CC BY
39
касаться друг с другом, но никогда не имеют общего источника»[2, 151]. Поэтому важно отметить, что видение справедливости в этом вопросе для высокоранговых групп, воспроизводящих своё положение в основном или исключительно не на образовательной основе несколько иное. Оно скорее носит утилитарный прагматический характер. Будучи социальными управляющими, главными распределителями и распорядителям ресурсов общества, они стремятся их расходовать таким образом, чтобы эти расходы в максимальной степени обеспечивали укрепление их высокого положения, в том числе и при подготовке специалистов различных уровней в системе образования. Поэтому их в меньшей степени беспокоит вопрос о возможности самовоспроизводства тех достаточно массовых в современном обществе социальных групп, которые это осуществляют в основном с помощью образования как главного инструмента социализации и профессионализации в частности. Для них справедливость в воспроизводстве неравенства и образовательного неравенство скорее видится через призму решения проблемы оптимизации направлений использования ресурсов и минимизации расходов на это использование. Но и вопрос о придании развитию управляемого ими общества эволюционного характера без срывов в революции не является последним в ряду важнейших. Поэтому возможность быть удовлетворёнными в образовательном неравенстве массовым социальным группам через восприятие последнего как справедливого есть цель его достижения и для высокоранговых групп. Непонимание этого аспекта, неизбежно возникающее в той или иной степени, при решении рассматриваемой проблемы с сугубо менеджериальных позиций чревато для высокоранговых слоёв развитием глубоких социальных конфликтов, захватывающих большие группы населения.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Августин, А. О Граде Божием / А. Августин. - Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000. - 1296 с.
2. Ашкеров, А. По справедливости: эссе о партийности бытия / А. Ашкеров. - М.: Европа, 2008. - 248 с.
3. Лабунская, Л. Н. К вопросу о субъекте социального наследования и его специфике // Вестник Таганрогского государственного педагогического института. Гуманитарные науки. - Таганрог : Изд-во Таганрог. гос. пед. ин-та имени А. П. Чехова, 2010. - № 2. - С. 59-63.
4. Луман, Н. Дифференциация / Н. Луман. - М.: Логос, 2006. - 320 с.
5. Хабермас, Ю. Вовлечение Другого. Очерки политической теории / Ю. Хабермас. - СПб.: Наука, 2001. -417 с.
6. Хёффе, О. Справедливость / О. Хёффе. - М.: Праксис, 2007. - 129 с.
7. Dürkheim, E. Evolution pédagogique en France. - P., 1966.
8. Dürkheim, E. De la division du travail social. - P., 1983.
УДК 172.1 ББК 87
Б. С. Щеглов, М. В. Лойтаренко
ФАКТОР РАЦИОНАЛЬНОСТИ И ЕГО СПЕЦИФИКА В СОВРЕМЕННОМ СОЦИУМЕ
Аннотация. В статье утверждается, что в переходные периоды ранговые порядки ценностей социального сообщества коренным образом изменяются. Наступает период хаотичного отхода от традиционных установок. В такое время на первый план выдвигается необходимость предпочтения стабильности и согласию.
Ключевые слова: фактор рациональности; теория рациональности; специфика рациональности; современный социум.
B. S. Scheglov, M. V. Loytarenko
THE FACTOR OF RATIONALITY AND ITS FEATURES IN MODERN SOCIETY
Abstract. This article argues that in transitional periods rank order of values of social community radically changed. A period of chaotic away from traditional facilities. At this time highlights the need for the preferences of stability and consent.
Key words: factor of rationality; theory of rationality; specificity of rationality; a modern society.
В современном научном мировоззрении одной из фундаментальных составляющих является идея глобального эволюционизма. Она выступает как организующее начало, как своеобразный стержень научного представления о мире и универсальных процессах. Важно, что в основанной на идее глобального эволюционизма картине мира познающий субъект не противостоит объективной реальности.
Приобрели новые смыслы такие фундаментальные понятия, как пространство и время. Пространство представляется не в виде совокупности близлежащих точек, элементов, пространство, а как функциональная или системная структура. Отвергнуто представление универсальности не только пространства, но и времени. В связи с этим следует обратить внимание на особую актуальность категории времени в современной естественнонаучной картине мира. Время постигается как время бытия исключительно путем исследований конкретных процессов движения и развития.
