CC BY
37
практикуется незаконная застройка свободных пространств между жилыми домами. Предприниматели и коррумпированные чиновники в погоне за прибылью зачастую не заботятся о соблюдении законности, не принимают во внимание желания и требования местных жителей. В настоящее время в Перми энергично действует ряд хорошо зарекомендовавших себя некоммерческих организаций, по большей части правозащитных. Несколько лет назад группа пермяков, недовольных противозаконной застройкой, обратились за помощью в Пермский региональный правозащитный центр. Объединенными усилиями им удалось организовать акции общественного протеста, выиграть судебный иск у городской администрации и остановить застройку. Впоследствии этот успех был закреплен многократно. И хотя его удалось добиться не всегда и не везде, эта история по сей день служит вдохновляющим примером для многих горожан, успешно борющихся с незаконной застройкой. Эти конфликты совсем не обязательно заканчиваются победой одних и поражением других. Вполне возможны компромиссы. Так, один из территориальных органов самоуправления сумел договориться со строительной фирмой о том, что на спорном месте будет возведено не десяти- , как изначально планировалось, а трехэтажное здание, причем, чтобы как-то компенсировать горожанам потерянную площадь, фирма разбила рядом небольшой благоустроенный парк, уход за которым тоже взяла на себя. Из Москвы или Петербурга это выглядит утопией, но ничего принципиально недостижимого здесь нет [5].
Представляется, что действующие на территории структуры гражданского общества могли бы участвовать в разрешении конфликтов муниципальных и региональных органов власти путем формирования и экспертизы общественного мнения. С точки зрения директора ВЦИОМ Валерия Федорова: «Есть, конечно, элемент конкуренции властей, ведь не только муниципалитеты не привыкли быть самостоятельными, но и региональные администрации, все эти бывшие обкомы и облисполкомы, с большим удивлением и неодобрением смотрят на независимость местных властей, которые раньше были им жестко подчинены. Ожидать от регионов, от губернаторов поддержки местного самоуправления и уважения к нему, готовности говорить на равных как с партнерами, а не как с подчиненными,
Северо-Кавказская академия государственной службы
как с нижним этажом своей вертикали, тоже довольно странно. У них системный конфликт, системное противоречие, и культуры, привычки, обычая разрешать эти противоречия, не преступая конституционные рамки, и не превращая эти противоречия в неизбывную беду для всего региона и всего муниципалитета, такой культуры и традиции нет пока» [6].
Системные конфликты, о которых упоминает директор ВЦИОМ, неизбежно отражаются на жизни территориального социума. В настоящее время отсутствуют работоспособные модели разрешения указанных конфликтов, в которых были бы задействованы ресурсы гражданского общества. Результатом становятся социальные протесты, а также неэффективное использование собираемых на территориях бюджетных средств.
В современной России факты успешного сотрудничества органов местного самоуправления и структур гражданского общества достаточно редки, несмотря на взаимовыгодность такого партнерства. Основная проблема состоит в отсутствии работоспособных моделей сотрудничества, а также недостаточности навыков взаимодействий между чиновниками и общественниками. Выходом из сложившейся ситуации может служить адаптация зарубежного опыта в указанной сфере, а также проведение научно-практических исследований, в рамках которых будет учтен социокультурный аспект взаимодействий некоммерческих организаций и органов местного самоуправления.
Литература
1. Reith-Lucas B. The unreformed Local Government System. L., 1980.
2. Мэтьюз Д., Макафин Н. Политика местной общины. М., 1993. С. 35.
3. См.: Якимец В.Н. Межсекторное социальное партнерство: основы, теория, принципы, механизмы. М., 2004.
4. Кравцова М. Не допустить! Законопроект об изменении порядка деятельности некоммерческих и общественных организаций не только плохо проработан, но принципиально вреден для развития институтов гражданского общества в России // Эксперт. 2005. № 43 (489). 14 нояб.
5. ЗигертЙ. Гражданское общество в России// Отечественные записки. 2005. № 6 (27).
6. Новейший «русский бунт»... // Opec.ru. 2006. 7 сент.
_6 декабря 2006 г.
© 2006 г. В.Н. Мирошниченко
ФАКТОРЫ ТРАНСФОРМАЦИИ ИНСТИТУТА СЕМЬИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Функциональная трансформация российской семьи - результат взаимного наложения двух групп социальных факторов. Цивилизационные и социокультурные факторы институционального кризиса семьи, общие для современной западной культуры, включают в себя долговременные тенденции социокультурного развития в сторону детрадиционализации семейного уклада и быта, эмансипации женщины и распада пат-
риархальных семейных ценностей, переструктурирования семейных ролей и приоритетов. Социетальные факторы заключаются в специфике состояния пореформенного российского общества и его институтов, сопряженного с низким уровнем жизни, жилищной проблемой, ростом социального риска, отсутствием сбалансированной демографической политики и социальной поддержки семьи.
