CC BY
333
Только каждый четвертый из старшеклассников (25,5%) готов жить для других, даже если придется поступиться своими интересами, в то же время почти половина выборки (47,5%) полагает, что «в любом деле нельзя забывать о собственной выгоде» [4, с. 60].
«Политикой» интересуется лишь 16,7% опрошенных, отсюда закономерно проистекают и неопределенные политические позиции старшеклассников: лишь треть из них (34,4%) имеет сложившиеся политические убеждения (по самооценке), в то время как вдвое большее число либо вообще ими не обладает, либо никогда не задумывалось об этом (соответственно 29,5 и 37,1%) [там же с. 66].
Существует мнение, что аполитичность молодежи - закономерный результат чрезмерной идеологизации воспитания прошлых лет, а активная политизированность граничит с различными отклонениями. Вряд ли можно согласиться с подобным мнением: если в стабильном обществе приоритеты частной жизни закономерны и естественны, то в ситуации системного кризиса социальная индифферентность молодых чревата необратимыми последствиями для будущего страны. Не менее тревожно и то, что политизация отдельных групп молодежи приобретает черты политического и национального экстремизма.
Усугубляется и межгенерационное отчуждение, включающее широкий спектр неприятия - от разрушения внутрисемейных контактов (по критериям взаимопонимания и взаимного доверия) до противопоставления «нас» (как ценностного, так и деятельностного) всем предшествующим, «советским» поколениям.
Противопоставление образа «мы» и «они» традиционна, достаточно вспомнить хотя бы хрестоматийный роман И. С. Тургенева «Отцы и дети». Однако сегодня у молодого поколения нередко выливается в полное отрицание всех «родительских» ценностей, включая историю собственного государства. Эта позиция особенно уязвима, если иметь в виду собственную аполитичность молодых людей, их отстраненность от участия в решении социальных проблем для общества, а не только групповых или корпоративных - для себя.
Особенно явственно это противопоставление прослеживается на уровне собственно культурных (в узком смысле) стереотипов молодежи: есть «наша» мода, «наша» музыка, «наше» общение, а есть - «родительское», которое предлагается институциональными средствами гуманитарной социализации.
В динамичных обществах семья частично или полностью утрачивает свою функцию как инстанция социализации личности, поскольку темпы изменений социальной жизни порождают историческое несоответствие старшего поколения изменившимся задачам нового времени. С вступлением в юношеский возраст молодой человек отворачивается от семьи, ищет те социальные связи, которые должны защитить его от пока еще чуждого общества. Между потерянной семьей и еще не обретенным обществом юноша стремится примкнуть к себе подобным. Образующиеся таким образом неформальные группы обеспечивают молодому человеку определенный социальный статус.
Платой за это, зачастую, выступает отказ от индивидуальности и полное подчинение нормам, ценностям и интересам группы. Эти неформальные группы продуцируют свою культуру, отличающуюся от культуры взрослых. Ей свойственны внутреннее единообразие и внешний протест против общепринятых установлений. Благодаря наличию собственной культуры, эти группы маргинальны по отношению к обществу, а потому всегда содержат элементы социальной дезорганизации, потенциально тяготеют к отклоняющемуся от общепризнанных норм поведению.
Довольно часто все ограничивается лишь эксцентричностью поведения и нарушением норм общепринятой морали, интересами вокруг секса, «тусовок», музыки и наркотиков. Однако эта же среда формирует контркультурную ценностную ориеитацию, высшим принципом которой объявляется принцип удовольствия, наслаждения, выступающий побудительным мотивом и целью всего поведения. Вся ценностная сетка молодежной контркультуры связана с иррационализмом, что продиктовано признанием собственно человеческого лишь в природном, то есть отмежеванием «человеческого» от того «социального», которое возникло вследствие «монополии головы». Последовательное проведение иррационализма определяет гедонизм как ведущую ценностную ориентацию молодежной контркультуры. Отсюда и мораль вседозволенности, являющаяся важнейшим и органическим элементом контркультуры. Поскольку бытие контркультуры сконцентрировано на «сегодня», «теперь», то гедонистическая устремленность - прямое следствие этого.
