CC BY
278
ОБЩЕСТВО
ФЕНОМЕН ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ДИПЛОМАТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГОЛДЫ МЕИР
Абрамов С.М., Прядеин В.С.
В работе дается представление о личности политика. Исходя из опыта его первичной социализации, выводятся мотивы политических поступков. При этом описывается жизненный опыт политика. Одновременно говорится о том, что, осуществляя управление политическим процессом в стране в период очередного обострения арабо-израильского конфликта, Голда Меир эффективно проводила «стратегию защиты» страны. Ключевую роль в решении острейших политических проблем, стоящих перед страной в 1973 году, играли личностные характеристики Голды Меир, рассматриваемые, прежде всего, в качестве важнейшего фактора, влияющего на решение геополитических проблем и конфликтов.
GOLDA MEIR'S PHENOMENON OF POLITICAL AND DIPLOMATIC ACTIVITY
M.S. Abramov, V.S. Poryadin
An overwiev of the politician's personality is presented in the work. Based on the primary socialization experience the motivation of her political behaviour is deduced. At the same time the life experience of the politician is described. Concurrently it is pointed out that Golda Meir effectively puts into practice "the strategy of protection" of the country, carrying out the political processes control in the country in the time of aggravation of the recurrent Arab- Israel conflict. Golda Meir's personal characteristics being considered primarily as the most essential factor affecting the solution of the world political problems and conflicts are to play the key role in the answer to the most dramatic political problems, which the country faced in 1973.
Значение роли, которую играют «старые» и «новые» политические лидеры в процессе разработки, принятия и реализации властных стратегических решений, затрагивает судьбы целых народов и государств. Их роль не ограничивается влиянием, которое они оказывают на общественный процесс. Они также открывают иные пути в будущее и формируют условия жизни. Все это вызывает неизбежный интерес всех, кто интересуется или
«В каждой эпохе мировой истории мы обнаруживаем Великого Человека, которого можно назвать ее спасителем, той искрой, из которой разгорается пламя.
История мира была биографией великих людей».
Шотдандский историк Томас Карлейл
профессионально занимается вопросами управления. Как пишет известный отечественный исследователь Г.Г. Дилигенский: «Люди, внесшие заметный вклад в историю, всегда вызывали интерес у своих современников и потомков. И этот интерес никогда не ограничивался тем, что делали эти люди на политической и общественной арене. Известный деятель всегда привлекает внимание как личность - всем своим психологическим, нравственным и интеллектуаль-
ным обликом, мотивами своих действий, своими прозрениями и просчетами» [7, с. 209]. Здесь важно подчеркнуть, что в современном демократическом обществе, где граждане включены в политический процесс и являются неотъемлемой его частью, усиливается интерес к политическим лидерам, роль которых в политике неизбежно возрастает. Наш век - это век активных политических лидеров.
Есть имена, значимость которых, влияние на судьбы страны и отдельных людей не подвергается сомнению. Среди них Давид Бен-Гурион, Моше Шарет, Леви Эш-коль... Имена-деяния. К ним относится и имя Голды Меир, решения и поступки которой в политике и дипломатии не перечеркнут никакие времена, события, переоценка ценностей. Магнетическая притягательность Голды Меир в политике и дипломатии - факт, который нуждается не в доказательствах, а в истолковании и осмыслении.
После внезапной смерти премьер-министра Л. Эшкола в 1969 году Голда Меир была избрана главой правительства, став четвертым премьер-министром государства Израиль. Во многом это было неожиданно, так как многие были против. В частности, когда в 1969 году Голда Меир представляла Кнессету свой первый кабинет, Бен-Гури-он с Моше Даяном и Пересом при голосовании воздержались. В своих мемуарах она признавалась: «Я вполне понимала людей нашей страны, не уверенных, что семидесятилетняя бабушка - подходящий кандидат для того, чтобы возглавить двадцатилетнюю страну. В мои планы никогда не входило сделаться премьер-министром. а тут я поняла, что теперь мне придется принимать решения, от которых будет зависеть жизнь миллионов людей» [12]. Может быть, поэтому страна придирчиво всматривалась в нового премьера и не спешила открыть свои объятия. Однако государству требовался политик большого ума и железной воли. И оно его получило в лице Голды Меир.
Г. Меир будет единственной женщиной премьер-министром за всю историю Израиля, вокруг политического наследия которой по-прежнему идут ожесточенные споры. Интерес к человеку такого склада не случаен, он обусловлен опасениями перерастания противоречий в конфликты, отсутствием адекватной модели разрешения арабо-израильского конфликта.
Ее авторитет был непререкаем в кабинете министров и в стране в целом. Не случайно страна вручила свою судьбу Голде Меир, на долю которой выпали трудные времена преодоления арабо-израильского кризиса. Она оказалась достойна такого вызова. Голда Меир, за которой заслуженно укрепилась характеристика «женщина из стали», «.была опытным политиком, умевшим скрывать свои истинные взгляды за невинной милой улыбкой. А взгляды эти были далеко не сентиментальные» [14, с. 270], - пишет известный политический деятель, арабист Е.М. Примаков. Яснее ясного говорят об этом слова самой Голды Меир, сказанные на встрече с Е.М. Примаковым: «Если война будет, мы будем ее вести. Если нам будут мешать какие-либо самолеты, мы будем их сбивать» [14, с. 273].
Мало руководителей государств сумели, как она, вызвать восхищение во всем мире. Эта женщина, у которой оказалась твердая воля, а приверженность принципам, установленным для себя раз навсегда, была непоколебимой, смогла на долгое время стать символом динамичности и отваги молодого еврейского государства. Ее упорство и решимость, способность к принятию неординарных и ответственных решений, а еще невероятная сила убеждения, которая никогда ее не покидала, сделали Голду Меир легендой еще при жизни. Желая понять феномен политического лидерства Голды Меир, следует отметить то, что ее личностные качества стали одним из важнейших факторов, позволивших стране перейти от неустойчивой фазы протекания арабо-израильского конфликта к состоянию его устойчи-
Абрамов С.М.,
вого равновесия и поступательного развития. Этот факт говорит, прежде всего, о том, что проблема личности в политике относится к числу «вечных» и что личностными качествами политического лидера по-прежнему пренебрегать нельзя, особенно в периоды обострения военных конфликтов. Голда Меир стала лидером государства Израиль как в силу собственных личностных качеств, так и под влиянием складывающейся политической ситуации. При этом была очевидна роль ситуационного компонента, который не означал умаления роли компонента личностного. В самой же Голде Меир наиболее полно воплотятся черты как ситуационного политического лидерства, так и интуитивного, что позволит ей уже в недалеком будущем принять верные и ответственные решения, направленные на сбережение своего народа. Таким образом, Г. Меир была лидером, соответствующим фазе протекания арабо-израильского конфликта.
Удивительна судьба этой великой женщины. Ее родители, Мабовичи - отец был столяром - в царское время жили в Киеве, на Украине. Она родилась 3 мая 1898 года в этом прекрасном городе, который одно время соперничал с Константинополем и долго считался второй столицей европейского мира. Но Голда видела в нем только ужасы погромов, и это в возрасте, когда другие девочки играют в куклы. Горькие воспоминания детства будут сопровождать всю ее жизнь: «Ясно помню разговоры о погроме, который вот-вот должен обрушиться на нас. Конечно, я тогда не знала, что такое погром, но мне уже было известно, что это как-то связано с тем, что мы евреи, и с тем, что толпа подонков с ножами и палками ходит по городу и кричит: «Христа распяли». Именно тогда еврейский мир перестал быть для нее уютным святилищем, он оказался сценой диких погромов и расовой одержимости, направленных в самое сердце человеческой нравственности. Грубая сила реального мира изгнала покой из трепетного
Прядеин В.С.
сердца Голды. Присутствие этой экзистенциальной угрозы рано определило линию ее жизни, которая уже более никуда и никогда не отклонялась. Она породила и протест против несовершенства мира.
