CC BY
10
этнашункциональныи аспект суицидального поведения у личности преступников
А. В. Сухарев, А. П. Чулисова
Аннотация: в настоящей статье приведены результаты исследования этнофункциональных особенностей образной сферы личности преступников-рецидивистов, склонных к суицидальному поведению. Экспериментальное исследование показало, что у них имеются существенные нарушения этнофункци-онального развития образной сферы. Данные особенности свидетельствуют о преобладании у этих лиц ведущего депрессивного аффекта тоскливо-апатического спектра в сочетании с тревожным компонентом.
Ключевые слова: этнофункцио-нальный подход, образная сфера личности, преступники-рецидивисты, суицидальное поведение, ведущий депрессивный аффект.
The summary: in this article the results of research of ethnofunctional specificity of image sphere of old offenders, declined to suicidal behavior are represented. The results of experimental research revealed that they have the deformation of ethnofunctional development of image sphere. This specificity is also the indicator of leading melancholic and apathetic emotions including the anxiety component.
Keywords: ethnofunctional approach, image sphere of personality, suicidal behavior, old offenders, leading depressive emotion.
По мнению исследователей, суицидальное поведение можно определить как проявление аутоагрессии, вызван-
ной невыносимой душевной болью, возникновение которой обусловлено кризисной ситуацией столкновения личности с субъективно непреодолимыми проблемами [1, 5, 11 и др.]. Для современного российского общества проблема профилактики совершения личностью самоубийства является достаточно актуальной в связи с ростом количества завершенных суицидов: за последние 10 лет эта цифра возросла с 6 до 30 тыс. случаев в год [5].
В качестве характерных черт личности суицидента исследователи выделяют инфантильность, неустойчивость эмоциональной сферы, импульсивность, частые перепады настроения, склонность к депрессивным расстройствам, которые характеризуются чувством тревоги, страха, тоски или апатии, уныния, состоянием подавленности и безнадежности, потерей смысла жизни и др. [7, 8, 11]. По данным статистики, от общего количества лиц, совершивших самоубийство, 60 % приходится на больных депрессией. Кроме того, самоубийство выступает причиной смерти у 20 % депрессивных больных [5].
В отечественной школе аффективной патологии выделяют следующие типы ведущего аффекта при депрессивном расстройстве личности: тревожный, тоскливый и апатический. Для тревожной депрессии характерны чрезмерная активность, беспокойное поведение; для тоскливой депрессии — переживания духовной опустошенности и отгоро-
женности от окружающего; для апатической депрессии — пассивное, созерцательное поведение, такие больные равнодушно наблюдают за окружающими, в контакт с ними не вступают. Также при тоскливой и апатической депрессии наблюдается снижение влечений (пищевого, сексуального и др.), в то время как при тревожной возможно повышение влечений. Следует отметить, что тоскливая депрессия характеризуется сниженным, по сравнению с тревожной, энергетическим потенциалом («напряженностью» мотивационно-потребностной сферы). Вместе с тем при апатической депрессии энергетический потенциал еще более снижен, чем при тоскливой [6].
Как показывает ряд исследований с позиций этнофункционального подхода [9] в психологии, проведенных в клинике аффективных расстройств, для каждого типа ведущего аффекта (тревоги, тоски или апатии) характерны определенные этнофункциональные онтогенетические особенности личности. Для тревожного типа аффекта характерны — появление в онтогенезе личности до 5 лет образов экзотической природы, авторских сказок (вместо образов родной природы и русских народных сказок), а также религиозно-этических представлений; для тоскливого типа — появление образов первых воспоминаний (в том числе образов природы, сказок, религиозно-этических представлений) после 5 лет; для апатии — появление данных образов в онтогенезе после 8 лет [9].
Для личности с суицидальным поведением свойственен сниженный энергетический потенциал, как при тоске или апатии. В то же время для совершения самоубийства необходим определенный уровень напряженности мотивационно-
потребностной сферы, появление которого может быть обусловлено тревогой, сформированной в более позднем онтогенезе.
Один из важных социально-психологических факторов суицидального поведения — это вынужденная изоляция, связанная, в частности, с тюремным заключением или отбыванием наказания в исправительных учреждениях. Нередко личность, совершившая противоправный поступок, оказавшись в заключении, испытывает депрессивное состояние, что может привести к совершению самоубийства. Как показывает анализ литературы, причины возникновения данного состояния у преступника недостаточно изучены в пенитенциарной психологии, что представляет существенное затруднение в проведении профилактики суицидального поведения в исправительных учреждениях [2, 4].
