CC BY
73Евразийская интеграция: социально-политические и социально-культурные процессы развития
И.Б. ОРЛОВА доктор философских наук, профессор, зав. отделом Института социально-политических исследований РАН'
Евразийская идея: от истоков к современности
Постсоветские годы как очередной переломный период в истории России снова заставили искать ответ на вопрос о стратегических целях и путях развития страны. Интеллектуальным мейнстримом 90-х гг. являлась провозглашаемая цель «вхождения в мировую цивилизацию», под которой подразумевалась цивилизация западная, и стремление к перестройке общества по западным лекалам. Лозунг либеральных реформаторов «Иного не дано» исключал саму возможность альтернативных вариантов. Тогда сторонники идеи поиска «иного», «незападного» пути развития, отказа от рыночного фундаментализма считались маргиналами. Их называли «ка-тастрофистами», «консерваторами», тянущими страну назад.
Экономический кризис, начавшийся в конце первого десятилетия ХХ! в., показал ограниченность западной модели развития, неспособность рынка решить проблемы государства и общества. Стала очевидной опасность политики всеобщей вестернизации для стран, принадлежащих к иным культурам. События 2014 г., когда западный мир выступил единым фронтом, объявив режим санкций, направленный на экономическое удушение России, продемонстрировали многократно повторявшееся в истории сопротивление Запада любому потенциальному усилению России. Столь откровенные антироссийские действия отрезвили многих сторонников западноориентированных реформ. Постепенно политико-экономический вектор развития
* Орлова Ирина Борисовна, e-mail: irorlova@mail.ru
страны начал смещаться в восточном направлении. Реальными стали шаги по евразийской экономической интеграции в рамках Таможенного союза государств Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС). В этой связи снова оказалась востребованной тематика евразийства. Евразийская идея, официальному формированию которой скоро исполнится 100 лет, оказывается современной, созвучной сегодняшнему дню. Она дает теоретическую основу для выстраивания взаимодействия евразийских государств на новом, качественно ином витке развития.
Чтобы понять сущность евразийства, полезно обратиться к истокам, к классическому наследию русских мыслителей, положивших евразийскую идею в основу целого социально-философского движения. Это движение возникло в среде послереволюционной русской эмиграции первой волны1. Оно идейно объединило «осколки России», заброшенные в Прагу, Софию, Париж, Берлин, Белград, Брюссель, Вену, Рим. Отторгнутые революцией от России, они вынесли из происшедшего катастрофическое мироощущение: утрату родины, гибель русской культуры, крушение всех прежних общественных устоев. Трагический поиск путеводной нити, «идеи-правительницы», которая смогла бы привести Россию к процветанию - в этом было главное содержание и главный смысл работ евразийцев.
Всего в евразийском движении участвовало более 100 человек, из которых наиболее активных насчитывалось около 30. Особенностью этой мощной научной школы стало то, что в едином идейном русле работали молодые, талантливые, широко образованные русские интеллигенты, специалисты в различных областях науки: филолог и культуролог Н.С. Трубецкой; географ и историк П.Н. Савицкий, историки Г.В. Вернадский, П.М. Бицилли, М.В. Шахматов, философ П.П. Сувчинский, религиозные философы Г.В. Флоровский, Л.П. Карсавин, В.Н. Ильин, Ф.А. Степун, Б.П. Ширяев, литературоведы А.В. Кожевников, Р.О. Якобсон, Д.П. Святополк-Мирский, правовед Н.Н. Алексеев, востоковед В.П. Никитин, экономист Я.Д. Садовский, писатель В.П. Иванов.
Именно междисциплинарность подходов является характерной чертой евразийского движения, отличавшей его
1 См./ Орлова И.Б. Евразийская цивилизация. Социально-историческая ретроспектива и перспектива. М., 1998.
от большинства идеологий, возникших между двумя мировыми войнами.
