CC BY
15
РАЗДЕЛ 1. УПРАВЛЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИМИ СИСТЕМАМИ
А. У. Альбеков, А. А. Ротэрмель
ФАКТОРЫ РАЗВИТИЯ ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ИНФРАСТРУКТУРЫ МАКРОЛОГИСТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ ТОВАРОСНАБЖЕНИЯ ВНУТРЕННЕГО РЫНКА РОССИИ
Аннотация
В статье проводится обоснование причин и факторов ослабления производственной базы отечественной экономики, постепенной деиндустриализации хозяйственного комплекса и сокращения потенциальных возможностей расширения конкурентного предложения отечественной продукции на внутреннем рынке страны. Авторы актуализируют необходимость включения вопросов развития промышленной политики России в проблематику современного отечественного экономического дискурса.
Ключевые слова
Производство, потребление, отраслевой комплекс, монетизация экономики, то-вароснабжение, промышленная политика.
A. U. Albekov, A. A. Rotermel'
FACTORS OF PRODUCTION SYSTEM INFRASTRUCTURE OF MACROLOGISTICAL SYSTEM SUPPLY GOODS ON INTERNAL MARKET OF RUSSIA
Annotation
The article presents the rationale for and the attenuation factors of production base of the domestic economy, the gradual deindustrialization of the economic complex and reduce the potential expansion of competitive supply of domestic products in the domestic market. Author actualizes the need to integrate the development of industrial policy in Russia into the problems of the modern domestic economic discourse.
Keywords
Production, consumption, industrial complex, the monetization of the economy, supply goods, industrial policy.
Проблематика настоящей статьи охватывает насущные вопросы трансформации взаимодействия экономических сфер воспроизводства и обращения в России, деформирующих межотраслевые связи и формирующих новую неравновесную кооперацию производства и торговли.
Проблема организации «самостоятельного» товароснабжения внутреннего рынка страны обусловлена влиянием
ряда факторов и причин, часть которых являются ошибками макроэкономического управления, а другая часть — их прямым экономическим следствием.
Открытие отечественной экономики в 1990-е гг. было идейно маркировано тезисом о том, что внутренний товарный дефицит может быть легко покрыт за счет импортных закупок, в том числе на нефтегазовые доходы. Далее в русле отечественного экономического
дискурса начала прокламироваться политика сдерживания роста денежной массы через введение ограничительных мер, которые позволяют контролировать инфляцию.
Увеличение темпов экономического роста официальная пропаганда высших экономических ведомств страны связывала с переходом к инновационной экономике, который, однако, не сопровождался какими-нибудь подвижками в части финансирования и развития науки и прикладных исследований.
Задача построения мощной внутренней экономики и постепенного перехода на модель внутренне ориентированного роста и стимулирования конечного спроса также решалась в отрыве от проблемы модернизации инфраструктуры товарного рынка, строительства дорог и прочих проектов.
Сложный переход отечественной экономики на рыночные рельсы породил множество сравнительных исследований, результаты которых позволили констатировать, что «на дне своего падения Россия потеряла больше (более 55 %), чем США во времена Великой Депрессии (30 %), и вполне сопоставимо с потерями во время Гражданской войны (70 %)» [2].
Однако более чем двадцатилетний период рыночных реформ породил еще большую деформацию отраслевого хозяйства страны в условиях существенного сокращения инвестиций в капитал. Инвестиционная пауза наступила гораздо раньше, в 1980-х гг., что знаменует уже почти тридцатилетний период сворачивания процесса наращивания промышленного капитала в отраслях. «Если средний срок жизни современного капитала (включая дороги, жилье и инфраструктуру) составляет пятьдесят лет, то ежегодная амортизация (естественная убыль) капитала составляет 2 %» [2].
Таким образом, можно предположить, что с конца 1980-х гг. до настоящего времени общие потери основного капитала составили не менее 80 %. С учетом его текущего эпизодического обновления суммарный объем капитальных активов составляет не более 30 %. Значимость данного вывода для решения задачи построения несырьевой модели роста экономики обусловлена тем, что при низком уровне капиталовооруженности практически эфемерными становятся любые задачи, связанные с повышением производительности труда, что означает невозможность наращивания динамики роста добавленной стоимости.
Обратим внимание на тот факт, что Россия, занимая 6-е место по объему ВВП в мире, находится лишь на 17-м месте по абсолютному размеру добавленной стоимости в обрабатывающих отраслях. Значительное отставание Российской Федерации от промышленно развитых экономик наблюдается по объему выработки продукции обрабатывающей промышленности на душу населения. Разрыв по данному показателю России с США составляет 11 раз, с лидирующими Японией и Сингапуром — 16 раз [2]. Следовательно, можно говорить о том, что российская промышленность существенно недоинве-стирована. Консервация сложившегося положения де-факто постепенно усугубляет его: к зависимости от импорта автоматически добавляется зависимость от конъюнктуры на мировых рынках сырьевых товаров.
