CC BY
23
Во-вторых, общество должно решительно выступить «против» вседозволенности и произвола, которые творят российские средства массовой информации по отношению к детям и молодежи. Свобода слова, как любая свобода, не безгранична. Если СМИ претендуют на то, чтобы быть еще одной ветвью власти, то общество вправе потребовать от этой «ветви» делать свою работу ответственно, то есть быть действительно объективными, а не идеологически и политически пристрастными, стоять на пророссийских, а не прозападных позициях, занять ко всему происходящему позицию гражданской причастности, а не стороннего наблю-дательства.
В-третьих, общество должно выработать свои способы и методы борьбы за общественный порядок, для начала хотя бы в пределах тех организаций и учреждений, где мы работаем. Всеми возможными средствами надо добиться, чтобы государство действительно
занялось борьбой с наркоманией и алкоголизмом.
В-четвертых, общество должно решительно выступить «за» усиление гражданского, патриотического и нравственного воспитания молодежи.
Итак, молодежная субкультура есть искаженное зеркало взрослого мира вещей, отношений и ценностей. Рассчитывать на эффективную культурную самореализацию молодого поколения в больном обществе не приходится, тем более что и культурный уровень других возрастных и социально-демографических групп населения России также постоянно снижается. Те социально-психологические особенности молодежных субкультур, которые были нами исследованы и представлены выше, являются благодатной социокультурной средой для управления молодежью современными хорошо организованными и закон-сперированными криминальными сообществами.
От методологии к практике: этнофункциональная парадигма в криминальной психологии
А. В. Сухарев, А. П. Чулисова
Аннотация: предпринята попытка преодоления методологического кризиса в психологии на основе авторского принципа исторической актуальности и этно-функциональной парадигмы в психологии. Данная парадигма базируется на исторически актуальном принципе эт-нофункциональности, принципах этно-функционального единства микро-и мак-
рокосма, этнофункционального развития, системности и этнофункциональ-ного детерминизма. С позиций этно-функциональной парадигмы в психологии осуществлен формирующий эксперимент по коррекции образной сферы личности у осужденных за насильственные преступления. Полученные результаты позволяют сделать вывод, что вос-
становление в процессе этнофункцио-нальной психотерапии в образной сфере личности этноинтегрирующих образов природы способствует снижению уровня тревоги, а также формированию положительного отношения к христианским заповедям и снижению склонности к криминальному поведению. Ключевые слова: принцип исторической актуальности, этнофункциональная парадигма, развитие личности, криминальное поведение.
The summary: on the base of the original principle of historical actuality the attempt to over-come the methodological crisis in psychology has been made. With the purpose of overcoming this crisis the new ethnofunctional paradigm in psychology has been proposed. This paradigm, based on historically actual principle of ethno-functionality, principles of ethnofunctional unity of micro- and macrocosm, ethno-functional development, systemity and ethnofunctional determinism, has been proposed in psychology. On the base of ethnofunctional paradigm in psychology the experiment of forming in the process of ethnofunctional psychotherapy the image sphere of persons convicted for violent crimes was carried out. The results made it possible to come to conclusion that reconstruction in the image sphere of personality the eth-nointegrated images of nature contributes to the reduction of anxiety, tendency to criminal behaviour and increasing the positive repose to Christian commandments. Keywords: principle of historical actuality, ethnofunctional paradigm, development of person, criminal behaviour.
Современный этап исторического развития, по мнению многих филосо-
фов, ученых, а также деятелей культуры и искусства, характеризуется как всеобщий кризис, переломный момент истории, отражающийся в психике человека в переживаниях необъяснимой тревоги, неуверенности в завтрашнем дне, бессмысленности существования (Давыдов Ю.Н., 1990 и др.). Во всем разнообразии проявлений кризиса современной цивилизации необходимо выявить наиболее важные или смыслообразую-щие факторы, определяющие направление культурно-исторического развития в настоящий исторический момент.
Роль модели, объясняющей поведение личности и общества в различные исторические моменты, была показана Е. ЕпкБОп'ом (1975). Эриксон отмечал, в частности, что современная психологическая мысль(здесь - психоанализ) должна учитывать «моральный климат» данного исторического периода, а современные психотерапевтические методы - «расширение сознания» не только от индивида к группе, но и «мистические источники просвещения, коренящиеся в различных цивилизациях» (ЕпкБОп, 1975, р. 255). Справедливости ради следует отметить, что Эриксон все же рассматривал проблему предела применимости такого рода расширений.
Механизм процесса идентификации, роль которого была подчеркнута Эриксо-ном, предполагает, что для решения конкретных психологических проблем современного человека необходимо учитывать роль связи «направляющих его образов - с идеологиями его времени» (там же, р. 20), содержательно охарактеризовать настоящий исторический момент, выделить смыслообразующий фактор в кризисе современной цивилизации. Например, в средние века в Евро-
пе таким смыслообразующим фактором были идеи Реформации, определившие начало эпохи просвещения и возникновение идей научного атеизма. В ХХ веке, в частности, в ментальности довоенной Германии значительную роль в умонастроении общества играли идеи, связанные с взаимоотношением полов и новыми веяниями «сексуальной революции», что получило свое развитие в научной сфере в теории полового влечения З. Фрейда.
В качестве иллюстрации роли актуальных смыслообразующих факторов в содержании психологических проблем можно привести известные факты, свидетельствующие о том, что, например, образы, содержащиеся в бредовых конструкциях шизофреников в различных регионах обусловлены значимым содержанием в ментальности соответствующих культур. В ряде африканских племен это могут быть духи и мертвецы, в современных мегаполисах - бандиты, полицейские, инопланетяне ^¡Иксгоег, Рппсе, 1980). Обращаясь к проблеме поиска системо- и смыслообразующих факторов для того или иного «исторического момента» и, соответственно, парадигм («образцов» мышления, переживания и пр.), на первый план выступает временной параметр - их объяснительная и прогностическая валидность при описании поведения человека в данный период истории культуры, этноса, цивилизации или этносферы.