В связи с этим цель настоящего исследования состояла в выявлении эт-нофункциональных особенностей личности преступника с суицидальным поведением для определения присущего ей типа ведущего аффекта. Мы предполагали, что для личности преступника с суицидальным поведением характерен тоскливый или апатический тип ведущего аффекта, сформированный в раннем онтогенезе, тогда как для позднего онтогенеза характерно появление тревоги.
В качестве теоретико-методологической основы нашего исследования мы использовали этнофункцио-нальную парадигму в психологии,разработанную А.В. Сухаревым, которая опирается на ряд методологических принципов: этнофункционального единства микро- и макрокосма, этно-функционального развития, этнофунк-
ционального детерминизма и др. [9].
Базовым понятием этнофункцио-нальной парадигмы является понятие этносреды, включающее в себя внутренние (антропо-биологические, психологические), внешние (природно-климатические, социокультурные), а также трансцендентные (Бог, духи природных стихий) этнические признаки. В психике человека этносреда представлена в виде совокупности вторичных образов, то есть образной сферы (понятие А.А. Гостева [3]).
Каждый элемент образной сферы личности наделен этнической функцией, которая может принимать два значения: этноинтегрирующее, объединяющее личность с родной этносредой, или этнодифференцирующее, разобщающее с ней. Кроме того, образная сфера содержит онтогенетическую и «пространственную» составляющие. Особенности пространственной составляющей образной сферы личности определяются этнической функцией предпочитаемых на момент обследования образов этносреды.
В онтогенетическом аспекте, согласно методологическому принципу этнофункционального единства микро- и макрокосма, в развитии личности выделяются природная, сказочно-мифологическая, религиозно-этическая и иные стадии. Для возникновения образов природы оптимальным возрастным периодом является период до 5 лет, для сказочных—от 2 до 5 лет, для представлений о Боге, справедливости, грехе—от 6 до 8 лет.
Методы исследования. В данном исследовании применялись следующие эмпирические методы: 1) метод структурированного этнофункционального
интервью [9], позволяющий определить этнофункциональные онтогенетические и пространственные составляющие образной сферы личности испытуемых, а также тип ее ведущего аффекта (по этнофункциональным особенностям раннего онтогенеза личности); 2) тест Роршаха, позволяющий определить особенности эмоциональной и когнитивной сфер личности [12].
На основании теоретических и экспериментально-психологических этнофункциональных исследований был разработан эталон «этнофункцио-нальной нормы», представляющий собой условный предел, к которому стремится этнофункциональный онтогенез личности, максимально приближенный к идеальному прообразу развития — эт-нофункциональной архегении личности [9]. Указанный эталон определяется по избранным нами в каждом конкретном исследовании показателям отсутствия нарушения этнофункционального развития образной сферы личности. Иными словами, этот эталон на основании результатов исследований позволяет отделить более высокую степень психической, нравственной, социальной и других видов адаптированности личности от более низкой. В нашем исследовании показатели отсутствия нарушения этнофункционального развития образной сферы личности таковы:
1. Появление первых, хотя бы фрагментарных образов в психике испытуемого в возрасте до 5 лет (в «норме» всегда имеются).
2. Возникновение эмоционально позитивных образов родной природы до 5 лет (в «норме» всегда имеются).
3. Отсутствие этнодифференцирую-щих образов природы в возрасте до 8
Таблица 1
Количество этнофункциональных онтогенетических показателей у личности преступников с суицидальным поведением по сравнению с этнофункциональной нормой, %
№ п/п Показатели Количество показателей в группе испытуемых (п = 23)
1 Появление образов первых воспоминаний после 5 лет 43,5
2 Появление образов первых воспоминаний с травмирующим содержанием до 5 лет 30,8
3 Появление образов природы с 5 до 8 лет 43,5
4 Появление образов природы после 8 лет 26,1
5 Появление позитивно воспринимаемых эт-ноинтегрирующих образов природы до 5 лет 4,3
6 Появление сказочных образов с 5 до 8 лет 39,1
7 Отсутствие сказочных образов до 8 лет 43,6
8 Появление образов из русских народных сказок до 5 лет 0
9 Появление образов авторских сказок с 5 до 8 лет 44,4
10 Появление переживаний, связанных с представлением о Боге после 8 лет 82,6
11 Появление переживаний, связанных с представлением о грехе после 8 лет 54,5
12 Отсутствие переживаний, связанных с представлением о грехе в любом возрасте 36,4
13 Появление переживаний, связанных с представлением о справедливости после 8 лет 45,5
Примечание: здесь и далее указанные в таблицах показатели достоверно отличаются от этнофункциональной нормы на уровне 0,01 < р < 0,05.
