CC BY
32
женщин в остальной части арабского мира. В целом, анализ итогов социально-экономического развития современного арабского общества вплотную подводит нас к вопросу о самом характере этого развития. Исходя из новых критериев, относительно недавно введенных в научный оборот, становится ясно, что на пороге XXI в оценка благосостояния людей немыслима без учета их «качества жизни». Применительно к арабским странам можно говорить о неоднозначности достигнутых результатов в разных сферах жизни общества. Структурная перестройка арабской экономики по сравнению с западными странами проходит более медленными темпами. Существенные подвижки наметились преимущественно в сфере образования, значительно хуже обстоит дело с реформированием системы здравоохранения. Еще больше проблем возникает у арабов с реализацией гражданских прав и политических свобод. Неблагоприятное воздействие на социально-экономическое развитие арабского мира оказывает сохранение гендерного разрыва на рынке труда, а также в сферах образования, здравоохранения и общественно-политической жизни. Едва ли стоит в обозримом будущем ожидать от арабского мира высоких темпов экономического роста. Главной опасностью здесь остается, как и в истекшем веке, повышенное демографическое давление. Преодолеть его негативные последствия, главными из которых являются огромная безработица и обострение продовольственной проблемы, можно лишь в том случае, если темпы роста ВВП будут опережать темпы роста населения. Однако, по имеющимся прогнозам, численность безработных в арабском мире к 2015 г. может превысить отметку в 3050 млн. человек, что, бесспорно, способно обострить не только социальные, но и многие политические проблемы.
«Азия и Африка сегодня», № 1, 2008 г., с. 23-29.
Владимир Ахмедов,
политолог (ИВ РАН)
ЭВОЛЮЦИЯ АРАБСКОГО ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ В КОНТЕКСТЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ НА АРАБСКОМ ВОСТОКЕ
Важные политические события, охватившие государства Арабского Востока (АВ) в XX в., затронули различные сферы эко-
номической, политической и духовной жизни арабов. Это привело к серьезным сдвигам в сознании людей и способствовало созданию материальных предпосылок для формирования новых элементов общественно-политического сознания. Политические и социально-экономические изменения в арабских странах происходили в сложных и неоднозначных исторических условиях развития региона. Арабские страны Ближнего Востока (БВ) оказались вовлечены в две мировые войны. Пережили распад Османской империи, колониальное господство Запада, подъем национально-освободительной борьбы, завоевание политической независимости. Они прошли через череду военных переворотов, приход к власти революционной демократии, создание Государства Израиль и несколько арабо-израильских войн. После иранской революции арабские страны столкнулись с активизацией движений политического ислама, которые особенно усилились в условиях изменившейся геополитической ситуации в регионе в результате распада СССР. Все эти и другие не менее важные события наложили определенный отпечаток на процесс эволюции современной социально-политической мысли на АВ и поведенческий стереотип арабских народов. В то же время на всем протяжении XX в. две основные тенденции в развитии арабского общественного сознания - традиционная мусульманская идеология и светская западноориентированная мысль - взаимопроникали и противодействовали на всех уровнях сознания арабского общества. На рубеже ХХ-ХХ1 вв. развитие общественно-политического сознания в арабских странах БВ детерминировалось рядом взаимовлияющих факторов. С одной стороны, это и глубоко укоренившиеся в массовом арабском сознании идеи межарабской и исламской солидарности. С другой стороны, процессы модернизации и «вестернизации» оказывали серьезное воздействие на мировоззрение различных социальных групп и слоев арабского общества, что было связано с так называемым субкультурным кодом, обусловленным историей, этноконфессиональным составом населения, национальными обычаями и традициями арабских стран. В поведении арабских народов, их мировосприятии заложены некие общие основы, связанные в первую очередь с базовыми элементами веры, общности языка, территории, происхождения и исторической судьбы. Значительная часть населения отрицательно относилась к навязанным Западом процессам глобализации и форсированной политической модернизации. С их точки зрения, эти процессы могли оставить не у дел местную элиту и полностью
разорить неимущие сельские и городские слои, составляющие в ряде государств более половины населения. Состояние перманентной социальной напряженности становится сегодня характерным явлением практически для всех арабских стран БВ, даже таких внешне благополучных, как нефтедобывающие монархии Персидского залива.
