CC BY
19
DOI: 10.26105/SSPU.2019.56.5.020 YAK 37.035.6(=511.143) ББК 74.65(=665)
В.И. ПРОКОПЕНКО
V.I. PROKOPENKO
ЭТНИЧЕСКАЯ ПЕДАГОГИКА ПРОМЫСЛОВОГО И ОЛЕНЕВОДЧЕСКОГО ВОСПИТАНИЯ ДЕТЕЙ И ПОДРОСТКОВ НАРОДА МАНСИ
ETHNIC PEDAGOGY OF HUNTING AND REINDEER-BREEDING EDUCATION OF CHILDREN AND ADOLESCENTS OF THE MANSI PEOPLE
Статья посвящена анализу и осмыслению важнейших факторов традиционного воспитания в области промыслового (рыболовного, охотничьего) и оленеводческого хозяйства детей и подростков народа манси с позиции традиционной этнической педагогики. В задачу автора входила передача историко-этнических фактов этого процесса на разных этапах развития в заданном нам историческом временном пространстве (середина XIX - начало XXI вв.). Мы полагаем, что современные манси заинтересованы в знании прошлого своего народа, особенно в области традиционного воспитания детей и подростков. Этническая педагогика подрастающего поколения народа манси всегда учитывала климатические условия, самобытность, исконные промыслы и мировосприятие моральных и поведенческих стереотипов и мн. др., которые им диктовала жизненная практика. Эти знания могут помочь спроектировать и скорректировать современный воспитательный процесс подрастающего поколения этого этноса и обогатить уникальную традиционную этнопедагогику народа манси.
This article focuses on analysis and understanding of the most important factors of the traditional upbringing of children and adolescents of the Mansi people in connection with the trade (hunting, fishing) and reindeer breeding from the perspective of traditional ethnic pedagogy. The author's task was to transfer the historical and ethnic facts of this process at different stages of development in a given historical time space (the middle of the 19th - the beginning of the 21st centuries). We believe that the modern Mansi are interested to know the past of their people, especially in the field of traditional education of children and teenagers. The ethnic pedagogy of the younger generation of the Mansi people has always taken into account the climatic conditions, originality, ancestral trades and world-view of moral and behavioral stereotypes, and others, that was given through life experience. This knowledge can help design and adjust the modern educational process of the younger generation of this ethnic group and enrich the unique traditional ethnopedagogy of the Mansi people.
Ключевые слова: манси (вогулы), дети и подростки, этническая педагогика, традиционное промысловое (рыболовное, охотничье), оленеводческое воспитание.
Key words: the Mansi (Voguls), children and adolescents. Ethnic pedagogy, traditional hunting, the trade (fishing and hunting), reindeer-breeding upbringing.
Рассматривая в данной статье традиционную этническую педагогику воспитания подрастающего поколения народа манси, мы, в настоящее время, можем анализировать её,в основном, по материалам, которые были опубликованы в научной, фольклорной и художественной литературе. Правдоподобное воссоздание, а тем более реконструкция этого исторического процесса у народа манси, весьма затруднительна, так как этот вопрос практически мало затрагивался учеными, путешественниками и др. исследователями этого народа. Поэтому в задачу нашей работы входило передача историко-этнических фактов этого процесса, на разных этапах развития этого народа, в заданном нам историческом временном пространстве (середина XIX - начало XXI вв.). Мы полагаем, что как и любой народ, современные манси заинтересованы знать прошлое своего народа, особенно в области традиционного воспитания детей и подростков. Так как этническая педагогика подрастающего поколения народа манси, всегда учитывала климатические условия, самобытность, исконные промыслы и мировосприятие
моральных и поведенческих стереотипов и мн. др., которые им диктовала жизненная практика. Эти знания могут помочь спроектировать и скорректировать современный воспитательный процесс подрастающего поколения этого этноса и обогатить уникальную традиционную этнопедагогику народа манси.
