CC BY
552
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
УДК і: 316.334.3 л. Н. КИБАРДИНА
Омский государственный технический университет
ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ СОЦИАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА В РОССИИ________________________________________________
В статье проводится анализ основных факторов, обуславливающих формирование современного российского социального государства в комплексе экономических, идеологических и социальных проблем, определяются ценностные парадигмальные подходы в проведении социально-экономических реформ, связанные с отходом от либеральной идеологии и ориентацией на социализацию отношений между государством и обществом.
Ключевые слова: социальное государство, социальность, общественные блага, социальная справедливость, идеология, нравственность.
Социальные проблемы традиционно являются самыми актуальными и сложными для общества и представляют научную и практическую значимость в связи с тем, что долго не разрешающийся конфликт социальных интересов оказывает дестабилизирующее влияние на социальную систему в целом и на успех социальных реформ в частности. Следует учитывать и тот факт, что даже в странах с развитыми рыночными системами и устойчивой демократией разработка направлений и механизмов социальной регуляции общественной жизни представляет собой сложную задачу. Для стран с новыми рыночными экономиками она усугубляется тем, что одновременно ре-
шается сразу несколько задач институциональной, идеологической, социальной и теоретической перестройки [ 1 ].
Россия сделала свой выбор в сторону развития правового, социального государства, политика которого направлена н& создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободу развития человека, что особенно важно в период ломки старых механизмов саморегуляции общес тва. Именно социальная политика во избежание социальных издержек призвана решать проблемы оптимального соотношения экономического развития и сохранения социальных гарантий, смягчения экономических и социальных
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (86) 2010 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №2 (86) 2010
противоречий, способствовать становлению социального государства. Вместе с тем состояние социальной сферы в России, темпы и характер изменений в социальной политике являются источниками разочарования широких слоев населения и объектом критики со стороны политических партий, институтов и организаций гражданского общества, сообщества ученых.
Можно констатировать, что политика, которая приводит к социальной несправедливости, снижению уровня жизни, разделению общества на сверхбогатых и сверхбедных, усилению социальной напряженности, нарастанию социальных рисков, не находит доверия и поддержки у большинства россиян, общественности, научного сообщества. Объектами критики выступают объемы и качество предоставляемых услуг, принципы их распределения, социальная и территориальная дифференциация, доступность общественных благ, несоответствие между реально предоставляемыми и законодательно закрепленными социальными гарантиями, противоречия между действующими конституционными нормами, закрепляющими статус России как социального государства, и правительственными программами, предполагающими переход к субсидиарному государству.
На формирование социального государства в России и его соответствующей социальной политики оказывает существенное влияние целый ряд экономических, политических, идеологических и социальных факторов. Эти факторы взаимосвязаны и выступают как комплекс источников и причин, обуславливающих неоднозначность происходящих социально-экономических процессов.
Экономический фактор связан с прагматическими целями проведенной «революцией сверху» руками старой номенклатуры, выступавшей в союзе с полукриминальной буржуазией, а также инерцией реального социализма прошлого. На процессы десоциализации государства накладываются традиции бюрократических привилегий, которые, соединяясь с консьюмеризмом, инициируют быстрый рост паразитических доходов, расширение прежних официальных привилегий, расслоение общества. Специфика становления социального государства в России, как отмечает А.Я. Бузгалин, заключается в господстве «корпоративно-монополистического регулирования и деформаций позднего рынка, соединение номенклатурно-корпоративной собственности с капиталистическим и добуржуазным отчуждением работника от средств производства, статусно-иерархический характер распределения доходов» [2].
При выборе парадигмы включения социальной политики в экономическую стратегию основные модели, принципы и ценности традиционного социального государства не вписались в концепцию повышения эффективности функционирования хозяйственной системы. При этом сама социальная сфера рассматривалась как система ограничений экономической эффективности. Несмотря на многочисленные декларации о «социально ориентированной экономике», «социальном государстве», развитие социальной сферы «даже не называлось в качестве явной цели реформ (во всяком случае, в кратко- и среднесрочной перспективе); фактически учитывался лишь один аспект — возможность острых социальных кризисов. Такой подход во многом обосновывался, а зачастую и оправдывался наличием определенного запаса прочности социальной системы» [3].
