CC BY
3УДК 343.271 EDN SSOVPP
Сизова Виктория Николаевна,
ведущий научный сотрудник научно-исследовательского центра Академии управления МВД России, кандидат юридических наук,
ул. Зои и Александра Космодемьянских, 8, г. Москва, Россия, 125993, e-mail: svnn@inbox.ru
ЭВОЛЮЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРОСТУПКА В СИСТЕМЕ КОДИФИЦИРОВАННОГО РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Аннотация. Определяющим вектором в развитии и совершенствовании современной уголовно-правовой политики за несколько последних десятилетий является курс на либерализацию в вопросе, касающемся уголовной ответственности, включающем в себя дискуссию о необходимости дальнейшей декриминализации некоторых видов преступлений, смягчение уголовно-правовых санкций за ряд противоправных деяний. В числе ключевых моментов обозначенной системы направлений российского уголовного права находится сегодня актуальная проблема, связанная с возможностью возвращения в российское уголовное законодательство категории уголовного проступка.
Автор публикации отмечает, что вокруг данного вопроса развернулась острая полемика, ставшая причиной разделения представителей научной общественности и практикующих юристов на сторонников и противников введения категории уголовного проступка. Об особой значимости и актуальности, которую приобрел этот вопрос, свидетельствуют научные доклады и публикации в современной юридической литературе. Имея свою позицию на ряд озвученных идей, касательно положительных и отрицательных эффектов возвращения уголовного проступка в Уголовный кодекс Российской Федерации, автор в настоящей работе предпринял попытку рассмотрения исторических аспектов категории уголовного проступка в части его формирования в период после Судебной реформы 1864 года в России.
Ключевые слова: уголовно-наказуемые деяния, уголовный проступок, уголовное законодательство, история развития.
Sizova Victoria Nikolaevna,
leading researcher at the research center of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD,
Zoya and Alexandra Kosmodemyanskikh St., 8, Moscow, Russia, 125993, e-mail: svnn@inbox.ru
EVOLUTION OF CRIMINAL MISDEMEANOR IN THE SYSTEM OF CODIFIED RUSSIAN CRIMINAL LEGISLATION
Abstract. The determining vector in the development and improvement of modern criminal law policy over the past few decades has been the course towards liberalization in matters relating to criminal liability, which includes a discussion about the need for further decriminalization of certain types of crimes and mitigation of criminal sanctions for a number of unlawful acts. Among the key points of the designated system of areas of Russian criminal law is today an urgent problem associated with the possibility of returning the category of a criminal offense to Russian criminal legislation.
The author of the publication notes that a heated debate has developed around this issue, which has become the reason for the division of representatives of the scientific community and practicing lawyers into supporters and opponents of the introduction of the category of criminal offense. The special significance and relevance that this issue has acquired is evidenced by scientific reports and publications in modern legal literature. Having his own position on a number of voiced ideas regarding the positive and negative effects of the return of a criminal offense to the Criminal Code of the Russian Federation, the author in this work attempted to consider the historical aspects of the category of a criminal offense in terms of its formation in the period after the Judicial Reform of 1864 in Russia.
Keywords: criminal offenses, misdemeanor, criminal legislation, history of development.
Судебная реформа 1864 года в России установила новую систему
судопроизводства, которая получила свое отражение в Уставе о наказаниях [1, с. 395], который Александром II был утвержден 20 ноября 1864 года. Устав о наказаниях впервые в российском уголовном законодательстве выделил категорию противоправных деяний в виде проступков, поскольку ранее, как отмечено выше, не выделялись различия между
преступлениями и проступками.
