CC BY
207
УДК 141.7:316.32 ББК 87.3(2)61-718
НАЦИЯ И НАЦИОНАЛИЗМ В ФИЛОСОФИИ ЕВРАЗИЙСТВА
Е.И. ЗАМАРАЕВА
Финансовый университет при Правительстве РФ Ленинградский пр-т, д. 49, г. Москва, 125993, Российская Федерация E-mail: zamaraeva_e@mail.ru
Дан анализ этнофилософской концепции в учении евразийства, одного из философских и общественно-политических течений первой волны русской эмиграции. С использованием метода историко-философской реконструкции излагаются основные положения данной концепции. Системно-аналитический метод позволяет рассматривать ее как целостную философско-мировоззренческую систему, в основе которой лежит трактовка народа как «симфонической личности», под которой понимается евразийская семья народов, единство исторических и национальных судеб, скрепленное общими ценностями и духом при-родно-исторического родства. Выявлено, что понятие «соборность» как духовно-онтологическая основа общества приобретает у евразийцев идеологическую окраску. Рассмотрены основные категории евразийской этнофилософской концепции, такие как народ, национализм, культурный интернационализм, европоцентризм, космополитизм и «общеевразийский национализм». Определено значение так называемого «туранского фактора» в формировании русского этноса. Проведен сравнительный анализ понятий «истинный» и «ложный» национализм. Выявлено, что вопрос единства евразийских народов трактовался как экзистенциально важный для самосохранения России-Евразии как государственного целого. Анализ национального аспекта евразийской концепции позволяет сделать вывод о том, что евразийцы не только ставили вопрос о необходимости единства всех народов Евразии, но и рассматривали его как важный фактор выполнения Россией своей интегрирующей исторической миссии. В заключение подчеркивается актуальность идей евразийских мыслителей, делается вывод о том, что евразийская этнофилософская концепция может быть использована для решения задач модернизации российского общества на современном этапе его развития, так как она учитывает специфические национальные, геополитические, исторические и культурные особенности нашего государства и позволяет сохранить самобытность и многообразие евразийского мира.
Ключевые слова: евразийская концепция, Евразия, нация, национализм, космополитизм, европоцентризм, общеевразийский национализм.
NATION AND NATIONALISM IN THE PHILOSOPHY OF EURASIAN
E.I. ZAMARAEVA Financial University under the Government of the Russian Federation, 49, Leningradskiy pr-t, Moscow, 125993, Russian Federation E-mail: zamaraeva_e@mail.ru
The analysis of ethno-philosophical concept of Eurasian doctrine, one of the philosophical and socio-political trends of the first wave of Russian emigration is given. With the use of the method of historical-philosophical reconstruction the main provisions of the concept are outlined. System-analytical method allows us to consider it as a coherent philosophical and ideological system, which is based on the interpretation of the people as a «symphonic personality», which is understood as a Eurasian
family of peoples, unity of historical and national destinies bound together by shared values and the spirit of the natural and historical relationship. It was revealed that the concept of «collegiality» as a spiritual and ontological foundation of society acquires ideological coloration from Eurasians. The main category of the Eurasian concepts such as nation, nationalism, cultural internationalism, eurocentrism, cosmopolitanism and «common Eurasian nationalism» are considered. The value of the so-called «Turan factor» in the formation of the Russian ethnos is defined. A comparative analysis of the concepts of «true» and «false» nationalism is given. It was found that the question of the unity of the Eurasian peoples interpreted as existentially important for the preservation of Russia-Eurasia as a whole state. Analysis of the national aspect of the Eurasian concept leads to the conclusion that the Eurasians not only raised the question of the need for unity of all the peoples of Eurasia, but also viewed it as an important factor in the implementation of its integrating Russian historical mission. In conclusion the relevance of the ideas of Eurasian thinkers is emphasized, it is concluded that the Eurasian concept can be used to solve the problems of modernization of the Russian society at the present stage of its development, as it takes into account the specific national, geopolitical, historical and cultural characteristics of our state and allows you to save identity and diversity of the Eurasian world.
Key words: Eurasian concept, Eurasia, nation, nationalism, cosmopolitanism, eurocentrism, common Eurasian nationalism.
В начале XXI века наша страна как никогда испытывает нехватку идей, стимулирующих ее целостность и солидарность, в связи с чем вопросы нации, национальной идентификации, национальной гордости, национальной идеи стали возникать все чаще и острее. Как пишет РИ. Соколова, «вопрос об органической национальной идеологии, соединяющей в себе постулаты истинной национальной идеи с общественными задачами сегодняшнего дня, привлекает все больше внимание как ученых, так и политиков» [1, с. 29].