Молодежная контркультура требует сознательного отказа от системы традиционных ценностей и замены их контрценностями - свободой самовыражения, личной причастностью к новому стилю жизни, установкой на ликвидацию репрессивных и регламентирующих моментов человеческих взаимоотношений, полным доверием к спонтанным проявлениям чувств, фантазии, воображения, невербальным способам общения. Ее основной девиз - счастье человека, понимаемое как свобода от внешних условностей, добропорядочности. Личность, предлагаемая и проектируемая контркультурой, именно потому враждебно противостоит всякому нравственному запрету и моральному авторитету, что в ее психике еще не вполне сформировались механизмы ценностей нравственно-духовной ориентации в человеческом мире.
Например, культура «Тэдди боев» - это первая послевоенная молодежная субкультура, которая стала новым видом социальной проблемы для общества, Это были милые, «очаровательные» девианты. Они первыми начали предлагать мальчишкам из рабочей среды желанный имидж преуспевающего молодого человека.
Исследователи этой новой подростковой потребительской культуры (поскольку она требовала поддержания, прежде всего не поведенческого стиля, а определенного стиля в одежде, а, следовательно, нуждалась в новой индустрии) обратили внимание на то, что эта подростковая культура отражает не
просто возросшее изобилие, но также и распад довоенного типа сообщества рабочего класса. В этой культуре нашли отражение перспективы социальных изменений в пост военной Великобритании, а именно: переделывание трущоб-коммуналок в отдельные дома; усиление социокультурных различий между теми «местами», где люди живут и теми, где они работают; увеличение времени, которое дети проводят в школе, - всего того, что ослабляло власть родителей, столь характерную для традиционных семей.
Итак, с одной стороны, молодежная субкультура культивирует протест против общества взрослых, его ценностей и авторитетов, но, с другой стороны, именно она призваны способствовать адаптации молодежи к тому же обществу.
В течение многих десятилетий в нашей стране единственной легальной молодежной организацией являлся Коммунистический союз молодежи. Комсомол имел четко выраженную идеологию, структуру, систему ценностей и атрибутику (чем в выгодную сторону отличается от большинства существующих молодежных общественных организаций), но вместе с тем низкий уровень не формальной, а реальной активности молодых людей, вступающих в организацию либо при желании сделать карьеру, либо в силу сложившихся привычек и стереотипов. Те и другие чаще всего к выполнению комсомольских поручений, организации и участию в акциях, идеологическим символам и нормам жизни относились с легкой прохладцей.
Параллельно комсомолу и рядом с ним происходило становление неформальной молодежной идеологии, носителями и выразителями которой являлись все новые и новые неформальные молодежные объединения, в основном, копирующие с небольшим временным опозданием западные аналоги, например, хиппи, рокеры, панки. Расцвет никак не направляемого, не контролируемого и никем не возглавляемого стихийного молодежного авангарда приходится на годы перестройки.
Оформление молодежных субкультур в самостоятельную социальнокультурную практику и способ самореализации складывались годами, иногда десятилетиями. К 1992-1994 гг. в Москве сложилась некая система, состоящая из специализирующихся на том или ином виде досуга, творческого самовыражения и социальной манифестации молодежных культурных движений, между которыми обозначились четко налаженные каналы коммуникации и «распределения ролей». Молодежные субкультуры и молодежная контркультура выявили свое значение как часть механизма культурных инноваций, благодаря которому общество постмодерна, как считают некоторые исследователи, может рассматриваться как толерантное к иным точкам зрения, более плюралистичное, более раскованное и интеллектуальное [3, с. 411-412].
В освещении средств массовой информации того времени молодежная тематика бурлила от неформальных страстей всевозможных молодежных движений, групп и объединений с броскими названиями, которых неустанно «открывали» для широкой публики и усиленно рекламировали журналисты.
Нонконформизм этой молодежной среды проявлялся во всем: в манерах, в одежде, в увлечениях, в жаргоне, достигая даже откровенно экстремистских форм. Однако занесенные на российскую почву после падения «железного занавеса» течения западной молодежной субкультуры трансформировались у нас в довольно нелепые формы, большей частью совпадая с западными лишь внешне. Часто они «срисовывались» с западных сверстников неумелыми «художниками», поэтому получались не копии, а карикатуры.
