CC BY
104
УДК 482
ЭТНОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ИЗУЧЕНИЯ ТЕМЫ «НАРОДНАЯ МЕДИЦИНА» (НА ПРИМЕРЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ СИБИРСКАЯ ЯЗВА В ТАМБОВСКИХ ГОВОРАХ)
© Д.Н. Лоскутова
В статье анализируется степень разработанности темы «народная медицина», рассматриваются народные представления о заболевании сибирская язва с учетом лингвистических и экстралингвисти-ческих позиций. Автор статьи демонстрирует преимущество выбранного этнолингвистического подхода, отвечающего требованиям, предъявляемым к современным исследованиям, который позволяет комплексно и мотивировано представить одно из звеньев духовной и материальной культуры - народную медицину.
Ключевые слова: духовная и материальная культура; этнолингвистика; народная медицина; болезнь.
Целенаправленное изучение различных аспектов народной медицины началось с XIX в. вместе с накоплением этнографических и фольклорных материалов по другим разделам духовной и материальной культуры восточных славян. Исследования, осуществленные этнографами и фольклористами XIX -начала XX вв., сформировали мощную источниковедческую базу, на которую опираются современные специалисты в области духовной культуры этноса. Несмотря на появление в отечественной науке разноплановых работ, синтезирующих материалы по народной медицине, некоторые ученые считают историю этой области народного знания полностью не описанной [1].
История вопроса складывается из освещения нескольких аспектов народной медицины: всесторонний анализ заговорных текстов и описание народных представлений о болезнях и способах лечения, народных целителях и причинах болезней с привлечением лингвистического материала (произведения последней группы долгое время принадлежали преимущественно перу этнографов). Эти разноплановые работы объединяются на основе хронологического признака. Время, на протяжении которого осуществлялись сбор и анализ материала по данным направлениям, условно разделено нами на следующие периоды.
1. Середина XIX - начало XX вв. (примерно до 1930 гг.) - накопление источниковедческого материала с последующим его анализом. Характеризуется активной публикацией текстов заговоров (П.С. Ефименко,
Л.Н. Майков, П.В. Шейн, А.В. Ветухов,
В. Мансикка и т. д.), лечебников (В.М. Фло-ринский, А.И. Яцимирский и т. д.) и этнографических данных по народной медицине. Значительный корпус информации сосредоточен на страницах центральных периодических изданий («Этнографического обозрения», «Живой старины», «Этнографии», «Киевской старины», «Русской старины» и др.), областных ведомостей, областных «Памятных книжках», имеющих краеведческий характер и т. д.
Основными вопросами работ по заговорной поэзии становятся: происхождение заговора (соотношение заговора и молитвы [2]); заговора и мифа (А.Н. Веселовский, Ф.И. Буслаев, А.Н. Афанасьев)), исследование христианской символики в заговоре (В. Мансикка), определение заговора, его составных компонентов и основных черт (Ф. Зелинский, А.А. Потебня, Н.Ф. Крушев-ский), анализ вредоносных заклинательных формул, чернокнижия (В. Мансикка, И.П. Сахаров, Е.Н. Елеонская, Е.Г. Кагаров), истолкование отдельных образов заговорной поэзии (А.Н. Веселовский, В. Мансикка, М.И. Соколов, А.И. Соболевский, Н.И. Коробка), классификация заговоров в свете основных мотивов (Н.Ф. Познанский), проблема межжанровых взаимосвязей заговора с другими видами устного народного творчества (Е.Н. Елеонская, А.Н. Веселовский,
В. Мансикка) и т. д.
Этнографическая сторона народной медицины рассматривается с точки зрения анализа и обобщений накопленного материала.
Значительный вклад в систематизацию народных взглядов на причины и происхождение заболеваний, способы лечения принадлежит как филологам, этнографам и любителям словесности (В.И. Даль, А.А. Потебня,
А.А. Макаренко, П.С. Ефименко, Г.С. Виноградов, А.Е. Богданович, М. Забылин,
С.В. Максимов, М.В. Красноженова, И. Абрамов, Е.Н. Елеонская, В.С. Арефьев, К.Д. Логи-новский и т. д.), так и медикам (В.Ф. Демич, Г.И. Попов, В. Дерикер, Н.В. Краинский,
Э.Я. Заленский, Е. Арциховская, М.М. Доб-ротворский и т. д.). Следует отметить междисциплинарное начало в работах, посвященных народной медицине, свойственное всей дореволюционной науке в целом. Наиболее ярким примером может служить филологический труд Е.Н. Елеонской «К изучению заговора и колдовства в России» (1917 г.).
