CC BY
81
РО! 10.34216/1998-0817-2019-25-4-32-36 УДК 94(470)"19"
Сотников Сергей Александрович
кандидат исторических наук Московский государственный областной университет
Сотников Андрей Александрович
кандидат исторических наук Московский государственный областной университет
Камнева Галина Петровна
кандидат исторических наук Московский государственный областной университет
ФЕНОМЕН ЖЕНСКОГО ТЕРРОРИЗМА В НАРОДОВОЛЬЧЕСКОМ ДВИЖЕНИИ (70 - 80-Е ГГ. XIX ВЕКА)
В статье речь идет о проблемах института самодержавной монархии в середине XIX века, повлекших за собой небывалый подъем революционного террористического движения. Последовавшая за эпохой «гнёта цензуры и реакции» при Николае Iлиберализация общественной жизни придала террористическим методам революционной борьбы идейно-философские основания. Распространение в обществе нигилистических идей, основанных на отрицании существующих государственных устоев, права и морали, способствовало радикализации форм и методов политической борьбы против правительства, не желающего, по мнению революционеров, продолжать социально-экономические преобразования в интересах широких народных масс. Автор придерживается мнения, что переход к террору был связан с разочарованием в мирных методах политической борьбы (особенно после провала «хождения в народ»). В статье дается анализ гендерному аспекту терроризма в Российской империи - женскому терроризму с точки зрения новых историографических подходов.
Ключевые слова: революционное движение, терроризм, политическая борьба, революционная ситуация, либерализация общества.
В традиционном обществе женщине отводилась пассивная роли матери, хранительницы домашнего очага, наделённой добродетелями и почти не бывающей там, где принимаются политические решения. С наступлением нового времени, пронизанного идеями Просвещения, подобное положение становилось анахронизмом и перестало устраивать передовые слои населения. Процесс эмансипации - постепенного освобождения женщины от бесправного статуса и вовлечения в активную социально-политическую жизнь - в России начался в XIX в. и существенно ускорился в пореформенный период, отмеченный началом массового суфражистского движения за права женщин. Великие реформы 1860-70-х гг., распространение в обществе революционно-демократической и народнической идеологии всколыхнули сознание передовых слоёв общества - как мужчин, так и женщин. Характерно, что освободительные идеи сначала проникли в сознание представительниц аристократии и буржуазии, а затем, на рубеже Х1Х-ХХ вв., - низших слоёв населения.
Разумеется, доля женщин, принимавших участие в революционном антиправительственном движении, была во много раз меньше доли мужчин. Но, выступая против властного произвола и деспотизма, они нередко по степени своей активности, настойчивости, решительности и твёрдости характера не только не уступали мужчинам, но и превосходили их. Женщины участвовали практически во всех формах революционной борьбы - от аги-
тационно-пропагандистскои деятельности до организации террористических актов. Имена Софьи ПеровскоИ, Веры Засулич и Веры Фигнер обрели всероссийскую и даже мировую известность.
В середине XIX в. появилась «теория русского социализма» А.И. Герцена, оказавшая огромное влияние на развитие общественно-политической мысли в России. Согласно этой теории, страна могла миновать капиталистическую стадию развития и сразу перейти к социализму. Ячейкой социализма Герцен считал крестьянскую общину, которая в условиях крепостничества находилась под гнётом помещиков и чиновников. После ликвидации крепостного права, в скорейшей необходимости которой был убеждён А.И. Герцен, свободная община должна стать прообразом для социалистического переустройства всей России. Распространение теории А.И. Герцена имело ключевое значение для разворачивания в России революционной агитации.
Большое влияние на формирование народнической идеологии оказали сочинения Н.А. Добролюбова, концепция «общинного социализма» Н.Г. Чернышевского, статьи Д.И. Писарева.
Народническое движение 1860-70-х гг. являлось попыткой на практике реализовать теории А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского.