В обстановке несправедливости и национальных притеснений характеры формируются рано. Когда семья решила эмигрировать в Соединенные Штаты, юная Голда уже проявляла характер: стремление непременно высказываться не в лад, а наперекор. Верность собственным принципам была для нее превыше всего. Мабовичи это заметили, когда обосновались в городе Ми-луоки, в Висконсине. Голда, ворча, помогала матери в маленькой бакалейной лавочке, которую они купили. Первый конфликт с отцом произошел тогда, когда она заявила, что хочет учиться и станет учительницей. «Ремесло старой девы!» - возмутился тот. Следующее столкновение закончилось разрывом. И снова причиной был характер, нрав, норов, определивший ее судьбу. Гол-да покинула очаг Мабовичей в пятнадцать лет, стала прачкой в Денвере, чтобы заработать на жизнь. В семнадцать лет начала участвовать в сионистском движении. Четыре года спустя вышла замуж за Мориса Мейерсона, которого немного пугала своей социалистической воинственностью. В 1921 году молодая чета эмигрировала в Палестину, в Землю Обетованную.
Жизнь в кибуцах подходила этой пылкой доктринерке. В те моменты, когда она не выращивала кур и не обрабатывала землю, она переделывала мир. Такой образ жизни утомил, в конце концов, ее мужа, менее увлеченного, чем она, он даже хотел вернуться в Соединенные Штаты. Чтобы спасти семью, Голда пожертвовала жизнью в ки-буцах, но не сионизмом. Она переехала в Тель-Авив. Член Гистадрута, она быстро поднималась в иерархии этой общей конфедерации рабочих, была избрана секретарем рабочего женского совета, потом руководила сионистской организацией женщин - пионеров, вернулась в Гистадрут руково-
дителем политического бюро. К этому времени она укоротила свою фамилию Меер-сон на еврейское имя Меир (в переводе с иврита - «озаряющая»). Это в ее новом мире звучало более убедительно.
Активная, а таковой она была всегда, она выполняла накануне создания государства Израиль разнообразные секретные миссии. Так, в глубочайшей тайне, переодетая арабской женщиной, она трижды встречалась с Абдуллахом, королем Иордании, чтобы убедить его не участвовать в военных действиях, которые собирались предпринять арабские страны против рождающегося независимого еврейского государства. Позже она скажет: «Я готова пойти в ад, если это даст шанс спасти жизнь хотя бы одного еврейского солдата» [12].
14 мая 1948 года была подписана Декларация независимости, и на карте мира появилось новое государство - Израиль. Гол-да Меир была единственной женщиной среди лидеров, подписавших этот исторический документ. «Глаза мои наполнились слезами, руки дрожали, - вспоминала она. - Мы сделали еврейское государство реальностью, и я, Голда Мабович-Меерсон, дожила до этого дня» [12].
После объявления независимости Г. Меир была назначена представителем своей страны в Советском Союзе, имела ранг полномочного министра. Пожалуй, она была одной из немногих в окружении Давида Бен-Гуриона, кто отчетливо понимал, что легковесное отношение к службе за пределами Израиля обернулось бы для страны упущенными возможностями и даже потерями, восполнить которые едва ли бы удалось. Таких, кто мог соответствовать уровню назревших задач, особенно в кризисных ситуациях, было немного.
В сентябре 1948 года, спустя 42 года после того, как она покинула Россию, Голда вернулась туда, но уже в качестве дипломатического представителя еврейского государства. Голда Меир появилась в Москве в день похорон верного соратника Сталина -
Андрея Жданова. Ее поразили сотни тысяч людей на улицах Москвы, шедших проститься с умершим. Она еще не знала, что скорбь, как и все в стране, организуется.
Голду Меир встречали радушно, но она оказалась совершенно неподготовленной к выполнению такого рода миссии. Голда не знала тонкостей кремлевской дипломатии. Она привыкла видеть мир исключительно в черно-белом свете, без полутонов, которые только мешают принимать быстрые и решительные меры. Меир предпочитала прямые и откровенные разговоры, неприемлемые для Москвы. Имела ли Голда Меир ясное и определенное воззрение, как ей следовало вести дела сношений с Советским Союзом? Едва ли у Г. Меир был какой-либо определенный план или ясная концепция того, какими должны быть цели еврейской внешней политики на московском направлении. Все делалось ощупью и без всякой системы. Поэтому не случайно применение неофициальной дипломатии, а также недоиспользование ресурсов публичной дипломатии не смогло обеспечить постепенного налаживания двусторонних отношений -СССР и Израиля. И дело здесь не только в идеологии. Поступки государств редко обусловливаются только одной идеей. И, тем не менее, историческая заслуга Голды Меир на дипломатическом поприще в Москве состоит, прежде всего, в том, что в труднейший момент становления страны она помогла своей родине обрести ощущение надежности и веры в перспективу. И в этом не может быть никакого сомнения.
В качестве чрезвычайного посланника и полномочного министра государства Израиль Г. Меир 7 сентября была принята В.М. Молотовым, а спустя три дня вручила верительные грамоты в Кремле заместителю Председателя Президиума Верховного Совета СССР И.А. Власову.
Об уровне и плотности дипломатических отношений между странами свидетельствует ряд встреч. 14 сентября Голда Меир нанесла визит заместителю министра ино-
Абрамов С.М.
странных дел В. Зорину, ведавшему Ближним Востоком. В разговоре с В. Зориным она коснулась вопроса, который с течением времени станет критическим в отношениях между странами. В. Зорин отметил: «Мей-ерсон заявила, что еврейская проблема может быть решена коренным образом лишь путем иммиграции евреев в государство Израиль. Я заметил в связи с этим, что иммиграция сама по себе не может, на мой взгляд, решить эту проблему, поскольку многие евреи не поедут в Палестину, а будут продолжать жить в других странах. Я добавил, что в СССР, в социалистическом государстве, навсегда покончено с национальным гнетом и неравноправным положением евреев и что в других странах эта проблема может быть решена только путем дальнейшей демократизации этих стран. Мейерсон воздержалась от дальнейших высказываний на эту тему» [2, с. 54].
Позднее, 17 сентября, она побывала у другого заместителя иностранных дел СССР, Ф. Гусева. Во время встречи она выразила надежду, что на предстоящей сессии Генеральной Оссамблеи ООН советская делегация, как и прежде, займет благоприятную для Израиля позицию.
Сверхзадача ее дипломатии, ее основной вектор были направлены на решение вопроса о продаже оружия Израилю, ибо арабские страны не собирались мириться с образованием государства Израиль, а тем более вести с ним какие-либо переговоры. В записке заведующего отделом стран Ближнего и Среднего Востока МИД СССР И.Н. Бакулина заместителю министра иностранных дел СССР В.А. Зорину от 24 ноября 1948 года говорится следующее: «11 ноября с.г. в беседе со мной посланник государства Израиль в Москве Голда Мейерсон и военный атташе миссии Ратнер сообщили просьбу правительства государства Израиль к советскому правительству об оказании помощи государству Израиль тяжелым вооружением и другим снаряжением, необходимым для израильской армии. Военный
Прядеин В.С.
атташе полковник Ратнер заявил, что армия Израиля нуждается прежде всего в артиллерии, танках и авиации и что в присланной правительством Израиля заявке на оружие указаны типы тяжелого вооружения и другого снаряжения. Я ответил, что просьбу правительства Израиля доведу до сведения руководства Министерства» [2, с. 81-82]. Бакулин И.Н. предложил ответить на просьбу так: «.советское правительство, внимательно относящееся к судьбе государства Израиль и защищающее его права на независимое и самостоятельное существование, тем не менее не хочет вступать в противоречие с решением Совета Безопасности о прекращении военных действий в Палестине и о запрещении членам ООН снабжать оружием армии стран, воюющих в Палестине» [2, с. 82]. Резолюция Совета Безопасности ООН № 50 от двадцать девятого мая 1948 года вводила эмбарго на поставки оружия всем вовлеченным в конфликт в Палестине государствам. Поэтому по прямой линии Министерства иностранных дел СССР израильские представители получали отказ, но, как известно, оружие в Израиль поступило.
Приезд Голды Меир в Советский Союз был замечен и вызвал большой энтузиазм среди советского еврейского населения, которое бурно выражало свою солидарность Израилю.