2. В 1930-1950 гг. народная медицина оказывается вне научных интересов. Исключением можно назвать статью М.И. Успенского «Из истории русских суеверий в ХУШ столетии», в которой опубликовано несколько заговоров (1940); обзорную статью Ю.М. Соколова в учебном издании о композиции заговора и взглядах дореволюционных ученых на происхождение жанра (1941 г.); «первые обстоятельные этнографические работы в советское время по изучению народной медицины восточных славян» принадлежат М. Д. Торен [3].
3. В 1960-1970 гг. после долгого пере-
рыва исследователи вновь обращаются к заговору: анализируется мировоззренческая
сторона жанра (А.М. Астахова, 1964 г.), поэтика и композиция заговора (З.И. Власова, 1972 г.), заговор рассматривается в ряду с другими произведениями устного народного творчества (Р.С. Липец, 1965 г.; А.П. Разумо-ва, 1978 г.), подчеркивается неизученность жанра, раскрывается его социальная значимость (В.Н. Ильинская, 1976). Важнейшей работой этого времени, «во многом упорядочивающей прежние представления о генетических истоках и структуре современных заговоров и пролагающей новые пути их исследования», стала работа В.Н. Топорова (1969 г.) [4]. Внимание этнографов сосредоточено на поиске рациональных истоков народно-медицинских знаний: Всесоюзная научная конференция «Этнографические аспекты изучения народной медицины» (10-12 марта
1975 г.), доклад М.Д. Торэн «Использование дикорастущих растений в русской народной медицине» (1964). Народная медицина рассматривается как объект изучения этнографии (Ю.В. Бромлей, 1975). Характерен
взгляд на народную медицину сквозь призму языческих представлений (Г.А. Носова, 1975), привлекает внимание мировоззренческая основа темы (Л.В. Островская, 1975), знахарская практика (Л.И. Минько, 1971). Намечается исследование народной медицинской терминологии в исторической ретроспективе (В.А. Меркулова, 1963, 1972; толкование отдельных слов народно-медицинской тематики принадлежит В.В. Виноградову, 1969).
4. 1980-е гг. считаются переломными в изучении темы [5]. В этот период заговор начинает исследоваться в русле этнолингвистики. Н.И. Толстой формулирует новую проблематику: определение места заговора в фольклорной системе и в духовной культуре (вычленение мотивов, их связи с вербальными и невербальными жанрами и т. д.). Учеными освещаются такие вопросы, как представление о заговоре в народной среде (С.Е. Никитина, Ю.И. Смирнов), образы (В.Н. Ильинская, Р.А. Агеева), структура и композиция жанра (Б.Н. Проценко, Г.А. Бар-ташевич), исследование межжанровых отношений (С.Е. Никитина), анализу подвергались отдельные мотивы (М.Р. Павлова,
A. Б. Мороз) и т. д. Достойное место получают образы и связанная с ними медицинская лексика в диссертационном исследовании
О.А. Черепановой; описываются особенности заговорного искусства Восточной Сибири (Ф.Ф. Болонев). Продолжает исследоваться народно-медицинская терминология (В.А. Меркулова, В.П. Строгова) и разрабатываться этнографическая сторона народной медицины (Н.Н. Покровский, И.В. Лазарева,
B.А. Липинская, С.И. Дмитриева, С.А. Токарев, М.М. Громыко, А.Н. Миненко и т. д.).