Так же немаловажное влияние на формирование социального государства оказали общемировые эко-
номические процессы. В связи с переходом от общества, базирующегося на общественной собственности и плановой экономике, к частной собственности и рынку, Россия одновременно столкнулась с переходом к постиндустриальному этапу развития. Совмещение этих двух парадигм общественного развития породило специфические особенности формирования российского социального государства, которое за короткий срок проходит этапы эволюционного процесса западного общества на фоне коренной ломки прежних общественных отношений. Значительное влияние на эти процессы оказывают глобализация и регионализация мировой экономики, положение России в мировой системе разделения труда, а также необходимость интеграции России в мировое сообщество.
Существенным является также тот факт, что современные модели социального государства, реализованные в станах с развитой экономикой, переживают многосторонний и комплексный кризис. Актуализация и обострение проблем социального государства была вызвана процессами интернационализации, региональной интеграции и глобализации, его усиливающейся коммерциализацией, а так же комплексом других причин социально-экономического характера. В этом контексте многими аналитиками стали обсуждаться проблемы утраты государством способности самостоятельно реализовывать экономические цели и проводить эффективную социальную политику.
К политическим факторам формирования российского социального государства можно отнести изменение отношений между государством, обществом и индивидами. С переходом от командной экономики к рынку в социальной структуре общества произошли серьезные изменения и обнаружились новые формы социального исключения, обусловленные спецификой постсоветского капитализма. Поскольку в России была реализована либеральная модель трансформации, период реформ характеризовался снижением роли государства в социальной политике, в то время как его институциональное значение росло в связи с необходимостью обеспечения более справедливого распределения выгод от развития рыночной экономики в системе социальной стратификации с целью актуализации человеческого потенциала и социального капитала.
Несмотря на успехи демократизации, соответствующие западные социальные, политические и рыночные институты были привнесены на российскую почву формально и мало адаптированы к российским условиям. Ф. Фукуяма по этому поводу, в частности, отмечает: «Одной из основных проблем <...> бывших коммунистических стран является то, что они попытались создать демократические политические институты, не обладая преимуществами функционирующей капиталистической экономики. Отсутствие частного предпринимательства, рынка и конкуренции не только приводит к углублению бедности, но и препятствует формированию крайне необходимых форм общественной поддержки для надлежащего функционирования демократических институтов» [4].
Слабая институционализация, правовой нигилизм и низкая степень легитимации проводимых реформ парализуют «невидимую руку рынка», приводит к «войне всех против всех, коррупции и анархическому произволу, к монополизации экономики, захвату отраслей олигархическими структурами» [5]. Это связано с объективной направленностью, целью раз-
вития экономики и политики, которая выступает как определенная закономерность концентрации в эпоху кризиса экономической власти в руках номенклатурной и спекулятивно-капиталистических корпораций. По этому поводу Т.И. Заславская пишет, что «фактически в экономике сложилась целостная система взаимосвязанных неправовых (теневых) институтов, разрушить или преобразовать которую необычайно трудно, в том числе потому, что наиболее влиятельные экономические акторы заинтересованы в ее сохранении» [6].
Социальные факторы, которые влияют на формирование социального государства, — изменения в социальной структуре, приведшие к дифференциации и поляризации населения, с одной стороны, и традиционный российский менталитет, с другой — который способствует сохранению тенденции к социальному иждивенчеству, когда большая часть граждан по-прежнему ориентирована на пассивное ожидание от государства и корпоративных элит определенных мер по поддержанию уровня жизни. Такие ожидания определены исторически и воспринимаются как естественные, социально справедливые, объективно соответствующие стандартам экономического поведения, потребностям, интересам большей части членов данного общества.
Немаловажным моментом является и степень интеграция ценностей и норм в систему социально-экономических отношений производства и распределения общественных благ. Специфика такой интеграции определяется тем, что основные ценностные ориентации формируются бизнес-слоем, чьи воззрения детерминированы утилитарными принципами экономической эффективности. При этом ценностные ориентации большинства (двух третей) не являются определяющими в системе социально-экономических отношений и не могут влиять на распределительные механизмы. Такой антагонизм (нравственность меньшинства) стоит заслоном на пути достижения экономической эффективности, поскольку отсутствие согласия относительно ценностей существенно снижает не только общую мотивацию труда, но и выступает препятствием легитимации социальных институтов, барьером на пути социального развития.
