CC BY
106
УДК 613.2:614.2]-036.22(571.1/.5)
Г.И. Симонова, Ю.П. Никитин, О.М.Брагина, Л.В. Щербакова, С.К. Малютина
ФАКТИЧЕСКОЕ ПИТАНИЕ И ЗДОРОВЬЕ НАСЕЛЕНИЯ СИБИРИ: РЕЗУЛЬТАТЫ ДВАДЦАТИЛЕТНИХ ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
ГУ НИИ терапии СО РАМН, Новосибирск
В работе приведены результаты двадцатилетних эпидемиологических исследовании по анализу фактического питания в городской популяции Сибири в возрасте 25-69 лет и его связи с конвенционными факторами риска ИБС и других хронических неинфекционных заболеваний. Дана оценка роли несбалансированности суточных рационов питания взрослого населения г. Новосибирска в возрасте 25-64 лет по энергетической ценности, жировому, белковому и углеводному компонентам в формировании основных факторов риска ишемической болезни сердца (ИБС), тенденций общей и сердечно-сосудистой смертности, а также прогноза смертности населения на ближайшие годы. Представлена научная и практическая значимость исследований НИИ терапии в области эпидемиологии питания для разработки научно обоснованных программ профилактики хронических неинфекционных заболеваний (ХНИЗ) в Сибирском регионе.
Ключевые слова: эпидемиология, питание, конвекционные факторы риска ИБС, уровни смертности, исследования, профилактические программы
Институт терапии СО РАМН в течение многих лет изучает фактическое питание с помощью стандартных эпидемиологических методов и проводит анализ связи факторов питания с состоянием здоровья населения отдельных регионов Сибири. За период 1984-2005 гг. проведена эпидемиологическая оценка характера питания, его этнических особенностей у коренного и пришлого населения Сибири и Крайнего Севера, а также влияния процессов урбанизации на характер питания и состояние здоровья населения.
Особую ценность эти исследования представляют, во-первых, потому, что не прерывались в период социальных потрясений в России, проведены стандартными сопоставимыми методами (24-часовой и частотный методы) и потому адекватно оценивают динамику фактического питания в регионах Сибири.
Во-вторых, изучение характера питания репрезентативных выборок населения проводилось не само по себе, а в связи с уровнями и распространенностью конвенционных и некоторых новых факторов риска сердечно-сосудистых и других хронических неинфекционных заболеваний (ХНИЗ), с оценкой заболеваемости и смертности от них в когортах населения Сибирского федерального округа.
В-третьих, под руководством академика РАМН Ю.П. Никитина создана сибирская школа специа-
листов в области эпидемиологии питания мирового класса. Исследования по оценке фактического питания в Новосибирске 1984-2000 гг. проведены в рамках проектов ВОЗ МОНИКА, ПОСТМОНИКА и СИНДИ, с 2000 г. по сей день продолжаются при поддержке двух европейских грантов: HEPIEE и HEPIEE-2. Работы НИИ терапии СО РАМН поддержаны также российскими грантами «Дети России» и «Распространенность АГ у подростков допризывного возраста». За этот период подготовлены квалифицированные научные кадры: защищены 3 докторские и 20 кандидатских диссертаций, в которых представлены материалы по оценке фактического питания детей, подростков и взрослого населения и связи нутриентного состава рационов с динамикой уровней основных факторов риска (ФР), заболеваемостью и смертностью от сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) и других хронических неинфекционных заболеваний.
Период социально-экономических преобразований в России, начало которого приходится на последнее десятилетие ХХ века, существенным образом отразился на материальном положении населения, поскольку заработная плата и пенсии значительной части населения, по данным Госкомстата России, были и остаются ниже прожиточного минимума. Логично предположить, что за социальными потрясениями в обществе
последовали изменения экономического статуса домохозяйств с соответственными изменениями продуктовых наборов и, следовательно, нутри-ентного состава рационов питания населения. Это нашло отражение в материалах официальных источников информации по расчету баланса продовольствия, по результатам обследования семейных бюджетов (Госкомстат), а также по данным специальных исследований пищевого статуса различных групп населения, выполненных органами санэпиднадзора РФ и Институтом питания РАМН.
В данной работе приведены результаты эпидемиологических исследований по оценке фактического питания взрослого населения г. Новосибирска за период 1985-2004 гг. Среди основных причин смертности и заболеваемости трудоспособного населения г.Новосибирска лидирующие позиции занимают хронические неинфекционные заболевания, основную часть которых составляют болезни сердечно-сосудистой системы [1]. Рацион питания, как известно, во многом определяет здоровье и продолжительность жизни населения. Как недоедание, так и чрезмерное питание оказывают негативное воздействие на развитие и прогрессирование заболеваний. Исследования показали, что улучшение структуры рационов питания может снизить риск развития диабета на 58%, на 1/3 — заболеваемость раком и на 80% — риск развития коронарной болезни сердца [2].