В картине мира, основанной на идее глобального эволюционизма, возникает проблема бытия становящегося. Поскольку субъект вместе с познавательным арсеналом систем, установок и ценностей является частью социального бытия, возникает ярко выраженная неклассическая ситуация. Если классическая интерпретация этого процесса допускала изначально присутствие познавательных смыслов некоторого стереотипа, на который ориентирован познающий субъект, то в случае эволюционной парадигмы приходится отказаться от всякого рода универсалистских притязаний в плане признания некоего третьего наблюдателя, будь то трансцендентальный субъект или Бог [1].
Реальность представляется как система непрерывных процессов, в которых основной процесс взаимодействует с сопряженными, осуществляя обмен информацией и энергией. В такой реальности, где все есть процесс и ничего вне процесса, своеобразный внешний наблюдатель заменяется субъектом, который может быть понят в конкретном диалоговом контексте, где в процессе диалога между его участниками рождается смысл [2].
Таким образом, процесс объяснения бытия становящегося приобретает характер смысла порождения. При этом смысл не принадлежит бытию, как, например, у М. Хайдеггера, или субъекту, как например у И. Канта; он образуется в интервале, а не в пустоте, во взаимодействии бытия и сознании. Если процесс познания подобен диалогу между человеком и природой, то смысл удерживается в пространстве подвижного диалога.
В центре внимания современной социальной методологии все больше оказываются проблемы социальной нестабильности, поиска альтернативных сценариев развития, переходных этапов внутри конкретного социума. Отчетливо ощутим сдвиг в сторону анализа синтетических механизмов социальной динамики. Такая смена приоритетов приобретает форму неклассического образа общественного бытия, формой которого выступает социально-историческое время. Решение задачи теоретической репрезентации множественности, нестабильности способно реализовать неклассические социальные методологии, в которых жесткий концептуальный синтез заменяется мягкими методами социального познания с использованием функциональной и культурно-исторической специфики изучаемых объектов. Основанием некоторых методологий является следование диалогу различных социальных и культурных форм.
В переходные периоды ранговые порядки ценностей социального сообщества коренным образом изменяются. Наступает период хаотичного отхода от традиционных установок. В такое время на первый план выдвигается необходимость предпочтения стабильности и согласию, однако из-за хаотичности ценностного порядка одни ценности подменяются другими, в результате чего между социальными группами возникает сфера непонимания, коммуникативный вакуум, порождающий противостояние и конфликтные ситуации.
Мы исходим из того, что в современном обществе одной из главных ценностей является ценность стабильности, согласия между социальными группами, если речь идет о поисках стабильных ценностей, как в социальной практике, так и в социальном познании. В общем же понятие ценности в социальном познании может стать инструментом при определении особенностей социальных групп, их сходства и различия. Появляется возможность характеризовать социальную группу на основе социальных ценностей, выявлять, исходя из их динамики, тенденции деятельности, устремления, побудительные мотивы. Кроме того, актуализация понятия ценности в социально-гуманитарных науках позволяет прогнозировать влияние на общество тех или иных социальных групп, представителей власти и т.д.; использование понятия ценности позволяет, наряду с классическим способом научного познания, применять и неклассические подходы, особенно те, которые характеризуются как «мягкие» методы в социально-гуманитарном познании, - герменевтику, социальную методологию и др.
Научное познание начинает рассматриваться в контексте социальных условий его бытия и его социальных последствий как особая часть жизни общества, детерминируемая на каждом этапе своего развития общим состоянием культуры данной исторической эпохи, ее ценностными ориента-циями и мировоззренческими установками. Осмысливается историческая изменчивость не только антологических постулатов, но и самих идеалов и норм познания. Соответственно развивается и обогащается содержание категорий «теория», «метод», «факт», «обоснование», «объяснение» и т.п.
Когда современная наука на переднем крае своего поиска поставила в центр исследований уникальные, исторически развивающиеся системы, в которые в качестве особого компонента включен сам человек, то требование экспликации ценностей в этой ситуации не только не противоречит традиционной установке на получение объективно-истинных знаний о мире, но и высту-
пает предпосылкой реализации этой установки. Есть все основания полагать, что по мере развития современной науки эти процессы будут усиливаться. Техногенная цивилизация ныне вступает в полосу особого типа прогресса, когда гуманистические ориентиры становятся исходными в определении стратегии научного поиска.