Принцип исторической актуальности
В современной исторической науке, начиная с середины XX века, произошел методологический сдвиг от исследования «истории фактов», экономической и
интеллектуальной истории к изучению «истории ментальностей» как «картин мира», отражающих представления людей о мире (Гуревич, 1991 и др.). Эти представления могут быть описаны как системы образов, характеризуемые различными модальностями - эмоциональной, нравственной и др. (Гостев, 2008; Сухарев, 2008).
Историческое исследование мен-тальности общества, которое можно определить как историко-психоло-гическое, должно основываться также и на общеметодологических подходах, используемых в исторической науке. Уже с начала XVIII столетия, в частности, во взглядах Дж. Вико исторический процесс рассматривался с двух методологических позиций - как представление о непрерывном развитии человечества и как идея цикличности развития, расцвета и разрушения культур, наций. В новое время, с одной стороны, идеи поступательного, эволюционного развития (прогресса человечества) в исторической науке придерживались такие ученые, как О. Тьерри, Ф. Гизо, Г. Гегель, К. Маркс и др. С другой стороны, идея цикличности в развитии культур получила свое полноценное выражение в трудах Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Дж. Тойнби, Л.Н. Гумилева.
С учетом сказанного выше, методологическое основание новой парадигмы в историческом исследовании менталь-ностей должно включать как принцип их общей эволюции, так и цикличность их развития в отдельно взятых культурах.
С позиций принципа исторической актуальности в научном описании мен-тальностей в современной европейской цивилизации их необходимо рассматривать, с одной стороны, как результирую-
щие кризиса в ее развитии, определяющего роли этнической идентичности человека как смыслообразующего фактора его поведения. С другой стороны, ментальность современного человечества в целом, особенно после эпохи просвещения существенно характеризуется нарастающей этнической неоднородностью вследствие развития и повсеместного использования достижений технологического прогресса во всем мире.
Принцип исторической актуальности должен обосновывать актуальность новой парадигмы в исторической психологии, как с учетом результатов поступательного технологического прогресса всего человечества, так и с учетом специфики кризисных этапов в развитии отдельных этнических или культурных циклов. Согласно Т. Куну и И. Ла-катосу, понятие парадигмы определяется как совокупность теорий, составляющих метатеоретическое единство, которое базируется на особых онтологических и гносеологических идеализа-циях и установках, распространенных в определенном научном сообществе (Rey, 2003; Лакатос, 2003). По замечанию В.Ю. Кузнецова (2003), сходство позиций Куна и Лакатоса - смещение центра внимания со структуры научного знания на его развитие, понимаемого как последовательность кардинальных изменений облика науки, отказ от установления жестких де-маркационных разграничений между наукой и ненаукой и пр. - в постопозитивизме идейно завершается концепцией методологического анархизма П. Фейерабенда, утверждавшего, что следование методу несовместимо с творческим мышлением. Отталкиваясь от принципа несоизмеримости парадигм Куна, Фейера-
бенд провозгласил тезис о методологической «вседозволенности», поскольку наука развивается посредством взаимопроникновения, размножения теорий и подходов, а также взаимовлияния и взаимодействия самых различных, самых безумных и экзотических идей (Фейе-рабенд, 2003). В целях преодоления методологической вседозволенности, характерной для современного кризисного сознания, нам представляется целесообразным введение принципа исторической актуальности, выделяющего в ментальности общества ведущие факторы - актуальные смыслы, представления, определяющие развитие культуры и личности в данный исторический период. Данный принцип мы вводим в дополнение к выделенному П.Н. Шихи-ревым (1993) важнейшему методологическому признаку парадигмы - наличия в ней «базовой науки» как еще один признак, характеризующий валидность парадигмы в данный исторический момент - признак ее исторической актуальности.
Сингулярной точкой ментальности европейской цивилизации эпохи «сексуальной революции» в начале XX века, как мы уже упоминали, были образы и, вообще, темы, связанные с взаимоотношениями полов. Это, по нашему мнению, во многом обусловило валидность сексологической парадигмы в психоанализе З. Фрейда, в особенности, при лечении истерии. Однако, в современной психиатрической практике истерия (от греч. hysteгa - матка), в основе которой, согласно Фрейду, лежат вытесненные из области сознательного сексуальные представления в своих классических проявлениях («истерическая дуга» и др.), встречается достаточно редко.
В современных мегаполисах истерический невроз чаще обнаруживает себя в симптомах аффективных расстройств депрессивного спектра, этиологически «не выводимых» из сексуального содержания бессознательного и почти не поддающихся лечению классическим психоанализом. Также, в свою очередь, бурное развитие естественных наук обусловило историческую актуальность «биологической парадигмы», господствовавшей в науках о человеке в XIX-XX веках. В рамках такой парадигмы объяснение личностных и социальных аспектов поведения человека осуществлялось в категориях «условных рефлексов», «свойств ВНД», «нейромедиато-ров», «генотипов», «аллелей», «генных мутаций» т.п. Хотя биологическая парадигма и не потеряла своего значения в XXI в., тем не менее, в конце XX и начале XXI века, например, в психиатрии, стала очевидной недостаточность лекарственных и других методов лечения психических расстройств, основанных на этой парадигме. Исторически более актуальными становятся другие методологические «образцы», в частности, ориентированные на представления гуманитарной культуры. Какая же «базовая наука» (Шипхирев, 1993) является исторически актуальной в современном мире?
Историческая актуальность этнических факторов в современном мире
На современном этапе исторического развития обращает на себя внимание тот факт, что с конца 70-х годов XX в. в отечественных и зарубежных исследованиях отмечается возрастание роли этнических факторов в жизни как обще-
ства в целом, так и отдельного человека (Сусоколов, 1990). А.А. Сусоколов полагает, что именно этнос оказывается той «субкультурой» современного общества, которая в наибольшей степени способна, по выражению О. Тоффлера, выполнять функции «информационного фильтра» (Тоффлер, 1973), оптимизирующего потоки информации, обрушивающиеся на современного человека в единицу времени. Этому способствуют такие свойства этноса, как: 1) нормативная целостность; 2) устойчивость этнического статуса личности; 3) стабильность состава; 4) устойчивость во времени. Понимание этноса как «информационного фильтра», отмечает Сусоколов, объясняет возрастание роли этничности в жизни общества в условиях формирования новой информационной ситуации. Возникновение острой потребности в «информационных фильтрах» объясняет обращение к этническим ценностям, представляющимся вечными и незыблемыми. Ориентация на специфические ценности собственного этноса накладывает ограничения на возможное поведение и «отфильтровывает» социально значимые сигналы, ставя в центр внимания информацию, касающуюся собственного этноса и отодвигая на периферию сообщения, являющиеся существенными для других этносов. По нашему убеждению, в современную кризисную эпоху этничность является «болевой точкой» и выступает важнейшим смыслообра-зующим фактором в поведении современного человека, что дает ему чувство уверенности в незыблемости ценностей.
