет человеческие личности на два типа: Гамлета и Дон-Кихота.
Точкой отсчета для такого разделения явилось полярное отношение людей к своим идеалам. «Все люди живут - сознательно или бессознательно - в силу своего принципа, своего идеала, то есть в силу того, что они почитают правдой, красотою, добром», - пишет Тургенев. Одни не сомневаются в своем идеале и пытаются достичь его, другие «подвергают его анализу собственной мысли», сомневаются в нем. Для первых идеал находится вне их, для вторых - в них самих. Тургенев подчеркивает, что «эти две коренные, противоположные особенности человеческой природы - оба конца той оси, на которой она вертится», могут чередоваться и даже сливаться до некоторой степени в одном и том же человеке.
Тип Дон-Кихота выражает, прежде всего, «веру в нечто вечное, незыблемое, в истину... требующую служения и жертв»; «он весь живет вне себя, для других. для истребления зла», «в нем нет и следа эгоизма».
Мы не можем согласиться с Л.М. Лотманом, утверждавшим «чрезвычайно важной особенностью этой статьи. то, что героем ее по существу стал человек деятельного характера.» (1, с.15). Несомненно, И.С. Тургенев увидел в Дон-Кихоте «этическую сторону революционного деяния, красоту подвига самоотвержения, совершенного во имя веры в идею и служения ей» (1, с.15). Однако на протяжении всего творчества, всей своей жизни он до конца не преодолел скептицизм в оценке конечной судьбы энтузиастов. В статье «Гамлет и Дон-Кихот» Тургенев не только идеализирует этого героя, но и усматривает в нем односторонность ума - «он знает мало», называет его «совершенным безумцем», ограниченным, «потому что он не умеет ни легко чувствовать, ни легко наслаждаться, он «положительно смешон».
Таким образом, склонность к реально-практическому участию в жизни, считает Тургенев, часто исключает душевную тонкость в человеке, чувство изящного, которые присущи второму типу личности - Гамлету. Писатель критикует Гамлета, прежде всего за самолюбие, эгоизм, безверье, но тем не менее находит ему историческое оправдание. «Умные Гамлеты познают сущность вещей, закономерности истории», «образуют и развивают людей». Настойчиво подчеркивается «глубина и тонкость анализа в Гамлете, его многосторонняя образованность», «вкус почти непогрешительный», «сила своеобразного и меткого выражения, сила, свойственная всякой размышляющей и разрабатывающей себя личности». Скептицизм Гамлета Тургенев объясняет не равнодушием к добру и злу, красоте или безобразию, это есть его способ осуществления истины. «В отрицании. истребляющая сила», - пишет автор.
Итак, И.С. Тургенев признает естественность, важность и необходимость каждого из выделенных им начал, не отдавая предпочтение какому-либо одному. Согласимся с Ю.В. Манном, усматривающим смысл тургеневского сравнения в равенстве его объектов, которое «перекрывает любые авторские симпатии или пристрастия» (2, с.178).
Жизнь, таким образом, трактуется им «как вечное примирение и вечная борьба двух непрестанно разъединенных и непрестанно сливающихся начал»: каждая отдельная единица в природе стремится существовать для себя, но в то же время существует для другого. Гамлеты выражают центростремительную силу природы, т.е. почитают себя центром творения, ДонКихоты - центробежную, по «закону которой все существующее существует только для другого».
Тургеневское ядро человеческой личности заключается в разъединении индивидуального и общего, центростремительной и центробежной сил, мысли и воли. Однако это всеобщее разъединение «самоцельных существований в конечном счете оборачивается объективным единством как в общественной жизни человечества, так и в природе» (3, с.131).
Идеи И.С. Тургенева, изложенные в статье «Гамлет и Дон Кихот», явились результатом авторских размышлений не одного десятка лет. В 1845 г. в журнале «Отечественные записки» была опубликована критическая статья И.С. Тургенева «Фауст» в связи с появлением нового
перевода гетевской трагедии. Однако значима она не собственно анализом перевода М. Врон-ченко, а «разнообразными размышлениями насчет нас самих» (4, с. 14).
Тургенев в своей статье соглашается с Гете как «защитником всего человеческого, земного», врагом «всего ложно-идеального и сверхъестественного». Однако Гете боролся за права «отдельного, страстного, ограниченного человека», Тургенев же считал краеугольным камнем человека не его самого как неделимую единицу, а «человечество, общество, имеющее свои вечные, незыблемые законы».
