CC BY
114
Туаева Б. В.
ЭТНОКУЛЬТУРНАЯ ПРИРОДА СЕВЕРНОГО КАВКАЗА (вторая половина XIX - начало XX вв.)
По результатам последней переписи в Российской Федерации проживает более 160 национальностей. Входя в число наиболее полиэтничных стран мира, российское государство имеет глубокие исторические корни формирования и становления как многонационального, многоконфессионального и самобытного образования. Особое место в этом процессе в разные эпохи отводилось этнокон-тактным регионам, каким по праву является и Северный Кавказ. В силу ряда причин в 90-е гг. XX в. в регионе сложилось новое геополитическое и геостратегическое положение, в результате которого произошло серьезное обострение эт-нополитической ситуации, характеризующееся наличием вооруженных конфликтов, попытками реализации различных форм сепаратизма и выхода субъектов из состава РФ, вынашиванием идей о создании общекавказского политического объединения и пр. Все эти процессы стали реальной угрозой национальной безопасности России. Поэтому активное противодействие проникновению этих явлений в сознание и практику народов Северного Кавказа стало приоритетной сферой деятельности органов государственной власти, общественнополитических сил региона, институтов гражданского общества, ученых, религиозных и культурных объединений.
Для успешного и продуманного проведения национальной политики особенно важно (необходимо) учитывать особенности культуры и этногенеза народов региона, которым в течение нескольких столетий удалось выработать универсальный механизм согласования интересов и достижения мира. Настоящая статья - попытка создания более полной картины пестрого этнокультурного ландшафта Юга России.
Составляющие северокавказское население этносы и субэтносы принадлежат в основном к четырем языковым семьям (культурным общностям) - индоевропейской, алтайской, северокавказской и кавказской. Крупнейшей по численности в районе является славянская группа индоевропейской семьи, на нее приходится в общей сложности более % населения Северного Кавказа (русские, украинцы, белорусы). Индоевропейцы представлены также здесь армянами, греками,
немцами, осетинами, татами, цыганами, молдаванами, латышами и литовцами.
Второй по численности на Северном Кавказе является северокавказская семья (почти 1/6 населения района), народы которой относятся к адыгоабхазской (адыгейцы, кабардинцы, черкесы и абазины), нахской (чеченцы и ингуши) и дагестанской (аварцы, даргинцы, лезгины, лакцы, табасаранцы, рутуль-цы, агулы, цахуры и др.) группам [1, с. 13].
Алтайская языковая семья (около 4%) представлена тюркской (карачаевцы, татары, ногайцы, балкарцы, кумыки, азербайджанцы и туркмены) и монгольской (калмыки) группами. Кавказская семья (около 0,15%) представлена грузинами.
Начало активного заселения северокавказского региона мигрантами из центральных российских губерний, закавказского региона и ближнего зарубежья совпадает со временем окончания Кавказской войны и отмены крепостного права. Интенсивности миграционных волн способствовали также слабость помещичьего землевладения, изменения в законодательстве по вопросам местного землепользования, благоприятные для переселенцев; постройка железных дорог; сравнительно низкие цены на землю и ее аренду; более высокая, по сравнению с центральными губерниями России, заработная плата сельскохозяйственных рабочих [2, с. 59].
Особое место в системе российского социокультурного освоения края отводилось развитию городов и крупных населенных пунктов промышленного (торгового) типа, так как они в значительной мере определяли специфику региона, его особенности и значимость в социальной, политической и экономической структуре государства. Формирование городского населения на Северном Кавказе было невозможно без участия в этом процессе горцев, хотя для этнического состава северокавказских городов в дореволюционное время было характерно численное преобладание русских. Горцы составляли малочисленную группу жителей. На протяжении XVIII века и осетины, и ингуши, и чеченцы неоднократно просили российское правительство разрешить им выселиться с гор на равнину и заняться земледельческим трудом. После заключения Кючук-Кайнарджийского мирного договора между Россией и Турцией, вопрос о переселении горцев на равнину стал более благоприятным. Желая установить более тесные экономические и политические связи с этими народами, российское правительство в конце XVIII - начале XIX вв. приступило к поэтапному переселению горцев.