Один из первых вопросов, который возникает в этой связи - это вопрос о соотношении западных и отечественных молодежных субкультур. Достаточно часто последние - хиппи, панки, рэйверы и другие представляются следствием копирования западных образцов. Разумеется, было бы не правильным отрицать влияние западных субкультур на российскую. Однако сами западные молодежные субкультуры даже при поверхностном рассмотрении обнаруживают наличие множества элементов, заимствованных из культурных традиций, подчас противоположных западной культуре, или, точнее, культуре американского (западноевропейского) среднего класса.
Данная культура, по многочисленным наблюдениям, была основой консенсуса, которому был в 50-60 гг. брошен вызов со стороны молодежных субкультур.
Можно утверждать, что и отечественные, и западные молодежные субкультуры осознанно ищут некий новый стиль жизни. Основой этого стиля или имиджа становится обычно в большей или меньшей степени трансформированной и адаптированной к кардинальным (местным) условиям образ заимствованный культуры извне, цивилизации, литературного или киногероя, культовой фигуры или группы, обязательно романтизированных и идеализированных, ставших «культовыми» или «культурно мифологизированными». Большинство мифологизированных молодежных субкультур США и Западной Европы, постсоветского пространства заимствовали свои субкультурные конструкции от буддистских традиций и ритуалов Востока, экзотических моделей Африки, культуры североамериканских индейцев, глубинных российских традиций, некоторые из них имеют техногенный характер, как побочный продукт индустриального общества.
В процессе конструирования на чужой почве первозданный образ чужой культуры очищается от неприемлемых черт, пополняется новыми интерпретациями, рождаемыми новой средой обитания образа. При этом окончательный вариант обычно весьма отличен не только от «оригинала», но и от аналогов, «прописавшихся» в других странах или регионах.
Откуда же появились современные обряды и образцы «культурных мифологических моделей»? Москва всегда являлась и является образом для подражания и законодательницей моды. В 50-60-е гг. это были США и страны Западной Европы, трансформирующие в Россию свои собственные и заимствованные модели. Со временем диапазон заимствований расширялся. В него постепенно включались страны Востока, собственные отечественные находки. Отечественные молодежные субкультуры, начиная со стиляг,
культивировали российский, «Запад», московский «Бродвей» в соответствии с представлениями, традициями и возможностями национального уклада и культуры, становясь сложной, неповторимой конструкцией, сочетающей в себе элементы «своих» и «чужих» традиций.
Например, субкульту ра московских хиппи унаследовала традиции странничества и анархопацифизма: толстовское отрицание государства и «непротивление злу насилием» [7, с. 33]. Таким образом, многие отечественные молодежные субкультуры - явление более органическое, чем привнесенное и заимствованное. Западные образцы субкультурных стилей, ритуалы и ценности во многих случаях переработаны и переосмыслены в соответствии с особенностями российской цивилизации и российской ментальности.
Особенность многих отечественных субкультур заключается в том, что они носят как бы «потешный», игровой, а не философский характер, ориентированы лишь на проведение досуга в среде единомышленников, либо на передачу и распространение информации, символов.
Если в США, странах Западной Европы альтернативные движения, выросшие не на почве молодежных субкультур 60-70-х гг. активно участвуют в социально-политических процессах этих стран, гуманитарных программах, помощи больным, инвалидам, престарелым, наркоманам и т. п. В России, в Москве они носят более символический, иллюстративный, демонстративный характер, лишен глубинных основ и социально-политической значимости. Очевидно, такое различие связано как с чужеродностыо, экзотичностью корней и листьев большинства субкультур, так и прошлыми и нынешними социально-политическими условиями, в которых живет и развивается наша молодежь, иными историческими традициями и национальным менталитетом.
И здесь обнаруживается третий (наряду с социальным и межгенерацион-ным) аспект отчуждения молодежной субкультуры - культурное отчуждение.
Именно на этом уровне субкультура молодого поколения приобретает заметные контркультурные элементы: досуг, особенно юношеством, воспринимается как основная сфера жизнедеятельности, и от удовлетворенности им зависит общая удовлетворенность жизнью молодого человека. Общее образование для школьника и профессиональное для студента как бы отходят на другой план перед реализацией экономических («зарабатывать деньги») и досуговых («интересно провести свободное время») потребностей.
Особенностью же нынешней ситуации, в которой осуществляется формирование духовного облика подростков, заключается в том, что этот процесс происходит в условиях отсутствия политического и идеологического вмешательства, расширения социальной самостоятельности и инициативы молодежи.
Он сопровождается переоценкой ценностей, критическим осмыслением опыта предшествующих поколений, новыми представлениями о своем профессиональном будущем и будущем общества.
Из чего и как строиться современная молодежная субкультура в России?
Субкультура молодёжи формируется под непосредственным воздействием культуры «взрослых» и обусловлена ею даже в своих контркультурных проявлениях. Формальная молодежная культура (по определению) базируется на ценностях массовой культуры, целях государственной социальной политики и официальной идеологии. Рассмотрим их состояние на текущий момент и их роль в формировании мировоззрения молодёжи, анализируя следующие специфические черты российской молодежной субкультуры.
Наряду с коммуникативной (общение с друзьями) досуг в молодежной среде выполняет в основном рекреативную функцию (около одной трети старшеклассников отмечают, что их любимое занятие на досуге - «ничегонеделание»), в то время как познавательная, креативная и эвристическая функции не реализуются вовсе или реализуются недостаточно. Рекреативные досуговые ориентации подкрепляются основным содержанием теле- и радиовещания, распространяющим ценности преимущественно массовой культуры.
Ценности национальной культуры, как классической, так и народной, уже много лет вытесняются схематизированными стереотипами - образцами массовой культуры, ориентированными на внедрение ценностей, «американского образа жизни» в его примитивном и облегчённом варианте. Любимыми героями и, в определённой степени, образцами для подражания становятся, по данным опроса, для девушек - героини «мыльных опер» и бульварных романов о любви, а для юношей - непобедимые герои триллеров.
Еще английский писатель-философ Ричард Хоггарт, осмысливая изменения в послевоенном образе жизни английского рабочего класса, связывал духовное обеднение национальной английской культуры именно с американизацией и глобализацией потребительской культуры, и, прежде всего, с молодежным потребительством американского типа. Голливуд, по его мнению, «ослеплял» молодежь [6, с. 55—57].
На теоретическом уровне схожие идеи развивались представителями Франкфуртской школы. В русле их теории были разработаны основы критики культуры в развитых капиталистических странах. Т. Адорно и Хорк-хеймер, в частности, исходили из того, что на Западе уже развилась целая культурная промышленность, которая производила товары массового культурного потребления, которая использовалась агентами капиталистического рынка для того, чтобы контролировать сознание личности с целью поддержания и воспроизводства существующего строя. Они исходили из того, что так называемая «массовая культура» в современном обществе - ТВ, кино, радио, газеты, журналы, модные романы (популярное чтиво), поп-музыка -не являлась собственно культурой, идущей от самих масс (т. е. народной культурой), а была культурой для масс. Культурная промышленность не отвечала на запросы людей, она сама создавала, воспроизводила и поддерживала потребности в этих запросах. Те «культурные» формы, которые эта
индустрия производила, были неоригинальны, банальны и действовали на людей так, что они становились более пассивными и менее критичными.
Однако американизация культурных интересов имеет и более широкую сферу приложения: художественные образы возводятся на уровень группового и индивидуального поведения молодых людей и проявляются в таких чертах социального поведения, как прагматизм, жестокость, неумеренное стремление к материальному благополучию. Эти тенденции присутствуют и в культурной самореализации молодёжи: наблюдается безрассудное презрение таких «устаревших» ценностей как вежливость, кротость и уважение к окружающим в угоду моде. Совсем не безобидной в этом плане является и вездесущая реклама.
Потребительство проявляется как в социокультурном, так и в эвристических аспектах. Эта тенденция присутствует в культурной самореализации учащейся молодежи, что косвенно обусловлено и самим потоком преобладающей культурной информации (ценности массовой культуры), способствующей фоновому восприятию и поверхностному закреплению ее в сознании.
Выбор тех или иных культурных ценностей чаще всего связан с групповыми стереотипами достаточно жесткого характера (не согласные с ними легко попадают в разряд «отверженных»), а также с престижной иерархией ценностей в неформальной группе общения [2, с. 124-125].
Групповые стереотипы и престижная иерархия ценностей обусловлены половой принадлежностью, уровнем образования, в определенной мере местом жительства и национальностью реципиента, однако в любом случае суть их одна: культурный конформизм в рамках неформальной группы общения и неприятие других ценностей и стереотипов, от более мягкого в среде студенческой молодежи до более агрессивного в среде учащихся средней школы. Крайним направлением этой тенденции молодежной субкультуры являются так называемые «команды» с жесткой регламентацией ролей и статусов их членов.
Данные исследований показывают, что досуговая самореализация молодежи в основном осуществляется вне учреждений культуры и относительно заметно обусловлена воздействием одного лишь телевидения - наиболее влиятельного институционального источника не только эстетического, но и в целом социализирующего воздействия. Народная культура (традиции, обычаи, фольклор и т. п.) большинством молодых людей воспринимается как анахронизм. Попытки внесения этнокультурного содержания в процесс социализации в большинстве случаев ограничиваются приобщением к православию, между тем как народные традиции, безусловно, не ограничиваются одними лишь религиозными ценностями.
Кроме того, этнокультурная самоидентификация состоит а, прежде всего, в формировании положительных чувств в отношении к истории, традициям своего народа, т. е. того, что принято называть «любовью к Отечеству», а не в знакомстве и в приобщении к одной, пусть даже самой массовой, конфессии.
Вопрос о юношеской культуре имеет две стороны. Во-первых, юношество так или иначе воспринимает и усваивает культуру, созданную прошлыми поколениями, выступая в роли ее потребителя. Во-вторых, каждое поколение молодежи создает нечто новое, свое и имеет собственную субкультуру.
Поскольку изучают молодежь взрослые, а не, наоборот, в социологических и социально-педагогических исследованиях господствует взрослая точка зрения: вот какие замечательные вещи «мы» им даем, а «они» почему-то отворачиваются. Какова реальная картина художественного потребления и эстетических предпочтений юношей и девушек? При всей перегрузке учебной работой, по данным социологических исследований, юноши и девушки обладают более продолжительным и более разнообразным досугом, чем взрослые.
Сравнение уровня эстетических вкусов и художественной эрудиции молодежи и их родителей может оказаться даже в пользу младших: хотя учителя и родители постоянно жалуются на снижение художественных вкусов молодежи, в среднем они не ниже, чем у родительского поколения. Однако усредненная картина обманчива. Большинство старшеклассников не имеет устойчивых художественных предпочтений, искусство для них - главным образом развлечение.
Сами они постоянно жалуются на скуку, пустую трату времени и неумение организовать свой досуг,
Роль чтения б последние годы снизилась не только количественно, но и качественно. В общем объеме чтения старшеклассников русская классика составляет очень малый процент. Многие выпускники знают «Войну и мир», «Обломов», «Тихий Дон», «Хождение по мукам» только по экранизациям.
Снижение интенсивности и качества юношеского чтения - большая социальная и духовная потеря. По справедливому замечанию выдающегося литературоведа Лидии Гинзбург «мы умеем читать книги только в детстве и ранней юности. Для взрослого чтение - отдых или работа, для подростка — процесс бескорыстного и неторопливого узнавания книги». Для наслаждения чтением «нужна неповторимая уверенность молодости в том, что спешить некуда, и что суть жизни не в результатах, а в процессах». Некоторые книги не прочитанные в юности, позже не производят того впечатления.
Снижение роли чтения в пользу аудио-визуальных развлечений (телевидение, музыка, видеофильмы) - всемирный процесс. Иерархия же видов и жанров искусства по самой своей природе исторична. В XVI 1-ХVIII вв. роман считался «легким» литературным жанром, в отличие от «серьезной» трагедии. В XIX веке так никто уже не думал.
Однако важно подчеркнуть, снижение роли чтения, системность и обобщенность знаний, интерес к вопросам теории, развитие понятийного мышления, познавательная активность - лишь некоторые из особенностей развития мировоззрения молодежи. Решающее значение для формирования мировоззрения имеет возрастающая общественная активность молодых
людей, накопление нравственного опыта и усвоение социальных и этических норм поведения, формирование определенного эмоционального отношения к различным социальным явлениям, поведению и деятельности других людей. Формирование мировоззрения является результатом и условием все более глубокого осознания молодого человека себя как личности с определенной собственной системой отношений ко всему окружающему и к самому себе.
Подведем итоги. Возникновение такой, а не иной, с указанными особенностями молодежной субкультуры обусловлено целым рядом причин, среди которых наиболее значимыми представляются следующие.
Молодежь, живет в общем социальном и культурном пространстве, и поэтому кризис общества и его основных институтов не мог не отразиться на содержании и направленности молодежной субкультуры. Именно поэтому не бесспорна разработка любых специально молодежных программ, за исключением социально-адаптационных или профориентационных. Любые усилия по коррекции процесса социализации неизбежно будут наталкиваться на состояние всех социальных институтов российского общества и, прежде всего, системы образования, учреждений культуры и средств массовой информации.
Каково общество - такова и молодежь, а, следовательно, и молодежная субкультура.
Кризис института семьи и семейного воспитания, подавление индивидуальности и инициативности ребенка, подростка, молодого человека, как со стороны родителей, так и педагогов, всех представителей «взрослого» мира, не может не привести, с одной стороны, к социальному и культурному инфантилизму, а с другой - к прагматизму и социальной дезадаптированное™ - и к проявлениям противоправного или экстремистского характера. Агрессивный стиль воспитания порождает агрессивную молодежь, самими взрослыми приуготовленную к межгенерационному отчуждению, когда выросшие дети не могут простить ни воспитателям, ни обществу в целом ориентации на послушных безынициативных исполнителей в ущерб самостоятельности, инициативности, независимости, лишь направляемых в русло социальных ожиданий, но не подавляемых агентами социализации.
Коммерциализация средств массовой информации, в какой-то мерс и всей художественной культуры, формирует определенный «образ» субкультуры не в меньшей степени, чем основные агенты социализации - семья и система образования. Ведь именно просмотр телепередач наряду с общением, как уже говорилось, - наиболее распространенный вид досуговой самореализации. Во многих своих чертах молодежная субкультура просто повторяет телевизионную субкультуру, которая лепит под себя удобного зрителя.
Молодежная субкультура есть искаженное зеркало взрослого мира вещей, отношений и ценностей. Рассчитывать на эффективную культурную самореализацию молодого поколения в больном обществе не приходится, тем
более что и культурный уровень других возрастных и социально-демографических групп населения России также постоянно снижается.
Библиографический список
1. Ковалева, И. А. Концепция социализации молодежи: нормы, отклонения, социализационная траектория. [Текст] / И. А. Ковалева // Народное образование. -
2008. № 1.-С. 20.
2. Лидерство и управление в субкультурных средах. Генезис и эволюция. [Текст] М: Изд-во Прогресс, 2008.-290 с., С. 124-125.
3. Султанова, М. А. Феномен контркульгуры в массовом сознании [Текст] М. А. Султанова // Контркультура и социальные трансформации Сб, тезисов XVIII ВФЛ. - М., 2007. - С. 411-412.
4. Социология молодежи [Текст] \ Под ред. В. Т. Лисовского. - СПб: Изд-во СПбГУ, 2007.-239 с. С. 60.
5. Хоггарт, Р. Молодежное потребительство американского типа. [Текст] / Р. Хоггарт М: Изд-во «Глобус», 2008. - 420 с., С. 55-57.
6. Щепаньская, Т. А. Трасса - путь в систему, в жизнь [Текст] / Т. А. Щепань-ская // Знание-сила. - 2008. - № 1. - С. 33.
