CC BY
6
УДК 393(=554)
Л.Н.Жукова
Этнография и фольклор одулов (лесных юкагиров) о древних формах погребений
Статья посвящена традиционным способам захоронений лесных юкагиров в конце XIX — начале XX вв. Самые древние имеют аналоги у финноугорских народов Западной Сибири: трупоположение на земле (в легких шалашах), на дереве. От тунгусов заимствованы воздушные захоронения на столбах. Грунтовые могилы появились с принятием христианства.
Автор обнаруживает аналогии в похоронных обрядах юкагиров, финноугорских народов Западной Сибири и тунгусов.
Ключевые слова: захоронения грунтовые, наземные, воздушные; ивовый шалаш, типологические параллели.
Представления народов Севера о Времени и Человеке были неразрывно связаны с воззрениями на смерть и выражались в существовавших различных способах погребения умерших. Понимание этой взаимозависимости заложено в мифопоэтической картине мира. В соответствии со стадиальными изменениями воззрений на строение мифологической Вселенной менялись и представления о ее внутренних связях. Как хронологически изменялся «облик» особого мира мертвых, загробной жизни умерших и возможности их возвращении (инкарнации) в мир живых показывают различные формы погребений и погребальной обрядности народов Севера.
Погребальная обрядность юкагиров, как и многие другие аспекты древней культуры этого народа, изучена недостаточно. Этнографические материалы показывают, что юкагирам были известны несколько способов захоронений, наиболее распространенными среди них были захоронения тунгусского типа — воздушные на столбах, стволах деревьев, пнях или на земле. Такие воздушные захоронения на помостах курул и христианские погребения в земле были осмотрены и описаны пионером юкагирове-дения В.И.Иохельсоном в конце XIX — начале XX в. Исследователь считал, что до принятия христианства юкагиры не знали подземных (грунтовых) захоронений1.
О том же писал первый из числа малочисленных народов Севера ученый-экономист,
© Л.Н.Жукова, 2011.
одул из местечка Нелемное Н.И.Спиридонов (Тэки Одулок) в своем исследовании о родном народе. «Предавать покойника земле — большой грех и мучение для покойника и его живых сородичей. Последний способ, однако, под влиянием христианства стал отчасти также применяться»2. Если придерживаться высказанной этими исследователями точки зрения, то следует считать обнаруженные археологами на территории Якутии древние грунтовые захоронения, не принадлежащими древнеюкагирской культуре. Они могли быть оставлены древними пришлыми группами населения преимущественно южного происхождения. В таком случае не верно рассматривать антропологические характеристики и сопровождающий инвентарь редких грунтовых погребений и могильников неолитического времени, бронзового и раннего железного веков как праюкагир-ские.
В начале XX в. Н.И.Спиридонов (Тэки Одулок) сделал краткое описание сезонных древнеюкагирских способов захоронения умерших. Зимой покойнику сооружали из веток лиственницы или стволов ивы шалаш, обращали его на юг к солнцу и засыпали снегом. Летний погребальный обряд нес следы глубокой архаики. «Выбирают потолще дерево, на ветвях которого делают над-стилку из толстых ветвей на подобие орлиного гнезда, и сверху подстилают свежие и пахучие ветви лиственницы, где укладывают покойника, наряженного в легкий летний
костюм»3. Архаика летнего ритуала сопоставима с древним одульским способом лечения бездетной женщины, когда та для внебрачного зачатия ищет червя на дереве в разросшейся «копне» ветвей. «На высоких деревьях растут иногда целые копны сучьев с одного места, которые образуют веерообразный навес. Нужно подняться на дерево и срубить их, и если в основании их женщина найдет белого червя и съест его, то тогда может получиться внеполовое зачатие и ребенок»4. Погребальное и лечебное для воспроизведения новой жизни обрядовые действия связаны с деревьями и могут указывать на зоо-, орнитоморфный код жизни: присутствует подобие птичьего гнезда («веерообразный навес»), в котором хоронят умершего или отыскивают душу ребенка в виде червя-зародыша. Душа умершего или новорожденного имеет отношение не к стихии земли, или воды, а к воздушной среде, причем через посредство дерева. Дерево является медиатором между человеком и небесным божеством (образ Мирового Древа). Это элементы культуры лесных жителей. Обряды выполнялись в теплый период года: с прилетом птиц и их гнездованием, с усилением солнечной активности оживала жизнь таежных обитателей. На главном одульском празднестве в начале лета, длившемся почти месяц, исполнялись пантомимические импровизационные танцы с имитацией движений и голосов птиц.