Цель исследования: провести оценку фактического питания неорганизованного городского населения в возрасте 25-64 лет за период 19852005 гг. и сопоставить динамику энергоценности и нутриентного состава рационов с изменением уровней основных факторов риска ХНИЗ и показателями смертности от основных причин по результатам эпидемиологических исследований в г. Новосибирске.
Материалы и методы
Для изучения динамики распространенности факторов риска (ФР) и сердечно-сосудистых заболеваний в рамках эпидемиологического кроссекционного исследования международного проекта ВОЗ МОНИКА (принципиальный исследователь Новосибирского центра — академик РАМН Ю.П.Никитин, отв. исполнитель — проф., д-р мед. наук С.К. Малютина) проведено 3 профилактических обследования населения Новосибирска в 1984-85 гг., 1988-89 гг. и 1994-95 гг. Для каждого скрининга была сформирована случайная репрезентативная выборка, включавшая мужчин и женщин в возрасте 25-64 лет, в двух типичных административных районах города с общей численностью населения около 300000 человек. Всего за период 1985-1995 гг. обследовано 9836 человек.
Данные по общей и сердечно-сосудистой смертности населения в районах обследования за 19842004 гг. получены из базы популяционного регистра общей смертности (руководитель — проф., д-р мед. наук Г.И. Симонова). Оценка фактического питания по проекту МОНИКА проводилась на подвыборках, составлявших не менее 30-50% от общего числа обследованных (4095 чел.), методом 24-часового воспроизведения [3]. В проекте HАPIEE в 2003-2005 гг. для анализа фактического питания обследована 100% выборка (9389 чел.) частотным методом. Однако в настоящей работе представлены предварительные данные проекта HАPIEE по питанию 3869 мужчин и женщин в возрасте 45-64 лет. Отклик в обоих проектах составил не менее 70% от общего числа приглашенных на обследование. Таким образом, к анализу в данной публикации представлены материалы по фактическому питанию 7964 жителей г. Новосибирска за период 1984-2005 гг. С помощью специально построенной математической модели (разработчик ГУ НИИ терапии СО РАМН, канд. биол. наук Е.Г. Веревкин) и таблиц химического состава пищевых веществ [4] получена информация о содержании в суточных рационах питания следующих питательных веществ: общих белков, жиров, углеводов, в том числе НЖК, МНЖК, ПНЖК, сахарозы, холестерина, гемицеллюлозы, клетчатки, пектина (г/день). Энергетическую ценность рациона вычисляли с использованием общепринятых калорических коэффициентов в ккал на 1 грамм: 4 ккал для белков и углеводов, 7 ккал для алкоголя и 9 ккал для жиров. Была определена доля потребления основных веществ в % от общей калорийности суточных рационов питания.
Статистическая обработка данных проведена с использованием пакета прикладных программ SPSS.11 с определением достоверности различий по критерию Стьюдента. Различия считались достоверными при p<0.05.
Результаты и обсуждение
Энергетическая ценность рациона питания мужчин (Таблица 1) по результатам трех скринингов варьировала в пределах 2839-2605 ккал/сут. Значительное снижение калорийности рационов произошло в период с 1990 по1995 гг. Содержание белка в рационе соответствовало рекомендуемым нормам физиологических потребностей в пищевых веществах и энергии для различных групп населения России [5] и составляло в абсолютных значениях 87-100 г, что соответствовало 13,614,5% энергии рациона. Однако следует отметить, что содержание и доля белка в суточных рационах питания мужчин достоверно ниже на третьем скрининге по сравнению с данными предыдущего
исследования. При анализе продуктовых наборов отмечено, что основными источниками животного белка были мясные продукты, а растительного белка — хлебные продукты. Содержание жира в рационах питания мужчин было выше и в абсолютных (120-130 г), и относительных величинах (39,5-40,8% энергии), хотя по рекомендации экспертов ВОЗ оптимальным считается содержание жира не более 30% энергии рациона [2]. Выше рекомендуемых значений была в рационах питания доля энергии НЖК (16,1-16,7%) и МНЖК (14,415,1%) при низком содержании ПНЖК (5,0-5,8% энергии). Соотношение ПНЖК/НЖК составило 0,4, что ниже рекомендуемого норматива и свидетельствует о более высоком содержании в рационе животных жиров. Основными источниками жира в рационах питания мужчин были собственно жиры, а также мясные и молочные продукты. Содержание животного жира было в 6 раз выше, чем растительного. Основными источниками НЖК и МНЖК также были мясные, молочные продукты и собственно жиры, поэтому содержание холестерина и холестерина на 1000 ккал рациона значительно превышало рекомендуемые уровни потребления — 420-499 г и 164-170 г/1000 ккал соответственно. Источниками ПНЖК были растительные масла и хлебные продукты. Доля ПНЖК, поступивших из рыбных продуктов и орехов, оказалась незначительной и составила 2,5
и 2,2% соответственно. Содержание общих углеводов в рационах мужчин было низким и составило в 282-389 г в сутки, что соответствовало 44-45% энергии рациона (ВОЗ рекомендует 55-75%) [2]. При этом доля сахара в суточных рационах было повышена и составила 11-13% суточной калорийности. Отмечено низкое содержание в рационах мужчин пищевых волокон — 15-16 г, тогда как рекомендуемые ВОЗ уровни, равны 16-24 граммам в сутки. Протективная роль пищевых волокон доказана в отношении многих хронических заболеваний — сердечно-сосудистых, желчнокаменной болезни, ожирения, сахарного диабета, рака некоторых локализаций [6].