Прежде чем перейти к сути раскрытия вопроса, нам бы хотелось напомнить тот факт, что у российских народов Севера процесс трудового и физического воспитания всегда был единым. Они не отделяли, как это делаем мы, одно от другого. В свое время мы неоднократно об этом отмечали в наших работах [8, 9, 10, 11, 12 и др.]. Итак, манси (в прошлом они назывались вогулы, поэтому в статье будут переплетаться как современное названия этого этноса - манси, так старое - вогулы) с раннего возраста начинали приобщать своих детей к трудовым процессам и к прохождению «школы промыслов». Как справедливо замечает Е.Г. Федорова, делалось это сначала «посредством наблюдения над действиями взрослых, объяснений, которые они давали детям, а также при помощи игр и игрушек» [17, с. 87]. Так манси Косяков Михаил Ильич из Кондинского [5], рассказывал нам, что когда ему было 5-6 лет родители брали его с собой в лес или на рыбную ловлю, тем самым приобщая и давая возможность ребенку постепенно вникать в традиционные промыслы родителей. В свою очередь С.А. Попова замечает, что подготовка детей к промысловой деятельности у манси проводилась сначала в развлекательно-игровой форме [7, с. 104]. Она отмечает, что в этот процесс включался целый комплекс разнообразных средств воспитания и образования. Это пословицы, поговорки, присказки, сказки и рассказы о животных, о героях-промысловиках. Таким образом, с малых лет дети манси получали знания об окружающей флоре и фауне, о повадках животных обитающих в этом месте, о рыбах, которые ловятся в реках, названиях местностей и природных явлениях, о силе огня и мн. др. [7, с. 104]. О раннем включении мансийских детей в рыбный промысел подтверждают и другие авторы, например, А.Г. Базанов, Н.Г. Казанский [2, с. 173]. Они отмечали, что мансийские дети, как только становятся на ноги, «...родители уже берут их с собой в лодку» [Там же]. Об этом говорит и мансийский писатель Ю. Ше-сталов в своем лирико-философском повествовании «Сибирское ускорение» [18, с. 268]. Он пишет, что дети с раннего возраста начинают постигать «школу рыбного промысла». В старшем возрасте, для них отцы, деды или старшие братья делают маленькие весла и начинают их обучать управлению небольшой лодки. А также «приучают к жизни на реке» [Там же]. Такая вроде бы ненавязчивая система обучения и приобщения детей к рыбному промыслу, позволяла им уже к 9-10 летнему возрасту становится настоящими помощниками своих родителей. Подростки в этом возрасте ставят запоры гымги, сети, а в «.12-14 лет участвуют вместе со взрослыми в неводьбе» [Там же]. Это подтверждает и наш информатор манси Чалкин Николай Алексеевич, который родился в 1925 году в д. Винтья Кондинского района. Он рассказал нам, что с 10-12 лет они начинали работать рыбаками, охотиться, возили на собачьих упряжках грузы [5]. Все это способствовало раннему познанию всех премудростей и тонкостей, как рыбного, так и охотничьего промыслов. Мансийские подростки «отлично знали, когда рыбе нужен покой для воспроизводства потомства [18, с. 268]. В этом возрасте они уже знают «когда поднимается вверх по реке рыба, в каких местах её больше водится, в какие сроки и какими орудиями её лучше ловить» [2, с. 173].
С 7-8 летнего возраста вогульские мальчики начинали ходить со взрослыми в лес. В это время они проходили «охотничью школу» Как считает А. Базанов,«...у вогулов ребята со дня рождения охотники.» [1, с. 33]. А мансийский писатель Ю. Шесталов, описывая свое школьное детство, как бы подтверждает сказанное А. Базановым. Он пишет, что уже в четвертом классе мансийские дети умели обращаться с ружьем. Далее, он передает, что «.еще до школы я взял свою первую утку. А окончив первый класс, уже счи-