Эта специфика обусловила автономность и противопоставление социальных и рыночных ценностей. Вместе с тем, существующие социальные ценности накладывают на рынок ограничения и определяют параметры его функционирования, а сам рынок предопределяет возможный объем социальных ценностей. Таким образом, в идеале, ценности и рынок по своим объемам должны совпадать и интегрироваться друг в друга. По этому поводу высказывался К. Поланьи: «Идея саморегулирующегося рынка основывается на самой настоящей утопии. Подобный институт не мог бы просуществовать сколько-нибудь долго, не разрушив при этом человеческую и природную субстанцию общества; он бы физически уничтожил человека, а среду его обитания превратил в пустыню» [7].
Более того, по мере увеличения богатства возрастает объем и значение социальных ценностей, что ведет к возрастанию регулирования рыночного механизма. М.И. Туган-Барановский так сформулировал это положение: «Участие хозяйственного труда в общей совокупности социальной деятельности сокращается по мере хода истории. Повышение производительности труда подрывает социальное преобладание хозяйства и нехозяйственная деятельность приобретает, в качестве движущей силы истории, все
большее значение» [8]. Значит, все более возрастает значение социальных, культурных, научных, образовательных, гуманитарных целей развития, выраженных в человеческой деятельности. При этом возрастает роль планирования и регулирования социально-экономического процесса, направленного на улучшение социальных показателей.
Идеологические факторы формирования социального государства в России связаны с внутренним и внешним кризисом современных идеологических доктрин. Существующие модели государства всеобщего благосостояния («общества двух третей»), при всех их недостатках и последствиях перераспределительных процессов, в большей степени отвечают критериям социальной справедливости, так как создаваемые ими блага и возможности воспринимаются большинством жителей именно как справедливый тип социальности. В науке и обыденном сознании к настоящему времени сложилось три основных исторически определенных критерия социальной справедливости: уравнительный (добуржуазный), рыночный (объявляющий справедливым распределение доходов по факторам производства) и социалистический (в соответствии с которым справедливо лишь распределение по труду при наличии равных минимальных гарантий для всех членов общества).
Эти критерии связаны с определенными идеологическими доктринами. Существующая либеральная государственная доктрина не выступает в чистом виде. «Чистого либерализма» не существует, он всегда приобретает формы «либерального консерватизма» или «либерального социализма», при этом либеральная идеология является доминирующей. О связи идеологии и стратегической цели развития общества пишет Б.Ф. Славин: «...Отсутствие обоснованной и ясной идеологии особенно отрицательно сказывается на постановке стратегических целей развития страны... Поэтому прежде чем пытаться определить ценностное и целевое поле нашего дальнейшего существования, надо идеологически освободиться от вчерашних предрассудков и нынешних иллюзий» [9].
В реальности современное российское государство в своей социальной политике, как правило, обнаруживает элементы либерализма, консерватизма и социал-демократии, в комбинациях которых проявляется его национальная специфика. Проблематика заключается в том, что в условиях идеологического плюрализма довольно трудно выделить доминирующие тенденции. Ученые отмечают именно разброд, неустойчивость, непримиримость, конфронтацию идеологий, отсутствие государственной идеологии. Ситуация осложняется глобальными проявлениями «неразрешенных социальных, политических, экономических, национальных противоречий и конфликтов, определяемых кризисом западной либеральнодемократической цивилизации (исчерпанием ценностей неолиберальной идеологии), обесцениванием классовых социалистических ценностей уравнительного характера, ростом религиозного фундаментализма» [10].
При переходе к рынку предполагалось, что освобождение от оков коммунистической идеологии даст свободу мысли, экономическую предприимчивость, политическую активность, обеспечит соответствующий взлет экономики, политики и свободной культуры. «Нации объединяет, — отмечал Л. Туроу, — либо внешняя угроза, либо мощная внутренняя идеология, какой и был коммунизм. Сегодня правители России и других постсоциалистических стран не имеют в своем распоряжении ни силы, ни идеологии...
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (86) 2010 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №2 (86) 2010
Без господствующей идеологии, которую надлежит пропагандировать и защищать, национальные государства, как учит история, скатываются к конфронтации с соседями. Если нет силы внутренней идеологии, нации распадаются на противоборствующие этнические, расовые, классовые группы» [11].
В условиях деидеологизации современного российского общества получили развитие процессы, приведшие к стагнации и даже разложению духовной, политической, экономической, семейно-бытовой сфер общества. В силу того, что нет четко определенной единой цели и идеологии как целостного учения о мире, обществе, человеке, происходит раз-балансировка механизма управления страной. Отсутствие четко определенной идеологии и внутренней политики, основанной на государственной доктрине, привело к выстраиванию «вертикали власти», а не гражданского общества, закрепило не социальный контракт, а патрон-клиентелизм. Это демонстрирует усиление «охранительной» консервативной идеологии, которая в XIX в. существовала в виде принципа «самодержавие, православие, народность», а в современных условиях кризиса выражает интересы правящих элит, заключающиеся в сохранении компрадорского типа капитализма.
Эта тенденция приходит в противоречие с либеральным принципом всеобщего материального обогащения, который начинают господствовать, пронизывая все социальные элементы - от индивида до общества в целом, поскольку неоконсерватизм фиксирует социальное неравенство, привилегированное положение известных слоев общества, олигархии и высших классов, государственное вмешательство в экономику с целью поддержания крупной буржуазии. С другой стороны, так называемый принцип «взаимной социальной ответственности государства и личности», при котором государство гарантирует личности достойные условия существования, и личность выполняет свою гражданскую функцию, поддерживая лояльность к власти - в современном российском обществе не работает в силу отчуждения личности от государства.
Можно констатировать, что формирование социального государства в России как определенного типа общественных отношений происходит на фоне обостряющихся противоречий. Большая часть общества, рассматривающая общественные перемены с позиций эгалитаризма, восприняла их как создание новой системы несправедливых неравенств. В рамках же либеральных концепций, идейно оформляющих рыночные отношения, сформировалось и другое понимание справедливости, основанное на «правильном балансе» индивидуальных ресурсов и извлекаемых с их помощью выгод. Справедливым считается, если успеха добиваются те, кто обладают более развитыми ресурсами, накопление которых потребовало сообразных усилий, в то же время неравенство жизненных шансов при одинаково высоком уровне развития персональных ресурсов считается несправедливым.
Ожидалось, что следствием отказа государства от контрольно-регулятивных функций станет появление на месте прямого властного хозяйственного и идеологического контроля универсальных регуляторов социально-экономической деятельности, в качестве которых все более значимой станет рационализация индивидуальных и общественных потребностей. Однако, как показывает опыт, общественное устройство, основанное только на волевом или правовом регулировании социально-экономической
жизни без нравственного «стандарта», делает необходимым либо чрезмерный аппарат насилия, как это происходило в тоталитарных системах, безнравственных в своей основе, или в эксплуататорских системах в рамках рыночной модели, столь же очевидно безнравственных.
Откровенно криминальный механизм захвата и накопления первоначального каптала в сочетании с административной «конвертацией» власти в собственность предопределили неравенство базовых возможностей граждан при интеграции в рыночные процессы. Административно-юридическая несправедливость привела к экономической неэффективности «новых собственников» и обусловила затяжной характер кризисных процессов. Поэтому, несмотря на все положительные стороны, трансформация России отмечена вектором десоциализации, дегуманизации и деэкологизации экономических и социальных отношений, в связи с чем Н. Смелзер отмечал, что «эволюция в России в следующие десятилетия заставит нас пересмотреть нынешние теории развития» [12].
Перечисленные выше факторы, причины и тенденции развития российского социального государства говорят о том, что существующие объективные условия затрудняют в ближайшем будущем переход к социалдемократической модели социальной политики, хотя исторически в России довольно сильны именно патерналистские традиции. Специфика перехода российского социального государства на новый уровень социальности связана с осознанием в обществе ограниченности и даже ошибочности ориентации сугубо на либеральный путь трансформации, либеральные ценности, либеральную идеологию, поскольку они не отвечают национальным интересам, не отвечает созревшим общественным потребностям.
Социальное государство воспроизводит особый тип социальности, который определяет закономерности движения общества к своей основной цели — восстановлению солидарности, но уже на новом качественном и организационном уровне. Основное требование, которое при этом выдвигается исторической необходимостью — это воспроизводство и накопление качественного человеческого и социального капитала, без которого общественная солидарность не может перейти к органической. Поэтому в настоящее время для России проблема экономической эффективности должна переместиться из макроэкономики в микроэкономику, от безликих экономических показателей — к социальным индикаторам.
