CC BY
52
УДК 81:39=112.2=161.1
Шимко Елена Алексеевна
кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры правового обеспечения, Института экономики и управления, Мичуринского государственного аграрного университета [email protected]
Этнолингвистическая
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ТЕРМИНОВ ПРЯМОГО КРОВНОГО РОДСТВА ПО МУЖСКОЙ ВОСХОДЯЩЕЙ ЛИНИИ ВО ФРАЗЕОСИСТЕМАХ НЕМЕЦКОГО И РУССКОГО
языков
Elena A. Shimko
candidate of philology, docent, associate professor of legal support, Institute of Economy and Management, Michurinsk State Agrarian University [email protected]
Ethno-linguistic
REPRESENTATION OF TERMS OF DIRECT CONSANGUINITY ON THE MAN'S ASCENDING LINE IN PHRASE SYSTEMS OF THE GERMAN AND RUSSIAN LANGUAGES
Аннотация. Статья посвящена проблеме этнолингвистического изучения фразеологии. Анализируется специфика вербализации прямого кровного родства по мужской восходящей линии в немецком и русском языках средствами фразеологии, детальному описанию подвергается содержательная сторона языка, причем особенно обширно и убедительно комментируются идиомы с ключевыми лексемами «der Grossvater» и «дед», «der Urgrossvater» и «прадед», олицетворяя собой, с одной стороны, генетическую связь языка, с другой, - многогранность отображения в их знаковой форме черт культуры, характерных для того или иного языкового сообщества. Основное внимание автор акцентирует на сопоставительном анализе семантики идиом. Исследование данных категорий в рамках этнолингвистического подхода позволяет определить роль терминологии прямого кровного родства по мужской восходящей линии в конструировании культурных феноменов, формирующих национальную специфику и идентичность; установить наиболее значимые понятия для рассматриваемых языков; выявить общие и специфические черты выражения национальных культур в идиомах немецкого и русского языков; фразеологическая картина мира рассматривается как неотъемлемый компонент национально-культурной специфики соответствующего этноса.
Ключевые слова: этнолингвистика, сопоставительный анализ, немецкий и русский языки, фразеологические единицы, термины прямого кровного родства по мужской восходящей линии.
Annotation. The article is devoted to a problem of ethno-linguistic study of phraseology. Specifics of verbalization of direct consanguinity on the man's ascending line in the German and Russian languages are analyzed by means of phraseology; the substantial party of language is exposed to the detailed description; idioms with key lexemes of «der Grossvater» and «grandfather» are especially extensively and convincingly commented, «der Urgrossvater» and «great-grandfather», representing, on the one hand, a genetic linkage of language, on the other, versatility of display in their sign form of lines of culture, characteristic for this or that language community. The author focuses the main attention on the comparative analysis of semantics of idioms. Research of these categories within ethno-linguistic approach allows to determine a role of terminology of direct consanguinity by the man's ascending line in designing of the cultural phenomena forming national specifics and identity; to establish the most significant concepts for the considered languages; to reveal the common and peculiar features of expression of national cultures in idioms of the German and Russian languages; the phraseological picture of the world is considered as the integral component of national and cultural specifics of appropriate ethnos.
Keywords: ethno-linguistics, comparative analysis, German and Russian languages, phraseological units, terms of direct consanguinity on the man's ascending line
В настоящее время в лингвистических исследованиях наблюдается стремление языковедов к изучению фразеологической картины в рамках таких наук, как когнитивная наука в целом, когнитивная лингвистика, психолингвистика,
прагматика, машинный перевод, переводоведение, лексикология, компьютерная лингвистика, лексикография, лексическая семантика, лингвокультурология, грамматика, сравнительная типология, этнолингвистика.
300
Объектом внимания лингвистов становится фразеологическая единица как единица языка, обладающая двумя взаимосвязанными сторонами -формой и значением.
При обращении к проблеме исследования фразеологизмов в рамках сопоставительного аспекта необходимо осознавать, что на сегодняшний день в лингвистике существуют различные подходы к изучению фразеологических единиц -имманентно-семиологическое направление [1; 8; 10], лингвокультурологическое направление [6], имеющие методологическую базу, методы, отличающиеся друг от друга степенью охвата фразеологического материала.
