CC BY
90
Страны и регионы Востока
Александр Црокопвев
Этнорегиональные аспекты таджикского кризиса начала 90-х годов XX века
Прошло уже более десяти лет с того момента, когда 9 сентября 1991 г. была провозглашена независимость Таджикистана. Однако, несмотря на членство в СНГ и ООН, Таджикистан так и не стал подлинно независимым государством - суверенитет его носит лишь номинальный характер. Более того, в начале 90-х гг. молодая республика оказалась в пучине глубочайшего внутриполитического кризиса, кульминацией которого стала гражданская война 1992 - 1993 гг.
Причины этой ситуации уходят вглубь десятилетий и обусловлены незавершенным процессом становления таджикской нации и связанными с ним противоречиями между различными локальными группами (субэтносами) таджиков. Эти противоречия были осложнены наследием советского периода, в первую очередь, таге называемым «национальным размежеванием», проведенным в Средней Азии в 20 - 30-е гг. По мнению большинства этнографов, сам принцип создания государства по национальному признаку противоречит многовековой истории народов региона. Вот как оценил произошедшее крупнейший советский востоковед академик Ьартольд: «Надиональный принцип в том виде, как он был проведен ®ациональн°-госУДарственном размежевании в Средней Г" Ш ВЫработан западноевропейской историей XIX века и ^ МеСТНЬШ ист°рическим традициям»'. Действительно, Ги™ ! В РеДН6И АЗИИ никогда не издавались по национальному И П0НЯТИе бьшо Дос™чно условным. Примеча-
I?" В 1921 Г'М6СТЫОе нас™ на вопрос о национальности
отвечало: «мусульманин».
селенТ/етГГ1 В СреДНеаЗИатском ^ионе, тем более там, где часть иа-
по тепштопия п ПереШ1Ш К °СеДЛ0Му ™и, государства строились
"Риальн°мУ признаку с многонациональным населением .
СреДНеЙ АзШ мес™ полиэтнические структу-мере ГТоно1Г°СН0ВУ fЛй Нб состоятельности, то, по крайней
сконстРУиРовала новую систему тивных обмм^т*Т" государственных, а на деле - адмияистра-бра30Вании на базе отдельных этнических групп3. Советское на-
ционаяьно-территориальное деление оказалось миной замедленного действия для среднеазиатского региона. Сегодня на территории Средней Азии можно выделить около 10 «спорных территорий». Все сказанное в полной мере относится и к Таджикистану.
Еще в досоветский период таджикский народ был буквально разорван между различными государственными образованиями. Север принадлежал Бухарскому эмирату, а небольшая его часть (город Ура-Тюбе с округом) - Кокандскому ханству4. После российского завоевания Средней Азии север современного Таджикистана был включен в состав Туркестанского генерал-губернаторства.
Юг современного Таджикистана представлял собой совокупность феодальных владений (бекств), которые то попадали в зависимость от Бухары, то отделялись от нее. После установления российского протектората в Средней Азии современный южный Таджикистан был окончательно присоединен к Бухарскому эмирату.
К моменту революционных потрясений в России таджики представляли собой совокупность разобщенных, живших черешолосно локальных групп. Естественно, что в этих условиях процесс консолидации их в нацию требовал большого исторического времени.
Выделение Таджикистана в самостоятельную национально-территориальную единицу - первоначально в 1924 г. как автономии в составе Узбекистана, а затем с 1929 г. в качестве союзной республики -было во многом искусственным актом, не отражавшим исторически сложившихся в Средней Азии взаимоотношений между локальными этнолингвистическими группами и историческими территориями их проживания. Положение осложнялось тем, что древние исторические центры Средней Азии с преимущественно фарсиязычньш населением, но окруженные узбекскими кишлаками (Бухара и Самарканд), оказались в составе Узбекистана6. - „
Города Бухара и Самарканд издревле были заселены таджиками. 1ак, к 1920 г. узбеки составили лишь 4% от общего наев городов. Доля таджиков в Бухаре и Самарканде была не меньше 75%.
После национального размежевания 1924 г. — и
сильственной ассимиляции таджиков узбеками в районах, вошедших в состав Узбекской Республики В 20 ~ ^ ^ ири паспортизации большинство таджиков было вынуждено записаться узОе
Хта древнейших цензов национальной^«н ноотра-зилась на консолидации таджикской нации. №.вида ' блшш,эх. Центры таджикской культуры не уро^ли-
норегиональный сепаратизм не принял бы в хаджи современного
вые формы. Действительно, большая часть территории
Таджикистана исторически является периферийной зоной таджикской культуры, столица Душанбе - современный город, построенный на месте трех захудалых кишлаков. «Память предков осталась в Узбекистане, нам достались лишь дома-коробки», - горько сетовали таджики в советский период.