К началу пореформенного периода на Северном Кавказе уже насчитывалось 10 городов и около 200 постоянных населенных пунктов сельского типа [3,
с. 29]. Буржуазные тенденции в социально-экономической жизни Северного Кавказа с середины XIX в. способствовали превращению города-крепости в капиталистический город. Переключение капиталов из сферы торговли в сферу производства только начиналось. Промышленность в городах была слабо развита и носила потребительский характер, поэтому она не могла иметь решающего значения в формировании города. Большое значение в этом процессе имели торговые и административные функции города. Некоторые города уже теряли административное значение и превращались в торговые центры местного значения (Моздок, Кизляр). Другие, наоборот, сохраняя административные функции, получили дальнейшее развитие (Ставрополь, Владикавказ, Георгиевск). Но появлялись и новые города, возникновение которых было связано, прежде всего, с экономическим фактором (Ейск, Кисловодск, Пятигорск и др.). Со временем менялся и официальный статус северокавказского города.
Процесс градообразования на Северном Кавказе, рост численности городского населения привели к формированию сложной этносоциальной структуры. Первоначально образовавшиеся этнические группы в городах пополнялись в течение второй половины XIX - начала XX вв. за счет новых мигрантов. Каждая из них имела свою историю появления в городе, свои причины миграции. Они были разными по численности, сословно-социальному составу, по степени сохранности этнических признаков. Но их объединяло получение нового статуса - горожане.
Одной из первых и многочисленных общин в северокавказских городах была армянская. Российское правительство было заинтересовано в расширении связей с армянами, грузинами, греками. Еще в 1711 г. Петр I издал Указ, в котором эта линия четко прослеживается: «Персидский торг умножить, армян, как возможно, приласкать и облегчить в чем пристойно, дабы тем подать охоту для большого их приезда» [4, с. 42]. Стремление армянских, грузинских, азербайджанских купцов расширить торговлю с Россией объяснялось и тем, что там они пользовались личной безопасностью и могли торговать с большой выгодой для себя. Петр I неоднократно указывал своим послам, отправленным к правителям Армении, Грузии, Азербайджана, «что ежели они, армяне, пожелают селиться в города и уезды, лежащие по Каспийскому морю, ехать и в оных селиться и жить». Эту политику продолжили и преемники Петра. Многие армяне и грузины по своей воле переселились в российские владения - Моздок, Кизляр.
Торгово-экономические контакты Армении и России способствовали обра-
зованию армянских поселений во многих русских городах. Русский кабинет проявлял к ним особое внимание. Грамота Екатерины II от 1779 г. дозволяла армя-нам-переселенцам пользоваться не только всеми правами и преимуществами российских подданных, но и перевозить все свое имущество, беспрепятственно строить фабрики и заводы, освобождаться от рекрутской повинности, податей на десять лет [5, с. 112]. Российское правительство рассчитывало, что активная торгово-предпринимательская деятельность армян будет полезна экономике России. Екатерина II намеревалась основать на юге страны ряд армянских населенных пунктов. В мае 1785 г. она указывала князю П.С. Потемкину: «Мы дадим дозволение выходящим из-за Кавказских гор селиться в Кавказской губернии и признаем за полезное основание города для армян, буде число их такое соберется, что к исполнению оного будет достаточно» [6, с. 81]. По распоряжению императрицы Командующий кавказским корпусом князь П.С. Потемкин лично выбирал места для поселения армян.
В конце XIX - начале XX вв. Российское правительство продолжает принимать активное участие в судьбах армянского населения. Армянский каталикос Геворг V обратился к Наместнику на Кавказе графу Воронцову-Дашкову с призывом взять под свое покровительство многострадальный армянский народ.
12 апреля 1897 г. был издан закон о причислении переселенцев к старожильческим обществам. Положения этого документа отразились на беженцах-армянах, турецко-подданных, которые большим потоком устремились в местности Северного Кавказа. Правительство обещало, что «турецким подданным - армянам, прибывшим самовольно в пределы Кавказского края и желающим покинуть на свой счет добровольно Империю, будет предоставлено соответственное к этому содействие». Тем же армянам, которые избрали Терскую область своей родиной, «разрешается остаться на местах постоянного их жительства и приписываться к мещанским обществам». Обязательным условием для таковых являлось принятие российского подданства; армяне-новоселы с 1903 г. должны были отбывать воинскую повинность наравне с прочим населением; приобретать недвижимость переселенцы могли только по истечении 20-летнего срока принятия русского подданства [7].
Основные миграционные потоки продолжались до 20-х гг. XX в. В северокавказских городах армяне жили компактными группами, активно участвуя в формировании городской социокультурной среды: строились армянские церкви; открывались ремесленные мастерские; образовывались культурно-
просветительские и благотворительные общества, помогающие малоимущим и вновь прибывающим адаптироваться в новых условиях и пр.
