CC BY
103
УДК 37(092)+371.47.022
Е. С. Протанская Феномен Антона Макаренко в культуре ХХ в.
Юбилей Макаренко - повод для обращения к наследию педагога, чья популярность в мире велика, идеи востребованы. Наследие Макаренко часто понимается узко - как исключительно советский опыт. Оно недостаточно оценено и даже принижается в России. Предлагается культурологическая оценка идей и опыта работы педагога и писателя, его культурничество в контексте веяний Серебряного века русской культуры. Многое из того, что он впервые предложил, стало частью современной культуры, часто заново открывается. Принципиальное сочетание доверия и требовательности, отряды детей разных возрастов, самоуправление и стимулирование творчества детей во всех сферах. Методика поэтапного развития коллектива постепенно внедрилась в опыт многих стран. Идеи Макаренко повлияли на систему ценностей в мировой культуре. Сегодня в эпоху глобализации они «работают» в разных странах, но не всегда востребованы в России. К 130-летию со дня рождения.
Ключевые слова: А. С. Макаренко, культура Серебряного века, уважение, доверие, требовательность, самоуправление, творчество
Elena S. Protanskaya Phenomenon of Anton Makarenko in 20th century culture
The anniversary of Makarenko is an occasion for appealing to the legacy of a teacher, whose popularity in the world is great, ideas are in demand. The legacy of Makarenko is often understood narrowly - as exclusively Soviet experience. It is not sufficiently appreciated and even belittled in Russia. The culturological assessment of the ideas and experience of the teacher and the writer. Much of what he first proposed, has become part of modern culture, often re-opened. The basic combination of trust and exactingness, detachments of children of different ages, self-management and stimulation of creativity of children in all spheres. The method of step-by-step development of the collective gradually penetrated into the experience of many countries. Makarenko's ideas influenced the system of values in world culture. Today, in the era of globalization, they «work» in different countries, but not always in demand in Russia. On the occasion of the 130th anniversary of his birth.
Keywords: A. Makarenko, Silver Age culture, respect, trust, exactingness, self-management, creativity
Мир не есть мысль, как думают философы. Мир есть страсть.
Охлаждение страсти дает обыденность.
Н. Бердяев. «Самопознание».
13 марта 2018 г. исполнилось 130 лет со дня рождения А. С. Макаренко - выдающегося педагога, чье значение было признано на самом высоком уровне. 1988 - год его 100-летнего юбилея был объявлен ЮНЕСКО годом Макаренко. Было отмечено, что Макаренко был одним из четырех, кто определил педагогическое мышление XX в. (а также Д. Дьюи, М. Монтессори и Г. Кер-шенштейнер). «Педагогическая поэма» (1935) названа одной из самых значительных книг по воспитанию в XX в.
Значение Макаренко непреходяще, поскольку вопросы воспитания решаются и будут ставиться каждый день, и от их результата зависят судьбы нынешних и будущих поколений, а, в конечном счете, - вектор ценностей культуры в целом. Необходимо отметить, что многие открытия в педагогике и психологии, формирование ценностей культуры
ХХ и наступившего XXI в., как представляется сегодня, происходят под влиянием идей и опыта Антона Макаренко. Заслуживает особого внимания его опыт не только перевоспитания детей и молодежи с криминальным опытом жизни, но и совместное с воспитанниками влияние на культурную ситуацию в своем окружении.
Однако обращение к опыту и методам Макаренко в современной России является скорее исключением, чем правилом. Начиная с 1980-х гг. вместе с развенчанием всего советского делались попытки развенчать и Макаренко. Так, как это делает, в частности, Ю. П. Азаров: «тем и страшен Макаренко, что талантлив. Тем, что стал певцом не внешней диктатуры, а глубоко внутренней, когда насилие с радостью воспринимается... Макаренко создал набор примитивных догм. Макарен-
ковщина исчерпала себя» [1, с. 20]. Конечно, книга профессора Азарова и другие подобные нападки вызвали ряд возражений. Оппоненты подобной позиции указывают на опережающий время характер его инноваций: «Система Макаренко основывалась на принципах народовластия. Того самого народовластия, которое пламенно воспевалось большевистской пропагандой, а на деле выжигалось каленым железом» [2]. Многие исследователи отмечают актуальность полемики: «Фантастические результаты работы Макаренко до сих пор не могут оставить человека равнодушным: он становится или приверженцем его идей, или их противником» [3, с. 30]. Но есть и те, кто явно не присоединяются к критике, но и не признают актуальность идей и опыта великого педагога и писателя, а охлаждение интереса к Макаренко связывают с недооценкой им индивидуальности воспитанников, с воспитанием «для коллектива», хотя Макаренко никогда не писал о «цели воспитания для коллектива».
