Научная статья на тему 'Факторы вариативности позиции морфем в морфологической структуре слова (на материале коми диалектов)'

Факторы вариативности позиции морфем в морфологической структуре слова (на материале коми диалектов) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
182
42
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
КОМИ ЯЗЫК / МОРФОЛОГИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА СЛОВА / МОРФЕМА / СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ / ПАДЕЖ / ЧИСЛО / ПОСЕССИВНОСТЬ / THE KOMI LANGUAGE / MORPHOLOGICAL STRUCTURE OF A WORD / MORPHEME / NOUN / CASE / NUMBER / POSSESSION

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Некрасова Галина Александровна

В статье рассматриваются факторы, способные мотивировать перестановку морфологических сегментов в цепочке субстантивной словоформы. На материале коми диалектов автор показывает, что на позицию морфемы могут влиять ее экспонент, продуктивность, модель словоформы и семантика существительного.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

On factors of variance of morphemes position in morphological structure of a word (on the materials of the Komi dialects)

The article deals with the factors to motivate rearrangement of the morphological segments in a chain of substantive word form. Based on the materials of the Komi dialects, the article reveals that morpheme position may be determined by its exponent, productivity, word form model and semantics of the noun

Текст научной работы на тему «Факторы вариативности позиции морфем в морфологической структуре слова (на материале коми диалектов)»

УДК 811.511.132 Г. А. Некрасова

Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2012. Вып. 3

ФАКТОРЫ ВАРИАТИВНОСТИ ПОЗИЦИИ МОРФЕМ В МОРФОЛОГИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЕ СЛОВА

(НА МАТЕРИАЛЕ КОМИ ДИАЛЕКТОВ)

Морфологическая структура слова в пермских языках не отличается от структуры слова в других финно-угорских языках: абсолютное большинство слов строится по схеме: корень — словообразовательный суффикс — формообразовательный и/или словоизменительный суффикс. Для коми языка характерны простые по структуре слова: одноморфемные (равные корню) и двухморфемные (имеющие один словообразовательный или словоизменительный суффикс). Распространены также словоформы со структурами «корень — словообразовательный суффикс — словоизменительный суффикс и корень — словоизменительный суффикс — словоизменительный суффикс» [1, с. 26-27]. Присоединение морфем в слове происходит в определенной последовательности, однако в именных словоформах последовательность словоизменительных суффиксов может варьироваться. Разную позицию друг относительно друга могут занимать падежные и посессивные суффиксы — РхСх и СхРх1. Порядок их следования описан в ряде работ по коми диалектологии [2, с. 467-468; 3, с. 239-241]. На основе приведенного в них материала падежи в зависимости от позиционной характеристики их показателя можно разделить на три группы:

1) падежи, имеющие строгий порядок следования суффикса относительно Рх, словоформы имеют только одну комбинацию — РхСх или СхРх, изменение порядка следования суффиксов невозможно;

2) падежи, имеющие свободный порядок следования суффикса относительно Рх: суффиксы могут меняться местами друг относительно друга, словоформы имеют комбинации — РхСх и СхРх;

3) падежи, имеющие смешанный порядок следования суффикса относительно Рх: в зависимости от лица или числа Рх порядок суффиксов строгий или же свободный.

При строгом порядке следования суффиксы имеют фиксированную позицию друг относительно друга, при этом различаются: а) словоформы с комбинацией РхСх; б) словоформы с комбинацией СхРх; в) словоформы с комбинацией РхСх или СхРх, т. е. показатель каждого члена посессивной парадигмы имеет фиксированную позицию в словоформе, но Рх имеет пре- или же постпозицию относительно Сх. В диалектах состав этих групп не совпадает.