Другой этнической группой были греки. Греческая диаспора на Северном Кавказе стала складываться в начале XIX в. с приходом строителей из Турции. Это были понтийские греки, которые обосновались во многих районах Северного Кавказа. После присоединения Грузии к России многочисленные группы мастеровых греков нелегально прибывали в Грузию в поисках работы. Турецкое правительство пыталось предотвратить отход греков в Россию, но генерал А.П. Ермолов взял их под свою защиту: «Греки нашли у нас убежище от злодеев и убийц» [8, с. 10]. Они продолжали работать на различных строительных объектах. Одна из таких групп во главе со Спиридоном Чекаловым работала на Военно-Грузинской дороге и в 1827 г. обосновалась в крепости Владикавказ, составив ядро будущей общины - первой на Северном Кавказе. С 70-х годов XIX века греки стали принимать российское подданство.
Видное место в этнической структуре городов Северного Кавказа принадлежало евреям. В 1804 г. им было предоставлено право поселения в Кавказской губернии. Кавказская администрация с особой благосклонностью принимала ев-реев-ремесленников, так как в крае ощущался недостаток в ремесленной продукции. Но Северный Кавказ не входил в черту оседлости, которая охватывала территорию Украины, Белоруссии, Польши, части России. Поэтому с 1825 по 1835 гг. два раза издавались указы о выселении евреев с территории Кавказа. В целях предотвращения очередного выселения Главнокомандующий Кавказской линии послал в Петербург статистические данные, по которым число евреев не превышало 10 тысяч человек. 18 мая 1837 г. было вынесено решение оставить их на постоянное жительство [9].
Евреи-ашкенази были представлены не только ремесленниками, но и военными. В России евреи не допускались к военной службе. Но с августа 1827 г. по Указу Николая I их стали призывать в армию. В 1850 г. князь П.С. Потемкин создал «Израильский полк», который принимал участие в русско-турецкой войне и был расформирован после смерти Потемкина.
29 октября 1860 г. был издан циркуляр № 5833 «О мерах к распространению торговой деятельности евреев и об отмене воспрещения постоянного жительства их в торговых городах Северо-Восточного берега Черного моря». Главное управление признавало полезным в «видах развития промышленности дозволить евреям-ремесленникам, которые по ст. 28 и 289 п.6 Св. Закона», изданно-
го в 1857 г., «могли иметь лишь временное пребывание на Кавказе и Закавказье, причисляться к городским сословиям этого края с теми же льготами по платежу податей и повинностей, которые дарованы каждой местности, по испрошении на то увольнительных свидетельств от прежних обществ и приемных приговоров от местных городских сословий» [10].
В 1862 г. евреям-ашкеназам было разрешено поселение в пределах Терской области. Они наделялись всеми правами и преимуществами жителей области. Затем вновь происходит ужесточение режима и создаются особые правила для евреев «в отношении прав их на избрание места жительства в пределах Империи». Этими правилами, изложенными в Уставе о паспортах, определялись с одной стороны, те местности, где евреям разрешалось иметь постоянное место жительства, т.е. «общая черта оседлости» евреев, с другой - те категории еврейского населения, которым разрешалось иметь постоянное или временное место жительства за пределами упомянутой «черты оседлости».
Правительственным распоряжением от 1865 года № 64 евреям-
ремесленникам разрешалось проживать по узаконенным паспортам и билетам повсеместно вне черты, для постоянной оседлости, «дозволялось» вступать и в гильдию [11].
В начале XX в. в городах Северного Кавказа наблюдалась новая миграционная волна еврейского населения, в которой следует выделить два потока: «аристократический», представленный российскими учителями, инженерами, и «буржуазный», представленный крупными торговцами и ростовщиками. Численность еврейского населения на Кавказе неуклонно росла. Статистические данные по Владикавказу также зафиксировали эту динамику: в 1899 г. евреев насчитывалось 764 человека, в 1905 г. - 993 человека, в 1914 г. - 1 154 человека [12, с. 41].
Первые персы и азербайджанцы появились в городах Северного Кавказа в качестве торговцев. Азербайджанцы или русско-подданные персы, занимаясь торговлей, обзаводились собственностью и становились горожанами. Другие торговцы периодически покидали город и жили на родине. Работа в России была прибыльной: заработав сто рублей, персидский рабочий по возвращении менял их на 500 гран, на которые можно было приобрести небольшой домик с участком.