лет (в «норме» всегда отсутствуют).
4. Появление образов русских народных сказок до 5 лет (в «норме» всегда имеются).
5. Отсутствие образов авторских сказок в возрасте до 7 лет (в «норме» всегда отсутствуют).
6. Возникновение переживаний, связанных с религиозными или этическими представлениями в возрасте с 6 до 8 лет (в «норме» всегда имеются).
В качестве этнофункционального эталона этнофункциональных предпочтений на момент обследования мы ис-
пользовали следующие показатели:
1) предпочтение этноинтегрирую-щих образов природы и климата (в «норме» всегда имеется);
2) предпочтение этноинтегрирую-щих продуктов питания (в «норме» всегда имеется).
Математико-статистическая обработка эмпирических данных проводилась с помощью %а_критерия Пирсона.
Кроме того, в исследовании использовалось идиографическое описание полученных результатов у каждого испытуемого.
В исследовании приняли участие 23 заключенных следственного изолятора (ФКУ СИЗО-3 УФСИН России по г. Москве) — мужчин в возрасте от 21 года до 37 лет. На момент проведения исследования испытуемые привлекались, обвинялись или уже были осуждены за различные преступления: убийство, нанесение телесных повреждений различной степени тяжести, кража, грабеж, разбой, сбыт, приобретение или хранение наркотических веществ и др. Все заключенные ранее были судимы. В анамнезе данных испытуемых были попытки самоубийства (пытались повеситься, отравиться медикаментозными препаратами, наносили себе порезы в область шеи, запястий).
Все обследуемые родились и прожили первые 5 лет в средней полосе России и считают себя русскими по самоопределению.
Как показывают результаты проведенного исследования (табл. 1), образы первых воспоминаний испытуемых чаще относятся к возрасту после 5 лет. Образы первых воспоминаний, которые относят-
ся заключенными к возрасту до 5 лет, чаще имеют травмирующее содержание (например, первым воспоминанием одного из испытуемых является то, как он упал в траншею и сильно ушибся). Вместе с тем образы природы в онтогенезе испытуемых появляются либо в 5-8 лет, либо после 8 лет. Также у испытуемых крайне редко (в 1 случае из 23) первые образы природы, относящиеся к возрасту до 5 лет, являются этноинтегрирую-щими с положительным к ним отношением. Сказочные образы у заключенных либо появляются после 5 лет, либо вовсе отсутствуют в онтогенезе. Вместе с тем до 5 лет у них отсутствуют образы из русских народных сказок. В то же время сказочные образы, появившиеся в возрасте после 5 лет, часто относятся к образам из авторских сказок. Переживания, связанные с представлением о Боге и справедливости, часто появляются у испытуемых после 8 лет, а связанные с представлением о грехе — либо также после 8 лет, либо вовсе отсутствуют.
Показатели таблицы 2 свидетельствуют о том, что испытуемые чаще
Таблица 2
Количество этнофункциональных предпочтений у преступников с суицидальным поведением по сравнению с этнофункциональной нормой на момент обследования, %
№ п/п Показатели Количество показателей в группе испытуемых (п = 13)
1 Предпочтение экзотического климата 53,8
2 Отрицательное отношение к образам зимней природы 66,7
3 Предпочтение в качестве постоянного места жительства экзотическую этносреду 58,3
4 Предпочтение образов животных и среднерусского и экзотического ландшафтов 55,6
5 Предпочтение и традиционных, и экзотических продуктов питания 58,4
предпочитают экзотический климат и отрицательно относятся к образам зимней природы. Вместе с тем они часто предпочитают образы животных как среднерусского, так и экзотического ландшафтов, а также в качестве постоянного места жительства экзотическую этносреду. Кроме того, заключенные чаще предпочитают экзотические продукты питания (бананы, киви и др.).
