CC BY
52
© 2006 г. В.Н. Нечипуренко
ЭТИКА СОЛОМОНА ИБН ГАБИРОЛЯ
Этический трактат был написан Соломоном ибн Габиролем по-арабски в 1045 г. и назывался «Китаб ислах ал-ахлак» («Книга для исправления недостатков»). В переводе на иврит, сделанным Иегудой ибн Тиббоном в 1167 г., это название передается как «Тикун мидот га-нефеш» («Совершенствование свойств [эмоций] души»).
Приступая к написанию трактата, Ибн Габироль поставил перед собой цель дать системное описание способностей человеческой души, т. е. импульсов, которые можно направить на добродетель или, если ими не управлять или дать им волю, на порок. Он утверждает, что именно животная душа в человеке нуждается в обучении и никакое зло не может быть присуще разумной способности самой по себе. Следовательно, основной упор делается на исследование животной души, органов чувств и физических элементов. Написанный по образцу арабских этических поучений, таких как относящаяся к IX в. «Книга о воспитании души» Абу Бакра ал-Раази, трактат подвергает аналитической схематизации нерасчленимую эмоциональную среду, в которой физические и психологические качества или влечения личности коррелируют с этическим поведением.
Этическая система Ибн Габироля охватывает все, что есть подлинно человеческого в поведении и характере человека. В религиозную этику, выходящую за «пределы разума», поскольку сам разум зависит от божественной инспирации, он не вмешивается. С этой точки зрения его «Этика» уникальна и, по-видимому, произвела огромное впечатление на религиозных мыслителей его эпохи.
«Тикун мидот га-нефеш» может рассматриваться как подготовительный труд, предшествовавший «Бош Укае» («Источнику жизни»). Выводы, к которым пришел Ибн Габироль в первом трактате, начиная свой анализ с человеческих органов чувств, как он их понимал, и заканчивая высшими духовными возможностями человека, составили основу его теологических воззрений в «Источнике жизни», базирующихся на дедуктивном методе [1].
«Тикун мидот га-нефеш» отражает теологические и философские концепции того времени. Бог сотворил все сущее. Человек - вершина и высшая цель творения, цель всего, что было приведено к существованию. «Поистине, глядя на человека, являющегося лучшим из всех творений Бога... мы понимаем, что человек является целью всего процесса творения. По своему сложению человек наиболее пропорционален из всех живых существ; кроме того, он наиболее совершенен и красив по форме и обладает наибольшей законченностью как творение. Он обладает словесной душой [нафс натика, ^^ - драгоценной [^и*.^], мудрой, вечной [2]; она не умирает вместе с ним. Всему этому есть четкие доказательства как рациональные, так и вытекающие из текста Писания, которые
известны каждому образованному человеку. Наиболее убедительное доказательство превосходства человека над всеми другими творениями заключается в его причастности к состоянию ангелов в том, что касается способности к речи и пониманию. Обе эти способности являются по своей природе божественными и духовными» [3, с. 29-30].
Направляя свои способности на благо (добродетели), человек становится еще выше этих промежуточных существ, поскольку последние не могут быть лучше или хуже того, чем они являются, или достичь больше или меньше того, для чего они предназначены, тогда как человек посредством духовного совершенствования и благодеяний способен возвыситься до Божества и даже заставить ангелов служить себе [4].
В этом месте Ибн Габироль цитирует отрывки из Библии, в которой ангелы представлены как существа, находящиеся в подчинении человека. Как ни странно, в этом месте, как и в последующих частях этой книги, где Библия цитируется для подтверждения его взглядов, автор игнорирует Талмуд и Мидраш, которые бы больше подошли для его целей и смогли бы лучше проиллюстрировать его мысли.
Приведенная выше аргументация основана на допущении, что человек - это непосредственная эманация Божества и что человеческая душа стремится к воссоединению с источником всего сущего. Теперь возникает вопрос: почему люди отличаются друг от друга по темпераменту и духовным качествам? На этот вопрос может быть только один ответ: различия обусловлены степенью развития души. По мере ее развития и избавления от низких чувственных влечений, стремления к возвышенному духовному идеалу она занимает все более высокую ступень на пути восхождения к совершенству и приближения к Божеству. И все же душа, проявляющаяся в земной жизни и в своем видимом существовании, - это всего лишь творение Божества, а не само Божество; она не вполне свободна в своих действиях. На человеческую душу, по мнению Ибн Габироля, оказывают влияние небесные сферы (звезды), но тем не менее ей присуща свободная воля.
