ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В КОНТЕКСТЕ ОБЕСПЕЧЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ: РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

А.В. Бедрик

кандидат социологических наук, ведущий научный сотрудник

Южного федерального университета*

А.В. Сериков

кандидат социологических наук, доцент Южного федерального университета**

Этноконфессиональные отношения в контексте обеспечения национальной безопасности: региональный аспект1

Поликультурные сообщества представляют собой системы с высоким уровнем рисков межэтнического взаимодействия. Сам по себе факт культурной мозаичности сообщества не является фактором распространения этноконфессиональных конфликтов2. Однако усиление социальной дистанции между национальными и религиозными сообществами является причиной обострения противоречий между группами на уровне их культурной дифференциации3. Особенно эта проблема актуализируется в условиях трансформации этнодемографической структуры сообщества под влиянием иммиграционного процесса. Сохранение стабильности в сфере национальных отношений выступает современным фактором обеспечения безопасности на локальном, региональном и общефедеральном уровнях. Одним из ключевых индикаторов динамики социальной напряженности в сфере межэтнических взаимодействий выступают ориентации старожильческого населения в отношении этнических мигрантов.

Миграция на Юге России весь постсоветский период сопровождалась ломкой традиционных этносоциальных структур, была связана с обострением межэтнических и внутридиаспорных противоречий, усилением напряженности в конфессиональной сфере4. Среди регионов, в ко-

* Бедрик Андрей Владимирович, e-mail: abedrik@bk.ru ** Сериков Антон Владимирович, e-mail: aserikov@inbox.ru

1 Статья выполнена в рамках внутреннего гранта ЮФУ № 213.01-07-2014/15ПЧВГ «Угрозы национальной безопасности в условиях геополитической конкуренции и модели агрессивного и враждебного поведения молодежи».

2 Вялых Н.А., Лубский А.В., Посухова О.Ю. Национальная интеграция и межэтнические отношения в США и ФРГ как предмет научных исследований в России // Социально-гуманитарные знания. 2015 № 7. С. 8-17.

3 Сикевич З.В. Этнические парадоксы и культурные конфликты в российском обществе. СПб., 2012. С.122.

4 Денисова Г.С. Конфликтогенность социокультурного пространства Ростовской области. Ростов н/Д., 2007. С. 14.

торых постсоветские этнические миграции имели наиболее заметные последствия, следует отметить Ростовскую область. Ростовская область входит в десятку регионов Российской Федерации с максимальной численностью русского населения (наряду с Москвой, Санкт-Петербургом, Московской, Кемеровской, Нижегородской, Свердловской, Самарской и Челябинской областями), занимая в ней серединное пятое место. На Юге России концентрация русского населения в наибольшей степени представлена в Ростовской области (90,34 %). Вместе с тем в области проживают представители 158 национальностей. Наиболее многочисленные этнические группы: армяне - 2,64 %, украинцы - 1,85, турки (турки-месхетинцы) - 0,85, азербайджанцы - 0,43, чеченцы - 0,27, даргинцы - 0,20, аварцы - 0,11 %. Кроме того, в отдельную этнодемографи-ческую группу населения Ростовской области следует выделять казачество, которого, согласно данным Всероссийской переписи населения 2010 г., насчитывается 29 861 человек (0,71 % населения области)1. В миграционной ситуации Ростовской области наблюдается положительный миграционный прирост за счет внешней миграции из Украины, Армении, Узбекистана, Таджикистана и Казахстана. Если иммиграционный поток из Украины обусловлен преимущественно стрессовыми факторами, то регионы Южного Кавказа и Средней Азии выступают донорами трудовой миграции. Одновременно растет межрегиональная миграция, сальдо которой для Ростовской области отрицательное, а реципиентами миграции выступают Центральный и Северо-Западный федеральные округа2.

В статье использованы данные, полученные в ходе реализации поискового социологического исследования «Российская повседневность в условиях кризиса (региональный аспект)». Несмотря на то что исследование было построено на инструментарии и методологии, разработанной учеными Института социологии РАН, наш региональный проект можно назвать поисковым, поскольку теоретическая модель исследования, ключевые исследовательские вопросы не разрабатывались нами с самого основания, а были имплицитно заимствованы с инструментарием у московских коллег.

