CC BY
20
О.А.ЖИРНОВ ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ - ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА: ЧТО ВЕК ГРЯДУЩИЙ ИМ ГОТОВИТ?
В разветвленной системе внешних связей Европейского союза (ЕС)1', которые охватывают сферу экономики, внешней политики и безопасности, странам Латинской Америки (ЛА) принадлежит довольно скромное место. Об этом, в частности, свидетельствует незначительный удельный вес латиноамериканских стран в общем объеме внешнеэкономического сотрудничества ЕС. Достаточно сказать, что в 1997 г. доля ЛА в экспорте (2,6%) и импорте (2,2%) ЕС достигла рекордно низкого уровня за весь послевоенный период (19, с. 11). А ведь именно экономика задает тон в отношениях между ЕС и ЛА, является главной их составляющей. Неудовлетворенность обеих сторон, в первую очередь латиноамериканской, побуждает ЕС и ЛА искать пути улучшения экономического сотрудничества, изыскивать
'> В день вступления в силу Римских договоров (1.01.1958) существовали три различных Сообщества - Европейское объединение угля и стали (ЕОУС), Евратом и Европейское экономическое сообщество (ЕЭС), которые объединяли одни и те же государства. 8 апреля 1965 г. в Брюсселе был подписан так называемый Договор о слиянии, учредивший единый Совет и единую Комиссию европейских сообществ. 7 февраля 1992 г. в голландском городе Маастрихте был подписан Договор о Европейском союзе. Таким образом, "Европейские сообщества", "Европейское сообщество", "Европейский союз" - все это названия одного и того же объединения европейских государств. Под наименованием "Европейский союз" это объединение существует с 1 ноября 1993 г., когда вступил в силу Договор о Европейском союзе. В настоящее время членами ЕС являются 15 государств - Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Греция, Дания, Ирландия, Испания, Италия, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Финляндия, Франция, Швеция. 182
резервы, скрытые в политических и экономических реалиях современного мира. Вопросы, ответы на которые ищут сегодня политики по обе стороны Атлантики, можно сформулировать следующим образом. Как будут развиваться отношения между ЕС и ЛА в ближайшем будущем? Что необходимо сделать, чтобы придать евро-латиноамериканским отношениям необходимый динамизм?
Прежде чем попытаться ответить на эти вопросы, полезно, на наш взгляд, совершить небольшой экскурс в историю. Это позволит выявить доминировавшую в последние десятилетия тенденцию в отношениях между регионами, составить представление об их состоянии к концу 90-х годов и, исходя из этого, оценить перспективы развития отношений между ЕС и ЛА в ближайшем будущем.
Корни евро-латиноамериканских отношений уходят в далекое прошлое, к временам освоения Нового Света, участниками которого, наряду с Испанией, были и некоторые другие европейские государства. Однако устойчивые торговые и политические связи стали налаживаться лишь в первой половине XIX в., после того, как в результате войн за независимость на обломках испанской колониальной империи возникли независимые государства. После "ухода" Испании из своих бывших колоний образовавшийся вакуум стали заполнять Великобритания, а затем Германия и Франция, которые начали осуществлять активную экономическую экспансию. Успехи, достигнутые ими в этой области, были столь внушительны, что некоторые исследователи называют XIX в. в истории ЛА "европейским веком".
Лишь к концу XIX столетия США сумели потеснить европейцев и стать основным торговым партнером латиноамериканских стран. Тем не менее еще в 1913 г. на долю Великобритании, Германии и Франции приходилось 68,2% (5,8 млрд. долл.) всех иностранных инвестиций в экономику латиноамериканских стран (доля США составляла 20% — 1,7 млрд. долл.) (5, с.177,202).
Вторая мировая война практически полностью оборвала контакты Европы с ЛА. И только после ее окончания ведущие западноевропейские государства начали восстанавливать утраченные позиции и влияние в ЛА. Заинтересованность в развитии экономического сотрудничества проявили обе стороны. Для западноевропейских стран, озабоченных восстановлением эконо-
мики, ЛА обещала стать (и частично стала) источником сырья и продовольствия, рынком сбыта для их промышленной продукции, сферой выгодного приложения капитала.
В свою очередь для стран ЛА возобновление отношений с Европой, прежде всего торгово-экономических, также сулило немалые выгоды от продажи продукции своей добывающей и обрабатывающей промышленности. Выступая за всемерное развитие связей с Европой, правящие круги стран ЛА руководствовались и некоторыми соображениями политико-экономического характера, значимость которых во многом сохраняется и сегодня. Во-первых, они рассчитывали на то, что со странами Старого Света удастся наладить более равноправное и взаимовыгодное сотрудничество, чем с их непосредственным соседом — США. Во-вторых, учитывалось наличие определенных противоречий между Западной Европой и США, которые страны ЛА намеревались использовать не без выгоды для себя. В-третьих, правящие круги стран ЛА надеялись за счет расширения разносторонних связей со странами Западной Европы (политико-дипломатических, торгово-экономических и иных) ослабить чрезмерную экономическую и политическую привязанность к США, т.е. "диверсифицировать зависимость" от Запада. В реализации планов, связанных с развитием сотрудничества, обе стороны рассчитывали опереться на заинтересованные политические и деловые круги, существовавшие и в Западной Европе, и в ЛА.