Энергетическая ценность рациона питания женщин (Таблица 2) в 1985 г. была равна 2079 ккал/сут. В этой же репрезентативной выборке женщин частота распространения ожирения (индекс массы тела — > 30 кг/м2) составляла 40%, а избыточной массы тела ( индекс массы тела — > 24 кг/м2) — около 60%. За 15-летний период произошло значительное снижение суточной калорийности рациона — до 1649 ккал/сут. (р<0,001). Содержание белка в рационах в абсолютных величинах снизилось с 69,8 г в 1985 г. до 65 г в 1989 г., что соответствовало рекомендуемым нормам физиологических потребностей в пищевых веществах и энергии для различных групп населения России [5], суточное потребление белка в 1995 г.,
Таблица 1
Потребление основных пищевых веществ и энергии мужчинами 25-64 лет г. Новосибирска по результатам 3-х скринирующих исследований, M±m
Название 1-1985 N=607 2-1989 N=790 3-1994 N=793 *p p** p***
Общий белок, г/сут 100,3±1,8 101,6±1,5 86,7±1,5 I-III,II-III
Общий жир, г/сут 128,1±3,0 130,2±2,2 120,5±2,6 I-III II-III
НЖК, г/сут 53,0±1,3 53,2±0,9 47,5±1,0 II-III
МНЖК, г/сут 47,1±1,2 48,2±0,9 45,0±1,0 II-III
ПНЖК, г/сут 16,2±0,4 16,7±0,3 17,0±0,4
Общие углеводы, г/сут 309,1±4,9 306,7±4,5 282,6±5,0 I-III,II-III
Сахар, г/сут 78,4±2,2 82,0±2,0 86,4±2,6 I-III
Гемицеллюлоза, г/сут 8,3±0,1 7,4±0,2 7,5±0,1 I-II, I-III
Клетчатка, г/сут 6,6±0,1 6,0±1,3 6,9±0,1 I-II II-III
Пектин, г/сут 2,1±0,007 2,0±0,05 2,0±0,06 I-II
Холестерин, мг 478,5±13,4 499,0±12,5 420,7±11,2 I-III, II-III
% энергии белка 14,4±0,1 14,5±0,1 13,6±0,1 I-III, II-III
% энергии жира 39,5±0,4 40,7±0,3 40,8±0,4 I-II,I-III
% энергии НЖК 16,4±0,2 16,7±0,2 16,1±0,2 II-III
% энергии МНЖК 14,4±0,1 15,0±0,1 15,1±0,1 I-II I-III
% энергии ПНЖК 5,0±0,08 5,3±0,08 5,8±0,1 I-III, II-III
% энергии углеводов 44,7±0,4 44,0±0,4 44,0±0,4
% энергии сахара 11,4±0,3 11,7±0,2 13,1±0,3 I-III,II-III±
Холестерин/1000 170,2±4,4 176,0±4,0 164,5±4,0 II-III
ПНЖК/НЖК 0,4±0,009 0,4±0,008 0,4±0,01 I-III, II-III
Общая калорийность, ккал 2839±45 2826±37 2605±42,5 I-III,II-III
Примечание: *p<0,05, **p<0,01, ***p<0,001.
равное 50 г, было ниже рекомендуемых норм потребления. Однако в относительных величинах показатели соответствовали 13,5-14% энергии рациона. Основными источниками животного белка были мясные и молочные продукты, растительного белка — хлебные и мучные изделия, удельный вес белка из овощей, фруктов, бобовых и орехов — незначительный.