Вместе с тем его идеи изучаются и внедрены в исправительных колониях и бизнесе, при организации творческих коллективов, работы переведены на 42 языка, ими занимается Международная макаренковская ассоциация, конференции проходят не только в России, но и в Англии, Венгрии, Дании, Израиле, Польше, Финляндии, Швейцарии и других странах [4]. Отмечается, что «во всем мире самые успешные исправительные заведения для несовершеннолетних преступников не только в Европе и США, но даже в Японии до сих пор используют его систему организации воспитательного и трудового процессов» [4]. При этом автор объясняет противоречивость прижизненных оценок Макаренко его желанием «жить в стране экономически эффективных хозяев, не осознавая, что это подрывает основы тоталитарной организации советского социума: хозяева в „стадо" не сбиваются» [4].
Сегодня представляется значимым рассмотрение феномена Макаренко не только под углом идей педагогики, но в контексте культурного процесса. Как представляется, А. С. Макаренко относился к той интеллигентской среде, которая понимала необходимость перемен, но не участвовала в революции, а увидев ее разрушительные последствия, как могла, сохраняла культурное начало в детях и молодежи. Но гений Макаренко пошел дальше, он смог не только не согласиться с лозунгом «грабь награбленное!», но объявить бой психологии криминала, создав прецедент человека новой культуры.
Антон Макаренко был сыном железнодорожного мастера (маляра), но выбрал педагогическую профессию. Он окончил педагогические курсы, затем с золотой медалью - Полтавский педагогический институт. Был слаб здоровьем -плохое зрение, проблемы с сердцем, призванный в армию в 1916 г., комиссован. Но самостоятельность, зрелость и творческий потенциал его личности проявились рано, определив его путь и влияние на свое окружение.
По социальному статусу Макаренко принадлежал к земскому учительству, игравшему важную роль в культурной ситуации своего времени. Как отмечают исследователи, «современники в целом высоко оценивали деятельность учителей земских школ, (их. - Е. П.) либерализм... демократизм - распространение грамотности и знаний в народе. новые формы отношений с учениками, основанные на их уважении.» [5, с. 5]. Автор отмечает частое «общение учителей и учащихся во внеурочное время», своим подвижническим служением многие из них «служили нравственным примером для населения», хотя частые инспекции, придирки проверяющих вызывали недовольство, так же как и надзор со стороны священников, обязанности «учителей регулярно посещать богослужения и сопровождать учащихся в храмы» [ 5, с. 5]. Это было время Серебряного века русской культуры с его взлетом творчества, динамики, революционного подъема. Время Ахматовой, Малевича, мирискусников, Дягилевских сезонов, творческих поисков в искусстве, философии, в социальном устройстве. Антон Макаренко увидел в нем возможность реформ, у него были друзья - революционеры, но он не влился в их ряды. Н. Бердяев в своем предсмертном «Самопознании» напишет о настроениях, свойственных многим в то время: «Много даров было послано русским людям того взволнованного времени. Но магическая атмосфера, представляющая опасность для свободы духа, не заражала меня до глубины. Во мне оставалось противление многому» [6, с. 83]. Причины неразделения революционных идей многими философ видит в изоляции культурной элиты, ее оторванности «от широких социальных течений того времени. Это имело роковые последствия в характере, который приняла русская революция. Русский ренессанс связан был с душевной структурой, которой не хватило нравственного характера. Была эстетическая размягченность. Не было волевого выбора» [6, с. 83].
На становление личности Антона Макаренко, безусловно, повлиял отец. Немного-
словный, работящий, заработавший средства на постройку собственного дома, выбранный церковным старостой, он был человеком культурным. «Отец читал и писал. свободно и почти без ошибок. Он выписывал газеты и журнал „Нива", которые прочитывал. Приложения к журналу. собрания сочинений А. Чехова, Данилевского, Короленко, Куприна, а из иностранных... Бьернстерне Бьернсона, С. Ла-герлефа, Мопасана, Сервантеса.» [7].