Самое яркое впечатление произвело на Голду посещение московской синагоги в дни Рош ха-Шана (еврейский Новый год) и Йом Кипур (судный день). Ее окружили десятки тысяч взволнованных евреев, в глазах которых были отчаяние и надежда. То был мощный инстинктивно-исторический порыв народа, который хотел коллективно пережить особое чувство радости и торжества от возникновения Израиля, с которым он чувствовал единение. «Такой океан любви обрушился на меня, что мне стало трудно дышать, я была на грани обморока» [12], - напишет Голда в своих мемуарах. Трудно представить себе, чтобы где-либо еще она
была окружена не просто восхищением и восторгом, но и таким человеческим теплом, такой чуткостью и любовью, как на советской земле. Вот как описывает эту встречу Марк Зайчик: «Все сошлось в тот день -и энергия этой женщины, и восторг десятков тысяч людей, которые преодолели себя, преодолели свой страх перед чудовищной властью усатого злодея и, рыдая от счастья, не думая о последствиях, орали здравицы в честь неведомой смуглой женщины в шляпке, в честь неведомой крохотной страны в углу Средиземноморья» [8, с. 49]. Такого взрыва еврейских чувств СССР не знал с момента своего образования. Притяжение Израиля было огромно, неодолимо. Жившие в СССР евреи чувствовали свою неразрывную связь с древней еврейской землей и с еврейским государством. Ничто не в состоянии было противостоять силе этого тяготения... А скольких еще советских евреев он приворожит?
Тогда еще никто не предполагал, что стихийный митинг солидарности с народом Израиля сыграет роковую роль в советско-израильских отношениях, а в СССР развернется кампания по борьбе с «безродными космополитами», которая будет нести на себе отзвуки провала сталинской ближневосточной политики. Это дает основание говорить о том, что в советско-израильских отношениях появятся первые конфликтные линии.
Уже в 1948 г. в СССР начался массовый поход против евреев - «космополитов», «беспаспортных бродяг», «проповедующих низкопоклонство перед Западом» [20, с. 761], - пишет профессор Ш. Эттингер. Поход быстро перерос в безумие. Общее чувство в стране было такое, что вот-вот по свистку начнется еврейский погром в масштабах государства. Сталин продолжал волочить страну по задуманному только им кровавому пути. В обществе полным ходом шло выявление скрытых «космополитов».
Борьба с космополитами коснулась и Свердловска (ныне г. Екатеринбург) -Уральского государственного университета.
В УрГУ «безграмотным, безыдейным формалистом» оказался Лев Георгиевич Якобсон - доцент, и.о. завкафедрой русской литературы. Оказывается, «лекции доцента Якобсона являлись источником вреднейших теорий, а установки, которые он давал на практических занятиях 12 марта 1949 г., вызвали протест со стороны студентов» (как оказалось, подставных). Якобсон был освобожден от работы «по собственному желанию» [4, с. 234]. Также «по собственному желанию», в связи с «плохим состоянием здоровья», был освобожден от работы Яков Абрамович Мильнер, кандидат философских наук, завкафедрой философии. По свидетельству ректора университета Г.И. Чуфа-рова, Мильнер «проводил последовательную космополитическую линию в научных спорах о Спинозе, Дидро, в выступлениях по книге Александрова «История западноевропейской философии» [4]. Впрочем, драматичной оказалась судьба многих евреев -носителей социального и культурного капитала. Быть евреем становилось социально непрестижно, опасно. Люди скрывали свое происхождение. В стране постепенно исчезала атмосфера внутренней солидарности. Ключевым словом советских массмедиа стало слово «жид», а еврейство - преступлением. Евреев спасла смерть Сталина 5 марта 1953 года, случившаяся в праздник Пу-рим. Мистический знак. А все просто потому, что Бог снова был на стороне евреев. Вот так все просто и ясно. «Сталин умер, но антисемитизм остался» [18, с. 498], - пишет известный историк М. Штереншис. «Черные годы» еврейства в СССР продолжались.
В любом случае нельзя не признать, что в Советском Союзе судьба еврейского населения в XX веке была одной из наиболее сложных, а по временам и трагических.
Вслед за взрывом солидарности с еврейским народом, которая, безусловно, не могла понравиться Сталину, не замедлила последовать реакция со стороны властей. 21 сентября «Правда» публикует ста-
Абрамов С.М
тью И. Эренбурга, где утверждалось, что Израиль не имеет никакого отношения к евреям Советского Союза, так как в Советском Союзе нет еврейского вопроса.
Дипломатической работой Голде Меир пришлось заниматься недолго - всего семь месяцев. В начале 1949 года она была заочно избрана в первый Кнессет. Голда Меир понимала, что московское направление внешней политики зашло в тупик, несмотря на то, что здесь не было достигнуто кардинальных прорывов, но и не допущено серьезных провалов. Деятельность Голды Меир на московском направлении - неяркая, но в то же время тяжелая повседневная работа, с которой она справилась, как не смог бы никто другой.
Уже 7 февраля 1949 года Голде Мейер-сон было сделано «устное заявление относительно незаконной деятельности миссии государства Израиль, побуждающей советских граждан к выходу из советского гражданства, и относительно рассылки информационного бюллетеня миссии общественным организациям и отдельным советским гражданам». Приведем текст документа без комментариев:
ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ ЗАМЕСТИТЕЛЯ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В.А. ЗОРИНА С ПОСЛАННИКОМ ИЗРАИЛЯ В СССР Г. МЕЙ-ЕРСОН 7 февраля 1949 г.
В 19.00 вызвал к себе Мейерсон, которой сделал устное заявление относительно незаконной деятельности миссии государства Израиль, побуждающей советских граждан к выходу из советского гражданства, и относительно рассылки информационного бюллетеня миссии общественным организациям и отдельным советским гражданам.
Мейерсон была явно смущена сказанным ей. Она попросила повторить ей первую часть заявления, после чего поспешила ответить, что со стороны миссии не было и не могло быть намерения совершать что-либо, что противоречит законам СССР. Возможно, продолжала она далее, что со сто-
, Прядеин В.С.
роны миссии были ошибочные поступки, что можно объяснить лишь неопытностью миссии в дипломатической сфере.
Мейерсон заверила, что не было и не могло быть случаев побуждения граждан СССР выехать из Советского Союза в государство Израиль, было несколько случаев обращения в миссию отдельных советских граждан с просьбой выдать визу на въезд в государство Израиль, но в таких случаях миссия всегда разъясняла, что виза может быть выдана лишь по предъявлении советского заграничного паспорта или разрешения советских властей на выезд из СССР. Кроме того, бывали случаи, когда в миссию обращались родственники советских граждан, проживающих в Израиле, с ходатайством о выдаче виз этим советским гражданам, но и в таких случаях миссия пересылала этим советским гражданам письма их родственников с указанием, что миссия может выдать визу лишь после получения разрешения советских властей на въезд.
Я заметил, что в последнем случае миссия таки поступала неправильно, так как она не может направлять письма непосредственно советским гражданам, минуя МИД.
Мейерсон ответила, что это происходило из-за недостаточного знания дипломатической практики, и заверила, что подобные случаи не повторятся. Мейерсон также сообщила, что МИД государства Израиль и миссия получают большое количество просьб оказать содействие в установлении связи с родственниками, проживающими в СССР, и что она, Мейерсон, во время своей последней поездки в Тель-Авив также получала такие просьбы, на которые она дала отрицательный ответ. Мейерсон затем сказала, что розыски родственников миссия практикует через Консульское управление МИД.
Относительно бюллетеня Мейерсон сказала, что ей нужно проверить обстоятельства рассылки бюллетеня, но что в общей форме она хотела бы высказать предположение, что, возможно, секретариат миссии
механически пользуется списком, по которому Еврейское телеграфное агентство рассылало в свое время свои материалы. В связи с этим Мейерсон поинтересовалась, кому разрешается посылать бюллетень.
Я ответил, что бюллетени миссий посылаются обычно дипломатическому корпусу.
Мейерсон спросила тогда, можно ли посылать бюллетени в библиотеки и в редакции газет.
Я ответил, что в библиотеки и редакции бюллетени миссий не рассылаются.
Беседа продолжалась 15 минут. Присутствовал т. Пастоев. Мейерсон сопровождал советник миссии Намир.