Комбинацию РхСх имеют словоформы в объектных падежах: а) генитив, аблатив, датив, аккузатив, комитатив во всех коми диалектах; б) консекутив в большинстве

1 Используемые в тексте глоссы: Сх — падежный суффикс, Рх — посессивный суффикс, Sg — единственное число, Р1 — множественное число, Pх1Sg — посессивный суффикс 1-го лица единственного числа обладателя, Pх2Sg — посессивный суффикс 2-го лица единственного числа обладателя, Px3Sg — посессивный суффикс 3-го лица единственного числа обладателя, Рх1Р1 — посессивный суффикс 1-го лица множественного числа обладателя, Рх2Р1 — посессивный суффикс 2-го лица множественного числа обладателя, Рх3Р1 — посессивный суффикс 3-го лица множественного числа обладателя.

© Г. А. Некрасова, 2012

диалектов, кроме верхневычегодского, лузско-летского и среднесысольского; в) компа-ратив и абессив в среднесысольском диалекте.

Комбинацию РхСх или СхРх в диалектах имеют только словоформы в абессиве и эгрессиве: в присыктывкарском диалекте в абессиве единственного числа обладателя отмечается порядок РхСх, во множественном числе обладателя — порядок СхРх, в верхневычегодском диалекте во всех формах эгрессива зафиксирован порядок СхРх, кроме Px1Sg обладателя, при котором засвидетельствован порядок РхСх. Представляется, что рассматриваемый порядок следования морфем диахронически восходит к смешанному типу: одна из альтернативных позиций постепенно закрепилась в речевом узусе как наиболее приемлемая. Поэтому можно говорить о вариативности порядка следования суффиксов в словоформах в эгрессиве в верхневычегодском и в абессиве в присыктывкарском диалектах в диахронии.

Свободный порядок следования суффиксов — СхРх и РхСх — засвидетельствован в вымском диалекте в словоформах в абессиве, в удорском и вымском — в аппроксима-тиве, эгрессиве. Позиция Рх относительно Сх варьируется, суффиксы могут меняться местами друг относительно друга.

Смешанный порядок следования суффиксов характеризуется разным соотношением строгого и свободного порядка. Свободный порядок (СхРх и РхСх) имеют: а) большинство форм, за исключением одной-двух форм, эгрессив в ижемском и среднесысольском диалектах, абессив в удорском диалекте; б) только РхSg аппроксиматив в верхневычегодском и ижемском, эгрессив в ижемском диалекте; РхР1 абессив в луз-ско-летском диалекте; в) единичные (одна-две) формы: абессив в верхневычегодском, верхнесысольском, ижемском, нижневычегодском диалектах, консекутив в верхневычегодском, лузско-летском, среднесысольском, аппроксиматив в печорском, лузско-летском, верхнесысольском, нижневычегодском диалектах, эгрессив в лузско-летском, присыктывкарском, нижневычегодском, дублирует инессив в лузско-летском, присыктывкарском и среднесысольском, элатив в присыктывкарском, иллатив в лузско-лет-ском, инструменталь в среднесысольском, верхнесысольском и лузско-летском диалектах.

Приведенный материал подводит к выводу о том, что позиция Рх и Сх в коми диалектах в большинстве случаев фиксированная. Свободный морфопорядок имеют аппроксиматив, эгрессив и абессив, спорадически внутреннеместные падежи, инструменталь. В случае инессива, иллатива, элатива и инструменталя в абсолютном большинстве словоформ отмечается морфопорядок СхРх, который следует считать основным и исходным, ибо в родственных (удмуртском и коми-пермяцком) языках в указанных падежах Рх и Сх имеют строго фиксированную позицию — СхРх [4, с. 202; 5, с. 88-89]. Альтернативный порядок РхСх зафиксирован в единичных словоформах в хронологически более поздний период: первые фиксации относятся к середине ХХ века [6, с. 43; 7, с. 31; 8, с. 71]. Порядок следования суффиксов в абессиве, аппроксима-тиве и эгрессиве более разнообразен: в диалектах встречаются все три вида следования суффиксов — строгий, свободный и смешанный. В коми текстах Х1У-ХУШ вв. словоформы в абессиве, аппроксимативе и эгрессиве с притяжательными суффиксами не засвидетельствованы, в опубликованных и рукописных диалектных материалах они встречаются крайне редко2, что затрудняет определение доминирующего варианта без

2 Ср. результаты изучения 3032 страниц машинописного текста диалектного материала, находящегося в Научном архиве Коми научного центра Уральского отделения РАН: аппроксиматив — 10,

проведения дополнительных исследований. Тестирование3 носителей диалектов показало, что позиция Сх эгрессива, аппроксиматива и абессива относительно Рх не зафиксирована. Несмотря на то что в единичных случаях были получены разные результаты при повторном тестировании одного и того же респондента, данные, полученные в результате тестирования и анализа диалектных источников, свидетельствуют о том, что в большинстве коми-зырянских диалектов в эгрессиве, аппроксимативе и абессиве доминирует порядок СхРх.

Нестрогий порядок следования суффиксов вызывает ряд вопросов, связанных с его генезисом. Например, является ли это наследием прапермского языка или же локально ограниченным явлением, сложившимся в период самостоятельного развития диалектов? Существуют ли правила перестановки морфем и почему свободный порядок следования не распространяется на все падежи? Чтобы ответить на поставленные вопросы, представляется необходимым выявить наличие/отсутствие факторов, мотивирующих изменение позиции Рх и Сх. Проверялись три предполагаемых параметра: экспонент и семантика Рх, семантика (одушевленность/неодушевленность) существительного, к которому присоединяется Рх, наличие/отсутствие показателя множественности (Р1).

Семантика и экспонент посессивного суффикса и порядок следования Рх и Сх

Посессивный суффикс в коми языке, как и в других финно-угорских языках, используется не только для выражения посессивных отношений, но и для маркирования определенности, в функции которой используются Рх2Sg, Px3Sg [9, с. 270]. Анализ субстантивных словоформ с вариативной позицией Рх и Сх показал, что функция Рх не влияет на его позицию в словоформе: Рх в разных функциях может занимать одну и ту же позицию относительно Сх, как и Рх в одной и той же функции может занимать разную позицию относительно Сх. В конструкциях (1), (2) в словоформах т'ат'эй-о-тог (1) и т'ат'эй-тог-о «без своего ребенка» (2) порядок следования Рх относительно Сх свободный, посессивный суффикс -о стоит в пре- (1) и постпозиции (2) относительно суффикса абессива, при этом семантика словоформы не меняется. В словоформах горт-лан'-ыс «к своему дому» (3) и моски-лан'-ыс «на этот тротуар» (4) позиция посессивного показателя -ыс относительно суффикса аппроксиматива -лан' одинакова, несмотря на то что посессивный суффикс имеет в этих словоформах разную функцию: в (3) он выражает отношение посессивности, в (4) выступает как показатель определенности.

(1) уд. Т'ат'эй-о-тог вэтл-и4 — «Без своего ребенка [я] ходил».

(2) уд. Т'ат'эй-тог-о вэтл-и — «Без своего ребенка [я] ходил».

(3) уд. Горт-лан'-ыс мун-и — «Пошел [я] к своему дому».

(4) уд. Моски-лан'-ысус'ас — «Упадет [он] на этот тротуар».

эгрессив — 7, абессив — 7. Автор выражает благодарность Н. И. Гуляевой за помощь в сборе материала.

3 Тестирование проводилось среди носителей удорского, ижемского, среднесысольского, верхневычегодского, присыктывкарского, нижневычегодского диалектов в 2006-2008 гг.

4 Расшифровка сокращений названий диалектов коми языка: вв. — верхневычегодский, вс. — верхнесысольский, вым. — вымский, иж. — ижемский, лл. — лузско-летский, нв. — нижневычегодский, скр. — присыктывкарсий, сс. — среднесысольский, уд. — удорский. Примеры, у которых не указан источник, получены непосредственно от носителей диалектов.