Отец, безусловно, проявил строгость, предложив Антону за незаконное сожительство переехать из отчего дома, и это было серьезным для него уроком. Но разрешение вернуться, возможно, дало почувствовать, что такое дом в его жизни. Неслучайно, что и Антон с детства пристрастился к чтению. «Сколько я ни помню А<нтона> - я вижу его постоянно с какой-нибудь книгой. Он обладал колоссальной памятью. Без преувеличения можно сказать, что в то время он, конечно, в Крюкове был самым образованным человеком на все 10 000 населения. и спорить с ним о литературе было совершенно бесполезно» [7].
После революции 1917 г. с наступлением разрухи, голода, низвержением всех авторитетов - дворянства, духовенства, офицерства, разгулом красного и белого террора, гражданской войны в стране окажутся тысячи сирот и голодных оборванцев, усвоивших жестокие нравы своего времени. Антон Макаренко имел немалый опыт учительства, преподавал русский язык, черчение, рисование, когда ему было поручено организовать работу колонии для малолетних преступников. Впоследствии в своем «Заявлении в Центральный Институт организаторов народного просвещения» Макаренко напишет: «По политическим убеждениям - беспартийный. Считаю социализм возможным в самых прекрасных формах человеческого общежития, но полагаю, что, пока под социологию не подведен крепкий фундамент научной психологии, в особенности психологии коллективной, научная разработка социалистических форм невозможна, а без научного обоснования невозможен совершенный социализм» [8, с. 1].
В колонии поступали подростки и юноши, имеющие опыт криминального поведения -преступный опыт воровства, бандитизма. Подростки, попавшие в колонию Макаренко, имели основания для асоциального поведения: преданные родителями или оставшиеся без них и ощутившие свою ненужность никому, сбившиеся в шайки таких же голодных и одичавших воришек, порой предводитель-
ствуемые сложившимися преступниками. Психологию этой молодежи впоследствии опишет В. Шаламов в своих «Очерках преступного мира». Он отметит присущие им черты: подчеркнутое нежелание работать, привычку жить награбленным, красоваться, играть в карты, наличие иерархии в этой среде, склонность к жестокости: «воровская психология построена на том давнишнем, вековом наблюдении. что их жертва никогда не сделает, не может подумать, сделать так, как с легким сердцем и спокойной душой ежедневно, ежечасно рад сделать вор. В этом его сила - в беспредельной наглости, в отсутствии всякой морали» [9, с. 8]. Все это присутствует в описании первых воспитанников колонии Макаренко.
«В первые дни они нас даже не оскорбляли, просто не замечали нас. К вечеру они свободно уходили из колонии и возвращались утром, сдержанно улыбаясь навстречу моему проникновенному соцвосовскому выговору. Через неделю Бендюк был арестован приехавшим агентом губрозыска за совершенное ночью убийство и ограбление» [10].
Криминальный опыт воспитанников удвоил их цинизм по отношению к педагогам -предшественникам Макаренко, давшим понять, что они боятся подростков.
«Первые месяцы нашей колонии для меня и моих товарищей были не только месяцами отчаяния и бессильного напряжения, - они были еще и месяцами поисков истины. Я во всю жизнь не прочитал столько педагогической литературы, сколько зимою 1920 г.» [10].
Перелом наступил, когда Макаренко ударил воспитанника. Эта ситуация часто обсуждается и до сих пор воспринимается неоднозначно: имеет или нет право педагог ударить воспитанника? Однако в «Педагогической поэме» речь идет не о телесном наказании, а о защите достоинства. «В одно зимнее утро я предложил Задорову пойти нарубить дров для кухни. Услышал обычный задорно-веселый ответ: - Иди сам наруби, много вас тут! Это впервые ко мне обратились на „ты"». Реакция на эти слова была неожиданной для самого педагога, ощутившего себя в «состоянии гнева и обиды, доведенный до отчаяния и остервенения всеми предшествующими месяцами, я размахнулся и ударил Задорова по щеке. Я вероятно, еще бил бы его, но он тихо и со стоном прошептал: - Простите, Антон Семенович.» [10].