Данное явление порождено рядом факторов. Речь идет о маргинализации значительной части городского населения арабских стран в результате быстрых темпов демографического роста и развития процессов урбанизации в условиях сохраняющихся авторитарных методов правления, базирующихся на принципах личной власти, конфессиональной, клановой и земляческой общности. Пауперизация немалой части населения арабских стран сопровождается сверхобогащением части руководящей верхушки, контролирующей основные финансовые потоки страны. Так, в период с 2003 по 2004 г. общий объем личных капиталов зажиточных людей на БВ вырос и составил 1-1,3 трлн. долл. США. При этом данный показатель демонстрирует значительно более быстрый рост, чем в каком-либо ином регионе мира. Ежегодные темпы прироста числа богатых людей в ближневосточном регионе могут составить в ближайшие несколько лет 9,1%. Одновременно растет грамотность арабского населения, постепенно сближаются культурные уровни мужчин и женщин, а вместе с этим объективно меняется и общественное самосознание людей. Подобная динамика во многом обусловлена развитием процессов модернизации, однако в указанных условиях развития арабских стран она может нередко обращаться против Запада и исходящих оттуда идей демократии и реформ.
Активная вовлеченность США в дела региона ведет к росту недовольства широких слоев населения и провоцирует антиамериканские демонстрации. Это выражалось в росте исламистских настроений в арабских странах и активизации в них радикальных исламских движений, представители которых стремились под флагом демократии и реформ утвердиться во властных структурах государства. Идеология возврата к «истинному или первоначальному» исламу во многом питается наступлением западной культуры и образа жизни на арабское общество - быт, нравы, мораль, социальные связи между людьми, подрывая здесь традиционное общество, которое всегда отличалось этническим и религиозным разнообразием. Однако сегодня впервые за всю свою новейшую историю БВ находится на грани раскола по этническим и конфессиональным
признакам. Подобная ситуация представляет реальную угрозу дестабилизации арабо-мусульманских государств, провоцирует возникновение новых трудноразрешимых конфликтов и ведет к размыванию светского направления идеологии арабского национализма за счет укрепления в ней исламской составляющей, ее подмены идеями религиозного экстремизма и этнического сепаратизма.
После вторжения США в Ирак политический ландшафт в регионе изменился коренным образом. Приход к власти в Багдаде представителей шиитской общины и курдского меньшинства на фоне политики американской администрации, ведущей к разделу Ирака по религиозному и этническим признакам, обозначили новый конфликт на БВ на этноконфессиональной основе. В этот конфликт оказались напрямую вовлечены не только региональные соседи Ирака. Война в Ливане и гегемонистские устремления нынешнего руководства Ирана на БВ усилили религиозную напряженность в регионе. В результате различные аспекты национального и религиозного вопросов вновь становятся разменной монетой в политической игре крупных региональных держав и ведущих стран мира для усиления их влияния на арабские страны. Сегодня многие позиции ключевых стран Арабского мира в вопросах региональной и международной политики все больше зависят от политической конъюнктуры, складывающейся в Вашингтоне, Лондоне, Париже, Москве и Тегеране. Произошедшие в июне 2007 г. события в Палестине явно свидетельствуют об этом. Арабские лидеры озабочены, прежде всего, сохранением собственной власти и сдерживанием недовольства большинства населения своих стран, чьи интересы противоречат устремлениям правящих арабских элит. Прежние конфликты, в основе которых лежала борьба за власть и территории, показали свой разрушительный потенциал. Но столкновения на этнической или религиозной основе могут оказаться куда губительней по своим последствиям. Во многом искусственно подогреваемые суннито-шиитские разногласия становятся неотъемлемым элементом межгосударственных отношений. Проблематичность быстрого разрешения подобного рода конфликтов определяется тем обстоятельством, что сегодня в региональной политике ключевых стран БВ активную роль играет глубокий исторический контекст, что еще больше осложняет пути выхода из кризиса.