В рамках проекта были опрошены 851 человек, репрезентативность проводимых исследовательских процедур обеспечивается за счет разработки и реализации многоступенчатой стратифицированной выборки (тип поселения, территория поселения, пол респондента, возрастная подгруппа, уровень образования, социально-профессиональный статус, социально-экономический статус), апробированной в предыдущих исследованиях ЮРФИС РАН и ИСиР ЮфУ. Объектом исследования являлось население в возрасте от 18 лет, постоянно проживающее на

1 Межэтнические отношения и религиозная ситуация в субъектах Южного федерального округа : экс-

пертный доклад (по состоянию на первое полугодие 2014 года) / под ред. Г.С. Денисовой. Ростов н/Д., 2014. С. 49-50. Там же. С. 51.

территории Ростовской области. Территориальная выборка включала в себя Ростов-на-Дону, 9 городов и 8 районов Ростовской области. Подобная практика широко используется научным коллективом Института социологии и регионоведения, чему свидетельство - успешное проведение региональных этапов всероссийских исследований Института сол

циологии Российской академии наук1.

Как свидетельствуют данные социологического опроса, характер межэтнических отношений в Ростовской области можно рассматривать как спокойный. Так, по вопросу «Какие события, процессы, происходящие в последнее время в жизни страны, вызывают у Вас наибольшую тревогу?» только 10,8 % респондентов отметили наличие межнациональных противоречий в обществе (16-й по популярности вариант ответа из 25 предложенных). Однако на фоне обострения социально-экономических проблем, которые вызывают наибольшую тревожность населения Ростовской области (рост цен на товары и услуги - 52,5 %; кризис системы ЖКХ, рост жилищно-коммунальных платежей - 51,3), наличие в регионе конфликтогенного потенциала сферы межнациональных отношений даже на уровне каждого десятого респондента представляет определенный риск. Кроме того, косвенным свидетельством актуальности межнациональных противоречий в Ростовской области является и тот факт, что «рост нерусского населения в традиционно русских областях» волнует жителей Ростовской области больше, чем межнациональные отношения в целом (17,1 % опрошенных отметили данный вариант ответа).

На рискогенность характера межнациональных отношений в Ростовской области указывает то, что половина всех опрошенных респондентов (50,0 %) оценивает межнациональные отношения в нашей стране в настоящее время как «внешне спокойные, но внутренне напряженные». В целом в негативном ключе видят межнациональные контакты 65,8 % респондентов, и только 15,2 % рассматривают их как доброжелательные или спокойные. Оценка межнациональных отношений в целом в стране опирается на их обобщенное восприятие как в регионах проживания респондента, так и за его пределами. Долгое время оценка межнациональных отношений в России как негативных была связана с открытыми этнополитическими столкновениями в республиках Северного Кавказа или этностатусными дискриминациями в других национально-территориальных автономиях. Однако в настоящее время акценты смещаются в стороны миграционной проблематики и происходящих на ее основе этнодемографических трансформаций в регионах - реципиентах миграции. Во многом этим обусловлено то, что и в Ростовской области почти треть респондентов (32,1 %) оценивает межнациональные отношения на локальном уровне как внешне спокойные, но внутренне на-

1 Посухова О.Ю., Сериков А.В., Черноус В.В. Бедность и социальное неравенство в Ростовской области. Часть 2 // Вестник Института социологии. 2014. № 1 (08). С. 33-55.

пряженные. В то же время отсутствие острых противоречий между ми-грантскими общинами и старожильческим населением региона почти в три раза увеличивает количество тех респондентов, которые рассматривают межнациональные контакты в своем населенном пункте как спокойные (30,8 %).

