CC BY
28
Т.С. Кондратьева
Евросоюз - Турция: Геополитическая игра с непредсказуемым результатом
Для Турции дата 3 октября 2005 г., несомненно, станет важной вехой в ее истории. Долгое стояние этой страны в очереди за билетом в Европу закончилось, и ее наконец впустили в зал ожидания.
Совещание министров иностранных дел стран ЕС, решавших в Люксембурге судьбу Турции, проходило в напряженной обстановке. Не раз казалось, что оно окончательно зашло в тупик. «Возмутителем спокойствия» оказалась Австрия. Она требовала изъять из текста рамочного соглашения о начале переговоров с Турцией (своеобразного плана действий в отношении страны-кандидата на ближайшие десять лет) фразу о том, что целью переговоров является принятие этой страны в Евросоюз. Австрия настаивала на предоставлении этой стране более низкого статуса -«привилегированного партнера»1.
Турецкие руководители были с этим категорически
1 Накануне встречи канцлер Австрии Вольфганг Шюссель заявил: «Турция никогда не станет полноправным членом ЕС, поскольку большинство граждан европейских стран выступают против этого. Евросоюзу стоит еще раз подумать, готов ли он к дальнейшему расширению» (17). Министр иностранных дел Австрии Урсула Пласник уже в ходе совещания также неоднократно подчеркивала, что она поднимает проблему, волнующую не только австрийцев, но и граждан всех европейских стран, и призывала не принимать поспешного решения в отношении Турции.
109
не согласны. Министр иностранных дел Абдулла Гюль пригрозил, что его страна отзовет свое заявление на членство в Евросоюзе, если ей предложат «неполноценное членство» (26). На помощь Турции, как всегда в таких ситуациях, пришла Америка. Как сообщала европейская пресса, госсекретарь США Кондолиза Райс по просьбе турецких властей лично звонила в Люксембург и уговаривала австрийского министра иностранных дел проголосовать за переговоры с Турцией. Она неоднократно связывалась по телефону также с главой МИД Великобритании Джеком Стро, председательствовавшим на совещании, и министром иностранных дел Турции А. Гюлем, которому обещала всяческое содействие.
Активное американское вмешательство вынудило Австрию пойти на компромисс: она сняла свои возражения против полного членства Турции в обмен на обязательство ЕС снять претензии к Хорватии, стремящейся войти в Евросоюз, но не выполнившей главного поставленного ранее перед ней условия - сдать Гаагскому трибуналу генерала Анте Готовина, обвиняемого в военных преступлениях против сербов. Итак, Турцию «разменяли» на Хорватию и таким образом открыли ей путь к заветной цели - присоединению к ЕС на правах полноправного члена. Факт американского давления широко обсуждался в европейской прессе, и многие комментаторы подчеркивали, что главным победителем люксембургской встречи министров иностранных дел, несомненно, являются США, которые, ничем не поступившись, добились нужных уступок со стороны строптивых европейцев. Как писали европейские газеты, «Турция получила паспорт в ЕС с американской визой» (26).
Реакция на решение Евросоюза о начале переговоров в Турции и в Европе была совершенно разной. Турция ликовала. Премьер-министр страны Р. Эрдоган в обращении к нации сказал: «Этот долгий, полный трудностей и препятствий путь пройден достойно. Мы все отстояли идеалы страны и в итоге достигли той точки, с которой отныне Турция будет развиваться в рамках современности. Это - победа всей турецкой нации» (цит. по: 6). Членов турецкой делегации, возвратившихся из Люксембурга, встречали как национальных героев. Турецкая пресса вслед за премьер-министром единодушно расценила решение ЕС о начале переговоров как огромную победу страны. Значимость и глубинный смысл свершившегося события для турецкого самосознания, пожа-110
луй, наиболее точно выразила самая массовая в Турции газета «НитуеЬ>. «Вена пала» - так озаглавила она отчет своего корреспондента с совещания министров иностранных дел ЕС, совершенно недвусмысленно давая понять читателям, что нынешняя Турция берет реванш за свое поражение в 1529 г., когда турецкие войска, завоевавшие пол-Европы, осадили Вену, но так и не смогли взять ее (22; 43). В отличие от турецких, европейские лидеры в своих комментариях по поводу начала переговоров были весьма сдержанны. Лишь глава британского МИД Джек Стро, за время предсе-дательствования Великобритании в ЕС (июль - декабрь 2005 г.) проделавший огромную работу с целью склонить своих европейских коллег в пользу положительного решения «турецкого вопроса», не скрывал удовлетворения и на итоговой пресс-конференции заявил: «Это исторический день для Европы и для всего международного сообщества. Мы все оказались в выигрыше» (цит. по: 9). Радость Джека Стро, однако, не разделяли не только рядовые граждане европейских стран, но и многие политики. В Австрии, Нидерландах, Германии, во Франции до самого последнего момента надеялись, что встреча министров иностранных дел закончится провалом.
Как отмечали некоторые аналитики, дав «добро» на начало переговоров с Турцией, Евросоюз поставил себя в очень сложное положение: прервать процесс сближения с Турцией теперь без скандала нельзя, но и принимать ее в содружество европейских государств очень многим политикам и подавляющему большинству рядовых граждан в Европе совсем не хочется.
Турция пытается попасть в ЕС уже более 40 лет. Тот факт, что столь крупная страна, занимающая важное место на геополитической карте мира, так долго стучится в европейские двери, в Турции и в Европе воспринимается неодинаково. В определенных турецких кругах, и прежде всего националистических, это считают унижением, и потому всякий раз, когда «на пути в Европу» страна сталкивается с препятствиями, в Турции поднимается буря возмущения, проводятся митинги и демонстрации, выдвигаются требования немедленно забрать заявку на членство в ЕС, а в адрес Европы раздаются проклятия. Европейцы же ведут себя очень сдержанно, свое нежелание «породниться с турками» стараются не афишировать, никаких резких выражений в адрес своего возможного бу-
111
дущего соседа по «европейскому дому» не позволяют, акций протеста и демонстраций не проводят, тем самым вольно или невольно демонстрируя разницу в политической культуре двух столь непохожих цивилизаций.
Турция: Трудная дорога в Европу
«Запад всегда относился к туркам с предубеждением.., но мы, турки, постоянно двигались в сторону Запада... Если турки хотят быть цивилизованной нацией, у них нет альтернативы». Эти слова принадлежат Кемалю Ататюрку. По мнению турецкого исследователя Эркана Эрдогди, именно в них следует искать объяснение того, почему Турция так стремится стать членом Евросоюза. Для Ататюр-ка, основателя современной Турции, «переход от теократической Оттоманской империи к модернизированной, секулярной республике был возможен только через вестернизацию, которую он понимал как процесс постепенного "встраивания" Турции в западную цивилизацию, а следовательно, в Европу» (29, с. 40).
Некоторые современные турецкие политики и политологи, обосновывая претензии Турции на вхождение в Евросоюз, утверждают, что процесс европеизации Турции имеет уже 200-летнюю историю, и указывают, что «еще в последний период Османской империи предпринимались большие усилия для того, чтобы перенять западные стандарты, западную технологию, западный образ жизни», и что с образованием Турецкой Республики эта тенденция была лишь продолжена (29; 27).
Однако действительная европеизация Турции началась лишь в 1920-е годы, после падения Османской империи и прихода к власти Ататюрка. Кемаль Ататюрк по существу изменил ход исторического развития Турции. Он ликвидировал султанат и халифат, отделил церковь от государства, сделав акцент на его светском устройстве, ввел новый гражданский и уголовный кодексы по европейскому образцу, латинизировал алфавит, ввел фамилии (став Ататюрком - «отцом турок»), предоставил избирательные права женщинам. Именно при Ататюрке внешняя политика республики стала ориентироваться на Запад. Эта ориентация сохранилась и после его смерти (27).
112
В конце 1940-х - начале 1950-х годов, в условиях холодной войны и противостояния двух систем, Турция, расположенная в непосредственной близости от границ Советского Союза, стала играть особую роль в стратегии Запада. Эта роль была закреплена ее членством в различных военно-политических и экономических структурах: в 1947 г. она становится членом Международного валютного фонда (МВФ) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР), в 1949 г. вступает в Совет Европы, в 1952 г. - в НАТО ( 42; 45, с. 149).
В 1959 г. Турция подала заявку на ассоциированное членство в только что созданное Европейское экономическое сообщество (ЕЭС), однако в 1960 г. в стране произошел военный переворот, сопровождавшийся широкомасштабными репрессиями, в результате чего переговорный процесс был приостановлен. Но уже через три года (в 1963 г.) был подписан так называемый Анкарский договор, в соответствии с которым Турции был предоставлен статус ассоциированного члена. В договоре были зафиксированы условия, которые страна должна была выполнить, чтобы в будущем получить статус полноправного члена ЕЭС. Они предусматривали в первую очередь проведение политических реформ и принятие кардинальных мер по обеспечению прав человека ( 27).
Однако эти условия оказались невыполнимыми. В 1970-е годы внутриполитическое положение в Турции было крайне нестабильным, страну захлестнул массовый террор. В 1980 г., после очередного военного переворота в Турции, Европейское сообщество прервало отношения с этой страной и возобновило их лишь в 1983 г., когда к власти пришло гражданское правительство. В 1987 г. Турция вновь подала заявку на вступление в ЕС. В 1989 г., рассмотрев эту заявку, Еврокомиссия пришла к выводу, что по причинам «экономического, политического, стратегического и культурного характера переговоры с Турцией невозможны» (27).