Однако, представленные подходы к изучению фразеосистем нескольких языков показывают неизученность такого аспекта, как возможность репрезентации семейных отношений в содержании фразеосистем в качестве показателя отражения, с одной стороны, общечеловеческого опыта, осознания картины мира, а с другой стороны, как неотъемлемого компонента национально-культурной специфики соответствущего этноса. Изучение данных категорий с позиций этнолингвистики позволяет раскрыть общее миропредставление носителя того или иного языка.
Исследуем механизм проявления этнолингвистики во фразеологической картине мира немецкого и русского языков на примере тематической группы «Прямое кровное родство по мужской восходящей линии», содержащей в своем составе ключевые лексемы «der Grossvater» и «дед», «der Urgrossvater» и «прадед».
Отметим, что ядерные лексемы микрополя родственные отношения по мужской линии» русской и немецкой лингвокультур различны. Так, в русском языке ядерная зона семантического поля «родственные отношения» по мужской восходящей линии включает в себя лексемы «дед» и «прадед». В немецкой лингвокультуре присутствует лексема «der Grossvater», но при этом исключает в составе ядра лексему «der Urgrossvater» в данном семантическом поле.
Культурологические характеристики нуклеарной семьи в русском и немецком социумах существенно разнятся. Для русской ментальности свойственно включать в состав семейные группы «старшее поколение», поскольку оно играет важную роль в передаче семейных традиций внукам. Немецкой культуре не свойственны подобные отношения молодого поколения со старшим.
Рассмотрим фразеологические единицы немецкого языка, включающие в свой состав лексему «der Grossvater»: «als der Grossvater die Gross-muter nahm». Проанализируем данное выражение. Отметим, что идиома «als der Grossvater die Grossmuter nahm» состоит из союза, который употребляется в значении «во время оно», «давным-давно», «при царе Горохе», и прилагательного, выступающего в значении «в добрые старые времена», «в допотопные времена», имея несколько ироничный смысл, и указывая на древность какого-либо события. Выражение возникло из абзацной строки стихотворения «Песнь
Отечеству» берлинского писателя Августа Фридриха Эрнста Лангбайна, которое начиналось с следующей строфы:
Als der Grossvater die Grossmuter nahm, da wusste man nichts von Mamsell und Madam die zQchtige Jungfrau, das hausliche Weib, sie waren echt deutsch noch an Seel und an heib [12].
В немецко-русском фразеологическом словаре Бинович Л.С. данное выражение имеет значение «давным-давно», «в незапамятные времена» [2, с. 236].
Исходя из этого, мы видим, что идиома «als der Grossvater die Grossmuter nahm» выражает значение «старые времена», что является специфичным для немецкого языка.
Выясним специфику значений русских идиом с ключевой лексемой «дед». В русском языке данная лексема нашла отражение в следующих фразеологических оборотах: «дед Мазай», «дедка за репку», «на деревню дедушке». Дадим этнолингвистическую характеристику этих идиом.
Выражение «дед Мазай» употребляется в шутливой форме в значении «человек, гуманно относящийся к животным» [3, с. 178]. В составе данной идиомы отметим наличие не только лексемы «дед», но и «Мазай», обозначающей имя старого охотника в Костромской губернии, который во время половодья спасал на лодке зайцев.
Идиома «дедка за репку» в русском языке означает «коллективный труд». Лексема «дедка» образована от лексемы «дед» при помощи уменьшительноласкательного суффикса, который несет выражению иронический характер. Кроме того, в создании образа фразеологизма участвует аллитерация -повторение согласного «к» в середине слов-компонентов, что придает фразеологизму особую звуковую выразительность.
Выражение «дедка за репку» пришло в русский язык из популярной русской народной сказки «Репка», где, держась «дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку, Жучка за внучку, кошка за Жучку, мышка за кошку», все дружно вытаскивают репку [3, с. 178].