Превалирование добрососедских отношений между различными национальными группами Ростовской области иллюстрирует и тот факт, что абсолютное большинство респондентов региона (82,6 %) согласилось (51,0 %) или скорее согласилось (31,6 %) с утверждением, что там, где они живут (доме, во дворе, микрорайоне), у них хорошие отношения с приезжими, и только 4,5 % выразили в этом вопросе свое несогласие. Фактически в ходе опроса получил очередное эмпирическое подтверждение тот факт, что среди населения, непосредственно контактирующего или живущего по соседству с представителями других национальностей, негативные национальные стереотипы оказываются менее выл

раженными, чем в среде удаленного взаимодействия'. Так, свое преимущественное или полное несогласие с тем, что, живя по соседству с приезжими, получается выстроить с ними хорошие отношения, выразили только 17,4 % респондентов. В то же время в отношении россиян в целом скептические оценки высказывают уже 26,8 % опрошенных, а в отношении жителей своего населенного пункта - 33,4. Соответственно, на уровне общественного мнения проявляется неуверенность респондентов в том, что где-либо еще (в стране или в локальном сообществе) возможен позитивный опыт межэтнического взаимодействия, демонстрируемый самими участниками опроса.

Основной причиной такой интерпретации выступает фоновая социальная напряженность в сфере межэтнических взаимодействий, транслируемая через СМИ и закрепленная в стереотипах общественного сознания2. Определенное влияние в этом вопросе оказывает и позитивная самооценка самих респондентов, которые отмечают, что практически никогда или редко испытывают враждебность к людям других национальностей (68,8 %), и только 12,7 % опрошенных ответили, что довольно часто или очень часто питают чувство неприязни к представителям инонациональной принадлежности. В целом свое собственное отношение к другим национальностям респонденты оценивают лучше, чем отношение других жителей их локальных поселений и страны. Так, с тем, что россияне в целом хорошо относятся к приезжим из других республик России и стран ближнего зарубежья, согласились или преимущественно согласились 73,2 % опрошенных респондентов из Ростовской области, что почти на 10 % меньше, чем в их собственных оценках.

1

Хоперская Л.Л., Харченко В.А. Локальные межэтнические конфликты на Юге России: 2000-2005 гг. Ростов н/Д., 2005. С. 102.

2 Аствацатурова М.А. Пресса Ставропольского края: межэтнические отношения и этнокультурные образы как объекты профессионального интереса. Ростов н/Д.; Пятигорск, 2003. С. 56.

Иллюстрацией латентного состояния напряженности межэтнических взаимодействий являются и результаты ответов респондентов на вопрос о влиянии национальности человека на его социальные возможности, прежде всего на перспективу его восходящей социальной мобильности. По мнению 40,5 % респондентов национальная принадлежность лица влияет на его возможность устроиться на лучшую работу, а 43,5 % опрошенных уверены, что этнический фактор важен при занятии высокого поста в органах власти. Общественное мнение населения Ростовской области подтверждает весьма распространенный стереотип о «ведомственном национализме» в современном российском обществе, проявлением которого является искусственная блокада институтами власти доступа представителей определенных этнических групп к такому лифту социальной мобильности, как государственная или муниципальная служба, несмотря на все имеющиеся правовые и институциональные фильтры подобного рода негативных практик1. Подтверждением стереотипности подобного рода представлений является и то, что для самих респондентов национальность или вероисповедание не являлись источником ущемления их прав или возможностей: только 17,3 % респондентов указали на опыт подобного рода дискриминации по признаку национальной принадлежности и 13,5 % по признаку своего вероисповедания. Гораздо чаще респонденты испытывают дискриминацию из-за своей гендерной или возрастной характеристики (22,3 и 26,1 % опрошенных соответственно).

Анализ результатов социологического опроса позволяет указать на одно противоречие, касающееся восприятия респондентами своего государства и его этносоциальной структуры. Так, более половины опрошенных считают, что «Россия - общий дом многих народов, и все народы России должны обладать равными правами, никто не должен иметь никаких преимуществ» (55,5 %), и только чуть более четверти респондентов считают, что «Россия - многонациональная страна, но русские, составляя большинство, должны иметь больше прав, ибо на них лежит основная ответственность за судьбу страны в целом» (26,5 %). Однако с утверждением, что государству следует поддерживать в первую очередь культуру и религию большинства населения страны - русских - полностью согласились 40,6 % и скорее согласились 23,9 % респондентов, и только 26,4 % так или иначе выразили свое несогласие. Соответственно, свыше 60 % опрошенных считают оправданным правовое преимущество русского этноса. В то же время высказывание, что «Россия должна быть государством русских людей», поддерживают только 6,5 % опрошенных. Такое противоречие указывает на сосуществование в общественных представлениях респондентов двух установок: 1) традиционная, унаследованная от советской эпохи установка на интернационализм; 2) столь