УДК 378. 01
Лешер Ольга Вениаминовна
Доктор педагогических наук, профессор, заведующая кафедрой педагогики и психологии, Магнитогорский государственный технический университет им, Г. И, Носова, [email protected], Магнитогорск
Савельев Денис Анатольевич
Кандидат педагогических наук, Магнитогорский государственный технический университет им. Г. И. Носова, [email protected], Магнитогорск
Кабиров Сергей Ришатович
Ассистент кафедры физического воспитания, председатель профкома студентов и аспирантов, Магнитогорский государственный технический университет им. Г. И. Носова, [email protected], Магнитогорск
СОЦИАЛИЗАЦИЯ ЛИЧНОСТИ СТУДЕНТА ТЕХНИЧЕСКОГО ВУЗА В СИСТЕМЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Lesher Olga Veniaminovna
Doctor of pedagogy, professor, head of the Chair of pedagogics and psychology, the G. I. Nosov Magnitogorsk state technical university, [email protected], Magnitogorsk
Savelyev Denis Anatolyevich
Candidate of pedagogy, the G. I. Nosov Magnitogorsk state technical university, pedagog@masu. ru, Magnitogorsk ■
Kabirov Sergey Rishatovich
Assistant to the chair ofphysical training, chairman of the students and post-graduates' trade union committee, the G. I. Nosov Magnitogorsk state technical university, [email protected], Magnitogorsk
SOCIALIZATION OF THE STUDENT OF A TECHNICAL COLLEGE IN VOCATIONAL TRAINING SYSTEM
В решении поставленной проблемы мы исходим из того, что современное профессиональное образование имеет целью обеспечить высокий уровень подготовки специалистов с учетом требований современной экономики, производства, науки и культуры, что требует пересмотра организации, содержания, методик и технологий профессионального образования в вузе. Достижение этой цели возможно, если профессиональное образование ориентировано на удовлетворение потребностей личности будущего специалиста в высококачественной подготовке в вузе. При этом особое место
________________СОЦИАЛИЗАЦИЯ ЛИЧНОСТИ СТУДЕНТА...___________________
занимают проблемы культуры, развития, саморазвития, самообразования, самореализации специалиста любого профиля.
Проблема социализации молодых людей, будущих специалистов, активно исследуется в современной психологии, общей и профессиональной педагогике. В частности, важные аспекты ее решения рассматривают В. Л. Бенин, И. Ф. Исаев, И. Б. Котова, В. В. Кузнецов, А. И. Мищенко, Е. Н. Шиянов и др.; социально-коммуникативный - А. М. Баскаков, А. А. Бодалев, В. А. Кан-Калик, А. В. Мудрик и др. Актуальность проблемы социализации будущих специалистов, во-первых, обусловлена наличием потребности общества в высококультурных кадрах, наличием образовательного заказа на подготовку таких специалистов, что выражается в государственном образовательном стандарте высшего профессионально-педагогического образования.
Во-вторых, в современной системе профессионального образования согласно требованиям общества все больше внимания уделяется физической подготовке студентов, формированию их физической культуры. В связи с этим в вузах вводятся новые специальности и учебные дисциплины, осуществляется разработка и внедрение в образовательную практику программ по физической подготовке, различных методических разработок по физкультурной работе.
На наш взгляд, и первый, и второй аспекты могут быть учтены при организации эффективной работы молодежных организаций, в том числе и профсоюзной организации студентов. Мы рассматриваем общественно-политическую деятельность как ведущий фактор включения молодых людей в систему общественных отношений.
Мы констатируем объективное противоречие между потребностью общества в подготовке социализированных специалистов с высоким уровнем профессиональной культуры, с одной стороны, и низким уровнем теоретической и практической разработки вопросов организации, содержания и условий социализации студентов с учетом роли молодежных организаций, воспитания культуры, обеспечивающей эффективность формирования социальных отношений.
Наше исследование показывает, что разрешение указанного противоречия в значительной степени может быть осуществлено в системе профессионального образования и при этом будет способствовать повышению его качества. В то же время, мы констатируем, что этому аспекту решения поставленной проблемы уделяется недостаточно внимания, как в теории, так и на практике. Например, образовательные процессы в вузах технического профиля лишь в незначительной степени учитывают потенциал молодежных организаций студентов, образовательные программы в первую очередь направлены на теоретико-методические аспекты профессиональной деятельности, а образовательные аспекты, вопросы воспитания социализированной личности будущих специалистов практически не затрагиваются.
Низкий уровень готовности студентов по социальным аспектам будущей профессиональной деятельности проявляется в отношении руководителей