Здесь, безусловно, описана сцена не наказания, а справедливого гнева на оскорбление, унижение от юного негодяя. Как мы помним, с этого момента стал налаживаться контакт Ма-
каренко с воспитанниками, и они постепенно начинают подчиняться требованиям дисциплины, принимать участие в обустройстве колонии. Это было спонтанное и отчаянное проявление твердой воли к управлению ситуацией. В. Шаламов отметит, что в преступном мире господствует иерархия - подчинение всех вожаку. Макаренко интуитивно почувствовал, что своей сдержанностью только распаляет желание молодых властвовать. К тому же в Украине, где происходят события, обращение на Вы к отцу, учителю непререкаемо. Инаковость Макаренко почувствовали и молодые. Его гнев был прочитан как справедливый, неожидаемый, но гнев отца. В ответ на вопрос коллеги, не от привычки ли к рабству покорились юноши, Макаренко скажет: «Вы проанализируйте хорошенько: ведь Задоров сильнее меня, он мог бы меня искалечить одним ударом. А ведь он ничего не боится, не боятся и Бурун и другие. Во всей этой истории они не видят побоев, они видят только гнев, человеческий взрыв. я пошел на опасный для себя, но человеческий, а не формальный поступок. А колония им, очевидно, все-таки нужна. они видят, что мы много работаем для них. Все-таки они люди» [10]. В другой раз Макаренко приводит пример своей угрозы «изувечу» Волохову, удививший и юношу, и самого Макаренко. Здесь сработал тот же механизм подчинения отчаянной силе характера. Макаренко - человек, добившийся всего своим трудом и знающий ценность заработанного, дающего ощущение свободы.
Этому миру - субкультуре преступников -он противопоставит другие ценности. Страху - бесстрашие, слабоволию - характер. Карточному выигрышу - заработанные средства, выращенный хлеб, шулерству, обману - абсолютное доверие. Отчаянный призыв Шала-мова: «Блатной мир должен быть уничтожен!» был предвиден Макаренко, взявшимся за его реализацию. Он видел, как нравы преступного мира: воровство, жестокость, разгильдяйство распространяются в среде вчера еще обычных граждан. В письме к брату напишет о случаях участившегося воровства, в частности: «После твоего ухода наш дом был разграблен, то, что называется, до нитки. Не только унесли всю мебель, но даже забрали дрова и уголь в сарае» [7]. Один из творчески настроенных педагогов того времени, организовавший Общество «Детский труд и отдых», детские колонии летнего отдыха и труда С. Т. Шацкий, труды которого были известны Макаренко, писал о себе и других педагогах «наше культурничество, аполитичность, обыч-
ное отношение интеллигента того времени к большевикам как к разрушителям» [11, с. 16].
Особую опасность эта обстановка представляла для развития личности подростков. Антон Макаренко сам был «трудным подростком» - по воспоминаниям брата трудно переносил этот возраст - неуклюжесть, насмешки из-за своей близорукости, отвергнутые влюбленности, отцовскую строгость. Но, судя по «Педагогической поэме», Макаренко понял, что авторитет подростков надо завоевывать и путь к победе - уважение к личности и строгость, требовательность. Из психологии он оценит прочитанные труды основателя юридической психологии Л. И. Петражицкого, полагавшего, что «для нравственных норм важен императив и момент добровольности в исполнении обязанностей, моральные эмоции, предписывая определенное поведение как обязанность, при этом не предоставляют никому права требовать ее безусловного исполнения. А вот для права основное как раз сосредоточено в моменте атрибутивности, т. е. в непременном исполнении обязанности и в связанном с этим удовлетворении своего права» [12, с. 150].
Почему уважение? Вообще уважение к личности, признание права на уважение человеческого достоинства каждого - признак культуры как личности, так и общества в целом, его движения на пути к демократии. Вопрос уважения к человеческому достоинству был одной из причин революции, но не был решен ею. Он и сегодня стоит на повестке дня - в системе образования, в социальных службах, на производствах. Очереди в госучреждениях, зарплаты «в конвертах» и ниже прожиточного минимума - это тоже вопрос достоинства человека. В юности же от опыта признания, дани уважения личности зависит порой вся дальнейшая судьба. Это то, чего в первую очередь жаждет человек, не понимающий толком, кто он и что с ним, но именно поэтому мечтающий о признании его личности, уважении к ней. Подросток часто уже испытал окрики, презрение, насмешки, но еще не имеет или имеет очень небольшой опыт признания, уважения. Настоящего - не снисходительного, вынужденного, не подобострастного уважения слабых, младших, или взрослых - от страха, что он что-то опять натворит или надерзит. Он хочет Уважения, признания свей личности, своего достоинства. Макаренко авансирует уважение, делает его принципом своей работы и работы коллектива. И предлагает варианты обретения этого права на самоуважение - честность, реаль-
ный труд, реальная дисциплина, отказ от лжи, воровства, зависимости от криминальных друзей, если можешь - то заслуживаешь уважения и моего (педагога), и товарищей. Заметим, что с обретения чувства собственного достоинства начинается моральное становление личности, формирование субъекта культуры.
