CC BY
44
ный счет. Этот счет будет действовать до того, пока доля Сбербанка в общей доле вкладов не снизится до 50 %. После этого Сбербанк войдет в общую систему. Если до 1 января 20 09 г. доля Сбербанка будет оставаться выше 50 %, Сбербанк входит в единую систему с имеющейся долей вкладов.
Таким образом, этот закон практически не решает проблему защиты вкладов граждан, так как полного возврата средств не предусмотрено. Он лишь рассредоточивает денежные средства по разным банкам. Можно сделать вывод о том, что теперь из банков исчезнут крупные вкладчики, превратившись в средних. Они попытаются диверсифицировать риски и стать вкладчиками нескольких банков. Это приведет к снижению депозитных ресурсов коммерческих банков и в первую очередь Сбербанка РФ. Введение этой системы может сказаться на том, что вкладчики начнут гнаться за высокими процентами, тем самым вкладывая деньги в не совсем надежные банки. В данном законе нечетко прописаны страховые случаи, что также ставит под вопрос проблему выплат вкладов.
Помимо проблем, касающихся системы защиты банковских депозитов, Сбербанк испытывает некоторые затруднения в проведении депозитной политики и организации привлечения депозитов. Прежде всего это низкий уровень банковской рекламы. Реклама банковских продуктов у Сбербанка практически отсутствует и далеко не в первую очередь направлена на непосредственное привлечение клиентов к определенного рода услугам. Клиентов привлекают для получения кредитов, но абсолютно не занимаются клиентами, желающими сделать вклады. Сотрудники Сбербанка объясняют это тем, что специфика банка и так позволяет привлекать необходимые ресурсы. Но такое отношение может навредить с введением закона о страховании вкладов, когда доля вкладчиков Сбербанка начнет падать.
Таким образом, можно сделать вывод, что в таком важном для банка направлении, как привлечение заемных средств, на сегодняшний день достаточно много проблем. Можно лишь надеяться на то, что в скором будущем они начнут решаться.
УДК 336.12
П.А. Степнов, О.С. Шулпина
Омский государственный университет
ЕВРОПЕЙСКИЕ ориентиры В БЮДЖЕТНОЙ ПОЛИТИКЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Why the Russian government aspires to proficiency of the budget in conditions of decline of a manufacturing industry and an investment complex, poverty and poverty of the majority of citizens? Why France and Germany intentionally adhere to the big deficiency? The behaviour which of the countries can be counted correct in the given situation?
«Под мировой экономикой понимается экономика мира, взятого в целом, “рынок всего мира”, как говорил уже Сисмонди. Под выражением мир-экономика, которое я придумал, чтобы передать немецкий термин Weltwirtschaft, я понимаю экономику лишь некоторой части нашей планеты в той мере, в какой она образует экономически единое целое... - по-немецки можно также сказать ein Welt fur sich - мир для себя. Он занимает определенное географическое пространство; у него, стало быть, имеются объясняющие его границы, которые, хотя и довольно медленно, варьируются. Время от времени, через длительные промежутки, происходят неизбежные прорывы этих границ. Так случилось в результате великих географических открытий конца XV в. То же произошло и в 1689 г., когда Россия, по воле Петра Великого, открыла свои пространства для европейской экономики. Представьте, что сегодня вдруг произойдет полное, решительное и окончательное превращение экономик Китая и СССР в открытые экономики - в этом случае окажутся прорваны границы западного экономического пространства в его сегодняшнем виде» [1, с. 85-86]. Так писал задолго до появления каких-либо намеков на горбачевские перестройку и ускорение выдающийся французский историограф экономики Фернан Бродель. Поражает не только сила предвидения этого исследователя, но и почти мистическая «округлость» российского интегрального (социального, политического, экономического) цикла: ровно через триста лет, в 1989 г., страна снова де-факто (1991 г. - это просто формальное завершение процесса краха де-юре) «открылась» миру, оказавшись, к сожалению, примерно в той же исторической, политической и, что хуже всего, экономической системе координат по отношению к миру, что и за триста лет до этого.