В первое послевоенное десятилетие торгово-экономические и политические связи осуществлялись на двусторонней основе. Однако в конце 50-х годов в евро-латиноамериканских отношениях произошли серьезные качественные изменения. Событием, повлекшим эти изменения, явилось подписание в Риме в марте 1957 г. договора о создании Европейского экономического сообщества (ЕЭС), членами которого стали шесть государств Франция, Германия, Италия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург1^
1) В 1972 г. в ЕЭС вступили Великобритания, Дания, Ирландия; в 1981 г. -Греция; в 1986 г. - Испания и Португалия; в 1995 г. - Австрия, Финляндия и Швеция. В декабре 1997 г. Европейский совет принял принципиальное решение о расширении ЕС. Кандидатами в члены ЕС были названы: Польша, Чехия, Венгрия, Словения, Эстония, Кипр, Латвия, Литва, Румыния, Болгария, Словакия.
Для достижения намеченных Сообществом целей4 предусматривалось осуществление ряда мер, затрагивавших коренные интересы его участников, — не только чисто экономические, но и политические. В частности, в компетенцию Сообщества вошло регулирование отношений с третьими странами и международными организациями (конкретно имелись в виду общая таможенная политика и помощь развивающимся странам).
С этого момента начинается эра коллективной, координированной политики стран Западной Европы, вошедших в ЕЭС, в отношении стран ЛА, что создало совершенно новую ситуацию в характере двусторонних связей. Если раньше западноевропейские страны в отношениях с латиноамериканскими партнерами могли действовать по своему собственному усмотрению, руководствуясь собственными интересами, то после подписания Римского договора они были вынуждены придерживаться общей линии, соблюдать блоковую дисциплину, что имело неоднозначные и не всегда позитивные последствия для стран ЛА. В частности, это привело к определенному ограничению экспортных возможностей стран ЛА. Потери в торговле становились все более чувствительными по мере увеличения числа членов ЕЭС и расширения компетенции Сообщества. Особенно серьезные негативные последствия имело решение ЕЭС о введении единой сельскохозяйственной политики, которая воздвигла труднопреодолимые препятствия для доступа на рынок ЕЭС продукции аграрного сектора стран ЛА.
Справедливости ради следует заметить, что уже к моменту подписания Римского договора ЛА занимала весьма невысокое место на шкале политических интересов Сообщества. В разгоравшейся "холодной войне" страны — члены ЕЭС были озабочены прежде всего событиями, происходившими на Европейском континенте. Важность ЛА для Европы в этот период в большей мере являлась лишь отражением глобальной значимости региона в противостоянии между Западом и Востоком и исторических связей с ними, чем
" В ст. 2 договора было сказано, что Сообщество "преследует задачу осуществлять путем создания общего рынка и постепенного сближения экономической политики государств-членов всестороннее развитие экономической деятельности в Сообществе в целом, а также постоянное и равномерное развитие, возрастающую стабильность, скорейшее повышение уровня жизни и более тесные связи между государствами, которые оно объединяет".
следствием каких-либо серьезных обязательств по отношению к настоящему и будущему региона (18, с. 82).
Страны — члены ЕЭС в отличие, например, от США никогда не имели в ЛА жизненно важных интересов, хотя нельзя отрицать наличие определенных территориальных проблем, а следовательно, и интересов в области безопасности в этом регионе.
Активность ЕЭС сдерживалась и боязнью вызвать недовольство со стороны Вашингтона, который рассматривал ЛА как зону своего исключительного влияния и с раздражением реагировал на любые "несанкционированные" действия в этом регионе.
Периферийное положение ЛА в системе внешних связей ЕЭС обусловило и низкий уровень институциональной и правовой базы двусторонних отношений. Формальные соглашения, достигнутые в 60-80-е годы, были весьма немногочисленны и ограничивались преимущественно узкими экономическими целями. Среди них соглашение об экономическом сотрудничестве с Аргентиной (1963), соглашение с Бразилией о мирном использовании атомной энергии (1965), непреференциальные торговые и экономические соглашения с Аргентиной (1973), Бразилией (1973), Уругваем (1973), Мексикой (1975) и некоторые другие.
В 70-е годы была предпринята попытка наладить межрегиональное сотрудничество. В частности, созданная в 1975 г. Латиноамериканская экономическая система (ЛАЭС) выступила с предложением создать механизм консультаций. Однако имевшие место в Брюсселе встречи Группы латиноамериканских послов стран — членов ЛАЭС (ГРУЛА) и Комитета постоянных представителей ЕЭС (СОИЕРЕЯ) не привели к каким-либо существенным результатам. Следует отметить, что ни одно из соглашений, подписанных между ЕЭС и странами ЛА, не включало каких-либо политических положений о необходимости уважения прав человека, соблюдения принципов демократии и законности, т.е. тех требований, которые стали обязательной частью совместных документов, подписываемых в 90-е годы.