Таким образом, у новой республики не было общенационального консолидирующего центра, а формирующаяся государственность противоречила традициям различных групп таджиков. Основными проводниками государственной политики и строителями новой республики стали приезжие из России и других республик Союза, а также таджики из Самарканда, Бухары, Ходжента, Командированные в Душанбе в целях государственного строительства, они рассматривали себя в роли посредников между центральной администрацией и местным населением.
Таджикистан - единственная фарсиязычная страна в Центральной Азии. На сегодняшний день таджики составляют более 62% от общей численности населения, 23,5% - узбеки, около 2% ~ русские, 1,4% - татары, 1,3% - киргизы и другие эшосы7.
Соединение в рамках единого Таджикистана различных фарсиязычных локальных групп официально было представлено как начало процесса их этнической консолидации. Уже в 50-е гг. таджики были провозглашены советской социалистической нацией. Однако в данном случае коммунистическое руководство желаемое выдавало за действительное. Противоречия между различными этнолингвистическими группами (субэтносами) таджиков не только не были преодолены, а еще более усугубились. Причины этого связаны как с далеким от завершения процессом становления таджикской нации, так и с крайней неравномерностью развития входящих в состав Таджикистана регионов.
Особенности природно-географического ландшафта и исторического развития этой горной страны позволяют выделить внутри нее четыре крупных региональных образования. Это север, включающий Ленинабад-скую область с центром в Ходженте; центр, где расположены столица -Душанбе, Гармская и Гиссарская группа районов; Хатлоиская область с центром в Курган-Тюбе, объединившая прежние Курган-Тюбинскую и Кулябскую области, и, наконец, обширную зону Памира - Горно-Бадахшанскую автономную область с центром в Хороге8.
Расположенный на знаменитом «шелковом пути» Худжанд (Ходжент) -один из древнейших городов Средней Азии. Древность города, его богатейшее культурное наследие, наконец географическое положение в наиболее развитой части Средней Азии давали ему шансы стать столицей Таджикистана. Но судьба распорядилась иначе. В 1924 г. Худжандский округ оыл включен в Узбекскую ССР. В образованной тогда же Таджикской ^ столицей стал город Душанбе. Лишь в 1929 г после многочислен-
ных просьб местных жителей Худжандский округ был присоединен к Таджикской АССР, что сделало возможным преобразовать ее в союзную республику.
Не исключено, что если бы Худжанд (Ходжент) стал столицей республики, современная история Таджикистана развивалась бы по иному пути.
Между культурами северных равнинных таджиков и южных горных существует огромное различие. Если первые - потомки согдийцев, то предками южан были бактрийцы. С конца 30-х гг. и вплоть до начала гражданской войны 90-х гг. власть в республике бессменно удерживали северяне-ходжентцы. По оценкам Давлата Худоназарова, капиталовложения в некоторые южные регионы были в 100 раз меньше, чем в северные9. Создавалась парадоксальная ситуация - основной оплот власти был отделен от Южного Таджикистана и, соответственно, столицы республики высокогорными хребтами, а по своему географическому положению он больше тяготел к Узбекистану. Так, автобус из Ходженда до Ташкента идет всего 3 часа, а поездка на поезде до Душанбе занимает около суток.
На севере Таджикистана сложились такие крупные группы, как ход-жентцы, уратюбинцы, пангазцы, исфаринцы, матчинцы, фанцы, фальгар-цы. Отдельно стоит этнографическая группа ягнобцев, сохранивших особый язык, относящийся к иранской языковой группе, многие обычаи, роднящие их с коренным населением Памира, которое не отождествляет себя с таджиками. На юге Таджикистана существуют крупные локальные Группы гармцев и весьма близких им по быту и культуре дарвазцев, а также гиссарцев и кулябцев.
За годы советской власти, несмотря на усилия по созданию общей экономики и слиянию региональных групп таджиков в «единую социалистическую нацию», глубокие региональные различия, обусловливающие не только социальную, но и политическую разнородность таджикского общества так и не были преодолены. Более того, по ряду признаков эта гетерогенность усилилась. По мнению Шодмона Юсупова, председателя Демократической партии Таджикистана, события начала 90-х гг. «четко показали: нет таджикского народа, есть различные персоязычные племена - гарм-ские, памирские, зарафшанские, ходакентские, кулябские, гиссарские и др.