Структура (состав фонем, порядок их следования) Рх, за исключением PxlSg, в диалектах имеет незначительные расхождения, проявляющиеся в чередовании ы ~ и и в корреспонденции ы // и. Средством выражения принадлежности первому лицу единственного обладателя в коми диалектах являются суффиксы -о/-э, -0й/-эй и -(ы)м/-(и)м, последний из которых встречается во всех диалектах. В лузско-летском диалекте он представлен во всей парадигме, в остальных — только в части парадигмы: в сочетании с показателем инструменталя и внутреннеместных падежей — иллатива, элатива и инессива. В некоторых диалектах этот показатель сохраняется также в сочетании с показателями других местных падежей: в верхневычегодском, печорском и вымском диалектах — при терминативе, пролативе, в вымском и верхневычегодском диалектах — при аппроксимативе, в присыктывкарском диалекте — при эгрессиве, в нижневычегодском диалекте — при терминативе [2, с. 467-468; 3, с. 239-241]. В большинстве контекстов суффикс -(ы)м/-(и)м варьирует с другим, характерным для диалектного региона — PxlSg. В составе словоформы суффикс -(ы)м/-(и)м всегда занимает постпозицию относительно Сх, тогда как альтернативный посессивный показатель может занимать пре- и постпозицию относительно Сх. В верхневычегодском, присыктывкарском, печорском диалектах отмечается препозиция Рх относительно Сх (5, 6). Свободный порядок следования Рх и Сх засвидетельствован в тех диалектах, в которых суффикс -(ы)м/-(и)м уже вытеснен или находится на грани вытеснения альтернативным показателем. Такая ситуация наблюдается в северо-западных коми диалектах — в ижемском, удорском и вымском (7, 8). Нераспространение данного правила на терминатив и пролатив (9, 10) следует объяснить фонотаксисом падежных суффиксов: показатели терминатива (-0дз/-эдз) и пролатива (-0д/-эд) имеют вокалический анлаут. Препозиция посессивного показателя -о/-э относительно падежного суффикса с анлаутным гласным привела бы к контаминации посессивного и падежного суффиксов: -ö-ддз > -дддз > -0дз (в терминативе), -ö-öd > -ööd > -öd (в пролативе). Однако в соответствии с фонетическими закономерностями коми языка долгие гласные не употребляются в суффиксах, поэтому при предполагаемой контаминации суффиксов произошла бы элизия одного из гласных, что привело бы к утрате показателя посессивности.

(5) аппроксиматив: вв. -эй-лан' ~ -лан'-им

(6) эгрессив: скр. -öü-с'ан' ~ -сан'-ым

(7) аппроксиматив: вым. -лан'-ö ~ лан'-ым ~ -ö-лан',

уд. -лан'-ö ~ -ö-лан', иж. -лан'-э ~ -э-лан'

(8) эгрессив: уд. -ö-с'ан' ~ -с'ан'-ö

иж. -э-с'ан' ~ -с'ан'-э

(9) терминатив: вым. -öd3-ö ~ ^дз-ым

(10) пролатив: вым. -öd-ö ~ -öd-ым

В этой связи интересен материал близкородственных языков. Вариативность позиции Рх и Сх в аппроксимативе, эгрессиве и абессиве отмечается в косинско-камском диалекте коми-пермяцкого языка [10, с. 86]. В случае PxlSg обнаруживается явная связь его позиции и экспонента: в структуре словоформы показатель -(й)ам находится в постпозиции относительно Сх, -ö — в препозиции (11, 12, 13).

