CC BY
122
ПЕРСОНАЛИИ
ФИЛОСОФ вольности
(к 250-летию со дня рождения А.Н. Радищева)
В.А. Каримов
Karimov V.A. A philosopher of liberty (Towards the 250th anniversary of A.N. Radischev’s birth). The article is dedicated to the outstanding thinker and founder of anti-serf ideology in Russia.
В 1999 году исполняется 250 лет со дня рождения Александра Николаевича Радищева, выдающегося мыслителя, основоположника антикрепостнической идеологии в России. А.Н. Радищев оставил глубокий след не только в революционном движении и литературе, он был оригинальным философом, оказавшим существенное влияние на последующее развитие русской философии. Известный историк русской философии Э.Л. Радлов, которого трудно заподозрить в революционных симпатиях, считал Радищева, наряду с М.В. Ломоносовым, Г.С. Сковородой и М.М. Сперанским, родоначальником русской философии. "Хотя они и оперируют, - писал Радлов, - материалом, заимствованным с запада, но в них видна и оригинальная мысль, характеризующая различные стороны русского духа" [1].
Философское наследие Радищева является сложным и противоречивым. Он не только стремился переосмыслить философское наследие прошлого, но и пытался дать оригинальное решение тех проблем, которые были в центре внимания крупнейших мыслителей XVIII века. Не случайно поэтому до сих пор не утихают споры вокруг идейного наследия Радищева. И хотя преждевременная смерть не позволила мыслителю завершить создание собственной философской системы, анализ его произведений позволяет осуществить реконструкцию принципиальных основ мировоззрения русского философа.
Подобно Ломоносову, Радищев был деистом. Признавая Бога в качестве первопричины мира, он, по существу, отрицает его дальнейшее вмешательство в эволюцию природы и общества. По мнению Радищева, из всех живущих на земле только
человеку присуще сознание Бога, который «всему начало, источник всех сил». Вместе с тем он утверждал, что происхождение имеющихся у человека представлений о Боге неизвестно, ясно только, что "понятие о всевышнем существе в нем есть..." [2].
Большое внимание мыслитель уделял анализу проблемы соотношения материи и духа. Именно этому вопросу посвящен его главный философский трактат "О человеке, о его смертности и бессмертии", написанный в ссылке в 1792 году и опубликованный в 1809 году. В первых двух книгах из четырех, составляющих этот основной философский труд Радищева, последовательно проводится идея первичности материального. Вполне в духе материализма XVIII века, отождествляя материю с веществом, Радищев пытается определить понятие вещества: "Вещественностию называют то существо, которое есть предмет наших чувств, разумея, есть или быть может предметом наших чувств. Ибо, если оно им не подлежит теперь, то происходит оно от малости или тонкости своей, а не вследствие своего естества" [2, с. 334]. Рассматривая свойства вещества, Радищев относит к ним следующие: непроница-тельность, протяженность, образ, разделимость, твердость, движение. При этом мыслитель приходит к выводу, что движение неразрывно связано с материей, неотделимо от вещественности. Мир, пишет он, "существует, и все движется; имеем право неоспоримое утверждать, что движение в мире существует, и оно есть свойство вещественности, ибо от нее неотступно" [2, с. 342].
Пространство и время рассматривались Радищевым как объективные формы бытия всех вещей. Вместе с тем он остался
на позициях ньютоновских представлений о пространстве как пустоте, вместилище вещей. Что же касается времени, то русский философ обращает внимание на его объективность и непрерывность. Любое желание замедлить течение времени является, с его точки зрения, безрассудным. Он отмечает, что время означает текучесть, последовательность состояний предмета. "А поелику время есть мера деянию и шествию, то нет двух состояний вещи, между коими бы не можно было вообразить третие... нет двух состояний, между которыми бы назначить можно было предел; ибо едва одно скончалося, другое уже существует. И сие шествие столь стесненно, столь неразрывно, что мысль наша за ним идти может токмо вослед..." [2, с. 366]. В этих рассуждениях Радищева отчетливо прослеживается попытка диалектического подхода к анализу сущности времени.