Содержание жира в рационах питания женщин соответствовало рекомендуемым нормам в абсолютных величинах 70-80 г, но доля его в структуре энергии рациона высока — 38-39% энергии. Оптимальное соотношение НЖК:МНЖК: ПНЖК — 1:1:1 нарушено в рационах сибиряков: отмечено высокое содержание в рационах женщин НЖК (15,1-16,4%) и МНЖК (13,4-13,9%), при низком содержании ПНЖК (4,9-6,5%). Соотношение ПНЖК/НЖК равнялось 0,3-05, что свидетельствует о высоком содержании в рационах животных жиров. Этот факт подтверждается высоким уровнем потребления холестерина, которое составляло 316-330 г. Основными источниками общего жира в рационах питания женщин
были мясные, молочные продукты и собственно жиры. Данные характеристики полностью совпадали для источников НЖК и МНЖК. Источниками ПНЖК были растительные масла, хлебные и мясные продукты, вклад рыбных продуктов и орехов как источников жирных кислот классов ю-3 и ю-6 незначительный — 2,8 и 3,5%.
Содержание общих углеводов составило в абсолютных величинах 201-250 г, что в относительных показателях соответствовало 48% энергии (ВОЗ — 55-75%) Отмечено также низкое содержание в рационах женщин пищевых волокон (как сумма некрахмальных полисахаридов) — 10 г, что значительно ниже рекомендуемых уровней, составляющих 16-24 г в день (критерий ВОЗ). Очень высоко потребление сахара в женской популяции, как в абсолютных показателях — 61-69 г в день, так и в относительных — 13-16% суточной энергоценности рационов при рекомендуемых значениях — не более 5%.
При сопоставлении фактического питания мужчин и женщин трудоспособного возраста в городской неорганизованной сибирской попу-
Таблица 2
Потребление основных пищевых веществ и энергии женщинами 25-64 лет г. Новосибирска по результатам 3-х скринирующих исследований, M±m
Название 1-1985 N=560 2-1989 N=751 3-1994 N=594 *p p** p***
Общий белок, г/сут 69,8±1,2 65,1±0,9 50,1±2,0 I-II I-III, II-III
Общий жир, г/сут 88,4±1,7 80,0±1,3 70,7±1,7 I-II,II-III, I-III
НЖК, г/сут 36,3±0,7 34,0±0,6 27,1±0,7 I-II,I-III, II-III
МНЖК, г/сут 31,6±0,7 28,3±0,5 25,3±0,7 I-II,I-III, II-III
ПНЖК, г/сут 12,0±0,3 10,1±0,2 11,7±0,4 I-II,II-III
Общие углеводы, г/сут 250,1±3,8 219,6±3,4 201,4±12,4 I-II I-III
Сахар, г/сут 68,5±1,8 61,4±1,6 67,7±3,6 I-II
Гемицеллюлоза , г/сут 5,4±0,1 4,7±0,09 4,6±0,1 I-II, I-III
Клетчатка, г/сут 4,6±0,1 4,0±0,09 4,9±0,1 I-II II-III
Пектин, г/сут 1,4±0,04 1,2±0,03 1,6±0,05 I-III I-II II-III
Холестерин, мг/сут 333,0±9,4 316,4,±7,8 252,1±13,0 I-III, II-III
% энергии белка 13,5±0,1 14,3±0,1 12,5±0,1 I-II I-III II-III
% энергии жира 37,7±0,4 38,5±0,3 39,0±0,4 I-III
% энергии НЖК 15,5±0,2 16,4±0,2 15,1±0,2 II-I II-III
% энергии МНЖК 13,4±0,1 13,6±0,1 13,9±0,2 I-III
% энергии ПНЖК 5,2±0,1 4,9±0,09 6,5±0,1 I-III II-III
% энергии углеводов 48,6±0,4 47,1±0,4 48,1±0,5 I-II
% энергии сахар 13,2±0,3 12,9±0,3 16,2±0,4 I-III II-III
Холестерин/1000 мг 160,3±3,9 171,0±3,9 154,0±5,4 II-III
ПНЖК/НЖК 0,4±0,01 0,3±0,01 0,5±0,01 I-II I-III II-III
Общая калорийность ккал 2078,7±29,6 1860,8±23,5 1649,4±64,7 I-II II-III I-III
Примечание: *p<0,05, **p<0,01, ***p<0,001A
ляции в 1995 году регистрируются существенные тендерные различия. В мужской популяции достоверно выше были средние значения общей калорийности рациона — 2605 ккал/сут., по сравнению с показателем у женщин — 1649 ккал/сут. Содержание в граммах основных нутриентов в рационах у мужчин было достоверно выше, чем у женщин: белка — 87 против 50, общего жира
— 120,5 против 71, ПНЖК — 17 против 12, холестерина — 421 против 252, общих углеводов — 283 против 201, сахара — 86 против 68, клетчатки
— 6,9 против 4,9 граммов соответственно. У лиц обоего пола в структуре рационов питания высокими были доли общих жиров 41 и 39%, сахара — 13 и16% при низкой квоте общих углеводов — 44 и 48% соответственно.