«Любой мир-экономика состоит из ряда концентрически расположенных зон. Срединную зону образует область, расположенная вокруг центра... в XVII в.... Амстердам... начиная с 80-х гг. XVIII в. Лондон... [1, с. 86-87], в 1929 г., после некоторых колебаний, центр мира вполне определенно переместился из Лондона в Нью-Йорк [1, с. 86]. Далее, вокруг срединной зоны располагаются промежуточные зоны. И наконец, следует весьма обширная периферия, которая в разделении труда, характеризующем мир-экономику, оказывается не участницей, а подчиненной и зависимой территорией. В таких периферийных зонах жизнь людей напоминает Чистилище или даже Ад» [1, с. 87]. Не правда ли, исчерпывающий комментарий того состояния, в котором Россия находится вполне объективно. Тем не менее нынешний статус-кво - это данность, причем очень надолго. И хотя нашим президентом фактически поставлена задача достичь в ближайшее десятилетие нынешний уровень социально-экономического развития самой бедной страны ЕС Португалии, реально российский истеблишмент в последние триста лет нашей истории тяготел культурно, политически и экономически к цивилизациям Франции и немецко-говорящим территориям (с конца XIX в., естественно, к Германии). Вполне справедливо считалось, что только в масштабе этих европейских «гигантов» можно объективно проанализировать занимаемые Россией позиции.
В современной глобализируемой экономике важнейшим параметром успешности страны является состояние финансовой сферы и диапазон дозволенного - недозволенного в социально-финансовой политике, в первую очередь состояние бюджета. Здесь сразу видно, что экономика РФ - это периферийный «третий круг» глобальной мир-экономики, на которую распространяется в полной мере древний принцип «что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку». В последние годы ясно заметна тенденция сокращения (точнее, сведения к нулю) ссылок правящих кругов России и подконтрольной им прессы на опыт стран Запада, и особенно стран ЕС, в социально-экономической сфере, в частности в политике бюджетирования.
С точки зрения российского подхода к ударному построению капитализма современное состояние бюджета некоторых стран ЕС нельзя назвать хорошим. Еще в июне 1997 г. на амстердамском саммите Европейского союза был принят «Пакт стабильности и роста» - документ, в котором впервые предусматривалось введение штрафных санкций против государств -членов в случае нарушения ими нормативов государственного бюджета. В соответствии с этим документом при превышении участником Европейского валютного союза лимита дефицита бюджета, установленного в Маастрихском договоре (3 % ВВП), Европейский совет в течение трех месяцев принимает решение в адрес этой страны. В течение следующих четырех месяцев эти рекомендации должны быть реализованы. В противном случае по истечении этого срока к стране-нарушительнице применяются санкции: обязательство внести беспроцентный депозит в размере 0,2 % ее ВВП плюс 1/10 разницы между реальным дефицитом бюджета и установленным лимитом. Через два года, если положение не улучшится, депозит автоматически обращается в штраф [9, с. 14].
Правительство Франции недавно опубликовало данные о том, что дефицит ее бюджета в текущем году составит 4 % ВВП. Несколько ранее германское правительство признало, что бюджетный дефицит в Германии в этом году достигнет 3,8 % ВВП. Европейский комитет рекомендовал Германии и Франции еще в мае 2003 г. принять радикальные меры по сокращению дефицита бюджета до 3 %. П. Сольбес, член Европейской комиссии, курирующий финансы, потребовал энергичного реформирования рынка труда, социальной системы и упрощения управленческих структур. Но ни Франция, ни Германия не отреагировали на предупреждения Европейской комиссии.
Считается, что эти страны - лидеры ЕС - специально придерживаются такого большого дефицита, так как увеличение доходов государства позволит в гораздо большей мере увеличить спрос на продукцию отечественной индустрии, доходы предприятий, их собственников и работников, а в конечном счете обеспечит дальнейший рост бюджетных доходов и расходов. Но для получения эффекта мультипликаций совокупных доходов и спроса вместо «стерилизации» дополнительных доходов бюджета последние нужно расходовать так, чтобы увеличились спрос, объемы производства, доходы и занятость граждан. В этом - основной принцип экономической политики всех развитых государств, включая США и страны ЕС.
Зато российское правительство стремится к профицитности бюджета в условиях упадка обрабатывающей промышленности и инвестиционного комплекса, бедности и нищеты большинства граждан. Зачем? Не для того ли, чтобы продолжать обеспечивать огромный торговый профицит и вывоз капитала? Ясно, что рост непроцентных расходов государства способен стать фактором роста доходов граждан, подъема инвестиционной активности, увеличения импорта и сокращения искусственно создан-
ной избыточности сырья. Но тогда уже не удастся в таких масштабах финансировать утечку капитала и государственное льготное кредитование стран Запада.