Фразеологическая единица та деревню дедушке» появилось в русском языке из рассказа АЛ. Чехова «Ванька» (1886), где девятилетний мальчик Ванька Жуков, которого привезли в Москву и отдали в ученики сапожнику, пишет письмо дедушке о своей тяжелой жизни в городе. В конце письма он просит забрать его обратно в деревню. На конверте Ванька указывает адрес: «На деревню дедушке». Данное выражение закрепилось в русском языке и имеет значение «неизвестно куда» [3, с. 178].
Таким образом, специфика значений русских идиом с ключевой лексемой «дед» представлена, как «коллективный труд», «человек, гуманно относящийся к животным», «не иметь точного адреса».
Итак, рассмотрев семантическое описание немецких и русских идиом, в основе которых лежат
301
лексемы «der Grossvater» и «дед», с помощью метода этнолингвистического анализа, мы не выявили наличие общего семантического компонента для исследуемых языков, и можно лишь отметить их специфичные черты.
Далее продолжим этнолингвистическое описание идиом с ключевыми лексемами «der Ur-grossvater» и «прадед», чтобы ответить на вопрос: как организована дальнейшая восходящая степень родства по мужской линии в сопоставляемых языках.
Следует обратить внимание на то, что во фразеологической картине мира немецкого языка лексема «der Urgrossvater» не нашла отражения. Это подчеркивает менталитет семейных отношений в немецкой лингвокультурологической общности, исторически сложившиеся традиции в немецкой семье.
В этике семейных отношений у русских важнейшей чертой было и есть почитание родителей и старших родственников, обладающих жизненным опытом и мудростью.
Хотелось бы подробно проанализировать русские идиомы, включающие в свой состав лексему «прадед» с целью выявления отличительных моментов в языке.
В русском языке лексема «прадед» - термин восходящего родства, образованный с помощью префикса «пра», который в современном русском языке означает «родство или связь в дальнем восходящем порядке»; «предков или потомков»; «предшествование во времени»; «исконный, начальный», и имеет синонимы - прадедушка, праотец, деды, предок. Вероятно, пра в сродстве с предки, пред, а в немногих словах заменяет про, или по западному говору на а; в разных славянских наречиях предлоги пра, пре, при, про заменяются один другим [5, с. 622-623].
В русской фразеологической картине мира лексема «прадед» представлена следующими идиомами: «прадедовские обычаи», «отправиться к праотцам». Рассмотрим экспликацию данных выражений как специфичное для русского языка.
Исследуем идиому «прадедовские обычаи». Лексема «прадедовские» имеет значение «предок» и указывает на дальнейшую степень родства. Рассмотрим этимологию составляющей лексемы «обычаи»: украинский обичай, древнерусский, старославянский ОБЫЧАИ, болгарский обичай, сербохорватский ббичщ, словенский obicaj, чешский obycej, словацкий obycaj, польский obyczaj. Из *ob-vycajb от выкнуть [13, с. 112].
В современном русском языке лексема «обычай» означает «нрав, повадка, привычка, усвоенная нраву». Отсюда можно предположить значение идиомы «прадедовские обычаи» - «привычки, нравы, передаваемые предками» [4, с. 1047]. Понятие смерти в русской этнокультуре отражено в идиоме «отправиться к праотцам». Данный фразеологизм можно отнести к древним мифологическим представлениям славян о посмертном существовании и о магической связи живых людей с умершими
предками [9, с. 389]. Например, чтобы «задобрить» предков, совершали обряды кормления умерших: для них оставляли ритуальную еду на кладбище, на подоконниках. Отношение к умершему предку было неоднозначным: с одной стороны, он как представитель уже иного, неведомого мира был чужим и представлял опасность для живых (в языческую эпоху у славян господствовал обряд трупосожжения с целью уничтожения всего, что связано со смертью и с умершим), а с другой стороны, он почитался как покровитель рода [9, с. 437].
Согласно христианской традиции, человек обладает двумя судьбами - в этом и в ином мире; переход из одного мира в другой происходит в момент смерти, при этом посмертная участь (ад или рай) во многом определяется праведностью земной жизни. В народных представлениях, совместивших и древние мифологические верования, и христианское учение, тот свет подобен земному миру. Люди там сохраняют родственные отношения, занимаются привычным трудом, ощущают физическую боль, едят, пьют. Существуют поверья, согласно которым в некоторых случаях (например, если родственники сильно тоскуют по покойному) умершие люди могут на время возвращаться в мир живых, что представляет опасность для последних [11, с. 434].