с четко выраженным племенным сознанием».
Как уже отмечалось, Таджикистан составлен из областей, историет входивших в различные государства, имевших Р^ политическую организацию и экономический потенци^. П^тор^тно-му мнению известного таджикского исследователя МА. О^в^ на территории современного Таджикистана можно выделить веошшю этаоре-гиональных ареалов10. В первую очередь, это ^^^^ н зона поливнош земледелия, хлопководства,
гномически развитый регион республики. Промышленность здесь поя
вилась еще до революции, причем в годы советской власти в развитие промышленности региона вкладывалась львиная доля республиканского бюджета. Промышленные предприятия, за исключением оборонного комплекса, были ориентированы на местную рабочую силу и во многом использовали местные ресурсы, то есть образовывали единый народнохозяйственный комплекс. Северный Таджикистан всегда доминировал в политической жизни республики. Как справедливо отмечает М.А. Оли-мов, традиционная политическая культура Ленинабадской области позд-нефеодального типа стала основой, на которую наложилась этнически безличная советская политическая культура. Ее базисом стало соединение мелкого товарного частнохозяйственного производства с колхозно-совхозной системой на базе сохранения авлода-общины в качестве основной структурной единицы общества, то, что журналисты хлестко окрестили «советским феодализмом»11.
Однако политическая культура так называемого «советского феодализма» на севере Таджикистана отличается от остальных регионов в главном - здесь царствует рынок. Очень высокая товарность мелкого хозяйства, которое было и остается основой жизни ленинабадцев, обусловила развитие частной инициативы, предприимчивости, относительного индивидуализма, меньшую зависимость от авлода. В то же время ленина-бадцы чрезмерно прагматичны, нацелены на решение узкоутилитарных задач. Эти же качества делают их неспособными решить задачу объединения республики, что подтверждается всем поведением ленинабадцев во время и после гражданской войны до настоящего времени.
Политический идеал ленинабадцев - это соединение жесткой авторитарной центральной власти со свободой частного предпринимательства, что делает для них наиболее привлекательным как образец для подражания соседний Узбекистан.
На данном этапе резко изменились политический статус и роль ленинабадцев в политической жизни Таджикистана. Советская империя рухнула, и та роль, которую играли ленинабадцы на протяжении всех лет советской власти - роль проводников интересов центра - осталась в прошлом. Для ленинабадцев гораздо более выгодной сферой приложения сил становится бизнес, но их предпринимательская активность по ряду причин не может реализоваться в полном объеме в центре и на юге республики. В итоге обострились противоречия между севером Таджикистана и остальными его регионами. Северный Таджикистан все в большей мере переориентируется на Узбекистан и Россию.
Уникальный характер носит этнополитическая ситуация в Бадахшане (Памир). Традиционная политическая культура памирских народностей основывалась на принципах военно-родовой демократии и носила закрытый, автаркический характер. Памирцы традиционно были в ситуаций
этнической и конфессиональной обособленности до отношению к Таджикистану, связанной с тем, что они представляют собой конгломерат маленьких этносов, имеющих особые обычаи, традиции, ментальностъ, и их, в строгом смысле слова, нельзя отнести к таджикам. Самые главные различия лежат в языковой и конфессиональной областях - памирские языки входят в восточно-иранскую группу языков, а таджикский - в западно-иранскую12. В конфессиональном отношении памирцы исповедуют исламизм - разновидность шиизма, в значительной мере разбавленный местными анимистическими и другими верованиями.
Несмотря на альянс между памирцами и исламистами в гражданской войне, нельзя преувеличивать религиозность памирцев. На удивление высокий удельный вес интеллигенции обеспечивает стойкую популярность секуляристским политическим идеям (влияние Ага-хана на Памире сильно).
Острые социально-экономические проблемы современного памирского общества, этнический и конфессиональный антагонизм памирцев по отношению к остальному населению Таджикистана вынудили их искать в начале 90-х гг. новые способы выражения своих интересов, активно включаться во внутриполитическую борьбу. После гражданской войны, в которой памирцы оказались на стороне исламско-демократического блока, отношения между ними и таджиками резко обострились. Среди ба-дахшанцев преобладает тяга ко все большей обособленности от Таджикистана, что сопровождается растущей ориентацей на Россию как единственную силу, имеющую рычаги реального политического влияния на режим президента Э. Рахмонова.