Нормы, регламентирующие перечень наказаний за проступки, определялись положениями статьи первой главы первой. Данными законодательными
установлениями были выделены конкретные виды наказаний, которым подергались лица, совершившие проступки: штраф, тюремное заключение на определенный срок (не более года), устное внушение и арест на определенный срок (не более трех месяцев). Кроме того, виновному в совершении проступка могло быть назначено дополнительное наказание, заключающееся в изъятии орудий совершения проступка, а также личных вещей виновного [2, с. 329]. При этом законом предусматривалось применение к виновному более мягкого наказания за совершение проступка в случае, когда он был совершен без умысла (назначалось устное внушение). Повышали степень общественной опасности проступка и, соответственно, влекли за собой более строгое наказание, случаи, когда выбор наказания регламентировался
непосредственно положениями закона. Так,
в частности, законодательными
положениями регламентировалось
неосторожное нарушение целостности телеграфов, обусловившее их повреждение и сбой в отправке сообщений. А лица, признанные виновными, в возможно короткий срок не известили уполномоченные органы о совершении данного проступка, в связи с чем они могли быть подвергнуты наказанию в виде штрафа.
Кроме того, штраф налагался на виновных в случае неисполнения ими либо недолжного исполнения каких-либо специфических обязанностей,
установленных законодательно. Например, неисполнение правил перевоза водными видами транспорта либо перевоз, осуществленный не должным образом (на требующих ремонта речных суднах и т. п.).
Вместе с тем в качестве положительного момента следует отметить выделение законодателем обстоятельств, установление которых требовало обязательного смягчения вины лица, совершившего тот или иной проступок. Наличие данных смягчающих
обстоятельств обуславливало и снижение назначаемого наказания. К числу смягчающих вину обстоятельств законодатель относил безупречную репутацию виновного лица, признание слабоумным либо обстоятельство невежества, препятствующее виновному лицу отдавать отчет в совершаемых им действиях. И напротив, установление отягчающих вину обстоятельств служило
основанием назначения виновному более строгого наказания за совершение проступка. К таким обстоятельствам, согласно закону, относились заранее сложившийся умысел на совершение проступка, совершение проступка при помощи приобретенных заранее навыков в противоправной деятельности [2, с. 331].
Что касается конкретных деяний, отнесенных законодателем к категории проступков, следует отметить отнесение их числу проступков, нарушающих сложившийся управленческий порядок в какой-либо сфере, например, порядок благочиния и спокойствия. Кроме того, выделялись законодателем и проступки, нарушающие общественный порядок; порядок выдачи и обращения с официальными документами и бумагами (паспортный порядок); порядок
строительства и пользования путями сообщения; проступки, связанные с нарушениями правил пожарной безопасности; правил почтового и телеграфного сообщения; посягающие на сферу народного здравоохранения; личную и общественную безопасность.
Кроме того, к проступкам относились оскорбления человеческого достоинства; применение либо угроза применения насилия; проступки против семьи; кража и повреждения чужой собственности. С учетом данной законодательной классификации становится очевидным основание выделения такой группы противоправных деяний, как проступки, а именно акцент на объекте посягательства. Примечательно, что в исследуемый период времени окончательно формируются основные уголовно-правовые категории: проступок и преступление. Такой законодательный подход к категоризации деяний был, в первую очередь, обусловлен происходящими в обществе социальными и эконмическими изменениями, а также формированием нового государственного строя.
Уголовное уложение от 22 марта 1903 г. представляет собой
фундаментальный законодательный акт Российской империи в области материального уголовного права, в котором нашли свое отражение как особенности последних десятилетий существования Российского государства в целом, так и уровень организации законотворческой деятельности того времени,
осуществлявшейся преимущественно
бюрократическим путем, но опиравшейся на первоначальном этапе законопроектной деятельности на достижения науки [3, с. 49].
В соответствии со ст. 3 главы 1 данного исторического памятника [4, с. 240] к категории проступков законодателем были отнесены противоправные деяния, совершение которых влекло для виновного в качестве максимально строгого наказания заключение под арест либо штраф. Отдельно законодателем устанавливалось, что совершаться проступки могли по легкомыслию либо в силу небрежности, при этом представляли они собой как правило нарушение законодательно установленного порядка,
регламентировавшего общественное
спокойствие и безопасность, а также нарушения, связанные с посягательством на государственную казну [5, с. 216].