1

Бедрик А.В. Трудовая адаптация этнических мигрантов в условиях социальных рисков (на примере Ростовской области) : дис. ... канд. соц. наук. Ростов н/Д., 2007.

же традиционная, но и имеющая преимущественно имперскую природу установка на право русских как государствообразующего этноса быть «первыми среди равных». Конфликтогенность обозначенного противоречия сглаживается тем, что 81,9 % опрошенных согласны (полностью или преимущественно), что государство должно поддерживать культуры и религии всех народов России (как русских, так и нерусских). Тот факт, что 64,5 % опрошенных отдают преимущество русскому народу в российской государственной политике, а 81,9 % считают, что и другие народы, населяющие Россию, имеют право на соответствующую поддержку, не отражает противоречия в общественном мнении, так как первоочередность государственной политики в интересах русской части общества сама по себе не исключает необходимости государственной заботы и о других коренных народах РФ.

Несмотря на латентную напряженность в оценках межэтнической ситуации в нашей стране, определенный оптимизм внушают результаты ответов респондентов на вопросы, касающиеся актуальности их этнической принадлежности и допустимости межнационального насилия в современном обществе. Подавляющее большинство опрошенных полностью или скорее согласны с тем, что национальная принадлежность человека является важной частью его социального статуса: 75,8 % опрошенных отметили, что и в наше время человеку нужно ощущать себя частью своей национальности, и только для 5,9 % респондентов национальность утратила свое значение как социального маркера. Аналогично в отношении себя самих 78,7 % опрошенных отметили, что никогда не забывают о своей собственной национальности. На фоне актуальной национальной идентичности респонденты демонстрируют неприятие любых форм насилия в разрешении межнациональных и межрелигиозных споров: такая позиция полностью разделяется 68,4 % респондентов и скорее разделяется еще 15,5 % опрошенных. Совокупно на тех, кто допускает насилие как форму разрешения межэтнических споров, приходится 10,3 % респондентов. Однако этот в целом небольшой показатель ставится под сомнение результатами ответов на два параллельных вопроса анкеты. Например, свое согласие с утверждением, что «Все средства хороши для защиты моего народа», выразила почти половина всех респондентов (49,3 %), а на допустимость насилия в случае нарушения справедливости в отношении моего собственного народа или веры указали 36,3 % опрошенных. Полностью подобную возможность исключили 29,9 % респондентов. Подобные противоречия демонстрируют ситуативность в оценках респондентов и ставят результаты их ответов в зависимость от формулировки вопросов самой анкеты. Именно к указанному блоку вопросов относится наибольшее число респондентов, затруднившихся с формулировкой своей позиции: 18,3 % не смогли определить, насколько необходимо на сегодняшний день человеку ощущать свою принадлежность к национальной группе, а 16,9 % не смогли четко

сформулировать позицию по вопросу о допустимости насилия в защите интересов своей национальности.

При этом в оценках респондентов патриотами Российского государства являются те люди, которые не только интересуются и знают культуру, традиции, историю своей страны, трудятся на ее благо, любят ее такой, какой она есть, но и те, кто поддерживает дружеские отношения между людьми разных национальностей внутри страны. Подобную позицию выбрали для себя 86,6 % опрошенных. Хотя еще для 36,3 % патриотами России являются те люди, которые борются с засильем мигрантов. Этот результат выглядит противоречивым на фоне предыдущего, однако является и существенно меньшим в сравнении с негативными ориентациями респондентов в адрес зарубежных стран и иностранцев: 70,7 % опрошенных видят проявление патриотизма в борьбе с внешним влиянием. Исходя из последнего показателя, для подавляющего большинства респондентов в оценке угроз развитию государства преобладают внешние риски над внутренними противоречиями.