Совсем по-другому складываются дела в отношении движений политического ислама. В отдельных странах региона предста-
вители политических движений ислама продемонстрировали возможность прихода к власти как мирным, демократическим путем, так и с помощью силы. Ряд подобных движений и организаций (особенно те из них, которые выступают внутри своих стран с радикальных позиций, требуя восстановления социальной справедливости и равенства, а на региональной арене зарекомендовали себя как последовательные борцы против израильской оккупации арабских земель и американского господства в регионе) пользуются поддержкой значительной части населения. Поэтому нельзя исключать, что при определенных внутренних и внешних условиях они могут взять власть в ряде стран. Однако это вовсе не означает, что они обладают в настоящий момент возможностью удержать эту власть в течение достаточно долгого времени, тем более способны справиться с решением сложных внутри- и внешнеполитических задач самостоятельно, без существенной собственной трансформации. В течение последних десятилетий организации типа «Братьев-мусульман», «Фронта Исламского Спасения», «Хамас», «Хизбал-ла» находятся либо на положении гонимой оппозиции внутри своих стран (Алжир, Египет, Сирия), либо (как показали недавние события в Палестине и Ливане) сталкиваются с активным неприятием со стороны правящего класса ряда ведущих арабских стран и Запада. Эти организации пока не обладают устойчивыми политическими позициями внутри своих стран и не пользуются согласованной поддержкой различных слоев общества. У них пока нет необходимого опыта государственного управления. Программы развития, учитывающие интересы большинства многоконфессионального и полиэтнического населения этих стран, только разрабатываются. Вероятность легитимации их власти весьма сомнительна. Как показывает опыт «Хамас» в Палестине и «Хизбалла» в Ливане, руководители подобных организаций вынуждены считаться с этими реалиями. Революционный путь прихода к власти представляется им в нынешних условиях весьма рискованным, поскольку в случае неудачи они могут не только потерять власть, но и надолго оказаться на обочине развития своих стран. Поэтому они пока склонны к диалогу с действующей властью и поддерживают идею правительств национального единства. В этой связи на смену светским в своей основе идеям арабского национализма и движениям панарабизма приходят движения политического ислама с новой идеологией, пытающейся совместить национализм с идеями исламской демократии в качестве принципа государственного строитель-
ства. Пересматриваются традиционные представления об исламской умме как общине единоверцев независимо от их национальной принадлежности. Публичные выступления лидеров палестинского «Хамас», ливанской «Хизбаллы», иракского сопротивления, новые корректировки их политических программ и установок значительно в меньшей степени пропагандируют догматы исламской веры. То, что записано в программах этих исламских движений, представляет собой конечные цели. Никто не может определить сегодня, сколько времени потребуется для их достижения, и будут ли они вообще реализованы на практике. По крайней мере, лидеры этих движений не говорят об установлении шариата как основы государственного управления.
В последнее время все настойчивее становятся требования представителей так называемого политического ислама легализовать и расширить свое участие в политической жизни арабских стран. Ряд идеологов умеренных исламских движений (египетский шейх Ю. Кардави, глава тунисской исламистской партии «Ан-Нахда» Р. Гануши) стремились приспособить ислам к демократии. Это заставляло их модифицировать оригинальные воззрения исламских идеологов, в основе которых лежит идея создания исламского халифата. В программных заявлениях большинства подобных организаций не идет речь о создании единого исламского государства в обозримой перспективе. Они призывают к созданию «исламского демократического государства» в существующих национальных границах. Выступают за отказ от насилия как средства политической борьбы, осуждают терроризм, поддерживают принцип проведения свободных парламентских выборов, демократические процедуры смены власти, пересматривают роль женщины в обществе, а в ряде случаев выступают в роли активных борцов за права человека. Но можно ли серьезно считать идеологов умеренного исламистского течения поборниками демократии в Арабском мире? Сможет ли демократическое исламское государство обеспечить политический плюрализм - один из основополагающих принципов демократии? И как увязать шариат с правами человека?
Современный исламский фундаментализм сформировался как реакция на секулярные идеологии, такие, как либерализм, марксизм и национализм. Для мусульманских фундаменталистов исламское государство являлось государством идеологическим, ибо суверенитет в исламском государстве принадлежит Богу, что практически означает управление на базе шариата. Фундаменталисты
говорили, что они выступают за свободные выборы не ради становления демократии или индивидуальных свобод, а во имя утверждения ислама, так как принципы западной демократии трудно сопрягаемы с исламским правлением, которое может основываться только на шариате.
На разных полюсах арабо-мусульманского общества реформаторское движение в исламе и его лозунги вызывают серьезные сомнения в их искренности и подозрения в истинности дальнейших намерений исламистов в случае прихода к власти. Так, многие арабские руководители справедливо полагают, что в случае свободных демократических выборов к власти придут исламисты. Традиционные арабские правящие элиты опасаются возможного, даже временного, союза умеренных исламистов и левых сил.
Светские демократические силы настороженно относятся к исламским реформаторам, рассматривая их как своих конкурентов в демократической борьбе за власть. Тот факт, что после своего успеха на парламентских выборах в Египте «Братья-мусульмане» не смогли образовать единую фракцию с другими оппозиционными партиями, служит наглядным подтверждением всей противоречивости взаимоотношений исламских и светских национальных движений.