По материалам популяционного регистра общей смертности получены данные о динамике общей, сердечно-сосудистой смертности, а также смертности от внешних причин и злокачественных опухолей за период с 1985 по 2004 гг. Этот временной интервал охватывает период социально-экономических преобразований в России и время проведения всех трех скринингов с обследованием репрезентативных выборок населения г. Новосибирска для изучения распространенности и уровней основных ФР ИБС и других ХНИЗ, включая оценку фактического питания. Таким образом, мы имели возможность проведения некоторых экстраполяций между изменениями в характере питания населения, частотой и уровнями основных факторов риска хронических неинфекционных заболеваний и динамикой общей смертности населения в одном и том же регионе, в одной и той же популяции, в одно и то же время. Учитывая то, что наблюдение проводилось в рамках стандартизованного эпидемиологического исследования, следует признать, что нигде в России, за исключением центра Института терапии, в период с 1985 по 2005 гг. не проводилось монито-рирования состояния здоровья населения в связи с фактическим питанием и другими факторами риска. По результатам Фремингемского исследования установлено, что изменение уровня фактора риска не сразу оказывает влияние на показатели заболеваемости и смертности на индивидуальном и популяционном уровнях. Некий скрытый период действия фактора, который не сопровождается изменением показателя, например коэффициента смертности, называется Lag. Длительность скрытого действия изучаемого фактора зависит от его значимости в патогенезе заболевания, величины изменения и времени с начала действия измененного во времени ФР. Известно, например, что от времени снижения или увеличения уровней основных ФР ИБС, таких, как нездоровое пита-
ние, АГ, повышенный холестерин крови, курение, ожирение и др., до изменения уровней заболеваемости и смертности от ИБС Lag составляет 5-6 лет. Вместе с тем при снижении среднепопуляци-онных значений систолического АД (САД) всего на 2-3 мм рт. ст. смертность от мозгового инсульта снижается довольно быстро. По данным ряда зарубежных профилактических исследований, это происходит уже через 2-3 года от начала действия измененного уровня САД. При снижении массы тела на 2,5 кг САД снижается на 10 мм рт. ст., а ДАД — на 5 мм рт. ст., причем снижение цифр АД происходит постепенно непосредственно по мере снижения массы тела при наличии постоянного действия положительного тренда по снижению веса [7]. Известно также и то, что только конвенционные факторы риска ИБС не могут объяснить все случаи развития ИБС, поскольку не исключено влияние и других факторов риска, в том числе психосоциальных, действие которых недостаточно изучено. Однако многими профилактическими проектами доказано, что воздействие только на основные ФР в масштабе популяции приводит к значительному (на 30-50%) снижению уровней общей смертности и смертности от ССЗ в странах Западной Европы, США, Канаде и др. [8].
На рисунке 1 отражена динамика смертности общей и от основных классов заболеваний населения г. Новосибирска в период 1988-2002 гг., то есть за тот период, когда в России произошли существенные социально-экономические события, которые имели значимое влияние на качество жизни населения. Кривые общей и сердечно-сосудистой смертности имеют три отрезка с разнонаправленными тенденциями коэффициентов смертности. С 1990 по 1994 гг. отмечен рост общей, сердечно-сосудистой и смертности от внешних причин на 40, 35 и 86% соответственно; отрезки кривых со снижением аналогичных показателей в 19941998 гг. на 12, 10 и 25% соответственно и период до 2002 г., когда вновь зарегистрирован прирост коэффициентов смертности от этих причин на 20, 22 и 26%. Спекулятивно можно связать динамику смертности населения Сибири с социальными потрясениями в России 1991 и 1998 гг., а также с ростом потребления алкоголя. Однако получены существенные половые различия, которые свидетельствуют о том, что глобальные потрясения в стране мало повлияли на уровни смертности женщин от трех главных причин, поскольку динамика смертности от злокачественных опухолей осталась с теми же темпами прироста показателей, что и в прежние годы. Другим противоречием является тот факт, что не было зарегистрировано в период 1994-1997 гг. значительного снижения, а в период 1998-2002 гг. существенного прироста
уровней потребления алкоголя, сопоставимого с его приростом в период окончания антиалкогольной кампании в России.