На наш взгляд, для разрешения сложившейся ситуации в экономике должны быть созданы определенные механизмы, которые на сегодняшний день позволят решить две задачи: накопление неденежного капитала и индустриализацию перенакопленного торгового капитала. Рассмотрим их подробнее (рис. 1).
Рисунок 1 — Доля сектора торговли в ВВП России и других стран, % [2]
В современный момент накопление основного капитала не может происходить в отрыве от решения важнейшей задачи доступа к денежной ликвидности. С нашей точки зрения, существующая конфигурация системы денежного предложения в России неадекватна тем задачам, которые стоят перед индустриальным сектором экономики. Денежное сжатие вызывает хронический дефицит ликвидности в банковском секторе. Институционально закрепленная ЦБ РФ ситуация денежного дефицита фактически вызвана неоправданно жесткой денежной политикой.
В России бюджетная система де-факто не участвует в формировании денежного предложения в экономике. В США, напротив, именно ФРС формирует основной канал эмиссии долларов, скупая облигации правительства и федеральных агентств. В итоге получается, что США активно монетизируют го-
сударственный долг, а Россия ограничивает эту возможность. В России сектор госуправления выступает по отношению к ЦБ РФ не как заемщик, а как кредитор. В рамках существующей бюджетной политики профицитная часть, а также займы на внутреннем и внешнем рынках направляются в Резервный фонд, и лишь по остаточному принципу малая часть финансовых ресурсов формирует прирост депозитов Министерства финансов в коммерческих банках.
Иными словами, государство изымает деньги из экономики и одновременно тратит и делает доступной лишь малую часть своих доходов и займов. Все это приводит к тому, что уровень монетизации экономики России в два раза ниже, чем в Еврозоне, втрое ниже аналогичного показателя в Англии и почти впятеро ниже, чем в Японии (рис. 2).
Рисунок 2 — Уровень монетизации экономики России, Японии, Великобритании и Еврозоны [2]
Финансовый рынок России испытывает крайний дефицит предложения долговых ценных бумаг с длинным циклом обращения, то есть облигаций, обеспеченных проектами и активами — муниципальными, инфраструктурными и ипотечными. Так, если в США на рынке обращается обеспеченных активами облигаций на сумму, эквивалентную по номиналу 66 % ВВП, то в России это только 0,2 % [2]. Мы полагаем, что именно расширение рынков таких облигаций позволит сформировать механизм продуцирования инструментов длинного фондирования экономического роста товарного сектора экономики. В свою очередь, в рамках новых сегментов облигационного рынка основными покупателями должны выступить государственные банки и институты развития.
Денежно-кредитная политика, равно как и уровень ее институционали-зации должны быть полностью трансформированы под новые задачи индустриального развития. Не повторяя либеральных маркеров о постиндустриализации экономики России, считаем необходимым акцентировать внимание на
необходимости достижения более глубокого идейного консенсуса по вопросу промышленного развития страны. С нашей точки зрения, пропаганда проектов типа «Сколково» не имеет реальных перспектив, если промышленная база экономики не диверсифицирована достаточным образом. Россия по-прежнему не самоидентифицирована в части стратегической оценки приоритетных отраслей развития. На уровне Правительства РФ или в академической среде дискуссия по этому вопросу автоматически сводится к необходимости сужения отраслевого профиля индустриальных секторов экономики до инновационно ориентированных. Однако необходимо обратить внимание на тот факт, что в экономически развитых странах хозяйственный комплекс представляет собой симбиоз разных производственно-технологических укладов, а не только инновационных. В силу этого можно констатировать, что постиндустриальная перестройка экономики России должна предполагать сохранение широкого спектра традиционных технологических укладов — от сферы услуг до агропроизводства.
При этом динамика развития отраслей не должна быть одинаковой. Их индустриализацию следует проводить на основе новейшего технологического уклада, не скатываясь к формированию механизмов и политики воспроизводства укладов технологически устаревших [3, 5]. С теоретической точки зрения здесь вполне актуальна параллель с относительно неэффективной советской политикой индустриализации СССР в 1950-е гг., когда платформу восстановления народного хозяйства составил уклад, созданный в 1920-1930-е гг. Сегодня этот опыт должен быть подробно изучен и критически осмыслен.
