CC BY
42
ББК 83.3 (2 Рос - Рус) 6. УДК 82.091
Р.К. САДУЛЛАЕВА
R.K. SADULLAEVA
ФЕНОМЕН СВЕТА В ХУДОЖЕСТВЕННОМ МИРЕ Н.М. РУБЦОВА
LIGHT PHENOMENON IN ART WORLD N.M. RUBCOV
В статье представлены результаты исследования специфики проявления световой стихии в творчестве Н.М. Рубцова. Анализ построен с позиции определения степени воздействия световой стихии на мироощущение лирического героя. Делается вывод о тех динамических процессах в сознании лирического героя, которые связаны с преобразующим и очистительным действием светового начала в художественном мире Н. Рубцова.
In clause results of research of specificity of display of light elements in creativity are presented N. Rubcov. The analysis is constructed from a position of definition of a degree of influence of light elements on attitude of the lyrical hero. The conclusion about those dynamic processes in consciousness of the lyrical hero which are connected with changing and cleaning action of the light beginning in Rub^Vs art world becomes.
Ключевые слова: лирический герой, поэтика, хронотоп, стихия, светопись, контрастность, графичность.
Key words: the lyrical hero, poetics, hronotop, elements, light the writing, contrast, drawing.
Явление светописи так многогранно и полно, как оно проявилось в творчестве Н.М. Рубцова, пожалуй, не встречается ни у кого из современных ему поэтов. Свет в лирике Рубцова - не просто средство или поэтический прием, а живое, динамичное, глубокое и преобразующее начало.
Рассмотрим подробнее специфику данного явления на примере двух стихотворений Н.М. Рубцова «Звезда полей» и «Утро».
Образ нетленной «звезды полей» является одним из ярких проявлений световой стихии в творчестве Н.М. Рубцова [здесь и далее цитируется по источнику 3: Рубцов, Т. 1, 2000]:
Звезда полей во мгле заледенелой, Остановившись, смотрит в полынью. Уж на часах двенадцать прозвенело, И сон окутал родину мою... (Звезда полей)
Н. Рубцов, словно стремясь преодолеть окружающую «мглу», поглощающую не только родное пространство и землю, но и людские души, насыщает свой художественный мир целительным и всепроникающим светом, даруя другим и себе неопровержимую надежду на спасение, на то, что все преодолимо. А его лирический герой наделяется верой, сходной с народным мироощущением: неизменным спутником тьмы всегда является свет7, надо только вспомнить о нем и впустить его в свою душу: Звезда полей! В минуты потрясений Я вспоминал, как тихо за холмом Она горит над золотом осенним, Она горит над зимним серебром.
Звезда полей горит, не угасая, Для всех тревожных жителей земли, Своим лучом приветливым касаясь, Всех городов, поднявшихся вдали.
В контексте контрастной поэтики Н.М. Рубцова образ звезды полей представляется нам как некая концентрация того света вечности, «тихая» красота которого полнее и глубже осознается именно посреди хаоса и боли: «Но только здесь, во мгле заледенелой, / Она восходит ярче и полней...». Неслучайно Н.М. Рубцов, как и в «Русском огоньке» («Горишь во мгле, - и нет тебе покоя.»), использует хронотоп «мглы», нагнетая ее еще и эпитетом «заледенелая», то есть остановившаяся, мертвенная, холодная. О ней же и с первых строчек «Русского огонька»: Погружены в томительный мороз, Вокруг меня снега оцепенели.
Оцепенели маленькие ели, [заледенелая
И было небо темное, без звезд. мгла - Р.С.]
«Только здесь, во мгле заледенелой...» - малая родина, Россия? В черновом варианте так и есть:
Но только здесь, над родственным пределом, Она восходит ярче и полней. [3, с. 222].
7
Ср., например, с такими пословицами, как «нет худа без добра», «не было бы счастья, да несчастье помогло».