На рисунке 2 представлены данные Новосибирского центра международного проекта ВОЗ МОНИКА о динамике основных факторов риска ИБС и других ХНИЗ за период 1985-1995 гг., которые с учетом 4-5-летних Lag для ИБС дают логичное объяснение выше описанным трендам общей и сердечно-сосудистой смертности населения трудоспособного возраста г. Новосибирска. Распространенность всех ФР, этиологически
связанных с питанием, сохранялась высокой в течение всего десятилетия. По данным скрининга 1989 г., частота АГ была несколько выше уровней 1985 г., а в 1995 г. ниже показателей 1985 и 1989 гг. Известно, что Lag в отношении смертности от мозгового инсульта при изменении уровней АД короче, чем для ИБС, и составляет 2-3 года.
В публикациях Ю.П. Никитина, С.К. Малютиной, Г.И. Симоновой [9, 10, 11], представляющих результаты 10-летнего когортного исследования в рамках проекта ПостМОНИКА, показано, что динамика ФР ИБС связана с изменениями уров-
1500
1000
500
1630
1540 1560^ • Вса причины
Прирост : +40%
+470 чал. нн 100 000 жителей
ССЗ
214 225 237 • Внешние • Рнк
1988 1989 1990 1991 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002
Годы
НИИ терапии СО РАМН
* - Все возрасты - Оба пола
Рис. 1. Динамика коэффициентов смертности населения (на 100000) от основных классов заболеваний
в период 1988-2002 гг.
0
1500
1000
500
1630
Все причины
1070-
837
I I
+40%
+470 чел. на 100 000 жителей я«* 913
844 865 • ссз
750
619
194
I
250 236 206 203
203 214 225 237 • Внешние
• Рак
187 205204 205
1988 1989 1990 1991 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002
- Все возрасты Оба пола
Годы
НИИ терапии СО РАМН
Рис. 2. Динамика основных (конвенционных) факторов риска ХНИЗ в г. Новосибирске в период 1990-1994 гг.
0
ней общей и сердечно-сосудистой смертности в сибирской популяции. Средние значения диа-столического АД снизились на 1,5 мм рт. ст. в период 1985-1995 гг. при сохранении высокой распространенности АГ. В соответствии с критериями АГ (АД>140/90 мм рт. ст.) национальных рекомендаций по контролю АГ (ВНОК, 2001) частота распространения АГ в 1985-1989 гг. составила ~ 50% и 42% — в 1995 г. Исходно высокие уровни общего холестерина крови (ОХС) в 1985 г. у лиц обоего пола (5,5 — у мужчин и 5.7 ммоль/ л — у женщин) стали значительно выше в 1989 г. (5,7 и 5,8 ммоль/л соответственно, р<0,001). В период 1990-1995 гг. имел место противоположный тренд выраженного снижения ОХС во всех возрастных группах у лиц обоего пола до уровней 5,1 ммоль/л у мужчин и 5,25 ммоль/л — у женщин. Средний уровень триглицеридов крови снизился за 10 лет с 1,36 до 1,2 ммоль/л (р<0,001) у мужчин и в меньшей степени — с 1,22 до 1,18 ммоль/л (р<0,05) — у женщин. Повысились показатели холестерина липопротеидов высокой плотности (ХС-ЛВП). Это привело к снижению распространенности гиперхолестеринемии на 4 и 9% среди мужчин и женщин, гипо-ХС ЛВП — на 5 и 4% соответственно, гипертриглицери-демии — на 3% в мужской популяции. Значения индекса массы тела (ИМТ) у мужчин в течение 10 лет были стабильными и в среднем составили 25,7 кг/м2, распространенность избыточной массы тела и ожирения не изменилась. В женской популяции зарегистрировано значительное снижение ИМТ с 29 до 28 кг/м2 (р<0,001) в1995 году относительно 1985 г. Частота ожирения в женской популяции снизилась на 2,5% в 1989 г., по сравнению с 1985, и еще на 3% — в 1995 г. относительно 1989 г. Снижение распространенности ожирения у женщин с 39,6 до 34,2% составило 5,5% за 10 лет.
Негативные тенденции в распространенности конвенционных факторов риска ССЗ в период 1985-1989 гг., высокие уровни потребления алкоголя с увеличением средней типичной разовой дозы у мужчин с 90 до 112 г [12] и неблагоприятное влияние психосоциальных факторов, по-видимому, обусловили появление пика общей и сердечно-сосудистой смертности в 1993-1994 гг. (Рис. 1) Позитивные изменения ряда ФР в период 1989-1995 гг. реализовались в некоторое снижение коэффициентов сердечно-сосудистой и общей смертности после 1995 года, которые относительно аналогичных показателей стран Западной Европы и США по-прежнему остаются высокими. Несмотря на благоприятную в период 1989-1995 гг. динамику факторов риска, связанных с питанием населения, следует подчеркнуть,
что их уровни были и остаются высокими. Из этого следует, что нет причин для особого оптимизма в прогнозе заболеваемости и смертности населения Сибири от ХНИЗ на ближайшие годы, что является серьезным основанием для детального изучения тех детерминант, которые оказали влияние на формирование и динамику ФР, в основе развития которых велико влияние питания населения. Это тем более важно, поскольку питание как поведенческий фактор может быть потенциально модифицировано при грамотном проведении образовательных программ по коррекции нездорового питания.