Обратимся к анализу цивилизационных факторов. Подавляющее большинство специалистов (философов, социологов, психологов, экономистов и т.д.), изучающих современную семью, сходятся во мнении о том, что семья переживает сейчас подлинный кризис. Причем, по мнению многих, проявления этого кризиса обнаруживают себя тем ярче, чем выше (в среднем) уровни социально-экономического развития общества, жизни и материального благополучия людей. Если при анализе состояния современной российской семьи невозможно не обращать внимания на факторы бедности, слабости жилищной базы, отсутствия оциальной заботы со стороны государства, и эти объективные факторы во многом способствуют ухудшению качества семейных отношений и развитию разнообразных дисфункций семьи, то в благополучных в социальном отношении странах Запада кризисные явления проступают еще более отчетливо.
Факт массовой малодетности говорит о том, что для самой семьи, для полного удовлетворения потребности родителей в семейном образе жизни вполне достаточно в принципе одного ребенка и что прежние социальные и экономические стимулы обзаведения двумя и более (несколькими) детьми перестали действовать в обществе, а новые стимулы такого рода не появляются в социальной системе и специально не создаются социальными институтами, государством в целом. Но именно прекращение постоянной поддержки семьи с детьми, исчезновение направленности социума на интересы воспроизводства населения и поощрения побуждений к браку, рождению детей, ведет в конечном счете к невыполнению семьей репродуктивной функции и тем самым к депопуляции.
Депопуляция представляет собой глобальную проблему и окончательно обозначит собой где-то в середине XXI в. рубеж между двумя «историями человечества»: между концом цивилизации, опирающейся на рост населения мира (происходивший медленно - до новой эры, и быстро - в течение двух последних тысячелетий), и началом цивилизации, ввергающей себя в процесс убыли мирового населения в целом, но с разной скоростью вымирания отдельных наций, что может обострить конфликты между развивающимися и развитыми, большими и малыми, христианскими и мусульманскими и другими странами.
Традиционная моногамная семья патриархального типа уходит в прошлое вместе с присущим ей набором семейных ценностей и паттернов поведения. Новые «экспериментальные» нетрадиционные семейные формы зачастую поражают своей экзотичностью. Происходит процесс смены традиционных семейных ролей и главное - наблюдается резкое снижение престижа среди женщин материнской роли. На фоне этих тенденций и складывается социодинамика российской семьи, которая пока не обещает изменения ситуации к лучшему.
Наше исследование факторов кризиса института семьи в России в силу этих обстоятельств требует выделения и отдельного рассмотрения цивилизационных и внутренних (российских) социокультурных факторов.
Формирование нового стандарта повседневности в пореформенной России происходит вне культурных
моделей и стереотипов как давнего, так и недавнего прошлого. Тяжелые новые условия жизни, агрессивная внешняя среда и каждодневная борьба за выживание делают мужчин и женщин, особенно молодежь, более мобильными, да и выживать проще в одиночку. Более того, деятельность СМИ и распространяемые ими модели глобальной массовой культуры способствуют дискредитации семьи в традиционном значении этого слова, а шумные и на первый взгляд бессмысленные пиар-акции за легализацию однополых браков также ведут к дискредитации нормальных брачных отношений. Через СМИ в общественное сознание приходят представления об архаичности формального союза, о преимуществах «свободных отношений». Значительное место среди социокультурных факторов институционального кризиса современной российской семьи занимает кризис социетальных ценностей, неизбежно являющийся следствием социальной травмы из-за глубинной трансформации общества.
На формирование культурных ценностей молодежи большое влияние оказывают популярные СМИ, пропагандирующие образцы определенного стиля и образа жизни, модели поведения, мировоззренческие установки. В современной России, к сожалению, это влияние ведет прежде всего к прагматизации и утилитаризации культурных ценностей и ориентиров. Российская молодежь в ее значительной части ориентируется на ценности массовой культуры с ее сниженными эстетическими стандартами и пассивно-потребительским отношением к жизни. Поведенческие стереотипы, которые несет в себе и активно навязывает массовая культура, предполагают консьюмеризм как базовую ценностную установку, культ «красивой» и легкой, не обремененной высокими целями жизни, навязывают престижность праздности, подтачивают созидательные и в том числе семейные ценности. Рост индивидуалистическо-достижительных ориентаций, хотя и стимулирует предприимчивость и инициативу, влечет за собой атомизацию общества и семьи, утрату ценностей коллективистского характера, падение престижа социальных ролей матери и отца.
Хотя современная молодежь, согласно результатам опросов, по-прежнему рассматривает любовь и отношения двоих как одну из наиболее значимых ценностей, причем с возрастом опрошенных важность любви и удачного брака повышается, в сравнении со старшими поколениями она меньшее значение придает формальной стороне семейно-брачных отношений (одна треть опрошенных), считая, что нормальная семья может существовать и без регистрации брака. В чем-то, пожалуй, нынешнее состояние семьи является побочным эффектом последовательного развития принципа самоценности индивидуальности, ее творческой самореализации и свободы. Прочность семейных уз и рождение в браке трех и более детей, что необходимо для расширенного воспроизводства нации, несомненно, ограничивает индивидуальную свободу, сужает возможности социальной карьеры и профессионального роста, в особенности для женщин, которых беременность и материнство на несколько лет выталкивают из сферы трудовой и общественной активности. Массовое вовлечение женщин в производство закономерно при-
водит к ориентации молодых супружеских пар на од-нодетную или двухдетную семью.