Почему же Н. Рубцов меняет топос на «мглу заледенелую»? Думается, что пространство, расширяясь до хронотопа, начинает вбирать в себя уже весь современный поэту мир, передавая тревогу лирического героя не только за судьбу родной страны, но и всей нашей планеты. В сознании лирического героя этот мир предстает как «мгла заледенелая», но озаренная милосердным светом с небес: «Своим лучом приветливым касаясь / Всех городов, поднявшихся вдали». Страдание и мука, связанные с пространством «мглы заледенелой», не отвергаются лирическим героем, ибо дают человеку возможность отойти от профанных смыслов, срывают с него, словно шелуху, поверхностные и суетные правды, оставляя наедине с собой и бытием, где он соприкасается с Вечным и Истинным. Именно эти особенности «звезды полей» подчеркнуты глаголами несовершенного вида - «горит», «горит, неу-гасая...» - непрекращающееся действие8, вместе с тем воплощая обращенность лирического героя Н. Рубцова к тому, что нетленно и истинно (чистое, неподдельное), но постигнуть которое можно лишь на пределе (посреди не просто «мглы», а «мглы заледенелой»), когда, испытывая боль, человек становится далек от притворства и фальши, ибо в такие мгновения он равен самому себе, раскрывается его истинная суть.
Здесь явлена своеобразная стоическая диалектика Н.М. Рубцова: именно «мгла заледенелая» дает постигнуть всю яркость и красоту «звезды полей», то есть одно без другого недостаточно, ущербно. Феномен света в художественном мире Н. Рубцова и в сознании его лирического героя в том и заключается, что такое обилие света, такая пронзительность и красота его проникновения в мир и душу человека возможны лишь в постоянном присутствии смерти - «мглы заледенелой». Лишь граница соединения реальности и инобытия9, их контрастное взаимодействие, способствует максимальному проявлению и того («Но только здесь... восходит ярче и полней»), и другого («мгла заледенелая» - прибавочное и усилительное значение эпитета). И в этом антиномичном единстве, проявившемся в контрастных образах, явлено невероятно мощное оптимистическое начало: чем сильнее действие «мглы заледенелой», тем сильнее и противодействие ей «приветливых» лучей «звезды полей», то есть чем более страдание человека, тем сильнее и острее его ощущение присутствия сострадательного спасительного Начала в мире.
Преодоление тьмы светом - устойчивый мотив в художественном мире Н. Рубцова, в мире, который часто называют графичным, то есть скупым на краски и лишенным многоцветия. Но, что удивительно, от этого он не становится тусклым и безжизненным, наоборот, рождая множество мастерских переходов, оттенков и тонов, этот мир не нуждается в цвете, а приобретает особую глубину, характер и экспрессию, основанную на воплощенном посредством светописи противостоянии двух начал - добра и зла. В сознании лирического героя это противостояние включает в себя целый смысловой комплекс: мгла - свет; беспамятство - память; боль, смерть - очищение, возрождение и т.д. Причем, если на картинах живописцев зачастую свет становится фоном и средством выделения каких-то цветовых или графических фигур и деталей, то у Н.М. Рубцова свет - его основная краска на потемневшей
8 Ср. в «Русском огоньке»: «Горишь для тех, кто в поле бездорожном [...] / Горишь, горишь, как добрая душа, / Горишь во мгле, - и нет тебе покоя.» - тоже действие постоянное, неизменное.
9
Не случайно уже в начале стихотворения появляется пространство сна: «И сон окутал родину мою.» -одна из ипостасей инобытия.
бумаге мира, это динамическое и главное преобразующее начало в сознании его лирического героя10.
Поэтому считаем неорганичным для художественного мира Н. Рубцова то сравнение «звезды полей» со «статичным образом», которое предлагает в своем диссертационном исследовании А.Ю. Киров: «Вторая и третья строфы отражают изменчивость бытия, относительно все так же статичного образа звезды.», и далее: «Статичность образа звезды подчеркивается анафорами "Она горит над.", "Звезда полей."» [1, с. 58-59]. В словаре С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой дается следующее толкование прилагательного «статичный» -«такой, в котором нет движения, действия» [1, с. 764]. А разве названная исследователем анафора не подчеркивает непрерывность действия: «Она горит над золотом осенним, / Она горит над зимним серебром.»? Более того, этим повтором лирический герой словно усиливает целительное действие на него света «звезды полей». Мы считаем, что статичен здесь скорее образ «мглы заледенелой», а образ звезды - неизменный, но живой. Ведь это все о ней же: «Остановившись [то есть, прервав движение - Р.С.], смотрит в полынью», «Своим лучом приветливым касаясь.», «Она восходит ярче и полней.».