В декабре 1995 г. на досрочных парламентских выборах убедительную победу одержала исламистская Партия благоденствия (ПБ) во главе с ее лидером Неджметтином Эрбаканом. Впервые в истории республики на высшую должность в государстве пришел лидер, политическая философия которого основывалась на догматах ислама. Как отмечает турецкий политолог М.Х. Явуз, для страны это стало «моментом психологического перелома, в результате
113
которого начались поиски новых отношений между государством и обществом» (46, с. 38 ).
Анализируя итоги выборов, эксперты подчеркивали, что они были предопределены прежде всего резким усилением процесса исламизации в Турции, наблюдавшимся в последнее десятилетие. Рост усиления ислама они связывают с последствиями правления военных в 1980-1983 гг. Под давлением генералов, стремившихся обезопасить страну от левых радикалов, игравших в тот период заметную роль, в 1982 г. была принята новая Конституция, предусматривавшая жесткие ограничения на деятельность партий левой ориентации и вводившая в обязательном порядке курс ислама в турецких школах. Это открыло широкие возможности для создания в стране многочисленных происламских и исламистских партий и организаций. В 1995 г. этим партиям открыто симпатизировала уже почти четверть населения страны. Важную роль сыграла и неблагоприятная экономическая ситуация в стране. Курс на экономическую либерализацию, проводившийся предыдущими правительствами, способствовал резкому расслоению общества. Это привело к нарастанию протеста против спекулятивных махинаций турецких нуворишей, сосредоточивших в своих руках значительную часть богатства страны (Турция, где бедность достигла невиданных масштабов, по числу миллиардеров в этот период занимала десятое место в мире), а также против упрочения связей с Западом, который турецкие граждане, испытавшие на себе все тяготы либерализации, обвиняли во всех своих бедах (24). В этой ситуации победа Н. Эрбакана, выступившего в ходе предвыборной кампании с обещанием «создать новый мир и новый исламский союз, объединяющий 1,5 млрд. человек», была предопределена. По существу, турецкие граждане проголосовали за смену политического курса в стране. Как отмечают некоторые исследователи, с приходом к власти Н. Эрбакана «для исламских организаций фундаменталистского толка наступил медовый месяц» (24). Преследуя политические цели, новое правительство поощряло их деятельность и пыталось направить ее на борьбу с левым движением и Рабочей партией Курдистана.
За относительно короткий срок своего правления Н. Эрбакан наладил тесные связи с Ираном, Ираком и рядом других исламских государств. Но главное - он приступил к осуществлению долго-114
срочного плана по созданию так называемой исламской «большой восьмерки». В январе 1997 г. в Стамбуле прошла учредительная конференция министров иностранных дел Турции, Ирана, Пакистана, Египта, Малайзии, Индонезии, Нигерии и Бангладеш - стран, заявивших о своем согласии вступить в исламское сообщество.
Процесс исламизации страны проходил столь стремительно, что, когда вдруг выяснилось, что около 30% экономики Турции подпало под контроль так называемого «исламистского капитала» и возникла прямая угроза трансформации страны в исламское теократическое государство, на арену борьбы с исламистами выступили армия и Конституционный суд республики как гаранты сохранения светского характера государства. В феврале 1997 г. армейское руководство организовало «мягкий переворот» и вынудило правительство Эрбакана подать в отставку2 ( 46, с.38).
Ситуация в Турции вызвала озабоченность в ЕС. Впервые в истории многолетних отношений с этой страной европейские лидеры стали открыто говорить, что Турция не может рассматриваться в качестве серьезного кандидата в члены Евросоюза. На встрече европейских христианско-демократических партий в 1997 г. Гельмут Коль заявил, что «Турции не место в Евросоюзе, поскольку эта страна принадлежит другой цивилизации», а лидер бельгийской христианско-демократической партии, полностью согласившись с Колем, подчеркнул: «Мы - за тесное сотрудничество с Турцией, но европейский проект - это проект цивилизационный, и потому Турция, как страна, не принадлежащая к Европе, не может стать полноправным членом Евросоюза». Глава Еврокомиссии Жак Сан-тер в июле 1997 г. подчеркивал, что «у Турции нет реальных шансов стать членом Евросоюза, поскольку эта страна слишком боль-
2 Сразу после переворота администрация Клинтона заявила, что она приветствует действия военных и расценивает события в Турции как крупное поражение «исламских фундаменталистов». Как отмечает американский политолог С. Трифкович, такая реакция США на свержение законно избранного правительства свидетельствует о двойной морали, столь свойственной внешней политике Америки: события в других странах она рассматривает не с точки зрения демократических принципов и принципов международного права, не считающего военные перевороты законными, а сквозь призму того, отвечают ли эти события американским интересам (37).
115
шая, она принадлежит к мусульманской культуре и в ней не соблюдаются права человека» (33).
На саммите ЕС в Люксембурге в декабре 1997 г. ЕС исключил Турцию из списка стран-кандидатов. Решение мотивировалось политическими причинами. Турции было заявлено, что страна, в которой практикуются пытки, нарушаются права человека, не может стать членом ЕС. Ей инкриминировали также то, что она не выводит свои войска с Кипра и сохраняет напряженные отношения с Грецией. В ответ на отказ ЕС турецкий премьер-министр Месут Йилмаз заявил, что Евросоюз, стремясь не допустить его страну в «европейский клуб», возводит новую, «культурную Берлинскую стену» (18; 38).
В январе 1998 г. Конституционный суд Турции принял решение распустить Партию благоденствия. Ее обвинили в действиях, направленных против принципов светского устройства государства, и создании в стране обстановки гражданской войны. Вмешательство военных в политическую жизнь страны и решение Конституционного суда привели к изменению роли исламистских организаций в политической жизни страны, а также к изменению их позиции в отношении Запада - теперь они стали выступать за интеграцию с Европой.
Турецкий политолог М.Х. Явуз считает, что причины столь резкой эволюции взглядов исламистов кроются также в усилении позиций группы новой буржуазии, близкой по своим идеологическим взглядам исламистскому движению, но заинтересованной в расширении связей с Европой; в расчетах исламистов на то, что права религиозных организаций в стране будут лучше защищены, если Турция станет следовать правовым нормам, принятым в ЕС; в давлении со стороны живущих в Германии турок, активно выступающих за интеграцию с ЕС, а также в растущем влиянии нового, молодого поколения политиков внутри исламского движения ( 46, с. 40-41).
В декабре 1999 г. на саммите в Хельсинки лидеры Евросоюза, опасаясь, что исламисты могут опять прийти к власти и стремясь воспрепятствовать этому, предоставили ей статус кандидата. Комментируя это решение, аналитики подчеркивали, что оно было продиктовано не только опасениями относительно возможных изменений в политическом раскладе сил в Турции, но и геостратегическими соображениями. По времени приглашение в ЕС совпало с 116
возникновением очага напряженности в Балканском регионе, где происходило перераспределение политического и экономического влияния, а Турция в силу своего географического положения играла не последнюю роль в укреплении позиций НАТО в районе Адриатики, Эгейском море и черноморских проливах. К тому же не следует забывать, что в условиях глобальных геополитических изменений, вызванных распадом СССР и Организации Варшавского договора, Турция рассматривалась странами Запада как важный форпост на Ближнем и Среднем Востоке.
Однако, хотя Турция и получила наконец статус кандидата, дата начала переговоров о вступлении ее в ЕС не была определена, поскольку, по мнению Еврокомиссии, в тот период Турция все еще не соответствовала требованиям, предъявляемым странам, претендующим на членство в Евросоюзе ( 45, с. 149).
После событий 11 сентября 2001 г. политический вес Турции и ее значимость как игрока на международной арене резко возросли. Страны антитеррористической коалиции, и в первую очередь США, рассчитывали, что Турция, будучи мусульманской и одновременно прозападной страной, расположенной в непосредственной близости к очагам напряженности, станет важным инструментом в борьбе с международным терроризмом.
На выборах в ноябре 2002 г. победу одержала Партии справедливости и развития (ПСР). Поскольку она считалась радикально-исламистской, эксперты полагали, что отношения Турции с «христианским клубом» - Евросоюзом - будут заморожены. Но вопреки всем ожиданиям лидер партии Реджеп Эрдоган, ставший премьер-министром, объявил вступление в ЕС приоритетной целью внешней политики страны. Спустя лишь месяц, в декабре 2002 г., на саммите в Копенгагене лидеры стран Евросоюза приняли решение поручить Еврокомиссии подготовить доклад о степени готовности Турции стать членом ЕС ( 38; 45, с. 149). Таким образом, механизм по подготовке к переговорному процессу был запущен.
Эрдогану досталось тяжелое наследство. В результате финансового кризиса 2001 г. экономика страны оказалась в плачевном состоянии. Турецкая валюта - лира, и без того считавшаяся одной из самых слабых валют мира, обесценилась. Банковская система была парализована, инфляция достигала 90 %, более 1 млн. человек
117
потеряли работу (25). В политической жизни страны ведущая роль принадлежала военным, права человека постоянно нарушались.
Воспользовавшись тем, что его партия получила большинство мест в парламенте, Эрдоган провел серию социально-экономических и политических реформ. Были предприняты меры по наведению порядка в раздутом государственном секторе, приватизированы многие государственные компании. Появился новый закон о банкротстве, была разработана программа поддержки мелкого и среднего бизнеса, существенные коррективы были внесены в пенсионное законодательство (25).
Реформирование затронуло по существу все стороны жизни турецкого общества. Кардинальным изменениям подверглась судебная система, была отменена смертная казнь, усилено наказание за применение пыток, признано существование курдского народа и разрешено использование курдского языка, расширены права этнических и религиозных меньшинств, предоставлена более широкая свобода СМИ, с целью приведения законодательства страны в соответствие с критериями Евросоюза Турция провела демократическую ревизию более 30 законодательных актов (27).