Минимальными оказались у ЕЭС и стимулы к развитию экономических связей со странами ЛА, несмотря на то, что ЛА часто характеризовалась как регион, представляющий потенциальный интерес для Сообщества. Недостаточная взаимодополняемость экономик, расширение контактов с развивающимися странами Африки и Азии, многие из которых стали ассоциированными
членами ЕЭС, не способствовали развитию прочных экономических связей Сообщества с ЛА, что нашло отражение в прогрессировавшем уменьшении объемов взаимной торговли. Цифры свидетельствуют о том, что доля ЛА во внезональной торговле ЕЭС (в составе 12 стран) сократилась с 8,2% в 1965 г. до 6% в 1983 г. и до 4,9% в 1987 г. (30, с. 159). В указанный период уменьшилось значение ЛА и как торгового партнера ЕЭС среди стран "третьего мира".
Сравнительно небольшим был и объем государственной помощи странам ЛА со стороны ЕЭС, которая предоставлялась главным образом странам Центральной Америки и Боливии. Наиболее значимой для стран — членов ЕЭС оказалась сфера инвестиционного сотрудничества. В середине 80-х годов доля прямых европейских капиталовложений в экономику стран ЛА достигла 20% от общего объема прямых иностранных инвестиций в регионе (доля США составила 50%) (30, с. 159). Весомой была роль стран — членов ЕЭС в качестве кредиторов стран ЛА. В 1986 г. долг стран ЛА восьми европейским государствам составил 11 млрд. долл., причем только одна из этих восьми стран, Швейцария, не являлась членом ЕЭС. Для сравнения скажем, что долг стран ЛА Соединенным Штатам составил 12 млрд. долл. (30, с. 159).
В 90-е годы Европа, Латинская Америка и мир в целом претерпели кардинальные перемены. В этой связи и в повестке дня ЕС и Латинской Америки возник целый ряд новых вопросов. Как происшедшие в мире перемены затронут отношения между Европой и Латинской Америкой? Не приведут ли события в Европе к дальнейшему ослаблению связей между двумя регионами? В какой степени новые международные факторы (например, инициативы Вашингтона, направленные на обновление межамериканских отношений и создание Панамериканской зоны свободной торговли — ПАЗСТ, планируемое значительное расширение состава ЕС) отразятся на отношениях Европы с ЛА? Что необходимо сделать для того, чтобы поднять эти отношения на новую, более высокую ступень развития?
Многие латиноамериканские политики и исследователи приходят к выводу, что возможность налаживания равноправных и масштабных отношений между ЕС и ЛА выглядит весьма неопределенной.
Точку зрения латиноамериканской стороны по всем этим вопросам достаточно полно изложил венесуэльский исследователь
Р.Перера. Отметив, что ЛА и ЕС сумели наладить дружеский и конструктивный диалог, ставший следствием выхода латиноамериканских стран из тяжелого кризиса 80-х годов, он обратил внимание на недостаточное видение партнерами перспективы, отсутствие глубины отношений. С его точки зрения, сведение отношений к обычному бизнесу грозит привести к истощению потенциала традиционного сотрудничества и усилению протекционистских тенденций по обе стороны Атлантики. Если немедленно не осуществить позитивные перемены, предупреждал Р.Перера, то не исключено такое развитие событий, которое может нанести ущерб достигнутому и помешать использованию имеющегося огромного потенциала в интересах обоих регионов.
Основные причины застоя в отношениях между ЛА и ЕС Р.Перера видел в отсутствии ясной перспективы на будущее и программ долгосрочного сотрудничества, что составляет существенное отличие от отношений латиноамериканских стран с США, развивающихся с начала 90-х годов весьма позитивно (27, с. 381-382); в европоцентричности политики ЕС; отсутствии в ЛА соответствующей общерегиональной структуры, способной обобщать и представлять интересы всех стран субконтинента (27, с. 383-385).
Чтобы добиться прогресса в отношениях, необходимо, по мнению Переры, следующее: учредить новые институты для обсуждения актуальных проблем и развития политического сотрудничества между ЛА и ЕС, сравнимые по своему характеру с Организацией американских государств (ОАГ), созданной для укрепления связей между латиноамериканскими странами и США; продолжать развитие торговых связей и искать новый подход к отношениям, который учитывал бы улучшение экономической ситуации в странах ЛА, выгодность их экономической открытости для европейских экспортеров и инвесторов, а также опасность, связанную с оживлением протекционизма в Европе. Отправным пунктом для оживления экономического сотрудничества могло бы стать, считал Перера, евро-латиноамериканское соглашение о свободной торговле (23, с. 387-388).
События 90-х годов показали, что некоторые элементы прогнозов (как негативного, так и позитивного свойства), сделанные в конце 80-х и начале 90-х годов, подтвердились. Были реализованы на практике и некоторые рекомендации и предложения, вьщвигавшиеся политиками и исследователями в надежде на то, что
их осуществление повлечет за собой углубление отношений, подъем их на новый, более высокий уровень.
Как и ожидалось, продолжилось дальнейшее ослабление позиций стран ЛА на европейском рынке.
В то время как экспорт стран — членов ЕС в ЛА за 90-е годы увеличился на 164%, экспорт латиноамериканских стран в ЕЭС вырос всего на 29%, что выглядело весьма скромно на фоне 120%-ного роста латиноамериканского экспорта в другие регионы мира. В результате доля стран ЕС в латиноамериканском экспорте за период с 1990 по 1997 г. уменьшилась с 24 до 13,5% (19, с. 6).