Зимнее захоронение юкагиров в шалаше нашло отражение в материалах устного народного творчества и этнографии. ВАТуголуков со ссылкой на Н.И.Спиридонова (Тэки Одулока) писал о шалаше «конической формы, как чум, но с закругленным верхом из-за отсутствия дымового отверстия («глухой»)... Шалаш подобного типа мне приходилось встречать у селькупов в Туруханском районе Красноярского края. Селькупы его называют кумар. Каркас этого шалаша сделан из полутора-двух десятков тонких молодых деревцов (например, березок), воткнутых в землю по кругу и связанных вместе вершинами»5.
Аналог такому легкому жилому сооружению обнаруживается в этнографических реалиях одулов недавнего времени. Старые люди из верхнеколымских юкагиров еще в
начале — середине XX в. на местах летних рыбалок, на островах ставили себе отдельный небольшой ивовый дом (шалаш) рядом с жилищем взрослых семейных детей. В нем жили в одиночестве, отдыхая и занимаясь своими делами (информация одула В.Г.Шалугина, с. Нелемное Верхнеколымского района РС(Я)), он же соорудил на берегу р. Ясачной такой шалаш из тальниковых стволов. Каркас был сделан из трех жердей, использованы тонкие стволы тальников с ветками и листьями, не связанные в вершине. В одульском летнем шалаше не было кострища, в жаркий летний день он давал тень и приятный ароматный воздух. Пребывание старого человека еще при жизни в ритуальном доме обнаруживает соотнесенность с темой смерти и ее будущего преодоления через реинкарнационные представления. Как известно, юкагиры и другие народы Севера оставляли покойников в домах, в которых те умерли. Поэтому ивовый шалаш как временное жилище старого человека порой становился его надмогильным сооружением.
Интересно, что легкие погребальные постройки без дымового отверстия существовали у многих народов Сибири. Так, один из способов погребения у нганасан был таким: покойного, завернутого в шкуры, укладывали прямо на землю, зимой зарывали в снег или оставляли на поверхности земли в шалаше из лесин6. Энцы «обычно покойного оставляли на нартах в вытянутом на спине или сидячем положении. Над нартами делали чум из лесин без дымового отверстия, обвязывали его, как обычный чум, веревками, не оставляя входа»7. Ительмены «желающего умереть помещали в специально сооруженный из травы шалашик, где он и умирал от голода или замерзал. Этот шалашик и служил ему надмогильным памятником»8. У тунгусов-оленеводов «тело без гроба прикрывалось ветвями либо над ним водружали шалаш или "балаган"»9. Погребальные традиции обнаруживаются и в фольклоре тунгусов. В тунгусской сказке мальчик-карлик соорудил себе юрту из лиственничных веток. Он ничего не ел, только разрисовывал свой живот углем10. Можно привести параллель с южносибирскими этнографическими материалами. «На
юге Тувы шаманов иногда хоронили в сооружении, которое называлось чадыр, что означает «чум, шалаш, шатер». Оно представляло собой небольшой конический шалаш из жердей»11.
Таким образом, юкагирские этнографические материалы конца XIX — начала XX в. показывают, что легкий шалаш внмиэдиэ нумэ 'дом из молодых лиственниц', не имевший кострища, летом служил персональным жилищем стариков, зимой его сооружали в качестве погребального.
В этнографической литературе высказано предположение о том, что древнейшими способами захоронения у народов Сибири были следующие: оставление покойника на земле на съедение диким животным, птицам и собакам, помещение тел на ветвях деревьев или на помосте. «В настоящее время трудно установить, восходят ли эти древние формы к одному типу или развились самостоятельно, независимо друг от друга. Видимо, именно эти формы господствовали в эпоху заселения человеком Крайнего Севера и проникновения его в Америку»12. Как показывает скудный этнографический материал, все перечисленные формы древних погребений зафиксированы у юкагиров верхней Колымы. Устное народное творчество одулов дополняет, уточняет и расширяет сведения этнографии. Обратимся к имеющемуся в фольклоре описанию погребального сооружения.
В наиболее архаичном цикле сказок о людоеде Чуолидъи Полут'е описан широко распространенный у многих народов Сибири способ хоронить умерших в особом сооружении — травяном, ивовом или из стволов лиственницы шалаше.
В «Сказке о Луннолицем» людоед приходит к дому девушки, защитником выступает ее родной брат. Одолев противника, над ним «юноша соорудил из ивовых веток юрту, как это делают для особых покойников», и, вернувшись домой, женился на сестре. Утром девушка вошла в ивовую юрту и увидела там прекрасного юношу, который расчесывал волосы. Она спросила: «Хороший человек, откуда ты пришел?». Юноша ответил: «Я умер как Луннолицый, а возродился как человек»13.