Согласно концепции Э. Эриксона, в определенные «исторические моменты» происходит радикальное изменение образа мира, рушатся традици-
онные идеологии, привычный социальный порядок. Воспринимая эти изменения, человек испытывает чувства тревоги, страха, бессмысленности существования (Erikson, 1975, p. 20). Такая ситуация обусловливает необходимость поиска нового ответа на вопросы, которые ставит история. Соответствующий ответ предполагает решения, дающие веру и смысл жизни, формирование новых образов поведения. Эриксон описывает это на примере «отца» Реформации в Германии XVI века - Лютера (Эриксон, 1996). Решая богословские вопросы, Лютер закладывал основу новой идентичности, которые вслед за ним обрели поколения протестантов. Бунт против Рима был воспринят как бунт политический и, при этом, как замечает А.М. Руткевич, «тема немецкого национализма отчетливо звучала в речах Лютера» (Руткевич, 1996, с. 4).
Следует заметить, что этничность, так же как и в эпоху современного кризиса, играла важную роль и остро переживалась людьми и во времена кризисов прошедших эпох. В исторической литературе описано огромное количество таких примеров. В частности, эпоха правления римских императоров Цезаря и Августа (1 в. до н.э.), по единодушному мнению большинства исследователей являвшаяся периодом кризиса, характеризовалась «смешением народов», «сглаживанием особенностей разных племен и народностей и усилением одной общей черты - изношенности, измельчания характеров» (Моммзен, 1993, с. 179-180). Кризисным был также, например, исторический период борьбы китайского народа против иностранных захватчиков в последний период манчжурской династии Цин
(конец Х1Х-начало ХХ века), завершившийся превращением Китая в слабое государство, практически обслуживающее интересы Европы и США. Причиной успешности проникновения иностранного влияния был глубокий упадок этой династии, которая и сама всегда воспринималась китайцами как этнически чуждая. Восстание ихэцюаней («боксеров»), обусловленное указанными противоречиями, проходило под лозунгами -не нарушать заветов родителей и обычаи (не быть жадными, не развратничать и т.п.), уничтожать чужеземцев, убивать чиновников-взяточников - представителей этнически чуждой манчжурской власти (Гумилев, 1993; Ефимов, 1993).
Приведенные выше рассуждения дают основания полагать, что именно эт-ничность в условиях современного кризиса является исторически актуальной «точкой отсчета» поведения человека, а этнология - базовой наукой в методологии анализа и прогноза этого поведения. Теории, построенные на данной методологии, позволили бы связать частные и эмпирические факты и закономерности с философскими, богословскими, социологическими, психологическими концепциями высокого уровня абстрагирования.
Традиционно этничность человека характеризуется тремя группами не абсолютных, но соотносительных (Бром-лей, 1983) признаков (в аспекте этногенеза - параметров), практически описывающих все возможные факторы развития, как человека, так и общества - климато-географических, расово-биологических и культурно-психологических (Бромлей, илев, 1993). В соответствии с этнической парадигмой, понимаемой как представление
о приоритете этнических форм общности в жизни людей (Козлов, 1995, с. 95), эти признаки мы рассматриваем как элементы внутренней (психика, антропо-биологические характеристики человека), внешней (социокультурное и природное окружение) и «трансцендентной» (мир идеальных прообразов - Бог, духи природных стихий, прообразы научных представлений) и др.) сферы человека. Систему данных признаков мы называем этносредой (понятие более широкое, чем «этнос» или «культура»), в которую погружен субъект.
Многими авторами современное человечество характеризуется не только как определенный «набор» этносов и этнических систем, но как этнокультурно-мозаичное, мультикультурное и т.п. (Тиш-ков, 1992 и др.) Мы также характеризуем ментальность современной личности и общества, как «этнически маргинальную», т.е. существенно неоднородную по всем этническим признакам (Су-хаорев, 2008).
Базовый принцип этнофункциональной парадигмы
Психологические и антропо-биоло-гические характеристики человека мы относим к его внутренней среде, а к внешней - природно-климатические и социокультурные (ландшафт, животный и растительный мир, социокультурное окружение), т. е. мир, данный нам в чувственном восприятии. Кроме того, мы выделяем трансцендентную сферу человека - Бог, различные духовные феномены. Для обозначения внутренней, внешней и трансцендентной сферы человека мы вводим таксономическую единицу - «этносреда». Она состоит из материальных, психологических
(душевных) и духовных элементов, которые могут быть адекватно описаны только на языке данного этноса. Понятие этносреды более емко и методологически более точно, чем понятие этноса, описывает этничность человека. Отметим, что личность также является подсистемой этносреды, поэтому в этносре-ду погружен именно субъект, по отношению к которому личностные характеристики являются объективными. Кроме того, исходя из данного положения можно говорить о субъектности и менталь-ности не только личности, но и этносреды. Этносреду мы понимаем как систему этнических признаков или систему элементов этносреды (в аспекте развития они же - параметры этногенеза, по Л.Н. Гумилеву), которая может обладать той или иной степенью целостности. Сама этносреда является условием и в то же время результатом этногенеза.