Их работы, с которых только в постсоветское время был снят гриф секретности, составляют яркую страницу в русской и мировой социальной науке, их значение еще во многом предстоит осмыслить. Так, бесспорным является то, что евразийцев можно считать классиками геополитики. Обычно же мы, говоря о геополитике, перечисляем имена немца Ф. Ратцеля, шведа Р. Челлена, англичанина Х. Маккиндера и гитлеровского генерала К. Хаусхофера, и не вспоминаем ни Н. Трубецкого, ни П. Савицкого, ни Г. Вернадского, геополитические идеи которых едва ли не более значимы.
Первым программным сборником евразийцев был «Исход к Востоку» (София, 1920 г.). В последующее десятилетие ими было выпущено несколько крупных сборников, издавалась газета «Евразия», журнал «Версты», велась активная лекционная деятельность, организовывались многолюдные собрания, дискуссии. Движение имело свои центры в Праге, Софии, Берлине, Белграде, Брюсселе, Харбине, Париже. В 1932 г. участниками и сторонниками движения была учреждена Евразийская организация. К середине 30-х гг. евразийство раскалывается, все основные идеи были высказаны ранее, попытка преобразования в политическую партию стала симптомом агонии движения. В 1937 г. евразийство как цельное течение, как единая научная школа прекратило свое существование, исчерпав себя на том историческом этапе. Научная деятельность его участников проходила уже вне связи с бывшими соратниками и единомышленниками.
Некоторая резкость, непримиримость суждений евразийцев была вызвана острой, болезненной реакцией на последствия российской революции. Так, антизападничество связано не только с появлением в то время крупных работ о кризисе западной цивилизации (О. Шпенглер «Закат Европы»), но и с тем, что именно Россия оказалась полигоном, где на базе привнесенных с Запада марксистских идей ставился эксперимент построения социализма. Реакцией на это стало доходящее порой до эпатажа, подчеркнутое внимание к Востоку, перенесение акцентов на влияние Востока на историю России.
В целом евразийство как социально-философская школа неоднородно и неоднозначно. Оно сложно и противоречиво, поскольку противоречивым было само время, время пе-
релома, поиска новых идейно-политических решений и идеологических экспериментов. При этом, несмотря на некоторое теоретическое разномыслие, их всех объединяла огромная любовь к России, сопричастность со всем, в ней происходящим, отсутствие личной обиды за изломанные собственные судьбы1 и, главное, - вера в грядущее процветание родины. «Личная судьба, - писал П. Савицкий, -малое дело. Только бы жила и шла вверх Россия!»2 .
Из наследия евразийцев наиболее актуальным для сегодняшнего дня является разработка ими цивилизацион-ной проблематики, одного из ведущих направлений в культурологии и историографии XX в. Евразийцы считали «локальную цивилизацию» основной единицей исторического процесса и отрицали его линейную однонаправленную схему, в которой за вершину принималась западная или
3
европейская цивилизация .
В этом подходе ключевое принципиальное отличие евразийцев от западников и славянофилов. Как западники, так и славянофилы при всем несходстве их взглядов стояли на одной и той же платформе - концепции социально-исторического процесса, движущегося по единой линии. Все человечество, по их мнению, движется зигзагообразно, диалектически, по линии не обязательно прямой, но единой к достижению общей цели. Вот с этого момента наступает различие между западниками и славянофилами. Цель понимается ими по-разному: общечеловеческая цивилизация, мировой абсолютный разум - для первых, и всеславянское братство во главе Европы и всего человечества - для вторых. Западники целиком приняли гегелевскую концепцию восхождения человечества к мировому разуму, раскрывающемуся постепенно в различных ступенях культуры. Когда надлежит познать элемент этого разума, на историческую сцену выходит один народ и по нему равняется все человечество, затем новый шаг по этой эволюционной вертикали, выдвигается новый народ, и ему предстоит раскрыть иную сторону
1 Вернувшийся в СССР Д.П. Святополк-Мирский был в 1937 г. арестован и в 1939 г. умер на Колыме. Арестованный в 1945 г. советскими чекистами в Праге, десять лет в мордовских лагерях отбыл П.Н. Савицкий. Умер в лагере от туберкулеза в 1952 г. Л.П. Карсавин, обвиненный в антисоветской деятельности.
2 Цит. по: Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии. М., 1993, с. 228.
3 См./ Орлова И.Б. Современные цивилизации и Россия, М., 2000.