Тургенев относит Фауста к категории романтиков-индивидуалистов: «Фауст - это эгоист, эгоист теоретический, самолюбивый, ученый, мечтательный эгоист», «человек, который без веры в счастие стремится к нему». Образ Мефистофеля он интерпретирует как начало отрицания в личности фаустовского типа: «Мефистофель - бес каждого человека, в котором родилась рефлексия; он воплощение того отрицания, которое появляется в душе, исключительно занятой своими собственными сомнениями и недоумениями; он - бес людей одиноких и отвлеченных, людей, которых глубоко смущает какое-нибудь маленькое противоречие в их собственной жизни и которые с философическим равнодушием пройдут мимо целого семейства ремесленников, умирающих с голода». Как мы понимаем, Тургенев критикует романтико-индивидуалистическое отношение к жизни. Но он активно не принимает гетевского разрешения конфликта - признания реально-практической деятельности во имя счастья людей.
Те «трансцендентные вопросы», которые волнуют Фауста, не могли, с точки зрения Тургенева, найти свое разрешение в «сфере чисто человеческой». Таким образом, он признает возможность познания как созерцательного процесса. В этом сказался отход писателя от позиций Белинского и Герцена. «Созерцание» и «деятельность» остаются для него различными сферами.
Человек, таким образом, есть существо, стремящееся к достижению внутренней гармонии, смысл которой заключается в синтезе «небесного» и «земного», созерцательного и деятельного начал в человеческой личности, существо, в котором соотношение чувства, разума и воли должно быть пропорционально. Но социально-историческая обстановка детерминирует самосознание личности, натуру человека, приводит его к хандре, рефлексии, ощущению собственной неполноценности. Осознание неправильного устройства мира, с одной стороны, и осознание своей неспособности изменить этот мир, с другой, приводит человека к внутреннему конфликту между его мыслями, чувствами и волей.
Мысль писателя о стремлении к гармонии просматривается в ряде публицистических статей, посвященных анализу произведений русских писателей. Здесь гармония является ведущим принципом художественного мировосприятия и понимается как «вкус и чувство меры» (5, с.91), «единство и округленность («законченность»)» в таланте художника (6, с.99; 7, с.156), «спокойствие и ясность», «равномерность формы и содержания» в рисунке художника (8, с.124; 11, с.212), «свобода и точность» выражения (7, с.156), стремление к целостности изображения характера (9, с. 141), наконец, «соразмерность таланта с самим собою», т.е. личностью художника (10, с.163), в которой, в свою очередь, смешаны «страстность и спокойствие» (11, с.216).
Итак, Тургенев пытается найти место эстетическому идеалу (а это есть стремление к гармонии, поиски целостности и соразмерности) в сфере человеческого и художественного бытия. Личностная гармония для И.С. Тургенева есть соизмеримость элементов в структуре личности человека. Выявить их - наша следующая задача.
В литературе, как известно, существуют генетические связи, имеющие основополагающее значение для понимания истоков творчества писателя. Тургенев во многом был прямым последователем Пушкина, Лермонтова, Гоголя, в том числе преемником в области понимания принципов изображения человека. Одним из таких принципов было выявление несоответствия между природой человека и его типическим характером, сложившимся в определенных условиях времени. Этот принцип позволил писателям XIX в., в том числе и И.С. Тургеневу, раскрыть многослойность человеческой личности, выделить в ней природное и социальное начала.
В литературоведении под «природой», «натурой» человека часто понимается индивидуально-природное, естественное, неуничтожимое начало (12, с.123). Данный подход не учитывает способности реализма отображать общечеловеческое содержание личности, ее родовую сущность. На это указывают В.М. Маркович (3, с.57), Г.Б. Курляндская (13, с.51), Б.Т. Удодов (14, с.16) и др. Именно это необходимо учитывать при рассмотрении структуры личности Тургенева.
Как известно, в 40-е гг. Тургенев находился под влиянием немецкой идеалистической фило-
2008/10
софии: сначала под влиянием идей Канта, Гегеля, позже - Фейербаха. Несмотря на различные теории и взгляды, все они выделяли родовую сущность человека.
Кант в своей антропологии при определении природы и назначения человека исходил не из «естественного», а «цивилизованного» человека со всеми присущими ему «пороками». По Канту, человек становится человеком, преодолевая в процессе исторической и индивидуальной эволюции свою естественно-природную основу, приобщаясь к человеческому роду в его непрестанном развитии и совершенствовании. «Принадлежность к роду человеческому само уже достоинство» (15, с. 121).