Итак, на цели и содержание социально-экономических реформ оказали влияние многочисленные факторы, среди которых — отсутствие четко выраженной идеологии и механизмов социального контроля, ломка традиционных ценностей, влияние советского прошлого, слабая концептуальная проработанность новой системы социально-экономической регуляции, в целом кризис западных моделей социального государства. В связи с этим основное направление движения социализации современного российского государства — это преодоление негативных факторов, основанное на теоретико-концептуальном осмыслении социальной реальности, осуществление социального планирования и прогнозирования, создание условий для достижения общеисторической дефиниции социальной справедливости, для максимального использования инновационного потенциала человека. Именно социальные ресурсы становятся для
России в третьем тысячелетии наиболее перспективным источником экономического роста и общественного развития.
Библиографический список
1. Экономические и социальные проблемы России: Социальная политика и социальные реформы в России (2000 — 2003 гг.). - М., 2004. - С. 5- 6.
2. Социальная справедливость и экономическая эффективность: Опыт, проблемы, теория : материалы науч. конф. — М.: ЛЕНАНД, 2007. - С. 26.
3. Сидорина, Т. Ю. Социальная теория — коридор развития социальной политики / Т. Ю. Сидорина // Общественные науки и современность. — 2006. — №4. — С. 56.
4. Гонтмахер, Е. Социальная политика: уроки 90-х/ Е. Гонт-махер. —М.: Гелиос АРВ, 2000. — С. 334.
5. Социальная политика в современной России: реформы и повседневность. — М.: ООО «Вариант», ЦСПГИ, 2008. — С. 24.
6. Заславская, Т. Н. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция / Т. Н. Заславская. — М., 2003. — С. 496.
7. Поланьи, К. Великая трансформация: политические и эко-
номические истоки нашего времени / К. Поланьи. — СПб.: Ала-тейя, 2002. - С. 13-14.
8. Туган-Барановский, М. И. Теоретические основы марксизма/ М. И. Туган-Барановский. — М., 2003. — С. 85.
9. Славин, Б. Ф. Какая идеология нужна России? / Б. Ф. Славин // Социально-гуманитарные знания. — 2004. — № 4. — С. 4-5.
10. Волков, Ю. Г. Гуманистическая перспектива России как общенациональная цель / Ю. Г. Волков // Социально-гуманитарные знания. —2005. — № 1. — С. 13.
11. Туроу, А. Будущее капитализма / Л. Туроу // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. — М., 1999. — С. 214-217.
12. Государственная социальная политика и стратегии выживания домохозяйств. — М.: ГУ ВШЭ, 2003. — С. 461.
КИБАРДИНА Людмила Николаевна, кандидат философских наук, доценткафедры социологии, социальной работы и политологии.
Адрес для переписки: 644050, г. Омск, пр. Мира, 11.
Статья поступила в редакцию 14.07.2009 г.
© Л. Н. Кибардина
УДК 17+316.47
А. И. ОРЕХОВСКИЙ Н. Л. ЖДАНОВА
Сибирский государственный университет телекоммуникаций и информаций, г. Новосибирск
Новосибирский государственный архитектурно-строительный университет
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ КАК ОСНОВАНИЕ ЭТИЧЕСКОГО КОМПОНЕНТА ГРАЖДАНСКОЙ ДИСЦИПЛИНЫ
В статье расширены и углублены представления об этических составляющих общественной дисциплины и предложен способ и алгоритм философского исследования одного из важнейших ее элементов — ответственности. Данный подход открывает новые возможности для теоретического осмысления механизма дисциплинирования общества и использования результатов исследования руководителями разного ранга в их работе с подчиненными.
Ключевые слова: дисциплина, ответственность, аксиологический, праксиологический, социальная регуляция.
Ответственность и наряду с ней дисциплину как определенный порядок поведения людей, соответствующий сложившимся в обществе нормам права и морали, как обязательное для всех членов какого-ни-будь коллектива подчинение установленному поряд-
Я ритм и риск сверяю с целью.
И дисциплина — мой маяк,
Когда она - конец безделью И волоките ярый враг.
Во всем мне нравится порядок.
Ие тот, что страхом насажден,
А чуткий, деловой, что к ряду С доверьем, честностью, добром.
А. И. Ореховский
ку, правилам, можно считать одним из древнейших этико-социальных феноменов. Дисциплина определяет во многом слаженность и эффек тивность работы каждого из конкретных социальных образований, чем объясняется интерес исследователей, изучаю-