абсолютного разума. И снова все человечество равняется по этому народу. Гегель считал, что придет время, когда выступит народ, вобравший всю полноту разума. По его учению таковым народом является германский.
Западники на вершину лестницы поставили не один германский народ, а весь романо-германский мир или западную цивилизацию. Славянофилы утверждали, что завершит процесс не романо-германский народ, а русско-славянская культура, и Россия, по их мнению, должна не отгораживаться от Европы, а пойти во главе Европы и всего человечества. Но повторяем, что и те, и другие исходили из концепции единства мирового развития.
Евразийцы, в отличие от обоих направлений, разрабатывая мультилинейную схему социально-исторического процесса, были последователями традиции, заложенной в западной историографии XVII-XIX вв. Дж. Вико и И. Герде-ром, а в русской - Н.Я. Данилевским и К.Н. Леонтьевым.
Наиболее полно данная концепция представлена у евразийцев в книге Н.С. Трубецкого «Европа и человечество» (София,1920 г.). В ней, отрицая единую вертикаль расположения человеческих культур, автор писал об их качественной несоизмеримости, считал, что «момент оценки должен быть раз и навсегда изгнан из этнологии и истории культуры», что оценка всегда основана на эгоцентризме.
Оценки западной (европейской) цивилизации как венца эволюции - это заблуждение самих европейцев, основанное на подмене понятий: под «общечеловеческими ценностями», «общечеловеческой цивилизацией» на самом деле понимаются ценности западного мира, романо-германской культуры. Подмена этих понятий легла в основу европейских космополитических теорий.
Стремление слепо копировать европейскую культуру, считали евразийцы, лишает другие народы веры в ценностные достижения собственной истории и собственной культуры. Замещая ею свою собственную культуру, народ вместе с ней воспринимает и европейские мерила оценки культуры. «Сравнивая себя с природным романогерманцем, европеизированный народ приходит к сознанию их превосходства над собой, и это сознание постепенно приводит к тому, что народ перестает уважать себя. Изучая свою историю, этот народ оценивает ее тоже с точки зрения природного европейца: в этой истории все, что противоречит европейской
культуре, представляется злом, наивысшим моментом этой истории признается тот, в который совершился решительный поворот к Европе, в дальнейшем же ходе истории все, что бралось из Европы, считается прогрессом, а всякое отклонение от европейских норм - реакцией». Постепенно народ приучается презирать все свое, самобытное национальное. «Патриотизм и национальная гордость в таком народе -удел лишь отдельных единиц, а национальное самоутверждение большей частью сводится к амбициям правителей и руководящих политических кругов»1. Теоретическому обоснованию пагубности европоцентристских западных оценок развития, применяемых к собственной стране, собственной истории и культуре, посвящены многие страницы в работах евразийцев. Акцентирование значимости самобытности, неповторимости, необходимости сохранения каждой национальной культуры - один из ключевых моментов евразийства. «Ни один нормальный народ в мире, - подчеркивал Н. Трубецкой, - особенно народ, сорганизованный в государство, не может добровольно допустить уничтожения своей национальной физиономии»2.
Критики евразийцев часто упрекают их в том, что они, говоря о вреде тотальной европеизации, вообще якобы отрицали факт взаимовлияния культур или отрицали какое бы то ни было положительное влияние европейской культуры на Россию. Это неверно. Этого у евразийцев нет. Например, Н. Трубецкой писал: «Если народы, сталкиваясь с европейской культурой, будут свободны от предрассудков, заставляющих видеть во всех элементах этой культуры нечто абсолютно высшее и совершенное, то... нечего будет стремиться искоренять свою культуру в угоду европейской, не от чего будет смотреть на самих себя, как отсталых, остановившихся в своем развитии представителей человеческого рода»3. То есть если исключить «недостойное поверхностное обезьянничанье с Европы», то заимствование отдельных элементов романо-германской культуры «только обогатит национальную культуру других народов». Невозможно отрицать, что культура как «пища» принадлежит всему миру, но
1 Трубецкой Н.С. Европа и человечество // Глобальные проблемы и перспективы цивилизации. М., 1993, с. 53-54.
Там же, с. 23.