Проступками исходя из содержания Уголовного уложения являлся достаточно ограниченный круг деяний,
содержащихся в:
- главе второй «О нарушении ограждающих веру постановлений», предусмотренных ч. 2 ст. 74: «Если же кощунство учинено хотя и при условиях, сей статьей указанных, но по недоразумению, невежеству или в состоянии опьянения, то виновный наказывается арестным заключением на определенных срок (не более трех месяцев), или «Виновный в непристойном крике, шуме или ином бесчинстве, препятствующем отправлению
общественного христианского
богослужения или учиненном в церкви,
часовне или христианском молельном доме, наказывается арестом» и др.;
- предусмотренных в ст. 106 («Виновный в учинении преступного против члена императорского дома деяния», ч. 3 ст. 103 предусмотренного, наказывается арестом), а также ст. 107: «Виновный в оскорблении памяти усопших царствовавших деда, родителя или предшественника царствующего императора, учиненном публично, или в распространенных или публично выставленных произведении печати, письме или изображении, если такое оскорбление учинено по неразумию, невежеству или в состоянии опьянения (часть вторая)», наказывается арестом;
- и в других.
Таким образом, анализ уголовного законодательства позволяет утверждать, что в исследуемый период в России сложилось разделение уголовно-наказуемых деяний на две категории: преступления и уголовные проступки, хотя перечень последних и был достаточно ограниченным, и законодатель определил четкие границы подлежащих за их совершение уголовных наказаний. Революционные события в России в 1917 г. явились причиной зарождения неизвестных ранее исторических путей развития и социально-правовых изменений на значительный временной отрезок. Получившие доступ к власти революционеры начали ожесточенную борьбу со всеми признаками предшествующей эпохи, что не могло не оказать своего влияния на появление новых объектов уголовно-правовой охраны. Так, в частности, была установлена
ответственность за совершение преступлений и проступков против советского народа. В число наказаний, назначаемых за их совершение, были включены конфискация и денежный штраф, который подлежал выплате типографией либо печатным изданием в случае совершения ими противоправных деяний. Примечательным является
отсутствие регламентации в размерах подлежащего выплате штрафа и имуществе, подлежащего конфискации с указанием на то, что их определение должно обуславливаться революционной совестью и революционным
правосознанием» [6, с. 84]. В данном случае очевидно широкое судейское усмотрение при назначении того или иного вида и размера наказания.
При этом указанные виды наказаний могли быть назначены как за контрреволюционные, государственные, должностные преступления, преступления против собственности, а также против регламентированного законом порядка осуществления экономической
деятельности. Кроме того, данные наказания подлежали назначению и в случае совершения таких проступков, как опубликование ложных сведений в открытом источнике, спекулятивные действия. Следует отметить, что применение штрафных санкций и конфискации имущества в качестве мер уголовного принуждения, направленных на имущественные лишения влекли за собой серьезные ограничения и лишения как в отношении самих осужденных, так в отношении их семей, что само по себе, учитывая отсутствие в целом стабильности в экономической сфере общества, представлялось весьма негативным последствием совершения проступков.
Кроме того, необходимо отметить, что характер приобретения подлежащего конфискации имущества (было ли оно приобретено законным путем либо нет) не имел значения для суда.
Таким образом, разграничения конфискации на виды (общий вид, означающий возможность на практике изымать любое личное имущество осужденного, и специальный,
подразумевающий отчуждение имущества, добытого преступным путем) не существовало.