Почему строгость и требовательность -потому что они и есть признаки взрослости, т. е. ответственности за свои поступки, дела, проступки. Ибо взрослость - это ответственность. Внятность и неотменяемость требований взрослых к детям - залог их законопослушности в будущем.
Колонистам - «безотцовщине» - Макаренко не придумал, но вынужденно в суровых условиях послереволюционной разрухи, гражданской войны предложил такой опыт, заменив строгого, но справедливого отца. Как педагог и психолог, он сделал очень верное открытие: каждому человеку в юности необходима «проверка на прочность», вызов его возможностям, требование почти невыполнимого, но вдохновляющего, вызывающего азарт, стремление «выложиться», показать другим и самому узнать, на что он способен. Он заразил их мечтой не только устроить свою жизнь, быт, стать хозяевами своей судьбы, но и из «отщепенцев», «швали», малолетних преступников превратиться в образец для подражания, зависти «благополучных» сверстников. Образ воспитанника представлялся ему в виде человека чести и слова - джентльмена, здесь очевидно влияние Д. Локка, о знакомстве с трудами которого он пишет в своем «Заявлении в Центральный Институт организаторов народного просвещения». Он добивается от них точности и обязательности, безупречной честности, отказа от сквернословия, учит употреблять (не злоупотребляя) алкоголь, формирует человека культуры: «Мои коммунары были франты, и я требовал не только чистоплотности, но и изящества, чтобы они могли ходить, стоять, говорить. Они были очень приветливыми, вежливыми, джентльменами. И это совершенно необходимо» [13, с. 246]. Обращение к чувству чести дает плоды, о которых он напишет в письме к Горькому: «мальчики, присланные к нам принудительно, по постановлению судебных органов, носящие позорное клеймо правонарушителя, через несколько месяцев уже гордятся тем, что они колонисты, да еще горьковцы. Нам удалось добиться крепкой дисциплины, не связанной с гнетом. Вообще мы думаем, что нашли совершенно
новые формы трудовой организации, которые могут понадобиться и взрослым» [8, с. 70].
Среди его педагогических инструментов была не только строгость. Он с коллегами по вечерам приходил в спальни читать сказки, классическую литературу детям, которые не знали этого. Его стараниями колония стала для них домом, педагоги, товарищи - семьей. Кроме прочего, колония занималась устройством театральных спектаклей, попасть на которые мечтала вся округа. Это было эмоциональное воспитание, формирование культурного опыта колонистов.
Начало XX в. - время поисков в педагогике. Дьюи предложит трудовую школу, А. Нилл - воспитание свободой. Все это есть и у Макаренко, но есть и поэзия дружбы на всю жизнь, есть благодарность к педагогам, заменившим родителей. Есть умение сотрудничать, вместе принимать решения, мечтать и воплощать задуманное. «Думаю, секрет состоит в том, что Макаренко воспитывал не столько словами, сколько самой жизнью, которую он организовывал вместе с воспитанниками. Детям было интересно жить вместе с Макаренко. Они сами организовывали свою жизнь. И это делало их прекрасными людьми, какими они и стали в действительности» [15].
Конечно, личность Макаренко - уникальна. Это был Мастер, во многих отношениях талантливый человек: знаток мировой литературы, прекрасный учитель, он выразительно читал вслух и учил этому воспитанников, написанные им тексты обладают очевидной художественной ценностью, его письма проникновенны, он преподавал рисование и сам неплохо рисовал, организовав театр в колонии, стал его главным режиссером, постановщиком, театральным педагогом.
«Вы можете быть с ними сухи до последней степени, требовательны до придирчивости, вы можете не замечать их. но если вы блещете работой, знанием, удачей, то спокойно не оглядывайтесь: они на вашей стороне. И наоборот, как бы вы ни были ласковы, занимательны в разговоре, добры и приветливы. если ваше дело сопровождается неудачами и провалами, если на каждом шагу видно, что вы своего дела не знаете. вы никогда ничего не заслужите, кроме презрения.» [10].