Из таблицы 3 следует, что у испытуемых ярко выражено эмоциональное торможение когнитивных процессов. В то же время для них характерна неконтролируемая и недостаточно контролируемая эмоциональность. У 36,4 % обследованных вовсе отсутствуют признаки эмоциональности по тесту Роршаха, что является признаком эмоциональной незрелости и наличия неконтролируемого агрессивного поведения. Отсутствие признаков эмоциональности свидетельствует о низком уровне напряженности потребностей и мотивов, что соответствует результатам этнофункционально-го исследования (отсутствие в психике образов природы до 5 лет) [9]. Также отсутствие в Роршах-тесте признаков эмоциональности (различное сочетание
цветовых ответов) является признаком эндогенной депрессии [12].
Вместе с тем испытуемые достоверно чаще (в 39,1 % случаев) употребляли (или пробовали) такие наркотики, как первитин, кокаин, гашиш и др., то есть стимуляторы, и реже «седативные» наркотики, например, героин (в 8,7 % случаев).
Приведенные результаты эмпирического исследования подтверждаются идиографическим описанием этно-функциональных особенностей образной сферы личности испытуемых, а также особенностей их эмоциональной и когнитивной сфер.
Пример 1. Испытуемый М., 24 года, родился и проживает в Москве, считает себя русским. На момент обследования привлекался к уголовной ответственности за нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть пострадавшего (ст. 111 ч. 4, вину в совершении преступления признает), ранее уже был дважды судим за грабеж, угрозуубийством и нанесение телесных повреждений средней степени тяжести. В 16-19 лет М. нюхал клей (состоял на учете у нарколога с диагнозом «токси-
Таблица 3
Количество показателей теста Роршаха у преступников с суицидальным поведением, %
№ п/п Показатели Выраженность показателей в группе испытуемых (n = 11)
1 Количество показателей эмоционального торможения когнитивных процессов 75,5
2 Количество показателей выраженного эмоционального торможения когнитивных процессов 15,5
3 Количество показателей неконтролируемой и недостаточно контролируемой эмоциональности 8,8
4 Количество испытуемых, у которых отсутствуют признаки эмоциональности 36,4
комания»), с 18 лет курит табак (по 2-3 пачки сигарет в день), периодически употребляет марихуану. Заключенный неоднократно пытался покончить жизнь самоубийством — вскрывал себе вены на запястьях, шее, пытался отравиться медикаментозными препаратами («из-за ссор со своей девушкой»), в связи с чем находился на лечении в психиатрической больнице. М. часто совершал членовредительство (наносил себе незначительные порезы в области предплечий) по причине того, что ему «нравится вид крови, он успокаивает».
Как показывают результаты этно-функционального структурированного интервью, испытуемый помнит себя с 10 лет (образы его первых воспоминаний — «городской двор, знакомые»). В свою очередь, образы неантропогенной природы в онтогенезе образной сферы М. отсутствуют (на вопрос «Помните ли Вы какую-либо природу в своем детстве или в более старшем возрасте?» испытуемый ответил: «Улица — она и есть улица»). Также отсутствуют в его онтогенезе сказочные образы (никаких сказок М. не помнит) и вместе с ними переживания, связанные с представлением о Боге и грехе. Что касается первых переживаний, связанных с представлением о справедливости, то они появились у М. «после первого срока, из-за предательства бывшего друга». Следует отметить, что испытуемый не придерживается никакой веры («ни во что не верю: ни в Бога, ни в дьявола»).
Вместе с тем М. предпочитает образ деревенской природы («чтобы были рядом с деревней лес и озеро»), однако отрицательно относится к образам зимней природы («не люблю снег и метель»). Помимо образов растений и животных
среднерусского ландшафта («дуб, береза, сосна, ястреб»), заключенный предпочитает и образы экзотических животных: «тигр, лев, аллигатор, леопард». Также, наряду с традиционными продуктами питания («капуста, чеснок, вишня»), М. предпочитает и экзотические: «бананы, мандарины».
Как показывают результаты Роршах-психодиагностики, у М. значительно выражено эмоциональное торможение когнитивных процессов. Однако Роршах-протоколе у испытуемого отсутствуют признаки эмоциональности, что является признаком неразвитости эмоциональной сферы и наличия неконтролируемого агрессивного поведения.
