CC BY
19
Н.А. Новоселова
ЭТИКЕТНЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ В ТЕКСТАХ ДЕЛОВОЙ ПИСЬМЕННОСТИ XVIII ВЕКА
(на материале документов южноуральской провинциальной канцелярии)
В деловом языке XVIII века связь содержания с формой реализуется в выработке определенного формуляра текста. Именно вид, т.е. жанр, делового письма, следовательно, предмет, о котором идет речь, и модальность жанра, императивная или информативная, является точкой отсчета для подбора необходимых трафаретных формул. Трудно выделить из формуляра делового текста этикетные элементы. Ведь и то и другое определяется и предметом, и модальностью изложения. Можно провести параллель между этими двумя понятиями, определив формуляр только как внешнюю рамку текста. Однако для деловых текстов и это деление будет условным. То, что Д.С.Лихачев называет «стилистическими трафаретами»1 для древнерусской книжности, в равной степени можно отнести и к формуляру делового документа, и к набору этикетных знаков в этом документе. Скорее всего, здесь приемлемы отношения включения, т.е. понятие «формуляр» шире. Для средневековой литературы характерно понятие «трафарет ситуации», которое порождает определенный литературный этикет, слагающийся, по мнению Д,С.Лихачева. нч следующих компонентов: «1) из представлений о том. как должен был совершаться тот или иной ход событий; 2) из представлений о толк как должно было вести себя действующее лицо сообразно своему положению; 3) из представлений о том, какими словами должен описывать писатель совершающееся. Перед нами, следовательно, этикет миропорядка, этикет поведения и этикет словесный. Все вместе сливается в единую нормативную систему . . .» [1. С.95]
В деловом языке XVIII века формуляр текста с включенными этикетными элементами служит «выражением общепринятых понятий и представлений эпохи»2. Этикетные элементы в деловых текстах южноуральской провинциальной канцелярии нуждаются в определенной «каталогизацию) и описании. Сюда можно включить способы передачи информации, т.е. проанализированные ранее так называемые формулы исполнения и традиционные определения, занимающие свое место в клаузулах документа. Достаточно часто встречаются определения, которые не выступают в своей основной функции обозначения разнообразных признаков предмета. Скорее, это этикетные определения. По своей семантике и формообразованию они весьма однородны. Это прилагательные-адъективированные причастия и мсстоимеиия-прилагательные. Эти этикетные, или традиционные, определения разбиваются на несколько групп.
Прагматические координаты, в которых рождается этикетный знак, можно сконцентрировать в следующих семантических параметрах: «какое» -«что» -«когда» -«каким способом» -«с какой целью»3. При описании этикет-
н> х определений выделяем в качестве наиболее важных два семантических признака этикетного знака: «^потребляемое (или употреблявшееся) обычно» - «кем» - «по отношению к кому» - «где», в меньшей степени «социостили-стическос значение (какое)» - официально-нейтральное, и в большей степени «функционально-ситуативное (в какой ситуации)»4. Из всех компонентов ситуадии общения для подобных знаков важны следующие: способ общения (дистантный) и цель общения (привлечение внимания). Причем вертикальные и горизонтальные связи в делопроизводстве здесь, по всей вероятности, не имеют значения.
Первук/ группу составляют определения, которые, повторяясь из акта в акт. становятся одним из этикетных средств. Это адъективированные причастия. тексто образующая роль которых б деловых документах очевидна. В эту групп}' включаем лексемы, используемые для характеристики лица, документа. явления, о которых речь уже шла, то есть данные лексемы своим присутствием указывают на определенность лиц и событий, на их известность. фиксированность: <«...» речевный нижней земской судъ...», «...отдалъ реченному старшине...», «,.19 лошадей реченными кир-гисцами угнато...», «...означенного караулщика...», «...помянутыхъ беглыхъ...», «.,.отъ написанного земскаго суда..,»,
«...вышеозначенного сержанта...», «...предписанные две лошади...», «...указной штрафъ...» и т.д.
Здесь лексемы выполняют анафорическую функцию связующего звена между отрезками текста, в них «спрятано» указание на лицо, ранее упоминаемое. В свою очередь, анафоричность указанных лексем в материалах есть способ проявления дейктичности. Ведь лексемы «означенный», «объявленный» + существительное - это сокращенная номинация ситуации, описанной в предыдущем или последующем контексте.
Твердой закрепленности подобных лексем за определенными жанрами делового письма нет. они встречаются повсеместно в формулах казусно-мотивировочной и констатирующей клаузулы, если таковая присутствует в данном жанре. Например: «...указъ... о выборе...в три крепости к винной продаже... посацкихъ шести человекь шшеписанного же числа полу-ченъ...» (И-6,1,8,л.28)(6) - формула констатирующей клаузулы рапорта.
Столь же часто анализируемые лексемы (прономинализированные словоформы) встречаются не в формулах, а в свободной от формул части текста. В подобном месте они создают лексический сбой, нарушают разговорный характер этой части документа и спецификой своего повторения еще раз подтверждают мысль, что их последовательное употребление является стилистической, точнее, этикетной особенностью делового языка. Например: «... сказанной утегановъ в прошедшемъ году в декабре за кражу лошади на-казанъ исправникопгь Аничковымъ плетми,..» (И-116,1,4, л.18); «... а особливо въ доме ль написанной Бекбулать аптразаковъ з братомъ или неть и когда те куда отлучились...» (И-117,1,2,лЛ98); «...в тое ночь в которую у зяблова были гости и украденъ означенный сундукъ...»(И-
121,1,3,л.12); «...изъ онаго Челябинска курганскому нижнему земскому суду и дано знать сообщениемъ какъ оный анкудиновъ для получения объявленной телеги не являлся...»(И-121>1,л.92).