Современная картина мира стремительно меняется. Однополярная система, сложившаяся в связи с распадом СССР, сегодня подвергается сомнению, мы вновь возвращаемся к построению полицентричного мироустройства, а значит, к философскому осмыслению таких понятий, как нация, народ, национализм, космополитизм. Новые парадигмы мирового развития, выстраивающиеся на наших глазах, обращают нас к наследию мыслителей начала XX века, и прежде всего к учению евразийства - одного из наиболее значимых течений русской общественной и политико-философской мысли этого периода. Евразийское учение представляется одной из серьезнейших попыток осмысления исторического пути развития России и дает ответы на многие современные вопросы.
Основателями евразийства принято считать оригинального мыслителя, этнолога и языковеда Н.С. Трубецкого и географа и экономиста П.Н. Савицкого. Впоследствии к ним присоединились религиозный мыслитель Г.В. Флоровский, культуролог П.М. Бицилли, экономист Н.Н. Алексеев, искусствовед П.П. Сув-чинский, философ Л.П. Карсавин, историки ГВ. Вернадский и другие.
Основным положением евразийского учения является тезис об уникальности России-Евразии, о том, что Россия - это особый этнокультурный мир, самобытный, самодостаточный с позиций географии, экономики и культуры. Одной из ключевых в евразийской концепции является геософская категория «место-развитие», введённая П.Н. Савицким, означающая неразрывное единство географического и исторического континуума, в рамках которого конкретный эт-
нос вырастает из природной и климатической среды, определяя эту среду в дальнейшем своей социокультурной жизнедеятельностью. Согласно евразийской концепции, история и культура каждого народа неразрывно связаны с географическими, климатическими и природными условиями проживания. Своеобразие ландшафтов порождает уникальность культур, каждая из которых имеет свои внутренние циклы, модели развития и свои критерии оценки. Н.С. Трубецкой пишет: «Итак, евразийский мир представляет из себя замкнутое и законченное географическое, хозяйственное и этническое целое, отличное как от собственно Европы, так и от собственно Азии. Сама природа указывает народам, обитающим на территории Евразии, необходимость объединиться в одно государство и создавать свои национальные культуры в совместной работе друг с другом» [2, с. 258]. Россия-Евразия, согласно евразийскому учению, - это территория, в топографическом плане объединяющая Восточно-Европейскую, Сибирскую и Туркестанскую равнины, возвышенности и горы, отделяющие их друг от друга. Эта территория имеет свои географические, климатические, биологические и другие особенности, которые отличают ее от Евразии в собственном смысле этого понятия и определяют политическую, социальную, культурную, историческую и экономическую жизнь народов, проживающих на этой территории. Большую часть этого пространства занимает Россия, что позволило евразийцам ввести в обиход термин «Россия-Евразия». Согласно классическому евразийскому учению, все народы «России-Евразии» относятся к единому историческому, социокультурному, этноконфессиональному миру, спаявшему воедино, органически соединившему в себе и однородные, и подчас разнородные элементы Востока и Запада. Важнейшей составляющей евразийского мироощущения является осознание евразийскими народами своего культурно-исторического родства, осознание ими своей принадлежности к беспримерному по размаху объединению народов в едином евразийском государстве.
Для того чтобы раскрыть евразийскую концепцию нации, необходимо предварительно проанализировать трактовки понятий «народ», «национализм», «европоцентризм», «космополитизм» и «общеевразийский национализм», а также значение «туранского фактора» в формировании русского этноса.
Евразийцы, как правило, не пользовались определением «национальность», но активно использовали понятие «народ», под которым подразумевали «симфоническую личность». Первым в евразийстве об этом заговорил Н.С. Трубецкой, который вводит понятие «коллективная личность», целостное же теоретическое учение о «симфонической личности» разрабатывает во второй половине 20-х гг. ХХ века Л.П. Карсавин. В 1927 г. в предисловии к изданию «К проблеме русского самопознания» Н.С. Трубецкой пишет: «Одним из самых важных понятий, лежащих в основе евразийского учения (может быть, даже самым важным), является понятие личности. На этом понятии строятся и философская, и историософская, и социологическая, и политическая стороны евразийства. При этом евразийство значительно углубляет и расширяет понятие личности, оперируя не только част-ночеловеческой, но и многочеловеческой, "симфонической'/личностью» [3, с. 105]. И далее Трубецкой развивает это учение, вводя определения частнонародной и многонародной личности, определение индивидуации личности. Личность - это
не только конкретный человек, но и народ и группа народов. Всякая личность проявляется в какой-то определённой индивидуации, но вместе с тем личность -это связь и совокупность этих индивидуаций. Похожая картина получается, если рассматривать народ как индивидуацию многонародной личности; и народ в этом случае может оказаться индивидуацией одной из диалектических разновидностей. В этом смысле существует своеобразная «иерархия личностей». Н.С. Трубецкой пишет: «Каждая личность конкретно существует в контексте этой иерархии личностей, т.е. эмпирически существует постольку, поскольку, с одной стороны, имеет определённые индивидуации, а с другой - сама является одновременной индивидуацией другой личности. Кроме этой, так сказать, "статической системы" иерархии личностей, существует, как уже сказано было выше, для каждой личности и своя "динамическая система" сменяющих друг друга "разновременных индивидуаций" В каждый данный момент каждый данный человек является членом как той, так и другой системы» [3, с. 106].