Гегель в своей философской системе исходил из того, что сознание и самосознание человека отражают в себе всю историю родового человеческого опыта; поэтому чем выше сознание индивида, тем ближе оно к родовой сущности человека, представляющей собой развитие духовного, бессмертного начала (16, с.98).
Фейербах также пытался обосновать сущность человека как родового существа в 30-40-е гг. Отталкиваясь от идеалистического сведения родовой сущности человека к сознанию и самосознанию, Фейербах стремился показать, что целостный человек как родовое существо есть «продукт истории, культуры» (14, с.17).
Литературная деятельность и философские воззрения Тургенева в этот период формировались и под влиянием Белинского и Герцена, которые, в свою очередь, не избежали влияния немецких философов. Белинский уделял большое внимание человеческой личности и усматривал в ней не только естественное начало, но и родовую сущность. «Человек имеет не одно только значение существа индивидуального и личного, - писал критик в 1843 г. - Кроме того, он еще член общества, гражданин своей земли, принадлежит к великому семейству человеческого рода» (17, с.167). Герцен в «Дилетантизме в науке» (1842-1843), характеризуя становление личности, отмечал, что личность человека, противопоставляя себя природе, борясь с естественной непосредственностью, развертывает в себе родовое», т.е. общеисторическое, общечеловеческое начало.
Итак, выделение Тургеневым родового начала в личности не было случайным. В характере он выделяет не два (традиционно выделяемых в литературоведении) начала - индивидуально-природное и социально-историческое, а три - индивидуально-природное, социально-историческое (видовое) и общечеловеческое (родовое) в их диалектическом единстве. Здесь мы следуем концепции Б.Т. Удодова, который наиболее полно отобразил структуру личности, характерную не только для Тургенева, но и для большинства писателей-реалистов.
Согласно убеждениям писателя, натура человека трудно поддается изменению, социальному воздействию, «фатально подчиняется закону наследственности, являясь результатом длительного развития не одного поколения». В письме П.В. Анненкову Тургенев писал: «.Поломать себя можно; переменить себя нельзя. Хорошо тому сосредоточиться, который у себя в центре. находит натуру. потому что сам натура.» (18, с.149). Тем не менее, убежденный в свободе и независимости натуры человека, писатель не снимает нравственной ответственности с человека за его действия и поведение. К тому же человек, по Тургеневу, является участником общественной истории, представителем определенной фазы общественного развития. Другое дело, как личность сумеет реализовать в деле свои сознательные идейные устремления с учетом природ-но-естественных качеств.
Таким образом, личность у Тургенева - это не одномерное явление, а многогранное, противоречивое существо, состоящее из различных пластов. Эстетическим идеалом Тургенева является гармоническая личность, соединяющая в себе «романтическую созерцательность с трезвым, рациональным сознанием, энтузиазм служения другим с тонким пониманием запросов реальной жизни» (13, с.62).
Литература
1. Курляндская Г.Б. Структура повести и романа И.С. Тургенева 1850-х годов. - Тула, 1977.
2. Манн Ю.В. Диалектика художественного образа. - М.: Советский писатель, 1987.
3. Маркович В.М. Человек в романах И.С. Тургенева. - Л., 1975.
4. Тургенев И.С. Фауст // И.С. Тургенев. Собр. соч.: В 12 т. Т.11. - М., 1956.
5. Тургенев И.С. Генерал-поручик Паткуль. Трагедия в 5 действиях в стихах. Соч. Нестора Кукольника // И.С. Тургенев. Собр. соч.: В 12-ти т. Т.11.
6. Тургенев И.С. Повести, сказки и рассказы Казака Луганского, СПб.; 1846 // И.С. Тургенев. Собр. соч.: В 12 т. т.11.
О.Е. Пермякова. Функционирование мотива «светлое / темное» в рассказе Л.Н.Толстого «Божеское и человеческое»
7. Тургенев И.С. Записки ружейного охотника Оренбургской губернии. С. Аксакова, М., 1852 // И.С. Тургенев. Собр. соч.: В 12 т. Т.11.
8. Тургенев И.С. Племянница. Роман. Соч. Евгении Тур, М., 1851// Тургенев И.С. Собр. соч.: В 12 т. Т.11.
9. Тургенев И.С. Несколько слов о новой комедии г. Островского «Бедная невеста» // И.С. Тургенев. Собр. соч.: В 12 т. Т.11.