Новейшая история арабских стран изобиловала примерами борьбы и взаимовлияния религиозных (панисламизм, мусульманский модернизм) и светских (панарабизм, партикулярный национализм) идеологических течений. Эта тенденция во многом определяла эволюцию арабской общественной мысли и помогала мусульманам приспосабливаться к заимствованным на Западе идеям и концепциям. Поэтому основной проблемой в деле предотвращения раскола БВ и урегулирования этноконфессиональных разногласий является, по-видимому, то, насколько успешными окажутся попытки совместить на национально-патриотической основе светский аутентичный проект развития государства с элементами западной системы ценностей и мусульманский модернизм с традиционными исламскими представлениями и идеями. Действующие в настоящее время в Арабском мире националистические концепции, по принципу соотношения в них национализма и ислама, не дают возможности практически объединить усилия различных политических сил и движений региона, Так, в концепциях «националис-ламистов», где превалирует светский элемент, ислам выступает как фактор национальной культуры, а понятие уммы как религиозной
общины и понятие нации резко разграничены. С точки зрения реальной политики ислам представляет собой не столько цель, а средство для решения национально-государственных задач. В концепциях «исламонационалистов» секуляризм хотя и остается основой, однако ислам характеризуется как органическая часть арабской самобытности. Исламские националисты склонны рассматривать арабов как часть мусульманской общины. В практическом же плане подчеркивается приоритет национальных интересов, поскольку панарабизм толкуется как система более открытая по сравнению с исламом, для которого не существует конфессиональных границ. Принцип равенства всех наций в исламе оставляет открытым вопрос о положении религиозных меньшинств, представителей различных толков в самом исламе и просто атеистов. Сегодня в кругах интеллектуальной арабской элиты активно дискутируется идея гражданства, предполагающая равноправие всех граждан, как ответ на межрелигиозную рознь и основа для объединения националистов и исламистов. В то же время неясно в каких географических рамках планируется реализовывать данную идею. Встает вопрос, на какой основе возможно (и возможно ли вообще) объединить идеи светского арабского национализма и исламизма для того, чтобы выработать основу для этой новой идеологии наднационального характера. При этом национальные и религиозные меньшинства должны быть органически встроены в структуру этно-конфессионального государства, не обладая при этом какими-то особыми привилегиями и исключительностью своего статуса. Решить этот ребус могут только сами арабы. Если они этого не сделают, то за них это могут сделать другие. И тогда государства региона могут окончательно расколоться по религиозным и этническим линиям и стать объектом новых захватов со стороны более могущественных государств мира и региональных соседей. Противопоставить такому сценарию можно только одно. Объединение -единственную возможность жить и развиваться в современном мире. Объединение капиталов, усилий государства, личных амбиций и интересов команд и кланов.
Постоянно растущий интерес в мире к арабским странам и происходящим в них политическим процессам объясняется не только их древней историей, богатой культурой, особенностями жизни арабского общества. Он подпитывается неуклонно увеличивающейся экономической и политической ролью арабских стран в современном мире. Во второй половине XX в. роль арабских стран
в мировой политике существенно возросла в основном из-за обнаружения на их территории гигантских запасов углеводородов. Так, в районе Персидского залива находится сегодня более 65% мировых разведанных запасов нефти и 21% газа. Достаточно сказать, что только одна Саудовская Аравия владеет четвертью мировых запасов нефти, а % потребностей в жидком топливе Западной Европы, Японии, и % - США удовлетворяются за счет поставок нефти из арабских стран. А тот факт, что более половины нефти, потребляемой развитыми странами, сегодня транспортируется через Гибралтарский пролив и Суэцкий канал, предопределяет важное стратегическое положение арабского региона на стыке трех континентов. Такая география Арабского мира невольно обрекает его на роль посредника между Средиземноморьем и Индийским океаном, Европой, с одной стороны, и Африкой и Азией - с другой. Быстрые темпы развития экономик Индии и Китая в значительной мере обязаны также арабской нефти. Низкая себестоимость добычи нефти наряду с ее высоким качеством превратили данный регион в настоящую энергетическую кладовую мира. Сохраняющееся высокое значение нефти и газа в мировой экономике оказывает большое влияние на политическое и социально-экономическое развитие арабских стран и во многом предопределяет темпы и характер происходящих в них общественно-политических трансформаций.