(11) абессив: -о-тог ~ -тог-йам

(12) аппроксиматив: -о-лан' ~ -лан'-ам

(13) эгрессив: -о-с'ан' ~ -с'ан'-ам

Судя по примерам (14) и (15), приведенным В. И. Алатыревым [11, с. 7; 12, с. 570] и И. В. Яковлевым [13, б. 23], такая морфологическая структура была характерна для субстантивных словоформ в удмуртском языке.

(14) аппроксиматив:

Рх1Р1 -мы-лан' Рх2Р1 -ды-лан' Рх3Р1 -зы-лан'

Рх1Sg -э-лан ~ -лан'-ам Рх2Sg -эд-лан' ~ -лан'-ад Рх3Sg -эз-лан' ~ -лан'-аз

(15) терминатив:

Рх1Sg -оз'-ам ~ -э-оз' Рх2Sg -оз'-ад ~ -эд-оз' Рх3Sg -оз'-аз ~ -эз-оз'

Рх1Р1 -оз'-амы ~ -мы-оз' Рх2Р1 -оз'-ады ~ -ды-оз' Рх3Р1 -оз'-азы ~ -зы-оз'

В современных коми диалектах нельзя выявить какую-то определенную закономерность, указывающую на связь числа и лица Рх с вариативностью его позиции. Но вместе с тем нельзя отрицать того факта, что неустойчивость позиции Рх в словоформе могла развиться в период фонетического изменения экспонентов морфем. Начало таких изменений следует отнести к периоду отпадения конечных гласных корневых и суффиксальных морфем, следствием которого явились значительные изменения в системе прапермского языка, в том числе утрата гармонии гласных, изменение качества гласных непервого слога слов, изменение фонемной структуры суффиксов (подробнее см.: [14, с. 86; 15, с. 60-61]). К этому времени относятся начало утраты показателя посессивности 1-го лица *-т и формирование нового показателя. Остаточные явления этого процесса сохраняются во всех пермских языках.

Суффикс множественности и позиция Рх и Сх

Категория числа в коми языке, представленная единственным (нулевая морфема) и множественным (-йас) числом, не релевантна для субстантивного склонения: существительные в единственном и множественном числе имеют одни и те же падежные суффиксы [16, с. 137]. Словоформы с тремя словоизменительными суффиксами в диалектах встречаются крайне редко. В линейном ряду словоизменительных морфем суффикс множественности занимает крайне левую позицию. Такая позиция показателя множественности, проявляющаяся не только в финно-угорских, но и в других агглютинативных языках, объясняется семантикой суффикса, его семантической связью с именем. Б. А. Серебренников отмечал, что «ближе к корню слова обычно располагаются суффиксы с более конкретным значением. Суффиксы с наиболее общим и абстрактным значением помещаются на самом конце» [17, с. 280]. Суффикс множественности по сравнению с другими словоизменительными суффиксами существительного имеет более конкретное значение, указывая на множественность референтов.

Порядок следования Сх и Рх с введением показателя множественности в большинстве случаев сохраняется. Изменение порядка следования морфем наблюдается

в контексте с одушевленными существительными. Суффикс множественности -йас, являющийся в своем основном значении показателем аддитивной множественности, в контексте с одушевленными существительными со значением лица выражает ассоциативную множественность, когда в референцию входит совокупность из нескольких лиц. Если в основном значении он предшествует Сх и Рх, то в ситуации выражения ассоциативной множественности отмечены обе комбинации — Р1Рх и РхР1. Изменение позиции Рх относительно Р1 отражается и на позицию Сх, который занимает крайне правую позицию, что видно из примеров (16) и (17). В данном случае можно говорить не только о проявлении вариативности позиции Рх и Сх при наличии показателя множественности, но и о семантическом взаимодействии словоизменительных суффиксов существительного: изменение позиции морфем влияет на семантику словоформы.

(16) нв. Бат'-э-йас-ос косйэны вэлодны — «Моего отца и других с ним хотят учить» [18, с. 35].