10. Тургенев И.С. Несколько слов о стихотворениях Ф.И. Тютчева // И.С. Тургенев. Собр. соч.: В 12 т. Т.11.
11. Тургенев И.С. Открытие памятника А.С. Пушкину в Москве // И.С. Тургенев Собр. соч.: В 12 т. Т.11.
12. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. - М., 1965.
13. Курляндская Г.Б. Эстетический мир И.С. Тургенева. - Орел, 1994.
14. Удодов Б.Т. Феномен Печорина: «временное» и «вечное» (К лермонтовской концепции личности) // Концепция человека в русской литературе: Сб.ст. - Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1982.
15. Кассирер Э. Жизнь и учение Канта / пер. с нем. М.И. Левиной. - СПб.: Университетская книга, 1997.
16. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет: В 2 т. - М.: Мысль, 1970.
17. Белинский В.Г. Собр. соч.: В 9 т. Т.1. - М.: Художественная литература, 1976.
18. Тургенев И.С. Письма // И.С. Тургенев. Собр. соч.: В 12 т. Т.12. - М., 1958.
Literature
1. Kurlyandskaya G.B. Structure of Turgenev's narratives and novels in 1850s. Tula, 1977.
2. Mann Yu.V. Dialectics of image. М., 1987.
3. Markovich V.M. A person in the novels of I.S. Turgenev. L., 1975.
4. Turgenev I.S. Faust // Turgenev I.S. Collected works in 12 v. M., 1956. V. 11.
5. Turgenev I.S. Lieutenant-general Patkul. Tragedy in 5 actions of N.Kukolnik // Turgenev I.S. Collected works in 12 v. V. 11.
6. Turgenev I.S. Narratives, fairy-tales, stories of Luganski// Turgenev I.S. Collected works in 12 v. V. 11.
7. Turgenev I.S. Notes of hunter from Orenburg province// Turgenev I.S. Collected works in 12 v. V. 11.
8. Turgenev I.S. A niece. Novel of E. Tur // Turgenev I.S. Collected works in 12 v. V. 11.
9. Turgenev I.S. Some words about a new comedy of Ostrovski "Unfortunate bride" // Turgenev I.S. Collected works in 12 v. V. 11.
10. Turgenev I.S. Some words about poems of F.I. Tutchev// Turgenev I.S. Collected works in 12 v. V. 11.
11. Turgenev I.S. Unveiling of the memorial to A.S. Pushkin in Moscow// Turgenev I.S. Collected works in 12 v. V. 11.
12. Gukovski G.A. Pushkin and Russian romantics. М., 1965.
13. Kurlyandskaya G.B. Aesthetic world of I.S. Turgenev. Orel, 1994.
14. Udodov B.T. Pechorin's phenomenon. Voronezh, 1982.
15. Kassirer E. Life and works of Kant. St. Petersburg, 1997.
16. Gegel G. Works of different years in 2 v. М., 1970. V.1.
17. Belinski V.G. Collected works in 9 v. М., 1976.
18. Turgenev I.S. Letters // Collected works in 12 v. V. 12. М., 1956.
Каурова Елена Михайловна, аспирант кафедры русской литературы Бурятского госуниверситета Адрес: 670034, г. Улан-Удэ, пр. 50-летия Октября, д. 23, кв. 49
Kaurova Elena Mikhailovna, postgraduate student of the Department of Russian literature of Buryat State University Address: 670034, Ulan-Ude, 50-letiya Oktyabrya avenue, 23-49. Tel: (3012)465609, 8-9148341737; е-mail: kaurova76@mail.ru
УДК 821.161.1
О.Е. Пермякова
Функционирование мотива «светлое / темное» в рассказе Л.Н.Толстого «Божеское и человеческое»
В статье рассматривается мотив «светлое / темное» и его функционирование в рассказе Л.Н.Толстого «Божеское и человеческое». Этот мотив входит в парадигму «божеское» и «человеческое» и функционирует на уровне сцен, образов, композиции произведения.
O.E. Permyakova
"Light-Dark" motif functioning in Tolstoy's story "Divine and Human"
The article deals with the concept "good and evil" in "Divine and Humans" by L.N.Tolstoy. The concept is a part of "divine" and "humans" paradigm and revealed in scenes and images to arrange the work's composition.
Мировоззренческим фундаментом художественного творчества Л.Н. Толстого, как и большинства русских писателей-мыслителей XIX в., была христианская концепция мира и челове-