В наше время мы могли бы сказать, что возможности каждой индивидуальной души в определенной степени ограничиваются случайностями рождения и окружения, а также расовыми и семейными особенностями, т.е. наследственностью. Во времена Ибн Габи-роля считалось, что судьба и свойства души определяются небесными телами: в принципе античные и современные взгляды по этому вопросу совпадают, способности каждой индивидуальной души ограничены. Но, поскольку мы не можем точно определить наше отношение к Богу и не знаем, какие ограничения предназначены для наших душ случайностью рождения и окружения, наш долг состоит в стремлении к высшему идеалу.
«Помогайте небесным телам (т.е. оказывающим благотворное влияние на ваши души. - В.Н.) своими душами, подобно тому, как вспашка и орошение помогают росту растений» [3, с. 11]. Посредством подобных усилий человек может вызвать скрытые в нем способности. В Талмуде есть множество мест, подтверждающих эти взгляды, о которых наш автор не мог не знать, однако Ибн Габироль, похоже, тщательно избегал цитировать этих авторов [5].
Теперь возникает следующий вопрос: как и когда должна начинаться эта помощь небесным телам, это совершенствование души? Ибн Габироль считает, чтобы совершенствовать свою душу, человек обязательно должен знать ее особенности. Для этого он должен изучать самого себя, тщательно исследовать свой характер и наклонности, приучать себя к отказу от низменного, т.е. от того, что вводит его в близкий контакт с физическим и временным, и стремится к духовному и постоянному. Это усилие само по себе - счастье, и способность человека совершать такое усилие есть доказательство доброты Бога. В подтверждение этих взглядов приводятся отрывки из псалмов.
Поразительным является тот факт, что лишь вскользь упоминается об этической функции словесной души (нафс натика), которая считается присущей человеку и небесным существам в отличие от животной и растительной (или питающейся) душ, также, согласно аристотелевской психологии, присутствующих в человеке. Это не значит, что Ибн Габироль стремился разработать этическую систему, независимую от метафизической теории и религиозных соображений, или игнорировал элемент свободной воли; его трактовка греха и покаяния в «Кетер Малхут» («Царской короне») сразу же устраняет такое предположение. То, что он уделял большое внимание «животной душе» (кстати, здесь он никогда так ее не называет), было продиктовано решением сформулировать подход, согласно которому пять чувств коррелируют с четырьмя элементами и четырьмя гуморами (см. схему) и имеют отношение к главным добродетелям и порокам. Ассоциация четырех элементов с гуморами (воздух/кровь, вода/белая желчь, земля/черная желчь, огонь/желтая желчь) встречается также у Саббатая Донноло (Италия, 913 - примерно 982 гг.) в его описании человека как микрокосма и у Исаака Исраэли [6]. Исходя из предположения, что именно чувства делают возможным идентификацию этих сущностей, будучи сами подвержены их влиянию, Ибн Габироль переходит к созданию системы, связывающей физическое строение человека с его духовным потенциалом, который может быть реализован нравственным поведением.
Цитаты из Библии, приводимые им в качестве «доказательства» доминирующей роли каждого из чувств по отношению к различным областям этики, указывают на его положительную оценку одной из особенностей иудаистической психологии, которую современные ученые рассматривают как очень важную для понимания Библии. Речь идет о том, что в Библии эмоции описываются с точки зрения их физических проявлений: гнев «разгорается», страсть (дт'ак) - чем бы она ни
была вызвана - ассоциируется с «внезапным приливом крови» (арабское слово дапа'а означает становиться очень красным или черным), и т.д.
В вводной главе «Тикун мидот га-нефеш» Ибн Габироль поставил перед собой нетрудную задачу, поскольку опирался, как правило, на общепринятые верования и взгляды. Он отказывается следовать проторенным путем и выбирает сравнительно неизвестный в те времена подход, основывает свою этическую систему на работе рабби С. Донноло. Ибн Габироль просто обобщает и повторяет его идею о том, что человек - это микрокосм, аналог или отражение вселенной, макрокосма, и оставляет эту тему, подводя нас непосредственно к собственному предположению, что пять органов чувств, чьи способности к восприятию проявляются через состав и смешение четырех элементов в человеческом теле, представляют собой связующие звенья между физическим и духовным в человеке. Чтобы довести эту мысль до читателя, Ибн Габироль аллегорически трактует отрывок из Эккле-сиаста (9:11) таким образом, чтобы указать на различные моменты своего суждения.