Интересно, что в черновом варианте образ «звезды полей» носил более конкретное содержание:
Светила мне звезда родного края Среди земель далеких и морей! [3, с. 222]
В окончательном варианте образ «звезды полей» становится более обобщенным, не утрачивая и свою первоначальную топонимическую отнесенность: «звезда полей» как нетленный универсальный образ родной земли, проступающий из глубины веков; как свет, хранящий священную память о поколениях людей, живших и живущих на этой земле, - образ все же разрастается до вселенских масштабов: она светит не только лирическому герою (как было в черновом варианте), а «для всех тревожных жителей земли», тем самым свидетельствуя о динамике мироощущения лирического героя, для которого счастье определяется установлением мира и покоя не только здесь, на его малой родине, но и на всей большой планете. Чувство лирического героя Н. Рубцова наполнено христианской любовью и состраданием ко всем людям.
Думается, что тот «тихий», «скромный» свет, который «в предчувствии тревожном» затеплился в «Русском огоньке», теперь воссиял, подобно Вифлеемской звезде, ответным светом с небес. Звезда полей «горит над.» - ее свет утверждается как надстоящее над всем вечное начало любви и милости к человеку. Это и есть тот живительный источник, который возрождает в лирическом герое надежду, веру и волю к жизни: Но только здесь, во мгле заледенелой, Она восходит ярче и полней, И счастлив я, пока на свете белом Горит, горит звезда моих полей...
10 Одним из ярких примеров данной особенности (свет как основная действующая и взаимодействующая
сила) являются, например, следующие строчки:
Светлый покой
Опустился с небес
И посетил мою душу!
Светлый покой,
Простираясь окрест,
Воды объемлет и сушу. (На озере).
Человек в художественном мире Н. Рубцова не оставлен, а любим Богом, и в этом образе Света, освещающего «для всех тревожных жителей земли» спасительный путь к миру и успокоению, как раз проявляется ощущение соприсутствия и участия Божественного начала в мире и в судьбах людей.
Еще одним свидетельством доминирования в художественной палитре Н. Рубцова светового начала становится стихотворение «Утро», в котором обычное явление рассвета оказывает на лирического героя настолько мощное и, если быть точнее, «концентрированное» воздействие, что преображенному сознанию в этом конкретном событии начинает открываться нечто исключительное и нетленное:
Когда заря, светясь по сосняку, Горит, горит, и лес уже не дремлет, И тени сосен падают в реку, И свет бежит на улицы деревни, Когда, смеясь, на дворике глухом Встречают солнце взрослые и дети, -Воспрянув духом, выбегу на холм И все увижу в самом лучшем свете.