В тексте «О Маленькой Старушке сказка»14 после того, как Старушка победила
Чуолидъи Полут а, она отсекла голову, вытащила тело из дома и соорудила над ним внмиэдиэ нумэ 'лиственничный дом'. Сама же вернулась в свой дом и легла спать. Наутро она проснулась молодой девушкой в прекрасном доме, а в середине внмиэдиэ нумэ сидел красивый юноша, расчесывая голову (волосы). «Посмотрев друг на друга, они поженились».
Пребывание тела старика-людоеда в погребальной постройке, вероятно, предполагает его реинкарнационное возвращение к жизни в молодом облике. П.Е.Прокопьева сравнивает возведение погребального шалаша над древним стариком с юкагирской традицией помещать фрагменты тела умершего и расчлененного шамана в специально сооруженном для этой цели доме15. Этот древний погребальный обряд записал В.И.Иохельсон в 1896 г. со слов юкагира Н.Самсонова16. В специальном сооружении — ивовом доме хоронили мягкие ткани шамана без головы и костей вместе с жертвенными собаками. Разделенные на паи кости шамана члены рода зашивали в кожаные мешочки и носили под одеждой как амулеты. «Амулеты защищали путника от бед, а также приносили удачу на охоте и войне»17. Из черепа, который брал самый близкий родственник, изготовляли родовую святыню, называемую хойл 'бог'. К черепу приставляли сделанное из дерева туловище, которое одевали в верхнюю и нижнюю вышитую одежду. На череп, очевидно, накладывали маску, потому что В.И.Иохельсон записал: «Для его лица одежду делали, места для глаз белые делали, рот ему тоже делали», сверху надевали шапку. Такого хойла заворачивали в ровдугу и сажали в переднем углу жилища. При каждой еде символически кормила хойла и огонь. Бог (хойл) становился родовой святыней, использовался в гадании перед тем, как начать какое-либо дело.
Аналогичные сведения записаны в первой половине XVIII в. участником Второй Камчатской экспедиции Я.И.Линденау. Исследователь писал, что юкагирский бубен «сделан из кожи шаманов, которую они сдирают после их смерти и натягивают на деревянную основу. С костей соскабливают мясо, и кости собирают в скелет, одевают в платье, как человека, и почитают скелет как боже-
ство.. помещают такие наряженные кости постоянно наверху в своих юртах, иногда по 10—15 штук... Во время путешествия и на охоте юкагиры возят эти кости в нартах... сажают на постели, покрытые оленьими шкурами, всех в кружок, как живых»18.
Из текста можно заключить, что Я.ИЛивденау и В.И.Иохельсон зафиксировали один и тот же обряд изготовления юкагирами родовых святынь. Этот весьма архаично выраженный культ предка-покровителя существовал у юкагиров Яны, Индигирки, Колымы еще в начале XX в.
Неожиданные параллели обнаруживаются в традиционных культурах и искусстве народов Юго-Восточной Азии, где к черепу родственника приделывали деревянную статуэтку в сидячей позе, а в глазницы вкладывали белые раковины19.
Традиционно изготовляли изображения умерших предков народы Якутии (эвены, эвенки, якуты)20, финноугорское население Западной Сибири. Манси после похорон человека изготовляли куклу иттырма. «В первое время после похорон эту куклу берут к столу во время еды и в ее ящичек кладут самую лакомую пищу»21. Селькупы после похорон шамана делали куклу. «Ее некоторое время хранили дома и носили с собой на охоту. По истечении определенного срока ее заворачивали в бересту, подвешивали на дерево, а некоторое время спустя, сжига-ли»22. То же у ненцев: «По прошествии некоторого времени после похорон изготовляли изображения мертвых, которые хранили женщины. Через несколько лет после смерти шаман «провожал душу» умершего в загробный мир»23.
Выраженный таким образом культ предков у народов Севера возник, по-видимому, в дошаманский период и был вызван желанием не только не расставаться с уважаемыми и мудрыми людьми, но продолжать пользоваться покровительством и помощью их, уже находящихся в ином физическом состоянии. Тела предков мумифицировали (сушили) либо использовали отдельные фрагменты тела для изготовления «куклы» (череп, кости, мягкие ткани), в позднее время просто делали «куклу» из дерева. Родовая святыня почиталась как помощник и охранитель более сильный, чем живые соплеменники. Ныне у юкагиров одним из
выражений культа предков являются антропоморфные изображения остроголового человека на мягких материалах — узор внмиэдиэ.
Культурно-генетические контакты с тунгусами, а также влияние христианства способствовали распространению воздушных захоронений тунгусского типа и грунтовых могил.
ЛИТЕРАТУРА
1 Иохельсон В.И. Юкагиры и юкагиризирован-ные тунгусы. — Новосибирск: Наука, 2005. — С. 305—321.