Социальная рациональность как компонент рассмотрения и исследования социальной реальности может быть рассмотрена, исходя из двух основных подходов к этому понятию и к выделению, соответственно, двух ее видов, что определяется исследовательскими задачами. Первый вид связан с тем, что социальная рациональность рассматривается в контексте познавательно-преобразующей деятельности индивидов, понимается как некоторая деятельностная рациональность и вполне соответствует современным представлениям относительно того, что в системе по-стнеклассической рациональности познающий субъект должен рассматриваться именно в рамках деятельностного субъекта [187]. Второй вид связан с функционированием социальных систем, с их внутренней рациональностью, проявляющейся в определенной логике построения самой системы, а также в способности к саморегуляции и саморефлексии. При этом социальная реальность - это функция деятельностной активности как отдельного человека, так и общественных образований по отношению к самой социальной реальности. В рамках такого подхода социальная рациональность связана с познавательной рефлексивной деятельностью человека и различных социальных групп. При этом важную роль играют степени и способы адекватного восприятия социальными индивидами окружающей среды и собственной деятельности с учетом их мировоззренческих установок, целевых установок, средств и познавательных возможностей.
Обратим внимание на то, что рациональность первого вида - это, в определенной степени, условная рациональность, мы рассматриваем целевую рациональность, которая, в принципе, может представлять собой весьма проблематичный феномен, так как она связана с информативными условиями, необходимыми обеспечивать субъекта деятельности показателями в соответствии с некоторой поставленной целью; и в этом смысле некоторые рациональные предпосылки могут исследоваться в уже имеющемся контексте принятых деятельностным субъектом установок, целей и в контексте уже сформированной понятийной картины.
Рассматривая характер рациональности, которым обладает действующий социальный объект, заметим, что ее качество прежде всего зависит от его способности получать, перерабатывать, использовать эту информацию в своей деятельности. На микросоциальном уровне такая способность связана с рефлексивными и психологическими особенностями самого субъекта рациональной деятельности. Если обратиться к некоторым факторам ограничения, имеющим социальный характер, то в этой связи обычно выделяется моральная позиция субъекта и особенности той сферы, в рамках которой он живет и действует; обратим внимание, что такие ограничения обычно связаны с ситуацией, когда именно это окружение не заинтересовано в широком распространении этой информации, тем более ее рациональных составляющих.
Особая причина нарушения рациональности - это межсубъектное отношение и межсубъектное противоречие, которое в подобном случае выступает как некоторый диссонанс или рассогласованность. Каждый социальный субъект будет жить в некотором смысле в своей социальной реальности, что связано с его индивидуальными особенностями в плане интересов, установок, мировоззрения, представлений и т.д. В этом смысле можно говорить о потребности в согласовании подобных реальностей и их взаимодействий в рамках взаимодействия самих субъектов. Конечно, для относительно несложных видов деятельности человечество выработало механизмы, методы, способы, в рамках которых проявляются действия, направленные на согласованность подобных межсубъектных отношений.
С другой стороны, на макроуровне социальная субъективность как способность оказывать существенное воздействие на социальные системы строго в соответствии с исходно определенными целями резко снижается, а часто даже и исчезает. Мы имеем дело с ситуацией, когда человек утрачивает статус субъекта воздействия и приоритетами становятся иные характеристики социального процесса. В рамках социума наблюдаются случаи, когда индивид реально становится субъектом воздействия на микросоциальные процессы. Очевидно, что сама рациональность как деятельность социальных объектов ставит массу проблем; при этом существует слишком много причин и условий для поведения, отклоняющегося от рациональности. Следует указать на те де-рационализирующие факторы, которые связаны и с эмоциональными состояниями субъектов, и с аффектами, настроениями, стрессами и т.д. Социальная рациональность проявляет себя как рациональность второго вида обычно на уровне средних и больших социальных систем. Обратим внимание на то, что в данном случае подобные системы выступают в рамках статуса субъекта познания социального воздействия. Чаще всего это открытые информационно - коммуникационные системы.