Только российское правительство продолжает использовать сдерживающую финансовую политику в качестве «лекарства от всех болезней», сокращая расходы на развитие страны в целях достижения профицита бюджета. Применительно к 2004 г., согласно прогнозу Минэкономразвития России, можно было бы предусмотреть дефицит федерального бюджета в размере до 3 % ВВП, т. е. до 459 млрд руб., не опасаясь упреков от западных контролеров в бюджетной расточительности. Вместо этого в правительственном проекте заложен профицит в размере 83,4 млрд руб. Следовательно, бюджетные расходы можно было бы увеличить более чем на 540 млрд руб., кардинально расширив возможности финансирования развития страны. Однако важны не только и не столько размеры бюджетов, в конечном счете размер - величина производная от уровня экономического развития [7, с. 31].
На что же расходуют правительства Германии и Франции денежные средства, поступившие в бюджет?
Развитие системы социальной помощи - превалирующая тенденция «социального рыночного хозяйства» во Франции и особенно в Германии. Несмотря на то, что в последние годы экономика Германии растет всего лишь на 1,5—2,5 % в год, а то и вовсе топчется на месте, а безработица упорно держится на уровне 9—10 % рабочей силы, более 3 % населения продолжают получать ежемесячные пособия «на обеспечение жизни» и прочие социальные выплаты. Годовой прирост числа «социальщиков» -около 7 %. Расходы на социальную помощь — одна из самых крупных статей германского бюджета (они сопоставимы с расходами на оборону, или поддержание общественного порядка и безопасности, или государственное управление). Чтобы покрывать гигантские траты, приходится увеличивать налоги, взимаемые с работающих. Они поглощают уже до 40 % заработка и более. Высокие же налоги подрывают стимулы к труду: после всех положенных вычетов рядовой рабочий или служащий получает в месяц почти столько же, сколько неработающий «социальщик». А ведь получатели социальной помощи нередко еще и подрабатывают, но нелегально. Особенно часто — женщины, которые заняты в каком-либо частном домашнем хозяйстве или в сфере услуг. Если нелегалов удается выявить, их штрафуют и на время лишают социальной помощи. Но для нанимателей нелегальные работники выгоднее — им платят меньше, чем оформленным, и не вносят за них налоги, страховку. Причем и «социальщику» выгоднее работать нелегально: он сохраняет при этом получаемое пособие, а в итоге повышает свой жизненный уровень. Проигрывает государство, которое теряет от такой практики более 100 млрд евро в год. Тем не менее, несмотря ни на что, с 1 января 2003 г. всех «социальщиков» старше 65 лет перевели на так называемое базовое обеспечение — своего рода мини-пенсию [5, с. 44].
Что касается Франции, то здесь расходы на социальную сферу составляют около 60 % всех бюджетных затрат. С 2001 г. действует трехлетняя программа государственных доплат лицам, получающим минимальную заработную плату, так называемых премий за занятость. Прибавка составляет 14 % от уровня минимальной заработной платы. Бюджет понес немалые расходы, так как потенциальных получателей «премий за занятость» в стране на сегодня насчитывается около 9 млн человек. Зато уровень безработицы во Франции постоянно снижается, причем только в 2000 г. работу получили 432 тысячи человек [6, с. 97].
В России не выделяют столько средств в социальную сферу, сколько в Германии и во Франции. У нас только еще ведутся работы в данном направлении. Например, в этом году намечен рост расходов на социальную политику, на целый ряд социальных программ. В частности, на социальную помощь — на 20,9 %, социальное обеспечение службы занятости — на 15 % [4, с. 8].
Налоги в Германии в 1970—90-е гг. были очень высокими и только в 2000 г. начинается постепенное их снижение. Правительство продолжает курс на создание благоприятной среды для предпринимательства и частной инициативы и прежде всего, через снижение налогового бремени. Принципы налоговой реформы 2001—2005 гг. были утверждены в 2000 г., и уже с 2001 г. налоги на домохозяйства и предприятия уменьшилось по сравнению с 2000 г. на 45,4 млрд марок. Совокупный налог на прибыль, превышающий в 2000 г. 50 %, в 2001 г. снизился до 40 %. Существенно снизился и подоходный налог. Снижение налогов неизбежно влечет за собой снижение государственных расходов. Доля государства в перераспределении ВВП через бюджет и социальные фонды уменьшается [3, с. 85].