Столь неблагоприятное развитие торговли с ЕС привело к возникновению отрицательного сальдо у латиноамериканских стран. Если, например, в 1990 г. страны — члены МЕРКОСУР (Южноамериканский общий рынок, членами которого являются Аргентина, Бразилия, Парагвай и Уругвай) в торговле с ЕС имели положительный баланс, достигавший 9,7 млрд. долл., то в 1997 г. картина была прямо противоположной — дефицит в 6,5 млрд. долл. имели уже южноамериканские страны (19, с. 6).
Сравнительно небольшим остается и общий объем товарооборота, несмотря на то, что в 90-е годы имело место увеличение абсолютных показателей. В исследовании мадридского Института по изучению европейско-латиноамериканских отношений (ИРЕЛА) обращается внимание на то, что объем товарооборота ЕС с ЛА меньше, чем объем торговли ЕС со Швейцарией. Пренебрежение столь емким рынком вызывает удивление специалистов этого "мозгового треста", особенно ввиду того, что США к 2010 г. намерены довести объем продаж в ЛА до уровня, который будет вдвое превышать объем их продаж в ЕС и в Японию вместе взятых (19, с. 6).
Одна из причин неблагоприятного для ЛА развития торговых отношений с ЕС заключается в том, что по-прежнему сохраняются многочисленные барьеры, препятствующие доступу латиноамериканских товаров, в особенности сельскохозяйственных, на европейский рынок. В той связи представители многих латиноамериканских стран продолжают подвергать жестокой критике мощные протекционистские меры европейских государств, которые, по их мнению, являются серьезным препятствием для развития торговли между двумя континентами.
Неблагоприятные для стран ЛА явления в торговле в какой-то мере были компенсированы увеличением притока частного и
государственного капитала из ЕС. Если в 1990 г. прямые частные капиталовложения европейских компаний составляли 1,7 млрд. долл., то в 1997 г. они достигли 17,3 млрд. долл. (19, с. 6). По данным ООН, прямые частные инвестиции из стран ЕС в ЛА еще более возросли в 1998 и 1999 гг.0. В целом западноевропейские компании по-прежнему являются вторым по значению (после американских компаний) инвестором в ЛА, однако в странах МЕРКОСУР ситуация выглядит прямо противоположной: в 1998 г. доля прямых европейских инвестиций достигла 46%, и здесь США со своими 27% серьезно отстали (2, с. 13). Следует, однако, иметь в виду, что, несмотря на внушительный рост абсолютных показателей, значение ЛА как сферы приложения капитала европейских компаний уменьшилось в еще большей степени, чем значение ЛА в торговле ЕС. Если в период 1980-1984 гг. приток прямых инвестиций из стран ЕС (исключая инвестиции международных финансовых центров) был приблизительно равен притоку инвестиций из США и составлял примерно 40% от общего объема иностранных инвестиций в ЛА, то в 1990-1994 гг. доля стран ЕС сократилась почти вдвое и составила примерно 21%, в то время как доля США достигла почти 75% (23, с. 432).
Что касается экспорта государственного капитала в форме помощи развитию, то здесь лидирующие позиции ЕС очевидны — в 1997 с. на долю ЕС пришлось более половины (55%) средств, полученных странами ЛА на эти цели от развитых государств Запада (2, с. 13). Необходимо, правда, учесть, что лидерство ЕС в этой области достигнуто в условиях значительного сокращения объемов государственной помощи развивающимся странам со стороны Запада после окончания "холодной войны" и практически полного ее прекращения латиноамериканскому региону со стороны правительства США.
Более плодотворно развивались политические связи, интенсификация которых рассматривалась политиками в качестве необходимого условия улучшения межконтинентальных связей, в том числе и в сфере экономики. В 90-е годы в результате политического диалога
" По сообщению лондонской "Файнэншл тайме", в начале 1999 г. испанская энергетическая компания "Репсоль" израсходовала 14 млрд. долл. на приобретение крупного пакета акций аргентинской нефтяной компании "Ясимьентос петролиферос" (19, с.6).
в отношения между ЕС и ЛА были внесены элементы, которые, по расчетам политиков, должны придать им недостававшие прежде глубину и долгосрочную перспективу, т.е. то, что пока так выгодно отличает отношения латиноамериканских стран с США от отношений с ЕС. В значительной мере это стало результатом крутого поворота в латиноамериканской политике ЕС, основные направления которой были сформулированы в документе Европейской комиссии от 23 октября 1995 г. — "Европейский союз — Латинская Америка: нынешнее партнерство и перспективы его развития в 1996-2000 гг.".
Разработка новой концепции евро-латиноамериканских отношений явилась признанием заметно выросшего политического "веса" ЛА в современном мире, ее огромного экономического потенциала. Многообразные формы присутствия ЛА в современном мире, подчеркивалось в этом документе, говорят о том, что регион имеет большое будущее и с этим придется считаться и в экономике, и в политике. В связи с этим Европейская комиссия предложила наладить диалог между ЕС и ЛА и повысить эффективность сотрудничества на различных уровнях. При этом, принимая во внимание разнообразие условий, существующих на субконтиненте, в отношениях ЕС с ЛА рекомендовалось учитывать специфику развития субрегионов (Андское сообщество, Центральная Америка, МЕРКОСУР) и отдельных стран (Мексика, Чили, Куба). Учет своеобразия национальных и субрегиональных реальностей, подчеркивалось в документе, позволит осуществить качественный скачок в отношениях между ЕС и ЛА.
Три с половиной года спустя, в марте 1999 г., Европейская комиссия приняла еще один документ стратегического характера — "Новое евро-латиноамериканское партнерство на XXI век". Он не отменял принятый в 1995 г. документ об основных направлениях деятельности Евросоюза, а лишь вносил в него некоторые коррективы. В новом документе были выделены три главных вектора сотрудничества: стратегическое политическое партнерство на трех уровнях — с ЛА в целом, региональными блоками и гражданскими обществами; укрепление торгово-экономического сотрудничества; целенаправленное финансирование (1, с. 27)1).
Бюджет ЕС предусмотрел выделение на нужды всего региона 170 млн. евро. Однако если раньше большую часть этой суммы предполагалось направить в андские страны, то теперь в качестве приоритетных регионов выделялись Центральная Америка, МЕРКОСУР и Мексика.
Одним из результатов новой стратегии ЕС стала заметная активизация политического диалога на разных уровнях: на межконтинентальном (с "Группой Рио"), межрегиональном (с МЕРКОСУР, Центральной Америкой и Андским сообществом), страновом и межпарламентском уровнях, а также в рамках различных международных форумов.
Интенсивный диалог поддерживался ЕС с "Группой Рио" (взявшей на себя представительство интересов всего Латиноамериканского континента), начало которому было положено подписанной в декабре 1990 г. Римской декларацией. Проводимые с тех пор регулярные встречи на уровне министров иностранных дел способствовали обмену мнениями по важнейшим международным проблемам, а также вопросам экономической и политической жизни латиноамериканских и европейских стран. Эти встречи обеспечили согласование позиций и принятие совместных обязательств в отношении защиты окружающей среды, борьбы с наркобизнесом, социального развития, преодоления бедности, разоружения и нераспространения вооружений, региональной интеграции и реформы ООН, а также в отношении конфликтов, угрожающих миру и международной безопасности. Важнейшим итогом диалога явилась договоренность о проведении в июне 1999 г. в Рио-де-Жанейро первой встречи президентов и глав государств стран ЛА и ЕС, в повестку дня которой были включены три блока вопросов — политический, торгово-экономический, культурно-образовательный и гуманитарный.
Наиболее заметный прогресс в развитии торгово-экономических и политических связей был достигнут в отношениях между ЕС и МЕРКОСУР. Такой ход событий в какой-то мере предсказывался, когда речь заходила о возможности интенсификации отношений ЕС с наиболее динамично развивающимися субрегиональными группировками. К числу таковых, несомненно, относится МЕРКОСУР, который за несколько лет своего существования превратился в четвертый по величине (после ЕС, Северо-американской зоны свободной торговли и АСЕАН) торговый блок в мире, экономический потенциал которого сделал его одним из самых привлекательных мировых рынков. Естественно, что страны — члены ЕС в условиях усиливающейся конкуренции не могли игнорировать возможности, связанные с внедрением на один из перспективнейших рынков мира. В свою очередь, члены
МЕРКОСУР, учитывая трудности, существующие на пути создания ПАЗСТ, и принимая во внимание традиционные тесные связи с Европой, выбрали ЕС в качестве своего основного внешнего партнера в сфере торговли, сотрудничества в области развития и политического диалога.
Позитивное развитие межрегиональных связей нашло наиболее полное выражение в заключении рамочного соглашения о сотрудничестве, подписанного 15 декабря 1995 г. в Мадриде. Достигнутое соглашение основывалось на взаимной заинтересованности сторон в укреплении двусторонних связей в контексте происходящих процессов глобализации. ЕС, сталкиваясь с усиливающейся конкуренцией США в ЛА, рассчитывал путем подписания соглашения обеспечить себе преференциальный доступ в МЕРКОСУР, а также получить некоторые козыри в борьбе с влиянием США за пределами южноамериканского общего рынка.
В свою очередь, страны — члены МЕРКОСУР, разделяя интересы и ценности ЕС, надеялись получить в его лице привлекательного и, что не менее важно, влиятельного партнера не только в сфере экономики, но и в области политических отношений. Зафиксированная в соглашении готовность обоих партнеров соблюдать принцип взаимности обещала не только способствовать конструктивному диалогу по межрегиональным и глобальным проблемам, но и дать МЕРКОСУР возможность сделать более заметным и весомым свое присутствие на международной арене, диверсифицировать внешние связи, укрепить свои позиции в регионе, создать противовес США. Наконец, МЕРКОСУР получал возможность позаимствовать кое-что из богатого опыта ЕС в деле региональной интеграции, учитывая, что на сегодняшний день ЕС обладает наиболее эффективным интеграционным механизмом (2, с. 1-2, 34; 23, с.427-428).
Мадридское соглашение дало старт переговорам по либерализации взаимной торговли, что в конечном счете должно, по расчетам сторон, привести к созданию в 2003-2004 гг. зоны свободной торговли в пределах обеих группировок. В случае реализации намеченного плана возникнет альянс с совокупным ВВП в 9,6 трлн. долл., который станет сверхмощным конкурентом Североамериканской зоне свободной торговли (САЗСТ), совокупный ВВП которой равен 9,8 трлн. долл. (2, с. 13).