Посмотрите, как сгущается, интенсифицируется время в сознании лирического героя: оно движется с большой скоростью вслед за солнечным светом; быстрое преображение начинается с «леса», затем солнечные лучи прорываются между сосен у «реки», и вот уже свет «бежит на улицы деревни», и мгновенно устремляется, озаряя лица людей («...смеясь .../ Встречают солнце взрослые и дети»), куда-то на другой конец села ко «дворику глухому». Движение сознания лирического героя, как видим, пока еще горизонтальное, но, удивительным образом, оно предстает именно как полет вдоль родного пространства, от окраины («лес», «река») к центру («улицы деревни», «дворик глухой» и человек). Откуда эта захватывающая стремительность, панорамность события (ведь на холм лирический герой взбежит позже)? Думается, что эта чудесная способность вызвана таким качеством сознания лирического героя Рубцова как полифоничность: умение вслушиваться и всматриваться в окружающий мир, разом соединяя и обобщая все, в том числе и свой предыдущий опыт, в прекрасный образ деревенского утра, в поразительное событие пробуждения природы и человеческой души. Именно поэтому далее следует признание лирического героя в том счастливом преображении, которое коснулось не только родного пространства, но и его души - «воспрянув духом.». Если обратиться к словарям, то обнаружим следующее значение фразеологической единицы «воспрянуть духом»: «обрести хорошее настроение, бодрость, оживиться, преодолев чувство подавленности, уныния» [4, с. 73]. Поэтому и движение «вдоль» вдруг преобразуется в восхождение: «... выбегу на холм / И все увижу в самом лучшем свете», а горизонтальный взгляд сменяется вертикальным. В данном контексте выражение «все увидеть в самом лучшем свете», помимо прямого смысла (прекрасный утренний вид преображенного светом пространства, открывшийся с холма), имплицитно указывает и на те важные процессы, которые произошли в мироощущении лирического героя: обретение утраченной надежды, возрождение веры в будущее, возвращение жизненных сил, позволяющее отрешиться от грусти и тоски, с радостью взглянуть на мир и на свою жизнь.
И, как следствие, благодарное признание в любви к родной земле, оказывающей такое сильное целительное действие на душу лирического героя: Деревья, избы, лошадь на мосту, Цветущий луг - везде о них тоскую.
В этом «везде» лирического героя заложен существенный опыт разлук и расставаний с тем, что составляет центр его жизни. Именно отдаление позволяет постигнуть меру связи с родным миром, его незримую спасительную власть над душой лирического героя. Вот и здесь знаковый характер приобретает отдаление-восхождение лирического героя: от центра («деревья, избы, лошадь на мосту.») к окраине («цветущий луг») - ибо взгляд вне,
на границе («холм») между родным и остальным пространством (которое присутствует в обобщенном «везде») позволяет лирическому герою отстраниться от суетного, увидеть в привычном и знакомом нечто новое, раскрыть в повседневном событии нетленный образ и тот идеал, к которому всегда стремился:
И, разлюбив вот эту красоту, [«вот эту» - указующий жест-
Я не создам, наверное, другую... признание, восхищение - Р.С.] - то есть, утратив связь с родной землей, перестав чувствовать и понимать ее красоту, лирический герой лишается и вдохновения. Творчество для него -это, прежде всего, служение и воспевание той благодати, которая открылась ему вокруг. И он не боится утверждать вторичность своего творчества по отношению к земной красоте, постигнутой им в образе любимого края, признает свою зависимость от нее и художественное бессилие вне связи с этим впечатляющим первоисточником.
Таким образом, стихия света в творчестве Н.М. Рубцова отмечена высокой степени художественной и смысловой нагрузкой. Не случайно в начале статьи мы упомянули о том, что свет предстает в художественном мире поэта как живое начало. Более того, феномен этого явления связан с тем, что световая стихия становится живительным источником и оказывает сильнейшее животворное действие на душу лирического героя Н.М. Рубцова, эффект которого становится очевиден из анализа стихотворений «Звезда полей» и «Утро».
Литература
1. Киров, А.Ю. Лирический роман в поэзии Н.М. Рубцова [Текст]: дис... канд. филол. наук: 10.01.01 / А.Ю. Киров. - Вологда, 2004. - 210 с.
2. Рубцов, Н.М. Собрание сочинений [Текст]: в 3 т. / сост., вступ. ст., примеч. В. Зинчен-ко. - М.: ТЕРРА, 2000. - Т. 1: Стихотворения: 1942-1967. - 352 с.
3. Рубцов, Н.М. Собрание сочинений [Текст]: в 3 т. / сост., примеч. В. Зинченко. - М.: ТЕРРА, 2000. - Т. 3: Проза и черновики стихотворений; Приложение. - 432 с.
4. Фразеологический словарь русского языка [Текст] / сост. Л.А. Воинова и др.; под ред. и с послесл. А.И. Молоткова. - 6-е изд., испр. и доп. - М.: АСТ: Астрель, 2001. - 512 с.