Не только культура, как это представлялось ранее (Бромлей, 1983), но все элементы этносреды в предлагаемом подходе наделяются этнодифферен-цирующей и (или) этноинтегрирующей функцией. Любой элемент этносреды (в идеале - этносреды; в реальности -этнофункциональной среды) либо интегрирует, либо дифференцирует человека с тем или иным этносом или этнической системой. Применение понятия этнической функции к развитию и функционированию личности и общества осуществляется в ходе реализации нового методологического подхода в психологии, который мы называем этнофункциональ-ным. В соответствии с введенным нами принципом исторической актуальности в этнофункциональном подходе в психологии должен учитываться не только природный ареал этносреды, в которой
родился и проживает конкретный человек, но и ментальность соответствующего этапа ее исторического развития, а в качестве базового выступает принцип этнофункциональности.
В дополнение к этнической парадигме, основанной на типологии этносов и этнических систем, в соответствии с методологическим принципом дополнительности мы вводим этнофункци-ональную парадигму, учитывающую этнокультурно-мозаичную специфику современной культурно-исторической ситуации. Чем менее однородна этно-функциональная среда (т.е. чем больше в ней этнодифференцирующих элементов), тем более правомерна для изучения человека и общества этнофункцио-нальная парадигма и тем менее — этническая. Строго говоря, этническая парадигма является частным случаем парадигмы этнофункциональной, при стремящемся к нулю количестве этнодиф-ференцирующих элементов этнической системы. В условиях современного «поликультурного» общества, этнофункцио-нальная парадигма более адекватна для изучения проблем «цивилизованного» человека. Этническая парадигма в науке, в свою очередь, более приемлема при изучении относительно однородных эт-нофункциональных сред (например, исследования этнических изолятов в Южной Америке, Новой Гвинее и др.).
Этнофункциональная парадигма в психологии не только знаменует переход от «психофизиологического» мышления в рамках «нейромедиаторов, генов, РНК, гормонального уровня и пр.» к культурному и кросскультурному объяснительному принципу явлений человеческой психики (Wittkower, Warns, p. 312-319), но системно учитывает мо-
заичность современных этносред в понятии «этнофункциональная среда».
В психике человека этнофункциональная среда представлена, в частности, как система устойчивых «вторичных образов» и составляет образную сферу личности (Гостев, 2007). В этно-функциональном подходе может рассматриваться, в связи со сказанным, этническая функция вторичных образов и их модальностей - эмоциональной, когнитивной, нравственной и др. и ее роль в адаптации и развитии человека. Этноинтегрирующую или этно-дифференцирующую функцию при этом может иметь, например, предпочтение определенного типа питания, расово-антропологических особенностей (ан-тропоэстетика - термин Н.А. Халдеевой (1995), ландшафта и климата, религии.
Методологические принципы этнофункциональной парадигмы в психологии
Этнофункциональная парадигма опирается на ряд взаимосвязанных методологических принципов. Ее преимущество состоит в возможности использования для изучения человека в целом на единой методологической основе, что, согласно К. Попперу, позволяет, в частности, предсказывать новые, неожиданные с точки зрения предыдущего знания факты (Поппер, 2003). Смысл данных принципов для психологической науки, вкратце, разъяснен ниже.
• Принцип этнофункциональности. Это базовый принцип этнофункцио-нальной парадигмы, обеспечивающий ее историческую актуальность. С позиции данного принципа в психологии рассматривается этноинтегрирующая и эт-нодифференцирующая функция обра-
зов этносреды и их модальностей, социальных представлений, образное содержание стадий и этапов развития личности и общества.
• Принцип этнофункционального единства микро- и макрокосма отражает аналогию структуры и общего плана развития ментальности личности и общества. Данный принцип введен нами как методологическая основа для изучения взаимосвязи развития человека, личности и этнофункциональной среды. Для русской этносреды мы вводим следующие этапы ее развития: доисторический, затем поклонение природным стихиям и явлениям, далее - языческий период (ср.: периоды развития античного мифа: фетишизм, анимизм, героический -по А.Ф. Лосеву, 1977), далее - христианский, затем этап просвещения, современный этап «синтеза» и будущий этап -«мудрости». По аналогии с данными этапами выделяются стадии развития личности: материнская (пренатальная), природная, сказочно-мифологическая, религиозно-этическая, синтеза и мудрости.
• Принцип этнофункциональной системности. Согласно этому принципу, природно-биологические, культурно-психологические и трансцендентные (духовные) элементы этносреды находятся в неразрывной взаимосвязи, а ее нарушение способствует разрушительным для данного человека, его личности и этнической системы в целом процессы. Применительно к психологической науке рассматривается этнофункцио-нальная системность образной сферы личности, ментальности этносреды и модальностей составляющих ее образов.
• Принцип этнофункционального развития. В соответствии с данным принци-
пом, содержание и последовательность стадий развития образной сферы личности в природно-биологическом, психическом и духовном аспектах в идеале соответствует содержанию и последовательности этапов исторического развития ментальности этносреды рождения и проживания данной личности.
• Принцип этнофункционального детерминизма означает, что те или иные конструктивные или деструктивные процессы в структуре и развитии человека и личности в конкретной этно-функциональной среде обусловлены нарушением или восстановлением целостности культурно-психологических и трансцендентных элементов, а также нарушением процесса развития данной этнофункциональной среды. Правомерным является также и обратное утверждение. Например, нарушение этнофунк-ционального развития и системности образной сферы личности может обусловливать различные психопатологические проявления или социально отклоняющееся поведение.
Роль философского понятия «архегении» в этнофункциональной парадигме в психологии
Основой этнофункционального подхода к развитию личности является представление об этнофункциональной архегенииличности и этносреды, опирающееся на введенное нами философское положение об архегении как идеальном прообразе развития, который мы понимаем как естественное развитие. По сравнению с «эйдосом» Платона, понимаемым им как «предел становления вещи» (Платон, 1970, с. 505-506), «архегения» имеет временную составляющую. Понятие архегении позволя-
ет содержательно определить понятия психического, социального и духовного здоровья («нормы») не как «отсутствие патологии или отклонений», а как позитивное содержание психического здоровья и правильного воспитания в определенной этносреде (включая содержание воздействий по их улучшению). На практике всегда имеется расхождение между идеальным прообразом исторического развития ментальности (последовательности и содержания этапов) конкретной этносреды (архегении этносреды) и последовательностью и содержанием стадий реального развития образной сферы (ментальности) личности. С позиций принципа единства микро- и макрокосма этнофункциональная архегения личности и этносреды тождественны (подробнее см. (Сухарев, 2008, с. 83-93]. Этническая функция элементов образной сферы определяется в соответствии с оценками компетентных специалистов-этнологов: этногеографов, этнолингви-стов, этнобиологов, специалистов в области этномедицины, этнопсихиатрии и др., т.е. в соответствии с этнофункци-ональными критериями, в соответствии с которыми определяется, в частности, мера приближения развития личности (образного содержания и последовательности стадий) к идеальному прообразу (архегении) ее развития. Этнофунк-циональную архегению личности (так же как и этносреды) мы определяем как духовный (системообразующий) прообраз ее развития не только на религиозно-этической, но на каждой стадии - от материнской до стадии мудрости.