Во Франции налоговые снижения распространяются главным образом на лиц с низкими доходами. Ставка подоходного налога снижается только для двух групп населения с самыми низкими доходами. Максимальная ставка этого налога — 52 % — самый высокий показатель в ЕС [6, с. 96].
В России же ориентация на снижение налогового бремени направлена в первую очередь на сферу крупного бизнеса, например за счет отмены налога с продаж (что не привело фактически к сниже-
нию розничных цен) и уменьшения ставки налога на добавленную стоимость на 2 процентных пункта, с 20 до 18 % [8, с. 3].
Сила германской экономики - высокая конкурентоспособность товаров на мировом рынке и высокая экспортная доля в ВВП (почти 30 %) - вновь обернулась слабостью, точнее, ненадежностью. Ведь только высокие темпы роста экспорта (в 2000 г. они достигли рекордных 13-14 %) обеспечивают высокие темпы роста экономики в целом. Надежды на то, что внутренний спрос будет играть все большую роль как фактор роста, пока не оправдываются: вклад внутренних факторов в темпы прироста ВВП в 2000 г. составил 1,9 пункта [3, с. 86].
Во Франции функция «опоры роста» перешла от внутреннего спроса к экспорту. Однако и внутренний спрос продолжает развиваться стабильно. Особенно это относится к личному потреблению. Государство продолжает сдерживать внутреннее потребление для уменьшения бюджетного дефицита. В 2000 г. темпы роста экспорта повысились более чем в трое по сравнению с 1999 г. Это связано как с введением евро, так и с его девальвациями. Несомненно, позитивную роль сыграли модернизация предприятий и некоторое снижение стоимости трудозатрат. Вместе с тем вследствие роста цен на нефть стоимость импорта несколько превысила стоимость экспорта.
В России, благодаря увеличению реальной заработной платы и активизации инвестиционного процесса в промышленности, формируется внутренний спрос. Сейчас динамично развиваются отрасли, ориентированные на внутренний спрос: машиностроение, пищевая промышленность, строительство, розничная торговля. Продолжается рост реальных располагаемых денежных доходов населения. В структуре расходов населения увеличивается доля продукции относительно высокого качества и товаров длительного потребления, что дает шансы для развития отечественных предприятий перерабатывающего сектора с опорой на растущие объемы внутреннего рынка. Однако шансы эти могут быть реализованы только при условии серьезной модернизации производственных мощностей и освоения новых видов продукции, соответствующих возросшим потребностям населения.
Инвестиции в Германии с 2000 г. заметно выросли, но исключительно за счет вложений в оборудование (на 9 %), тогда как строительные инвестиции, как и в предыдущие годы, упали (на 2,5 %) [3, с. 86].
Динамика капиталовложений в 2000 г. во Франции сохранилась на достаточно высоком уровне. Слегка уменьшилась норма накоплений. Некоторое торможение инвестиционного процесса было вызвано, вероятно, определенным насыщением инвестиционного спроса после бурного трехлетнего переоснащения экономики в 1997-1999 гг., порожденной теми же причинами стабилизацией роста жилищного строительства, и, наконец, ростом цен на энергоносители. С 2000 г. вложения в активные элементы основного капитала росли более высокими темпами, чем в пассивные.
В России идет процесс прироста инвестиций и в 2004 г. ожидается примерно 2 400 млрд рублей инвестиций за счет всех источников: предприятий, кредитов, государственного бюджета [2; 4, с. 8].
Мы знаем, что инвестиции государства должны осуществляться в инфраструктурные объекты: в дороги, водные пути, гидротехнические сооружения, железные дороги, трубопроводный транспорт, в то, что пока остается в руках государства. Сам бизнес по перевозкам на железных дорогах, бизнес по добычи нефти, по добыче газа - все это должно быть частным. Исключение следует сделать лишь для оборонных предприятий, где есть своя специфика, где цель - национальная оборона, где должна сохранятся определенная часть государственного сектора. Все остальное в большей степени должно уходить из государственного сектора, быть конкурентным. Тогда можно будет создать ту самую среду, которая обеспечит эффективность национальных инвестиций и создаст источник для эффективной национальной социальной политики. Это также зависит от той конкурентной среды, которая создает движение рубля в ту точку, где он будет наиболее эффективным. Таким образом, при создании конкурентной среды, при определенных элементах открытости экономики (точнее, умеренной «закрытости» нашего народного хозяйства, объективно не имеющего больших сравнительных преимуществ перед высокоразвитыми странами и НИС), которая, безусловно, тоже обеспечивает эту конкурентную среду, рубль становится более эффективным. Создание конкурентной среды, в первую очередь путем умеренной открытости экономики, является очень важным фактором повышения эффективности. И экономика США, и экономика Европы плотно закрыты от всего мира, но средняя эффективная ставка по таможенным импортным пошлинам для США и для Европейского сообщества составляет 3 -4 %, в российской же экономике она составляет 10-15 %. Вступление России в ВТО потребует ее снижения до 5-7 % [4, с. 3].