Отрасли текущего технологического уклада должны сформировать инфраструктуру и техническую основу для роста отраслей будущей технологической волны, развитие которых будет оказывать максимальное влияние на занятость и доходы. При этом традиционные отрасли будут образовывать основной источник занятости в экономике, но их рост будет не переинвестирован, а обеспечен достаточным объемом поддерживающих инвестиций. При этом, несмотря на необходимость выделения более локальных приоритетных для инвестиционного насыщения и развития отраслей, Россия должна реализовать особую версию теории разделения отраслей, сделав акцент на развитии широкого круга отраслевого профиля производств, которые могут составить основу построения мощной внутренней экономики в стране и ее последующего товароснабжения.
Объем внутреннего потребления одежды, обуви и бытовой техники для дома, преимущественно импортируемых сегодня в РФ, составляет до 35 % от общего объема потребления домохозяйств в экономически развитых странах. В абсолютном выражении это не менее 300 млрд долл. при том, что объем экспорта нефти и газа в России составляет приблизительно 150 млрд долл. Тем самым
развитие внутренне ориентированных производств может сформировать достаточно мощную платформу для формирования новой модели устойчивого экономического роста в стране. Ее резонность более чем наглядно подтвердил кризис 2008-2009 гг. [1]. Это позволит простимулировать процессы импортозамеще-ния на внутреннем рынке страны, повысить уровень рентабельности функционирования внутренне ориентированных производств [6].
Таким образом, в экономике должен быть сформирован новый контур воспроизводства ее конкурентоспособности, правильное идейное оформление которого должно позволить преодолеть ложное противопоставление процесса постиндустриального и индустриального развития, которое в прикладном смысле аккумулирует в себе массу «опасных» диалектических противоречий.
Развитие отраслевого комплекса страны должно обеспечить формирование диверсифицированного и достаточно масштабного внутреннего рынка, то-вароснабжение которого должно осуществляться преимущественно за счет продукции отечественного производства, что расширит возможности страны для последующего формирования более крепких рыночных позиций на мировом рынке не сырьевых товаров.
Решение данной задачи априори приведет к необходимости трансформации кредитно-денежной политики, которая сегодня лишь воспроизводит механизм трансляции рентных доходов в рост внутреннего спроса или в резервы, автоматически конфигурируя механику воспроизводства нового кризиса.
С нашей точки зрения, экспортные доходы от поставок сырьевых товаров на внешние рынки должны максимально использоваться для формирования промышленной основы роста нового товарного предложения, условием образования которой выступает более активное кредитование реального сектора экономики.
В России сегодня сформирована финансовая система, базирующаяся на накопленных бюджетных резервах, которая вполне характерна для стран — экспортеров углеводородного сырья (Россия, Норвегия, некоторые страны Ближнего Востока). Однако поскольку экономика России является не только сырьевой, но и многоотраслевой, ее постиндустриальное развитие автоматически актуализирует задачу отыскания источников длинного фондирования экономического роста отраслевого хозяйства.
Вместе с тем следует отметить, что Россия занимает лидирующие позиции по доле торговли в составе ВВП страны, опережая по данному показателю все передовые постиндустриальные страны. Это выводит на повестку дня вопрос о необходимости индустриализации торгового капитала в экономике, которая может составить важную часть процесса фронтальной модернизации на основе роста капиталовооруженности национальной индустрии. Сегодня торговля преобладает над производством, что приводит к формированию одной из осей структурного неравновесия экономики — давлению торговли на товаропроизводящие секторы (см. рис. 1). Этот сдвиг должен быть преодолен, в том числе на основе частичной конвертации торгового капитала в производственный.
В регионах на государственном уровне сегодня активно развиваются программы индустриальных парков, промышленных зон и кластеров, которые образуют новый формат реализации промышленной политики на низовом уровне.
В целом, можно заключить, что промышленная политика в России должна основываться на взвешенной оценке факторов развития производственной инфраструктуры макрологистической системы товароснабжения внутреннего рынка. Данная оценка должна базироваться, как минимум, на двух принципах.
Во-первых, в стране должна быть реализована промышленная политика,
ориентированная на построение мощной внутренней экономики и ее индустриализацию на основе ускоренного воспроизводства нового технологического уклада.
Во-вторых, новый производственный базис в макрологистической системе развития экономики России должен формироваться в рамках стратегии повышения роли внутренних факторов при сохранении открытости экономики. Отметим, что развитие отраслей, которые будут определять новую длинную волну экономического роста в стране невозможно без формирования адекватной системы денежного предложения. Дорогие и короткие кредиты, равно как и недорогой и слабо капитализированный рынок облигаций фактически блокируют возможности финансирования процесса технологической модернизации новых производств. Удешевление кредита для реального сектора экономики является прямо производным от удешевления стоимости кредитных ресурсов для самих банков. Фиксируемый через современный механизм рефинансирования уровень монетизации экономики (менее 50 % ВВП) и насыщенности ее кредитами (35 % ВВП) не обеспечивают возможности стимулирования экономического роста в стране и перестройки ее производственной инфраструктуры.