Несмотря на то, что процессы экономической модернизации начались в арабских странах еще в первые годы после завоевания независимости, они до сих пор не завершены и осуществляются непоследовательно, медленными темпами. В результате того, что в большинстве арабских стран еще не завершился процесс формирования условий, которые позволили бы органично связать традиционные и современные методы хозяйствования, большинство реформ остается продекларированными. Частный капитал весьма неохотно устремляется в производственную сферу, предпочитая получать быстрый доход от торгово-спекулятивных операций, и функционирует преимущественно в сфере торговли и услуг. Особняком стоят аравийские монархии, которые благодаря огромным доходам от нефти сумели совершить гигантский скачок из средневековья к современным типам хозяйствования. Неуклонный рост цен на нефть позволяет аравийским монархиям вкладывать огромные средства в развитие нефтегазового сектора и осуществлять крупные экономические проекты. В тех странах, где возможности экспорта сырья весьма ограничены (Сирия, Египет)
наблюдается хронический дефицит инвестиционных средств. Поэтому экономика в них растет медленными темпами. Основной упор в экономической стратегии этих стран делался на развитие традиционных отраслей производства - легкой и пищевой промышленности, модернизацию отраслей обрабатывающей промышленности и развитие сельского хозяйства. Хозяйственный прогресс в этих странах продвигается с трудом. Главенствующие позиции в их экономике по-прежнему занимает малоэффективный госсектор, а рыночные отношения прививаются чрезвычайно медленно. В результате многочисленных конфликтов в Арабском мире экономическая конъюнктура в большинстве стран арабского региона серьезно ухудшилась в последнее время, что привело к стагнации уровня жизни населения и консервации общей социально-экономической отсталости.
В последние несколько лет процесс демократических преобразований на БВ несколько замедлился, а внутриполитические стимулы правящих элит к его дальнейшему продвижению заметно ослабли. В определенной мере это было связано с тем, что в том проекте реформ, который был навязан арабским странам извне, во главу угла была поставлена политическая либерализация, которая, как скоро выяснилось, отнюдь не обеспечивает им быстрого экономического прогресса, не способствует укреплению национального суверенитета и территориальной целостности этих государств.
России же, с учетом ее возрастающего год от года участия в крупных региональных энергетических проектах, активного проникновения на местные рынки, в том числе вооружений, стоящих перед нею задач по борьбе с международным терроризмом, весьма важно внимательно отслеживать характер и направление происходящих в регионе процессов, давать им оценку и своевременно принимать меры упреждающего характера в целях обеспечения собственных внутри- и внешнеполитических интересов. Продолжение процессов демократизации на БВ отвечает в целом стратегическим интересам России. Приход, в результате постепенных реформ, к власти в арабских государствах БВ демократических правительств мог бы стабилизовать региональную обстановку, способствовать разрешению существующих конфликтов и снизить риск возникновения новых. Это, в свою очередь, облегчило бы реализацию российских энергетических проектов в регионе и снизило бы угрозу безопасности России со стороны международного терроризма, нашедшего здесь долговременный плацдарм и финансовую поддерж-
ку. В краткосрочном плане российским интересам на БВ отвечала бы поддержка аутентичных проектов поэтапных реформ, предлагаемых властью и готовых сотрудничать с нею патриотических сил и движений, выступающих в пользу модернизации и демократизации. Необходимо при этом понимать, что в нынешней ситуации любой проект реформ в регионе, исключающий участие в нем внесистемных политических сил и движений и не учитывающий интересов большинства многоконфессионального и полиэтнического населения этих стран, обречен на провал. Следовало бы также «блокировать» любые попытки деструктивных сил в регионе и за его пределами, изменить радикальным путем действующую систему власти, что может привести к дезинтеграции существующих ближневосточных государств и созданию в регионе обстановки неуправляемого хаоса.
«Социально-политические процессы в арабских странах Ближнего Востока», М., 2008, с. 66-70, 90-101.
М. Орлов, Д. Аникин,
политологи
РЕЛИГИОЗНЫЙ ФАКТОР И ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЕ РИСКИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Терроризм как форма фундаментального риска в религиозной сфере стал спутником глобализации. Глобализация породила терроризм как глобальную угрозу и в то же время получила от него сокрушительный удар. Ощущение опасности, риска стало всеобщим и постоянным, особенно в США - стране, прежде не знавшей серьезных угроз своему существованию. «Общество риска» превратилось в реальность. Автор этого термина, немецкий социолог У. Бек, раскрывая его содержание, указывал на состояние всеобъемлющего страха, все более овладевающее людьми: «Опасность представляет «разрушительная сила войны». Язык опасности заразен: социальная нужда иерархична, новая опасность, напротив, демократична. Она поражает богатых и бедных. Потрясения затрагивают все области. Рынки разрушаются, правовые системы не охватывают состава преступлений, правительствам предъявляются обвинения, и они одновременно получают новые шансы действо-