Однако центральное место в философской концепции Радищева занимает проблема человека, которая подробно анализируется в трактате "О человеке...". До сих пор исследователи наследия Радищева ведут спор об идейном содержании трактата, в котором излагаются диаметрально противоположные позиции автора: в первых двух книгах своей работы Радищев отстаивает материалистическую точку зрения на природу сознания, мышления, познания, в третьей и четвертой - идеалистическую, проповедует бессмертие души. В первой и второй книгах Радищев опирается на философию Гольбаха, Гельвеция, Пристли, в третьей и четвертой - на идеалистические системы Лейбница, Гердера, Мендельсона. Однако наиболее убедительной представляется точка зрения, согласно которой Радищев последовательно применяет материалистическую методологию к анализу психических явлений (см.: Замалеев А.Ф. Курс истории русской философии. М., 1995). К тому же практически все исследователи отмечают, что третья и четвертая книги трактата не имеют, по существу, самостоятельного значения: они представляют собой изложение концепций Гердера и Мендельсона, где Радищеву собственно принадлежат только отдельные примеры и комментарии, которые подчеркивают безосновательность и бездоказательность излагаемых идеалистических концепций.
Называя человека братом всему живущему на земле, Радищев отмечал общность законов, по которым живет человек и весь органический мир. Однако, подчеркивая
его сходство с растениями, мыслитель, в отличие от Ламетри, указывал и на значительные различия. Более же всего, по его мнению, человек сходен с животными. Вместе с тем Радищев выделял и те существенные черты, которые отличают человека от животных. Прежде всего это "возниченное", то есть вертикальное положение тела человека. Хотя человек "нежнейший имеет состав", он "твердейшее имеет здравие" и может жить в любых природных условиях, в отличие от животных, которые "живут в свойственном для них климате". Но самое главное отличие -это то, что "паче всего кажется человек к силам умственным образован", "наипаче к мысленным действиям определенный" [2, с. 301, 302].
Исходя из такого понимания сущности человека, Радищев анализирует соотношение души и тела, рассматривает основные свойства души, познавательные способности человека. Он последовательно проводит точку зрения, согласно которой мозг есть орган мышления. "Где мысль твоя живет? - спрашивает Радищев. - Где ее источник? В главе твоей, в мозгу: сему учит опыт ежечасный, ежемгновенный, всеобщий" [2, с. 345]. При этом он оговаривается, что неизвестно, весь ли мозг является органом мысли, или лишь какая-то его часть. Он отвергает точку зрения Декарта, согласно которой душа находится в особой железе головного мозга. "...Пинеальная железа, мозольное тело суть ли истинное пребывание души, - пишет Радищев, - о том только прежде сего гадали, а ныне молчат" [2, с. 303].
Мыслитель приводит ряд аргументов в пользу первичности материального и вто-ричности идеального. "Пройди, - пишет он, - всю жизнь человеческую от рождения его до кончины: чувственность и мысль следуют телесности в развержении ее, укреплении, совершенствовании, расслаблении, изнеможении, и когда рушится одна, перестает действие и другия" [2, с. 352]. Как бы человек ни "воспарял" в своем мышлении и воображении, он мыслит телесным органом, мозгом. "...Орудие мысли, мозг, есть источник нерв... без него или же только с его повреждением или болезнию тела исчезает понятие, воображение, память, рассудок" [2, с. 295]. До рождения человека и до формирования его мозга никаких свидетельств о существовании его души мы не имеем, да и сам человек ничего об этом вспомнить не может.
Вместе с тем Радищев остался на позициях механистического материализма в
понимании идеального. В первых двух книгах своего трактата он пытался обосновать вещественность души. "Я скажу, -писал он, - мысленность твоя протяженна, мысленность твоя имеет образ". И далее Радищев прибегает к аргументам в пользу вещественности "мысленности": сравнивая ее с воздухом, говорит, что она приобретает образ в соответствии с мозгом и так же, как и мозг, протяженна. "Свойства мысленного вещества, - продолжает свои рассуждения Радищев, - или явления, кои к действию его относиться могут, суть: жизнь, чувствование, мысление. Сии свойства суть нечто более, нежели просто движение, протяжение и отражение, хотя сии силы в произведении сих свойств много участвуют, вероятно" [2, с. 345, 347]. Правда, Радищев понимает, что свойства "мысленности" значительно отличаются от свойств обычного вещества, которые и участвуют в процессе мышления.