Так же, как и на Памире, община-авлод играла огромную роль в жизни населения предгорий Памира - Карагетина, Дарваза и Куляба. Однако здесь еще до Октябрьской революции 1917 г. процесс формирования и развития товарно-денежных отношений зашел гораздо дальше. Все это впоследствии наложило свой отпечаток и на социальную структуру, и на манные отношения. Отаечая специфику Кулябского субрегиона, мов подчеркивает, что в Кулябе сложилась гибридная систш^ вдс^ яяющая собой симбиоз кровнородственной общины и системы13. Она отчасти напоминает лешшабадскую, одн^шеет суще ственные отличия - в Кулябе
ння. Это вызвано относительно более благоприятным ^ развития сельского хозяйства, которые всегда ^^^ТХроТне Дам как-то суЩес_, однако уда—о* по-
стулировала повышение товарности хозяйства, не уд
требностей жителей. Все это власти
лада жизни, традиционализма в полном о&ъше. ценностью
община трансформировалась в колхоз с характерной неохраю.
власти вожака общины - раиса (председателя колхоза). Органической частью этой субкультуры стал «народный» ислам, то есть по преимуществу исламизироаанный адат. Именно кулябцы стали естественными сторонниками компартии, советского порядка в его полном объеме.
Для кулябцев свойственны сохранение колхозно-общинного уклада, традиционализм, консерватизм, низкий образовательный уровень. В их среде очень сильны этатистские и эгалитаристские ориентации. В регионе процветает культ силы. Традиционно кулябцы идут в правоохранительные органы, милицию, вооруженные силы. Очень велика степень криминализированности этой этнорегиональной группы. Для политической культуры Куляба свойственен вождизм, когда вокруг «бобо» - местного криминального авторитета - собирается группировка, спаянная круговой порукой14. Ярким примером является зловещая фигура Сантака Сафарова - бывшего уголовника, волею судеб ставшего лидером Народного фронта и фактически приведшего к власти Э. Рахмонова. Один из подручных С.Сафарова - известный душанбинский рэкетир Якуб Сали-мов - в 1993 г. занял пост министра внутренних дел.
После победы в гражданской войне кулябцы оказались в весьма парадоксальном положении. К власти в Таджикистане пришел созданный в основном из кулябцев Народный фронт, Кулябец Эмомали Рахмонов в 1994 г. занял пост президента республики. С позиции победителя кулябцы попытались распространить свое влияние на весь Южный и Центральный Таджикистан, потеснить ленинабадскую элиту. Отчасти им это удалось. Однако все попытки кулябцев сыграть роль объединителей республики проблематичны. Объективно у Куляба мало возможностей для доминирования, так как область находилась в тяжелом экономическом положении еще до гражданской войны. Сейчас ее положение просто катастрофическое: качество трудовых ресурсов очень низкое, удельный вес интеллигенции невелик; качество и численность элиты никак не могут удовлетворить потребности республики.
По сути дела, кулябцы олицетворяют отношения, которые для остальных регионов республики являются вчерашним днем, что делает их положение особенно сложным.
Нельзя сбрасывать со счетов и проблему гиссарцев, которые разделили с кулябцами лавры победителей. Несмотря на то, что Гиссар более развитый, чем Куляб, регион республики и, своего рода, сердцевина Центрального Таджикистана, гиссарцы не получили достойного представительства в новом политическом руководстве (хотя такие попытки и делались, о чем свидетельствуют кулябско-тссарские столкновения после освобождения Душанбе). Это объясняется двумя причинами: 1) гиссарцы - сравнительно малочисленная субэтническая группа; 2) большая часть населе-
ния Гиссарской долины - узбеки, которые не могут претендовать на первые роли в масштабе республики15.
В Центральном Таджикистане, наряду с Гиссаром, расположена Гарм-ская группа районов (Карагетин, Дарваз, Вахшская долина). В отличие от Куляба, Карагетин и Дарваз имели гораздо худшие условия хозяйствования. До революции это порождало массовое отходничество. Отходники трудились на промышленных предприятиях крупнейших городов Средней Азии - Ташкента, Ферганы, Коканда и др. Таким образом, более высокий, чем в других регионах Таджикистана уровень миграции, территориальной и социальной мобильности вел к тому, что при сохранении все той же общинной структуры в Карагетине и Дарвазе намного сильнее по сравнению с Кулябом и Бадахшаном были развиты товарно-денежные отношения и торгово-предпринимательские слои населения. В советский период именно гармцы составляли основу «теневой экономики» и подпольного предпринимательства в Таджикистане16.