Описанные особенности онтогенетической составляющей образной сферы личности этого испытуемого свидетельствуют о том, что для него характерен апатический тип ведущего аффекта (признак апатии — появление у М. первых воспоминаний лишь с 10 лет). По нашим данным, наличие ведущего апатического аффекта обусловливает отсутствие у личности «энергетических» ресурсов, необходимых для решения значимых жизненных проблем, из-за чего у нее может возникнуть суицидальное поведение (как «наиболее легкий» выход из сложившейся ситуации). Употребление заключенным М. наркотиков-стимуляторов (марихуаны, клея) может быть обусловлено тем, что они дают «мнимые ресурсы» апатической личности, которые отнюдь не решают проблемы, а все более разрушают личность.
В то же время особенности пространственной составляющей образной сферы личности М. (предпочтение на момент обследования этнодиффе-ренцирующих климато-географических,
а также антропо-биологических образов этносреды) указывают на наличие тревоги, которая, однако, сформировалась в онтогенезе позже апатии. Купирование тревожного аффекта осуществляется табакокурением [9].
Следует отметить, что отсутствие природных, сказочных образов и представлений о Боге и грехе в онтогенезе личности испытуемого, а также появление представлений о справедливости гораздо позже оптимального возрастного периода обусловливает, согласно принципу этнофункционального детерминизма, существенное недоразвитие эмоционального контроля. В свою очередь, это может вызывать «неадекватные» проявления тревоги, например, в форме неконтролируемого агрессивного поведения, о возможном появлении которого также свидетельствуют результаты теста Роршаха.
Пример 2. Испытуемый Е., 23 года, родился и проживает в Москве, считает себя русским. На момент обследования привлекался к уголовной ответственности за приобретение наркотических веществ (ст. 228 ч. 1), ранее был судим 6 раз за кражи и разбои. Совершение этих преступлений заключенным связано с употреблением им наркотиков (употребляет героин с 9 лет). Е. неоднократно пытался бросить употребление героина, в частности, с помощью православия (жил некоторое время в православной организации — «хотел разобраться в себе»); с 8 лет курит табак (по 10 сигарет в день). Несколько раз заключенный пытался покончить жизнь самоубийством: пытался повеситься, вскрывал себе вены на левой руке (в связи с «нервными срывами из-за семейных проблем»). Е. воспитывался в неполной
семье в основном родной сестрой, мать злоупотребляла алкоголем, отец отбывал наказание.
Как показывают результаты проведения этнофункционального структурированного интервью, образы первых воспоминаний испытуемый относит к 3-4 годам (он вспоминает образы «матушки», «сестры», «как купили пистолетик»). Образы природы в онтогенезе Е. появляются с 5 лет. В этом возрасте он помнит «березовую рощу в городском парке возле Москвы-реки». Эти воспоминания являются для Е. приятными, однако, как он замечает, «были в жизни воспоминания и получше». Сказочные образы в онтогенезе испытуемого отсутствуют («не помню никаких сказок»). При этом представления о Боге появляются у него с 7 лет (связано с «семейными проблемами»), представления о грехе — с 6-7 лет («когда наказание понес»), представления о справедливости — с 8 лет («очень дорогие мне люди несправедливо обвинили меня в краже»), то есть в оптимальный период. Следует отметить, что Е. придерживается православной веры (был крещен в раннем детстве), однако молитв не знает, со слов испытуемого — о Боге вспоминает, «когда возникает серьезная проблема».
Кроме того, у испытуемого отсутствует предпочитаемый образ природы («природу не люблю»), вместе с тем он отрицательно относится к образам зимней природы («не нравится зима — холодно, мороз щеки щиплет»), предпочитает южный климат («там, где тепло, нет зимы»), экзотическую этносреду в качестве постоянного места жительства («хотел бы жить в Испании»), а также образы экзотических животных и рас-
тений («вараны, кактус, монстера»). При этом Е. отмечает, что он предпочитает в основном комнатные растения, а «к деревьям безразличен». Помимо традиционных продуктов питания («груши, фасоль, картошка, огурцы»), заключенный предпочитает и экзотические: «бананы, апельсины».