Для личностей «многочеловеческих» (этносов) необыкновенно важна связь с территорией и с условиями проживания, которые можно рассматривать как некий её коррелят, поэтому необходимо синтетическое изучение этноса в условиях его реального физического окружения.
В евразийской теории заложен тезис, утверждающий органическое единство сосуществования индивидуума с социальной группой в качестве органического единства многообразия, что по аналогии сравнимо с таким единством множества, где единство и множество не могут существовать отдельно друг от друга. Выстраивается отчётливая взаимопроницаемая иерархическая структура, где личности распределяются по степени их соборности. Как отмечают евразийцы, определяющим критерием устойчивой жизнедеятельности коллектива, максимальной его слаженности и сосредоточения сил всех его членов выступает непосредственное подчинение личности индивидуальной личности «соборной». Поэтому в евразийстве присутствует глубокое убеждение о народе России-Евразии как о многонациональном этническом образовании, имеющем «симфонический» характер.
Концепция народа как симфонической личности понимается евразийцами как «хоровое единство», синоним личности многочеловеческой. Понятие «соборность», в самом общем виде мыслимое славянофилами как духовно-онтологическая основа общества, спонтанно существующая органичность, приобретает у евразийцев идеологическую окраску. В разработке Л.П. Карсавина все сущее можно представить в виде всеединства, своеобразной иерархии, где каждый элемент есть часть высшего единства. Всеединое, в трактовке Л.П. Карсавина, существует в каждом своем проявлении, соответственно человечество - всеединый субъект - проявляется в разных культурах, народах, обществах. Соборная личность иерархически выше собственно индивидуальной, она более значима, полновесна. Человек становится личностью, если находится в единстве с целым - с семьей, сословием, Церковью, народом. Л.П. Карсавин пишет: «Соборный или симфонический субъект есть действительность, не меньшая, чем индивидуум, но даже большая. Индивидуум в том виде, как его обычно себе представляют, просто не существует и является вымыслом или фикцией. Человек «индивидуален» вовсе не потому, что он отделен от других и целого и замкнут в себе, но потому, что он по-своему, по-особенному, специфи-
чески выражает и осуществляет целое, т.е. высшее сверхиндивидуальное сознание и высшую сверхиндивидуальную волю» [4, с. 177].
Одним из главных признаков соборной личности является свободное принятие единой ценностной системы как сообществом в целом, так и отдельными его частями. Сообщество принудительное - прямая противоположность соборной личности. «Соборный», или «симфонический», субъект выступает как «высшая личность» по отношению к отдельным личностям, их группам, которые являются «моментами» «соборного» или «симфонического» субъекта и постоянно присутствуют в нем. «Симфонический субъект, - пишет Л.П. Карсавин, - не агломерат или простая сумма индивидуальных субъектов, но их согласование (симфония), согласованное множество и единство и - в идеале и пределе - всеединство. Поэтому и народ не сумма социальных групп (сословий, классов и т.д.), но их организованное и согласованное иерархическое единство» [4, с. 176].
Итак, народ в трактовке евразийцев - это «симфоническая», «соборная» личность, где личность индивидуальная подчиняется личности «соборной». Это органичное единство сосуществования индивидуума с социальной группой, в котором свободно принимается единая ценностная система и сообществом в целом, и отдельными его частями.
Срединное положение России-Евразии определяет важнейшее положение евразийской концепции: единство Евразии предполагает и этническую близость народов, её населяющих. И эта близость не генетическая, не «по крови», а по «почве», по общности территории и исторической судьбы. Евразийцы выступали против одностороннего отождествления русских со славянами, они утверждали дву-составность русского этноса. У П.Н. Савицкого читаем: «Надо осознать факт: мы не славяне и не туранцы (хотя в ряду наших биологических предков есть и те и другие), а - русские» [5, с. 39]. Этноментальное единство народов, населяющих Евразию, по мысли евразийцев, становится очевидным при анализе их языков, духовной культуры и этнопсихологического уклада. Такой анализ был проведен виднейшим этнологом и языковедом Н.С. Трубецким, который на основании этого утверждал, что «туранский фактор» и «туранский этнопсихологический тип» явились системообразующими в формировании русского национального психотипа: «Туранская психика сообщает нации культурную устойчивость и силу, утверждает культурно-историческую преемственность и создаёт условия экономии национальных сил, благоприятствующие всякому строительству» [6, с. 155]. Связь русских с «туранцам» является не только этнографической, считает Трубецкой, но и антропологической, так как в наших жилах течёт и угро-финская, и тюркская кровь. Конечно же, русский характер отличается как от тюркского, так и от угро-финского, но он совершенно не похож на славянский, считает Трубецкой: «Наклонность к созерцательности и приверженность к обряду, характеризующие русское благочестие, формально базируются на византийских традициях, но тем не менее совершенно чужды другим православным славянам и скорее связывают Россию с неправославным Востоком. "Удаль','ценимая русским народом в его героях, есть добродетель чисто степная, понятная тюркам, но не понятная ни рома-ногерманцам, ни славянам» [7, с. 138]. Проведя детальный анализ культуры, языка и духовного облика туранских народов Евразии и выявив корреляции духовной
культуры и психологического облика русских и туранцев, евразийцы обосновывают один из важнейших тезисов своей этнофилософской концепции: Россия по своему духовному и культурному облику ближе к Азии, а не к Европе, и будущее Росси только в синтезе славянских и туранских начал.