Ведущие методы и эмпирические результаты применения этнофункциональной парадигмы в психологии
Ведущим методом психодиагностики личности в этнофункциональной парадигме является исследование онтогенеза ее образной сферы, в частности, клиническим методом структурированного этнофункционального интервью. Ведущим методом формирования и коррекции является, в свою очередь, этнофунк-циональная психотерапия, психопрофилактика и воспитание. Ведущим методом исследования (диагностики) мен-тальности общества (Гуревич, 1991) на различных этапах исторического развития конкретной этносреды, является метод этнофункциональной историко-психологической реконструкции. Мен-тальность общества на различных этапах развития этносреды, согласно принципу этнофункционального единства микро- и макрокосма, является в наших исследованиях ориентиром для формирования образной сферы личности, например, в процессе воспитания на соответствующих стадиях ее развития.
Традиционно трактуемые как различные процессы психотерапии, психопрофилактики, психологической реабилитации, воспитания и обучения в этнофункциональной методологии понимаются как различные стороны единого процесса восстановления направленности личности на идеальный прообраз развития (архегению) этносреды рождения и проживания данной личности.
Теоретико-методологические разработки данного подхода опираются на результаты полевых, клинических, эскпериментально-психологических и психотерапевтических исследований,
выявляющих специфику применения этнофункционального подхода в различных областях науки и практики. Получены новые, часто неожиданные результаты в области образования (от детского сада до высшей школы), психологии творчества, клинической психологии и психиатрии (аффективной патологии, стратегии психолого-психотерапевтического взаимодействия с психофармакологическими методами; психосоматики, наркологии, детской психиатрии, геронто-психологии и др.). Также получены результаты в исследовании криминального и социально отклоняющегося поведения, проблем информационной безопасности и формирования миграционных намерений как основы нарастающей «утечки мозгов», проблем межэтнического взаимодействия и биологического воспроизводства населения. Результаты данных исследований подтверждают релевантность исходных положений разрабатываемой концепции.
Несмотря на свою теоретическую обобщенность, этнофункциональная парадигма является инструментом «тонкой дифференциации» для целостного изучения человека как этнофункциональ-ного единства телесного, психического и духовного содержания как на макро-, так и на микроуровне. Понятие этносре-ды как «таксона среднего уровня» объединяет все элементы этого содержания на различных уровнях деятельности человека в систему. Данный подход открывает перспективу для изучения системного функционирования личности, человека, этносреды и этносферы в целом.
Итак, этнофункциональная парадигма в науках о человеке, прежде всего благодаря базовому принципу этно-функциональности, позволяет осущест-
влять системное познание его психики, а в перспективе - и человека в целом. Представление об этнической функции составляющих образной сферы личности и применение других принципов данной парадигмы позволяет получать новые факты, а также прогнозировать состояния и поведение личности в различных областях ее жизнедеятельности.
Ниже представлены результаты некоторых этнофункциональных экспериментально-психологических исследований, являющиеся достаточно неожиданными с позиций традиционных теоретических и экспериментальных исследований в психологии.
Развитие образной сферы личности, в соответствии с методологическим принципом этнофункционального единства микро- и макрокосма, осуществляется по последовательным стадиям, соответствующим этапам развития родной этносреды (в нашем исследовании - где человек родился и прожил первые 5 лет). Наши теоретические и экспериментально-психологические исследования показали, что на основе принципа единства микро- и макрокосма в этнофункциональном развитии личности (для русской этносреды) можно выделить последовательные стадии и оптимальный для их начала возрастной период. Мы выделяем природную (оптимальный возрастной период для усвоения образов родной природы - от 1 до 5 лет), сказочно-мифологическую (сказочные образы в 2-5 лет), религиозно-этическую (религиозные представлении в 6-8 лет) и др. стадии. Как показали многочисленные исследования, нарушение последовательности и наличие этнодифференцирующих образов в образном содержании данных стадий яв-
ляется одним из условий возникновения психических, психосоматических расстройств, а также нарушения нравственных норм в обществе. В частности, возникновение ведущего тревожного эмоционального состояния может быть обусловлено слишком ранним началом той или иной стадии этнофункционального развития, а также наличием в раннем онтогенезе образной сферы личности этнодифференцирующих образов (Вы-дрина, 2007; Шапорева, 2007).
Опирающийся на теорию этнофунк-ционального развития личности подход к воспитанию основан на восстановлении этноинтегрирующего содержания образной сферы личности и последовательности стадий этнофункционального развития. Процесс восстановления позитивного эмоционального отношения личности к этноинтегрирующим образам природной и сказочно-мифологической стадий ее развития способствует гармонизации межфункционального взаимодействия эмоциональной и когнитивной сторон личности, необходимой для ее развития (Божович, 1997).
Как показывают результаты наших исследований (Чулисова, 2007, 2008), у осужденных за убийство и нанесение тяжких телесных повреждений, по сравнению с законопослушными курсантами МЧС, преобладают нарушения этнофункционального развития образной сферы личности на природной и сказочно-мифологической стадиях (всего было обследовано 175 человек). Первые воспоминания образов природы и сказочных образов у них относятся к более позднему, чем оптимальный, периоду - с 8 лет и старше. Согласно принципу этнофункционального развития, данное нарушение на природной
и сказочно-мифологической стадиях обусловливает нарушения развития и на религиозно-этической - в частности, у осужденных первые представления о Боге, грехе, справедливости появляются с 8 лет и в более старшем возрасте.
