CC BY
67
Но истинный финал фильма таков: мальчик с девочкой бегут наперегонки, он ее обгоняет, бег умышленно затягивается, чтобы зритель успокоился эмоционально. Иван как бы вбегает в кадр, но не его самого мы видим в нем, а черное дерево у реки. Это может быть и живое дерево, которое обязательно вырастет, а может быть - Память, которая заставляет зрителя все время помнить о том мертвом лесе, куда ушел на свое последнее задание Ваня.
В «Ивановом детстве» А. Тарковского выразилось новое мироощущение человека, очищен-
ное от скверны военного времени. Все терзания мальчика в ленте ведут к одному - к осознанию того, что настоящее должен творить он сам, основываясь не на злобе и застывшей ненависти, а на памяти о радостных моментах бытия.
Примечания
1 Тоффлер Э. Третья волна. - М.: Издательство АСТ, 1999. - С. 21.
2 Цит. по кн.: Эйзенштейн С. Монтаж. - М.: Музей кино, 2000. - С. 433.
Д.Г. Букланс
ФЕНОМЕН КВН В КОНТЕКСТЕ ТРАДИЦИЙ РУССКОЙ СМЕХОВОЙ КУЛЬТУРЫ
По общему признанию всех исследователей, КВН - оригинальное российское явление, сформировавшееся в Советском Союзе как ответная реакция интеллигенции на политические, социальные и культурные события жизни страны. Несмотря на то, что это явление это исключительно русскоязычное, оно вобрало и ассимилировало мотивы и традиции народной смеховой культуры народов разных национальностей, о чем свидетельствует вовлеченность в движение практически всех представителей пространства бывшего СССР. На уровне включенности в народную смеховую культуру участники демонстрируют общность миропонимания, отношения к власти, принципы и формы комического, которое не противостоит трагическому, являясь частью единого процесса бытия, что в свое время показал М.М. Бахтин в своем блестящем исследовании1. Феномен КВН в указанных характеристиках органично вписывается в модель народной смеховой культуры и может быть идентифицирован в контексте работ Д.С. Лихачева, С.С. Аверинцева, А.В. Дмитриева, М.Т. Рюмина, Ю.М. Романенко, Л.Н. Сто-ловича, М.С. Кагана и др.
В последние годы КВН как явление также становится предметом внимания не только чиновников, занимающихся вопросами молодежной политики, но и аналитиков - журналистов, культурологов. Кроме того, появилось достаточно много юридических документов, необходимых
для деятельности лиг и клубов, а также учебных и методических пособий по их организации и постановке. Важность первых неоспорима, поскольку КВН сознательно стремится избавиться от «самодеятельности» и на творческом, и на юридическом уровне. Начало вторым положили две основные книги, посвященные основам КВН-теории: «Что такое КВН?» (А. Чивурин, М. Марфин) и «Мы начинаем КВН»2. Следующим шагом стало появление серьезных исследовательских работ, авторы которых вышли из движения КВН: кандидатская диссертация С.А. Янишевского «КВН как социокультурное явление: генезис, история развития, современное состояние» и работа К.А. Маласаева «Смеховая культура города в историко-культурном контексте: СТЭМ и КВН города Томска (вторая половина ХХ - начало XXI века)»3. Однако подобные исследования имеют единичный характер и ориентируются скорее на описательность, чем на серьезный культурологический уровень анализа. Одной из важных проблем, связанных с культурологическим подходом к анализу КВН, является исследование его связи с русской народной смеховой культурой -как непосредственно (через устойчивые формы этой культуры), так и через явления родственного плана (театрализованные «действа авангардистов, например), восходящие к архетипическим источникам порождения смеха. Как представляется, в устойчивом характере этих связей, кроется секрет долголетия КВН, пережившего не одну
© Д.Г. Букланс, 2008
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ Специальный выпуск, 2008
193
КУЛЬТУРОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
Д.Г. Букланс
волну социальных и политических потрясений общества.
Для явлений народной смеховой культуры, которые во второй половине XX века ассимилировал в себе КВН (ярмарочных увеселений, народных гуляний, карнавалов, городских и деревенских праздников), характерно стремление к массовости зрелища, к так называемой «балаганной эстетике». При этом локальные праздники, широко распространенные во многих странах, играют незначительную роль в русском национальном сознании, для которого важнее «со-общность» смеха празднующих, включение большого количества людей в действо, «деление» радостью, превращение участников в единый «организм». Смех приобретает статус «текста» со своим знаковым комплексом4. Ярмарки, карнавалы, народные гулянья на Руси либо были приурочены к праздникам, либо сами становились праздником благодаря особой атмосфере, которая имеет достаточно постоянное проявление: большое пространство - как правило, городская площадь; большая (по сравнению с будничной жизнью) свобода поведения и свобода слова, фамильярность, наличие зрелища как такового - того, что в современном понимании можно назвать «культурной программой»; безудержность смеха, еды и питья, равенство, веселье, праздничное восприятие мира; наличие в составе присутствующих скоморохов, артистов, зазывал; «соревновательный» характер праздника. Последнее превращало созерцающих зрителей в участников действа и было связано с эффектом «зараженности смехом». Принцип соревновательности, восходящий к балаганно-ярмарочной состязательности, положенный в основу КВН-действа, обусловил и характер смеховой атмосферы, располагающейся между жизнью и искусством, с распределением в новых условиях устойчивых социальных ролей-масок (дурак, юродивый, царь и пр.), с особым вниманием к обнаженному слову, слову («кощунному», балагурному)5.
Народные гуляния и прочие проявления общественной смеховой культуры за несколько столетий, естественно, претерпели значительные содержательные и формальные изменения. Однако осталась потребность в народных праздниках, объединяющих людей, отвлекающих их от бытовых и идеологических проблем и низводивших эти проблемы до уровня явления, которое осмеивается (при этом, конечно, контролируется и дози-
руется). С развитием культуры смех из формы восприятия действительности, осмысления жизни и ее законов постепенно превращался в средство борьбы с тем, что осуждалось, не принималось. Исторические и социальные условия России XIX века, особенно второй его половины, способствовали тому, что выступления народных увеселителей приобретали все больше злой, сатирический, остросоциальный характер. Но в то же время социальная сатира, проникая все глубже в народное площадное искусство, не меняла в целом общей картины веселья, сохраняя саму «систему смеха».
Подобная ситуация сложилась позднее в Советском Союзе: массовое, но загоняемое внутрь внешней и внутренней цензурой народное недовольство - строем, властью, финансовыми и социальными условиями жизни - находили выход в сатирической, острой форме осмысления действительности, в том числе «опасных» политических анекдотах. С помощью анекдотов и шуток о власть имущих происходит «снятие» давления государства, тех сил, которые однозначно мощнее. «Снятие» это было временным, скорее, даже сиюминутным: человек, рассказывающий анекдот, в этот момент является как бы попирателем политических и социальных основ, равно как и его слушатели, поскольку они не просто принимают информацию к сведению, но и своей смеховой реакцией поддерживают попрание господствующих взглядов, приобщаясь к стихии «антиповеде-ния»6. Экономические и политические события в стране в 80-90-х гг. ХХ века по такому же сценарию породили острые, социально направленные шутки в КВН, который можно воспринимать как своеобразное отражение уровня жизни: чем неблагополучнее ситуация, тем более острым и социальным будет юмор. Подобно логике народного смехового мира, смех КВН оценивал окружающий мир, переворачивая его наизнанку и создавая его новый, построенный по законам гротеска образ. Так же, как взрослому человеку хочется освободиться от давления власти, молодому человеку - студенту - свойственно стремление избавиться от давления тех, кто в настоящее время является для него символами власти: преподавателей, городские обывателей, чиновников и т.д. Именно поэтому студенческий юмор во все времена зачастую был направлен именно на решение этого противостояния, обеспечивая своеобразную защиту от реальной силы. Жесткой
194
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ Специальный выпуск, 2008
ритуализации идеологических канонов был противопоставлен новый тип ритуально-обрядового смеха, основанный на новой логике - «смеяться, когда нельзя».
Творчество, самобытная студенческая субкультура, понятная и близкая большому пласту людей одного социального статуса, являются мощным каналом самореализации личности. Потребность студенчества и, шире, молодости в собственном творчестве четко проявляется в современных сценических видах искусства: капустниках, СТЭМе, КВНе. Отсюда и общее название, как правило, обижающее участников действа -«художественная самодеятельность», которая, впрочем, на начальном этапе движения была легализована государством («мнимая» легализация, имевшая целью сохранить идеологический контроль над студенчеством). Но даже в условиях этой полулегализации и цензуры КВН сохранял свои основные черты - он был смехом «голого», ничем не дорожащего «субъекта» общества, смехом скомороха.
Постепенно складывается характерная для КВН своеобразная форма зрелищности, вбирающая в себя традиции народного синкретизма, объединяющего музыкальный, словесный, изобразительно-пластический пласты творчества, основанных на стихии импровизации и пародийности, гротеске и эстетике «перевертыша». Характерная особенность трансформации смеха в современной эстетике КВН заключается в объединении различных видов смеха. «Антимир» КВН-ной культуры синтезировал в своем пространстве не только «низовой» («разгульный» в терминологии В. Проппа) смех, смех площадей и балаганов, но и насмешку, сатиру, юмор, постмодернистскую иронию.
Вместе с тем художественная система КВН последнего периода, утрачивая импровизационный характер и пафос противостояния общественно-идеологическому канону, постепенно превращается в профессиональное шоу. Уже общепризнанно, что вокальные данные отдельных КВНщиков равны, а нередко и превосходят профессионализм
исполнителей, чьи песни они используют в качестве первоисточника; КВН-режиссеры переквалифицируются (и небезуспешно) в теле- и кинорежиссеров, КВН-актеры снимаются в кино и на телевидении. Между тем, несмотря на процесс профессионализации КВНа, утрате игровой спонтанности, он по-прежнему осознается как особый синтетический вид действа, вобравший в себя элементы народной театральной, музыкальной, литературной культуры, студенческие традиции последних веков, новые тенденции искусства, что дало ему возможность в условиях развала национального единства государства консолидировать в рамках молодежного культурного движения усилия народов на сближение и сотрудничество.
Все сказанное свидетельствует о необходимости исследования художественно-эстетической природы КВН на серьезном культурологическом уровне, главным образом в контексте национальных традиций народной смеховой культуры.
Примечания
1 Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М., 1965.
2 МарфинМ., Чивурин А. Что такое КВН? 3-е изд. - Симферополь, 2003; Мы начинаем КВН. -М., 2006.
3 Маласаев К.А. Смеховая культура города в историко-культурном контексте: СТЭМ и КВН города Томска (вторая половина ХХ - начало XXI века). - Томск, 2004; Яншевський С.О. КВН як соцюкультурне явище: генеза, iсторiя розвит-ку, сучасний стан: Дис. ... канд. юторичних наук. Кт'в (рукопись). - Киев, 2004.
4 См. об этом: Иваненко Е.А. Смех как текст // Mixtura verborum, 2001: непредставимое и метаязык. - Самара, 2002. - С. 154-160.
5 См. подробнее:Хренов Н.А. «Человек играющий» в русской культуре. - М., 2006.
6 Смеховая специфика анекдота подробно исследована, например, в кн.: Курганов Е. Анекдот как жанр. - М., 1997.
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ Специальный выпуск, 2008
195