Однако важнейшим и наиболее значимым достижением страны на пути демократизации европейские аналитики считают резкое ограничение роли военных, являвшихся до этого важной политической силой страны. В 2004 г. правительство Эрдогана провело через парламент закон, по которому Совет национальной безопасности (СНБ), на протяжении нескольких десятилетий являвшийся фактически высшей властью в государстве, лишился права вмешиваться в политику (20). Реформы проходили весьма трудно. Сопротивление им оказывали не только военные, но и националистические силы. И это вполне объяснимо: взяв курс на присоединение Турции к Европе, Эрдоган в ускоренном порядке начал перестраивать отсталую мусульманскую страну по европейскому образцу, а это устраивало далеко не всех.
Масштабы реформ, осуществленных Эрдоганом в столь короткие сроки, не могут не впечатлять. Турция, безусловно, достигла значительных успехов на пути «европеизации». И все же, по мнению многих аналитиков, ни в экономическом, ни в политическом отношении она не соответствует европейским стандартам.
118
Роль Турции в мировой экономике невелика, на ее долю приходится лишь 0,5% мирового производства и 1% мирового товарооборота, объем ВВП не превышает 300 млрд. долл. (6). Хозяйство страны характеризуется крайне устаревшей структурой, в региональном развитии наблюдаются серьезные перекосы (при относительной развитости западной части страны ее восточные районы являются крайне отсталыми не только в экономическом, но и в социальном плане, в общественных отношениях здесь все еще сохраняются пережитки патриархального и феодального укладов).
Аграрный сектор страны отличается крайне низкой эффективностью. Хотя в нем занято более трети населения, здесь производится менее 20% ВВП ( для сравнения - доля занятых в аграрном секторе в «новых» странах ЕС в среднем составляет 13,4%, а в «старых» странах - всего лишь 4%). Отсталость сельского хозяйства страны, по мнению еврочиновников, является одним из главных препятствий на пути интеграции Турции с Европой (6).
В докладе ОЭСР, посвященном состоянию турецкой экономики (он опубликован осенью 2004 г.), эксперты обращали также внимание на такие негативные моменты в турецкой экономике, как огромный внешний долг (по данным на 2005 г., он составлял 238 млрд. долл., т.е. приближался к годовому объему ВВП страны), дефицит государственного бюджета, неэффективность управления государственными предприятиями, огромные масштабы теневой экономики (она достигает 50%), широкомасштабная коррупция (6; 8).
Среди нерешенных проблем - высокая безработица (вместе с неполной занятостью в 2005 г. она достигала 14%) и низкий уровень жизни населения. Согласно данным Всемирного банка, у 10% граждан в 2004 г. ежемесячный доход не превышал 60 долл. По уровню образования и здравоохранения Турция относится к числу отсталых стран: 13% населения в возрасте старше 15 лет не умеют читать и писать, по-прежнему не решена проблема высокой младенческой смертности (25).
Что касается политических реформ, то, как считают многие исследователи и политические деятели (не только в Европе, но и внутри страны), эти реформы продиктованы исключительно прагматическим желанием турецких лидеров «пробиться в европейский клуб», они проведены лишь формально, на бумаге, а в реальной жизни новые законы не соблюдаются. В подтверждение этого
119
они приводят многочисленные примеры нарушения свободы слова в стране, несоблюдения прав национальных меньшинств (и прежде всего курдов), преследования граждан по политическим мотивам, применения пыток в отношении заключенных (о фактах такого рода очень часто сообщают международные правозащитные организации).
В ответ на утверждения чиновников ЕС, что Турция, внеся существенные изменения в законодательство, приблизила свою модель государственного устройства к европейской, оппоненты говорят, что не стоит переоценивать эти изменения. Они напоминают, что «со времен Ататюрка Турция двигалась в сторону Запада, но это движение неоднократно прерывалось, и предпринимались попытки вернуть ее к старой форме правления» (44).
Несмотря на наличие в стране серьезных проблем, в октябре 2004 г. Еврокомиссия заявила, что за последние годы в Турции достигнуты большие успехи на пути демократизации и что она выполнила основное условие, выдвигаемое в отношении всех стран -кандидатов на вступление в ЕС, - добилась соответствия так называемым копенгагенским критериям. Эти критерии, сформулированные на саммите ЕС в Копенгагене в 1993 г. для всех стран - кандидатов в члены Евросоюза, предусматривают: наличие действенной рыночной экономики, стабильность демократии, уважение прав человека, признание прав национальных меньшинств, введение в национальное законодательство норм Европейского союза (36, с. 19; 38; 45, с. 149).
Провал референдумов по Конституции ЕС в мае 2005 г. во Франции и Нидерландах некоторые аналитики расценили как знак, свидетельствующий о нежелании рядовых граждан этих стран «впускать мусульманскую Турцию в ЕС. Наблюдатели в большинстве своем были уверены, что отрицательный итог голосования отодвинет принятие Турции в ЕС, а возможно, и совсем сведет его на нет, поскольку он дает сильный козырь противникам членства этой страны в «европейском христианском клубе». На встрече министров иностранных дел стран - членов ЕС, состоявшейся вскоре после опубликования итогов референдумов (11 июня 2005 г.), ее участники сошлись во мнении, что провал проекта общеевропейской Конституции может нанести самый большой урон именно турецким планам интеграции в Европу (2). Од-120
нако нашлись и скептики, утверждавшие, что «неудачные» референдумы не смогут ничего изменить в планах принятия Турции в ЕС, поскольку вопрос о начале переговоров с ней уже был решен в Брюсселе. Последующие события показали, что они были правы.
29 июня 2005 г. Еврокомиссия обнародовала официальное предложение начать переговоры с Турцией по вопросу о ее вступлении в ЕС. Среди членов комиссии не было единства по обсуждаемому вопросу и, как признавался Олли Рен, комиссар по расширению ЕС, решение было принято после «долгих и ожесточенных дебатов» (6).
Почему же Турция столь долго и упорно стремится заполучить место в ЕС? Ответ очевиден: добиваясь приема в благополучный клуб европейских государств, она надеется извлечь из этого серьезные политические и экономические выгоды. Эксперты считают, что сам факт членства в Евросоюзе, мощной и авторитетной организации, претендующей на роль нового военного и политического центра силы, явится свидетельством приобщения этой мусульманской страны к своеобразному «клубу избранных», что автоматически приведет к повышению ее авторитета на международной арене, в том числе и в мусульманском мире, и укрепит ее позиции в борьбе за статус ведущей региональной державы. Турция рассчитывает также с помощью членства в Евросоюзе активно влиять на европейскую политику. Будучи встроенной в европейские структуры, она сможет участвовать как в подготовке, так и в принятии тех или иных важных для нее решений.
Экономические дивиденды от членства в ЕС также вполне очевидны. Присоединение к Евросоюзу даст Турции возможность выйти на обширный европейский рынок. Существенно увеличив поставки изделий легкой промышленности, составляющей основную статью ее экспорта, Турция надеется потеснить своих конкурентов на этом рынке. Открытие границ с Европой поможет ей решить и такую весьма острую для нее проблему, как безработица. Миллионы не востребованных у себя на родине молодых людей, получив возможность беспрепятственно передвигаться по Европе, устремятся в страны ЕС в поисках работы и, таким образом, давление на турецкий рынок труда будет существенно ослаблено.
Турция надеется также, что выданный ей «билет в Европу» повысит ее привлекательность для инвесторов и тем самым обеспе-
121
чит приток иностранных инвестиций в страну. Но главное - Турция рассчитывает на получение широкомасштабной финансовой помощи от ЕС, которую она намерена использовать не только для погашения огромной внешней задолженности МВФ и Всемирному банку, но и для структурной перестройки экономики, модернизации сельскохозяйственного производства, выравнивания перекосов в региональном развитии, а также для осуществления целого ряда крупных социально-экономических проектов. Турецкие лидеры рассчитывают, что крупные финансовые вливания ЕС обеспечат экономическое процветание страны и уже в недалеком будущем позволят ей войти в десятку наиболее развитых стран мира (об этой амбициозной цели они заявляли неоднократно).
Как видим, ставка в игре, которую ведут турецкие лидеры, очень высока, и потому они постоянно пытаются убедить Европу, что без Турции ей не обойтись. Арсенал средств, которые они используют в борьбе за «завоевание Европы», весьма разнообразен -от проведения широкомасштабных пропагандистских кампаний, установления тесных личных контактов с европейскими лидерами (самый яркий пример - дружеские отношения Эрдогана со Шрё-дером), «семейной дипломатии»3 - до угроз и шантажа, к которым турецкие политики прибегают всякий раз, когда сталкиваются с препятствиями в осуществлении своих заветных целей.
Как отмечает российский исследователь В. Нифонтов, турецкая политическая элита давным-давно (на самом деле еще в середине XIX в.) ввязалась в эту европейскую игру и отказываться от выигрыша не намерена. «Европроцесс» стал неотъемлемой частью турецкой политической системы, турецкой экономики и даже частной жизни, сам превратился в фактор политики. В этот проект вложено столько, что просто так турки его «не сдадут». Значение «европроцесса» в том, что основные политические силы страны используют его для достижения своих целей, например, для посте-
3 Так, на свадьбе старшего сына Р. Эрдогана в 2003 г. посаженным отцом был премьер-министр Италии Сильвио Берлускони, а в 2004 г. на свадьбе его старшей дочери эту почетную роль выполнял греческий премьер-министр Костас Караманлис. По мнению некоторых аналитиков, столь умелая тактика турецкого лидера привела к значительному увеличению числа сторонников принятия Турции в Евросоюз в Греции и способствовала потеплению весьма напряженных отношений между двумя странами (13). 122
пенной демократизации, для внедрения современных стандартов в экономике и т.п. Но главное - «европроцесс» служит им «разменной картой во внешнеполитических играх» ( 15).