Кроме бедняков, на заработки прибывали разорившиеся представители персидской знати, которые стеснялись у себя на родине зарабатывать на жизнь
физическим трудом и отправлялись в поисках работы на чужбину.
По материалам Терского областного правления в 1899 г. азербайджанцев было 50 семей и «столько же несемейных» [13]. В 1903 г. азербайджанцев было 800 человек, персов - 2 000 человек, вместе с сезонными рабочими.
Многочисленной этнической группой были поляки. Как известно, во второй половине XVIII в. произошло три раздела Польши, в результате которых к России отошли значительные территории, населенные поляками, белорусами, украинцами, литовцами и др. Вначале они селились в близлежащих к исторической родине городах и селах, а затем перемещались на восток и юг. В основном поляки занимались военным делом. После подавления царским правительством польского восстания в 1863 г. часть восставших поляков была выселена в Сибирь, другая - на Кавказ.
Численность поляков увеличивалась в ходе общей колонизации края за счет переселенцев из Варшавской и других Привислинских губерний, из Прибалтийских земель, российских губерний, в основном из Воронежской. В годы первой мировой войны приток мигрантов усилился. Так, во Владикавказе появилась масса беженцев-поляков, заботу о которых взял на себя Комитет Владикавказского польского общества. К этому времени в городе сложилось компактное поселение поляков.
Значительное место в этнической структуре северокавказских городов занимали немцы. Их предки появились в России в разное время и из разных областей Германии. Еще в XII в. были известны немецкие поселения в Прибалтике, Москве. Приток переселенцев усилился при Петре Великом, в том числе и в Петербург. Основная масса немецких эмигрантов появилась в России во второй половине XVIII - первой половине XIX вв. Это были крестьяне, селившиеся колониями в сельских местностях. Российское правительство издало Манифест 22 июля 1763 г., где было указано: «Коль скоро прибудут иностранцы в резиденцию нашу..., то имеют объявить решительное свое намерение, в чем их желание состоит, записаться ли в купечество или в цехи, и быть мещанином, и в котором городе, или поселиться колониями и местечками на свободных и выгодных землях для хлебопашества и других многих выгодностей.» [14, с. 18].
Причины переселения немецких колонистов были различны, но главная из них - аграрное перенаселение Германии. Переселения проходили на добровольной основе, с образованием привилегированных немецких деревень. Колонисты жили в России почти в полной изоляции от русского крестьянства. Позднее они
стали селиться небольшими компактными группами чересполосно с другими этносами или дисперсно в городах. В связи с тем, что российское правительство выделило колонистам наделы на основе права единонаследия, а немецкие семьи были многодетны, стали возникать дочерние колонии-выселки в Киевской и Харьковской губерниях, в Поволжье, на Северном Кавказе.
Колонисты неоднократно обращались в кавказскую администрацию с просьбой об отведении им земли для образования сельскохозяйственных колоний. Так в Терской области проходила интенсивная колонизация. Первым немецким поселениям стала Владикавказская немецкая колония. Во Владикавказе немцы жили дисперсно, в 1876 г. их было 251 чел., в 1882 г. - 220 чел., в 1899 г. -510 чел., в 1911 г. - 568 чел. [15]. Большая часть немцев-колонистов обосновалась и в Моздокском округе.
Миграции из разных районов Грузии способствовали формированию грузинских этнических общин в северокавказских городах, в основном в Терской области. С преобразованием крепостей в города, численность грузин в них заметно увеличилась. Причинами миграций были ухудшение экономических условий жизни в Грузии: недостаток пахотных земель, неурожаи и пр. С появлением грузин, в городах появлялись грузинские улицы, магазины, гостиницы.
Население северокавказских городов формировалось не только в ходе организованных российским правительством или стихийных массовых переселений, но и небольших «одиночных» миграций, исходным пунктом которых были, как правило, соседние районы - Грузия, Ингушетия, Чечня, Кабарда, Осетия. Переселение людей в города объяснялось в основном экономическими обстоятельствами, поиском заработка, средством выживания; довольно часто причиной становилась необходимость скрыться от кровной мести и пр.