Заместитель министра иностранных дел СССР В. Зорин.
9 февраля 1949 года Голда Меир телеграфировала министру иностранных дел Израиля М. Шертоку: «Тональность беседы была вежливой и холодной, содержание печатного документа - очень резким. Мы фактически лишились последних возможностей. Это означает, что полностью запрещено давать ответы на письма местных евреев.
Мы просили передать нам текст ноты, но Зорин ответил, что это не нота, а устное заявление, поэтому текст не будет передан».
29 марта 1949 года Голда Меир объявила о своем скором отъезде из Советского Союза. 14 апреля 1949 года первый посол Израиля в Москве Голда Меир нанесла прощальный визит министру иностранных дел СССР А.Я. Вышинскому. Она подтвердила, что на территории Израиля не будут создаваться иностранные военные базы и еврейское государство не присоединится ни к каким союзам, направленным против третьих стран, «особенно против СССР, так как дружба с Советским Союзом является одной из основ политики государства Израиль». Она вновь поставила вопрос о покупке советского оружия. Вышинский ответил, что это вопрос «острый и сложный, могущий создать ряд затруднений».
Голда Меир сожалела о том, что, если с американскими евреями и правительством США дружеские связи будут развиваться и дальше, то «со стороны Советского Союза это невозможно: ни финансовая помощь, ни переселение».
18 апреля, накануне своего отъезда в Израиль, она, передав полномочия временному поверенному в делах своей страны М. Намиру, собрала последнюю пресс-конференцию, на которой сказала: «Я многому научилась здесь и считаю свое пребывание здесь одним из величайших опытов моей жизни». После чего Голда вернулась в Израиль, чтобы занять должность министра труда в правительстве Бен-Гуриона. Вспоминая позже те годы, она призналась, «что это был наиболее плодотворный период в ее жизни».
В 1956 году Давид Бен-Гурион, который прилагал неимоверные усилия к тому, чтобы не допустить изоляции Израиля на международной арене - корабль сионизма не имел права остаться одиноким в бушующем море мировой политики, - и для которого такая сфера деятельности, как внешняя политика, была предметом особой заботы, назначил Голду Меир (вторым по счету) министром иностранных дел Израиля. Она, бесспорно, была одним из тех редких в Израиле государственных деятелей, которые умеют извлекать максимальную пользу из узких мест еврейской политики. Теперь же на ее долю выпала самая трудная из всех задача: находить и принимать решения. Выбор этот объясняется не только дружескими их отношениями, но и тем, что Голда Меир, которая отличалась сложившимся собственным пониманием внешнеполитических задач, была уже представителем Израиля в Советском Союзе и не новичком в дипломатии. Послушаем, что по этому поводу пишет Бар-Зохар: «В откровенной беседе, состоявшейся через две недели после выборов, она излагает старому товарищу причины своего недовольства. Она не стремилась в МИД, но, когда он приказал, она
Абрамов С.М
подчинилась. Однако очень скоро она почувствовала, что он сомневается в ее способностях и авторитете. Эти упреки Голде Меир не безосновательны. В основном она была министром, как говорится, «на публику»: Франция уклонилась от своих обязательств; ее роль в отношениях с Германией свелась к нулю и приобрела маргинальный оттенок при заключении «периферийного пакта»; при работе с Великобританией и Италией она столкнулась с эмиссарами министерства обороны (которое поддерживает прямые связи с Бирмой и другими азиатскими государствами, а также продает оружие латиноамериканским и африканским странам). Поскольку Бен-Гурион взял на себя инициативу во всех важных контактах с США, ей оставалось только исполнять его распоряжения. Позже, когда премьер-министр совершал турне по Европе, ее лишь один раз пригласили в Елисейский дворец на завтрак. Он позволял ей заниматься развитием отношений с африканскими странами, да и то только с теми, которые не входили в «периферийный пакт» и не подписывали контрактов на поставку оружия или предоставление технической помощи с министерством обороны. Напрашивается вывод, что внешняя политика Израиля осуществлялась самим Бен-Гурионом - иногда при посредничестве Голды Меир.» [1, с. 424 - 425]. В действительности Давид Бен-Гурион не спешил полностью доверить кому-либо судьбу межгосударственных отношений, предпочитая лично контролировать эту деятельность, а главное - самостоятельно принимать решения. «Способность принимать решения была, действительно, наиболее характерной чертой в личности Бен-Гуриона...» [1], - пишет Михаэль Бар-Зохар. Решения же эти не раз бывали болезненными и непопулярными. В результате Голда Меир, чью дипломатическую компетенцию Д. Бен-Гурион постарался сузить до уровня статиста, но которая всецело была движима национальными интересами Израиля, оказалась выключенной из процесса
, Прядеин В.С.
подготовки и обеспечения внешнеполитических планов страны. Между тем быть назначенным управлять внешней политикой такого государства, как Израиль, само по себе значило многое, ибо по большому счету это означало обладать достоинствами, редко сочетаемыми в одном человеке. А таковыми качествами, которые принесли впоследствии ей заслуженную славу, она обладала: это и широкий геополитический кругозор, и удивительное умение проводить в жизнь хитроумные тактические ходы.
Поэтому не случайно, в течение долгих десяти лет она была архитектором молодой израильской дипломатии, ориентированной, прежде всего, на государственные интересы, и результаты этой деятельности были успешны. Хотя с некоторым страхом взяла она на себя эти обязанности. Ведь это был период, когда на Ближнем Востоке начался Суэцкий кризис. В своих мемуарах она вспоминает: «Я пришла в министерство иностранных дел летом 1956 года, когда действия арабских террористов - особенно фе-даинов (вооруженные банды, поддерживаемые и обученные Египтом) - дошли до нестерпимого предела. Федаины орудовали, в основном, базируясь в районе Газы, но у них были базы и в Иордании, и в Сирии, и в Ливане, и они убивали евреев в самом центре страны - в Реховоте, в Лоде, Рамле, Яффе» [12]. Все это дает основание говорить о том, в 1955 году девятый вал террора обрушился на Израиль. Она будет принимать участие в теневой дипломатической деятельности до арабо-израильской войны на Синайском полуострове, совершит секретную поездку в Париж для встречи со своим французским коллегой Кристианом Пино. После начала боевых действий она совершит поездку в Нью-Йорк, где и возглавит израильскую делегацию в дебатах ООН, которые растянутся на несколько месяцев. Именно на дипломатическом поприще Гол-да Меир продемонстрировала редкое умение если не управлять обстоятельствами, то, как минимум, справляться с ними.
Выстраивая приоритеты своей внешней политики, Голда Меир исходила как из собственного опыта, так и из глубокого понимания сложных механизмов мировой политики. Будучи министром иностранных дел в правительстве, которое возглавлял Леви Ешколь, ей удалось смягчить ситуацию с американцами, разрешить вопросы, которые вызывали трения между двумя странами. В конце февраля 1965 году президент США Джонсон прислал в Иерусалим делегацию, во главе которой стоял специальный посланник президента по особо важным делам Эверел Гарриман. Хозяевам после переговоров было предложено подписать договор о сотрудничестве между двумя странами. Среди прочего этот договор должен был отвечать оборонным заботам Израиля. Переговоры длились несколько дней и были весьма сложными. «Историческими» назовет их министр иностранных дел Израиля Голда Меир. Тем не менее обсуждения отдельных параграфов договора были изнурительными. Главное требование Израиля заключалось в прямых поставках американского оружия, в частности боевых самолетов и танков, вместо немецких танков. «Это более чем важно для нас», - подчеркивали израильтяне. Американская сторона вела себя выжидающе и с положительным ответом на эту просьбу тянула. Но то, что не могут сделать даже самые умные и сильные люди, могут сделать время и настойчивость. Это известно давно. Как следствие, 10 марта 1965 года был подписан Договор о взаимопомощи между США и Израилем. Подчеркнем, что впервые в истории американское правительство подписало официальный документ, государственный и стратегический, с Израилем, который оказался чрезвычайно важным в предстоящей борьбе с арабским миром. В Договоре американская сторона подтвердила свою заботу, беспокойство и обязательства о независимости, цельности и обороноспособности еврейского государства. Помимо этого США обязались продавать Израилю боевые самоле-
ты и танки в том количестве и качестве, которые бы обеспечили баланс сил на Ближнем Востоке. Все это, безусловно, говорит о том, что внешнюю политику, проводимую Голдой Меир, отличали соответствие долгосрочным государственным интересам Израиля, прагматизм, гибкость и умение пользоваться сложившимися обстоятельствами. Поэтому успех сопутствовал Голде во внешнеполитической сфере.
Те неспокойные десять лет, что Голда Меир занимала должность министра иностранных дел, она оставалась самой собой даже на этом дипломатическом посту, руководствуясь во внешней политике не симпатиями, а реальной пользой нации и государства. По натуре увлекающаяся, упрямая, жесткая, практичная, временами вспыльчивая и удивительно цельная, пренебрегавшая опытом традиционной дипломатии, она с трудом переносила выполнение требований протокола с его обменом уклончивыми дипломатическими фразами и игрой слов в резолюциях ООН. Поэтому в мире дипломатических тайн ей все же было некомфортно. И, тем не менее, осторожность, трезвый расчет и что-то еще, что составляло только ее тайну, - вот что привнесла во внешнюю политику Голда Меир, что не помешало ей проводить внешнеполитическую линию Израиля жестко и напористо.
Находясь на посту премьера в эпоху сложнейшего арабо-израильского кризиса, Голда Меир, которая не была сторонником мягкой и уступчивой линии во внешней политике, должна была выработать новую политику относительно арабского мира. Она выбрала непреклонность, отказ от уступок по поводу спорных вопросов насчет оккупированных во время Шестидневной войны территорий, отказ выстраивать с арабскими государствами понятные отношения. По поводу ошибочности или правильности этого решения могут быть разные мнения. Однако такое решение не дает никаких оснований для обвинения евреев в излишней агрессивности.
Абрамов С.М.
Никаких компромиссов, полумер и полутонов она не признавала. Позиция, занятая Голдой Меир, безусловно, была радикальной, чтобы у нее нашлось много безоговорочных сторонников. Но не в ее натуре было допускать компромиссы или проявлять снисходительность, когда дело касалось судьбы страны. Она прекрасно понимала, что очередной военно-политический конфликт может стать катастрофой для ее отечества. И почему бы нам сегодня не признать глубокую правоту ее действий?
Неуступчивость и твердость Голды Меир надолго врезались в память арабского мира. Ее подход был глубоко оправдан реальностью арабо-израильского конфликта. Ведь все бытие Израиля буквально нанизывалось на этот роковой стержень, который не одно десятилетие будет коверкать жизнь людей, будет долго давать о себе знать. Когда-то она сказала такие слова: «Наша судьба не может быть и не будет определена другими». Она также заявляла, что «между Средиземным морем и Иорданом нет места для двух государств». Независимость и бескомпромиссность прочно укоренились в ней. К чьему-либо мнению она прислушиваться не желала. Она всегда была одинакова искренна, когда служила еврейскому государству и когда, осознав невозможность улучшить отношения с арабским миром, вступила с ним в прямую конфронтацию. В этом плане ее деятельность на посту премьер-министра может считаться судьбоносной, поворотной точкой в отношениях Израиля и арабского мира.
Между тем в июне 1973 года состоялась встреча Брежнева с Никсоном в его калифорнийской резиденции Сан-Клементе. В последний день встречи, когда лидеры уже простились и разошлись отдыхать, ночью Брежнев в нарушение всех условностей протокола потребовал встречи с президентом. Очевидно, случилось что-то неожиданное. Никсона_разбудили. Охваченный тревогой, он выслушал Брежнева, который сказал, что на Ближнем Востоке может вспых-
Прядеин В.С.
нуть новая война и следует предотвратить ее совместными усилиями, так как она может ударить по советско-американской разрядке. То, что генеральный секретарь мог знать о планах арабов, не вызывало сомнений. Но что еще? Никсон и Киссинджер решили, что русские, таким образом, пытаются навязать урегулирование на своих условиях, поэтому предупреждение Брежнева оставили без внимания. И совершенно напрасно. А тем временем отношения с арабским миром на Ближнем Востоке катились в сторону войны с полной неизбежностью.
В 1973 году заполыхала очередная арабо-израильская война, и стране предстояло вновь пройти проверку на уникальную жизнестойкость. Причем эту проблему поставил отнюдь не Израиль в своем стремлении доказать превосходство над соседями, а арабские страны, пытавшиеся то ли подчеркнуть непреложный с их точки зрения факт, то ли указать на ту беду или даже опасность, исходящую для них со стороны Израиля. Нам все равно не удастся решить вопрос: почему евреи так жизнестойки?
Октябрьская война 1973 года, по словам Голды Меир, была самой трудной из всех, которые когда-либо вел Израиль [5, с. 116]. «Тяжелейшей была последняя война, Война Судного дня в 1973 году» [6], -пишет в своей книге «Жить с Библией» Моше Даян. Не случайно в Израиле эта война вызвала сильный шок, подобного которому это молодое государство ранее не испытывало. Возможно, потому, что в войне 1973 года Израиль впервые столкнулся с арабским национализмом. Поэтому Израиль, как ни в какой другой войне, вел борьбу на пределе своих сил и способностей. К тому же в Израиле отчетливо наблюдались симптомы усталости от непрерывной череды войн. Проблемы, распутываемые страной, оказались действительно сверхсложными.
Война Судного дня (Йом Кипур) нанесла по репутации Даяна (как, впрочем, и
Голды Меир) тяжелый удар. Любимый сын еврейского народа вел себя как угодно, но только не героически и не твердо. К сожалению Моше Даян был кем угодно, но только не человеком действия. Он просто потерял почву под ногами. На этот раз время управляло М. Даяном, а не он влиял на политику. Можно сказать, что умный, строгий и всегда деятельный М. Даян пал, сшибленный с ног потоком событий. Еврейский народ уже не видел в нем своего героя, ведь общественное мнение так переменчиво. Общество отвернулось от своего бывшего кумира. Люди любят победителей. С этим ничего не поделаешь. В 1973 году армия Израиля нуждалась в жестком, энергичном и властном человеке, в генерале с железным кулаком. Однако Моше Даян уже не был и не мог быть таким человеком. Его неспособность принимать решения наряду с глубокими сомнениями не способствовала успеху армии.
Пока грохотали пушки в субботу 6 октября 1973 года, вечный победитель был вынужден смирно и неподвижно стоять перед Гол-дой Меир вместо того, чтобы дать бесстрашный отпор, к которому он имел все возможности. Что творилось в душе этого человека - один Бог ведает. «Будучи во власти собственного душевного смятения, он вносил это смятение в реальность, в рамках которого действовал» [15], - пишет А. Рубинштейн. Не склонный к сентиментальности, отличавшийся сдержанностью и солдатской прямолинейностью, потерянный и утративший веру в себя, он сказал Голде Меир: «Я не уверен, что сможем продержаться. Это конец» [3, с.101]. Он предложил ей тогда самое худшее: покинуть канал, выстроить другую линию фронта, отступив назад, в Синай, или заключить перемирие. «Иначе, -сказал он, - Израиль будет уничтожен». Он знал, что в арабо-израильском конфликте победителей не будет. Нельзя строить своих отношений с арабами на принципе победителей и побежденных. Голиаф сказал сынам Израилевым:
«Выберите у себя человека, и пусть сойдет ко мне. Если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами, если же я одолею его и убью его, то вы будете нашими рабами и будете служить нам». Давид пошел сражаться с Голиафом «во имя Господа, Бога Израиля», Бога справедливости, равенства и человечности, чтобы не было ни подчинения, ни порабощения. Это вторая сторона борьбы между Израилем и арабами, это борьба за характер отношений, который должен существовать между двумя народами. Арабы приходят к нам с мечом, копьем и щитом, тогда как мы хотим жить с ними в мире, бок о бок, как равные с равными. Мы приходим к ним во имя Господа, Бога Израиля» [6, с. 180]. В то опаленное огнем время Моше Даян был первым, кто понял ограниченность действий с позиции силы. Эта несгибаемая убежденность Даяна делает понятным нам его желание обеспечить настоящее сосуществование с арабским миром даже тогда, когда страна (Израиль) двигалась все больше в противоположном направлении. Порицать Даяна за это или хвалить - да разве в этом дело?! История жестока, но объективна и справедлива, она давно воздала должное нашему герою.
В дни страданий и отчаяния, в самый роковой час войны, когда наступление египтян шло по всем направлениям и в ушах звучали позывные окруженных гарнизонов: «Мы окружены. Помогите. Мы нуждаемся в помощи.», и - молчание! «В 24 часа Израиль превратился из государства, чья армия «самая боеспособная в мире, покрыла себя славой и является образцом для всех армий», в страну, которая, сжав зубы, отчаянно билась за жизнь, за само право своего существования» [19], - пишет известный исследователь М. Штереншис. Израиль, окруженный со всех сторон агрессивной средой, продолжал стойко бороться, буквально вгрызаясь зубами в каждый клочок земли, ибо народ этой маленькой страны знал: «Господь не оставляет тех, на чьей стороне
Абрамов С.М.
справедливость». А между тем враг наступал, и его надо было остановить. Положение израильтян было критическим: стокилометровую линию Барлева на восточном берегу Суэцкого канала обороняли всего две тысячи военнослужащих и 50 танков. Операция по ее прорыву была проведена молниеносно. Одновременно был нанесен массированный бомбовый удар. За первые 20 минут авиация, которой командовал будущий президент Египта Хосни Мубарак, уничтожила все израильские укрепления. После разгрома израильских частей путь на Тель-Авив был открыт. Однако Садат приостановил наступление, решив в обороне перемолоть израильские войска. Почему это произошло именно так, стало известно далеко не сразу. Только в конце 1975 года Садат в разговоре с журналистом Игорем Беляевым и востоковедом Евгением Примаковым признал, что египтяне могли уничтожить израильскую группировку на западном берегу Суэцкого канала, у них для этого было все необходимое и двойной перевес в артиллерии и танках. О боевой мощи египетской армии пишет начальник Генерального штаба египетской армии, прославившийся как основной разработчик плана форсирования Суэцкого канала: «... они были мощнее многих наземных сил армий стран НАТО и Варшавского пакта, например, вооруженных сил Великобритании и Франции. И практически все вооружения были поставлены Советским Союзом на беспрецедентно льготных кредитных условиях» [17, с.284]. К тому же он отмечает и другой, не менее важный фактор: «Египетские солдаты и офицеры отвечали самым высоким требованиям и отлично сражались» [17, с.10]. Возможно, Садат прислушался к предупреждению Киссинджера: «Если советское оружие одержит победу над американским, то Пентагон этого никогда не простит, и наша игра с вами (по возможному урегулированию арабо-израильского конфликта) будет окончена» [16, с. 314]. Сложившаяся ситуация напоминала своеобразную игру в поддавки.
, Прядеин В.С.
Тем временем на Сирийском фронте израильтяне также терпели поражение. Израиль не смог добиться в Сирии господства в воздухе, так как там была развернута советская система ПВО, а сирийцы хорошо освоили технику пилотирования истребителей МиГ-21. В это самое время Советский Союз начал осуществлять самые масштабные в истории поставки по воздуху необходимых средств своим арабским союзникам, о которых нельзя сказать, что они планировались заранее. Советские транспортные самолеты Ан-12 и Ан-22 совершили более 900 полетов туда и обратно. «Однако приходится признать, - пишет Саад эль-Шазли, - что результат даже этих чудесных усилий Советского Союза был весьма скромным по сравнению с американскими поставками Израилю за то же время» [17, с. 288].
Военно-политическая ситуация достигла критической точки, египтяне были в шаге от триумфа. И только мужество, нечеловеческая отвага, природная стойкость и глубоко укоренившееся чувство долга позволили армии Израиля, сражавшейся за саму жизнь страны, противостоять превосходящим силам арабских армий. И Бог оказался на стороне Израиля, который, как покажут дальнейшие события, нельзя одолеть. Когда израильские танки горели, как свечи, сотнями гибли солдаты, Голда Меир, обладая поразительным природным чувством понимания опасности и умением находить выход из, казалось бы, безвыходных ситуаций, сделала самый важный в своей жизни выбор - скорее интуитивно, чем осознанно: послушалась заботливого внутреннего голоса, которым, наверное, говорило чувство самосохранения страны - принять вызов и сразиться с врагом. Она умным и должным образом использовала свой авторитет, почти инстинктивно отдав приказ о мобилизации резервистов в день атаки неприятеля. Голда Меир понимала, что от этого шага будет зависеть жизнь миллионов людей. Это был важный поступок, способствовавший усилению обороны страны. Именно он
сориентировал общество на одоление войны и возвращал еврейскому народу почву под ногами, делал историческую перспективу обозримой, а будущее страны - определенным. Эта неунывающая женщина с железной волей еще раз использовала весь свой бескомпромиссный дух, чтобы спасти соплеменников и вернуть народу веру в собственные силы.
Мало кто тогда осознавал, что в это самое время ей и вправду удалось остановить, удержать колесо времени, а значит уберечь страну от поражения в войне. Здесь следует сделать одну важную оговорку. То, что удалось сделать Голде Меир, не обязательно должно было получиться у других политиков страны. Это лишний раз подтверждает тот факт, что Голда Меир обладала отнюдь не женскими качествами характера, необходимыми для выхода страны из кризиса. Жесткость, резкость и бескомпромиссность, а главное - политическая воля, без которой невозможно добиться цели в любой сфере деятельности, были неотъемлемой ее чертой как политического лидера страны. В политике же воля - это не просто упорство в решении поставленных задач. Политическая воля - это еще и способность достигать национальных интересов. Все это, безусловно, побуждало массы людей в нее верить, пленяло воображение людей, готовых оказывать ей поддержку и, как следствие, подчиняться, а ее уверенность в достижении целей биологически передавалась другим.
Цена ее политической ошибки оказалась бы слишком велика. Трудно вообразить, что могло бы произойти с Израилем, если бы в его политическом резерве не было Голды Меир. «Вес» личностных качеств Голды Меир в происшедших событиях был столь значителен, что это позволяет говорить о том, что она спасла Израиль. Осуществляя «стратегию защиты» страны, Голда Меир исходила как из принципа адекватности или адекватной реакции на действия внешних противников, не всегда желающих скрывать
свои намерения, так и из принципа своевременности принятых мер, направленных на упрочение безопасности своего государства. Данное обстоятельство подчеркивает ее незаменимость в данный исторический момент времени. Вместе с тем именно оно обеспечило ей поддержку со стороны населения. Она знала, что власть - это всегда действие, которая задает и диктует необходимые формы поведения, которых она должна придерживаться. И перед лицом важных событий бездействие будет вредить больше, чем что-либо еще. Нерешительность - это показатель слабости и безволия политика. Инициатива всегда должна быть на его стороне. Власть должна быть решительной, иначе она перестает быть властью. Нельзя забывать и о том, что человеку, а подчас и целым народам свойственно ломиться в дверь, запертую на ключ, и удар, как правило, приходится в приоткрытую или шаткую дверь. А между тем еще в мае 1973 года, накануне грозных событий Гол-да Меир отпраздновала свое 75-летие - почтенный возраст для любого политического лидера. Как известно, возраст для любого политического деятеля имеет существенное значение, но только не для Г. Меир, которой не откажешь в способности к адекватному восприятию всей сложности, многомерности сложившейся ситуации, в которой ей пришлось действовать.
К счастью для Израиля, другой генерал ЦАХАЛ А. Шарон проявил проницательность, которой так не хватало тогда М. Даяну.
Ариэль Шарон, о котором генерал Даян скажет: «Вам нет равных», - участник всех войн, которые вел Израиль до 1973 года. Он прошел путь от солдата до генерала, очень похожий на путь легендарного генерала Даяна. Они были разными по складу ума, темпераменту, образу действий. Но их судьбы оказались едины в главном - именно они были востребованы, их способности оказались ценнее других, а в их деяниях видим пользу и смысл. В Израиле их имена занесены золотыми буквами в списки прослав-
Абрамов С.М
ленных и выдающихся военачальников, которых мы по праву может отнести к «Лиге победителей» - непревзойденных и общепризнанных героев войны. И если бы Даян и Шарон - нетипичные представители своей страны - имели возможность сесть и спокойно обсудить общие дела, они, возможно, быстро бы обнаружили, что имеют схожие мнения в видении палестинской проблемы. Но диалог такого характера был немыслим в то время.