тался охотником.» [19, с. 139]. Надо отметить, что когда учился Ю. Шеста-лов в школе-интернате, образовательный процесс приветствовал охотничьи и рыболовные знания, навыки и умения у мансийских детей. На этом строился еще в то время весь образовательно-воспитательный процесс детей коренных малочисленных народов Севера, на единстве получения светских знаний и приобретение знаний, навыков и умений в традиционных промыслах северных этносов. Еще в те времена, пишет Ю. Шесталов, мальчики после уроков бежали в лес и «.учились читать на снегу следы зверей, ловить силками куропаток.» [19, с. 139]. Взрослые учили детей «.как находить белку, глухаря, как обращаться с собакой, где и как ставить чирканы, капканы и др.» [1, с. 33]. Но до этого возраста мансийские дети 5-6 лет бегают возле юрт с луком и стреляют в птичек, тем самым вырабатывая в себе меткость [Там же]. При такой промысловой школе обучения, встает вопрос, кто же учил или делился своим опытом охотничьего промысла? На этот вопрос,который задала известная отечественная ученый этнограф в области финноугроведения З.П. Соколова охотнику-манси из деревни Щекурья Сайнахову Роману Алексеевичу, он ответил, что это делал его отец. Стал объяснять, что это делалось с малолетства. «Мы жили тогда в лесу. Сначала я ставил ловушки около дома. Когда мне двенадцать лет, отец стал учить меня обращаться с ружьем.» [15, с. 55]. Он считал, что такая школа обучения, познания и приобретения необходимых охотничьих навыков, позволила ему к пятнадцати годам стать «неплохим охотником» [Там же]. А исследователь ивдельских манси Д. Вахрущева, при разговоре со Степаном Анямовым - манси, которому 37 лет, с его слов так пишет: «Я с малых лет охочусь. Еще 10-летним пацаном белковал. У меня ружье было, в рост, отдача сильная, оно выстрелит - я плюх на задницу.!» [3, с. 65]. Не только отцы помогали осваивать охотничью премудрость молодому поколению. Это делали и другие взрослые мужчины родственники. Характерно, что по сведению С.А. Поповой этот процесс у манси начинался, когда дети могли добывать белку самостоятельно. С этого возраста пишет она, мальчиков начинали брать с собой в лес на промысел, где дядя (старший брат отца) или дед начинали показывать мальчикам, как правильно надо настораживать ловушки, «обучали выбору места для их установки, знакомили со следами зверей, рассказывали о промысловой этике.» [6, с. 25]. Естественным было и то, что когда вогульские мальчики попадали со своими отцами на охотничий промысел, во всем им помогали. Как отмечает А. Базанов. Если отец вырубал жерди для слопцов, то его сын делал другую работу,связанную с установкой слопцов. Он «.налаживает насторожки к слопцам, разрыхляя почву, устраивает приманку, кладет сюда песочник, камешки, ягоды» [1, с. 33]. В Романе-сказании «И лун медлительных поток.» авторы этого сказания Г. Сазонов и А. Конькова, описывают обучение и наставления отца своему 10 летнему сыну охотничьим премудростям. В этом описании четко просматривается тезис, который исторически проповедовали манси - смотри и делай, как я делаю. В данном случае сын старался повторить все действия отца, смотря на то, как отец крепит лосиными жилами охотничий лук. Обычно подросток не спускал глаз с ловких рук отца «.и неумело, торопясь повторяет то, что делает отец» [13, с. 53]. Отцы внушали своим детям, чтобы стать хорошим охотником, нужно обязательно самостоятельно делать и готовить свое оружие для охоты - «охотник все делает сам: стрелу, капкан, нож» [Там же]. Мансийские подростки к этому времени хорошо уже знали, где и какой зверь живет, чем он питается, как его можно найти и с помощью каких орудий охоты можно его добыть [Там же]. Нельзя не согласиться с высказыванием А. Базанова, что ум мансийского мальчика,находящегося на охотничьем промысле, «работает в том направлении, как хитрее заманить птицу, и к чиркану зверя» [1, с. 33]. В работе Е.Г. Федоровой, так же отмечается, что мансийские дети начинали обучаться стрельбе из лука где-то в 7 лет. Она пишет, что «для мальчиков изготовлялись специальные простые луки со стрелами с деревянными
наконечниками, которыми пользовались не только во время игры, но и при обучении стрельбе по цели [17, с. 87]. Процесс обучения стрельбе по цели проходил под наблюдением взрослых. В дальнейшем отмечает Е.Г. Федорова, лук и стрелы для себя мальчики изготовляли сами [Там же]. Далее автор пишет, что «...к 10-летнему возрасту многие уже становились хорошими стрелками» [16, с. 140]. Мы полагаем, что видимо речь идет уже о стрельбе их ружья. К этому возрасту, подростки манси умели прекрасно ориентироваться в лесу, они «читали» тайгу по особым дорожным знакам, которые они находили на стволах деревьев. По сведению А. Смирнова-Сибирского [14, с. 55], «охотник-манси, бывая в тайге, всегда оставляет после себя следы, и для этого существует целая система знаков.».