Анализ результатов ответов на вопрос о том, кого, по мнению респондентов, можно считать русским, выявил преимущественно конструктивистскую интерпретацию феномена этничности. Так самым популярным признаком, определяющим принадлежность человека к русскому народу, является то, что он вырос в России и воспитан в традициях русской культуры (42,0 %), а для 30,4 % опрошенных достаточной для определения человека русским является его соответствующая самоидентификация (второй по популярности вариант ответа). Патриотическую интенцию как критерий национальной идентификации проявляют еще 46,4 % опрошенных, считая, что русскими являются те, «кто любит Россию» или «честно трудится во благо России». Примордиальное восприятие этничности продемонстрировали только 22,5 % опрошенных, причислив к русским тех, кто является ими по происхождению, по крови.

Оценивая качества, которых не достает сегодня представителям своей же национальности, опрошенные указывают на черты, ориентированные преимущественно на внешние взаимодействия людей: уважение друг к другу (58,3 %), взаимопомощь (40,4), ответственность (33,3), честность (27,6 %). Подобные оценки вряд ли детерминированы этнически, а имеют общепсихологическую природу. Демонстрацией ментального (национального) уровня восприятия является тот факт, что такие традиционно ценные на Западе качества личности, как самостоятельность и предприимчивость, в оценках отечественных респондентов не представляются как нечто, чего реально не хватает современным русским людям (только 8,3 и 12,2 % соответственно выбрали указанные варианты ответов). Кроме того, дефицит духовности и нравственности среди представителей своей же национальной группы отметили 36,5 % респондентов (третий по популярности вариант ответа).

Среди индикаторов, по которым респондент испытывает чувство сопричастия к своей национальной группе, абсолютное большинство

опрошенных указало традиционные признаки этнической общности: язык (70,5 %), историческое прошлое (59,0), культуру (58,3) и родную землю, территорию (53,8 %). При этом общность в чертах характера или во внешнем облике как интегрирующие идентификационные маркеры отметил только каждый пятый респондент (20,5 и 19,2 % соответственно). О преимущественно культурологическом, а не психологическом или антропологическом восприятии этнической принадлежности свидетельствует и то, что почти половина опрошенных указали на обычаи и обряды как признак, определяющий их единство с представителями своей национальности (48,7 %), а еще для 39,1 % национально консолидирующую функцию выполняет религия. Восприятие религии как этнически дифференцирующего маркера хоть и является само по себе ошибочным, учитывая ее наднациональный характер, но демонстрирует потенциал межэтнической интеграции на основе внутриконфессиональной солидарности.

Наряду с этим наиболее сильно принадлежность к своему народу респонденты ощущают, когда слышат об успехах людей их национальности в науке, спорте и культуре (49,0 %). Как и следовало ожидать, особую роль в чувствах национальной близости играет фактор исторической памяти. Так, для 40,1 % опрошенных их национальная принадлежность актуализируется в момент, когда они участвуют или слушают обсуждение исторического прошлого своего народа, а еще для 38,2 % -в момент, когда они слышат о выдающихся достижениях людей их национальности в прошлом. Историческое значение этничности оказывается более ценным по результатам опроса, чем ее современное политическое звучание: только 16,6 % респондентов испытывают чувство этнической солидарности, когда узнают об ущемлении прав представителей их же этнической общности, и лишь 7,6 % - когда узнают о митингах, демонстрациях в защиту интересов своей национальной группы.

Обращение к общегражданской ориентации респондентов продемонстрировало совпадение по ключевым индикаторам восприятие консолидирующих признаков на уровне гражданской и национальной общности. Лидирующую позицию, как и следовало ожидать, занимает принадлежность к общему государству (61,5 %), а далее следуют государственный язык (53,8), историческое прошлое (47,4), территория (46,2), обычаи и праздники (44,2 %). Помимо этого, еще 31,4 % респондентов считают, что с другими гражданами России их связывает «ответственность за судьбу страны», а ровно четверть считает, что с россиянами их объединяют родственные и дружеские связи. Результаты опроса подтверждают устойчивую ориентацию населения Ростовской области на общегражданский уровень самоидентификации. Так, для 61,2 % опрошенных однозначно важным представляется необходимость ощущать себя частью общероссийской нации (народа), а еще для 26,1 % гражданский уровень идентификации представляется преимущественно важным. Показательно, что отрицает значение общероссийской иден-