Однако Радищев не удовлетворяется подобным решением вопроса в духе вульгарного материализма. Понимая невозможность с этих позиций объяснить творческую активность сознания, он подчеркивает качественное отличие психических явлений от других свойств материи. "Мы не скажем, - писал он, - да и нелепо то было бы, что чувствование, мысль суть то же, что движение, притяжение или другое из описанных выше сего свойств вещественности. Но если мы покажем, что все они могут быть или суть поистине свойства вещества чувствующего и мыслящего, то не в праве ли будем сказать, что оно и вещественность суть едино вещество; что чувственность и мысль суть ее же свойства..." Указывая на то, что такое вещество, силами которого и являются чувственность и мысль, нам пока неизвестно, Радищев высказывает догадку, что они проявляются там, где выше уровень организации материи. По мере повышения уровня организации эти силы (или свойства) развиваются, появляются сначала чувствование, затем мысленность, рассудок, разум. И Радищев в результате приходит к выводу о вечности атрибутов материи, к числу которых относится и мышление, о том, что «все сии силы и самая жизнь, чувствование и мысль являются не иначе, как вещественности совокупны; что мысленность следует всегда за нею, и перемены, в ней примеченные, соответствуют переменам вещественности, то заключим, что в видимом нами мире живет вещество одинакородное, различными свойствами одаренное; что силы в нем
всегда существуют, следовательно, ему искони присвоены" [2, с. 344].
Тем не менее, предполагая, что душа все-таки не есть нечто материальное, Радищев пытается нащупать другое решение этого чрезвычайно важного философского вопроса. Он высказывает предположение о том, что душа есть порождение особого способа организации материи: "...Если
душа наша или мыслящая сила не есть вещество само по себе, но свойственность сложения, то оная происходит... из особого положения и порядка частей, или же как сила сложенного, которая начало свое имеет в действительности частей, целое составляющих" [2, с. 372]. В третьей книге трактата Радищев обращает внимание на отличие свойств души от телесности, говорит о том, что душа дает человеку движение, жизнь, чувствование, мысль, она "проста, непротяженна, неразделима, среда всех чувствований и мыслей" [2, с. 377]. Завершая свой трактат, он высказывает предположение о бессмертии души на основе закона о неуничтожимое™ всех свойств и сил материи. Однако тут же замечает: "О, возлюбленные мои, я чувствую, что несуся в область догадок, и, увы, догадка не есть действительность" [2, с. 417].
Большой интерес представляют размышления русского философа по проблемам гносеологии. Его позиция характеризуется признанием принципиальной познаваемости мира, обосновываемой с материалистических позиций. "Человек, -писал Радищев, - имеет силу быть о вещах сведому. Следует, что он имеет силу познания, которая может существовать и тогда, когда человек не познает. Следует, что бытие вещей независимо от силы познания о них и существует по себе" [2, с. 315]. Рассматривая чувственный опыт как начало и основание всего "естественного" познания, Радищев вместе с тем подчеркивает далее и роль разума в познавательном процессе, указывает на две формы опыта - чувственный опыт и рациональный.
Радищев хорошо понимал принципиальное различие между чувственной и рациональной ступенями познания: "Если же отличны суть понятия от чувствования и деяния силы от органов чувственных отличны, то наипаче отличествуют от чувственных впечатлений наши суждения, а паче того еще заключения". Однако он считал, что "рассуждение есть не что иное, как прибавление к опытам, и в бытии вещей иначе нельзя удостовериться, как чрез опыт" [2, с. 384, 316]. Как видим, Радищев
преодолевает свойственную механицизму точку зрения, согласно которой мышление состоит в комбинировании тех данных, которые предоставляет опыт.
Представляется плодотворной попытка Радищева проанализировать природу заблуждений человека в процессе познания, выделить отдельные виды заблуждений. При этом русский мыслитель указывал на то, что заблуждение есть необходимый и неизбежный момент процесса познания. Подчеркивая силу познавательных способностей человека, успехи в постижении тайн природы, Радищев считал, что хотя "часто человек ниспадал в глубину блужде-ния и животворил мечтания, но и на косвенной стезе своей велик и богу подра-жающ" [2, с. 316].
Отмечая субъективный характер заблуждений, Радищев писал, что заблуждение, проистекающее из чувственного опыта, "всегда происходит не от вещи и не от действия ее над нашими чувствами (поелику внешние вещи всегда действуют на нас соразмерно отношению, в котором они находятся), но от расположения нашей чувственности" [2, с. 316]. Так, болеющему желтухой все вещи будут казаться желтее, чем они есть в действительности, глухой не услышит звона колокола и тому подобное. Еще большие заблуждения приносит нам познание "на стезе рассуждения". Нашему рассудку мешают на пути к истине "тысячи тысячей вещей", в том числе склонности, страсти, случайности.
Мыслитель полагал, что заблуждение находится в единстве с истиной, "стоит воскрай истине", поэтому, если бы человек никогда не заблуждался, он был бы Богом. Итак, пишет Радищев, "будем иметь вящее побуждение снисходительно взирать не токмо на все заблуждения рода человеческого, но и на самые его дурачества" [2, с. 319]. Вместе с тем Радищев ориентировал на устранение всяческих предрассудков и заблуждений, призывал искать истину, руководствуясь опытом и жизненными потребностями людей.
Социально-философские взгляды Радищева развивались в русле просветительских идей XVIII столетия, они основывались на идеях естественного права и общественного договора. Указывая на естественный характер социальности человека, Радищев высказывал прогрессивные идеи о равенстве и свободе людей. Поскольку люди равны по природе, они должны быть равны и перед законом. "Человек, - писал Радищев, - происходя на свет, есть равен во всем другому... первое его право есть
употребление вещей, нужных на удовлетворение его недостатков. Сие данное нам природою право никогда истребиться не может, потому что основано на необходимой нужде" [2, с. 553]. Размышляя о свободе, мыслитель подчеркивал, что свобода человека выражается в способности выбора, основанном на разуме. В "Беседе о том, что есть сын отечества" он писал: "Известно, что человек - существо свободное, поелику одарено умом, разумом и свободною волею; что свобода его состоит в избрании лучшего, что сие лучшее познает он и избирает посредством разума, постигает пособием ума и стремится всегда к прекрасному, величественному, высокому" [2, с. 278]. Именно потому, что человек свободен и в своих действиях ни от кого не зависит, он сознательно ограничивает свои действия в целях самосохранения, удовлетворения своих естественных потребностей и учреждает общество, становится гражданином. В результате такого общественного договора возникает государство, законы, которые должны обеспечить справедливость и равенство для всех членов общества. Если же законы не соблюдаются, то каждый человек должен сам защитить свои естественные права.
Из принципов равенства и свободы Радищев выводил право каждого на частную собственность. Особенно активно он защищал естественность частной собственности на обрабатываемую землю, на "ниву" для тех, кто ее может обработать. "Собственность один из предметов, который человек имел в виду, вступая в общество... Распоряжать оную по своему соизволению, со властию неограниченною, есть только следствие права из первенствующего договора истекающее". В будущем обществе, по мнению Радищева, все будут обладать частной собственностью" [3].
Радищев выступил против утверждения Аристотеля о том, что "сама природа расположила уже род смертных так, что одна и притом гораздо большая часть оных должна непременно быть в рабском состоянии... а другая - в господственном, потому что немногие имеют благородные и величественные чувствования" [2, с. 282]. Он видел в рабстве не проявление природных законов, а результат обстоятельств жизни, насилия, образа жизни.
Мыслитель неоднократно указывал на определяющую роль среды в формировании человека. Отмечая действие климата, здоровья на поведение людей, он замечал: "Но если климат и вообще естественность на умственность человека столь сильно
действуют, паче того образуется она обычаями, нравами, а первый учитель в изобретениях был недостаток. Разум исполнительный в человеке зависел всегда от жизненных потребностей и определяем был местоположениями". Важное значение Радищев придавал земледелию, которое "произвело раздел земли на области и государства, построило деревни и города, изобрело ремесла, рукоделия, торговлю, устройство, законы, правления" [2, с. 321]. С возникновением частной собственности на землю открывается путь "зверообразному самовластию, когда человек повелевает человеком". Радищев приходит к выводу, что "природа, люди и вещи суть воспитатели человека; климат, местное положение, правление, обстоятельства суть воспитатели народов" [2, с. 404].
Русский философ высказывал прогрессивные мысли о равных возможностях различных народов в совершенствовании умственных способностей. Не соглашаясь с Гельвецием, который отстаивал идею равенства умственных способностей людей, Радищев писал: "Но сколь один народ от другого ни отличествует, однако, вооб-разя возможность, что он может усовершенствоваться, найдем, что может он быть равен другому, что индийцы, древние греки, европейцы суть посреде на стезе совершенствования, из чего заключить можно, что развержение народного разума зависит от стечения счастливых обстоятельств" [2, с. 314-315].
Радищев отстаивал идею всевластия народа. Желательным для России государственным устройством он считал демократическую республику, не соглашаясь при этом с Монтескье, считавшим возможным осуществление республиканской формы правления только в небольшой стране. Решающими моментами на пути к демократической республике он полагал ликвидацию самодержавия, которое рассматривал как "наипротивнейшее человеческому естеству состояние", и крепостничества. По мнению Радищева, "феодально-абсолютистский порядок будет свергнут насильственно, всенародным восстанием, в силу "самой тяжести порабощения"... В результате победоносной революции будут уничтожены монархический строй и сословные привилегии" [4]. Однако Радищев понимал невозможность сиюминутного перехода от рабства к свободе, признавал необходимость "громадного этапа подготовки антисамодержавной революции -просвещения народа вольным словом" [5]. Причем, в отличие от традиционного про-
светительства, Радищев считал, что только уничтожение крепостного права, обретение свободы каждым человеком создаст необходимые условия для просвещения народа, так как говорить о его воспитании и образовании в угнетенном состоянии не имеет смысла.
Заслугой Радищева было то, что он видел глубокие противоречия в экономике России, полагал, что они приведут неизбежно к гибели крепостничества. Как справедливо отмечает исследователь философского наследия Радищева П.С. Шку-ринов, "постановка вопроса о несостоятельности крепостного права, самодержавной власти и необходимости развернуть и вести неустанную борьбу за республиканский строй в России была связана с осознанием русским мыслителем некоторых сторон реального историзма общественных процессов" [6].
Яркая, аргументированная критика крепостничества пронизывает все сочинения Радищева, особенно его знаменитое "Путешествие из Петербурга в Москву". Радищев прямо называет крепостное право рабством, показывает его экономическую и нравственную несостоятельность. Именно за гневное осуждение царившего произвола крепостников мыслитель был осужден на смертную казнь, замененную ссылкой в Сибирь.
Однако Радищев не был последователен в своих воззрениях на характер общественных явлений. Для него, например, характерно признание концепции круговорота в историческом развитии. Так, в оде "Вольность" Радищев утверждает неизбежность постоянной смены рабства и вольности:
Сей был и есть закон природы, Неизменимый никогда,
Ему подвластны все народы,
Незримо правит он всегда;
Мучительство, стряся пределы,
Отравы полны свои стрелы В себя, не ведая, вонзит...
Дойдешь до меты, совершенство,
В стезях препоны прескочив,
В сожитии найдешь блаженство,
Несчастных жребий облегчив,
И паче солнца возблистаешь,
О вольность, вольность, да скончаешь Со вечностью ты свой полет:
Но корень благ твой истощится,
Свобода в наглость превратится,
И власти под ярмом падет [2, с. 489].
В последние годы жизни в мировоззрении Радищева усиливаются пессимистические тенденции, у него появляются И МО-
нархические иллюзии, надежды на мудрых правителей. Однако, несмотря на эти колебания и непоследовательность, философские искания Радищева явились крупным вкладом в становление русской философской мысли и оказали значительное влияние на ее последующее развитие.
1. Введенский А.И., Лосев А.Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г.Г. Очерки истории русской философии. Свердловск, 1991. С. 105.
2. Радищев А.Н. Избранные философские и общественно-политические произведения. М., 1952. С. 313.
3. Каменский З.А. Философские идеи русского просвещения. М., 1971. С. 120.
4. Старцев А.И. Радищев: Годы испытаний. М., 1990. С. 310.
5. Пантин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Революционная традиция в России. М., 1986. С. 63.
6. Шкуринов П.С. А.Н. Радищев. Философия человека. М., 1988. С. 143.