3 Там же, с. 54.
как «продукт» она результат деятельности конкретного народа. Только к «пище» нужно относиться избирательно, сообразно со своими вкусами и потребностями.
Факт взаимовлияния культур отрицать невозможно. При этом не только Европа влияла на Россию, но и наоборот. В процессе «европеизации» произошло и самоутверждение России в области литературы и изобразительных искусств. Это самоутверждение стало настолько несомненным фактом, что к концу XIX - началу XX в. духовный «экспорт» России в этих сферах был не менее ее духовного «импорта».
Категоричное утверждение Н.С. Трубецкого о «равноценности и качественной несоизмеримости культур и народов земного мира» несколько смягчено в работах П.Н. Савицкого, дающего более гибкие оценки. Он пишет, что «в области техники и эмпирического знания... невозможно не признать некоторого общеобязательного материала для оценки относительного совершенства тех или иных технических или научно-эмпирических достижений, для констатации их неравноценности и в то же время качественной соизмеримости». «Единственно жизненную формулу национального существования» П. Савицкий обозначил следующим образом: «своя идеология и безразлично, свои или чужие - техника и эмпирические знания» . В этой формуле П. Савицкий почти дословно воспроизводит вывод Н.Я. Данилевского, сделанный шестью десятилетиями ранее.
Евразийцы проводят очень важную для дня сегодняшнего мысль о том, что Россия как основная часть Евразии вместила в себя европейскую культуру, но ею не исчерпывается. Она шире и многообразнее, так как питалась из многих источников, которых у Европы не было: это культуры целого ряда примыкающих к России народов: монгольских, туранских, угро-финских, арийских, иверских. Культура России вместила в себя культуры всех евразийских народов. Именно этот факт закладывался в качестве основы в создаваемую ими «новую русскую идеологию», которая, по их мнению, должна прийти на смену коммунистической. В наиболее сжатой, сконцентрированной форме идея евразийства выражена Н.С. Трубецким в 1927 г.: «Национальным субстратом того государства, которое прежде
1 Савицкий П.Н. Европа и Евразия // Глобальные проблемы и перспективы цивилизации (феномен евразийства). М., 1993, с. 61.
называлось Российской империей, а теперь называется СССР, может быть только вся совокупность народов, населяющих это государство, рассматриваемое как особая многонародная нация и в качестве такой обладающая особым национализмом. Эту нацию мы называем евразийской, ее территорию - Евразией, ее национализм - евразийством» .
Большое внимание евразийцы уделяли изучению связи этнических и геополитических факторов с географической средой, взаимно влияющих на формирование конкретной культуры. Эту взаимосвязанную целостность евразийцы (сначала П. Савицкий, затем Г. Вернадский) обозначили специальным термином «месторазвитие».
«Под месторазвитием человеческих обществ, - писал Г. Вернадский, - мы понимаем определенную географическую среду, которая налагает печать своих особенностей на человеческие общности. ...Социально-историческая среда
и географическая обстановка сливаются в некое единое
2
целое, взаимно влияя друг на друга» .
Г. Вернадский обосновывает теорию, которая впоследствии стала знаменитой, но уже в трактовке А. Тойнби, как закон «вызова» и «ответа». Вернадский сформулировал это так: «Каждая народность оказывает психическое и физическое давление на окружающую этническую и географическую среду. Создание народом государства и освоение им территории зависит от силы этого давления и от силы того сопротивления, которое это давление встречает»3. Культура, которая рождается в сложном процессе взаимовлияния народа и осваиваемой им территории, всегда носит отпечаток «месторазвития».
Что касается России, то географическое единство, отсутствие естественных границ между ее европейской и азиатской частями, горизонтальное, «флагоподобное» расположение ее природных зон (лес и степь) предопределяют единство срединного евразийского мира. «История распространения русского государства есть в значительной степени история приспособления русского народа к своему
1 Трубецкой Н.С. Общеевразийский национализм // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М., 1993, с. 95.
2 Вернадский Г.В. Начертание русской истории // Евразия. Исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992, с. 102-103.
3 Там же, с. 100.