5. В 1990-2000 гг. предметом исследований становится заговор как «единая, целая и самодовлеющая конструкция», семиотический текст в его взаимосвязи с мифом и ритуалом, постулируется мысль о полноте заговора, отличающем его от других жанров, -заговорном универсуме [6]. Внимание ученых к этому жанру обусловлено тем, что он рассматривается как важный элемент рекон-
струкции архаичной картины мира [7]. В русле этой концепции интерпретируются: распределение семантической нагрузки между вербальной и обрядовой стороной заговора, заговор как коммуникативный текст (Л.Н. Виноградова), заговорные формулы (Т.В. Свешникова, В.В. Усачева, Л.Н. Виноградова, Э. Олупе) и персонажи (С.Г. Шин-дин, В.А. Москвина, Л.В. Фадеева), систематизация сюжетов (В.Л. Кляус), заговор в кругу вербальных ритуалов, структурные особенности заговора (С.М. Толстая), ономастическое пространство заговора (В.Н. Топоров,
А.В. Юдин, Е.А. Бондарец), прагматика заговора (С.Б. Адоньева, Н.И. Коновалова), структурный анализ (К.А. Богданов), заговорный хронотоп (Т.А. Нестик), осуществляется глубокое сопоставительное изучение заговоров (Т.А. Агапкина, М.В. Завьялова, Т.Н. Свешникова, Т.В. Топорова, В.Л. Кляус и т. д.) и т. д. Заговорный текст рассматривался в составе новгородских берестяных грамот (А.А. Зализняк, А.А. Гиппиус), исследовался язык заговора (Н.С. Гультяева), языческие мотивы в структуре заговора (Е.Н. Дмитриева), особенности функционирования оппозиции «свой-чужой» в заговорах (М.Н. Петроченко) и т. д. Отдельные монографические исследования посвящены сербским (Л. Раденкович), чешским (Е.В. Вельмезова), чешским и болгарским (И.Ф. Амроян), литовским и белорусским (М.В. Завьялова), румынским (А. Граур), украинским (А.И. Темченко), древнегерманских (Т.В. Топорова) заговорам. Русские рукописные заговоры стали предметом исследования в книге А.Л. Топоркова «Заговоры в русской рукописной традиции ХУ-Х1Х вв.: История, символика, поэтика» (2005 г.), а также привлечены для анализа в диссертационном исследовании Л.С. Соболевой. Различные аспекты заговорного текста рассматриваются в сборниках «Исследования в области балто-славянской духовной культуры: Заговор» (1993); «Отреченное чтение в России ХУЛ-ХУЛ! веков» (2002); «Заговорный текст. Генезис и структура» (2005 г.). Активно публикуются сборники заговоров: «Вятский фольклор: заговорное искусство» (1994), «Русские заговоры и заклинания» (1998), «Русские народные заговоры Карелии» (2000), «Полесские заговоры» (2003).
Междисциплинарный характер современной науки определил разработку народной медицины с точки зрения комплексной методики исследования.
В рамках этнолингвистического подхода освещаются различные сегменты народномедицинской системы представлений:
восточнославянская заговорная традиция (Т. А. Агапкина), народная этимология, ритуальный обман, движение как структурный компонент лечебного обряда (В.В. Усачева), болезнь в антрополого-соматическом преломлении (Г.И. Кабакова), болезнь и апотро-пеическая магия (Е.Е. Левкиевская), болезнь в ряду мифологических персонажей (Л.Н. Виноградова), болезнь и смерть в погребальнопоминальной обрядности (О.А. Седакова), болезнь как результат нарушения праздничных запретов, связь заболевания с атрибутами календарных обрядов (Т.В. Махрачева), болезнь через призму идеи пути, пронимальная символика в народной медицине (Т.Б. Щепан-ская) и т. д. Народно-медицинские представления в контексте средневековой культуры Западной Европы нашли отражение в работах Ю.Е. Арнаутовой. Заговорно-заклина-тельный акт восточных славян в сопоставлении с шаманскими практиками и современной деятельностью врачевателей проанализирован в работах В.И. Харитоновой. Исследование медицинских представлений нашло продолжение в сборнике «Народная медицина и магия в славянской и еврейской культурной традиции» (2007 г.), на страницах этнолингвистического словаря «Славянские древности» (1995, 1999, 2004 гг.), журналов «Живая старина», «Этнографическое обозрение».
Новый ракурс получают разыскания в области лексики народной медицины (Е.Л. Бере-зович, Ю.А. Кривощапова, К.В. Пьянкова, Н.С. Ганцовская, Т.В. Володина, С.М. По-здеева, Л.Ю. Риднева и т. д.), основанные на комплексном, многоуровневом подходе к языковому материалу. Филологи обращаются к анализу лингвистического пласта народной медицины других языков: шугнанского
(Т.Ш. Абдулхамидова), карельского (Т.В. Пашкова), украинского (М.В. и О.М. Никончук,
В.М. Баденкова, Т.Г. Файчук), кабардиночеркесских языков (М.Л. Карданов) и т. д. При характеристике современной медицинской терминосистемы лингвистами предпринят ономасиологический анализ исконно
русской лексики (Г.А. Абрамова, Т.А. Тра-фименкова).
В последние десятилетия внимание ученых сосредоточено на описании локальных традиций. Планомерному изучению подверглись различные составляющие народной медицины Сибири (И.С. Карабулатова, Е.Е. Ермакова, Г.И. Зиннатуллина, Е.А. Бондарец;
Н.А. Томилов, Л.М. Кадырова; В.А. Паутова; ИВ. Волохина, Л И. Никонова; В.Я. Тем-плинг; В.А. Москвина, Г.В. Медведева;
С.В. Голикова; Е.Ф. Фурсова; В.А. Липин-ская, А.Ю. Майничева), Русского Севера (С.И. Дмитриева, Н.Е. Мазалова, М.Н. Власова и т. д.), республики Коми (А.В. Паню-ков, В.Э. Шарапов, Г.И. Мальцев), Чукотки (М.В. Хаккарайнен), Кубани (О.Г. Борисова, Л.Б. Мартыненко, М.В. Семенцов, И.В. Уварова, А. Г. Меркулова), Ульяновской области (А.Д. Порозова), Ростовской области
(Б.Н. Проценко), народов Кавказа (Х.М. Батаев, З.И. Яхъяева), Абхазии (С.Г. Аршба), Удмуртии (Е.Н. Зайцева) и т. д.
Опираясь на опыт фундаментальных этнолингвистических исследований по народной медицине и другим темам духовной культуры, выполненных в русле приоритетного в современной науке комплексного подхода, мы обращаемся к одному из ключевых понятий темы - болезнь.
Заболевание «сибирская язва» в говорах Тамбовской области получило номинацию, производную от медицинского термина с помощью суффикса субъективной оценки -к: сибирка (повсеместно). В народном сознании эта болезнь обрастает множеством мо-дусных значений. Ключевыми мотивами в формировании комплекса народных представлений о сибирке стали стремительное развитие болезни и смертельный исход. Это одно из немногих заболеваний, вокруг которого сосредоточено большое количество оценочной и эмотивной лексики: страшная, опасная, нехорошая, серьезная, плохая. Лексема сибирка - один из частотных именных компонентов в структуре сочетаний со значением недоброго пожелания: «сибирка тебе сядь!» (с. П.Л. Ламки, Сосновский р-н, зап. автора, 2006 г.); «чтоб тебя сибирка заела!» (с. Казанское, Староюрьевский р-н, зап. автора 2006 г.). Болезнь считается настолько опасной, что информаторы иногда отказываются говорить о ней.
Взгляд на сибирку как смертельную болезнь связан с ее этиологией: она не воспринимается носителями говора как зоонозная инфекция, а мыслится принадлежностью потустороннего мира. Причинами заболевания жители области считают вредоносную деятельность колдуна; а также простуду. Вопрос этиологии сибирки обнаруживает хорошую проработанность, связанную и с влиянием заговорной традиции: информаторы по аналогии с заговором выделяют различные виды заболевания; бытует мнение о существовании двенадцати видов сибирки.
Не менее детально народным сознанием освоена симптоматика заболевания. При описании сибирки выделяются симптомы, связанные с изменением кожных покровов; воздействием на внутренние органы; повышением температуры. Кроме того, сибирка оказывала влияние не только на физическую, но и на эмоциональную сферу человека.
Характер симптомов во многом мотивирует способы лечения: в народном понимании устранение видимых признаков болезни равноценно избавлению от самой болезни -визуальная симптоматика мыслится материальным заместителем недуга, на который можно воздействовать. Так, внезапное исчезновение образований на коже считается наиболее опасной стадией любого кожного заболевания: в этом случае оно проникает во внутренние органы и становится труднодоступным для лечения [8].