Далее следует отметить, что в пояснительной записке к Уголовному
кодексу РСФСР 1922 г. (далее - УК 1922 г.) обращалось особое внимание на то, что буржуазное разграничение в
классификации преступлений и проступков не требуется, а судьи, принимая решение, должны исходить из революционного правосознания. Однако некоторые деяния не обладали большой степенью общественной опасности (например, самогоноварение, хулиганство) и фактически могли быть отнесены к проступкам. При этом, говоря о степени опасности таких деяний, как показывает анализ содержания УК 1922 г., следовало исходить из того, что сама опасность обнаруживается в действиях, которые вредны для общества, или сама деятельность свидетельствует о серьезной угрозе общественному порядку [7, с. 78].
УК 1922 г. предусматривал довольно широкую систему наказаний за совершение преступлений, в которую входили общественное порицание, заключающееся в публичном объявлении вынесенного судом осуждения. При этом напечатание самого приговора осуществлялось посредством личных денежных средств осужденного. Кроме того, по усмотрению суда на виновного могла быть наложена обязанность возместить причиненный проступком вред потерпевшему. Такая концепция возмещения причиненного вреда вполне вписывалась в общую систему видов наказаний.
В Основных началах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик законодательная классификация преступных деяний выглядела следующим образом - преступления, посягающие на основы советского строя, другие преступные деяния. Точно такая же градация преступных деяний была отражена и в Уголовном кодексе РСФСР 1926 г.
К изложенному выше об уголовном законодательстве того периода следует указать, что на повестку дня VI съезда деятелей юстиции 1926 г. было вынесено предложение по классификации
преступлений, в основу которой предлагалось положить вид наказания за их совершение. К деяниям, которые можно было расценить в качестве уголовных проступков, высказывались идеи об отнесении в данную группу социально вредных деяний, совершение которых влекло наказание в виде лишения свободы до двух лет либо другое более мягкое наказание - меры морального воздействия, принудительные работы. Однако данное предложение реализовано так и не было.
Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. (далее - Основы) представляли собой исторический правовой памятник, в котором была воплощена государственная политика, связанная с необходимостью либерализации уголовной ответственности в случае совершения виновным малозначительных противоправных
деяний. Очевидна законодательная попытка достижения комплексного результата борьбы с преступностью, заключающегося в ее полном устранении, что, конечно, представляло собой идеализированный вариант как для практических органов, так и для органов правоприменения.
Характеризуя принятый в октябре 1960 г. был принят УК РСФСР (далее -УК 1960 г.), следует отметить, что в целом законодатель того времени стремился реализовать принцип гуманизма в наказании. За совершение
малозначительных по степени
общественной опасности посягательств применялось общественное порицание, которое заключалось в публичном выражении судом порицания виновному с доведением об этом в необходимых случаях до сведения общественности через печать или иным способом. Это представляло собой обладавшую значительным предупредительным
эффектом меру морального воздействия, которая назначалась судом и соответственно влекла за собой судимость. Кроме того, было наиболее гуманное
наказание из той системы наказаний, которая нашла отражение в законе, и подлежал назначению при обязательном указании на то в санкции соответствующей статьи Особенной части. При этом присоединение к нему дополнительного наказания было невозможно.
Общественное порицание всегда объявлялось только публично в процессе оглашения в ходе судебного заседания.
С учетом изложенного в научном сообществе того периода активно обсуждался вопрос о дополнении системы уголовного законодательства такой категорией деяний, как уголовный проступок. Так, в 1974 г. коллектив специалистов в области права осуществил масштабную работу по подготовке проекта Кодекса уголовных проступков, в который был включен уголовный проступок [8, с. 240]. Однако предлагаемый проект остался без одобрения.
Законодательной попыткой
нормативно закрепить категорию уголовных проступков и определить соответствующие виды наказаний за их совершение следует считать Указ Президиума Верховного Совета, устанавливающий возможность
применения мер административной ответственности за преступления, не представляющие большой общественной опасности. Из уголовного законодательства был исключен термин «малозначительные преступления», вызывавший
правоприменительные и судебные ошибки ввиду отсутствия в уголовном законе его материального содержания. Именно поэтому в случае, когда речь шла о совершении виновным деяния, не обладающего признаками большой общественной опасности, происходило законодательное обращение к правовым установлениям, связанным с
освобождением от уголовной
ответственности и применения
административно-правовых положений.
Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 03.12.1982 в УК 1960 г.
получила свое законодательное закрепление аналогичная уголовному проступку форма действия либо бездействия формально содержащего признаки какого-либо преступного деяния, однако по причине малозначительности не представляющего общественной
опасности. Подобное законодательное установление содержится в действующем сегодня УК РФ 1996 г., что само по себе оказывает негативное влияние на однозначное понимание практики правоприменения и вынесения судебных решений.
Кроме того, в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г., которые так и не были введены в действие, содержалось положение, в соответствии с которым, все преступные деяния в зависимости от степени их тяжести классифицировались на не представляющие большой общественной опасности, менее тяжкие, тяжкие и особо тяжкие. При этом разработчиками данного документа предлагалась к обсуждению идея об отнесении к категории преступлений, не представляющих большой общественной опасности уголовных проступков.
Аналогичной точки зрения на категорию уголовных проступков была воспринята при обсуждении проекта Уголовного кодекса РФ 1992 г., в котором регламентировалось применение
наказаний, не связанных с лишением свободы за их совершение [9, с. 4].
Осуществленное в настоящей публикации исследование дало возможность автору сформулировать следующие выводы:
1. Классификация преступных деяний на преступление и проступок была присуща уголовному праву Российской империи на протяжении достаточно большого промежутка времени, начиная с петровской эпохи. Уголовное уложение 1903 г. категоризировало преступления на три группы, в которые в том числе входил и уголовный проступок.
2. Законодатель в советский период отказался от идеи выделения в классификационной системе противоправных деяний уголовного проступка. Вместе с тем подлежало законодательной регламентации привлечение к уголовной ответственности в случае совершения преступных деяний, не представляющие большой общественной опасности. Кроме того, система уголовного законодательства была дополнена положением о малозначительности деяния, что не позволяло отнести его к категории преступлений.
3. Уголовный проступок не включен в УК РФ 1996 г. Но положениями ч. 2 ст. 14 законодатель установил, что отдельные деяния не могут по причине их малозначительности рассматриваться в качестве преступлений, что могло бы выступить прочным фундаментом для определения современной модели уголовного проступка.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Российское законодательство X-XX веков. Т. 8: Судебная реформа. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Москва : Юрид. лит., 1994. 495 с.
2. Наумов А. В. Преступление и наказание в истории России. В 2 ч. Ч. I. Москва : Юрлитинформ, 2015. 750 с.
3. Балыбин В. А. Уголовное уложение Российской империи 1903 года : дис. ... канд. юрид. наук. Ленинград, 1982. 182 с.
4. Российское законодательство X-XX веков. Т. 9: Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. Москва : Юрид. лит., 1994. 351 с.
5. Баршев С. И. Общие начала теории и законодательств о преступлениях и наказаниях. В двух разделах // Вестник университета имени О. Е. Кутафина (мГЮА). 2018. № 12. 250 с.
6. Чучаев А. И., Тоскина Г. Н. Уголовное наказание: революционное правотворчество // Государство и право: проблемы, поиски решений, предложения. Ученые записки Ульяновского государственного университета. Выпуск 2 (6) / под ред. А. И. Чучаева. Ульяновск, 1998. С. 83-95.
7. Селивановская И. А. Уголовный кодекс РСФСР 1922 года: правовые аспекты // Историческое обозрение. 2009. С. 78-83.
8. Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования / отв. ред. В. Н. Кудрявцев, С. Г. Келина. Москва : Наука, 1987. 278 с.
9. Проект Закона Российской Федерации о внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР // Щит и меч. 1993. № 4. С. 4-8.