Брак в России перестает быть обязательным условием рождения и воспитания детей. С 1990 по 2000 г. доля внебрачных рождений от общего числа новорожденных увеличилась почти вдвое (с 14,61 до 27,96 %). По данным Госкомстата, 2 года назад на 897,3 тыс. заключенных браков пришлось 627,7 тыс. разводов. Социологи считают, что неустойчивое положение населения на рынке труда отражается на отношении к браку. Среди молодежи только за 1997 г. число зарегистрированных браков снизилось в среднем по России на 19 % (в Коми-Пермяцком автономном округе более чем вдвое, а в Курской, Белгородской и Ростовской областях - на 30 %). Если в 50-е и 70-е годы прошлого века на 100 браков приходилось 7 и 15 разводов, то сегодняшнее соотношение - 100 на 75. По данным последней переписи, 50 % российских женщин - незамужние, причем из каждой тысячи 175 никогда не состояли в браке [1].
Все больше распространяются гражданские браки. Характерно, что общественное мнение стало относиться к ним более терпимо. Распад гражданских браков не отражается на статистике разводов. Тем не менее и разводов, и браков стало больше. Это свидетельствует об увеличении вероятности завершения брака разводом и перехода семьи в разряд нетипичных: неполных, малообеспеченных, проблемных. Не имея никаких материальных и социальных стимулов к созданию и сохранению семьи, многие россияне к тому же перестали воспринимать ее как важнейшую ценность и жизненный приоритет. В результате сочетания этих факторов сложилось наличное состояние российской семьи.
В то же время многие российские мужчины, воспитанные в отсутствии позитивной культурной модели отцовства, искренне убеждены в том, что перспектива и даже факт рождения у них ребенка не налагают на них никаких обязательств: это исключительно проблема женщины, которая могла бы до этого и не доводить. Одним из результатов этого является ужасающая российская статистика абортов, за каждым из которых стоит личная трагедия. Решение же о рождении и воспитании ребенка в одиночку в современном российском обществе - шаг для женщины мужественный, если учесть общие условия жизни и скептическое отношение большинства
Южно-Российский государственный университет_
работодателей к матерям-одиночкам. Надо отдать должное российским женщинам - они все же идут на это, и неуклонный рост неполных семей, доля которых достигла 27 %, об этом свидетельствует. Однако ребенок, рожденный вне брака или оказавшийся вследствие развода в неполной семье, как правило, последний. Ввиду низкого уровня доходов большинства россиян появление у одинокой женщины второго или даже третьего ребенка (если, конечно, это ее сознательный выбор) можно отнести к разряду геройских поступков.
Сам по себе распад семейного уклада, как отмечает А. Лебедев, представляет собой явление скорее культурное, чем экономическое. Отсутствие в обществе позитивной культурной модели отцовства и фактическая слабость, рудиментарность культурной модели материнства - решающий фактор, способствующий деградации представления о детях как основе и смысле жизни. Дети оказались не нужными своим родителям, даже в полных семьях их зачастую воспринимают как обузу. В стране 750 тыс. детей официально числятся сиротами. Это в полтора раза больше, чем 60 лет назад, по окончании Великой Отечественной. Сколько их на самом деле, не знает никто, но считается, что по городам и весям бродят 4 млн беспризорников [2].
Таким образом, факторы, обусловившие развитие дисфункциональности института семьи в России, можно подразделить на две категории: цивилизационные и социокультурные. К первым относятся рост влияния производственной занятости и экономической независимости женщин на динамику семьи, социальное признание нетрадиционных форм семейных групп. В качестве вторых выступают сокращение экономического, культурно-духовного суверенитета семьи в контексте государственного тоталитаризма и индустриализации в советский период; социально-психологическая аномия и раскол ценностей в трансформационной России.
Литература
1. Грибанова Г. Российские семьи: проблемы и перспективы // www.nashi-deti.ru/ASI3/deti.nsf
2. Лебедев А. Спасти Россию может только пересмотр отношения к институту семьи // Парламентская газета. 2005. 31 мая.
_27 ноября 2006 г.
© 2006 г. А.П. Михайлов
КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ СПЕЦИФИКА ДИСКУРСА О ЮВЕНАЛЬНОЙ ДЕЛИНКВЕНТНОСТИ
В современной России одной из наиболее значимых и актуальных проблем общественного устройства, не требующих специального обоснования, является проблема формирования правосознания и правопослуш-ного поведения подрастающего поколения.
На самом высоком уровне обсуждаются вопросы нарастания нигилистического отношения к праву и законности, личностных аспектов формирования право-
вой культуры, выработки превентивных мер общества, направленных на пресечение процессов глобализации беспризорности и безнадзорности несовершеннолетних и молодежи. Ювенальная проблематика регулярно оказывается в центре внимания средств массовой информации, юридической общественности, выступает предметом общественных дискуссий, социологических, психолого-педагогических, криминологических исследований.