При этом у законопослушных, в отличие от осужденных, первые представления о Боге, грехе и справедливости относятся к более раннему, чем оптимальный, возрасту (до 6 лет), что, по всей видимости, хоть и является невротическим, но все же сдерживающим фактором в возникновении криминального поведения. По-видимому, сформирован-ность религиозных представлений у законопослушных испытуемых в детском возрасте способствует соблюдению ими заповедей «Не убий», «Не укради» и т.д. в более старшем возрасте.
Тот факт, что осужденные за насильственные преступления, по сравнению с законопослушными, чаще положительно относятся к необходимости соблюдения христианских заповедей «Не убий», «Не укради», а также ко всем заповедям в целом (тенденция), очевидно, свидетельствует о том, что это отношение существенно декларативно. Это можно объяснять с позиций принципа этно-функционального развития тем, что наличие нарушений этнофункционально-го развития личности у осужденных на природной, сказочно-мифологической и религиозно-этической стадиях не могут обеспечить полноценного усвоения христианских заповедей. Декларативность позитивного отношения осужденных к христианским заповедям может являться, на наш взгляд, результатом религиозного воспитания в ИУ.
У осужденных в более позднем возрасте (с 8-9 лет), чем у законопослуш-
ных, появляются образы природы и религиозные представления, т.е. имеет место задержка этнофункционального развития на природной и религиозно-этической стадиях. На основании принципа этнофункционального развития можно предположить, что менее контролируемая эмоциональность у осужденных имеет место именно вследствие данной задержки. Такое предположение можно сделать на основании того, что неконтролируемая эмоциональность, согласно И.Г. Беспалько и М.Н. Раевой, свойственна относительно более раннему возрасту (2-3 года), по сравнению, например, с гармонично контролируемой эмоциональностью в возрасте 57 лет (Беспалько, Раева, 1978). Преобладание в группе осужденных неконтролируемой тревоги соответствует результатам известных исследований Ю.М. Ан-тоняна, М.И. Еникеева и В.Е. Эминова о роли тревоги в возникновении криминального поведения (1996).
Важным результатом исследования является выявление более частых, по сравнению с законопослушными испытуемыми, предпочтений осужденными образов экзотических ландшафтов и животных. В соответствии с принципом этнофункциональной системности, это может объяснять наличие у них криминального поведения как следствие воздействия этнодифференцирующей криминальной культуры (контркультуры) (Александров, 2002). Кроме того, преобладание этнодифференцирующих образов в образной сфере личности обусловливает повышение тревоги (Сухарев, 2008).
Целью настоящего исследования было изучение эффективности этно-функционального подхода в воспита-
тельной работе с осужденными за насильственные преступления.
Мы предполагали, что воспитательная работа с осужденными за насильственные преступления (считающими себя христианами), основанная на восстановлении этноинтегрирующего содержания образной сферы личности, способствует формированию положительного отношения к христианским заповедям и снижению склонности к криминальному поведению, а также снижению уровня тревоги.
Методы исследования. Методика структурированного этнофункци-онального интервью (Сухарев), методика «Определение склонности к отклоняющемуся поведению» [18], «методика выявления отношения к христианским заповедям», составленная А.В. Сухаревым, Роршах-тест (БоИт, 1972), отбор осужденных по составу преступлений (исследование осужденных осуществлялось анонимно и под личным кодом), методика этнофункци-онального воспитания А.В. Сухарева, а также фомирующий эксперимент с использованием контрольной группы. Статистическая обработка экспериментальных данных осуществлялась с помощью с2- критерия Пирсона.
На этапе формирующего эксперимента в процессе воспитательной работы с осужденными осуществлялось восстановление в образной сфере личности этноинтегрирующего содержания образов родной природы (метод этно-герменевтики - по А.В. Сухареву). Причиной использования в формирующем эксперименте именно образов родной природы явилось наличие этнодиффе-ренцирующего содержания предпочитаемых осужденными на момент об-
следования образов природы и нарушений в прохождении ими природной стадии этнофункционального развития личности (по результатам констатирующего эксперимента). Использование образов родной природы (без использования сказочно-мифологических и религиозно-этических образов) позволило выявить специфику их роли в воспитательной работе с осужденными в ИУ.
Результаты формирующего эксперимента
Формирующий эксперимент состоял из проведения цикла специальных занятий по этнофункциональному воспитанию. В процессе занятий с испытуемыми в диалоговой форме прорабатывались эмоциональная, когнитивная
и др. модальности образов родных ландшафтов, флоры и фауны. В частности, участникам предлагали мысленно «погрузиться» в данный ландшафт с последующей вербализацией возникающих чувств. В завершении занятия проводилось обсуждение чувств, мыслей, вызванных представлением образа родной природы. В формирующем эксперименте приняли участие 24 человека -мужчины в возрасте от 20 до 33 лет, осужденные за насильственные преступления (разбойные нападения, нанесение телесных повреждений различной степени тяжести, убийства), отбывающие наказание в СИЗО №3 УФСИН России по г. Москве. В контрольной и экспериментальной группах участвовало по 12 человек.
Таблица 5. Изменение показателей этнофункционального развития образной сферы личности после проведения формирующего эксперимента
в контрольной группе (в %%)
Содержание образов этнофункционального развития и их возрастных границ Показатели до формирующего эксперимента Показатели после формирующего эксперимента Уровень значимости
Первые образы природы после 5 лет 25 62.5 Тенденция, р < 0.1
Первые сказочные образы в возрасте от 1 года до 5 лет 75 25 р < 0.05
Первые сказочные образы из русских народных сказок 64.3 25 р < 0.05
Первые представления о справедливости после 9 лет 25 62.5 Тенденция, р < 0.1
Как следует из табл. 5, осужденные контрольной группы после проведения формирующего эксперимента чаще, чем до проведения, стали относить воспоминания о образах природы к возрасту после 5 лет (тенденция при р < 0.1). Вме-
сте с тем в контрольной группе снизилось количество первых сказочных образов, относящихся к возрастным границам от 1 до 5 лет. Также после формирующего эксперимента у осужденных контрольной группы стало меньше
воспоминаний образов русских народных сказок. При этом они чаще относили свои первые представления о справедливости к возрасту после 9 лет (тенденция при р < 0.1).