месторазвитию - Евразии, а также и приспособление всего пространства Евразии к хозяйственно-историческим нуждам русского народа ... Русский народ не только применился к своему месторазвитию, но в большой степени и сам
1
создал это свое месторазвитие» .
География Евразии предопределила единение на ее территории двух культурных миров: разных, непохожих, часто противоборствующих, но обреченных природой и судьбой на взаимодействие. Русский народ выступает в евразийской истории преимущественно носителем земледельческой культуры. Но он не только народ-пахарь, но и лесопромышленник, скотовод, ремесленник, и народ - посредник между разными природно-хозяйственными областями, народ-торговец. Именно вследствие этой торговой роли русского народа в его исторической жизни такое огромное значение имеют объединяющие лес и степь торговые пути, и прежде всего, естественные - по Волге, Днепру, впоследствии по Оби, Иртышу, Лене, Амуру.
Непрерывное поступательное движение русских на восток - это не «империализм», не следствие мелкого политического честолюбия отдельных государственных деятелей,
2
«это неустранимая внутренняя логика месторазвития» .
Отсутствие природных границ на территории Евразии -естественная причина, исторически провоцирующая народы, ее населяющие, к объединению всех ее территорий. Вся история Евразии есть последовательная цепь попыток создания единого всеевразийского государства. Попытки эти предпринимались с разных сторон - с востока и запада Евразии. Именно эту цель преследовали скифы, гунны, хазары, монголы, славяно-руссы, советские коммунисты.
На протяжении всей известной нам истории, позволяющей проследить взаимодействие евразийских народов, наблюдается одна и та же закономерность: пульсирующее чередование двух периодически сменяющих друг друга геополитических форм организации евразийского пространства. Это чередование единой государственности и системы государств.
1 ВернадскийГ.В. Указ. соч., с. 103.
2 Там же, с. 104.
В схематичном виде исторические ритмы организации
евразийского пространства представлены Г.В. Вернадс-
i
ким так:
I. а) Единая государственность (Скифская держава) б) Система государств (Сарматы, Готы)
II. а) Единая государственность (Гуннская империя)
б) Система государств (Авары, Хазары, Камские болгары, Русь, Печенеги, Половцы)
III. а) Единая государственность (Монгольская империя) б) Система государств (Распад Монгольской империи: Золотая Орда, Джагатай, Литва, Русь, Казань, Киргизы, Ойраты, Монголы)
IV. а) Единая государственность (Российская империя, Союз Советских Социалистических Республик... ?)
Схема Г. Вернадского заканчивается вопросительным знаком, поставленным после образования СССР как единого государства. Мы, свидетели распада мировой державы - Советского Союза, можем продолжить схему ученого и дописать недостающее у него звено:
V. б) Система государств (15 бывших союзных республик, ставших самостоятельными государствами).
Следующей формой, если следовать логике этой схемы, должно стать некое объединение отдельных евразийских государств. Таким образом, Г.Вернадский, описавший «ритмы Евразии», предвосхитил процессы евразийской интеграции, происходящие уже в XXI в.
Годы, прошедшие после разрушения Советского Союза, постепенно привели к осмыслению последствий расчленения государства как единого живого организма. Очень медленно, мучительно возрождается к жизни исторический евразийский императив: необходимость интеграции, взаимодействия народов, связанных культурно-историческими, ци-вилизационными связями. Но взаимодействия - уже на новой политической, экономической, идеологической основе, на новой современной евразийской идее, отличной от евразийской идеи Н.Я. Данилевского второй половины XIX в. или от идеи евразийцев русского зарубежья 20-30-х гг. XX в., но вобравшей в себя из наработок предшественников все самое ценное и применимое ко дню сегодняшнему.
1 Вернадский Г.В. Указ. соч., с. 105.
В чем ее суть? Современная евразийская идея основывается на осмыслении многовекового опыта социально-исторического взаимодействия народов Евразии и учитывает реалии и императивы нового тысячелетия, среди которых одним из важнейших будет конкурентная борьба в мире между цивилизациями.