тичности наименьшая доля опрошенных по всем вопросам рассматриваемого блока (1,9 %). При этом среди ответов на вопрос о том, какое главное чувство выражает личное отношение респондента к сегодняшней России, ответы 61,8 % опрошенных почти в равной пропорции распределились между чувствами гордости, уважения и любви.

Территориальная, гражданская и национальная идентичности примерно в равной степени выражены в представлениях респондентов, когда они отвечают на вопрос, кто для них входит в понятие «Мы»: 76,9 % -земляки; 76,4 - жители моего села/города; 74,8 - граждане России; 74,4 % - люди той же национальности, что и я. В большей степени для респондентов оказывается актуализирована только их профессиональная идентичность (80,8 %). Лидером по антипопулярности среди всех прочих вариантов ответов оказался такой идентификационный маркер, как «европейцы» (49,7 %). Подобный результат вполне объясняется сложившейся в настоящий момент геополитической обстановкой и санк-ционной политикой Европы в отношении России. Однако вторую по антипопулярности позицию занимают такие маркеры социальной идентификации, как имущественная и религиозная принадлежность респондента: и в том, и в другом случае не ощущают свою близость с данными группами 28,7 % опрошенных.

Таким образом, ситуацию в сфере межнациональных и межконфессиональных взаимодействий на территории Ростовской области по результатам мониторинга общественного мнения можно оценить как стабильно спокойную. Однако анализ ряда приведенных социологических данных свидетельствует о том, что благодаря наличию культурно отличающихся этнических общин происходит накопление негативного потенциала в межнациональных отношениях, который в будущем может быть использован для эскалации межэтнических столкновений. Социальная напряженность, складывающаяся под влиянием экономических и внешнеполитических факторов, может быть в любой момент переориентирована в сферу национальных отношений. Консолидирующим потенциалом в представлениях респондентов обладают, прежде всего, атрибуты общегражданской идентичности - общее государство, общая история и территория, язык и культура. В то же время респонденты не испытывают на сегодняшний день сколь-либо заметного ущемления своих прав по признаку национальной или конфессиональной принадлежности, что может быть объяснено причинами двойного порядка. С одной стороны, подавляющее большинство опрошенных относится к демографически доминирующей национальной группе русских. С другой стороны, характер межнациональных взаимодействий в Ростовской области весь постсоветский период был значительно более спокойным, чем в соседних регионах - Краснодарском и Ставропольском краях, республиках Северного Кавказа. Укрепление гражданской идентичности населения при сохранении и государственной поддержке традиционных нацио-

нальных культур и религий является основным инструментом профилактики межэтнической напряженности на современном этапе.

Бедрик А.В., Сериков А.В. Этноконфессиональные отношения в контексте обеспечения национальной безопасности: региональный аспект. В статье рассматриваются межнациональные отношения в региональном социуме как фактор интеграции мигрантов в принимающее сообщество. Консолидация старожильческого и иммигрантского населения выступает основой обеспечения региональной безопасности и стабильного развития региона. На основе данных социологического опроса анализируется ситуация в сфере этноконфессиональных отношений в регионе с высоким уровнем этнических миграций - Ростовской области.

Ключевые слова: этноконфессиональные отношения, миграция, интеграция мигрантов, межэтнические конфликты, национальная безопасность.

Bedrik A.V., Serikov A.V. Ethno-confessional relations in the context of national security: the regional dimension. The article deals with ethnic relations in the regional society as a factor of integration of migrants into the host community. Consolidation and old-immigrant population is the basis for regional security and stable development of the region. On the basis of a sociological survey analyzes the situation in the field of ethno-confessional relations in the region with a high level of ethnic migrations -Rostov region.

Keywords: ethno-confessional relations, migration and integration of migrants, ethnic conflicts, national security.