(17) вв. (П. ) Роттим да гон'итим ыджыд мам-ис-йас-э, ыджыд бат'-ис-йас-э — «Ехали рысью, ехали вскачь к дедушке-бабушке (букв. к своим бабушкам, к своим дедушкам)» [19, с. 66].

В печорском, удорском, присыктывкарском, нижневычегодском, среднесысоль-ском диалектах засвидетельствована вариативность позиции Рх и Сх при наличии показателя множественности вне зависимости от одушевленности/неодушевленности существительного в комитативе, аппроксимативе, абессиве и терминативе: в единственном числе отмечается фиксированный порядок следования Рх и Сх, при введении суффикса множественности позиция Рх и Сх может меняться: РхСх (СхРх) — Р1РхСх ~ Р1СхРх. Суффикс множественности делает свободнее порядок следования Рх и Сх, говорящий выбирает наиболее приемлемую с его точки зрения комбинацию Рх и Сх. См. фрагмент склонения слова уд. горт — «дом» (18) (другие примеры см. в: [20, S. 369, 383, 398-399]).

(18) терминатив:

СхРх Р1СхРх ~ Р1РхСх

1-е л. горт-одз-ным горт-йос-одз-ным ~ горт-йос-ным-одз

2-е л. горт-одз-ныд горт-йос-одз-ныд ~ горт-йос-ныд-одз

3-е л. горт-одз-ныс горт-йос-одз-ныс ~ горт-йос-ныс-одз

Таким образом, в словоформах с показателем множественности возможность изменения позиции Рх и Сх отмечается преимущественно в местных падежах, на объектные падежи, кроме абессива и комитатива, вариативность морфопорядка не распространяется.

Одушевленность/неодушевленность и порядок следования Рх и Сх

Дистрибуция посессивных суффиксов, в частности Px2Sg и Px3Sg, не ограничена лексемами какого-то определенного лексико-грамматического разряда, посессивные суффиксы могут присоединяться ко всем лексемам, что обусловлено их семантикой. Анализ словоформ с порядком РхСх ~ СхРх показал, что в большинстве диалектов одушевленность/неодушевленность существительных не влияет на позицию Рх и Сх. В этой связи обращают на себя внимание окраинные коми диалекты. В ижемском

и удорском диалектах в контексте с неодушевленными существительными Сх аппрок-симатива и эгрессива предшествует Рх, в контексте с одушевленными падежный показатель может стоять в пре- и постпозиции относительно Рх, предпочтительна последовательность РхСх (19, 20):

(19) иж. мам-э-лан' — «в сторону моей матери», кэрка-лан'-э — «в сторону моего дома», мам-э-с'ан' — «от моей матери», кэрка-с'ан'-э — «от моего дома» [21, с. 51].

(20) уд. ай-ыс-лан' — «на своего отца (походит)», горт-лан'-ыс — «к своему дому», моски-лан'-ыс — «на тот тротуар»; ныл-о-с'ан' — «от моей дочери», пур-с'ан'-о — «с моего плота».

В лузско-летском, среднесысольском, присыктывкарском диалектах засвидетельствовано развитие позиционной вариативности Рх и Сх в контексте с одушевленными существительными во внутреннеместных падежах: в инессиве (21, 22, 23), иллативе (24) и элативе (25) [6, с. 43; 7, с. 31; 8, с. 71], для которых стандартным является порядок СхРх. В этой связи следует заметить, что базовое значение внутреннеместных падежей не сочетается с одушевленными существительными [16, с. 138; 22]. Поэтому изменение позиции морфем, возможно, обусловлено изменением семантики словоформы, как и в случае с показателем множественности.

(21) лл. соч-ым-ын ола — «[Я] живу у своей сестры» [6, с. 43].

(22) скр. Бат'-ыд-ын коди оло — «Кто у твоего отца живет?» [8, с. 71].

(23) сс. Мам-ыс-ын олоны — «[Они] живут у своей матери» [7, с. 31].