На первый взгляд, человеку, не принадлежавшему к северному этносу, может показаться, что традиционная система воспитания детей и подростков народов Севера, антипедагогична. Возможно это так, если на неё смотреть с позиции, например европейского человека. Однако, живя в столь экстремальных условиях природы, человек должен, если он хочет в ней выжить, приспосабливаться к ней, гармонизировать своё тело и психику с окружающей природой. Для манси такая гармонизация была естественным делом и не требовала от организма отторжения от природы. Все это способствовало тому, что мансийские дети и подростки с самого рождения органично вписывались в эту природу и считали себя её составной частью. Мы не можем обратить внимание на приведенный пример,описанный в рассказе А. Смирнова-Сибирского «Илюшка-охотник» о вогульском подростке, о его высоком уровне психологической устойчивости при встрече с медведем. При разговоре с Илюша-манси, которому было не более 14 лет, он объяснил нам, что совершенно не боится медведя, хозяина тайги. Он уже имел встречу с медведем один на один в тайге. Вот как он это рассказывал: «Моя соболиная ловушка смотрел. Иду, смотрю: стоит медведь и мой соболь жрет. Сердитый я стал. Кричу, - жрет, иду - стоит. Тогда стреляй ему стрела в глаз. Ой, как-кричать стал, шибко больно стало. Лапа себя мордой бей, потом бежать давай.» [14, с. 55]. Из этого можно сделать вывод, что выработать такой высокий уровень психологической устойчивости в обычных условиях невозможно. Для этого требуется особые экстремальные условия, которые бы систематически воздействовали на психику ребенка, а затем подростка. Жизненная народная педагогика народа манси подсказывала им, что детей нельзя отрывать от природы, так как они одно целое с ней. Такое поведение подростка при встрече с медведем один на один говорит о том, что мансийским подросткам не занимать было смелости и уверенности в своей правоте, если кем-то нарушались законы природы и справедливости. Не ты добыл, не тебе это должно принадлежать. Для народа манси это был незыблемый закон, и нарушать его, никому не позволено, даже «хозяину тайги» - медведю. Кроме всего прочего, из этого рассказа видно, как метко Илюша стрелял из лука. Характерно, что при охоте на белок, он всех белок поражал стрелой, попадая точно в глаз, дабы не испортить шкурку [14, с. 55]. Такая меткость отрабатывалась мансийскими мальчиками с раннего возраста. Об этом говорит в своем труде и С. Павловский, который отмечал, что вогульский ребенок, выросший на природе «.бегает с 8 лет с ружьем по лесам и бьет почти всегда удачно белку.» [4, с. 163].
Традиционная система воспитания детей и подростков вогулов, в прошлые времена не подвергалась какими-то социальными искушениями, которые могли их отвлечь от семейных обычаев. Для вогульских детей и подростков искушением являлось, как можно раннее их участие в традиционных промыслах и в пастьбе оленьего стада. Для детей и подростков манси - это была вершина их детского творчества и трудовых свершений на благо своей семьи. Мы вполне можем сделать вывод, что участие детей и подростков вогулов в трудовых процессах семьи было осознанным и востребованным вогульским родом, семьей и многовековыми традициями. В связи с этим,
встает вопрос, а в наши дни система образования и быт манси прививает (развивает) у мансийских детей и подростков эти способности и навыки? Вполне справедливо задает этот же вопрос и мансийский писатель Ю. Ше-сталов, - «сохранили ли сегодняшние северные дети прежнее свое умение управлять оленем и собакой? Играют ли они в оленеводов? А может, они только оленееды?» [18, с. 268].
Манси (вогулы) исторически были связаны и с другой сферой хозяйственной их деятельности - оленеводством. Нельзя сказать, что для них оленеводство было одним из главных в их жизнедеятельности. Тем не менее, в недалеком прошлом, оленеводство у манси играло немаловажную роль. Совершенно прав Ю. Шесталов, когда пишет в своей книге, что «северные люди не отдаляют себя от оленей.» [18, с. 268]. На северном Урале, манси пасут своих оленей вместе с детьми, которые им в этом деле помогали. Вот как это описывает Ю. Шесталов: «.Десятилетние дети уже умеют обращаться с оленями: запрягают их, распрягают, ездят на нартах даже по крутым склонам гор» [18, с. 268]. Дети манси, выросшие в семье, которая держала оленей, всегда тяготели к ним. Живя около оленей, систематически общаясь с ними, дети манси рано приучаются к пастьбе и уходу за оленями. Об этом хорошо было сказано еще в 30-е годы прошлого столетия А. Базановым. Вот как он это передает: «Одиннадцатилетний вогульский мальчик тянется за отцом. Ему тоже хочется быть в оленьем стаде, хочется пасти его, и он в своих легких кисах взбирается на гору, возвращает в стадо оторвавшихся оленей.» [1, с. 35]. Далее он замечает, что «.такие мальчики есть в каждом кочующем чуме» [1, с. 35]. Пребывая в среде, где олени сопровождали вогульские семьи по жизни, ребенок, естественно, не мог не впитать в себя, как знания об оленях, так и овладеть практическими хозяйственными навыками по уходу за оленями. Дети вогулов к 10-12 годам прекрасно знали все тонкости связанные с оленеводством. Они любят оленей, с которыми могут молчаливо вести разговор, как их отцы. К этому возрасту, подростки умело за ними ухаживают и хорошо уже ездят на оленях. А в более раннем возрасте, как замечает А. Базанов, дети вогулов наблюдают, а порой и принимают участие в выделки оленьих постелей, камыса, замши, изготовлении арканов, пошива обуви и одежды, поделки нарт, установки чумов [1, с. 35]. Они часто устраивают игры оленеводческого характера [1, с. 35]. Кочевая жизнь оленевода, требует неимоверных психофизических сил от вогула, усилий всех членов семьи за пастьбой оленьего стада и уходом за оленями в любое время года. По сведению А. Базанова, в летнее время вогулы «.круглыми сутками ходят по скалистым горам Северного Урала, свыкаясь с пронизывающим уральским ветром, дождем, холодом, а к зиме переходят в лес и кочуют на зимних пастбищах» [1, с. 35]. Вот в такой экстремальной обстановке пастухи, а часто это 16-17-летние юноши, систематически проводили трудовое время, которое ничем не регламентировалось. Заканчивая этническую педагогику народа манси (вогулов) в области овладению традиционными промыслами и оленеводством, мы неоднократно писали в своих работах, что детей Севера нельзя отрывать от природы. К сожалению, современный образ жизни народа манси мало чем похож на традиционный. Втягивание их в современный социум (непонятную цивилизацию) не сможет переделать этот народ, т. е. не нам это дано переделывать генетическую связь народа манси с той миссией, которая была им отпущена свыше. В связи с этим напрашивается и ответ, а надо это делать? Может быть, создать те условия, в которых этот народ мог бы себя чувствовать «как рыба в воде», и реализовать себя в полной мере, а не проводить с ним эксперименты по переделки генома. Может быть, надо прислушаться к тому, что говорил умнейший человек мансийского народа Ю. Шесталов, полагая, что время меняет людей и человечество, и нет нужды возвращаться к прошлой жизни народам манси. Тем не менее, он считал, что настоящее поколение манси должно сохранить в себе лучшие черты добрый своих предков [18, с. 269].
Резюмируя вышесказанное, нам бы хотелось закончить эту статью словами великого мансийского писателя Ю. Шесталова, с которым автору приходилось встречаться и общаться. Вот, что он говорил, как бы наставляя современное образование о необходимости учитывать определенную «избранность» народов Севера по отношению ко всем другим народам нашей страны. Он считал, что надо сохранить «лучшие черты коренных северян, необходимо с самого детства воспитывать их по законам Севера» [19, с. 143]. Они (дети) не должны забывать вечные законы своих предков. Для народов Севера, в том числе и для манси, великим воспитателем всегда была природа - лес, река, тундра, животный мир [19, с. 144] - это и составляет этническую педагогику народа манси в области промыслового и оленеводческого воспитания подрастающего поколения этого народа.
Литература
1. Базанов А. Вогульские дети // Советский Север. 1934. № 3. С. 93-95.
2. Базанов А.Г., Казанский Н.Г. Школа на Крайнем Севере. Л.: Гос. учеб.-пед. изд-во наркомпроса РСФСР. Ленинградское отд-е, 1939. 208 с.
3. Вахрущева Д. Путешествие на Север // Помещик. 2005. № 7-8. С. 63-67.
4. Павловский С. Вогулы Пермского края // Екатеринбургские епархиальные ведомости. 1904. № 9. С. 155-171.
5. Полевые исследования автора в 1993 году, в места проживания народа манси в ХМАО // Архив автора.
6. Попова С.А. Обрядовая деятельность народа манси. Обряды жизненного цикла: учеб.-метод. пособие. Ханты-Мансийск: ИИЦ ЮГУ, 2010. 111 с.
7. Попова С.А. Обряды перехода в традиционной культуре манси. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. 180 с.
8. Прокопенко В.И. Традиции физического воспитания нанайцев: игры и состязания. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1992. 112 с.
9. Прокопенко В.И. Игры и национальные виды спорта нивхов Амура и Сахалина. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1993. 136 с.