Страна рано позвала на военную службу. Как и многие другие, в 1942 году в возрасте 14 лет Шарон поступил на службу в Гадну -диверсионный молодежный батальон, а позднее - в подпольную военную организацию ХАГАНА (Оборона), являвшиеся предтечами Армии обороны Израиля. В 1947 году, когда Палестина еще являлась подмандатной британской территорией, молодой Шарон был мобилизован в местную британскую полицию. Тяжело, до седьмого пота, приходилось здесь трудиться. По-крестьянски - без устали и напряженно, но всегда с мечтой о мире.
Несомненно, было бы весьма увлекательно шаг за шагом проследить за Шароном в его детстве и отрочестве, чтобы понять, как могла сформироваться эта весьма незаурядная личность будущего полководца и политического лидера страны. Не является ли жизнь Шарона своеобразной эпопеей мужества, военных удач, о которых следует говорить.
В войне за независимость Шарон стал командиром взвода бригады «Александро-ни», затем - командиром роты Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ). На десятый день войны под Латруном в бою за открытие дороги в осажденный Иерусалим он был тяжело ранен, но вскоре вернулся в строй. В конце войны его назначили командиром разведгруппы бригады «Голани».
Во время Синайской кампании (операция «Кадеш»), начавшейся 29 октября 1956 года, Шарон был командиром бригады парашютистов. Его десантники стали основой из-
, Прядеин В.С.
раильского вторжения на Синай. 890-й батальон ВДВ под командованием Рафаэля Эйтана по приказу Шарона высадился к востоку от прохода Митла (один из двух проходов через центральную часть Синайского полуострова) и вступил в бой со значительно превосходившими египетскими силами. Понеся тяжелые потери, израильские десантники взяли Митлу штурмом. Дальше все развивалось более-менее по плану - израильские войска разбили египтян и дошли до канала за три дня, в чем была большая заслуга десантных сил под командованием полковника Шарона, который еще не раз будет удивлять противников своими нестандартными и дерзкими действиями.
В «Шестидневную войну», начавшуюся 5 июня 1967 года, Шарон командовал 138-й бронетанковой дивизией резервистов, прорвавшей основную систему египетских укреплений на Синае. Израильские ВВС уничтожили египетскую авиацию, и танки ЦА-ХАЛа буквально раздавили египтян. Боевые действия на египетском фронте длились с 5 по 8 июня, за это время израильские войска полностью разгромили египетскую армию и целиком овладели Синайским полуостровом. Дивизия под командованием Шарона захватила (во второй раз за его карьеру) стратегически важный проход Митла и продолжила движение до Суэцкого канала. Из этой войны Шарон, которому страна обязана победой, вышел героем.
Не теряя присутствия духа, своим подчиненным Ариэль Шарон внушал: «Никогда не забывайте, что в нашей священной книге - Талмуде - написано: «Не переставайте жить даже тогда, когда над твоей головой занесен меч» [3, с. 101]. Подчиненные его любили, и он мог требовать от них все, потому что ему верили; потому что знали, что он выигрывает все сражения подряд; потому что он никогда не оставлял солдат одних, разделяя с ними их существование, усилия, лишения, а еще потому, что он так же, как они, рисковал своей жизнью. Он был храбр, а его отвага - абсолютна. Тако-
вым он был от рождения, но также он знал, что надлежит подавать пример, рисковать собою и не требовать от подчиненных того, чего не мог бы сделать сам. И тем, от чего победа зависит прежде всего, Шарон обладал, а именно - верой в себя, а также нацеленностью на победу и упорством. Не любивший полумер и полууспехов, Шарон, как, впрочем, и Голда Меир, всегда был настроен только на действие, на максимальный результат.
В 1973 году, когда возникла необходимость, Шарон с невероятным упорством и целеустремленностью, несмотря на сопротивление многочисленных противников и неизбежные жертвы, сумел осуществить то, чего тщетно ждала Г. Меир от своего министра обороны: предпринять рейд, обойти египетские войска, занявшие Синай, изолировать и раздавить их, а фактически спасти Израиль если не от военного поражения, то, по крайней мере, от морального унижения. И он сделал все именно так, как на параде, чем и снискал благодарность еврейского народа. Знали все, что именно генерал Ариэль Шарон, который имеет привычку добиваться желаемого любыми доступными средствами, не останавливаясь ни перед чем, добился перелома в войне и спас страну от уничтожения. Отчаянный бросок его дивизии через Суэцкий канал без ведома Генерального штаба, не знавшего, как остановить наступление египетской армии, оснащенной впервые в истории войн ракетным оружием, привел их к полному краху. Его танки остановились на подступах к Каиру. Еще бы один бросок, и, не предъяви ООН свой ультиматум, триста тысяч окруженных вражеских солдат оказались бы в плену. «И действительно, когда израильские войска стояли уже всего в 40 км от предместий Дамаска, а целая египетская армия попала в окружение и израильские силы находились на западном берегу Суэцкого канала, в ООН было принято совместное американо-советское предложение (резолюция № 338), требовавшее немедленного прекра-
щения огня, начала переговоров и формирования сил ООН, призванных занять позиции между враждующими армиями» [13, с. 222].
Многие израильтяне стали величать его тогда «Арик -Мэлех Исраэль»(«Арик - царь Израиля»). Невероятная отвага и аналитический ум, смелость и решительность сделали его тем, кем он был, - выдающимся военачальником, национальным героем и даже символом Израиля. В его служении народ Израиля видел своего рода мистический щит, преградивший большим бедам путь в страну. Неизвестно, как бы сложилась судьба Израиля в войне Судного дня, если бы не он. Хотя в той страшной и кровавой войне было немало и других генералов, офицеров и солдат, проявивших на полях сражений удивительное военное мастерство и недюжинную солдатскую смекалку.
После войны «Йом Кипур» Ариэль Шарон окончательно ушел с военной службы. В 1974 году Шарон прощался с армией, стоя перед строем тех, кого еще совсем недавно вел в бой. Прощаясь, Шарон сказал: «Солдаты! Вы вырвали у врага победу вопреки катастрофическим ошибкам руководства, утратившего контроль над ситуацией. Эта победа досталась нам ценой большой крови. И если в понесенных потерях есть и моя вина, то мне нечего сказать в свое оправдание, кроме одного: я воевал вместе с вами, и вы все видели это».
И как только генерал Шарон закончил свою речь, весь строй вскинул вверх оружие и взметнул руки к беретам, отдавая высшие воинские почести самому великому полководцу Израиля. С этого времени А. Шарон сменил генеральский мундир на гражданский костюм. Колесо его судьбы делало очередной поворот. А. Шарон решил посвятить себя целиком политике. В декабре 1973 года, спустя два месяца после Войны Судного дня, Шарон впервые был избран в израильский парламент - Кнессет. Здесь на новом для себя поприще он продолжал трудиться над тем, чтобы постро-
Абрамов С.М
енный дом для еврейского народа мог продержаться на долгие столетия. Именно этот, в общем-то, по-человечески достаточно обычный политический деятель, наделенный от природы почти сверхчеловеческими энергией и способностями, а еще чуткой интуицией, часто плыл против течения в решении невероятно сложной палестинской проблемы. Поэтому одни горячо поддерживали его, другие столь же горячо осуждали, но равнодушных не было. Ему не нужен был пожар. Нужна была стабильность, чтобы получить время для развития страны. Во что бы то ни стало Шарон стремился оттащить Израиль как можно дальше от опасного края. Он взвалил на себя непосильную ношу и, как мог, тащил ее до своего рокового часа. В этом, наверное, было его величие, и в этом, несомненно, была его трагедия. Вот такой простой и в то же время великий смысл обрела вдруг судьба этого не совсем обычного и вместе с тем отважного человека. И каково бы ни было мнение о политике, проводимой А. Шароном, во всяком случае, он принадлежит к числу передовых выдающихся личностей своего времени. Справедливо изобразить Шарона - это крайне трудная задача. Можно сказать только одно: деяния этого человека, прирожденного лидера, были вполне соразмерны его личности. Отнюдь не случайно в пантеоне героев Израиля А. Шарон занимает не только законное, но и, пожалуй, совершенно исключительное место. В судьбе А. Шарона, как океан в капле воды, отражена судьба его народа.