Антон Макаренко обладал талантом общения с подростками, юностью, умел им сопереживать, обладал чувством справедливости, был искренен и независим. Несмотря на критику, несправедливые упреки коллег, он делал свое дело и шел вперед, не отступая. В селе Ковалевка под Полтавой создает из в
прошлом малолетних преступников - образцовую трудовую колонию (1920-1928). Жизнь этих ребят в корне изменяется. Пустое, развращающее «убивание времени» заменяется на созидательную, насыщенную до минуты -трудом (огороды, мастерские, самообслуживание, хозяйство), игрой (военные построения, марши, дежурства), искусством (театр, оркестр, хор) - увлекательную жизнь. Внешне прекрасную: они посадят везде цветы, постелют белые скатерти в столовых, их скромное жилье будет опрятным и украшенным, они обретут подтянутость и стройность осанки. Все эти признаки обретения внешней и внутренней культуры он находит вместе с воспитанниками - в спорах, на совете командиров, в горячих обсуждениях. Ребята сами придумывают формы своей жизни и энергично их воплощают. Он объединяет детей в разновозрастные отряды, в которых формирует коллективизм, понимаемый как самоуправление, взаимная ответственность. Разновозраст-ность отрядов, создающая у детей ощущение семьи, где много братьев и сестер, которые в ответе не только за себя, но и за младших, и за старших, где важно не позорить своих, но всегда можно чувствовать себя под защитой. При этом дом этот был всегда открыт для гостей, друзей - молодежи из города, соседних деревень. Только в конце ХХ в. пришло понимание, что только таким - разновозрастным - должен быть детский дом, в котором учатся его обустраивать, заботиться друг о друге, чтобы потом выйти во взрослую жизнь с опытом обычных детей. Непревзойденным его достижением стало перевоспитание около 3000 юных правонарушителей, беспризорников - после Ковалевки - в Куряже, затем в 1928-1935 гг. в трудовой коммуне имени Ф. Э. Дзержинского под Харьковом, где уже воспитанники заработают на заводах по производству самых современных и продаваемых фотоаппаратов ФЭД, построенных ими самими. Всякий раз, когда он берется за организацию детского коллектива, им берется новая высота, новый уровень риска, ответственности, открытие новых ценностей культуры.
Это был также высочайший уровень менеджмента - организации деятельности, описанный им по этапам формирования коллектива. Макаренко определит оптимальную самоуправляющуюся группу - 15 человек. Главное в его менеджменте - стимулирование и поощрение инициативы, творческих поисков. Этот опыт сейчас необходим России, развивающей предпринимательскую активность после 70 лет тотального контроля всех
и вся КПСС. Этот менеджмент был основан на сотрудничестве и полном доверии - прошлое «сжигалось» вместе с лохмотьями прибывшего, никакие отчеты не проверялись. Макаренко в чем-то создал и эстетику, и культуру коллективизма советского строя, во многом необходимую в хаосе революции, после гражданской войны - эти марширующие с духовым оркестром юноши и девушки, эти массовые торжества - описанный в «Педагогической поэме» поэтичный праздник «Первого снопа» - это было на волне режиссуры Мейерхольда, Окон РОСТА, «семейный праздник» - день рождения М. Горького. Ценность этих массовых праздников была в том, что они придумывались самими подростками вместе с Макаренко, что это было творчество масс. Макаренко чувствовал опасность бюрократии в работе с детьми, способной засушить любое дело, воспитать лицемеров.
Нельзя называть насилием распорядок, придуманный и принятый самими воспитанниками. Он был не певцом диктатуры, а мудрецом, открывшим детям красоту простых нравственных истин: жизнь увлекательна, когда ты в ней не посторонний, а активный участник и созидатель. Принципы, методы Макаренко -не примитивные догмы, а простые правила, которые непросто воплотить. Он был противником бумаг, отчетов, планов, отказывался их составлять, погруженный в гущу жизни детского коллектива, в ежедневно возникающие заботы, вопросы. Это не было хаосом или сплошным экспромтом. Коллектив жил в соответствии с тщательно и совместно продуманным, известным каждому распорядком, имел цели, жил подготовкой к «завтрашней радости», ежедневно обсуждал сделанное, вносил коррективы, поощрял лучших, порицал нарушителей.
Сегодня 100 лет спустя нам трудно представить такое доверие и такое сотрудничество, такое поощрение и стимулирование инициативы - «педагогика сотрудничества», родившаяся после Макаренко, живет кое-где, но на повестке дня - электронный дневник в сети Интернет, чтобы родитель мог все успехи и неуспехи ребенка отслеживать, и самого педагога проверяют бесконечно, у учеников и учителей главная забота - портфолио - копилка документально подтвержденных заслуг для карьеры, зарплаты. А инициатива - она по-прежнему разбивается о бюрократические препоны, если это не частное предпринимательство. Но и ему все еще непросто живется. У нас ценится зарубежный тимбилдинг, и забыт опыт Макаренко.