Коренным образом повлияла на весь общественный уклад жизни горного населения Карагетина и Дарваза хозяйственная и миграционная политика коммунистического руководства, связанная с превращением Таджикистана в важнейший, наряду с Узбекистаном, центр хлопководства в СССР. В 50 - 60-е гг. Таджикистан занимал первое место в СССР по урожайности, пока не уступил его Узбекистану, и второе место по валовому сбору хлопка-сырца. Республика специализировалась на производстве тонковолокнистых сортов хлопчатника, которые разводили преимущественно в Вахшской долине, куда и направлялся основной поток переселенцев. Две трети мигрантов в Вахшской долине были депортированы туда насильно. Для переселенцев из Карагетина, Дарваза и предгории Памира было свойственно расселение крупными компактными труппами, сопротивление аккультурации, стремление сохранить традиционные культурно-хозяйственные формы жизни при неизбежной «гике вследствие изменившихся условий хозяйствования (смда wr^oro земледелия и отгонно-пастбищного скотоводства на поливное земледелие
С основной отраслью в виде хлопководства) . т,л„ЛИРТтнавшейся
Все это способствовало отчуждению от власти ею коммунистической идеологии, возникновению ^ вн^ешеш
протеста, что подготовило почву для Р«**^^ оппозиционных, в первую очередь —
воих адептов в среде переселенческого насе™ и
Именно там формировался очаг ^нимал конфессио-
коммунистической идеологии, который неизбежно у система взаим0. нальную окраску. При этом складьшаласьоче^ едИБОй совет-отношений политических субкультур, иодпокр карагетинской
Вд политической культуры происходило столкновение Р
субкультуры и доминировавшей политической культуры северных таджиков. Распространению оппозиционных настроений способствовала и возвратная миграция в Карагетин, где образовывались относительно большие поселения вне контроля государства и властей. Кроме того, внимание государственных органов было направлено на хлопкосеющие районы республики, тогда как Гармская зона развивалась во многом самостоятельно. Более того, из-за отсутствия государственных органов власти в отдельных поселениях Гармской зоны возникли собственные властные структуры.
У переселенческого населения Вахшской долины шел другой процесс: складывалось дуальное политическое сознание, при котором доминирующая политическая культура (просоветская ленинабадская) сосуществовала с традиционными властными отношениями. Одним из важнейших следствий этого стала десакралнзация власти, когда и традиционные властные структуры, и государственные органы власти в глазах носителей дуального политического сознания теряют свою изначальную легитимность, что ярко проявилось в гражданской войне.
К концу советского периода общее увеличение численности караге-тинской этнорегаональной группы по отношению ко всему населению Таджикистана, рост ее экономической активности и высокий уровень концентрации карагетинской интеллигенции в столице вызвал стремление изменить региональный баланс сил на уровне властных структур, поддержание которого было политическим правилом и основой имперской политики центра в Таджикистане. Не удивительно, что именно Гармский регион стал главным оплотом исламско-демократической оппозиции в начале 90-х гг18. На нынешнем этапе у карагетинцев сложился типичный «комплекс национальной неполноценности», вызванный поражением в гражданской войне.
Тяжесть их положения усугубляется тем, что значительные группы карагетинцев эмигрировали: самая большая часть беженцев находится в Афганистане, немалое число карагетинцев выехало в Россию и на Украину.
Наиболее сложными и конфликтными регионами Таджикистана остаются Курган-Тюбинская зона Хатлонской области и Душанбе с окрестностями. Последние, имея очень немногочисленное коренное население, стали бурлящим котлом, в котором взаимодействовали, соперничали, боролись за власть и влияние представители всех ^региональных групп таджиков. И не случайно, что гражданская война в наиболее жестоких
формах прокатилась именно по Курган-Тюбинской зоне и Гиссарской долине.