По оценкам Фонда Жетулио Вергаса, для южноамериканских стран участие в этой зоне свободной торговли принесет больше выгод, чем присоединение к ПАЗСТ. Согласно расчетам Фонда, ежегодные темпы роста бразильской экономики составят 5%, а в случае вхождения в ПАЗСТ — 2%. Еще более внушительная разница прогнозировалась для Аргентины: 6%-ный рост при условии ассоциации с ЕС и менее 1% в рамках ПАЗСТ (20, с. 40).
Мадридское соглашение заметно интенсифицировало и политический диалог, о чем свидетельствовал ряд официальных визитов руководителей стран ЕС в Южную Америку. Цель этих визитов состояла в том, чтобы активизировать экономические связи, усилить политическое влияние ЕС в субрегионе, убедить партнеров по переговорам в том, что Европа способна лучше, чем США, удовлетворить экономические интересы членов МЕРКОСУР (20, с. 41).
Если подвести некоторые итоги взаимоотношений между ЕС и ЛА в последнее десятилетие XX в., то необходимо отметить следующее. Во-первых, окончание "холодной войны" и последовавшая вслед за этим радикальная перестройка структуры международных отношений вкупе с глубокими переменами в Европе и ЛА создали качественно иные условия для межконтинентального сотрудничества и положили начало новому этапу отношений. Во-вторых, трудно дать однозначную оценку происшедшего за это десятилетие. Наряду с несомненными достижениями в области политического сотрудничества, не был достигнут существенный прорыв в наиболее значимой для стран ЛА сфере экономических отношений. Как уже отмечалось, несмотря на рост абсолютных показателей, "удельный вес" ЛА во внешнеэкономической деятельности ЕС продолжал уменьшаться, свидетельствуя о том, что ЛА в целом по-прежнему остается на периферии интересов Евросоюза.
Однако это обстоятельство не должно служить основанием для вывода, что ЕС и ЛА исчерпали потенциал сотрудничества, что отношения между ними обречены на медленное угасание или стагнацию, что в конечном счете в "сухом остатке" останутся лишь политические декларации с зафиксированными в них "благими намерениями", которыми, как известно, бывает вымощена дорога в ад. Такое развитие событий маловероятно, ибо для интенсификации
и углубления отношений имеются необходимые предпосылки культурного, политического и экономического характера.
В отличие, например, от отношений между Европой и Азией общая культурная основа Западной Европы и ЛА способна расширить возможности достижения соглашений о кооперации, в особенности между ЕС и МЕРКОСУР, не гарантируя, конечно, полного взаимопонимания (4, с. 12-13).
Налаживанию более тесного сотрудничества будет способствовать и заинтересованность сторон в решении актуальных глобальных проблем. Ибо очевидно, что успешная борьба против преступности и наркоторговли, защита окружающей среды и т.д., которые в равной степени затрагивают ЕС и ЛА, невозможны без объединения усилий всех членов международного сообщества. Сотрудничество или, по меньшей мере, обмен опытом решения этих проблем становятся все более необходимыми и в отношениях между ЕС и ЛА.
Не менее важным стимулом к дальнейшему углублению отношений представляется и заинтересованность правящих кругов стран ЕС и ЛА в стабилизации демократии, соблюдении прав человека и укреплении гражданских обществ. Значимость этих проблем становится более понятной, если вспомнить, что именно восстановление демократии в ЛА способствовало краху политики "экономического национализма", "открыло" регион внешнему миру и облегчило Евросоюзу налаживание более тесных связей с ЛА, в особенности с МЕРКОСУР.
Развитию сотрудничества будет способствовать и наличие серьезных экономических интересов. Очевидно, что в условиях глобализации мирового хозяйства ЕС не может игнорировать латиноамериканский рынок, насчитывающий 470 млн. потребителей и находящийся в состоянии либерализации. Пассивность может привести к его захвату конкурентами ЕС и, следовательно, к ослаблению позиций ЕС в мировой экономике. Именно поэтому в ответ на инициативу США либерализировать торговлю в пределах Западного полушария ЕС поспешил создать некоторые механизмы для того, чтобы сохранить и обезопасить свои позиции в ЛА, и прежде всего на формирующихся рынках Аргентины, Бразилии и Мексики. К числу таких "предупредительных" механизмов относятся соглашения о содействии развитию торговли и инвестиций,
подписанные ЕС с МЕРКОСУР (1995), Мексикой и Чили (1996) (6, с. 11; 23, с. 428).
В свою очередь, и многие страны ЛА по тем же причинам не могут пренебрегать возможностями, которые открывает перед ними сотрудничество с ЕС. И для МЕРКОСУР, и для Мексики и Чили подписанные ими соглашения с Евросоюзом также являются механизмами, которые обеспечивают им привилегированный доступ на рынки Европы и помогут нейтрализовать негативные последствия грядущего расширения ЕС за счет ряда восточноевропейских государств (23, с. 428).