Итак, на сегодня ясно, что при всей несбалансированности рационов питания населения в период 1985-1995 гг. стихийное (вынужденное, не сознательное) уменьшение энергоценности рационов питания привело к значительному снижению распространенности избыточной массы тела и ожирения. Если вернуться к данным о динамике фактического питания по результатам трех скринингов в Новосибирске, которые приведены выше, то очевидными причинными факторами позитивных трендов АГ, ОХС, триглице-ридов крови, ожирения в популяции являются изменения нутриентного состава рационов питания в связи со снижением общей калорийности. Снижение энергоценности рациона произошло за счет сокращения потребления общего жира и насыщенного жира с естественным, вследствие этого, значительным снижением содержания экзогенного холестерина у лиц обоего пола (р<0,001), в большей степени у женщин. Это через благоприятную динамику комплекса факторов риска, возможно, и повлияло положительно на уровни сердечно-сосудистой смертности, которая, как известно, считается «главным виновником» демографического парадокса в России, и в частности в Сибири.
В 2003 г. НИИ терапии включился в международный проект НАР1ЕЕ по оценке уровней и динамики конвенционных и некоторых новых факторов риска ХНИЗ в странах Восточной Европы с предполагаемым числом обследуемых 100000 человек. Предварительные данные по оценке фактического питания в популяции 45-64 лет г. Новосибирска позволяют прогнозировать негативные тенденции ФР, связанных с питанием, таких, как АГ, ожирение, дислипопротеидемия, нарушения углеводного обмена, метаболический синдром. В 2003-2005 гг. вновь резко возросла калорийность рационов питания, особенно у мужчин. Увеличилось абсолютное содержание насыщенных жиров. При низком уровне потребления сложных углеводов еще выше стали квоты сахара. Задачей дальнейших исследований НИИ терапии в области
эпидемиологии питания является не только мо-ниторирование питания, потребления алкоголя, но и изучение их связи и вклада в развитие ССЗ, сахарного диабета, метаболического синдрома, желчнокаменной болезни, некоторых алиментарно обусловленных форм злокачественных опухолей и смертности от этих болезней.
Главной задачей, которую ставят перед собой исследователи в области здорового питания (эпидемиологи и диетологи), является разработка научно обоснованных рекомендаций, позволяющих обеспечить соответствие рациона питания изменяющимся социально-экономическим и медицинским потребностям человека, сохраняя при этом его здоровье и долголетие. Именно поэтому возрастает значение фундаментальных исследований в области науки о питании по уточнению величин потребностей здорового и больного человека в основных пищевых веществах и энергии. Прикладная область нутрициологии лежит в сфере изучения пищевого статуса различных групп населения, с учетом этнических, экологических и многих других факторов, для разработки мероприятий по рационализации питания на государственном и региональном уровнях. Важной научно-практической задачей является создание действенной системы контроля качества и безопасности пищевых продуктов, гигиенического воспитания населения в вопросах правильного питания.
Являясь головным учреждением Проблемной комиссии по внутренним болезням № 56.10 РАМН, Институт терапии СО РАМН создал в ней секцию «Эпидемиология и профилактика хронических неинфекционных заболеваний», а также аналогичную секцию — в Проблемной комиссии по кардиологии № 56.11. В этих двух секциях ведется активная работа по развитию фундаментальных и прикладных исследований по эпидемиологии питания в научно-исследовательских центрах Сибирского региона.
Немало сделано в области разработки и внедрения в практику региональных профилактических программ по рационализации питания на территориях Сибири и Крайнего Севера. Материалы эпидемиологических исследований НИИ терапии по изучению фактического питания послужили основанием для разработки нескольких региональных программ по рационализации питания, в частности в Чукотском АО. Рекомендации по рациональному питанию с учетом национальных особенностей утверждены Министерством здравоохранения Республики Бурятии. Результаты исследования фактического питания городского населения республики Саха (Якутия) использованы при разработке Концепции государствен-
ной политики в области питания и включены в Государственные доклады о здоровье населения Республики Саха (Якутия) за 2000-2001 гг.
Выводы
1. Структура питания городского населения 25-69 лет крупного промышленного центра Западной Сибири носит несбалансированный характер: зафиксирована высокая доля потребления общего жира, в том числе насыщенного жира из мясных и молочных продуктов, и низкая доля полиненасыщенных жирных кислот из рыбных продуктов.