Данные табл. 5 свидетельствуют о том, что после эксперимента осужденные стали чаще относить свои первые воспоминания о природе к возрасту до 5 лет. Кроме того, те испытуемые, которые до эксперимента не имели воспоминаний о природе до 5 лет, начали вспоминать образы родной природы. Количество этноинтегрирующих образов природы до 8 лет также увеличилось (р < 0.05). Вместе с тем, после эксперимента испытуемые чаще вспоминали переживания, связанные с представлениями о справедливости в оптимальном возрастном периоде (6-8 лет). После проведения занятий осужденные стали реже отрицательно относиться к образам зимы (р < 0.05).
Осужденные экспериментальной группы стали чаще положительно относиться к необходимости соблюде-
Также у испытуемых контрольной группы было выявлено увеличение количества предпочтений этнодифферен-цирующих (зкзотических) продуктов питания - киви, бананы и пр. (р < 0.05).
ния христианских заповедей (р < 0.05). А осужденные контрольной группы стали чаще отрицательно относиться к соблюдению заповедей (р < 0.01).
В экспериментальной группе показатель склонности к делинквентному поведению не изменился, а в контрольной группе данный показатель повысился (р < 0.05). Также было установлено, что испытуемые контрольной группы чаще стали считать законопослушание хорошим качеством (р < 0.05).
Существенно, что в контрольной группе снизился уровень когнитивного контроля эмоциональной сферы и тревожности (р < 0.05). А в экспериментальной группе после прохождения цикла занятий снизился уровень эмоционального торможения когнитивной сферы (р < 0.01) и уровень тревоги (р < 0.05).
Таблица 5. Изменение показателей этнофункционального развития образной сферы личности после проведения формирующего эксперимента
в экспериментальной группе (в %%)
Содержание образов этнофункционального развития и их возрастных границ До эксперимента После эксперимента Уровень значимости
Первые образы воспоминаний до 5 лет 43.8 80 р < 0.05
Отсутствие образов природы до 5 лет 31.3 0 р < 0.05
Образы родной природы до 8 лет 68.8 100 р < 0.05
Первые представления о справедливости в возрасте от 6 до 8 лет 6.3 33.3 р < 0.05
Обсуждение результатов эксперимента
Результаты формирующего эксперимента показали, что в экспериментальной группе в процессе занятий произошло восстановление этноинтегри-рующего образного содержания природной стадии этнофункционального развития личности: испытуемые стали чаще вспоминать образы родной природы и относить их к более раннему возрасту (табл. 5). Это свидетельствует о расширении «когнитивной ретроспективы» (А.В. Сухарев) в сознании испытуемых, по-видимому, вследствие снижения степени эмоционального торможения когнитивных процессов. В соответствии с принципами этнофункцио-нального развития и системности, восстановление этноинтегрирующего образного содержания природной стадии этнофункционального развития личности способствует восстановлению эт-ноинтегрирующего образного содержания сказочно-мифологической и религиозно-этической стадий, а также обусловливает предпочтение этноинте-грирующих образов этносреды. Это находит свое подтверждение в том, что после проведения формирующего эксперимента испытуемые стали чаще вспоминать образы русских народных сказок, а также свои первые переживания, связанные с представлениями о справедливости в оптимальном возрастном периоде. Этими принципами объясняется и то, что осужденные стали чаще положительно относиться к природно-климатическим образам родной этно-среды.
А испытуемые контрольной группы, по истечению периода времени проведения цикла занятий в эксперименталь-
ной группе, чаще относить первые образы природы, сказочные и религиозные образы к более позднему, чем оптимальный, возрасту. К тому же, они стали реже вспоминать сказочные образы из русских народных сказок (табл. 4). Испытуемые контрольной группы за тот же период стали более отрицательно относиться к христианским заповедям. Можно предположить, что указанные изменения, а также снижение уровня когнитивного контроля тревоги, произошли вследствие влияния на осужденных контрольной группы этнодиф-ференцирующей криминальной субкультуры, распространенной в среде отбывания наказания. Под влиянием данной субкультуры происходит повышение склонности к криминальному поведения. В экспериментальной группе повышение склонности к криминальному поведению не имело места.
Тот факт, что в контрольной группе осужденные стали чаще считать законо-послушание хорошим качеством, можно, по-видимому, объяснить тем, что данное утверждение слишком очевидно является «желательным» в условиях ИУ «в глазах начальства». В целом, сравнительный анализ результатов формирующего эксперимента показал, что воспитательная работа в ИУ является неэффективной и указывает на необходимость учета в ее содержании этнофункциональ-ного аспекта.
В соответствии с методологическими принципами этнофункционального развития и системности, восстановление этноинтегрирующего образного содержания природной стадии этнофунк-ционального развития личности у осужденных за насильственные преступления оказывает влияние на формирова-
ние у них положительного отношения к необходимости соблюдения христианских заповедей. Позитивное отношение к данным заповедям, а также снижение уровня тревоги могут послужить в дальнейшем сдерживающим фактором (психопрофилактики) в возникновении у осужденных рецидивов преступлений.
Следует отметить, что полученные в настоящем исследовании результаты позволяют не только существенно дополнить воспитательную работу с осужденными за насильственные преступления, но и сделать ее эффективной в целях предотвращения рецидивов преступлений. В перспективе, на наш взгляд, важным является исследование роли восстановления этноинтегрирующего содержания сказочных образов в формировании положительного отношения к морально-нравственным ценностям и в снижении склонности к криминальному поведению. В целом на основании результатов настоящего исследования можно сделать следующие выводы:
1. Религиозное воспитание осужденных за насильственные преступления в ИУ не способствует снижению роста количества рецидивов данных преступлений.