Должен и может ли современный педагог защищать свое достоинство, как это делал Макаренко? Да, проблема остается, об этом сняты фильмы «Дорогая Елена Сергеевна» «Училка», «Ученик». Сегодня, как и раньше, важно вовлечение подростка в деятельную, содержательную, наполненную трудом жизнь, дающую опыт культурных ценностей.
Что сегодня для нас, педагогов, родителей важно в опыте и уроках Макаренко? Подростки всех поколений все равно остаются теми же - бросающими вызов опыту и поучениям взрослых, нуждающимися в понимании их проблем (угловатость, проблемы с кожей, раздражительность, при том, что хочется нравиться противоположному полу), мечтающими о взрослости и в то же время дистанцирующимися от взрослых, желающими быть среди себе подобных, дерзкими, подчас циничными. Все так же остро стоит на повестке дня вопрос иждивенчества юных, их невысокой культуры. Также остра проблема борьбы с криминалом, с психологией, нравами, языком преступного мира, проникшими во все сферы жизни. Опасность наркотизации, безнадзорности в незанятости, иждивенчестве подростков и молодежи до сих пор недооценена. Хотя давно известны последствия: «Как ни различны формы девиантного поведения, они взаимосвязаны. Пьянство, употребление наркотиков, агрессивность и противоправное поведение образуют единый блок, так что вовлечение юноши в один вид девиантных действий повышает вероятность его вовлечения также и в другой» [14, с. 252].
Часто писали, говорили, что опыт Макаренко неповторим, что дело в его личности, «харизме», но все же дело и в созданном им методе. Его воспитанник Калабалин (в «Педагогической поэме - Карабанов) сумел повторить опыт учителя: не в одном детском доме, колонии, воспитать сирот, правонарушителей, стать им вместо отца, другом на всю жизнь. Один из его воспитанников вспоминает: «У нас была не отрядная система, как в интернате, а командная, построенная на принципах Антона Семеновича Макаренко. Всей хозяйственной жизнью в детском доме управлял совет командиров. Нас не перегружали работой, но у всех были свои обязанности. Если растешь без отца, в отрочестве особенно сильно привязываешься к взрослым надежным мужчинам - необходимо ребенку, особенно мальчику, мужское воспитание» [15]. Сегодня нашей культуре необходимы педагоги такого типа - широчайшего кругозора, внутренней свободы, преданности делу, не-
прерывно самообучающиеся, рефлексирующие, пишущие, не живущие под «дамокловым мечом» отчетов и проверок. Но представить сегодня не только колонию для малолетних правонарушителей, но даже простую школу, живущую по законам педагогики Макаренко, где самым строгим наказанием является решение детей отказать кому-то оставаться среди них, в России достаточно сложно.
Один из образованнейших и культурнейших людей своего времени, Макаренко воспитывал человека культуры будущего, пролагая ниточку от начала XX к началу XXI в., когда идеи и потребность в них будут снова актуальны. Он напишет еще «Флаги на башнях», пьесу «Книгу для родителей», пьесы, киносценарии, множество статей, станет членом Союза советских писателей (1934). Его жизнь оборвется в вагоне московской электрички 1 апреля 1939 г.
Список литературы
1. Азаров Ю. П. Не подняться тебе, старик: роман-ис-след. / послесл. Т. Афанасьевой; худож. А. Иванов. Москва: Молодая гвардия, 1989. 302 с.
2. Нуйкин А. Страсти по Макаренко // Междунар. евр. газ. URL: http: // jig. ru (дата обращения: 25. 04. 2018).
3. Беляев В. И. Педагогика А. С. Макаренко и современность // Вестн. Моск. гос. обл. ун-та. 2013. № 3. С. 30-34.
4. Ермолин А. В неволе рождаются невольники: гл. из кн. «Как расколдовать зомби» // Учит. газ. 2005. 21 июня, № 25.
5. Зубков И. В. Учительская интеллигенция России в конце XIX - начале XX в.: автореф. дис. ... канд. ист. наук: 07.00.02 / Моск. пед. гос. ун-т. Москва, 2008. 18 с.
6. Бердяев Н. А. Самопознание: опыт филос. автоби-огр. Санкт-Петербург: Азбука, 2015. 413 с.
7. Макаренко В. Мой брат Антон Семенович. URL: http: // TheLib. ru (дата обращения: 25. 04. 2018).