Многочисленные миграционные волны способствовали формированию этнических и этнодисперсных групп, каждая из которых обрела свою нишу в структуре городского населения. Сформировались диаспорные группы армян, евреев, татар, грузин, персов, азербайджанцев, поляков, немцев, греков. Их образованию способствовали достаточная численность мигрантов, характер расселения, сохранения контактов с родиной. Всем им предстояло пройти сложные адаптационные процессы, приспособиться к законам принимающего общества, к урбанизационному хозяйству и культуре, при этом сохраняя этническую идентичность.
Городское пространство Северного Кавказа стало миграционным ареалом
для коренных народов региона, для русского населения, а также представителей ряда европейских, закавказских и ближневосточных этносов. Основная масса мигрантов осваивала такие города как Моздок, Ставрополь, Кизляр, Владикавказ, Майкоп, Екатеринодар. В демографическом отношении почти все диаспор-ные группы были самодостаточны, о наличии связей с родным этносом свидетельствуют постоянный приток мигрантов. В характере расселения просматриваются различия. Компактные поселения имели осетины, армяне, грузины, поляки, остальные в основном были поселены дисперсно. Дисперсность возрастала вместе с культурным, образовательным уровнем, социальной мобильностью и включением в городскую жизнь.
Соотношение традиций и новаций во многом определяло и состояние общественно-культурной среды северокавказских городов. Этнические группы сохраняли традиционные структуры обыденности, их досуг во многом определялся нормами обрядовой жизни, стремлением к внутриэтническому общению [12, с. 265]. Но социокультурное развитие города формировало национальную интеллигенцию, которая становилась проводником новой культуры модернизирующего общества. Система образования, культурно-просветительские, благотворительные общества, периодическая печать и книгопечатание, театр, кинематограф, литературно-драматические кружки и т.п. были унифицированными формами городской культуры, но каждая этническая группа вкладывала в них свое содержание, свою духовную культуру.
Феномен динамики этнической структуры населения Северного Кавказа в досоветское время проявился не только в быстрой смене этнического состава населения за относительно короткий период, но и в распространении этой тенденции на территорию огромного района, а также в массовом исходе огромного количества людей. Советский же период российской государственности стал этапом формирования новой национальной политики, направленной на развитие культуры и экономики национальных районов страны.
В современных условиях сохранение условий для интернационального сосуществования и развития полиэтничных культур в рамках Северного Кавказа, и в целом по России является первоочередной задачей для государства и общества; только функциональное взаимодействие различных народов способно обеспечить устойчивость и жизнеспособность российской государственности как целостной системы, свести к минимуму негативный потенциал межэтнических конфликтов. Этническое многообразие культур предполагает не механическое их
собирание, а гармоничное развитие, взаимообогащение, возрождение. При этом речь должна идти не о фрагментах культурной жизни отдельных народов, а об особом типе культурной общности, проявлении единства, связи, преемственности культурной истории на всем общероссийском пространстве.
* * *
1. Белозеров В.С. Этническая карта Северного Кавказа. М.: ОГИ, 2005. 304 с.
2. Шебзухова Т.А. К вопросу о пореформенной колонизации Северо-Кавказского региона// Материалы всероссийской научной конференции «Северный Кавказ: геополитика, история, культура». Ч.2. М.-Ставрополь, 2001.
3. Куприянова Л.В. Города Северного Кавказа во второй половине XIX века. М.: Наука, 1981. 231 с.
4. Армяно-русские отношения в первой трети XVIII века: Сб. док. Ереван, 1967. Т.2.
5. Галоян Г.А. Россия и народы Закавказья. М., 1976.
6. Агаянц Ц.П. Роль России в исторических судьбах армянского народа. М., 1978.
7. ЦГА РСО-А (Центральный государственный архив РСО-Алания). Ф. 11. Оп.1. Д. 530. Л. 6.
8. Шахбазов В.А. Греки Владикавказа. История поселения и хозяйственная деятельность. Минводы: Кавказская здравница, 1999. Ч.1. 126 с.
9. Новикова А. Евреи во Владикавказе// Северная Осетия. 1966. 15 нояб. №№ 216-217.
10. ЦГА РСО-А. Ф. 12. Оп.1. Д. 719. Л.1
11. ЦГА РСО-А. Ф. 11. Оп.17. Д. 19. Л.23
12. Канукова З.В. Старый Владикавказ. Владикавказ: Иристон, 2002. 316 с.
13. ЦГА РСО-А. Ф. 11. Оп.17. Д. 92. Л.1
14. История российских немцев: Сб.док. М., 1992.
15. ЦГА РСО-А. Ф. 12. Оп.2. Д. 201. Л.1.