2. Восстановление в процессе этно-функционального воспитания в образной сфере личности у осужденных за насильственные преступления этноин-тегрирующих образов природы способствует снижению уровня тревоги, эмоционального торможения когнитивных процессов, а также формированию положительного отношения к христианским заповедям и снижению склонности к криминальному поведению.
Литература
1. Александров Ю.К. Очерки криминальной субкультуры. М.: «Права человека», 2002.
2. Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследования преступлений М.: Юристъ, 1996.
3. Беспалько И.Г., Раева М.Н. О применении метода Роршаха в изучении возрастных особенностей психического развития//Медико-психологические аспекты реабилитации детей с психическими заболеваниями. Л.: Медицина, 1978.
4. Божович Л.И. Проблемы формирования личности. М.: Изд-во «Институт практической психологии», 1997.
5. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983.
6. Выготский Л.С., Лурия А.Р. Этюды по истории поведения. М.: Педагогика-пресс, 1993.
7. Выдрина Е.А. Этнофункциональный аспект возникновения легкой умственной отсталости у дошкольников: Автореф. дис. ...канд. психол. наук. М.: 2007.
8. Гостев А.А. Психология вторичного образа. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2007.
9. Гумилев Л.Н. Этносфера. История людей и история природы. М.: Издательская группа Прогресс, 1993. С. 540-542.
10. Гуревич А.Я. История и психология//Психол. журн. 1991. Т. 12. №4. С. 3-16.
11. Давыдов Ю.Н. Кризисное сознание/современная западная социология. М.: ИПЛ, 1990. С. 143-144.
12. Ефимов Г.В. Ихэцюань//БСЭ. 3-е изд. Т. 11. М.: Советская энциклопедия, 1973. С. 59.
13. Козлов В.И. Этнос//Этнические и этносоциальные категории. М.: ИЭА РАН, 1995. Вып. 6. С. 151-153.
14. Кузнецов В.Ю. Понять науку в контексте культу-ры//Структура научных революций. М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. С. 5-7.
15. Кун Т. Структура научных революций. М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
16. Лакатос И. История науки и ее рациональные реконструкции. М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
17. Лосев А.Ф. Античная философия истории. М.: Изд-во «Наука», 1977.
18.Моммзен Т. История Рима. Л.: Лениздат, 1993. С. 179-180.
19. Мэй Р. Смысл тревоги. М.: Независимая фирма «Класс», 2001.
20. Основы православия в системе пенитенциарных учреждений (http://www.pobeda.ru/zone/ index.html), 2008.
21. Платон. Соч. М.: Мысль, 1970. С. 505-506.
22. Поппер К. Нормальная наука и опасности, связанные с ней//Кун Т. Структура научных революций. М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
23. Руткевич А.М. «Психо-история» Э.Г. Эрик-сона//Э. Эриксон. Молодой Лютер. М.: «МЕДИУМ», 1996.
24. Сусоколов А.А. Структурные факторы самоорганизации этноса//Расы и народы. М.: Изд-во ИЭА РАН, 1990. Вып. 20. С. 5-40.
25. Статистика преступлений (http:// old.cry.ru/ theme.html), 2009.
26. Сухарев А.В. Этнофункциональная парадигма в психологии. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008.
27. Тишков В.А. Советская этнография: преодоление кризиса/ Этнографическое обозрение. 1992. №1. С. 5-20.
28. Тоффлер О. Футуршок. М.: Прогресс, 1973. С. 218.
29. Фейерабенд П. Против метода. М.: ООО «Издательство АСТ», 2007.
30. Халдеева Н.И. Адаптационно-репродуктивные аспекты антропоэстетики//Этнодемографические особенности воспроизводства народов Севера России. М.: ИЭА РАН, 1995. С. 225-233.
31. Чулисова А. П. Сравнительное этнофункцио-нальное исследование систем отношений личности опийных наркозависимых и осужденных по статье 105 УК РФ//Социальная психология в образовании: проблемы и перспективы: Материалы между-нар. науч. Конференции. Саратов: «Научная книга», 2007. Ч. 2. С. 287.
32. Чулисова А.П. Этнофункциональный анализ личности осужденных за воровство и убийство// Теоретические проблемы этнической и кросс-культурной психологии: Материалы Международной научной конференции 29-30 мая 2008 г. Смоленск: Универсум, 2008. Т. 2. С. 436.
33. Шапорева А.А. Роль этнической функции содержания сказок в развитии гармоничного взаимодействия когнитивных и эмоциональных сторон отношений у младших школьников и подростков: Ав-тореф. дис. ...канд. психол. наук. М.: 2007.
34. Шихирев П.Н. Эволюция парадигмы в современной социальной психологии. Автореферат дисс. на соискание уч. степени доктора психол. наук. М.: 1993.
35. Эриксон Э. Молодой Лютер. М.: «МЕДИУМ», 1996.
36. Erikson E. Life history and the historical moment. N. Y.: Harper and Row, 1975.
37. Wittkower E.D., Prince R.H. Geschichte und Entwicklung der transkulturellen Psychiatrie//Pfei-fer W.M., Schoene W. (Hrsg.). Psychopathologie im Kulturvergleich. Stuttgart: Enke, 1980. S. 1-12.
38. Bohm E. Lehrbuch der Rorschach Psychodiag-nostik. Bern: Hans Huber, 1972.
39. Wittkower E.D., Warns H. Kulturelle Aspekte der Psychotherapie//Pfeifer W.M., Schoene W. (Hrsg.) Psychopathologie im Kulturvergleich. Stuttgart: Enke, 1980. S. 312-319.
Психологические особенности проявления деструктивных отклонений в поведении сотрудников правоохранительных органов
Е. Е. Гаврина
Исследования проведены при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), проект №07-06-00079а.
Аннотация: в данной статье описываются результаты трехгодичной работы по исследованию психологических детерминант формирования специфической криминальной деструктивности личности сотрудников ПОО. Раскрываются индивидуально-психологические характеристики сотрудников ПОО по та-
ким позициям, как деструктивные установки, склонность к агрессии, предпочитаемые типы психологических защит, индивидуальные профили личностных расстройств, особенности межличностного общения, мотивационная сфера. Ключевые слова: агрессивность, группа риска сотрудников ПОО, деструктив-