1аким образом, возникновение в 1991 г. Республики Таджикистан как независимого и суверенного государства в границах одного из прежних
национально-территориальных образований в составе СССР не сопрово-. ждалось достаточно весомыми факторами, обеспечивающими его легитимизацию. Отсутствие этих факторов было связано как с далеким от завершения процессом становления таджикской нации, так и с крайней неравномерностью развития входящих в состав Таджикистана регионов. Свое влияние оказал и глубокий кризис в различных сферах экономической и общественной жизни этой бывшей советской республики, наиболее острым проявлением которого стала гражданская война 1992 - 1993 гг. Именно региональный сепаратизм и этнорегиоиальные противоречия представляются сегодня одним из важнейших факторов, определяющих развитие молодой республики.
Политическое сознание в каждой региональной субкультуре совпадает с этническим, точнее этнорегиональным, что делает практически невозможным консолидацию таджикского народа на почве национальной идеи, построения суверенного государства на основе национальной идеологии (как это делается в соседнем Узбекистане)19. Дальнейшее существование Таджикистана как единого суверенного государства во многом будет определяться как способностью региональных политических сил создать новый баланс власти, а для этого необходимо искать точки соприкосновения и учиться договариваться друг с другом (политика национального примирения), так и позитивным либо негативным воздействием внешних сил, в первую очередь России, на этот процесс.
Примечания
1 Цит. по: Независимая газета. 1992.25 декабря. С. 1.
2 См.; Маклай О. Россия и государства Центральной Азии // Азия и Африка сегодня.
1995. №4. С. 6.
J См, Колесова Л. Причины современных межэтнических и межнациональных конфликтов // Обществ, науки и современность, 1992. № 4. С. 34.
* См.: История Таджикской ССР. Душанбе, 1983. С, 127. „ ,, д А(Ь.
5 Старченков Г., Макхамов М, Таджйкская трагедия: финал или антракт? //Азия и Аф
в рика сегодня. 1993. № 11. С. 26.
См.: Независимая газета. 1992.22декабря.
См.: Страны мира: Справ. 1999 / Под общ. ред. И.С^нова. М-. 1999. С.ЗУ.
9 См.: Гафуров Е.Г. Таджики. Душанбе, 1989. Кн,2. С. 5У. См.: Независимая газета. 1992. 25 декабря, С. 3. й с,т,ацни в Таджикиста-
* См, Олимов М.А. Об этнополмтической и конфессшнальной си^
п не и вероятности межэтнических конфликтов // Восток. ■ Там же. С.80. Там же. С.81.
!!же. С.82, н тщчгшсистан: трудный путь перемен Н
й См, Олимова С.К., Олимов М.А, Независимый Таджикистан, труд
Восток. 1995. № 1.С.138. Там же. С. 82,
" См.: Таджикский узел: Аналитическое исследование под рук. С.Е. Кургикнна // Совет.
Россия. 1993.29 июля, 17 См.: Олямов М.А. Указ, соч. С. 84.
"См.: Рождение и смерть Гармской исламской республики // Экспресс-хроника. 1993. №11. С. 2.
19 См.: Надеин-Ваевский В. Турция, Россия и тюркоязычные народы после распада СССР // Мировая экономика и междунар. отношения. 1994. № 4. С. 40.
Владислав Иванов
Дедолларизация экономического пространства СНГ как предпосылка его реальной интеграции
На примере российского феномена долларизации экономики можно выявить следующую тенденцию. Когда национальные деньги через механизм валютного курса обесцениваются, теряют свою полноценность в глазах субъектов экономической деятельности как всеобщий эквивалент, им на смену мгновенно приходят иностранные деньги. Благодаря запрету на хождение, иностранные деньги обычно «подменяют национальные только в одной из трех главных функций денег - функции резервирования их покупательной силы, которую экономические институты государства не могут регулировать непосредственно. Частичная подмена ими функции расчета также часто проявляется через использование «условных единиц», номинально равных иностранной валюте, в начислении цен на импортные товары. В так называемой «теневой экономике» иностранная валюта берет на себя все три функции денег - обращения, резерва и расчета.
Масштаб долларизации экономик России и стран СНГ находится в прямой зависимости от масштаба обесценения их национальных валют. Обесценение национальной экономики России в целом складывается из 28 млрд долл. в официальных резервах плюс приблизительно 100 млрд долл. на руках частных владельцев1, плюс стоимость вывезенного из России капитала (из-за потери инвестиционной привлекательности национальной экономики), плюс потери в стоимости При конвертации. Это всегда имеет место при ажиотаже, который имел место на протяжении всего процесса долларизации. Механизм формирования курса через валютную биржу по сути своей подвержен ажиотажу, так как биржевой курс - это отражение мнения «активного ■ меньшинства» субъектов экономической