Исходя из вышесказанного, можно предположить, что образ фразеологизма соотносится с пространственным кодом культуры, то есть совокупностью глагола и имени, обозначающих членение пространства, и с отношением человека к пространственным параметрам, о чем свидетельствует форма дательного падежа. Образ идиомы соотносится с религиозно-духовным кодом культуры, то есть с совокупностью религиозно-нравственных установок и представлений, в данном случае - с представлением о встрече с предками как о продолжении семейных отношений после смерти.
Фразеологизм мотивирован представлением об устройстве мира живых и основан на метафоре, уподобляющей посмертное человека его земной жизни и по аналогии переносящей свойства земного мира на представления о мире потустороннем. Идиома выступает в роли символа сферы посмертного бытия.
Специфика значений русских идиом лексема «прадед» выражается в языке следующим образом: «нравы, передаваемые предками», «умереть».
Итак, русская фразеологическая картина мира определяет следующую структуру мужского кровного родства по восходящей линии: дед, прадед. В немецком языке она представлена как der Grossvater.
Чтобы понять и объяснить особенности структуры кровного родства по восходящей линии немецкого и русского языков, необходимо обратиться к этнолингвистическому комментарию.
Для немецкой и русской лингвокультур характерна ценность контактов с близкими родственниками, хотя их состав отличается в рассматриваемых социумах. Если для немецких носителей
302
круг кровного родства по восходящей линии, как правило, ограничивается членами нуклеарной семьи, то для представителей русского общества к числу кровных родственников по восходящей линии относится еще и старшее поколение.
В славянской мифологии в образе прародителя представлены как высшие божества, так и персонажи низшей мифологии, что позволяет говорить нам о превалировании в системе мировоззрений славян культа предков, в основе которого лежал страх перед могущественной силой мира мертвых, проявляющейся в почитании и задабривании. В верованиях славян почитание предков занимает одно из центральных мест. Считалось, что от их расположения и помощи зависят все сферы жизни человека: здоровье, счастье, удача, хозяйственное благополучие, погодное равновесие. По народным представлениям, предки являются своим сородичам во сне, предсказывают будущее и предостерегают о грозящей беде; участвуют в жизни семьи: охраняют дом, скот и посевы, помогают собирать урожай, заботятся о новорожденном; обнаруживают свое незримое присутствие в доме ночными звуками, ищут оставленную для них поминальную пищу. Практически все персонажи, причисляемые в народной демонологии к домашним духам-опекунам, по своему происхождению связаны с родовыми предками.
В силу своего особого статуса старик был медиатором между миром мертвых и миром живых, и его облик мог служить образцом для персонификации могущественных существ потустороннего мира. Всем существам в обличии стариков приписывались сила, власть и мудрость. За ними закреплялось право поощрять и карать. Им, как правило, подчинялись более «молодые» духи и божества. Подобная проекция была перенесена, вероятно, с отношений внутри рода и семьи, строившихся в соответствии с патриархальным укладом. Домашний очаг испокон веков имел важнейшее значение для славянских народов. Славянские предания, суеверия и сказки сохранили интереснейшую информацию о духах домашнего хозяйства. Символизируя предков, домовые, дворовики, овинники, банники покровительствовали семье, заботились о благосостоянии, наказывали за провинности - совсем как настоящие строгие, но справедливые деды и прадеды. В образах духов-хранителей домашнего очага отражены две главнейшие ценности русского народа - род и семья [9, с. 389].
Литература:
1. Ахманова О С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966. 608 с.
2. Бинович Л.Э. Немецко-руожий фразеологический словарь / Л.Э. Бинович, Н.Н. Гришин. М., 1975. 650 с.
3. Бирих АЖ. Русская фразеология // Историкоэтимологический словарь. М., 2007. 926 с.
4. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4-х т. М. : ACT, 2001. Т. 2. 1280 с.