Таким образом, мы наблюдаем целый спектр взаимосвязанных нерешенных задач, которые функционально связывают финансовую сферу и сферу материального производства. Решение этих задач должно образовать своего рода логистический контур с обратной связью. Недостаточно просто отстроить денежную политику — необходимо сформировать логистическую систему стратегического межотраслевого планирования, которая позволит проводить мониторинг распределения денежных потоков по перспективным отраслевым направлениям. Здесь вполне продуктивным может оказаться опыт функционирования более зрелых финансовых систем мира, напри-
мер США и Японии, которые более 2/3 своей монетизации формировали на целевой эмиссии, ориентированной под соответствующие бюджетные задачи.
Библиографический список
1. Альбеков, А. Посткризисное развитие мировой экономики: вектор и модель восстановительного роста [Текст] /
A. Альбеков, С. Резников // Прошедший экономический кризис и тенденции будущего развития : материалы VII Между нар. науч.-практ. конф. ассоциации экономических университетов Южной и Восточной Европы и региона Черного моря (ЛБЕСИ) (Россия, 6-8 октября 2011 г.) / Рост. гос. эконом. ун-т (РИНХ). — Ростов н/Д, 2011. — С. 194-200.
2. Ивантер, А. Мы ничего не производим [Текст] / А. Ивантер, Т. Гурова // Эксперт. — 2012. — № 47. — С. 19-26.
3. Ивантер, В. Основные положения концепции инновационной модернизации России [Текст] / В. Ивантер,
B. Комков // Проблемы прогнозирования. — 2012. — № 5. — С. 3-12.
4. Итоги 2012 г. и прогноз экономического развития на среднесрочную перспективу [Электронный ресурс] // Обзор макроэкономических тенденций № 73 (подготовлен в рамках программы фундаментальных научных исследований НИУ ВШЭ в 2013 г.). — Режим доступа : http://www.forecast.ru/_ARCHIVE/ Рге8етайош/ЕШК2012/Етк2012_гц8.рёГ (Дата обращения: 14.05.2013).
5. Ксенофонтов, М. К вопросу о целевых установках, ограничениях и рисках структурно-технологической модернизации российской экономики [Текст] / М. Ксенофонтов // Проблемы прогнозирования. — 2010. — № 3. — С. 3-18.
6. Ротэрмель, А. Воспроизводство и обращение: институциональные особенности синтеза новой модели рыночного взаимодействия [Текст] / А. Ро-
тэрмель // Вестник Ростовского государственного экономического университета (РИНХ). — 2013. — № 3.
Bibliographic list
1. Albekov, A. Post-Crisis Development of the World Economy: the Vector and the Model of Restorative Growth [Text] / A. Albekov, S. Reznikov // The Last Economic Crisis and Future Trends: Proceedings of the 7th International Scientific Conference of the Association of Economic Universities of South and Eastern Europe and the Black Sea Region (ASECU) (Russia,
2011, October, 6-8). — Rostov-on-Don : Rostov State University of Economics (RINH), 2011. — P. 194-200.
2. Ivanter, A. We Do Not Produce [Text] / A. Ivanter, T. Gurov // Expert. —
2012. — № 47. — P. 19-26.
3. Ivanter, V. Summary of the Concept of Innovative Modernization of Russia [Text] / V. Ivanter, V. Komkov // Problems of Forecasting. — 2012. — № 5. — P. 3-12.
4. The Results of 2012 and the Economic Outlook for the Medium Term // Review of Macroeconomic Trends № 73 (Prepared in the Framework of the Program of Basic Research in the HSE, 2013). — Mode of access : http://www.forecast.ru/_ ARCHIVE/Presentations/LINK2012/Link 2012_rus.pdf (Date of access: 14.05.2013).
5. Ksenofontov, M. On the Target Plants, Limitations and Risks of Structural and Technological Modernization of the Russian Economy [Text] / M. Ksenofontov // Problems of Forecasting. — 2010. — № 3. — P. 3-18.
6. Rotermel', A. Reproduction and Circulation: Institutional Features of the Synthesis of a New Model of Market Interaction [Text] / A. Rotermel' // Vestnik of Rostov State University of Economics (RINH). — 2013. — № 3.