8. Макаренко А. С. Педагогические сочинения: в 8 т. / редкол.: М. И. Кондаков (гл. ред.), В. М. Коротов, С. В. Михалков, В. С. Хелемендик. Москва: Педагогика, 1983. Т. 1: Педагогические работы, 1922-1936. 367 с.
9. Шаламов В. Т. Собрание сочинений: в 4 т. / сост., подгот. текста, примеч. И. Сиротинской. Москва: Худож. лит., 1998. Т. 2. 509 с.
10. Макаренко А. С. Педагогическая поэма . 1-е полн. изд., восстановл. по прижизн. изд. и рукоп. / науч. ред. С. С. Невская. Москва: ИТРК, 2003. 763 с. // Педагогический музей А. С. Макаренко. URL: http: // makarenko-museum. ru (дата обращения: 25. 04. 2018).
11. Шацкий С. Т. Педагогические сочинения: в 4 т. Москва: Изд-во Акад. пед. наук, 1962. Т. 1. 503 с.
12. Коробова А. П. Психологическая концепция право-понимания Л. И. Петражицкого и его учение о политике права // Вестн. Волж. ун-та им. В. Н. Татищева . 2012. № 2. С. 149-156.
13. Макаренко А. С. Воспитание гражданина. Москва: Просвещение, 1988. 308 с.
14. Кон И. С. Психология ранней юности. Москва: Просвещение, 1989. 256 с.
15. Виноградов Л., Барсков Д. Как из безнадежных мальчишек воспитывали хороших людей: история учеников Макаренко. URL: http: // pravmir. ru (дата обращения: 25. 04. 2018).
References
1. Azarov Yu. P.; Afanas'eva T. (afterw.); Ivanov A. (designer) Not rise you, old man: novel-study. Moscow: Molodaya gvardiya, 1989. 302 (in Russ.).
2. Nuikin A. Makarenko passion. Intern. Jew. Newsp. URL: http: // jig. ru (accessed: Apr. 24. 2018) (in Russ.).
3. Belyaev V. I. A. S. Makarenko pedagogy and modernity. Vestnik of Moscow State Reg. Univ. 2013. 3, 30-34 (in Russ.).
4. Ermolin A. In captivity are born slaves: head of book «How to discredit zombies». Teacher's newsp. 2005. 21 June, 25 (in Russ.).
5. Zubkov I. V. Teacher intelligentsia of Russia in late 19th - early 20th century: abstr. of dis. on competition of sci. degree PhD in history: 07.00.02 / Moscow State Ped. Univ. Moscow, 2008. 18 (in Russ.).
6. Berdyaev N. A. Self-knowledge: experience of philosophical autobiography. Saint Petersburg: Azbuka, 2015. 413 (in Russ.).
7. Makarenko V. My brother Anton Semenovich. URL: http: // TheLib. ru (accessed: Apr. 24. 2018) (in Russ.).
8. Makarenko A. S.; Kondakov M. I. (ed.), Korotov V. M. (ed.), Mikhalkov S. V. (ed.), Khelemendik V. S. (ed.) Pedagogical works: in 8 vol. Moscow: Pedagogika, 1983. 1: Pedagogical works, 1922-1936. 367 (in Russ.).
9. Shalamov V. T.; Sirotinskaya I. (comp., ed., notes) Collected works: in 4 vol. Moscow: Khudozhestvennaya literatura, 1998. 2, 509 (in Russ.).
10. Makarenko A. S.; Nevskaya S. S. (ed.) Pedagogical poem. 1st compl. ed., restored by intravital ed. and manuscript. Moscow: ITRK, 2003. 763. A. S. Makarenko Pedagogical Museum. URL: http: // makarenko-museum. ru (accessed: Apr. 24. 2018) (in Russ.).
11. Shatskii S. T. Pedagogical works: in 4 vol. Moscow: Acad. of Ped. Sciences publ. house, 1962. 1, 503 (in Russ.).
12. Korobova A. P. Psychological concept of law by L. I. Petrazhitskii and his teachings about politics right. Vestnik of V. N. Tatishchev Volzhsky Univ. 2012. 2, 149-156 (in Russ.).
13. Makarenko A. S. Education of citizens. Moscow: Pros-veshchenie, 1988. 308 (in Russ.).
14. Kon I. S. Psychology of early youth. Moscow: Prosvesh-chenie, 1989. 256 (in Russ.).
15. Vinogradov L., Barskov D. As of hopeless boys was brought up by good people: story of Makarenko disciples. URL: http: // pravmir. ru (accessed: Apr. 24. 2018) (in Russ.).