Безусловно, в борьбе за латиноамериканский рынок ЕС встретит сильное противодействие со стороны США, мечтающих вовлечь страны региона в планируемую ими ПАЗ СТ. И в этой борьбе за влияние в ЛА США располагают куда более мощными рычагами воздействия, чем их европейский конкурент. На США "работают" очевидная привлекательность огромного американского рынка, привязанность экономик большинства латиноамериканских стран к экономике "северного колосса", прочные позиции американских корпораций на континенте.
Наконец, в их руках такие козыри, как доминирование в системе учреждений, регулирующих межамериканские отношения в политической, военной, экономической, социальной и культурной областях, давние и тесные связи с политической и деловой элитой латиноамериканских стран. Зависимость многих латиноамериканских стран от США столь ощутима, что даже если бы они захотели выйти из сферы влияния США, им бы не удалось это сделать, ибо реальной альтернативы северному соседу нет.
Похоже, что это понимают и правящие круги большинства латиноамериканских стран, хотя они и не отказываются от стремления уравновесить влияние северного соседа за счет расширения связей с Европой и другими регионами мира. "Привязанность" к США особенно дает о себе знать у карибских стран, которым сохранение связей с европейцами в последние годы все больше кажется рудиментом прошлого, а укрепление связей с США — единственной дорогой в будущее. В значительной степени это относится и ко многим другим латиноамериканским странам, в частности к Мексике. Американский исследователь Ч.Балтазар не сомневается в том, что если Мексика намерена наращивать свой экономический потенциал и развивать рыночную экономику, у нее
нет иного выбора, кроме как углублять сотрудничество с США (3, с. 34).
Понимая это, ЕС намерен сконцентрировать свое внимание и ресурсы на тех странах и интеграционных объединениях, в которых он сможет эффективно конкурировать с американскими корпорациями и которые можно будет использовать для дальнейшего распространения своего влияния в ЛА. К числу таких стран относятся Мексика, представляющая собой удобную "дверцу" для внедрения в САЗСТ, Чили — для проникновения на рынки участников организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества. И конечно же, особое внимание будет уделено углублению связей с МЕРКОСУР и, в первую очередь, с его лидерами — Аргентиной и Бразилией.
Большие надежды на осуществление ощутимого прорыва в отношениях с МЕРКОСУР, а следовательно с ЛА в целом, связывались с состоявшейся в июне 1999 г. в Рио-де-Жанейро первой встречей глав государств и правительств европейских и латиноамериканских стран. В ходе этой встречи планировалось подписать соглашение о создании Межрегиональной ассоциации (МРА) в составе ЕС и МЕРКОСУР, что в дальнейшем должно было привести к образованию зоны свободной торговли с весьма благоприятными для обеих сторон последствиями. Положительные результаты первой евро-латиноамериканской встречи в верхах могли бы оказать определенное влияние и на процесс формирования Панамериканской зоны свободной торговли (ПАЗСТ), создания которой настойчиво добиваются США в надежде "привязать" к себе латиноамериканские страны. По мнению немецкого исследователя Д.Бенекке, высказанному еще до начала встречи, провозглашение МРА может "либо помешать созданию ПАЗСТ, либо ускорить ее возникновение. Может случиться так, что США будут вынуждены прибегнуть к процедуре "фаст трэк" ("быстрый путь") для присоединения некоторых латиноамериканских стран (Чили, Аргентины, Бразилии) и САЗСТ и улучшить условия присоединения стран ЛА к ПАЗСТ. Но может произойти и другое — США в случае создания Евроамериканской зоны свободной торговли (ЕЛАЗСТ) — первоначально в составе ЕС и МЕРКОСУР — потеряют интерес к ПАЗСТ. Не исключено также, что более плодотворные отношения между Европой и ЛА послужат примером для ПАЗСТ" (4, с. 14).
Однако еще до начала встречи в верхах Франция, Ирландия и Италия воспротивились подписанию соглашения, не желая открывать рынок ЕС для сельскохозяйственной продукции латиноамериканских стран. От дипломатического провала саммит спасло принятие в последний момент министрами иностранных дел ЕС решения о предоставлении Европейской комиссии мандата на ведение переговоров о постепенной либерализации взаимной торговли.
Позиция ЕС вызвала острую критику в Европе. Влиятельный немецкий еженедельник "Цайт" писал, что европейцы, в особенности Франция, вместо политической дальновидности проявили близорукость, свойственную мелким лавочникам (13, с. 29). Резкие высказывания звучали и со стороны стран ЛА, которые были заинтересованы в подписании соглашения больше, чем европейские страны. Президент Мексики Эрнесто Седилья, выражая настроение латиноамериканских участников встречи, сказал, что "пустых деклараций в пользу свободной торговли недостаточно. Мы хотим ясной договоренности о том, что Латинская Америка и Европа в твердо установленные сроки гарантируют свободную торговлю и свободное движение капиталов, причем свободная торговля не должна ограничиваться лишь некоторыми секторами экономики" (17, с. 4).