Большая часть населения Турции (по данным социологических опросов, проведенных в 2005 г., - 57 % ) поддерживают идею членства Турции в Евросоюзе (15). Но, как признаются сами опрашиваемые, с вступлением страны в ЕС они связывают прежде всего надежду перебраться в Европу. О демократии, о европейских ценностях они при этом даже не задумываются, поскольку не понимают, что это такое. Предел их «европейских мечтаний» - получить хорошую работу, лучше всего - в Германии.
Однако наряду со сторонниками присоединения страны к Евросоюзу в Турции имеются определенные и вполне влиятельные силы, выступающие решительно против самой идеи членства страны в «европейском клубе». Противниками вступления Турции в Евросоюз являются, прежде всего, националисты, определенная часть военных кругов, недовольных требованием ЕС убрать армию из политической жизни страны, часть бюрократии, опасающаяся перемен в европейском стиле, а также так называемые социальные консерваторы, протестующие против любых перемен в обществе. Традиционно к числу противников Евросоюза относят исламистов, однако, как считают некоторые аналитики, в действительности сторонники усиления роли ислама в турецком обществе не возражают против присоединения Турции к ЕС, поскольку они надеются использовать более либеральное европейское законодательство в своих целях. Совершенно не случайно ливийский лидер Муаммар Каддафи назвал Турцию «троянским конем исламских экстремистов» (43).
Отмечая усиление антиевропейских настроений в последнее время, исследователи подчеркивают, что в Турции все еще сильна память о прежней имперской славе и потому националистически настроенные политики, выступающие против «диктата» со стороны Евросоюза, пользуются такой популярностью. Призывы националистов к туркам «не надевать на свою страну смирительную рубашку Брюсселя» находят широкий отклик среди простых граждан (7). Значительная их часть разделяет позицию известного националиста У. Оздага (Ишй Ozdag), утверждающего, что Турцию все равно не пустят в Европу, но, чтобы как можно дольше затянуть перего-
123
ворный процесс, «Европа будет постоянно перемещать стойки ворот» (т.е. выдвигать нежеланному кандидату все новые и новые условия) (цит. по: 7).
Европа перед угрозой раскола
Ни один вопрос в последние годы не вызывал в европейском обществе столь острых разногласий, как возможное членство Турции в ЕС. Еще несколько лет тому назад европейцы не задумывались о том, придется ли им «породниться» с Турцией. К долгому стоянию этой мусульманской страны в очереди в «христианский клуб» настолько привыкли, что считали: если это когда-то и случится, то очень не скоро. Однако когда пришедший к власти Эрдоган не только провозгласил «мирный поход на Европу» своей главной целью, но и стал предпринимать активные действия по ее достижению, европейцы забеспокоились. Наиболее прозорливые политики вдруг поняли, что Европейскому союзу, который они так долго и заботливо создавали, грозит реальная опасность быть погребенным под грузом проблем, все более отчетливо выявляющихся в связи с присоединением к нему членов, разительно отличающихся в этническом, конфессиональном и культурном отношении.
В европейских политических кругах развернулась ожесточенная дискуссия на тему - впускать или не впускать Турцию в Европейский союз. Но было уже поздно. Запущенный чиновниками ЕС переговорный процесс стал быстро набирать обороты, и не успели европейцы оглянуться, как Турция, продемонстрировав, что она не намерена больше «топтаться в предбаннике», громко заявила о своих правах на место в «европейском доме». «Буря» и «натиск» - такими словами европейская пресса часто характеризует тактику турецких лидеров, используемую ими на переговорах с ЕС, и признает, что именно жесткая, наступательная политика, а также постоянная поддержка заокеанского союзника - США позволили Турции добиться столь впечатляющих успехов в реализации ее цели - «прорваться» в европейский дом.
Дискуссия по вопросу о вступлении Турции в ЕС еще раз показала, что Европейский союз не един, и по самым важным вопросам, по существу определяющим его будущее, внутри Союза существуют серьезные, зачастую непримиримые противоречия. Разно-
124
гласия по вопросу о членстве Турции в ЕС не только не сглаживаются, но, напротив, нарастают. Все более отчетливо выявляются по крайней мере три линии раскола: между отдельными европейскими странами, между политическими партиями, между экономической и политической элитой Европы и рядовыми гражданами.
Самым активным сторонником Турции является Великобритания. Ее политическое руководство неизменно подчеркивает свою приверженность идее членства Турции в «европейской семье» и предпринимает самые решительные действия по реализации этой идеи. Именно Э. Блэр и глава внешнеполитического ведомства Великобритании Дж. Стро приложили немало усилий для того, чтобы совещание министров иностранных дел в Люксембурге 3 октября 2005 г., решавшее вопрос, начинать ли переговоры с Турцией о приеме ее в ЕС, не закончилось провалом. С помощью США им удалось добиться нужного результата.
Вплоть до провала референдумов по Конституции ЕС во Франции и Нидерландах (в мае 2005 г.) свое твердое одобрение претензиям Турции на «породнение с Европой» выражали все три крупнейшие европейские страны, «старые» члены ЕС - Великобритания, Германия, Франция4. Позиция официальных властей Германии, пока у власти была коалиция социал-демократов и Зеленых, не изменилась и после референдумов по Конституции ЕС. Однако, в отличие от Великобритании, в Германии среди политической элиты нет единства по вопросу о приеме Турции. Если социал-демократы и Зеленые последовательно и активно поддерживают эту страну в ее стремлении «влиться в европейское русло», то ХДС и ХСС выступают против. Ни в одной другой стране дискуссии на эту тему не достигали такой остроты, как в Германии, и это вполне объяснимо. Именно здесь обосновалась самая крупная турецкая община в Европе, и поэтому немцам чаще, чем другим европейцам, приходится сталкиваться с проблемами, вызванными различиями двух культур, двух цивилизаций - европейской и му-
4 О полном совпадении позиции по этому вопросу свидетельствует хотя бы тот факт, что в феврале 2004 г. лидеры этих стран - Э. Блэр, Г. Шрёдер и Ж. Ширак - провели в Берлине специальную трехстороннюю встречу, на которой была принята согласованная программа действий по оказанию давления на других членов Евросоюза с целью добиться их согласия на вступление Турции в ЕС ( 21).
125
сульманской, а также с неготовностью турецких иммигрантов адаптироваться к чуждой для них среде.
Находясь на посту канцлера, Герхард Шрёдер всячески способствовал ускоренному разрешению вопроса о приеме Турции в Евросоюз. Он неоднократно подчеркивал, что «Турция достигла больших успехов в процессе реформ», она соответствует критериям, принятым для стран - кандидатов в члены ЕС, и потому нет никаких оснований отказывать ей в праве быть принятой в эту организацию (21).
Однако, как отмечала немецкая газета «Leipziger Folkszeitung», в последние месяцы своего пребывания на посту канцлера Шрёдер, «хотя и сдержанно и с изрядным опозданием, все же стал вносить определенные коррективы в политику ФРГ в отношении Анкары». Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что во время своего официального визита в Турцию в мае 2005 г. он потребовал от Анкары «изменения менталитета в вопросе защиты прав человека и прав меньшинств» и гарантии «необратимости реформ». Сдвиг в позиции канцлера газета объясняет изменением ситуации в Европе, где «некоторые главы государств и правительств уже начинают понимать, что Турция еще не созрела для вступления в Евросоюз». Но, как считает газета, кардинально поменять политический курс в отношении Турции Шрёдер уже не мог, поскольку «был слишком связан далеко идущими обещаниями, данными им Анкаре» (цит. по: 23).
Активную позицию по «турецкому вопросу» занимал и глава внешнеполитического ведомства Германии при правительстве Шрё-дера, лидер Зеленых Йошка Фишер. Говоря об особой роли этой ближневосточной страны в борьбе с терроризмом, он подчеркивал, что Турция с вступлением в ЕС превратится в надежную защиту для стран объединения от террористической угрозы с Востока. Евросоюз, со своей стороны, «привьет Турции черты государства, базирующегося на общеевропейских ценностях». Таким образом, «модернизированная Турция явится ясным доказательством того, что ислам и современность, ислам и закон, великие культурные традиции исламского мира и права человека вполне совместимы», - подчеркивал Фишер и приравнивал прием Турции в ЕС по значимости с открытием второго фронта в Европе в 1944 г. (41; 42, с. 1).
126
Следует, однако, отметить, что многие социал-демократы и Зеленые не разделяют взглядов своих лидеров и не скрывают своего негативного отношения к «турецкой проблеме». Так, бывший канцлер ФРГ Гельмут Шмидт заявил, что решение о приеме Турции в ЕС является ошибкой. По его мнению, страна, в которой не соблюдаются права национальных и этнических меньшинств, где военные по-прежнему играют огромную роль и где общество быстро исламизируется, не может стать членом европейского клуба.
Партия христианских демократов, находившаяся до осени 2005 г. в оппозиции, в вопросе о приеме Турции в ЕС придерживалась иных взглядов. Председатель партии Ангела Меркель постоянно подчеркивала, что она, так же как и ее партия, выступает против полного членства Турции в Евросоюзе и считает, что ЕС должен предложить этой стране специальный формат отношений в виде «привилегированного членства». О своей позиции она открыто заявляла турецким лидерам, чем вызывала у них бурное негодование. На съезде христианско-демократического союза в декабре
2004 г. А. Меркель заявила, что «геополитическое положение Турции - не причина для принятия этой страны в Евросоюз», и подчеркнула, что, «оказывая Турции поддержку в вопросе членства в ЕС, правительство Германии обманывает свой народ» (12).
Не ограничившись устными заявлениями, А. Меркель направила письмо 11 лидерам европейских стран, представляющим консервативные партии, в котором она призывала не допустить вступления Турции в ЕС в качестве полноправного члена. «Евросоюз уже достиг предела расширения и становится все менее управляемым, - говорилось в этом послании. - Нас 25 стран, уже в ближайшем будущем к нам присоединятся еще Румыния и Болгария, а потому вопрос, не пострадает ли способность нынешнего ЕС к интеграции, следует считать центральным. В данное время Европа просто не может осилить еще новых членов... Принятие Турции возложит на ЕС чрезмерный груз в политическом, экономическом и социальном отношениях и поставит под угрозу весь процесс европейской интеграции» (20).
Вопрос о членстве Турции в Евросоюзе широко использовался христианскими демократами во время парламентских выборов
2005 г. В одной из своих предвыборных речей А. Меркель заявила: «После провала референдумов по Конституции ЕС во Франции и
127
Нидерландах следует задуматься о будущем Европы и определить пределы ее возможного расширения. Европа должна иметь четко очерченные границы, и граждане должны знать, где именно проходят эти границы» (32). А. Меркель обещала, что если она станет канцлером, то обязательно инициирует в стране широкую дискуссию по вопросу о вступлении Турции в ЕС. Анализируя результаты выборов, комментаторы отмечали, что именно четкая негативная позиция христианских демократов по «турецкому вопросу» обеспечила им дополнительные голоса избирателей и позволила одержать победу (31, с. 126).
Однако с приходом к власти позиция христианских демократов изменилась, и уже вскоре после того, как А. Меркель заняла пост канцлера, она изменила тон своих заявлений и все чаще стала говорить о том, что Германия не будет препятствовать переговорам о возможном вступлении Турции в Евросоюз, обращая при этом особое внимание на ту важную роль, которую играет Турция в качестве посредника между исламским миром и Западом (34; 39).
Франция, хотя и согласилась на начало переговоров с Турцией, свою позицию по «турецкому вопросу» до сих пор отчетливо не высказала. И это вполне объяснимо. После того как французы, проголосовав против Конституции ЕС, недвусмысленно дали понять своим лидерам, что они выступают против дальнейшего расширения ЕС и против «размывания» христианского Европейского союза, французские власти сменили свое твердое «да» вступлению Турции на неопределенное «да, ...но» и Жак Ширак всякий раз, отвечая на вопрос: готова ли Франция предоставить Турции место в сообществе европейских государств, теперь подчеркивает, что все в конце концов будет зависеть от решения, которое примут французы на референдуме по «турецкому вопросу»5 (30). Отсутствие четкости в позиции Франции объясняется еще и тем, что многие известные политики страны, причем не только из лагеря оппозиции,
5 До провала референдума во Франции Ширак твердо заявлял, что поддерживает Турцию в ее стремлении «войти в Европу». «Нам придется отвечать перед историей, если мы скажем "нет" турецкому народу, который говорит нам: "Мы принимаем ваши ценности, ваши правила, все ваши претензии к нам"», - заявил он в интервью французскому телевидению в декабре 2004 г. (28). 128
но и члены правящей партии сомневаются в целесообразности принятия Турции «в европейскую семью»6.
Самым активным противником предоставления Турции места в Евросоюзе является Австрия. Хотя на совещании в Люксембурге (3 октября 2005 г.) под давлением США австрийская сторона сняла свои возражения против начала переговоров с Турцией, подавляющая часть австрийских граждан (согласно опросам, более 80%) не желает впускать эту страну в Европу. Причину этого многие аналитики видят, в частности, в том, что в Австрии все еще сильны воспоминания о войнах, которые вела империя Габсбургов против Турции. Среди австрийцев широко распространены опасения, как бы турецкая экспансия в Юго-Восточной Европе не повторилась вновь, но на сей раз уже мирным путем - через членство Турции в ЕС (11).
О нецелесообразности принятия Турции в Евросоюз неоднократно заявлял и премьер-министр Дании Андерс Фог Расмуссен. Власти Дании, так же как и Австрии, считают, что вместо полноправной интеграции Турции следует довольствоваться статусом «привилегированного партнера» (20).
Даже среди высокопоставленных чиновников ЕС встречаются лица, не согласные с официальной линией Союза. Так, Фриц Болькештайн, еще в бытность свою комиссаром ЕС по внутреннему рынку и налогам, заявлял, что «Европейский союз будет "подорван" и перестанет существовать в своем нынешнем виде, если 70 млн. турецких мусульман получат право стать его частью». По его мнению, «присоединение Турции разрушит зыбкую систему и положит конец мечтам о полноценно интегрированной европейской сверхдержаве. И тогда до конца нынешнего века Европа превратится в продолжение Северной Африки и Ближнего Востока» (цит. по: 17). И хотя сразу же после заявления Болькештайна Еврокомиссия отмежевалась от своего комиссара и заявила, что он высказывает личную точку зрения, европейская пресса подчеркивала, что чиновник не побоялся озвучить то, о чем с тревогой ду-
6 Против полного членства Турции в ЕС и за предоставление ей статуса «привилегированного партнера» выступает, в частности, министр внутренних дел Франции Николя Саркози, считающийся наиболее вероятным преемником Жака Ширака на посту президента в 2007 г. Он подчеркивает, что ни по своей географии, ни по культуре или истории Турция не является европейской страной и ей не место в Европе.
129
мают не только рядовые европейцы, но и многие здравомыслящие политики в Европе.
«Турецкий вопрос» разделил политические партии Европы на два лагеря. За членство Турции в ЕС выступают главным образом социал-демократы и левые, против - консерваторы. Последние утверждают, что Турция не вписывается в ЕС ни политически, ни экономически, а в культурно-религиозном отношении представляет собой иную, отличную от европейской цивилизацию и потому не может быть интегрирована в европейские структуры.
В отличие от политической и экономической элиты европейских стран, в большинстве своем одобряющей присоединение Турции к ЕС, рядовые граждане выступают решительно против7. Социологи считают, что для этого имеется целый ряд весьма серьезных оснований. Здесь и «историческая память» европейцев, не забывших о капитуляции перед Османской империей в XVII в., и связанные с этим устойчивые стереотипы негативного восприятия турок, и опасения за рабочие места (в связи с ожидаемым массовым наплывом дешевой турецкой рабочей силы), и нежелание оплачивать из своего кошелька расходы, связанные с «подтягиванием» нового члена Союза - Турции - до среднеевропейского уровня (недо-
7 Против вступления Турции в ЕС выступает и значительная часть клерикальных кругов Европы. Нынешний глава католической церкви римский папа Бенедикт XVI еще в бытность свою кардиналом в интервью французским газетам «Monde» и «Figaro» в августе 2004г. прямо заявил: «Турции не место в Европе. На протяжении всей истории Турция противостояла Европе, в том числе и как военная сила... По основным чертам своей культуры это азиатская страна, и ей следует консолидироваться с арабскими странами». «Европа - не географический, а культурный континент, - подчеркнул кардинал Й. Ратцингер, -поэтому присоединение Турции к ЕС ставит под угрозу сами основы европейской цивилизации». Турецкие власти весьма резко прореагировали на слова кардинала. Премьер-министр Эрдоган выступил со специальным заявлением, в котором подчеркнул, что «Ватикан является религиозным государством, а Турция ведет переговоры только с государствами ЕС и потому фиксирует только их оценки». Критика идеи присоединения Турции к «европейской семье» прозвучала и из православного «лагеря». Греческий архиепископ Христодул заявил, что Турция не может быть принята в Европейский союз ни при каких обстоятельствах, и даже потребовал возвращения Греции части Малой Азии. Возмущение в Турции было столь велико, что газета «Hurriyet» назвала архиепископа «архипсихопатом» (цит. по: 16).
130
вольство этим особенно остро ощущается в Германии и во Франции, поскольку именно на эти крупнейшие страны ЕС ляжет большая часть дополнительного финансового бремени), и страх перед исламским терроризмом, усилившийся после событий 11 сентября 2001 г. и терактов в Испании и Великобритании. Хотя турецкие иммигранты пока не были замешаны в террористических актах, эксперты не исключают такую возможность в будущем.
Поскольку в Турции традиционалистские течения и экстремистские группировки запрещены и преследуются весьма жестко, пользуясь либеральным европейским законодательством, исламисты создали свои центры по подготовке кадров в крупных европейских городах, и прежде всего в Германии, где обосновались такие религиозно-политизированные движения, как «Нурджулук», «Сю-леймани» и «Милли Гёрюш» ( последнее действовало легально с 1970-х годов). В 1985 г. в Европе возникла радикальная организация «Союз исламских обществ и общин», а позднее - партия «Государство халифата» (последняя развернула свою деятельность не только в Германии, которую она разделила на округа, назначив в каждый из них эмира, но и в Голландии, Бельгии, Франции, Австрии, Швеции, Дании). Обе организации ставят своей целью свержение в Турции светского правительства и создание исламского государства. Лишь после 11 сентября 2001г., когда выяснилось, что именно на территории Германии обосновались будущие участники теракта в Нью-Йрке, власти Германии всерьез обеспокоились деятельностью исламистских организаций и объявили вне закона 16 исламских группировок, в том числе и «Государство халифата». Однако у экспертов нет уверенности в том, что эти организации прекратили свою деятельность, они просто могли уйти в подполье (7).
Непримиримыми противниками присоединения Турции к Евросоюзу являются граждане Австрии, Греции и Кипра. Если в целом в 25 странах ЕС не желают видеть Турцию в качестве своего нового соседа по «европейскому дому» 63% населения, то в этих странах - от 85 до 90%. Во Франции, Германии, Дании численность противников членства Турции в ЕС достигает 80% (26; 31, с. 125).
Каждая из европейских стран имеет свои основания для негативной реакции против «нового вторжения турок». Австрийцы все еще не могут забыть, как турки в 1529 г. пытались взять штурмом Вену, граждане Греции и греки-киприоты не могут простить
131
туркам фактическую оккупацию с 1974 г. северной части Кипра, расколовшей страну надвое. Во Франции, занимающей первое место в Европе по численности мусульман (6 млн. человек, что составляет почти 10% населения), коренные граждане опасаются, что исламская Турция с ее 70-миллионным населением будет оказывать на Европу слишком большое влияние. К тому же французы еще не забыли о погромах, которые осенью 2005 г. устроили подростки из пригородов, населенных в основном мусульманами - выходцами из бывших французских колоний. Немцы не без основания полагают, что после открытия границ миллионы турецких мигрантов устремятся к своим «родственникам», обосновавшимся в Германии ранее. В результате численность турецкой диаспоры, уже сейчас, по разным оценкам, составляющая от 2,6 млн. до 3,5 млн. человек, резко возрастет. Наплыв новой волны иммигрантов пугает немецких граждан, они справедливо полагают, что не имеющие квалификации турецкие иммигранты не смогут найти здесь работу и «будут есть европейский хлеб и получать социальные пособия, оплачиваемые из кармана рядовых налогоплательщиков» (22; 35).
К тому же немцы, уже имеющие печальный опыт совместного проживания с турками, опасаются, что и без того огромная турецкая община, живущая своей, отдельной от германского общества жизнью, будет оказывать слишком сильное влияние не только на экономическую и социальную, но и на политическую и культурную жизнь страны. Большие опасения у немцев вызывает также неизбежное в этом случае изменение этнорелигиозного состава населения страны, которое они расценивают как угрозу национальной идентичности.
Даже в Скандинавских странах, где до последнего времени к выходцам из мусульманских стран относились весьма лояльно, в последнее время, как свидетельствуют опросы, число противников вступления Турции в ЕС непрерывно возрастает (26).
Многими европейцами сама возможность в недалеком будущем оказаться в одной «семье» с турками, столь разительно отличающимися от них по своей культуре, традициям, обычаям и мен-тальности, воспринимается как угроза подрыва европейских устоев. Это ощущение угрозы особенно возросло после серии погромов представительств европейских стран, прокатившихся по всему му-132
сульманскому миру в феврале 2006 г. в связи с публикациями в датской газете «|у11апд-Ро81еп» карикатур на пророка Мохаммеда, перепечатанных позднее, в знак солидарности с датскими журналистами, рядом европейских изданий. Что станет с Европой в случае более масштабного религиозного конфликта, инспирированного радикальными исламистами, если он случится тогда, когда многомиллионная мусульманская Турция уже станет полноправным членом Европы? Этим вопросом в последнее время все чаще и чаще задаются рядовые европейцы, справедливо опасаясь, что стареющая Европа под натиском пассионарного мусульманского мира не устоит8.
Кто окажется в выигрыше: Турция или Европа?
Противодействие включению Турции в Евросоюз столь велико, что голоса европейских политиков, выступающих в его защиту, в последнее время почти не слышны. Противники же членства Турции, напротив, все громче выступают с призывами не допустить эту мусульманскую страну в «христианский клуб» и остановить переговорный процесс уже в самом начале.
Одним из наиболее часто используемых ими аргументов является экономическая отсталость Турции и несоответствие ее европейскому уровню. Они указывают, что по такому интегральному показателю, как ВВП на душу населения, «новые» страны ЕС опережают Турцию более чем в два раза (11 150 евро против 5500), а «старые» страны - более чем в четыре раза (24 010 евро против 5500) (19). В от-
8 О том, что такая угроза вполне реальна и что исламские экстремисты чувствуют себя вполне комфортно на европейской земле, свидетельствуют, в частности, плакаты, которые несли иммигранты-мусульмане во время акции протеста против публикации карикатур, проведенной у датского посольства в Лондоне. На них было написано: «Свобода, отправляйся в ад!», «Убить тех, кто оскорбляет ислам!», «Европа - раковая опухоль, ислам -путь к спасению», «Европа, твое 11 сентября скоро наступит» (3). Аналитики предупреждают, что спокойная реакция европейских властей на действия исламистов, открыто демонстрирующих свою ненависть к западному миру, может быть расценена ими как знак слабости и использована для организации еще более мощного наступления на западные ценности внутри самих европейских стран.
133
вет на доводы защитников членства Турции в ЕС, утверждающих, что с присоединением этой крупной страны европейский бизнес получит возможность осваивать новый для него обширный рынок, противники членства Турции говорят: возможно, эти перспективы и заманчивы, но прежде Европейскому союзу предстоит вложить огромные средства в экономику и социальную инфраструктуру этой недостаточно развитой страны. Согласно расчетам бывшего еврокомиссара по сельскому хозяйству Франца Фишлера, только аграрные субсидии Анкаре будут составлять ежегодно 11,3 млрд. евро (эта сумма превышает совокупный объем субсидий, выделенных десяти странам - новым членам ЕС в 2004 г.), а общие ежегодные затраты по «доведению» экономики Турции до европейского уровня оцениваются в 28 млрд. евро. Как считают некоторые эксперты, бюджет ЕС, составляющий в настоящее время всего лишь 100 млрд. евро и к тому же испытывающий большие трудности после недавнего масштабного расширения, не справится с этой задачей (6; 13).
Как подчеркивает австрийская газета «Die Presse», Турция «может стать бездонным котлованом, в который будет закачиваться финансовая помощь без всякого результата» ( цит. по: 10).
Еще одна опасность, о которой так часто говорят противники членства Турции в ЕС, - Европа может не устоять под натиском мощной иммиграционной волны. Эксперты считают, что вступление Турции в ЕС обязательно приведет к массированному оттоку ее населения в Европу. Они подчеркивают, что современная турецкая нация достаточно мобильна, она очень быстро адаптируется к переменам, и потому шансы, предоставляемые ей евроинтеграци-ей, она будет использовать максимально широко. Сами турки этого не скрывают. Вспоминая Жака Аттали, который еще в начале 1990-х годов говорил, что грядущий стиль жизни будет представлять собой «глобальное кочевничество», они подчеркивают: «Мы, турки, древний кочевой народ, и огромные пространства Европы, которые откроются перед нами, мы освоим очень быстро» (цит. по: 15).
Согласно данным социологических опросов, каждый пятый турок в случае принятия Турции в ЕС намерен переехать на постоянное место жительства в какую-либо европейскую страну, а каждый третий не исключает такой возможности. Эксперты считают, что основной поток иммигрантов направится туда, где уже сущест-134
вуют крупные турецкие общины. Только в Германию, по некоторым оценкам, приедет не менее 10 млн. человек (15).
Понятно поэтому, что наибольшую тревогу возможная массовая турецкая иммиграция вызывает именно в Германии, где ислам стал достаточно распространенной религией. Как считает известный немецкий исследователь Петер Шоль-Латур, в результате массированной атаки турецких иммигрантов «Германия перестанет быть христианской страной и потеряет свою национальную идентичность» (цит. по: 8). Этого же опасаются и в других странах Европы. Поэтому столь внимательно европейцы прислушиваются к словам противников членства Турции в ЕС, которые предупреждают, что помимо негативного воздействия на рынок труда и социальную инфраструктуру европейских стран массовая турецкая иммиграция будет иметь и еще одно очень серьезное и крайне опасное последствие - она приведет к резкому изменению этнической, культурной и конфессиональной структуры населения Европы.
Уже сейчас в странах ЕС, по разным оценкам, проживает от 15 млн. до 20 млн. мусульман (т.е. 3-5 % населения). После вступления Турции в ЕС численность мусульман в странах Евросоюза превысит 100 млн. человек (т.е. будет составлять около 20% от общей численности населения) (14; 35). Противники членства Турции подчеркивают, что массированный приток турецких иммигрантов -носителей другой культуры, других традиций и обычаев и другого вероисповедания представляет реальную опасность для складывавшейся веками европейской идентичности, и предупреждают, что вступление Турции в Евросоюз может оказаться гибельным для Европы. Некоторые аналитики считают даже, что «размывание» христианского союза европейских государств является одной их важнейших целей долгосрочной стратегии не только Турции, но и мусульманского мира в целом.
В Европе, где политкорректность возведена в абсолют, говорить о том, сколь опасно принимать в европейскую христианскую семью огромную мусульманскую страну, не принято. Как отмечал главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Ф. Лукьянов, «открыто признать, что загвоздка в исламе, европейцы не готовы и потому в ход идут иные аргументы» (10). В свете этого не кажется удивительным тот широкий резонанс, который получили слова Валери Жискар д'Эстена, бывшего президента
135
Франции, человека, много сделавшего для успеха европейской интеграции и возглавлявшего Европейский конвент по разработке Конституции ЕС, сказанные им в интервью газете «Monde» в 2002 г. Жискар д'Эстен открыто заявил, что Турция «не может считаться европейской страной», поскольку 95% ее населения живет за пределами Европы и ее столица расположена не в Европе. «Это - мусульманская страна, с другой культурой, другими подходами к решению проблем, с другим стилем жизни, - подчеркнул он и отметил, - что большинство стран - членов Евросоюза на самом деле уже высказывались против присоединения Турции, однако они никогда не говорили об этом самим туркам... Те, кто поддерживает идею принятия Турции в Евросоюз, - враги единой Европы», - заявил Жискар д'Эстен. Принятие этой мусульманской страны в ЕС стало бы «концом Евросоюза» (13; 25).
Позицию В. Жискар д'Эстена разделяет большинство рядовых европейцев, и они наглядно продемонстрировали это во время референдумов по вопросу о Конституции ЕС. Объясняя провал референдумов во Франции и Нидерландах, аналитики подчеркивали, что у многих европейцев резкое неприятие вызывает устранение из первоначального варианта текста Конституции пункта, в котором подчеркивалось, что Европейский союз придерживается христианских ценностей. Сам факт устранения этого пункта рядовые граждане связали с ожидаемым вступлением в ЕС Турции, не разделяющей этих ценностей, и свое отношение к политике чиновников ЕС выразили протестным голосованием9.
Известный американский политолог Самюэль Хантингтон, автор книги «Столкновение цивилизаций», подчеркивает, что
9 Аналогичным образом трактовали отрицательные итоги референдумов и некоторые европейские политики. Так, по мнению министра иностранных дел Финляндии Эр-кки Туомиоя, «отрицательным итогом голосования по вопросу принятия Конституции ЕС французы, в первую очередь, отвергли Турцию». Председатель ХДС Ангела Меркель, в свою очередь, подчеркнула, что «результат референдума во Франции свидетельствует о том, что мнение ХДС относительно членства Турции в ЕС было правильным», а премьер-министр земли Саарланд, член ХДС Петер Мюллер, заявив, что «результат референдума во Франции вызвал сомнения в необходимости дальнейшего расширения ЕС», отметил, что после присоединения десяти новых членов «ЕС должен отдохнуть и пересмотреть вопросы членства в этой организации Турции, Румынии и Болгарии» ( 4).
136
Турция ни географически, ни культурно не является частью Европы. «Большинство европейских стран и без того не знают, как им следует обходиться с мусульманскими мигрантами, которые селятся в основном компактно, стремятся сохранить свой язык, культуру и особенно свою религию и тем самым угрожают европейской культуре», - отмечает он. Хантингтон убежден, что ожидаемый в случае вступления Турции в ЕС «широкомасштабный поток турецких мигрантов обернется для европейцев не только понижением зарплаты, но и культурными конфликтами» (цит. по : 8).
Противники членства Турции в ЕС предостерегают, что вступление столь крупной страны неизбежно приведет к кардинальным изменениям в самом Союзе. Согласно демографическим прогнозам, к 2015 г. (дате предполагаемого присоединения к ЕС) численность населения Турции достигнет 80 млн. человек (28). Таким образом, по численности населения Турция станет крупнейшим (после Германии) государством Евросоюза, а турки - самой многочисленной этнической группой в Европе, и тогда предупреждение министра иностранных дел Турции Абдуллы Гюля, прозвучавшее на итоговой пресс-конференции в Люксембурге 3 октября 2005 г., что отныне европейцам придется привыкать к звуку турецкого языка, уже не будет казаться шуткой (26). Турецкий язык действительно может стать официальным языком Евросоюза.
Но главное даже не в этом. Поскольку места в европейских структурах власти распределяются пропорционально численности населения, Турция, как самое многонаселенное государство, будет иметь самую большую квоту в Европарламенте и сможет занять важные посты в Еврокомиссии. К тому же с введением Конституции ЕС, устанавливающей новый процедурный порядок, в соответствии с которым решения в структурах ЕС не могут считаться принятыми, если против них выскажутся четыре государства - члена ЕС (представляющие более 15% населения ЕС), у многонаселенной Турции появляются реальные шансы, вступив в коалицию с другими странами, заблокировать любое неугодное для нее решение (5).
Турция, несомненно, будет претендовать также и на заметную роль во внешней и военной политике ЕС. Учитывая, что уже сейчас она располагает сильной армией (крупнейшей после американской в НАТО) и что ее военная мощь непрерывно увеличивается, эксперты считают, что через 10-15 лет разрыв между нею и
137
остальными странами Евросоюза в этом отношении еще больше возрастет.
И наконец, противники членства Турции предупреждают, что ее присоединение к ЕС создаст новые проблемы для европейской безопасности. На протяжении нескольких десятилетий Турция служила буфером, отделявшим Европу от таких взрывоопасных стран, как Сирия, Ирак, Иран. Если Турция войдет в Европейский союз, эти страны станут его непосредственными соседями.
Не обращая внимание на нежелание рядовых граждан видеть в «европейской семье» огромную мусульманскую страну и игнорируя мнение оппонентов, предупреждающих о негативных последствиях расширения ЕС за счет Турции, лидеры Евросоюза приступили к переговорам. Резкий поворот в дипломатии ЕС, еще несколько лет тому назад категорически отказывавшегося рассматривать вопрос о принятии Турции в свои ряды, аналитики объясняют несколькими причинами. Чаще всего в качестве важнейшей из них называется стремление ЕС ослабить американское влияние на Турцию. Лидеры Евросоюза считают, что американская политика в Ираке и опасения, что результататом этой политики станет создание независимого Курдистана (а это представляет уже реальную угрозу для целостности самой Турции, поскольку проживающие здесь курды также могут потребовать независимости), заставят Турцию пересмотреть свою, в прошлом безальтернативную ориентацию на США. Расчет европейских лидеров строится также на том, что, поскольку Турция заинтересована в ЕС как в перспективном партнере, возможности Евросоюза для оказания воздействия на нее серьезно расширятся, в то время как возможности воздействия со стороны США сократятся.
Важной причиной изменения курса в отношении Турции аналитики называют также стремление Евросоюза усилить свое влияние в регионе, который, как считает Збигнев Бзежинский, в течение следующих нескольких десятилетий станет «самым нестабильным и опасным регионом мира». Этот регион, расположенный между Европой и Дальним Востоком и представляющий собой «чрезвычайно важную подобласть Евразии, густо населенную мусульманами», З. Бжезинский называет «Мировыми Балканами». Он отмечает, что именно в этом регионе, представляющем собой «главную в мире зону политической несправедливости, социаль-138
ных лишений и высокой плотности населения, существует громадный потенциал насилия, который способен ввергнуть планету в состояние хаоса» (1, с. 85, 87).
В то же время именно здесь сосредоточена большая часть мировых запасов углеводородов (32% всей нефти и 15% природного газа). З. Бжезинский подчеркивает, что энергетическая значимость этого региона будет непрерывно возрастать. Ожидается, что в 2020 г. на этой территории (вместе с Россией) будет добываться 49 млн. баррелей нефти ежедневно (т.е. 45% от общего объема мирового производства). Основными же потребителями добываемой в мире нефти, согласно прогнозам, станут три ключевых региона -Европа (16% мирового потребления), США (25%) и Дальний Восток (19%) (1, с. 87).
В своей новой книге «Выбор: Мировое господство или глобальное лидерство» З. Бжезинский по сути дает ответ на вопрос, почему Евросоюз хочет привлечь в свои ряды Турцию. И Америка, и Европа преследуют сходные цели: они хотят получить в лице Турции верного союзника во взрывоопасном регионе и иметь беспрепятственный доступ к мировым энергетическим ресурсам. Но если З. Бжезинский заявляет об этом совершенно открыто, то европейские политики предпочитают не заострять вопрос о роли Турции в обеспечении Европы энергетическими ресурсами, а говорят о значимости Турции как «моста между Европой и мусульманским миром», о необходимости поддержания демократических преобразований Турции, с тем чтобы на примере этой мусульманской страны доказать всему мусульманскому миру, что «ислам и демократия совместимы», и сделать Турцию «образцом для подражания для всех остальных мусульманских стран» (6).
Турция является также важным козырем в борьбе за мировое лидерство, используемым одновременно как Америкой, так и Европой. Проталкивая своего «стратегического партнера» - Турцию -в ЕС, Америка стремится не только укрепить отношения со своим главным союзником в Ближневосточном регионе, но и усилить свое влияние в Европейском союзе. Европа, в свою очередь, рассчитывает на то, что, приняв в свои ряды столь крупное государство, как Турция, она увеличит свою мощь и сможет с большим основанием претендовать на усиление своей роли в мировой политике.
139
С помощью Турции европейские лидеры надеются решить также весьма острую для Евросоюза демографическую проблему. Европа стареет, численность пенсионеров в ней непрерывно увеличивается, и пенсионная система уже не справляется со все возрастающей нагрузкой. Евросоюзу нужны молодые рабочие руки, и с присоединением Турции он получит их, поскольку, в отличие от Европы, в Турции именно молодежь составляет основную часть населения. У Евросоюза есть также далекоидущие планы по решению проблемы мусульманской иммиграции (эти планы широко не рекламируются, но тем не менее сведения о них уже просочились в европейскую печать). Суть их состоит в расчете европейских властей заменить иммигрантов из исламских стран турецкими иммигрантами, являющимися, по их мнению, менее агрессивными и более толерантными.
Таким образом, и Америка, и Европа заинтересованы в том, чтобы Турция стала полноправным членом Евросоюза. Но чиновники ЕС предупреждают, что Турции предстоит еще пройти долгий путь. Впервые за всю историю ЕС сроки окончания переговоров со страной-кандидатом не определены и, по мнению ведущих функционеров Евросоюза, нет никаких гарантий, что они будут когда-либо успешно завершены. Еврокомиссия, давая «добро» на переговоры, предупредила, что оставляет за собой право прервать их в том случае, если политические реформы в Турции приостановятся или будут повернуты вспять. Даже при самом благоприятном раскладе переговорный процесс может растянуться на 10-20 лет.
Аналитики подчеркивают, что Турция на своем пути в Евросоюз может столкнуться с непреодолимыми препятствиями, и в качестве таковых называют три проблемы: так называемый «кипрский вопрос» (т.е. продолжающуюся с 1974г. турецкую оккупацию северной части Кипра); «армянский вопрос» (Турция не признает факта геноцида армян во время Первой мировой войны и даже упоминание о нем турецкое законодательство расценивает как уголовное преступление) и, наконец, самый сложный для нее «курдский вопрос» (аналитики считают, что в связи с возможным расчленением Ирака на три части и образованием независимого Курдистана турецкие курды потребуют отделения от Турции, что неизбежно приведет к военному конфликту уже на территории Турции). Каждая из этих проблем настолько сложна и взрывоопас-140
на, что в любой момент может взорвать ситуацию в стране и разрушить хрупкую турецкую мечту о «соединении с Европой».
Но Турцию ожидают препятствия и в самой Европе. В ряде европейских стран (во Франции, Австрии, Греции, Нидерландах) ведущие политики уже заявили, что столь важный шаг, как окончательное решение о членстве Турции в ЕС, нельзя принимать без учета воли рядовых граждан и потому этот вопрос следует обязательно вынести на референдум .
Поскольку подавляющее большинство граждан этих стран не хотят видеть мусульманскую Турцию в «христианском клубе», исход таких референдумов вполне очевиден. Таким образом, даже если в одной из европейских стран граждане проголосуют «против», чиновники ЕС будут вынуждены прервать переговоры. Это неизбежно скажется на внутриполитической ситуации в стране. К власти в Турции могут прийти националистические или исламистские силы, и вектор внешней политики страны изменится. Турция может примкнуть к исламскому миру, но эксперты не исключают и другой вариант. Они отмечают, что после распада СССР и дестабилизации Ближнего и Среднего Востока в регионе стал усиливаться дух пантюркизма и что Турция давно уже проводит политику по установлению самых тесных контактов с тюркоязычными центральноазиатскими республиками СНГ, патронирует крымских татар, налаживает контакты с Абхазией. Вполне вероятно, что в случае отказа от европейского курса Турция направит свои усилия на объединение тюркских народов под своей эгидой. О возможности такого поворота событий свидетельствует и тот факт, что в последние годы Турция планомерно наращивает и модернизирует армию и флот (и даже обзаводится авианосцами).
Эксперты не исключают и такой вариант: Турции надоест стучаться в двери Евросоюза, и она сама демонстративно откажется от курса на евроинтеграцию. Они напоминают, что всякий раз, когда отношения между Турцией и ЕС входят в кризисную фазу, Турция предупреждает, что у нее есть «внешнеполитические альтернативы».
Итак, неблагоприятный исход переговоров в любом случае неизбежно приведет к изменению внешнеполитического курса Турции и расстановке сил не только в Ближневосточном регионе, но и в мире в целом. Поэтому некоторые аналитики не без основа-
141
ния считают, что вступление Турции в ЕС станет одним из ключевых вопросов геополитической повестки дня в предстоящие десятилетия.
Список литературы
1. Бжезинский З. Выбор: Мировое господство или глобальное лидерство. -М., 2004. - 287с.
2. Борисов С. Примут ли в «христианский клуб» мусульманскую Турцию? // http://www.pravda.rU/world/2005/5/14/36/20100_TLTRKEY. html/.
3. Власова О., Кокшаров А. Восход Европы // http://www.expert.ru/ society/2006/02/voshod_evropi/.
4. Вопрос членства Турции, Румынии и Болгарии в ЕС может быть пересмотрен / http://www.mpa.gr/article.htmPdoc_id-19400/.
5. Гаджиев А. «Троянский конь» в ЕС //http://www.echo-az.info/archive/2004_12/983/tochka01.shtmI/.
6. Гурьев А. А. Перспективы вступления Турции в ЕС / / http://www.iimes.ru/rus/stat/2005/14-07-05.htm/.
7. Иванова В. Турция и Европейский союз - вместе или порознь? //http://66.249.93.104/ search?q=cache:16wLft_l5KUJ:www.meast.spb.ru/ pub/tures/.
8. Кляйн А. Широка земля Евросоюза // http://www.pravaya.ru/side/.
9. Коваленко Ю. Исторический день для Европы //http:// www.izvestia.ru/world/article2796579/.
10. Лукьянов Ф. Билет получен. Свободных мест нет //http:// www.mezhdunarodnik.ru/digest/293.html/.
11. Львов Б. Турецкий гамбит // http://www.sovross.ru/2005/130/ 130_3_2.htm/.
12. Меркель А. Геополитическое положение Турции не причина для ее вступления в ЕС //http://www.yerkir.am/rus/?sub=news_arm &day=07&month=12&year=2004&id=11553/.
13. Миловзоров А. Европа опрометчиво признала Турцию своей / / utro.ru/articles/2004/10/12/360378.shtml/.
14. Мусульмане на Западе //http://www.strana-oz.ru/?numid=14& article=672/.
15. Нифонтов В. Турки осваивают Европу //http://www.lgz.ru/ rubrics/politikasob05.htm/.
142
16. Нифонтов В. Янычары всечеловечества //http://www.apn.ru/7chap ter_name_advert&data_id=191&do=view_single/.
17. Омельченко С. Европейский раскол по турецкой линии / / http://turkey-info.ru/observers/raskol_evropy.html/.
18. Пак Э. Турецкий гамбит в европейском пасьянсе и в евразийской интерпретации //http: / / www.deutsche-allgemeine-zeitung.de/rus/index. php?option=com_content&task=view&id=167&Itemid=3/.
19. Путь длиной в полвека // http://www.vremea.net/news/2004-02-17/11:45:42.html/.
20. Трифонов Е. Турецкий гамбит. Что будет делать Европа, если вошедшая в ее состав Турция объявит себя халифатом? //http:// www.newtimes.ru/artical.asp?n=3102&art_id=6757/.
21. Турецкий станет официальным языком Европы // http:// www.regnum.ru/news/222338.html/.
22. Турции протянули трубку помощи / / КоммерсантЪ. - М., 2005. -5 окт. - № 57. - С. 7.
23. Турция еще не созрела для вступления в Евросоюз //http:// www.regnum.ru/news/turkey/449070.html/.
24. Турция //Новейшая история стран Азии и Африки (1945-2000гг.) / Под ред. А.М. Родригеса. - М, 2001. //http://middleeast.org.ua/ modern/modern.htm/.
25. Эбохон А., Колобова В. Не только ислам // //http://www.dl.mk.ru/ article.asp?artid=63954/.
26. Ankara urges Europe to agree that Turkey's EU membership is inevitable //http://www.panarmenian.net/details/eng/?nid=586/.
27. Banani D.D. Reforming history: Turkey's legal regime a. its potential accession to the European Union // http://www.bc.edu/schools/ law/lawreviews/meta-elements/journals/bciclr/26_1/05_TXT.htm/.
28. Chirac backs Turkish EU entry bid // http:newsvote.bbc.co.uk/ mpapps/pagetools/news. bbc.co.uk/1/hi/w.../4100031.stm/.
29. Erdogdu E. Turkey a. Europe: Undivided but not united // Middle East rev. of intern. affairs. - Tel Aviv, 2002. - Vol. 6, N 2. - P. 40-51.
30. EU paves way for Turkey to join// http:newsvote.bbc.co.uk/ mpapps/pagetools/news. bbc.co.uk/2/hi/europe/3719052.stm/.
31. Fritz-Vannahme J. Germany's Turkish angst // Europe's world. - Prague, 2005. - Aut. - P. 125-127.
32. Germany's Merkel raises new doubts over Turkish EU membership //http://www.eubusiness.com/East_Europe/050719140544.u1y7gc2s/view/.
143
33. Laginer S. The civilisational differences as a condition for Turkish full-membership to the EU //http://www.turkishweekly.net/ articletype.php?id=14/.
34. Merkel A. Berlin won't stand in way of Turkey's EU bid //http:// www.euractiv.com/Article?tcmuri=tcm:29-150009-16&type=News/.
35. Muslims in Europe: Country guide //http://news.bbc.co.uk/2/hi/ europe/4385768.stm/.
36. Romancov M. Turks at the gates // New presence. - Prague, 2005. - Vol. 7, N 1. - P. 19.
37. Trifkovic S. Realism about Turkey // http://www.frontpagemag.com/ Articles /ID=6096/.
38. Turkey. A chronology of key events //http://news.bbc.co.uk/1/ hi/world/europe/1023189.stm/.
39. Turkey an important mediator for islamic world //http:// www.zaman.com/include/yazdir.php?bl=international&alt=&trh=2006021 7&hn=29876/.
40. Turkey - democratization a. islamization? / / Democracy digest. - 2004. -Vol. 1, N 12. - 23 july //http://www.civnet.org/journals/democracy_ digest_1_12.html/.
41. Turkey EU entry as big as «D-Day»// http:newsvote.bbc.co.uk/ mpapps/pagetools/news. bbc.co.uk/2/hi/world/europe/3758592. stm/.
42. Turkey-European relations: What kind of future? //Ankara papers. - Ankara, 2004. - Vol. 11, N 1. - P.1-6.
43. Turkey. The world factbook // http://en.wikipedia.org/wiki/ The_World_Factbook/.
44. Utitz B.Will turkish replace french? //New presence. - Prague, 2005. -Vol. 7, N 3. - P. 25-26.
45. Wood S., Quaisser W. Turkey's road to the EU: Political dynamics, strategic context a. applications for Europe // Europ. foreign affairs rev. - Prague, 2005. - N 10. - P. 147-173.
46. Yavuz M.N. Cleaning islam from the public sphere // J. of intern. affairs.-N.Y., 2000. - Vol. 54, N 1. - P. 21-42.