Но, как всегда, последнее слово осталось за сверхдержавами. «Так и вышло, что воевали друг с другом арабы и евреи, а соглашение о прекращении огня для них выработали русские и американцы» [19], - пишет М. Штереншис. В действительности без их участия не решалась ни одна крупная внешнеполитическая проблема в мире и особенно на Ближнем Востоке.
После вынужденного перемирия все подсчитали убытки. В Израиле совсем не ликовали. И все оттого, что победы быва-
, Прядеин В.С.
ют разные, а от этой победы плохо. Поэтому итоги войны, завершившейся без убедительной победы Израиля, оказались для страны неутешительными. Но это была цена, которую Израиль заплатил за мир. Вопрос о цене, которую история требует заплатить за будущее, - страшный вопрос. Однозначного ответа на него нет и быть не может. К тому же в израильском обществе произошел определенный психологический сдвиг. Общество впервые стало серьезно сомневаться в том, что военное преимущество над арабами будет вечным, и безопасность Израиля, опирающегося на военную силу, незыблема.
Комиссия, возглавленная президентом Верховного суда Шимоном Агранатом, расследовавшая причины неудач, сняла с Даяна обвинение в личной ответственности за допущенные ошибки, ведь он принес немало пользы народу Израиля вопреки тому, что в 1973 году М. Даян пережил свою полезность. Здесь надо отметить, что он спокойно принимал обвинения, яростные нападки, никогда не прятался, но и не пытался объяснить свое поведение. Его мемуары никак не проясняют этого дела. Как пишет К. Капитонов: «Министр обороны совершил грубый просчет, не веря, что египетская армия способна предпринять серьезные военные действия против Израиля. В результате он стал одним из центральных объектов критики за упущения и неудачи израильской армии на начальном этапе войны» [10]. А ведь именно М. Даян еще в 1967 году писал: «Мы пришли в страну, где раньше жили люди, и построили в ней еврейское государство. Арабы не согласны с тем, что мы сделали. Мы обречены на перманентное состояние войны». Бесспорно, это был не самый справедливый суд. Воздействие Моше Даяна на умы и сердца оставалось таким же сильным, как и прежде.
В конечном итоге это привело к тому, что в состав нового правительства, сформированного Ицхаком Рабином в 1974 году, он не был включен. Что касается Голды Меир,
то она, уйдя из правительства, замкнулась и не занималась общественной деятельностью. Она редко касалась событий последнего времени - они кровоточили в ней, не давали покоя. Она считала себя виновной в гибели на последней войне еврейских солдат. «Они на моей совести, - говорила она. Что я могла сделать? Мы знали, что будет война. Меня предупреждал о ней иорданский король Хусейн, специально прилетевший в Тель-Авив из Омана. Он говорил о готовности Сирии и Египта напасть на нас. Их планы не являлись для нас тайной. Я поблагодарила. Умный, порядочный человек. И, когда он уехал, передала его сообщения нашей разведке. Там не посчитались с ними, не восприняли всерьез. Посчитали, чтобы арабы не обладают возможностями для новой войны. И ему не хотели верить, полагая, что через него стремятся ввести нас в заблуждение. Их можно было понять.
Незадолго до этого мы объявили мобилизацию. Тревога оказалась ложной - арабского нападения не последовало» [9, с. 47]. Между тем на заседании «кухонного кабинета» Голды Меир 5 октября начальник Генерального штаба Элазар настаивал на нанесении превентивного удара по Сирии и Египту, тем более что в течение всех предыдущих десяти дней в израильской армии проводились военные приготовления. На следующее утро Элазар опять настаивал на превентивном ударе, но Голда Меир оставалась непреклонной. На этот счет у нее были веские доводы.
Она говорит: «Но я не могла. не могла. дать приказ ударить первыми по скоплению египетских войск у Суэцкого канала. Мир бы восстал и еще раз осудил нас» [9, с. 47]. В глазах мирового общественного мнения Израиль не хотел выглядеть агрессором. Были, однако, и другие соображения, повлиявшие на ее отказ от идеи нанесения упреждающего удара по арабским странам: ведь любая подобная попытка натолкнулась бы на стену из ракет советского производства, которыми были оснащены системы ПВО Египта и
Сирии [11, с. 235]. После окончания этого заседания Голда Меир не была уверена, что у нее самой хватит выдержки, так как предложение Элазара «ударить, не дожидаясь», казалось очень соблазнительным. Возможно, она и склонилась бы к такому решению. Но среди ночи к ней напросился со срочным визитом американский посол Кеннет Кетинг. Посол дал понять, что в случае превентивного удара со стороны Израиля по арабам США будут поставлены в затруднительное положение при оказании Израилю военной и другой поддержки. Но все это уже в прошлом.
Все имеет свой скрытый смысл и свою предначертанную судьбу. 8 декабря 1978 года Голды Меир не стало. Подводя итог, следует отметить, что Голде Меир удалось то, что мало кому из политических лидеров удается: оторваться от исторического контекста и стать отдельным вневременным феноменом эффективного политического лидерства (прежде всего в геополитическом контексте). Она заслужила признательность сограждан как волевой, бескомпромиссный и дальновидный политик. Опыт служения Голды Меир показывает, что современному Израилю как никогда необходим политический лидер, который будет способен действовать на пределе своих сил и способностей, учитывать то обстоятельство, как один народ воспринимает другой и как это восприятие накладывается на традицию протекания арабо-израильского конфликта. В своей деятельности принимать важнейшие политические решения, которые напрямую будут касаться безопасности страны, именно такие решения, к которым необходимо прийти за считанные минуты. Столь быстро оценить политические последствия действий или бездействия сможет только эффективный политический лидер страны, равный Гол-де Меир, которая с другими нашими героями, так не похожими друг на друга, вписала незабываемую страницу в политическую историю государства Израиль.
Абрамов С.М., Прядеин В.С.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бар-Зохар М. Бен-Гурион. Серия «След в истории». Ростов-на-Дону, 1998.
2. Ближневосточный конфликт: Из документов архива внешней политики РФ. 19471967. В 2 т. Том 1: 1947-1956. М., 2003.
3. Боровой Я.Л. Ариэль Шарон. М., 2007.
4. Вольфсон А.В. Свет добра и надежды: история евреев Екатеринбурга. Екатеринбург, 2002.
5. Гжесик Юлиан. Возвращение. История евреев в свете ветхоновозаветных пророчеств. М., 2005.
6. Даян М. Жить с Бибилией. Иерусалим, 1989.
7. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1996.
8. Зайчик М. 6 дней и лет (6 дней июня 1967 года). М., 2005.
9. Земцов И.Г. Лица и маски: о времени и о себе: В 2 кн. Книга 1. М.. 2008.
10. Капитонов К.А. Израиль в лицах. Биографические очерки. М., 2002.
11. Медведко Л.И., Медведко С.Л. Восток - дело близкое. Иерусалим - святое: Мемуар-но-историческое повествование. М., 2009.
12. Меир Г. Моя жизнь. Иерусалим, 1984.
13. Орен И. Государство Израиль. Становление и развитие. Иерусалим, 1988.
14. Примаков Е.М. Конфиденциально: Ближний Восток на сцене и за кулисами (вторая половина XX - начало XXI века). М., 2006.
15. Рубинштейн А. От Герцля до Рабина и дальше. Сто лет сионизма. Мн., 2000.
16. Смирнов А. Арабо-израильские войны. М., 2003.
17. Шазли С. Форсирование Суэцкого канала. М., 2008.
18. Штереншис М. Евреи: история нации. Ростов на-Дону, 2011.
19. Штереншис М. История государства Израиль. М., 2005.
20. Эттингер Ш. Очерк истории еврейского народа. Иерусалим, 1990.