(24) лл. Н'инаыс чисто бат'-ыс-о — «Нина вся в своего отца» [6, с. 42].

(25) скр. Мам-ыс-ыс' (мам-с'-ыс) йона полоны — «[Они] очень боятся своей матери» [8, с. 69].

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что в окраинных южных и северных диалектах фактор одушевленности имени оказывает некоторое влияние на выбор позиции Рх и Сх в местных падежах.

Продуктивность посессивных суффиксов

В ходе анализа диалектного материала выяснилось, что на варьирование позиции Рх и Сх может оказывать влияние продуктивность посессивных суффиксов. В большинстве коми диалектов посессивная парадигма полная, дефектность парадигмы засвидетельствована в верхнесысольском диалекте и в лузских говорах, где сохраняются только Px2Sg и Px3Sg, остальные Рх вышли из употребления [6, с. 39-41; 23, с. 61-62].

В верхнесысольском диалекте, в объячевском говоре лузско-летского диалекта, а также в говоре с. Палауз, являющегося пограничным с верхнесысольским диалектом, зафиксированы отличные от стандартных форм, распространенных в других коми диалектах, Px2Sg и Px3Sg в инструментале [6, с. 42; 23, с. 65]. В верхнесысольском и объячевском говоре эти формы представляют собой контаминацию кумулятивного показателя инструменталя и посессивности и стандартного суффикса инструменталя: -надон < -над + -он, -насон < -нас + -он (26, 27). Кумулятивные показатели инструмен-таля и посессивности -над, -нас, образованные в результате контаминации суффикса инструменталя -на- и посессивных суффиксов соответственно -д, -с, воспринимаются

носителями диалектов как посессивные, к ним присоединяется стандартный суффикс инструменталя -он, который занимает крайнюю правую позицию.

В говоре с. Палауз зафиксирована форма -ыднад, представляющая собой контаминацию Px2Sg -ыд и кумулятивного показателя инструменталя и посессивности -над (28). В данном случае суффикс -над воспринимается как падежный, поэтому посессивный суффикс вставляется перед падежным показателем.

(26) лл. Сочлон айкаыс йона куритлис трубка-нас-он — «Свекор моей сестры постоянно курил трубку (букв. с помощью трубки)» [6, с. 45].

(27) вс. Вэдрас'ыд ваыд почлэс'о карнан-над-он — «(Когда несешь) на коромысле, вода из ведер выплескивается»; вс. (Гр.) Пуыс порома вуж-нас-он — «Дерево повалилось с корнем», вс. (Кг.) Мийан С'эргэй вис'о жо кор-нас-он — «Наш Сергей корью тоже болеет» [23, с. 65].

(28) сс. н'ан'-ыд-над с'а олышты кутим — «хлебом-то затем хорошо стали жить» [7, с. 33] .

В диалектных зонах, характеризующихся угасанием посессивной парадигмы, кумулятивный показатель инструменталя и посессивности воспринимается как посессивный или же как падежный суффикс, при этом в каждом случае происходит изменение позиции Рх и Сх по аналогии с позицией Рх и Сх в объектных падежах.

Таким образом, в синхронии коми диалекты демонстрируют непоследовательные ареальные проявления различных факторов, развившихся в хронологически разные периоды. Не вызывает сомнений тот факт, что свободный порядок следования, обусловленный изменением фонетической структуры морфем, является наследием прапермского языка, ибо такая ситуация в разной степени сохраняется еще во всех пермских языках. Остальные факторы не находят подтверждения в удмуртском языке, поэтому вряд ли можно безоговорочно экстраполировать на прапермское языковое состояние изменение позиции морфем при наличии показателя множественности или же связь позиции морфем с одушевленностью/неодушевленностью имени. Все рассмотренные факторы действуют как тенденции, поэтому результаты их действия в диалектах не совпадают. Коми диалектный материал позволяет предположить, что развитие механизма относительно свободного порядка следования морфем можно ожидать при снижении продуктивности морфемы, при изменении экспонента морфемы, модели и семантики словоформы.