Важнейшая категория евразийской концепции - это общеевразийский национализм, трактуемый как общий наднациональный интерес народов России-Евразии, способствовавший созданию российского государства, определявший и направлявший в течение веков его внешнюю и внутреннюю политику, идеологию, культуру. В Евразии братство народов, согласно трактовке евразийцев, должно осуществляться не по одному какому-либо признаку (язык, религия), а по общности исторических судеб. Евразийский национализм - это стремление уйти от сугубо этнической основы национализма и утвердить единственно неэгоистическим видом привязанности к своему этносу любовь к его культуре. А поскольку культура народов России-Евразии - это синтез культур всех народов, её населяющих, то и национализм является общим. Заметим, что такое понимание национализма сближалось с концепцией советского народа как особой исторической общности.
В работе «Об идее-правительнице идеократического государства» Н.С. Трубецкой пишет: «Но между чересчур конкретным народом и чересчур отвлечённым человечеством лежит понятие «особый мир». Совокупность народов, населяющих хозяйственно самодовлеющее (автаркическое) месторазвитие, связанных друг с другом не расой, а общностью исторической судьбы, совместной работой над созданием одной и той же культуры или одного и того же государства, - вот то целое, которое отвечает вышеуказанному требованию» [8, с. 441]. Соединение в «особом мире» целого ряда народов не означает полного растворения одного народа в других, но то, что связывает этот народ с другими обитателями данного месторазвития, оценивается выше того, что связывает тот же народ с его братьями по крови или по языку, но не принадлежащими к данному месторазвитию, таким образом обусловливается примат духовного культурного родства и общности судьбы над родством биологическим.
До революции, отмечали евразийцы, Россия была страной, в которой «официальным хозяином» территории являлся русский народ. Революция и гражданская война существенным образом изменили ситуацию: «В закономерном для известного периода революции процессе всеобщего анархического разложения Россия грозила распасться на отдельные части, если бы русский народ не спас государственного единства, пожертвовав ради этого своим положением единственного хозяина государства» [9, с. 417]. После революции «инородцы» получили многочисленные права1, и русские в этой ситуации оказались не господ-
1 «Декларация прав народов» 1917 года гарантировала равенство и суверенность народов России, право наций на самоопределение, отмену национальных привилегий и ограничений. Были закреплены не только избирательные права, но и, в частности, право обучаться на родном языке, выпускаться книги, газеты и журналы на родном языке. Для десятков народов и народностей, не имевших письменности, (киргизы, буряты, народы Дагестана, народы Крайнего Севера и др.) были созданы алфавиты и т.д.
ствующим народом, а первыми среди равных. Попытки в будущем отнять или умалить эти права нерусских народов обречены на неудачу, такие попытки будут морально не обоснованы и вызовут ожесточённое сопротивление, так как время невозможно повернуть вспять. Чрезмерно повышенное национальное самолюбие русских способно восстановить против русских другие народы, что может оказаться фактором антигосударственным, разрушающим единство страны и способным привести к русскому сепаратизму, считали евразийцы.
Весьма симптоматично, что один из основных концептуальных программных евразийских документов «Евразийство (в формулировке 1927 г.)» начинается так: «1. Россия представляет собою особый мир. Судьбы этого мира в основном и важнейшем протекают отдельно от судьбы стран к западу от нее (Европа), а также к югу и востоку от нее (Азия). 2. Особый мир этот должно называть Евразией. Народы и люди, проживающие в пределах этого мира, способны к достижению такой степени взаимного понимания и таких форм братского сожительства, которые трудно достижимы для них в отношении народов Европы и Азии» [10, с. 217].