Испытуемый увлекается рисованием (рисует «голубей, розы, храмы, мечети», «несколько раз срисовывал с иконы Иисуса»), пишет стихи («о смысле жизни думать люблю»).
По результатам Роршах-психо-диагностики видно, что для испытуемого характерно как эмоциональное торможение когнитивных процессов, так и эффективный контроль эмоциональности, в частности, тревоги.
Описанные особенности онтогенетической составляющей образной сферы личности испытуемого указывают на то, что ведущим является тоскливо-тревожный аффект. Подобный вывод следует из того, что в раннем онтогенезе Е. (в 3-4 года) несвоевременно возникает образ «пистолетика», который, согласно принципу этнофункциональ-ного развития, в идеале должен относиться к более поздней стадии развития образной сферы личности (стадии просвещения). В связи с этим образ «пистолетика» обусловливает возникновение в раннем онтогенезе тревоги у испытуемого. В то же время образы природы появляются у заключенного с 5 лет, что указывает на признак формирования ведущего тоскливого аффекта [9, 10]. Первый образ природы недостаточно эмоционально насыщен («были в жизни воспоминания и получше»), что также может способствовать формированию тоскливого аффекта.
Результаты исследования «пространственной» составляющей образной сферы личности Е. (предпочтение на момент обследования этнодиффе-ренцирующих климато-географических и антропо-биологических образов этнос-реды) подтверждают наличие у него тревоги. Вместе с тем отсутствие предпочитаемого образа природы, в частности, безразличное отношение к образам деревьев, может свидетельствовать, как мы предполагаем, о наличии у испытуемого тоски.
Приведенные результаты указывают также на гораздо более раннее формирование тревоги в онтогенезе Е., по сравнению с онтогенезом испытуемого М. (см. пример 1). Данное различие между испытуемыми подтверждается еще и тем, что испытуемый Е. начал курить не с 18 лет (как испытуемый М.), а гораздо раньше — с 8 лет (как уже отмечалось в примере 1, табакокурение — признак наличия тревоги). В случае с заключенным Е. тревога также купируется употреблением «седативных» наркотиков (героина).
Наличие ведущего тоскливо-тревожного аффекта у Е. обусловливает, на наш взгляд, снижение «энергетических» ресурсов личности, что, в свою очередь, может способствовать затруднению в разрешении значимых проблем и возникновению в итоге суицидального поведения.
Наличие эффективного контроля эмоциональности, например, тревоги (по показателям Роршах-теста), противоречит выявленным этнофункцио-нальным особенностям образной сферы личности данного испытуемого, а также наличию у него криминального и суицидального поведения. Тем более что
отсутствие сказочных образов в онтогенезе заключенного свидетельствует, согласно принципу этнофункциональ-ного детерминизма, о недостаточно развитом у него эмоциональном контроле. Это противоречие может объясняться тем, что заключенный неосознанно «гармонизирует» взаимодействие эмоциональной и когнитивной сфер с помощью своих творческих увлечений рисованием и стихами, то есть занимается «самотерапией» Это приносит ему «катартиче-ское освобождение», способствующее эффективному контролю эмоциональности, однако только на определенное время.
Своевременное (в 6-8 лет) появление религиозных представлений при возникновении образов природы после 5 лет, отсутствие сказочных образов в онтогенезе, как в случае с испытуемым Е., не обусловливает органичного формирования нравственности у личности, но может способствовать лишь «беспочвенному морализаторству» [9].
В заключение отметим, что для личности преступников-рецидивистов, находящихся под следствием по обвинению в насильственных и корыстных преступлениях и склонных к суицидальному поведению, характерно: 1) наличие первых воспоминаний в раннем онтогенезе в возрасте не ранее 5 лет; 2) возникновение в психике образов родной природы в возрасте после 5 лет; 3) отсутствие сказочных образов в возрасте до 5 лет; 4) возникновение в образной сфере образов авторских сказок в возрасте с 5 до 8 лет; 5) возникновение религиозных и этических представлений в возрасте после 8 лет.
Кроме того, на момент обследования испытуемые предпочитали этнодиффе-
ренцирующие образы природы, климата и продуктов питания.