10. Прокопенко В.И. Традиционное физическое воспитание и игры удэгейцев. Екатеринбург: Изд-во АМБ, 2009. 252 с.
11. Прокопенко В.И., Головина С.Ю. Устная традиция коренных малочисленных народов Тюменского Севера в контексте этнической педагогики. Новосибирск: Наука, 2013. 144 с.
12. Прокопенко В.И., Шаймарданов Р.Х. Этнопедагогика народа ханты. Новосибирск: Наука, 2014. 184 с.
13. Сазонов Г.К., Конькова А.М. И лун медлительных поток...: роман-сказание. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во,1990. 272 с.
14. Смирнов-Сибирский А. Ильюшка-охотник: Рассказы // Народы Северного Урала. Свердловск: Сверд. Обл. госуд. изд-во, 1937. С. 53-58.
15. Соколова З.П. Легенды Вут-Ими. Сургут: Северо-Сиб. регион.кн. изд-во. АИИК «Северный дом», 1993. 76 с.
16. Федорова Е.Г. Элементы традиционного в современных хозяйственных занятиях северных манси // Сб. «Культурные традиции народов Сибири». Л.: Наука, 1986. С. 139-156.
17. Федорова Е.Г. Ребенок в традиционной мансийской семье // Сб. статей «Традиционное воспитание детей у народов Сибири». Л.: Наука, Лен. отд-е, 1988. С. 80-95.
18. Шесталов Ю. Сибирское ускорение. Л.: Изд-во «Советский писатель», 1982. 312 с.
19. Шесталов Ю. Крик журавля. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1990. 224 с.
References
1. Bazanov A. Vogulskiy children, Soviet North. 1934, N 3, pp. 93-95.
2. Bazanov G.G., Kazan N.D. School's in the far North. L.: State. Studies' educational publishing house of people's Commissariat of the RSFSR. Leningrad region, 1939. 208 p.
3. Vahrusheva D. Journey to the North, Landowner. 2005. № 7-8. P 63-67.
4. Pavlovsky S. Voguls of Perm Krai, Ekaterinburg diocesan Gazette. 1904. No. 9. P. 155-171.
5. Field research of the author in 1993, in the place of residence of the Mansi people in KHMAO, Archive of the author.
6. Popova S. Ceremonial activities of the Mansi people. Rites of life cycle: studies.-method. benefit. Khanty-Mansiysk: IIC SOUTH, 2010. 111 p.
7. Popova S.A. Rites of passage in the traditional culture of Mansi. Tomsk: Publishing house Tom. un-ta, 2003. 180 p.
8. Prokopenko VI. Traditions of physical education of Nanais: games and competitions. Yekaterinburg: Publishing house Ural. un-ta, 1992. 112 pp.
9. Prokopenko VI. Games and national sports of the Amur and Sakhalin Nivkhs. Yekaterinburg: Publishing house Ural. un-ta, 1993. 136 p.
10. Prokopenko VI. Traditional physical education and games of Udege. Yekaterinburg: AMB publishing House, 2009. 252 p.
11. Prokopenko VI., Golovina S. The tradition of indigenous peoples of the Tyumen North In the context of ethnic pedagogy. Novosibirsk: Science, 2013. 144 p.
12. Prokopenko VI., Shaimardanov R.H. Ethnopedagogics of the Mansi people. Novosibirsk: Science, 2014. 184 p.
13. Sazonov G.K., Konkova A.M. And the moons of the slow-moving stream...: a novel. Sverdlovsk: Middle Ural book publishing house, 1990. 272 p.
14. Smirnov-Siberian A. Ilyushka-hunter: the Peoples Of the Northern Urals. Sverdlovsk: Sverd. Obl. GOV't. publishing house, 1937, p. 53-58.
15. Sokolova Z.P. Legends of Vut-Imi. Surgut: North-Sib. region. book publishing house "North house", 1993. 76 p.
16. Fedorova E.G. Elements of traditional in modern economic occupations of Northern Mansi, Cultural traditions of the peoples of Siberia. L.: Science, 1986, pp. 139-156.
17. Fedorova E.G. Child in a traditional Khanty family, Traditional education of children among the peoples of Siberia. L.: Science, Len. otd-e, 1988. S. 80-95.
18. Shestalov Yu. The Siberian acceleration. L.: Publishing House "Soviet writer", 1982. 312 p.
19. Shestalov Yu. Cry of the crane. Sverdlovsk: Middle Ural book publishing house, 1990. 224 p.