В связи с этим стремились избавиться, в первую очередь, от кожных проявлений болезни. Одним из распространенных методов лечения на исследуемой территории следует признать удаление болезненных образований с помощью заквашенных молочных продуктов, которые имеют в народной культуре статус «чистых», лечебных, магических [9]. Квашеные продукты жители области использовали как лечебный напиток в случае, когда заболевание выражалось болями в области внутренних органов.
Наиболее частотным способом лечения на территории области является избавление от болезни с помощью заговора, что, вероятно, связано с представлением о сибирке как о смертельном заболевании. Среди тамбовских знахарей нередко подчеркивается ценность знания и умения излечивать это заболевание.
В зафиксированных автором заговорах от сибирки нередко функционирует мотив отсекания болезни, а сама болезнь отождествляется с деревом. В диалектных текстах с помощью глагольной лексики передается зооморфная сущность болезни.
1. Власов А.А. Русская народная медицина: к истории и современным аспектам изучения. М., 2007. С. 7.
2. Богданов К.А. Заговор и молитва (к уяснению вопроса) // Русская литература. 1991. № 3.
С. 65-67.
3. Лебедева А.А. Исследования М.Д. Торэн в области русской народной медицины // Этнографические аспекты изучения народной медицины: тез. докл.: Всесоюзн. науч. конф. Л., 1975. С. 69.
4. Толстой Н.И. Из наблюдений над полесскими заговорами // Славянский и балканский фольклор. М., 1986. С. 136.
5. Кляус В.Л. Указатель сюжетов и сюжетных ситуаций заговорных текстов восточных и южных славян. М., 1997. С. 4.
6. Топоров В.Н. Об индоевропейской заговорной традиции // Исследования в области бал-
то-славянской духовной культуры. Заговор. М., 1993. С. 3-103.
7. Агапкина Т.А., Топорков А.Л. К реконструкции праславянских заговоров // Фольклор и этнография. Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. Л., 1990. С. 67-75.
8. Демич В.Ф. Заразные болезни и их лечение у народа. СПб., 1914. С. 25.
9. Валенцова М.М. Кислый-пресный // Славянские древности: этнолингвистический словарь / под ред. Н.И. Толстого. М., 1999. Т. 2.
С. 498.
Поступила в редакцию 4.03.2009 г.
Loskutova D.N. Ethno-linguistic aspect of studying the “Folk Medicine” theme (based on the example of the “anthrax” disease in Tambov dialect). The article analyses the degree of readiness of the “Folk medicine” theme and considers the commonplace perceptions of the anthrax disease taking into account linguistic and extralinguistic factors. The author illustrates the advantage of the chosen ethno-linguistic approach, which meets the requirements for a contemporary research and makes it possible to present a part of material and spiritual culture - folk medicine - as a complex and well grounded unit.
Key words: spiritual and material culture; ethnolin-guistics; folk medicine; disease.
УДК 811.161
ПРОЯВЛЕНИЕ ФАКУЛЬТАТИВНОСТИ НА ФОНЕ ВАРИАТИВНОСТИ СОГЛАСОВАНИЯ СКАЗУЕМОГО С ПОДЛЕЖАЩИМ
© А.А. Билялова
В статье проблема факультативности рассматривается на материале грамматических вариантов в сфере согласования числа сказуемого с подлежащим в русском языке. Автор, исходя из определения факультативности, приходит к выводу, что рассмотренные варианты согласования в зависимости от определенных лингвистических и экстралингвистических факторов могут быть облигаторными и факультативными.
Ключевые слова: факультативность; вариативность; согласование сказуемого с подлежащим; облигаторный вариант; факультативный вариант.
Вариативность языковых единиц на сегодняшний день увеличивается на всех уровнях языка, поэтому научный подход к нормативной оценке новых явлений особенно актуален. Опираясь на литературную норму, правильную образцовую речь, выделим из представленных вариантов облигаторную и факультативную форму согласования.
Прежде чем перейти к изложению проблемы, считаем необходимым дать более подробную характеристику явлению «факультативность».
В словаре иностранных языков слово «факультативный» (франц. /аеиШИ/) имеет следующее толкование: «факультативный» -необязательный, свободный, предоставляемый на выбор. В данном исследовании под