В современном мире очень высокая конкуренция не только среди крупнейших предприятий, международных корпораций, но прежде всего среди самих государств. В зависимости от того, как эко-
номика той или иной страны выглядит в сравнении с уровнем развития других государств, определяется та доля от общего мирового «пирога», которая достанется этой стране. Это и место на рынках, и качество жизни, уровень доходов на душу населения, реальный жизненный уровень. Если в предыдущие столетия каждая страна в значительной степени самостоятельно обеспечивала необходимый уровень развития, уровень своей промышленности, сегодня это в большей степени обеспечивается координацией и мировым разделением труда.
Мировой рынок постоянно меняется. Возникают противоречия между «старыми» странами, которые уже имеют развитые экономики, и целой группой новых стран, включая Россию, которые должны завоевывать свое место на рынке, чтобы обеспечить доступ на них своих товаров. Например, в области сельского хозяйства Европа и США, безусловно, являются странами, которые имеют очень высокие дотации на свою сельскохозяйственную продукцию, превышающие 50 % стоимости производимого продукта по некоторым пунктам. Другие страны должны соревноваться в этом субсидировании, чтобы обеспечить рынок своей продукции, или добиться, в том числе и через международные организации, снижения субсидирования.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что только грамотная финансовая политика государств, которая стимулирует конкуренцию, оптимальное снижение участия государства в хозяйственных процессах, выдвижение бюджетных, макроэкономических параметров, других фундаментальных показателей на должный уровень приведет к прогрессивному развитию экономики страны. Конечно, российская финансовая политика еще не достигла европейского уровня управления экономикой страны, но все же мы не намного отстаем от них в этом направлении, а где -то наши методы даже эффективнее западных.
1. Бродель Ф. Динамика капитализма. Смоленск: Полиграмма, 1993.
2. Бюджетное послание президента РФ Федеральному собранию Российской Федерации «О бюджетной политике в 2004 году» // Финансы. № 6. 2003. С. 3-7.
3. Гутник В. Германия // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 8. С. 79-88.
4. Кудрин А.Л. Федеральный бюджет - 2004: новые экономические тенденции // Финансы. 2004. № 1. С. 3-8.
5. Мадиевская С. Социальная помощь в Германии // Мировая экономика и международные отношения. 2003. № 10. С. 42-44.
6. Островская Е. Франция // Мировая экономика и международные отношения. 2001. № 8. С.89-97.
7. Петров Ю., Жукова М. Платежный баланс России 1993-2001 гг.: трансграничное движение капитала и перемещение стоимости // Росс. экон. журн. 2002. № 4. С. 13-35.
8. Силуанов А.Г. Бюджетная политика и межбюджетные отношения в 2004 году // Финансы. 2003. № 10. С. 3-5.
9. Хугаева З. Финансовая сфера ФРГ: проблемы и перспективы // Мировая экономика и международные отношения. 2003. № 10. С. 14-15.
УДК 330.146
Ю.И. Терентьев
Омский государственный университет
ИНВЕСТИЦИИ: ПРОБЛЕМА ТРАКТОВКИ
The two articles touch upon problems of the modern Russian investment process.The first article touches upon theoretical aspects of investment: analyzed are existing definitions of notion “investment” and a kind of concretization of the category is proposed.
The second article researches the present Russian investment process and its development perspective is analyzed.
С началом либерализации российской экономики известные реформаторы, находившиеся у рычагов исполнительной власти, одну из основных ставок в своей деятельности делали на ожидание значительного притока в Россию иностранного капитала. Необходимостью достижения этой цели, в сочетании с некоторыми другими, оправдывались многие политические и экономические авантюры,
© Ю.И. Терентьев, 2004