2 Спиридонов Н.И. (Тэки Одулок). Одулы (юкагиры) Колымского округа. — Якутск: Изд-во ИПМНС СО РАН, 1996. — С. 52.
3 Там же. — С. 51—52.
4 Там же. — С. 45.
5 Туголуков В.А. Кто вы, юкагиры? — М.: Наука, 1979. — С. 87.
6 Семейная обрядность народов Сибири: (Опыт сравнительного изучения). — М.: Наука, 1980. — С. 149.
7 Там же. — С. 152.
8 Там же. — С. 222.
9 Там же. — С. 175.
10 Иохельсон В.И. Юкагиры и юкагиризирован-ные тунгусы. — С. 420.
11 Бравина Р.И., Попов В.В. Погребально-поминальная обрядность якутов: памятники и традиции (XV—XIX вв.). — Новосибирск: Наука, 2008. — С. 198.
12 Семейная обрядность народов Сибири... — С. 229.
13 Иохельсон В.И. Юкагиры и юкагиризирован-ные тунгусы. — С. 342—343.
14 Там же. — С. 350—354.
15 Прокопьева П.Е. Отражение мифологического мышления в юкагирском фольклоре. — Новосибирск: Наука, 2009. — С. 86.
16 Иохельсон В.И. Материалы по юкагирскому языку и фольклору, собранные в Колымском округе. — Якутск: Бичик, 2005. — № 37.
17 Иохельсон В.И. Юкагиры и юкагиризирован-ные тунгусы. — С. 238.
18 Линденау Я.И. Описание народов Сибири (первая половина XVIII в.): Историко-этнографи-ческие материалы о народах Сибири и Северо-Востока. — Магадан: Кн. изд-во, 1983. — С. 155.
19 Мириманов В.Б. Малая история искусств: (Первобытное и традиционное искусство). — М.; Дрезден: Искусство^ББ VERLAG DER KUNST, 1973. — С. 286—287.
20 Бравина Р.И., Попов В.В. Погребально-поминальная обрядность якутов... — С. 207—208;
Мазан А.И. Традиционные верования и обряды эвенков-орочонов (конец XIX — начало XX в.). — Новосибирск: Наука, 1984. — С. 30—31; Семейная обрядность народов Сибири... — С. 200—201.
21 Семейная обрядность народов Сибири... — С. 236.
22 Там же. — С. 155.
23 Там же. — С. 147.
L.N. Zhukova
The Odul (the Forest Yukagir from Upper Kolyma) folklore and ethnography about ancient forms of burials
In the late 19th — early 20th centuries, the Oduls (the Forest Yukagirs from Upper Kolyma) knew several methods of burying dead bodies. The most ancient ones have analogies with the Finno-Ugric peoples of Western Siberia: dead body is put on land (in light cabins), on wood. They borrowed from Tungusic peoples the air burials on pillars. The subsoil burials appeared together with the adoption of Christianity.
Keywords: subsoil, ground, air burials; willow cabin, typological parallels.
УДК 94(47)(094.1)
А.А.Павлова
Законодательное регулирование отдельных видов иных мер уголовно-правового характера в дореволюционной России
Основываясь на дореволюционном уголовном законодательстве, автор отслеживает процесс становления мер уголовного воздействия, альтернативных уголовному наказанию. Проведенный анализ позволяет утверждать, что основные виды иных мер уголовно-правового характера, регламентирующиеся по действующему уголовному законодательству, не имея обобщающего названия, имели место быть на протяжении всей истории уголовного права России.
Ключевые слова: дореволюционное уголовное законодательство, меры медицинского характера, меры воспитательного воздействия, конфискация имущества, условное осуждение, условно-досрочное освобождение, отсрочка отбывания наказания, институт иных мер уголовно-правового характера.
Первым актом, в котором обнаруживается прототип одного из видов иных мер, законодательно закрепленных в УК РФ, в дореволюционном уголовном законодательстве является Русская Правда. В качестве одной из мер уголовно-правового воздействия за совершенное преступление в Русской Правде была закреплена конфискация имущества, подразумеваемая под наказанием, называемым «поток и разграбление», и применяемая за «убийство в разбое», «за под© А.А.Павлова, 2011.
жог», «за конокрадство»1. А.В.Наумов предполагает, что прообраз конфискации имущества как вида наказания под названием «поток и разграбление» «могло означать и убийство осужденного, и разграбление его имущества, и изгнание с конфискацией имущества, и продажу в холопы»2. Э.В.Георгиевский, к мнению которого мы присоединяемся, конфискацию имущества, лишение имущественных прав и даже уничтожение имущества виновного лица3 рассматривает под термином «разграбление».