Характер, темпы и общая непоследовательность Великих реформ Александра II давали серьёзные основания усомниться в способности правительства радикально изменить ситуацию и потому не устраивали значительную часть российского на-
Вестник КГУ .J № 4. 2019
© Сотников С.А., Сотников А.А., Камнева Г.П., 2019
32
селения. Но мало кто из сторонних наблюдателей отдавал себе отчёт в том, что в пробуксовке реформ была виновата не трусость Александра II, а жёсткое и вполне закономерное сопротивление преобразованиям со стороны реакционной части придворного окружения - например, министра юстиции В.Н. Панина.
Как справедливо отмечает историк Г.Е. Миронов, размежевание между эволюционистами-земцами и революционерами-террористами происходило не в начале их пути, а в конце. И действительно, первоначально большая часть будущих террористов, таких, например, как С.Л. Перовская или Н.И. Кибальчич, мечтали посвятить свою жизнь созидательной деятельности - преподаванию, инженерному делу и т. п. Увлечение значительной части российской интеллигенции революционными идеями как раз и было связано с тем, что люди сознавали невозможность осуществления реформ официальным, государственным путём и теряли контакт с «реформаторами сверху» и веру в их искренность [2, с. 263]. Подобное неверие усиливало нигилистические настроения в молодёжной среде, заставляло ставить под вопрос обоснованность традиционных духовных ценностей.
В эпоху Великих реформ в революционном народничестве сформировалось три направления. Пропагандистское - возглавлял П.Л. Лавров. По его мнению, путь к социализму лежал через просвещение народа, проводить которое должна была интеллигенция - единственная часть общества, способная критически мыслить. Народ под руководством интеллигенции должен был сам созреть до идеи о необходимости социализма. П.Л. Лавров отвергал идеи бунтов и заговоров, как и идею революционного переустройства общества в целом.
М.А. Бакунин, идеолог анархического направления, был сторонником уничтожения государства как инструмента насилия и угнетения человека. Это, по его мысли, должна была сделать народная революция.
Заговорщическое направление связано с именем П.Н. Ткачёва. Его взгляды на крестьянскую общину как ячейку будущего социалистического общества в целом соответствовали теории А.И. Герцена, но было одно принципиальное отличие. А.И. Герцен склонялся к ненасильственному способу осуществления своей идеи. С точки зрения П.Н. Ткачёва, освобождение общины и уничтожение существующего государственного строя должно было стать результатом политической революции. Революция сводилась к захвату власти тайной законспирированной революционной организацией и установлению революционной диктатуры. При этом его отношение к террору как к методу политической борьбы претерпело определённую эволюцию. Первоначально, когда П.Н. Ткачёв был редактором издававшегося в эмиграции журнала «Набат»,
террору отводилась вспомогательная роль. Радикализация взглядов П.Н. Ткачёва произошла после процесса и казни первомартовцев. Он доказывал необходимость «скорой и справедливой расправы с носителями самодержавной власти», предварительно посеяв в ней панику беспощадным всеи-стребляющим террором.
Программы тайных обществ, возникших в 1860-70-е гг., не отражали единства в выборе оптимальных методов политической борьбы. Так, в кружках чайковцев и долгушинцев, а также во Всероссийской социально-революционной организации («Кружке москвичей») основной акцент был сделан на необходимость пропагандистской работы среди населения. В некоторых организациях, например обществе Худякова-Ишутина «Ад», пропагандистская и заговорщическая тактики борьбы сочетались, в других явно превалировала склонность к насильственным террористическим методам. Наиболее радикальными взглядами отличалась программа «Народной расправы» С.Г. Нечаева, который, как и П.Н. Ткачёв, был сторонником насильственного свержения существующего государственного строя с помощью тайной революционной организации. В нечаевском «Катехизисе революционера» впервые в русской истории была сформулирована программа широкомасштабного террора с огромными человеческими жертвами ради «светлого будущего всего человечества». Этот террор против «подлых народных тиранов» должен был предшествовать революции и установлению царства социализма. Произвол был возведён революционерами в норму задолго до захвата одной из революционных фракций власти. Террор являлся ответом и на вопиющие проявления беззакония, злоупотреблений, насилия и жестокости со стороны правительства и иных представителей власти.
Историю политического террора 60-70-х гг. XIX в. условно можно разделить на два периода - индивидуального и организованного систематического террора. Первый период начался с покушения Д. Каракозова на государя в 1866 г. и закончился выстрелом В.И. Засулич в столичного градоначальника Ф.Ф. Трепова в 1878 г., совершенным по собственной инициативе.
В рамках второго периода (1878-1881 гг.) преобладающим стал организованный систематический террор против государственной власти - сначала землевольческий (1878-1879 гг.), а затем народовольческий (1879-1881 гг.). В программе «Земли и воли» террору отводилась довольно ограниченная роль. Он рассматривался в качестве самозащиты и дезорганизации правительственных структур, признавалось целесообразным систематическое истребление тех лиц, на которых держатся устои государства.
Выстрел В. Засулич в столичного генерал-губернатора Ф.Ф. Трепова привёл к существенной
активизации землевольческого террора, проводимого политиками-террористами. В 1878-1879 гг. по России прокатилась целая волна покушений на высокопоставленных чиновников. Самыми громкими из них стало убийство шефа жандармов Н.В. Мезенцева, харьковского губернатора князя Д.Н. Кропоткина, адъютанта Киевского губернского жандармского управления Г.Э. фон Гейкинга. В начале апреля 1879 г. близкий к «Земле и воле» А.К. Соловьёв по собственной инициативе совершил новое покушение на государя Александра II, который лишь по счастливой случайности остался жив. И хотя «Земля и воля» официально не взяла на себя ответственности за это покушение, оно, безусловно, способствовало активизации террористической политики организации.
Ответом правительства на каждый громкий террористический акт было усиление и ужесточение полицейско-розыскной системы в целях борьбы с революционными элементами. Так, после покушения Д.В. Каракозова появилось первое секретно-розыскное отделение при канцелярии петербургского градоначальника. После выстрела А.К. Соловьёва страна была разделена на шесть временных генерал-губернаторств. После убийства главнокомандующего III Отделением и шефа Корпуса жандармов генерала Н.В. Мезенцева рассмотрение дел по обвинению лиц в вооружённом сопротивлении властям или нападении на чинов войска или полиции передавалось в военные суды, что предполагало ускоренную и упрощённую процедуру прохождения. Наконец, взрыв в Зимнем дворце в 1880 г. привёл к созданию Верховной распорядительной комиссии и подчинению ей всех правоохранительных органов, а затем упразднению III Отделения с передачей всех охранительных функций вместе с Корпусом жандармов Министерству внутренних дел.
Впрочем, подобные меры имели обратный эффект, предоставив революционерам-террористам доказательства результативности их деятельности.
В целом идеологический и организационный кризис «Земли и воли» в 1879 г. стал очевидным. Несмотря на предупреждения умеренных её членов вроде С.М. Кравчинского об опасности чрезмерного увлечения террористической деятельностью, террор постепенно стал вытеснять все прочие методы борьбы. Летом 1879 г. «Земля и воля» окончательно раскололась на две организации - умеренный «Чёрный передел» и радикальную террористическую «Народную волю». Об этом наглядно свидетельствует анализ программы Исполнительного комитета «Народной воли», разработанной и принятой в конце 1879 г. Ближайшей целью организации объявлялось произведение политического переворота с целью передачи власти народу. Отмечалось, что террористическая деятельность направлена на «уничтожение наиболее вредных лиц правитель-
ства», а также «защиту партии от шпионства и наказание наиболее выдающихся случаев насилия и произвола со стороны правительства». Общая цель террора состояла в том, чтобы «подорвать обаяние правительственной силы, давать непрерывные доказательства возможности борьбы против правительства, поднимать таким образом революционный дух народа и веру в успех дела, формировать годные к бою силы» [4, с. 173].
В 1879-1881 гг. в Исполнительный комитет «Народной воли» входил 31 человек, из них 10 женщин [5, с. 115]. Часть женщин непосредственно занималась террористической деятельностью: С.Л. Перовская, В.Н. Фигнер, А.Г. Корба (организация террористических актов), Х.Г. Гринберг и С.М. Гинсбург (работа в динамитной мастерской) и др. Остальные обеспечивали конспиративную работу. Так, Н.С. Смирницкая, организовав вместе с мужем паспортное бюро «Народной воли», обеспечивала революционных подпольщиков личными документами, поддельными паспортами, справками и т. д. П.С. Ивановская участвовала в устройстве конспиративных квартир и типографий (активной террористической деятельностью она займётся позже, уже в эсеровский период). Имелась также целая сеть агентов, выполнявших различные поручения Исполнительного комитета. Такими агентами были, например, Г.М. Гельфман и Н.А. Саблин. Они занимались устройством и содержанием конспиративных квартир, в одной из которых располагались подпольная типография и динамитная мастерская.
Устав «Народной воли» обязывал её членов в интересах революции отрешиться от всех личных связей и, если будет нужно, быть готовым переносить лишения, тюрьмы, каторги или даже жертвовать собственной жизнью. При этом выход из состава агентов был практически исключён.
Центральным пунктом программы «Народной воли» было цареубийство, его необходимость неоднократно обосновывалась в адресованных населению прокламациях. Практически все террористические акты, последовавшие за покушением А.К. Соловьёва на жизнь Александра II, были организованы именно «Народной волей». «Александр II является олицетворением деспотизма лицемерного, трусливо-кровожадного, и все растлевающего... он - главный представитель узурпации народного самодержавия, главный виновник судебных убийств. Он заслуживает смертной казни за всю кровь, им пролитую, за все муки, им созданные», - говорилось, например, в прокламации, по-свящённой итогам очередного неудачного покушения на жизнь монарха 19 ноября 1879 г. Добавим, что в прокламации, изданной практически сразу после цареубийства, прямо указывалось, что Александр II был казнён народовольцами за систематический обман народа и жестокость [3, с. 15-16].
34
Вестник КГУ ^ № 4. 2019
После убийства царя 1 марта 1881 г. Исполнительный комитет «Народной воли» направил обращение Александру III и в целях умиротворения российского общества предлагал незамедлительно согласиться на ряд условий, в частности объявить всеобщую политическую амнистию и созвать представительство от всего русского народа. Взамен народовольцы обещали прекратить революционный террор. В целом, подобная оценка народовольческого террора в советской историографии была основополагающей. Особенно последовательно она отстаивалась в трудах Н.А. Троицкого, отмечавшего, что «красный террор» «Народной воли» был исторически обусловлен, навязан революционерам как ответ на «белый» террор царизма против «хождения в народ» [6, с. 355-357].
Процесс по делу 1 марта 1881 г., по многочисленным свидетельствам современников, произвёл ещё большее впечатление, чем убийство Александра II. Это в значительной степени объясняется вынесением смертного приговора двум женщинам и казнью одной из них. Отмена смертной казни для беременной Г.М. Гельфман стала результатом широкой волны международного протеста (в которой принимали участие многие выдающиеся деятели, включая Л.Н. Толстого и В. Гюго). Бурное возмущение, по крайней мере среди столичной общественности, вызвала жестокость экзекуторов во время самой казни - в частности, по отношению к А.М. Михайлову, трижды срывавшемуся с виселицы и повешенному только благодаря тому, что палач Фролов накинул ему на шею вторую, запасную петлю (первоначально предназначавшуюся для Г.М. Гельфман). В этом смысле вряд ли можно в полной мере согласиться со словами революционерки-народницы П.С. Ивановской, писавшей в своих воспоминаниях, что «страна тогда позорно отреклась от революционеров и, отдавая их на съедение бешеным волкам, довольно равнодушно смотрела на казнь Перовской» [1, с. 13]. Общественное возмущение и в России, и за рубежом вызвала также казнь несовершеннолетнего Н.И. Рысакова (хотя с точки зрения буквы закона здесь нарушений не было, ибо в Уголовном уложении на случай вынесения подсудимому смертного приговора никаких возрастных ограничений не предусматривалось).
Итак, до 1878 г. революционный террор не носил организованного и систематического характера, хотя после создания «Земли и воли» и был зафиксирован в её программе в качестве метода политической борьбы. Лишь в 1878 г., после процесса над В.И. Засулич, в стране произошла резкая активизация террористической деятельности со стороны радикального крыла «Земли и воли». После распада последней и образования «Народной воли» в 1879 г террор стал основным инструментом борьбы, а основной целью террористов стало цареубийство. Вскоре после 1 марта 1881 г. и казни зачинщиков
покушения на Александра II «Народная воля» была разгромлена. Общее количество революционеров, осуждённых по «Процессу 16-ти» в 1880, «Процессу 6-ти» в 1881 г. и «процессу 20-ти» в 1882 г., составило более сорока человек (включая и членов Исполнительного комитета).
По состоявшемуся в 1883 г. «Процессу 17-ти» за участие в террористических актах «Народной воли» (в том числе четырёх покушениях на царя) было осуждено семнадцать человек, в том числе семь женщин-террористок - П.С. Ивановская-Во-лошенко, Х.Г. Гринберг, Р.Л. Гроссман, А.П. Кор-ба, М.А. Юшкова, А.И. Лисовская, Н.С. Смирниц-кая. Все они получили длительные сроки каторги и ссылки. Характерно, что был вынесен только один смертный приговор (П.С. Ивановской-Воло-шенко), заменённый затем бессрочной каторгой.
В 1887 г. новая группа террористов, провозгласившая себя террористической фракцией «Народной воли», попытается вдохнуть новую жизнь в разгромленную организацию и организовать убийство государя императора Александра II, но успеха не добьётся. В процессе над вторыми «первомартовцами» будет много общих черт с предыдущим процессом. В частности, в нём также будут фигурировать женщины - М.А. Ананьина, А.А. Сердюкова и Р.А. Шмидова, которым смертная казнь в итоге будет заменена другими видами наказания. В конечном счёте повешено будет пять человек (А.И. Ульянов, О.М. Говорухин, В.С. Оси-панов, П.Я. Шевырёв и П.И. Андреюшкин), хотя смертная казнь над ними уже не будет носить публичного характера. В 1888 г. в Россию с тем же намерением - восстановить «Народную волю» - вернулась народоволка-террористка С.М. Гинсбург. После неудачной попытки организовать новое покушение на Александра III она также была арестована и приговорена к смертной казни, заменённой в 1889 г. бессрочной каторгой.
В целом разгром «Народной воли» привёл к прекращению массового террора ровно на двадцать лет - вплоть до вступления Российской империи в смутную революционную эпоху начала XX в. Правда, на этот раз миссию политического террора возьмёт на себя наследница «Народной воли» - Боевая организация эсеров.
Библиографический список
1. Ивановская П.С. В Боевой организации: Воспоминания. - М., 1928.
2. Миронов Г.Е. История государства Российского: Ист.-библиогр. очерки, XIX век. - М.: Книжная палата, 1995.
3. Первое марта 1881 г.: Прокламации и воззвания, изданные после цареубийства. - Пб., 1920.
4. Революционное народничество 70-х годов XIX века: сб. документов и материалов / под ред. С.С. Волка: в 2 т. - М.; Л.: Наука, 1965.
5. Твардовская В.А. Организационные основы «Народной воли» // Исторические записки. -Т. 67. - 1960.
6. Троицкий Н.А. «Народная воля» перед царским судом. - Саратов, 1983.
References
1. Ivanovskaya P.S. V Boevoj organizacii: Vospominaniya. - M., 1928.
2. Mironov G.E. Istoriya gosudarstva Rossijskogo: Ist.-bibliogr. ocherki, XIX vek. - M.: Knizhnaya palata, 1995.
3. Pervoe marta 1881 g.: Proklamacii i vozzvaniya, izdannye posle careubijstva. - Pb., 1920.
4. Revolyucionnoe narodnichestvo 70-h godov XIX veka: sb. dokumentov i materialov / pod red. S.S. Volka: v 2 t. - M.; L.: Nauka, 1965.
5. Tvardovskaya V.A. Organizacionnye osnovy «Narodnoj voli» // Istoricheskie zapiski. - T. 67. -1960.
6. Troickij N.A. «Narodnaya volya» pered carskim sudom. - Saratov, 1983.
36
Вестник КГУ Ji № 4. 2019