Источники и литература

1. Федюнева Г. В. Морфемный состав и морфологический тип коми языка / Сер. препринтов «Научные доклады», Вып. 294. Сыктывкар: Коми научн. центр УрО РАН, 1992. 36 с.

2. Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов / под ред. В. А. Сорвачевой. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1961. 490 с.

3. Сажина С.А. Сравнительная морфология коми-зырянских диалектов (именные части речи). Ареальный аспект исследования: дис. ... канд. филол. наук / Удмурт. гос. ун-т. Сыктывкар, 2004. 282 с.

4. Коми-пермяцкий язык. Введение, фонетика, лексика и морфология: учебник для вузов. Кудымкар: Коми-пермяц. кн. изд-во, 1962. 340 с.

5. Грамматика современного удмуртского языка. Фонетика и морфология / отв. ред. П. Н. Пе-ревощиков. Ижевск: Удм. кн. изд-во, 1962. 376 с.

6. Жилина Т. И. Лузско-летский диалект коми языка. М.: Наука, 1985. 272 с.

7. Колегова Н. А., Бараксанов Г. Г. Среднесысольский диалект коми языка. М.: Наука, 1980. 226 с.

8. Жилина Т. И., Бараксанов Г. Г. Присыктывкарский диалект и коми литературный язык. М.: Наука, 1971. 276 с.

9. Основы финно-угорского языкознания. Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М.: Наука, 1974. 484 с.

10. Дмитриева Р. П. Косинско-камский диалект коми-пермяцкого языка (фонетика, морфология): дис. ... канд. филол. наук / Марийск. гос. ун-т. Йошкар-Ола, 1998. 195 с.

11. Алатырев В. И. Падежи в удмуртском языке: тез. к 1-й республ. языковой конф. Ижевск: Удмурт. госиздат, 1937. 8 с.

12. Алатырев В. И. Краткий грамматический очерк удмуртского языка // Удмуртско-русский словарь. Ок. 35 000 слов. М.: Русский язык, 1983. С. 561-592.

13. Яковлев И.В. Удмурт кылрадъян (Элементарная грамматика вотского языка). Ижевск: Удкнига, 1930. 80 б.

14. Лыткин В. И. Историческая грамматика коми языка. Ч. 1. Введение, фонетика. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1957. 136 с.

15. Некрасова Г. А. Коми кывлон исторической фонетика (Историческая фонетика коми языка). Сыктывкар: Коми научн. центр УрО РАН, 2000. 170 с.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

16. Современный коми язык: в 2 т. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1955. Ч. I. Фонетика, Лексика, Морфология / под ред. В. И. Лыткина. 312 с.

17. Общее языкознание: формы существования, функции, история языка / отв. ред. Б. А. Серебренников. М.: Наука, 1970. 597 с.

18. Сорвачева В. А. Нижневычегодский диалект коми языка. М.: Наука, 1978. 227 с.

19. Образцы коми-зырянской речи / под ред. В. А. Сорвачевой. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1971. 311 с.

20. Wichmann J. Syrjanischer Wortschatz nebst Hauptzügen der Formenlehre. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1942. 487 S.

21. Сахарова М. А., Сельков Н. Н. Ижемский диалект коми языка. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1976. 288 с.

22. Некрасова Г. А. К вопросу о дефектных парадигмах существительных в пермских языках // Пермистика XI. Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками: Материалы XI Международного симпозиума (30-31 марта 2006 г., Пермь) / отв. ред. Л. Г. Пономарева. Пермь: Пермский гос. пед. ун-т, 2006. С. 225-233.

23. Жилина Т. И. Верхнесысольский диалект коми языка. М.: Наука, 1975. 268 с.

Статья поступила в редакцию 18 июня 2012 г.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.