Образ предков в сознании германцев был тесно связан с образом огня, которому они поклонялись. Согласно верованиям, огонь - душа, как находящаяся в теле человека, так и вне его. Различение живого и мертвого огня лежит в основе различения жизни и смерти, молодости и старости; с другой стороны, различение «живого» и «мертвого» огня связывалось древними с различением двух времен года - лета (живой огонь) и зимы (мертвый огонь). Переплетение языков пламени - это связь: язычники чтили связь времен. Ритуал почитания предков включал в себя «приглашение» душ умерших на ритуальную трапезу (по поверьям германцев, души умерших обитали в их жилище, особенно около очага), а также особые религиозные действа, цель которых - соединить души умерших с их потомками, сделать все для благополучия душ умерших. Чисто внешне умершие олицетворялись многочисленными масками бабочек, змей, которые использовались в ритуале.
Понятие предка в древности уравнивалось с числом «один» - символом творческого начала, силы, доблести, красоты, превосходства, символом Божества, Мировой Души, удачи, любви, целомудрия, справедливости.
Примечательно, что в представлении древних германцев образ предка метафорически уравнивался с кругом - символом Вечности, символом вечного возобновления и вселенской Души [7, с. 19-20].
Итак, национально специфичной для сопоставляемых картин мира можно рассматривать мысль о том, что немцы в связи с присущим им индивидуализмом меньше ориентированы на кровнородственные отношения по восходящей линии, чем русский народ, для которого было очень важно кровное родство, поскольку все отношения в русской семье основывались на строгой иерархии, соблюдая которую несколько поколений семьи жили под одной крышей.
Таким образом, этнолингвистический аспект исследования фразеосистем немецкого и русского языков, содержащих термины прямого кровного родства по мужской восходящей линии, позволил раскрыть миропредставление носителя того или иного языка и установить наиболее значимые понятия рассматриваемых картин мира.
Literature:
1. Akhmanova O.S. Dictionary of linguistic terms. M., 1966. 608 p.
2. Binovich L.E. German-Russian phraseological dictionary / L.E. Binovich, N.N. Grishin M., 1975. 650 p.
3. Birikh A.K. Russian phraseology // Historical and etymological dictionary. M., 2007. 926 p.
4. Dal' V.I. Explanatory dictionary of living great Russian language : in 4 vols. M. : AST, 2001. V. 2.
1280 p.
303
5. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4-х т. М. : ACT, 2001. Т. 3. 928 с.
6. Кириллова Н.Н. Предмет и методы исследования идиоэтнической фразеологии. Л., 1988. 54 с.
7. Маковский М.М. Этимологический словарь немецкого языка. М., 2004. 630 с.
8. Найда ЕЛ. Анализ значения и составление словарей // Новое в лингвистике. 1962. № 2. С. 45-71.
9. Славянская мифология. Энциклопедический словарь / Отв. ред. С.М. Толстая. М., 2011. 512 с.
10. Солодухо ЭМ. Вопросы сопоставительного изучения заимствованной фразеологии. Казань, 1977. 168 с.
11. Телия В.Н. Большой фразеологический словарь русского языка. М., 2010. 784 с.
12. Универсальный немецко-русский словарь. URL: http: //dic.academic.ru (дата обращения: 20.02.2014)
13. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка : в 4-х т. М., 2004. Т. 1. 588 с.
5. Dal' V.I. Explanatory dictionary of living great Russian language : in 4 vols. M. : AST, 2001. V. 3. 928 p.
6. Kirillova N.N. Subject and methods of research of idio-ethnic phraseology. L., 1988. 54 p.
7. Makovskii M.M. Etymological dictionary of German. M., 2004. 630 p.
8. Naida E.A. The analysis of meaning and complying dictionaries // New in linguistics. 1962. № 2. P. 45-71.
9. Slavic mythology. Encyclopedic dictionary / Ed. by S.M. Tolstaya. M., 2011. 512 p.
10. Solodukho E.M. Questions of comparative studying of the borrowed phraseology. Kazan, 1977.
168 p.
11. Theliya V.N. Big phraseological dictionary of Russian. M., 2010. 784 p.
12. Universal German-Russian Dictionary. URL: http://dic.academic.ru (date of the address: 20.02.2014)
13. Fasmer M. Etymological dictionary of Russian : in 4 vols. M., 2004. V. 1. 588 p.
304
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ
