CC BY
5
[гиена и санитария 3/2008
Работа выполнена при поддержке Программы
президиума РАН "Адаптация народов и культур к изменениям природной среды, социальным и техногенным трансформациям".
Литература
1. Ахмерова Ф. Г. // Вопр. соврем, педиат. — 2004. — Т. 3, прил. № 1: Актуальные проблемы педиатрии: Материалы IX конгресса педиатров России. Москва, 10-12 февраля. 2004. — С. 31.
2. Баранов А. А. // Рос. педиатр, журн. — 1998. — № 1. - С. 5-8.
3. Бунак В. В. // Труды научной конф. по возрастной морфологии, физиологии, биохимии. — М., 1960. — С. 27-35.
4. Высочин Ю. В., Шапошникова В. И. // Физ. культура в школе. - 1999. — № 1. — С. 69—72.
5. Голубев В. В. Основы педиатрии и гигиены детей дошкольного возраста: Учебное пособие. — М., 2000.
6. Додонова Л. П. Морфофункциональные особенности организма и развитие двигательных качеств у детей в пре- и пубертатном периоде онтогенеза. — Новосибирск, 1991.
7. Койносов П. Г. Ц Современные проблемы анатомии человека и медицинской антропологии: Сборник научных работ, посвящ. 40-летию кафедры нормальной анатомии Тюменской государственной медицинской академии. — Тюмень, 2003. — С. 35—42.
8. Кучма В. Р. И Гиг. и сан. - 2004. - № 6. - С. 14-16.
9. Лакин Г. Ф. Биометрия. — М., 1990.
10. Мазурин А. В., Воронцов И. М. Пропедевтика детских болезней. - СПб., 2000.
11. Орехов К. В., Прахин Е. И. // Бюл. СО АМН СССР.
- 1986. - № 2. - С. 3-8.
12. Раппопорт Ж. Ж. // Вестн. АМН СССР. - 1989. -№9.-С. 11-16.
13. СтавицкаяА. Б., Арон Д. И. Методика исследования физического развития детей и подростков. — М., 1959.
14. ЯйленкоА. А., Зернова Н. И., Легонькова Т. И. // Рос. вестн. перинатол. и педиат. — 1998. — № 5. — С. 11-13.
15. Matiegka J. //Am. J. Phys. Anthropol. - 1921. - Vol. 4
- P. 25-38.
Поступила 23.01.07
Summary. The patterns of growth and development were revealed in preschool children from Chukotka, which were characterized by ontogenetic heterochronism, sex dimorphism, and differences in the values of skeleton massiveness, body build, and body component contents, depending on age, gender, and ethnicity. The pattern of increments in height and weight was defined, which was optimal in aborigines and poor in newcomers. Variations in body weight was 2-3 times greater than that in height; bone components were observed to be more in boys than in girls independent of age and ethnicity.
О КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2008 УДК 613.96:616.13-004.6-092.12
В. Б. Матюшичев, В. Г. Шамратова, Г. С. Тупиневич, Г. Р. Гарифумина ФАКТОРЫ РИСКА РАЗВИТИЯ АТЕРОСКЛЕРОЗА У МОЛОДЕЖИ
Институт физиологии Санкт-Петербургского государственного университета, Башкирский государственный университет, Башкирский государственный мсдунивсрситет
Проблемы атеросклероза (АС) как одной из базовых причин инвалидизации и смертности населения развитых стран [1,3] не могут не привлекать внимания медиков и гигиенистов. Понятно, что для профилактики АС и смягчения его последствий нужно иметь представление о соответствующих факторах риска. Среди них называют гипер-липидемию, артериальную гипертензию, курение, избыточную массу тела, стрессы. Ведущими факторами риска признаются [5] возраст 40—50 лет и старше, а также мужской пол (мужчины заболевают АС чащей в среднем на 10 лет раньше женщин). Рамки критического возраста считаются незыблемыми, однако в последнее время появились материалы к пересмотру такой позиции.
Дело не только в том, что основы патологии, по-видимому, закладываются до ее реального проявления. В наши дни стремительно "молодеет" сам АС. Понятно, что ситуация требует тщательного анализа. Тем не менее комплексных исследований того, какие факторы риска у молодых людей преобладают и каково их соотношение, пока не проводилось.
Целью настоящей работы является изучение взаимосвязей факторов риска развития АС с некоторыми физиологическими индексами организма у студентов обоего пола в динамике обучения.
Обследованы 124 практически здоровых человек: 26 студентов I курса (13 юношей, 13 девушек) в возрасте 17—18 лет, 43 — III курса (21 юноша, 22
девушки) в возрасте 19—20 лет, 27 — IV курса (13 юношей, 14 девушек) в возрасте 20—21 год, 28 — V курса (14 юношей, 14 девушек) в возрасте 21—22 лет. Учитывали распространенность курения (градации: курят постоянно, курят иногда, не курят, бывшие курильщики), тип питания (вегетарианцы, преобладание растительной пищи, смешанное питание, преобладание пищи животного происхождения). Измеряли артериальное давление (АД): систолическое (САД) и диастолическое (ДАД). Рассчитывали стандартные физиологические индексы: индекс массы тела Кетле (ИК), вегетативный индекс Кердо (ВИК), адаптационный потенциал (АП), коэффициент экономичности кровообращения (КЭК), коэффициент выносливости (КВ). Психологическое состояние личности оценивали по опроснику Спилбергера: определяли уровень личностной тревожности (ЛТ), реактивной тревожности (РТ) и личностную шкалу проявления тревожности (ЛШПТ). Содержание фракций ли-пидов в плазме венозной крови измеряли по [6]. Фиксировали общее содержание холестерина (ХС), содержание ХС липопротеинов высокой плотности (ЛПВП), ХС липопротеинов низкой плотности (ЛПНП), ХС липопротеинов очень низкой плотности (ЛПОНП), триглицеридов (ТГ), рассчитывали индекс атерогенности (ИА). Результаты обрабатывали с помощью программы 31аи5иса, используя схему факторного анализа.
Таблица 1
Факторные матрицы показателей студентов
Показатель I курс III курс IV курс V курс
р. Р, Р> Р, р| Р» Р, Р4 Р, Ра Р, Ра Р,
Курение 0,64 -0,91
Питание -0,68 0,78 0,86
САД -0,74 -0,8
ДАД -0,71 0,82 0,86
АП -0,79 0,92
ВИК -0,77 -0,73 -0,7
КВ 0,88 0,59
кэк -0,6 0,86 -0,73
ик 0,68 0,74 0,69 -0,68
хэ 0,93 -0,69 -0,64 0,82
ЛПВП 0,82 -0,59 -0,7 -0,73
ТГ 0,63 -0,82 0,73 -0,78
лпонп 0,64 -0,82 0,75 -0,78
ЛПНП 0,89 -0,63 -0,62 -0,62 -0,7 0,96
ИА 0,75 0,73 -0,9 0,98
РТ -0,81
лт -0,83 0,81 0,92
лшпт -0,56 0,97 0,69
о2, % 31 20 16 14 22 18 14 12 37 35 30 28 17
Примечание. Здесь и в табл. 2: приведены только достоверные факторные нагрузки — коэффициенты корреляции признаков с факторами (р < 0,05).
Результаты факторного анализа представлены в табл. 1,2. Этот прецезионный метод позволяет оценить глубинные взаимосвязи между изучаемыми показателями. По блокам параметров нами выделены факторы (скрытые переменные более высокого порядка, чем реально измеряемые признаки), описывающие 63—87% общей дисперсии индивидуальных матриц интеркорреляций. Видно, что у юношей I курса в формировании ИА участвуют все показатели липидного обмена, с ними коррелируют КВ и АД. Существенно, что у юношей избыточная масса тела определяется характером вегетативной регуляции и особенностями питания.
Факторные матрицы показателей студенток
У девушек I курса глубинный фактор риска развития АС (Р2) имеет другую структуру, а Р3 у них регулирует взаимоотношения ЛПВП с психологическим состоянием личности. Девушкам с более возбудимым типом реактивности свойствен и более высокий уровень ЛПВП. Заметно наличие ряда половых особенностей в структуре формирования факторов риска АС. У девушек ИА определяется фракциями ХС и ЛПНП и напрямую зависит от характера питания, тогда как у юношей ИА формируется всеми показателями липидного обмена. Накопление избыточной массы тела сопровождается у девушек увеличением содержания ТГ в крови и
Таблица 2
Показа- I курс III курс IV курс V курс
тель р, Ра Р4 Р. Ра Р. Р, Р, Ра Р» Р« Р, Ра Р, Р.
Курение -0,8
Питание -0,77 0,71
САД -0,92 0,63 0,79
ДАД -0,66 0,98 0,74
АП -0,91 0,66
ВИК 0,66 -0,8 -0,81 -0,73
КВ 0,81 0,69 0,98 -0,65
КЭК -0,74 -0,97 0,69
ИК -0,84 -0,77 -0,85
хэ -0,78 0,76 -0,75 0,87
ЛПВП 0,76 0,71 0,68 0,77
ТГ -0,74 -0,88 -0,81
лпонп -0,74 -0,89
ЛПНП -0,88 0,76 -0,71 0,89
ИА -0,87 0,87 -0,67 0,89
РТ 0,86 -0,72 -0,65 0,74
лт 0,86 0,73 0,68 0,76
лшпт 0,87 0,66 -0,86
а2, % 32 20 18 И 22 17 13 11 44 20 13 10 29 28 18 10
[гиена и санитария 3/2008
повышением АД. Уже в возрасте 17—18 лет отчетливо проявляется отрицательная роль такого фактора риска, как И К.
По показателям юношей III курса ведущий фактор включает содержание ТГ, ЛПОНП, САД, ХС, ЛПНП и курение. Он характеризует состояние ли-пидного обмена и его связь с другими факторами риска. У некурящих показатели атерогенности ли-пидов ниже, чем у курящих, т. е. влияние курения на липидный обмен и САД становится ощутимым фактором риска развития АС уже с III курса. В отличие от юношей I курса САД коррелирует с показателями липидного обмена однонаправленно: повышение уровня агрессивных липопротеинов, общего ХС, других липидных фракций сочетается с ростом САД, создающим дополнительный риск развития АС в будущем.
По матрице показателей студенток III курса выделен фактор, характеризующий связи липидного обмена с АД. Параллельно с понижением АД происходит рост показателей липидного обмена: ХС, ЛПНП, а также ИА. Аналогичные связи были отмечены у юношей I курса: изменения АД и липидов имеют противоположную направленность. Факторная структура показателей у студенток III курса вскрыла наличие взаимосвязей между психологическим состоянием, особенностями регуляции деятельности сердечно-сосудистой системы, а также уровнем ЛПВП, ВИК, КВ и степенью экономичности кровообращения. В отличие от юношей у девушек в этот период еще не сформированы опасные, с точки зрения развития АС, сочетания факторов риска.
У юношей IV курса матрица показателей включает всего 2 фактора. 1-й из них объединяет такие составляющие риска, как курение, липидный обмен и психофизиологический статус человека. В этой группе определяющими факторами являются курение и ЛШПТ, их вклад в общую дисперсию наиболее ощутим. С повышением интенсивности курения связано снижение в крови доли антиате-рогенной фракции ЛПВП и, напротив, рост уровня ТГ и ЛПОНП. Для показателей девушек IV курса сформирована глубинная структура, контролирующая изменчивость большинства изученных факторов риска развития АС, она отвечает за параметры липидного обмена, курение, АД, показатели работы сердца и связана также с психологическим состоянием обследуемых.
В матрице показателей юношей V курса доминирующий фактор управляет в основном уровнем показателей липидного обмена: ИА, ЛПНП, ХС и ЛПВП. В сферу действия этого фактора вошло также ДАД. Фактор включает однонаправленное изменение АД и параметров липидного обмена, что расценивается как неблагоприятный признак; повышение АД и параллельный рост атерогенности могут привести к тяжелым последствиям. Вторая фуппа связей характеризует отношения ВИК, КЭК, ЛТ и ЛШПТ, а третья объединяет корреляции ТГ, ЛПОНП и ИК, т. е. отражает зависимость риска развития АС (накопления в крови ТГ и ате-рогенных липопротеинов) от избыточной массы тела. У девушек V курса возникает устойчивая корреляция между повышением АД, атерогенности
липидов и преобладанием влияния парасимпатического отдела вегетативной нервной системы (ВИК). На втором плане согласованно изменяются показатели тревожности, ТГ, КЭК, КВ, а также ТГ и психологическое состояние человека.
В целом проведенный анализ показал, что уже в возрасте 17—22 лет факторы риска развития АС проявляют себя вполне отчетливо. Курение, избыточная масса тела, стрессы, АД влияют на атеро-генность липидов и взаимодействуют между собой. Ситуация заметно изменяется с возрастом даже на таком коротком временном отрезке, причем доминируют эффекты триады: липиды — АД — курение. У студентов IV курса курение и ЛШПТ держат под контролем обмен липидов (И,), а ЛТ, тип питания и АД влияют на ИА (Р2). На V курсе АД ассоциировано с колебаниями уровня обмена липидов и ИА (И,). В свою очередь у студенток IV курса курение, тип питания и уровень АД отражаются на значениях ИА (И,), на V курсе ИА у них связан с обменом липидов и АД (Р,).
Специфика действия факторов риска АС в молодом возрасте сопряжена прежде всего с кумулятивным эффектом: изменения накапливаются и прогрессируют постепенно. К конкретным особенностям следует отнести характер липотропного влияния типа питания: у студентов (Р2) и студенток (Р,) IV курса преобладание в рационе пиши животного происхождения сопровождается снижением ИА. Сходные наблюдения описаны в литературе в отношении вегетососудистой дистонии [2]; они указывают, по-видимому, на то, что в молодости нерациональное питание еще не является серьезным фактором риска развития сердечно-сосудистых заболеваний. Парадоксальны также эффекты АД: пагубное влияние гипертензии на обмен липидов начинает проявляться лишь на V курсе (в 21 — 22 года), а на IV курсе и выборочно ранее рост АД у обследуемых сопряжен со снижением ИА. Примечательны половые различия в действии стрес-сорных ситуаций: у студенток стрессы (РТ, ЛТ, ЛШПТ) слабо отражаются на атерогенности липидов; напротив, у студентов IV курса ЛШПТ — один из ведущих составляющих ее контроля, а ЛТ сказывается на функциональном состоянии сердечнососудистой системы.
Согласно структуре выделенных нами факторов, общественные меры предупреждения АС должны сводиться к пропаганде здорового образа жизни и психологической гигиены личности, причем человеку следует к этому подключаться не в 40—50 лет [5], когда патологический процесс у многих полностью сформировался, а смолоду. Влияние неустранимых элементов риска (возраст и пол человека), естественно, нельзя элиминировать полностью, тем не менее в наших силах смягчить последствия их негативного воздействия. Потенциальный успех здесь не вызывает сомнений уже в силу того, что 39,2 ± 4,4% (а при экстраполяции на генеральную совокупность до 50%) молодежи имеют хотя бы один из рассмотренных нами "переменных" факторов риска АС.
Особо следует сказать о влиянии пола. Известно, что, помимо особенностей психики и вторич-
ных половых признаков, женщины отличаются от мужчин своеобразием физиологии и биохимии внутренней среды организма. У них свои параметры нормы и иная система взаимосвязей показателей [4]. Результаты факторного анализа полностью подтверждают последнее, даже на столь ранней стадии сопоставления мужчины и женщины представляют собой обособленные группы индивидов. Матрицы интеркорреляций у студентов и студенток одного возрастного диапазона описываются разным числом факторов (в сумме 13 и 16 соответственно), причем сами эти факторы различаются внутренней структурой, выраженностью и знаками корреляций показателей. Как продемонстрировал факторный анализ, юноши чувствительней к стрессам и у них иначе, более неблагоприятно протекает обмен липидов.
Таким образом, у молодых мужчин риск развития АС существенно выше, а их функциональное состояние требует удвоенного внимания. Устоявшаяся дефиниция "слабый пол" применительно к женщинам в медицинском аспекте, очевидно, искажает реальность. Мужчины действительно в среднем сильнее женщин физически, но женщины обладают гораздо большей жизнестойкостью. Видимо, поэтому они повсюду и живут, как правило, намного дольше. Рациональная гигиеническая и демографическая стратегия должна, следовательно, быть направлена прежде всего на поддержание здоровья мужчин — наиболее уязвимой части социума. Применительно к результатам настоящей работы приходится констатировать, что основным
потенциальным фактором риска развития АС является не возраст 40—50 лет, а именно мужской пол, с которым вся сложная цепь неблагоприятных изменений в организме прочно связана задолго до клинических проявлений заболевания.
Литература
1. Арабидзе Г. Г., Скрябина Е. О. // Клин. лаб. диагн. — 2006. - № 7. - С. 3-6.
2. Запорожец Т. Н., Коровина Л. Д., Литвиненко Н. В. // Научные труды 1-го съезда физиологов СНГ. — М., 2005. - Т. 1. - С. 212.
3. Комаров Ф. И. Справочник терапевта. — М., 1980.
4. Матюшичев В. Б., Шамратова В. Г., Музафарова Д. А., Гуцаева Д. Р. // Бюл. экспер. биол. — 1999. — № 10. - С. 372-374.
5. Чиркин А. А., Окороков А. Н., Гончарик И. И. Диагностический справочник терапевта. — Минск, 1993.
6. Isawa S. // Med. Pharm. Sc¡. - 1997. - Vol. 37. -P. 1385-1388.
Поступила 26.02.07
Summary. Factor analysis was used to study an association of risk factors of atherosclerosis (AS) in student during their study. These factors were shown to be rather evident just at the age of 17-22 years. The correlation matrixes in male and female students are described by a mixed number of factors and the factors differ themselves in the internal structure, magnitude, and correlation signs. Young men were ascertained to be more susceptible to stresses and to have more abnonnal lipid metabolism. The risk of AS is much higher just in young men. It is concluded that male sex is a major potential risk factor of this disease. Accordingly, rational hygienic and demographic strategy must be aimed primarily at maintaining the health status of men as the most susceptible social sector.
О КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2008 УДК 613.62:616*056.43]:678.065
Ф. Ф. Даутов, Г. Ф. Таипова, Р. Ф. Хакимова
АЛЛЕРГИЧЕСКАЯ ЗАБОЛЕВАЕМОСТЬ ДЕТЕЙ РАБОТНИЦ ШИННОГО ПРОИЗВОДСТВА
Казанская государственная медицинская академия Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию
Анализ данных официальной статистики свидетельствует о возрастании числа и тяжести аллергических заболеваний детей во всем мире [1,2]. Среди факторов, способствующих формированию аллергических заболеваний у детей, одним из ведущих является наличие профессиональной вредности у родителей [3—6].
Целью данной работы явилось изучение особенностей формирования аллергических заболеваний у детей работниц шинного производства.
Нами были изучены условия труда на одном из крупнейших российских предприятий шинной промышленности ОАО "Нижнекамскшина". Производство отличается наличием сложных технологических процессов.
С гигиенической точки зрения самым неблагополучным участком на шинном заводе является подготовительный цех. Для него характерны высокая запыленность и значительное содержание вредных веществ в воздушной среде. Концентрации пыли в воздухе рабочей зоны резиносмешения составляют 14—27,9 мг/м3, на участках вальцовки — 7,5—21,5 мг/м3. На рабочих местах ручной раз-
вески химикатов уровень шума превышает допустимую величину на 3—5 дБ А.
Сборочное производство является одним из самых опасных производств завода грузовых шин. В сборочных цехах концентрация бензина в воздухе в холодное время года колеблется в пределах 200— 360 мг/м3, в теплый период — 600—800 мг/м3 (ПДК 100 мг/м3). Кроме того, на участках сборки отмечается высокочастотный прерывистый шум с эквивалентным уровнем 85—88 дБ А.
Наличие в вулканизационном цехе источников тепла и влаги создает неблагоприятные метеорологические условия, особенно летом, когда температура воздуха колеблется в пределах 40—44°С, а влажность воздуха — 80—90%. Скорость движения воздуха составляет в среднем 1,6 м/с, что превышает допустимые уровни (0,2—0,5 м/с).
Воздух вулканизационного цеха загрязняется вулканизационными газами, в состав которых входят более 50 компонентов, в том числе предельные, непредельные и ароматические углеводороды. В воздухе рабочей зоны вулканизаторщика диоксид серы определяется в концентрациях 6,38—