Обычно человеку приходится решать целый ряд научно - познавательных проблем, позволяющих в какой-то мере смоделировать динамику социальной рациональности, что характерно как для специфических ее проявлений, так и, возможно, для стабильных или кризисных ситуаций.
Проблемы здесь развиваются обычно в двух направлениях: с одной стороны, они связаны с потребностью в необходимой своеобразной критической массе людей, способных управлять социо-системами на должном уровне; с другой стороны, они связаны с созданием таких технологий, которые образуются системой типа «человек - управленческая структура» и позволяют рассматривать особенности функционирования человека в рамках сложных систем. Акцент делается на своеобразном приспособлении технологических и социально-технологических систем к человеку. В принципе в этих целях можно использовать выделенные нами два вида социальной рациональности, обратив внимание на известные работы Г. Саймона относительно проблемы ограниченной рациональности [3].
Социальная рациональность тесно связана и с проблемой роли и места субъекта, его целе-рациональной деятельности, качества этой деятельности. Человеческая рациональность неотделима от целостного подхода к любой деятельности. Ценностное отношение к окружающему миру всегда строится на иерархии ценностей. Каждый раз плодотворная попытка рационализировать общественные структуры неизбежно реализует принцип ценностной иерархичности и распространяет его на организационные и иные, в том числе политические, структуры. Обратим внимание на то, что люди обычно в таких случаях склонны организоваться для достижения своеобразных высших, по их мнению, ценностей и что подобная организация ведет к созданию социальных образований, которые направлены на достижение комплекса именно таких иерархических ценностей. Функционирующая в рамках «цель - средство - результат» целевая рациональность в условиях практически постоянной нехватки средств и ресурсов превращает человека с символичными целями в асоциальное существо, вынужденное ограничивать вокруг себя пространство с помощью тех или иных социальных программ. Нельзя под рациональностью понимать только позитивные конструктивные действия: ведь рациональное действие может быть одновременно действием разрушающим, которое будет снижать не только стабильность, но и адаптивность самой социальной системы, нередко для поддержания стабильности другой системы. В этом направлении, естественно, возможен переход к анализу ряда смежных или производных систем, и тогда появляется опасность размывания самого социального пространства в рамках социального бытия. Заметим, что порядок ограничений, упрощений или даже искажений социальной рациональности бесконечно проявляется в рамках социального универсума и ставит под сомнение значимость социальной рациональности. Однако, следует обратить внимание на некоторую опасность абсолютизации роли и возможности рациональности в рамках действий самого социума. Если опасность осознается, начиная с индивида и заканчивая макросоциальными системами и субъектами социального воздействия, наблюдается некоторый отход от незрелого подхода к социуму, от социально-исторической ограниченности в стремлении немедленно решить все проблемы и достигнуть в какой-то мере окончательного комплексного знания.
Рациональность социальных ценностей выражена в структурной логике систем, обеспечивающей их устойчивость, воспроизводимость основных функций и адаптационные социальные изменения; рациональность социальных систем может повысить уровень их эффективности. Это связано такими факторами:
- совершенствование организационных структур и связей;
- повышение рациональностей индивидуальных элементов этих структур;
- использование наилучших управленческих технологий;
- наличие и адекватной возможности у социальных систем в отношении постановки целей и реализации определенных программ в рамках заданных критериев социальной рациональности;
- создание эффективной информационной системы, обеспечивающей необходимые параметры рациональности.
Конечно, степень повышения уровня рациональности социальных систем имеет пределы. Комплекс перечисленных условий способствует переходу на более высокий уровень рациональности, но не обязательно на требуемый: существует слишком много обстоятельств, ограничивающих возможности системы. Что касается метасоциального уровня систем, то здесь процесс рациональности в меньшей степени зависит от рациональных усилий людей и формируется как самореализующийся социально-исторический процесс.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК:
1. Поппер, К. Логика социальных наук // Вопросы философии. - 1992. - № 10. - С. 91-101.
2. Да Коста, Н. Философское значение паранепротиворечивой логики // Философские науки. - 1982. - № 4. -С. 114-125.
3. Перспективы метафизики: Классическая и неклассическая метафизика на рубеже веков / под ред. Г. Л. Тульчинского, М. С. Уварова. - СПб., 2000.