Таким образом, впереди предстоят нелегкие переговоры, исход которых, впрочем, представляется благополучным, ибо процесс глобализации и наличие широкого спектра общих интересов делают более тесное сотрудничество между ЕС и ЛА, и в особенности между ЕС и МЕРКОСУР, желательным и необходимым. Оценивая значение этих переговоров для будущего евро-латйноамериканских отношений, ИРЕЛА приходит к следующему выводу: если два региона продемонстрируют свою неспособность наладить некоторое подобие стратегического партнерства, то через два или три десятилетия 80-е и 90-е годы могут показаться "золотым веком" в истории отношений между Европой и Латинской Америкой (14, с. 4).
Список литературы
1. Европейский союз: Факты и комментарии. - М.: АЕИ, 1999. - Вып. 2. - 32 с.
2. Степанов Г. Латинская Америка и Евросоюз стремятся к прорыву в двусторонней торговле//Финансовая неделя. - М., 1999. - № 19. - С. 13.
3. Balthazar L. Changes in the world system and U.S. relations with the Americas // Foreign policy a. regionalism in the Americas. - Boulder; L. 1996. - P. 19-38.
4. Benecke D. Relación entre la Union Europea y el MERCOSUR // Contribuciones. -Buenos Aires, 1999. -NI.- P. 7-17.
5. Bernecker W. Las relaciones entre Europa e Latinoamérica durante el siglo XIX: Ofensivas comerciales e intereses económicos//Hispania. - Madrid, 1993. - N 183. - P. 177-212.
6. Carrasco I. Europa recuerda América Latina. // El Pais. - Madrid, 1999, 3.08. - P. 11.
7. Delgado Rojas I. Los temas no comerciales del ALCA // Contribuciones. - Buenos Aires, 1999. -NI.- P.37-63.
8. Dunne N. EU agriculture policy under fire in US // Financial times. - L., 1999. June 24. - P. 7.
9. Dyer Y. Mercosur and EU agree talks on liberalisation // Ibid. - June 29. - P. 5.
10. Fischer B. Globalisation and the competitiveness of regional blocs // Interecomonics. -Hamburg, 1998. - N4. - P. 164-180.
11. Francis M. U.S. and Latin America: Hemispheric future // Studies in comparative intern, development. - New Brunswick, 1996/1997. - N4. - P. 83-97.
12. Gonzalez Y., Chabat I. Mexicos hemispheric options in the POST-COLD-WAR era // Foreign policy and regionalism in the Americas. - Boulder; L., 1996. - P. 39-51.
13. Goerdeler C. Pakt mit Europa: Südamerika sucht neue Partner // Zeit. - Hamburg. 1999. - N 26. - S. 29.
14. Grabendorf W. Lateinamerika und die USA: Konflikt und Kooperation // Internationale Politik. - Bonn, 1996. - N 7. - S. 18-26.
15. Grandi I. Le Mercosur en periode de transition: évaluation et perspectives // Problèmes d'Amérique latine. - P., 1995. - N 17. - P. 73-87.
16. Hillcoat Y. Les relations extérieures du Mercosur: bilan et perstectives. // Problèmes d'Amérique latine. - P., 1997. - N 26. - P. 101-125.
17. Jonquières Y. EU strives to set up Mercosur deal // Financial times. - L., 1999. -31 May. - P. 4.
18. Klavcren A. Europe and Latin America in the 1990 s // Latin America in a new world. -Boulder, 1994. - P. 81-104.
19. Lapper R., Smith M. Europe's farmers stand in way of Mercosur deal // Financial times. - L., 1999. - 28 June. - P. 6.
20. MERCOSUR: Prospects for an emerging bloc. - Madrid: IRELA, 1997. - 65 p.
21. Norman P. EU agrees a basis for talks with Mercosur // Financial times. - L., 1999. -22 June. - P. 6.
22. Nunnenkamp P. Europe and the crisis: Safe haven or menace to global recovery? // Intereconomics. - Hamburg, 1999. - N 1. - P. 10-18.
23. Nunnenkamp P. Mercosur und EU: Institutionalisierte Kooperation als Stimulanz für Handel und Direktinvestitionen?//Weltwirtschaft. - Tübingen, 1997. - N 4. - S. 426-445.
24. Nunnenkamp P. Possible effects of European Union widening on Latin America // CEPALrev. - Santiago, 1998. - N64. - P. 113-127.
25. Ossendorf I. MERCOSUR - ein aufstrebender Markt // Europaeische Sicherheit: Politik. Streitkräfte. Wirtschaft. Technik. Herford, 1998. - N 1. - S. 50-51.
26. Perera R. Economic relations between Latin America and the European Union // CEPAL rev. - Santiago, 1995. - N 56. - P. 97-110.
27. Perera R. Routine oder Rückscliritt?: Europa u. Lateinamerika // Europa-Archiv. -Bonn, 1994. - N 13/14. - S. 381-388.
28. Sardenberg R. As relacoes entre a America Latina e a Europa Occidental no atual quadro internacional // O futuro do Brasil: A America Latina e o fim do querrá liria. - Rio de Janeiro, 1992. - P. 51-77.
29. Schutt D. Apuntes sobre escenarios estratégicos de la integración: Reflexiones generales y algunos comentarios a proposito del Mercosur // Contribuciones. - Buenos Aires. -1999. -NI.- P.19-35.
30. Smith H. Actually existing foreign policy - or not?: The EU in Latin and Central America // A common foreign policy for Europe: Competing visions of the CFSP. - L.; N.Y., 1998. - P. 152-168.