Чтобы отдельные территории России существовали как целое государство, нужно, по мнению евразийцев, наличие единого субстрата государственности. Замена национального субстрата классовым не определяет прочности государства. В статье «Общеевразийский национализм» Н.С. Трубецкой пишет: «Национальным субстратом того государства, которое называется СССР, может быть только вся совокупность народов, населяющих это государство, рассматриваемая как особая многонародная нация и в качестве таковой обладающая своим национализмом. Эту нацию мы называем евразийской, ее территорию - Евразией, ее национализм - евразийством. <.. .> Судьбы евразийских народов переплелись друг с другом, прочно связались в один громадный клубок, который уже нельзя распустить, так что отторжение одного народа из этого единства может быть произведено только путем искусственного насилия над природой и должно привести к страданиям» [9, с. 423, 425].
Обращаясь к вопросу национальной организации, евразийцы принимали во внимание как историческое наследие России, так и сложившийся на момент расцвета их движения федеративный строй Советского Союза, ставя своей целью интегрировать положительный опыт прошлого и работающие элементы настоящего в рамках общей концепции существования единого евразийского культурного мира. Евразийское государство представляет собой наднациональное целое, организованное в соответствии с идеей «общеевразийского национализма». Установившийся федеративный строй, с точки зрения евразийцев, требовал замены идеологического начала, так как нес в себе внутренние противоречия: с одной стороны, большевиками декларируется право на национальное самоопределение, с другой стороны, идет обезличивание целых народов. Евразийский же принцип объединения народов имеет культурно-историческую основу: государственно-политическое единство России исходит из исторической, геополитической, экономической, правовой и, самое главное, культурной общности народов, живущих в «евразийском месторазвитии». Игнорирование этих факторов при рассмотрении политико-правовых основ административно-территориального деления, по мнению евразийцев, неминуемо приводит к распаду народов, и, как показала ис-
тория, это вполне обосновано, так как вопрос об объединении народов, населяющих евразийское пространство, остается важным и по сей день.
Как отмечал известный исследователь евразийства Н.С. Семёнкин, «из ци-вилизационной специфики России вытекает и особая природа её государственности. Этим же предопределяются и основные государственные задачи - всеми средствами сохранять единство и территориальную целостность Евразии, оберегать евразийскую культуру и "общеевразийский национализм" Для решения этих задач государство должно создать соответствующую политическую и экономическую платформу» [11, с. 215].
В каждом национализме, по мнению евразийцев, существуют элементы центростремительные, утверждающие единство данной нации, и сепаратистские, утверждающие своеобразие какой-либо этнической единицы и обособленность её от более крупной единицы. Так как каждая этническая единица входит в какую-то другую, более крупную, и сама в себе заключает несколько племенных разновидностей, то существуют национализмы разной амплитуды, которые входят друг в друга, как концентрические круги. И если центробежные и центростремительные элементы одного и того же национализма не противоречат друг другу, то те же элементы двух концентрических национализмов друг друга исключают. Значит, чтобы национализм не вырождался в сепаратизм, каждый член евразийского государства должен осознавать свою принадлежность не только к какому-либо конкретному этносу, но и свою принадлежность к евразийскому народу, то есть евразийский национализм - это некое слияние всех частных национализмов воедино.
Евразийцы понимали Россию как «собор народов», и политическое объединение этой огромной территории не является лишь заслугой русского народа, а это результат усилий многих народов Евразии, что должно найти выражение и в формах государственного устройства. Так как между народами Евразии изначально существовало взаимное притяжение, чувство комплиментарности, «отношения некоего братания», то необходимо эти чувства сознательно развивать, «чтобы братство народов Евразии стало фактом сознания, и притом существенным фактом»2. И это осознание своей принадлежности к евразийскому братству народов должно стать определяющим в этнопсихологии народов, населяющих Евразию. «Это "братство народов" выражается в том, что здесь нет противоположения "высших" и "низших" рас, что взаимные притяжения здесь сильнее, чем отталкивания, что здесь легко просыпается "воля к общему делу"», -утверждал П.Н. Савицкий [12, с. 302].
Евразийцы выступали с резкой критикой европоцентризма, который прячется под маской космополитизма и красивого понятия «общечеловеческая цивилизация». Еще в 1920 году Н.С. Трубецкой в книге «Европа и человечество» последовательно развенчал претензии романо-германской цивилизации на всемирную значимость. И действительно, такие понятия, как общечеловеческие
2 См.: Трубецкой Н.С. Общеевразийский национализм // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С. 425 [9].
ценности, мировая цивилизация, прогрессивное человечество, согласно евразийской концепции, целиком основываются на ценностях и категориях, присущих исключительно европейской культуре и европейскому менталитету. Не принимая во внимание ценности азиатского, африканского, латиноамериканского мира, европейцы трактуют свои представления о мире как единственно возможные и навязывают их другим народам, игнорируя национальную самобытность и специфические условия развития каждого народа и каждой культуры.
Европоцентризм в евразийской трактовке - это приоритет европейской культуры и европейских ценностей в мировом культурном и цивилизационном пространстве.