2. Отмечено высокое абсолютное содержание не только жиров, но также простых сахаров и крахмалсодержащих продуктов на фоне низкого потребления сложных углеводов, витаминов и клетчатки.
3. Изменения в структуре питания в период 1989-1994 гг. сопровождались адекватными изменениями частоты и уровней конвенционных алиментарнообусловленных факторов риска сердечно-сосудистых и других хронических неинфекционных заболеваний, которые, по данным когортного анализа, связаны с показателями общей и сердечно-сосудистой смертности населения в городской сибирской популяции.
4. 20-летние эпидемиологические и профилактические исследования НИИ терапии по изучению фактического питания жителей Сибири и Крайнего Севера создали предпосылки для осуществления научно обоснованных профилактических проектов на индивидуальном и популяционном уровнях с учетом экологических и этнических факторов для снижения преждевременной смертности населения в Сибирском федеральном округе.
NUTRITION AND HEALTH OF THE POPULATION OF SIBERIA: RESULTS TWENTY YEARS OF THE EPIDEMIOLOGY RESEARCHES
G.I. Simonova, Yu.P. Nikitin, O.M. Bragina, L.V. Scherbakova, S.K. Malyutina
This work represents the results of twenty-year epidemiological studies regarding the analysis of actual nutrition of urban population 25-69 years old in Siberia and its connection to the conventional risk factors of CHD and other chronic non-communicable diseases. Also there was an estimation of the food value imbalance and the fat, protein and carbohydrate components imbalance in 24-hours food allowance in adult population 25-64 years old in Novosibirsk and their role in forming of primary CHD risk factors, in tendencies of all-cause and CVD mortality and in prediction of death-rate within the next few years. And also a scientific and practical value of in-
vestigations of the Institute of Internal Medicine in the field of the nutrition epidemiology in the development of scientifically proved programs of CNCD prevention in Siberian region was given.
Литература
1. Симонова Г.И. Хронические неинфекционные заболевания в Сибири: смертность, заболеваемость, профилактика: Автореф. дис. ... д-ра мед. наук / Г.И. Симонова. — Новосибирск, 1998. — 44 с.
2. Рацион питания и предупреждение хронических заболеваний // ВОЗ. Серия технических докладов.
— 1993. — № 797. — 208 с.
3. Халтаев Н.Г. Таблицы химического состава продуктов питания и правила кодировки для расчета потребления пищевых веществ в эпидемиологических исследованиях сердечно-сосудистых заболеваний / Н.Г. Халтаев // Депонировано во ВНИИМИ МЗ СССР.
— М. — № 1110. — 1978.
4. Скурихин И.М. Химический состав пищевых продуктов: Справочник. — Кн. 2 / И.М. Скурихин, М.Н. Волгарев. — М., 1987. — С. 259.
5. Нормы физиологических потребностей в пищевых веществах и энергии для различных групп населения СССР // Вопросы питания . — 1992. — №1. — С. 6-15.
6. Рацион питания и предупреждение хронических заболеваний // ВОЗ. — Серия технических докладов.
— 2003. — 196 с.
7. Weight reduction in blood prssure clinik / L.E. Ramsay, M.N. Ramsay, J. Hettiarachchi et al. // Br. Med. J. — 1978. — Vol. 2. — P. 244-245.
8. MONICA Monograph Word's largest study of heart disease, stroke, risk factors, and population trend 19792002 / Edited by Hugh Tunstall-Pedoe. — WHO, Geneva, 2003.
9. Малютина С.К. Десятилетние тренды и когортное исследование конвекционных факторов риска СССЗ в городской сибирской популяции (по материалам проекта ВОЗ MONICA : Автореф. дис. ... д-ра мед. наук / С.К. Малютина. — Новосибирск, 2001. — 57 с.
10. Nikitin Yu.P. 10-year trends in risk factors and cardiovascular mortality: Siberian MONICA / Yu.P. Nikitin, S.K. Malyutina , G.I. Simonova // Ibid. — 2000. — P. 260261.
11. The incidence of coronary heart disease and crdio-vascular mortality in the Siberian population: Gender Specific findings from the 10-year cohort Study / Heart Disease: Environment, Stress and Gender / S.K. Malyutina, G.I. Simoniva, Yu.P. Nikitin et al. // NATO Science Series. — Series I: Life Behavioral Science. — 2000. — Vol. 327.
12. Relation between heavy and binge drinking and all-cause and cardiovascular mortalily in Novosibirsk, Russia: a prospective cohort study / S.K. Malyutina, M. Bobak, S.A. Kurilovitch et al. // Lancet. — Vol. 360. — 2002. — P. 1448-1454.