Определяя грамматический статус приведенных этикетных определений, считаем процесс прономинализации не законченным процессом морфологической транспозиции, а своего рода процессом семантической прономинализации, когда соответствующие трансформы означенный, вышеписанный и т.п. приобретают значение местоимения в текстах определенной коммуникативной направленности. Словоформы, подобные этим, по сути, теряют свое лексическое значение и, как стилистически маркированные единицы, регулярно воспроизводятся в деловых текстах любого жанра и в любой структурной части текста документа. На наш взгляд, это явление надо расценивать как одну из важных стилистических примет делового языка XVIII века.
Во вторую группу этикетных определений включаем местоимения-прилагательные, повсеместно употребляемые в деловых текстах в препозиции к определяемому слову: «...выбрать изъ моихъ сего города собратьевъ такихъ которыхъ нахожу способнеишихъ и чистыя совести.,. »(И-1Д,9а,л.9); «... они в возлагаемомъ на нихъ семъ общемъ деле ока-жутъ себя верными рабами ея императорскаго величества...» (И-1,1,9а,л.9); «...в заключении же сея моея клятвы...»(И-1,1,9а, л. 10); «...представленные при репорте изъ оной думы...»(И~1,1,33,л.2); «... о чемъ оная дума и благоволить ведать..»(И-1,1,33,л.7); «...в здешнемъ городе Челябинске непременно быть одолжается записной цеховой пра-солъ для продажи... для обитающихъ в здешнемъ городе жителей раз-ныхъ мясовъ... а продажа темъ мясамъ производится разными обывателями... »(И-1,1,33,л.12); «...соблюдаема бъ была форма по точному ея изображению...»(И-1,1,33,л-14); «...для таковаго сочинения датъ ему писаря...» (И-1,1,33,л. 15); «...просить сие правление...»; «... от тамошнего уездного казначейства...»; «...по сообщению онаго магистрата...»; «...о семъ изследованни...»; «дать сию скаску...»; «... сш укреплеши...»; «...во оной нижней земской судъ» и т.д.
Указанные определения могут сочетаться с самыми разными определяемыми словами: названиями документов, названиями сборов и налогов, наименованиями учреждений, терминами родства, названиями лиц по званию, должности, социальному положению и т.д. Употребляются указанные определения и в формулярной, и в свободной от формуляра части акта любого жанра.
С.С.Волков, анализируя подобные определения в челобитных XVII века, пишет о происхождении этой традиции: «Практика употребления этикетных определений сложилась в официально-деловой письменности - в челобитных, воеводских отписках и других приказных документах (докладах, приказных памятках и т.п.-актах), по-видимому, в XVII веке под воздействием царских грамот, особенно указов, где широко использовались притяжательные местоимения мой, наш ...» [2. С.128].
Третью группу этикетных определений составляют эпитеты, относящиеся к оуществительным, которые заканчивают констатирующую клаузулу текста доношений, прошений, рапортов. Например: «..,на что имею выжидать благорасмотригпельной резолюции» (И-1,1,79,л.13, рапорт); «... на что и имею ожидать оть градской думы милостивой резол нщш» {И-1,1,79,л.20, прошение); «...симь донеся покорнейше прошу дабы поведено было... отъвратить... и о томъ удостоить милостивеишею резолюцией)...» (И-44,1,124,л.4, доношение); «.,.о чемъ всеподданеише просимъ учинить милосердноераземотрение» (И-4,1,146л. 76,доношение).
Как указывает С.С.Волков, «прилагательные эти известны в древнерусской письменности с Х1-ХН веков, они обычны в конфессиональной книжности. поучительной и житийной литературе. Как этикетный элемент и средство эмоционально-экспрессивного воздействия на адресата, эти постоянные эпитеты регулярно начинают употребляться в челобитных лишь во второй половине XVI века» [2. С. 129].
Давая стилистическую характеристику перечисленным определениям, считаем их маркированным членом стилистической оппозиции, т.е. «официально-возвышенным знаком»3.
В последнюю групп}7 этикетных знаков включаем наречия и прилагательные, несущие повышенную эмоционально-экспрессивную тональность знака. Данные определения и обстоятельства встречаются в констатирующей клаузуле актов, направленных снизу вверх (рапорт, доношение, прошение). Например: всепокорнейшее доношение, всеподданеншее мое донесение, симъ донеся покорнейше прошу, волостной судь...почтеннейше репор-туетъ, покорнейше прошу дабы повелено было, нижаише просимъ, почитаю... всеподданеише донести, покорнейше прошу и т.п.
Анализ этикетных определений показывает, что они являются текстообра-зующей единицей делового стиля XVIII века и становятся маркированным членом стилистической оппозиции.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л.: Наука. ] 967.
2. Волков С.С. Лексика русских челобитных ХУД века. Л,, 1974.С. 111.
3. Балакай А.Г. Доброе слово. Словарь-справочник русского речевого этикета и простонародного доброжелательного обхождения. Кемерово,] 999. Т.1. С. 10.
4. Лежнева И.И. Сопоставительный анализ некоторых формул речевого этикета английского, немецкого и русского языков в сикхродачсском и. диахроническом аспектах // Щ Житииковские чтения. Динамический аспект лингвистических исследований. Челябинск, 1999. С.87.
В скобках последовательно указываются индекс фонда, номер описи, номер дела, страница и жанр документа.