В таких условиях только сплочение евразийских народов вокруг осознанной евразийской идеи, евразийская идентичность способны противостоять гегемонистским устремлениям западной цивилизации, объявляющей различные регионы Евразии сферой своих жизненных интересов, воздействующей на принятие важнейших политических и экономических решений, разлагающей духовный остов евразийской культурно-исторической системы: многонациональную общность и притяжение народов друг к другу, собственные ценностно-нормативные механизмы, приоритеты, национальные традиции.
Современная евразийская концепция, на наш взгляд, должна строиться на общеметодологическом принципе мультилинейности социально-исторического процесса, параллельном сосуществовании и развитии различных культурно-исторических систем (цивилизаций), каждая из которых имеет свою логику развития, свою культурную доминанту, собственные ценности, цели и приоритеты.
Евразийская концепция направлена на развенчание существующего и доныне предрассудка о том, что культура и цивилизация только одна, непрерывно развивающаяся, причем, все прежние культуры являются не чем иным, как ступенями единой лестницы, вершина которой - западная (европейская или ее модификация - американская) цивилизация, и стремление приблизиться к ней есть задача всего человечества.
Евразийская цивилизация - одна из культурно-исторических систем, сложившаяся в ходе более чем тысячелетнего опыта взаимодействия народов, населяющих «срединный континент» (лежащий между Китаем, горными цепями Тибета и «западным полуостровом» Европой), формирующих в процессе своей деятельности пространственные связи - по освоению природно-ландшафтной среды, адаптации к своему «месторазвитию»; временные связи - по передаче от поколения к поколению навыков, ценностей, установок, культурных традиций; социально-психологи-
ческие связи - цементирующие общность и «комплимен-тарность» или взаимопритяжение евразийских этносов.
Концепция единой «общечеловеческой цивилизации», «общечеловеческих ценностей», «общечеловеческой культуры» не имеет социально-исторической основы. Для торжества «общечеловеческих ценностей» необходимо слияние всего человечества в единый гиперэтнос. Однако до тех пор, пока существуют различные стадии этнокультурного развития разных народов; пока существуют различные ландшафты Земли с разными природно-климатическими зонами, требующие специфических способов приспособления населения к своему «месторазвитию», такое слияние маловероятно, и «торжество общечеловеческих ценностей» останется очередной утопией.
Но даже если гипотетически представить себе возможность слияния человечества в единую цивилизацию, то и в таком случае одержат верх не «общечеловеческие ценности», а культурная доминанта и ценности одной конкретной цивилизации. Установление единой или «общечеловеческой культуры» исключило бы всякое разнообразие и уничтожило бы источник зарождения новых культур, явившись тем самым величайшей опасностью для всего человечества.
О губительных последствиях господства, гегемонии одной культуры, одного типа государства, одной цивилизации писали во второй половине XIX в. Н. Данилевский, в XX в. О. Шпенглер, Н. Трубецкой, П. Савицкий, Х. Ортега-и-Гас-сет, А. Тойнби, П. Сорокин, А. Камю, К. Ясперс, Л. Гумилев.
Идея евразийства подчеркивает значимость развития национальных культур, уникальность и неповторимость каждой нации и народа, роль в жизни народа собственной высшей национальной идеи и самостоятельного неподражательного развития.
Различия между культурами в духовной сфере гораздо более глубоки, чем в сфере материальной, в материальных потребностях люди достаточно общи. Поэтому, если предположить возможность существования однородной общечеловеческой культуры, то она будет сведена к удовлетворению чисто материальных потребностей при игнорировании или примитивизации потребностей духовных, к навязыванию всему пестрому этнокультурному многообразию стандартов и стереотипов массовой культуры. Культура же,
опирающаяся на национальный принцип, способна стимулировать духовно возвышающие человека ценности.
Если к развитию культур применить принципы общей теории систем, то к ним можно отнести тезис о том, что жизнеспособной и успешно функционирующей может быть лишь система достаточно сложная. «Общечеловеческая культура» и на ее базе «общечеловеческая цивилизация» возможны лишь при предельном упрощении системы, происходящем за счет уничтожения национальных культур. Предел упрощения системы - ее разрушение, гибель. Наоборот, система, обладающая значительным числом элементов, жизнеспособна и перспективна в своем развитии.