Полное приобщение народа к культуре и духовным ценностям другого народа, считал Н.С. Трубецкой, невозможно без антропологического смешения обоих народов между собой, потому что один народ будет всегда находиться в зависимом положении от другого, следовательно, последствия для принимающей культуры будут катастрофичны: до европейского уровня она не сможет дотянуться никогда, значит, всегда будет считаться отсталой, что непременно скажется на самооценке нации, будет уничтожено чувство патриотизма, национальной гордости, самоидентификации, национального единства, появится презрение ко всему самобытному. Различия между поколениями будут сильнее, потому что дети легче и быстрее усваивают всё новое, будет затрудняться выработка новых ценностей и их передача. Произойдет расслоение в обществе, потому что некоторая часть населения быстрее освоит культурные ценности европейцев, а другая медленнее, и этот разрыв будет увеличиваться, что приведет к самоуничтожению нации. Европеизируемый народ «благодаря длительному и трудному процессу культурной нивелировки всех своих частей и искоренению остатков национальной культуры окажется всё-таки в неравных условиях по сравнению с романо-германцами и будет продолжать "отставать"»3. И это отставание станет «роковым», что приведёт к тому, что «отставший народ» в семье «цивилизованных народов» лишится «сначала экономической, а потом и политической независимости» и в конце концов станет объектом беззастенчивой эксплуатации, которая превратит его в «этнографический материал». Если же европеизируемый народ попробует сопротивляться такому «отставанию», то ему придётся всё равно поддерживать на одном уровне с европейцами военную и техническую промышленность (так называемый военно-промышленный паритет), чтобы устоять против прямой агрессии, что подорвёт его экономику.
Не отрицая значимости европейской культуры и цивилизации, евразийцы призывали избавиться от иллюзорного понятия «общечеловеческая цивилизация» и выдвигали идею многополярного мира. Идея множественности и самоценности культур предполагает, что все народы и культуры равноценны. «Нет высших и низших. Есть только похожие и непохожие. Объявить похожих на нас высшими, а непохожих низшими - произвольно, ненаучно, наивно, наконец, просто глупо», - пишет Н.С. Трубецкой [13, с. 81-82]. Не нужно стремиться стать во
3 См.: Трубецкой Н.С. Европа и человечество // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С. 95 [13].
что бы то ни стало «настоящим европейцем», необходимо сохранить собственную национальную идентичность.
Согласно евразийской трактовке, космополитизм - это концепция мирового гражданства, которое ставит интересы всего человечества выше интересов нации и государства, но в основе этих интересов лежат приоритеты европейской цивилизации. Таким образом, космополитизм, как и культурный интернационализм, имеет в основе своей тот же европоцентризм. Поэтому любой культурный интернационализм не несет в себе ничего положительного, наоборот, содержит разрушительное начало, так как нивелирует уникальную национальную самобытность каждой человеческой личности. Истинный патриотизм должен вытекать из национального самопознания, должен признавать необходимость самобытной национальной культуры и при этом осознавать самобытность других национальных культур, без подражания и без навязывания своих культурных ценностей. «Народ не должен желать "быть, как другие'.'Он должен желать быть самим собой... Каждый народ должен быть личностью. А личность единственна и неповторима. И как раз единственностью и неповторимостью своей ценна и для других», - писал П.Н. Савицкий [14, с. 102].
Культурно однородное человечество, лишённое всякого национального и индивидуального своеобразия, при значительном развитии науки и техники оказывается духовно пустым и демонстрирующим полное «нравственное одичание», следствием чего является гордыня и самодовольство. В однородной человеческой культуре, согласно евразийской концепции, логика, рациональная наука и материальная техника преобладают над религией, этикой и эстетикой. В культуре национальной проявляются интимные духовные потребности конкретного народа, становится проще личное самопознание и рождаются духовно возвышающие человека ценности. Как считали евразийцы, основной порок современной западной цивилизации - стремление всё нивелировать, ввести однообразие и произвести опустошение в душах, пробуждая материальную жадность и делая людей духовно бесплодными и примитивными. Кроме того, идея интернациональной цивилизации, которую сейчас называют глобализацией, по мнению евразийцев, порождает замыслы о мировом господстве. И в XXI веке идеи космополитизма продолжают свое развитие под лозунгами всеобщей глобализации, в основе которой лежат те же идеи европоцентризма, об опасности которых предостерегали евразийцы.
Если культурный интернационализм содержит разрушительное начало, означает ли это, что оправдан национализм? Евразийцы считали, что существуют разные виды национализма, «истинные» и «ложные».