Следует заметить, что, согласно принципу этнофункционального единства микро- и макрокосма, оптимальным возрастным периодом для возникновения у личности образов авторских сказок является возраст не ранее 8 лет. Авторские сказки в российском этногенезе возникли в конце XVIII — начале XIX в., то есть существенно позже этапов фетишизма, анимизма, христианского и после завершения этапа просвещения в историческом развитии российской ментальности. Появление авторских сказочных образов до 8 лет под этим углом зрения выступает дезадаптирующим фактором, так как данные образы возникают до или в самом начале стадии просвещения в развитии личности, аналогичной этапу просвещения в российском этногенезе.
Указанные этнофункциональные особенности образной сферы личности свидетельствуют о преобладании у преступников ведущих аффектов тоскливо-апатического спектра при наличии ситуативного или личностного тревожного компонента. Преобладание тоскливого и апатического аффектов указывают на сниженный уровень напряженности мотивационно-потребностной сферы (сниженный энергетический потенциал личности).
Литература
1. Большой психологический словарь. — СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2006.
2. Борисова С.Е. Психология личности преступника. — Орел: Орлов. юрид. ин-т МВД России, 2008.
3. Гостев АА. Психология вторичного образа. — М.: Ин-т психологии РАН, 2007.
4. Кузнецова Л.А. Опыт психокоррекционной работы с осужденными, требующими повышенного контроля // Актуальные проблемы деятельности
воспитательных колоний ФСИН России: материалы Междунар. науч.-практ. конф.: в 2 ч. — М.: НИИ ФСИН России, 2008. — Ч. 2. — С. 73-78.
5. Логинова О.И. Психология и человек [Электронный ресурс]. — URL: http://narod.ru/Suizid.htm (дата обращения 2011 г.).
6. Психопатологические критерии диагностики депрессий: метод. рек. / О.П. Вертоградова, В.Ф. Войцех, В.М. Волошин [и др.]. — М.: Минздрав СССР, 1980.
7. Ромек В.Г, Конторович В.А, Крукович Е.И. Психологическая помощь в кризисных ситуациях. — СПб.: Речь, 2004.
8. Старшенбаум Г.В. Суицидология и кризисная психотерапия. — М.: Когито-Центр, 2005.
9. Сухарев А.В. Этнофункциональная парадигма в психологии. — М.: Ин-т психологии РАН, 2008. — С. 83-93, 177-192.
10. Сухарев А.В., Степанов И.Л. Этнофункцио-нальный аспект особенностей развития депрессивных расстройств // Журн. прикладной психологии. — 2006. — № 3. — С. 102-113.
11. Шнейдман Э.С. Душа самоубийцы. — М.: Смысл, 2001.
12. Bohm E. Lehrbuch der Rorschach Psychodia-gnostik. — Bern: Hans Huber, 1972.
временная перспектива лиц, отбывающих пожизненное лишение свободы
Ю. В. Славинская, Б. Г. Бовин
Ты хочешь излечить дурные нравы? Не тщись — лекарства нет от сей отравы.
Аль Маарри
Аннотация: материалы статьи посвящены изучению субъективного восприятия категории времени осужденными, отбывающими пожизненное лишение свободы. Одним из наиболее отличительных признаков пожизненного лишения свободы как вида уголовного наказания, можно считать его неопределенность во времени и отсутствие какой-либо жизненной перспективы у осужденных изучаемой категории.
В настоящей работе впервые в отечественной пенитенциарной психологии рассматриваются возможности применения опросников ИР! и ТПР! (Ф. Зимбар-до, Дж. Бойд,) для диагностики временной перспективы осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы.
Материалы статьи убедительно доказывают, что реструктуризация своего прошлого, настоящего и будущего может
оказать значительное влияние на осознание осужденными собственной вины и возможности позитивных личностных изменений.
Ключевые слова: осужденные, отбывающие пожизненное лишение сво-боды;условно-досрочное освобождение; количество исправительных колоний, численность, движение и состав осужденных; динамика численности осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы; помилование Указом Президента РФ; Филипп Зимбардо и Джон Бойд; виды временных перспектив: негативное прошлое (ВП НП), позитивное прошлое (ВП ПП), фаталистическое настоящее (ВП ФН), гедонистическое настоящее (ВП ГН), будущее (ВП Б) и трансцендентное будущее (ВП ТБ); опросник ZTP!; опросников ТРТР!; усредненный профиль временной перспективы.