В нашем контексте примером такой системы служит цивилизация, где в единую «радужную сеть» сплетены многие национальные культуры, где обеспечивается единство в многообразии.
Важнейшим условием жизнеспособности евразийской идеи является сдвиг в самосознании людей в сторону понимания ими своей исторически определенной функции в жизни органического целого - Евразии, формирование евразийской идентичности.
Евразийская идентичность или «общеевразийский национализм» способны на социально-психологическом уровне цементировать единство народов Евразии. К такому выводу приходил еще в 20-х гг. Н.С.Трубецкой, который подчеркивал, что факторы, работающие на объединение, не могут быть абстрактными, вневременными. Они всегда привязаны к конкретному социально-историческому контексту и к конкретному отрезку времени. Он считал, что для прошлого объединительной выступала идея русской государственности. Для современных ему 20-х гг. XX в. объединяющим фактором «Евразии - СССР» был идеологический: осуществление идеи диктатуры пролетариата всех народов СССР. Уже тогда Н. Трубецкой гениально предвидел, что идея диктатуры пролетариата, призванная поддерживать целостность Евразии-СССР, сознание солидарности пролетариата и разжигание классовой ненависти неспособны сдержать развитие националистических и сепаратистских устремлений народов СССР. Следовательно, «объединяющим фактором» для будущего эта идея быть не может. Объединяющую идею для будущего ученый видел в том,
что «национализм каждого отдельного народа Евразии должен комбинироваться с национализмом общеевразийским».
Народы Евразии связаны общностью исторической судьбы. Необходимо учитывать, что насаждаемые идеологии пантюркизма, панисламизма, панславизма; создаваемые партии и организации, объединяющие людей по национальному или религиозному принципам, выделяя один признак, игнорируют общность и переплетенность по множеству других. Евразийская идея в этом смысле выгодно отличается тем, что она выступает в качестве объединительной для всех без исключения евразийских народов. «Отторжение одного народа из евразийского единства, - писал Н.С. Трубецкой, - может быть произведено только путем искусственного насилия над природой и должно привести к страданиям». Цена, заплаченная евразийскими народами в 90-е гг. XX в. за победу, одержанную центробежными силами, полностью подтверждает предвидение ученого.
Общеевразийский национализм, евразийская идентичность не возникают сами собой. Установка «мы такие-то, а все прочие - другие» формируется постепенно при совместной культурной работе, при особой направленности государственной политики, вырабатывающей иерархию приоритетов, стратегических интересов, целей, при активизации экономического, политического, научного и другого взаимодействия в евразийских рамках, при создании единых над-государственных структур, решающих общие задачи.
Евразийская концепция подчеркивает значение силы, способной в столкновениях с другими цивилизациями отстоять собственное национально-культурное бытие. Выживают и приобретают историческое значение только те культурно-исторические системы, которые оказываются способными противостоять военно-политическим и культурным экспансиям других цивилизаций.
В современном глобализирующемся мире наиболее успешными «игроками» становятся крупные системы, по охвату своего влияния выходящие за национальные рамки. Такая система формируется сегодня в ходе активных интеграционных процессов на евразийском пространстве. Происходящее сложение национальных потенциалов евразийских государств дает не арифметическую сумму, а порождает си-нергетический эффект, преумножающий возможности для экономического роста, социально-культурного развития и
обеспечения безопасности формирующегося Евразийского Сообщества.
Орлова И.Б. Евразийская идея: от истоков к современности. В статье анализируются труды русских ученых - классиков евразийства 20-30-х гг. ХХ в.Сравнивается содержание евразийской идеи классического периода и современного. Показано, что интеграционные процессы, происходящие сегодня на евразийском пространстве, имеют глубокую социально-историческую обусловленность.
Ключевые слова: классическое и современное евразийство, взаимодействие народов, интеграция.
Orlova I.B. Eurasian idea: from its origins to the present. This article reviews the 20th century classical research works on Eurasianism of 20-30th years. It compares the contents of the Eurasian idea in the classical and modern periods. The article shows that contemporary integration processes in Eurasia have deep socio-historical causality.
Key words: classic and contemporary Eurasianism, the interaction of peoples, integration.