«Истинным, моральным и логически оправданным может быть признан только такой национализм, который исходит из самобытной национальной культуры или направлен к такой культуре» [15, с. 121], - писал Н.С. Трубецкой. Но чаще мы встречаемся с таким национализмом, для которого уникальность и неповторимость собственной национальной культуры совершенно неважны. Такие националисты стремятся лишь к тому, чтобы их народ получил государственную независимость, «чтобы он был признан "большими" народами, "великими" державами как полноправный член "семьи государственных народов" и в своем
беге во всем походил именно на эти "большие народы"» [15, с. 121]. Но государственная независимость не должна являться самоцелью, в жертву которой приносится собственный народ с его неповторимой национальной культурой. Нельзя навязывать чуждые национальному духу идеи, формы государства и правления, формы экономической, политической и духовной жизни, идеалы морали и нравственности и даже материального быта.
Евразийцы отрицали и другой вид «ложного» национализма, который проявляется в воинствующем, агрессивном шовинизме, стремлении навязать свою культуру. Таким же «ложным» считали евразийцы и особый вид культурного консерватизма, при котором национальная самобытность отождествляется только с тем, что было создано в прошлом, современные культурные ценности не учитываются вовсе и отрицается живая связь народа с его культурой.
«Истинный» национализм, по мысли евразийцев, должен вытекать из национального самопознания, должен признавать необходимость самобытной национальной культуры и при этом осознавать самобытность других национальных культур, без подражания другим культурам и без навязывания своих культурных ценностей. «Истинный национализм» - это любовь к своему отечеству и собственной культуре без подражания другим культурам и без навязывания своих культурных ценностей.
«Евразийцы глубоко ценят коренное своеобразие каждого народа. Их основное усилие направлено к тому, чтобы каждому народу обеспечить возможность выявления и развития его действительных и неповторимых качеств» [14, с. 110], - писал П.Н. Савицкий. Национальная самобытность России - это культуры народов, её населяющих, в этом её богатство и её уникальность. Не может быть универсальной человеческой культуры. Закон многообразия человеческих культур ограничивает человека, затрудняет общение, но рождает ценности, духовно возвышающие человека.
Евразийская доктрина - это парадигма построения многонационального и многоконфессионального государства, исключающая национализм и ксенофобию и отрицающая западную (атлантическую) модель развития как единственно возможную. Современной России необходима такая наднациональная идеология, которая обеспечила бы союз евразийских народов, союз православной и мусульманской культур в рамках общей «сверхзадачи» и согласовывалась бы с приоритетами современной постиндустриальной эпохи. Евразийская идея содержит важнейшую составляющую: в силу комплиментарности народов, её населяющих, она способна выполнить интегративную функцию и объединить этносы в единое целое.
Евразийская цивилизация - это культурно-историческая система, которую в течение тысячелетий формировали многочисленные народы, объединённые неразрывными этнокультурными связями. Современная евразийская идея подчёркивает значимость и уникальность каждой из национальных культур, входящих в состав Евразии, и возможность сотрудничества евразийских народов только при условии учёта интересов всех народов, составляющих евразийское пространство, при этом особое внимание уделяется выработке механизмов, ограждающих от внешней экспансии других цивилизаций, и способности противостоять военно-политической и культурной агрессии.
Таким образом, концептуальное решение современной национальной политики России в русле евразийских идей определяет задачу модернизации и интеграции механизмов создания и передачи национальных ментальных парадигм, которые являются традиционными для нашей страны. Это позволит сохранить духовное и этнокультурное единство страны, консолидировать силы на основе общих ценностей и целей, обеспечит независимость и развитие Российского государства в сложных условиях глобализирующегося мира и восстановит утраченный паритет в мировой многополярной структуре. Именно для воссоздания этно- и культурной самоидентификации России в постсоветский период необходимо создание ясно сформулированной и планомерно реализуемой государственной национальной политики, базирующейся на основных тезисах евразийской концепции.
Список литературы
1. Соколова РИ. Сможет ли Россия выжить без идеологии? // Философские науки. 2014. № 1. С. 20-31.
2. Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С. 211-267.
3. Трубецкой Н.С. К проблеме русского самопознания // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С. 105-162.
4. Карсавин Л.П. Основы политики // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М.: Наука, 1993. С. 174-217.
5. Евразийство. Опыт систематического изложения // Савицкий П.Н. Континент Евразия. М.: Аграф, 1997. С. 13-81.
6. Трубецкой Н.С. О туранском элементе в русской культуре // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С. 141-162.
7. Трубецкой Н.С. Верхи и низы русской культуры (Этническая основа русской культуры) // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С. 126-141.
8. Трубецкой Н.С. Об идее-правительнице идеократического государства // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С. 438-444.
9. Трубецкой Н.С. Общеевразийский национализм // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С. 417-428.
10. Евразийство (Формулировка 1927 г.) // Россия между Европой и Азией: евразийский соблазн. Антология. М.: Наука, 1993. С. 217-230.
11. Семёнкин Н.С. Русская философия: софиология, имеславие, евразийство. М.: Республика, 2012. 319 с.
12. Савицкий П.Н. Географические и геополитические основы евразийства // Савицкий П.Н. Континент Евразия. М.: Аграф, 1997. С. 295-303.
13. Трубецкой Н.С. Европа и человечество // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М.: Прогресс, 1995. С. 55-105.
14. Савицкий П.Н. Евразийство как исторический замысел // Савицкий П.Н. Континент Евразия. М.: Аграф, 1997. С. 98-113.
15. Трубецкой Н.С. Об истинном и ложном национализме // Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 114-126.
References
1. Sokolova, R.I. Smozhet li Rossiya vyzhit' bez ideologii? [Will Russia be able to survive without ideology?], in Filosofskie nauki, 2014, no. 1, pp. 20-31.
162
CoAoebeecKue uccnedoeaHun. BbmycK 4(52) 2016
2. Trubetskoy, N.S. Nasledie Chingiskhana [Genghis Khan legacy], in Trubetskoy, N.S. Istoriya. Kul'tura. Yazyk [History. Culture. Language], Moscow: Progress, 1995, pp. 211-267
3. Trubetskoy, N.S. K probleme russkogo samopoznaniya [To the problem of Russian self-knowledge], in Trubetskoy, N.S. Istoriya. Kul'tura. Yazyk [History. Culture. Language], Moscow: Progress, 1995, pp. 105-162.
4. Karsavin, L.P Osnovy politiki [The policy framework], in Rossiya mezhdu Evropoy i Aziey: Evraziyskiy soblazn. Antologiya [Russia between Europe and Asia: Eurasian temptation], Moscow: Nauka, 1993, pp. 174-217.
5. Evraziystvo. Opyt sistematicheskogo izlozheniya [Eurasianism. Experience of a systematic exposition], in Savitskiy, P.N. Kontinent Evraziya [The continent of Eurasia], Moscow: Agraf, 1997, pp. 13-81.
6. Trubetskoy, N.S. O turanskom elemente v russkoy kul'ture [About Turanian element in Russian culture], in Trubetskoy, N.S. Istoriya. Kul'tura. Yazyk [History. Culture. Language], Moscow: Progress, 1995, pp. 141-162.
7. Trubetskoy, N.S. Verkhi i nizy russkoy kul'tury [Tops and bottoms of Russian culture], in Trubetskoy, N.S. Istoriya. Kul'tura. Yazyk [History. Culture. Language], Moscow: Progress, 1995, pp. 126-141.
8. Trubetskoy, N.S. Ob idee-pravitel'nitse ideokraticheskogo gosudarstva [The idea of state-ruler ideocracy], in Trubetskoy, N.S. Istoriya. Kul'tura. Yazyk [History. Culture. Language], Moscow: Progress, 1995, pp. 438-444.
9. Trubetskoy, N. S. Obshcheevraziyskiy natsionalizm [Pan-Eurasian nationalism], in Trubetskoy, N. S. Istoriya. Kul'tura. Yazyk [History. Culture. Language], Moscow: Progress, 1995, pp. 417-428.
10. Evraziystvo (Formulirovka 1927 g.) [Eurasianism (formulation 1927)], in Rossiya mezhdu Evropoy i Aziey: evraziyskiy soblazn. Antologiya [Russia between Europe and Asia: Eurasian temptation], Moscow: Nauka, 1993, pp. 217-230.
11. Semenkin, N.S. Russkaya filosofiya: sofiologiya, imeslavie, evraziystvo [Russian philosophy: sophiology, imeslavie, Eurasianism], Moscow: Respublika, 2012. 319 p.
12. Savitskiy, P.N. Geograficheskie i geopoliticheskie osnovy evraziystva [Geographic and geopolitical foundations of Eurasianism], in Savitskiy, P.N. Kontinent Evraziya [The continent of Eurasia], Moscow: Agraf, 1997, pp. 295-303.
13. Trubetskoy, N.S. Evropa i chelovechestvo [Europe and humanity], in Trubetskoy, N.S. Istoriya. Kul'tura. Yazyk [History. Culture. Language], Moscow: Progress, 1995, pp. 55-105.
14. Savitskiy, PN. Evraziystvo kak istoricheskiy zamysel [Eurasianism as a historical conception], in Savitskiy, PN. Kontinent eurazija [The continent of Eurasia], Moscow, 1997, pp. 98-113.
15. Trubetskoy, N.S. Ob istinnom i lozhnom natsionalizme [Of the true and false nationalism] in Trubetskoy, N.S. Istoriya. Kul'tura. Yazyk [History. Culture. Language], Moscow, 1995, pp. 114-126.
15. Trubetskoy, N.S. Ob istinnom i lozhnom natsionalizme [Of the true and false nationalism] in Trubetskoy, N.S. Istoriya. Kul'tura. Yazyk [History. Culture. Language], Moscow, 1995, pp. 114-126.