«Бог... сотворил пространство малого мира, состоящего из четырех элементов: Он поместил в человека кровь, соответствующую воздуху, желтую желчь, соответствующую огню, черную желчь, соответствующую земле, и белую влагу, соответствующую воде. Кроме того, Бог ... дал. человеку совершенную форму и органы, во всех отношениях совершенные и ни в чем не нуждающиеся; и Он создал внутри него пять чувств, о которых мы расскажем. Соломон ссылается на них, когда говорит (Экклесиаст, 9:11): „И еще я увидел под солнцем"; под „увидел" здесь имеется в виду „внимательно наблюдать", причем вместо более конкретного понятия „внимательно наблюдать" используется общее понятие „видеть". Говоря „под солнцем", он подразумевает все, что освещено солнцем. Говоря „не легким (удача) в беге", он имеет в виду обоняние, расположенное в носу, потому что бег невозможен без вдыхания воздуха снаружи, чтобы охладить природное тепло внутри человека. Вдыхание осуществляется с помощью носа, и не будь носа, не было бы и дыхания, которое обеспечивает движение. Говоря „ни силачам (победа) на войне", он хочет указать на слух; ведь мы знаем, что в битве воины кричат и слышат, как сказано (Исход, 32:17): „Военный крик в стане". Говоря „и не у мудрых - хлеб", он указывает на вкус, и в этом случае значение слова следует воспринимать буквально. Говоря „И не у разумных - богатство", он ссылается на осязание, которое имеет ту же природу, что и понимание: последнее относится к категории внутренних чувств, которые скрыты в природе души, например, восприятие, мышление и понимание. Говоря „и не у знатоков - благоволение", он хочет указать на зрение, которое может стать знанием только при условии длительного изучения Писания и чтения книг. Если бы не пространное изложение и не наша любовь к краткости, мы сопроводили бы эти аллюзии ясной аргументацией, (приводимой) на основе силлогистических рассуждений и знания устных
традиций, чтобы сделать ее более понятной. Однако для тех, чьи способности выше средних и кто ставит перед собой возвышенные цели, это немногое будет достаточным доказательством того, что в этом отрывке мудрый царь говорил ни о чем ином, как о видимых (внешних) чувствах, и не упоминал о скрытых (внутренних) чувствах» [3, с. 32, 33].
Хотя Ибн Габироль наделяет чувства достоинствами, он стремится дать ясно понять, что рассматривает только пять физических чувств, а не скрытые чувства, которые входят в природу души, а именно, ГШ~1П (чувство) и лтз (понимание). Таким образом, он проводит четкую разграничительную линию между чисто физическим и чисто психическим восприятием; в последнее Ибн Габироль не вмешивается, сделав предметом своего исследования только те качества, которые зависят от физического восприятия. Суждения о добре и зле в человеке основываются на его отношениях с внешним миром. Они проистекают из физических чувств, поскольку человек может направлять свои действия на то, что находится вне его, только в случае восприятия посредством физического контакта. Поэтому все поддающиеся управлению качества души должны совершенствоваться с учетом роли, которую играют чувства. Помимо различия между физическими и скрытыми чувствами, Саадия указывает также на различие между поддающимися управлению качествами души, которые можно направить на добро или на зло, и «силами души» - талл лто. Согласно Саадии, последние представляют собой естественные влечения, действующие независимо от силы воли или даже сознания. Именно через них проявляется душа. Это л~ол (познавательная способность), Л1КЛ (желание, страсть, врожденная любовь) и ою (гнев, врожденное отвращение) [7]. Две последние способности проявляются под влиянием порыва, если можно так выразиться; человек, ими обладающий, не осознает их действия и в определенной мере не отвечает за них. Познавательная способность, или способность распознавать - это наивысший природный дар, который поддерживает равновесие между врожденными любовью и отвращением. Ибн Габироль проигнорировал эту идею своего великого предшественника, поскольку был не согласен с Саадией, но не хотел открыто выражать свое мнение.
Мудрый человек должен извлекать пользу из знания того, что чувства в определенной степени определяют душевные качества (добродетели и пороки) и что они состоят из четырех гуморов, т.е. четырех физических элементов, и управляются ими. Разумный человек должен заставлять чувства служить ему, но держать их под контролем, чтобы не допустить того, что им не подобает. Как искусный врач, который определяет природу болезни, учитывая непропорциональное разделение (или сочетание) тепла и холода, влажности и сухости в организме пациента, и смешивает лекарства в пропорциях, способных исцелить организм больного и восстановить природное равновесие, мудрый человек должен обращать внимание на собственные качества, совпадающие с его чувствами,
и давать им волю только по мере необходимости. Бог наделил человека этими природными влечениями с тем, чтобы он совершенствовал их в соответствии с требованиями достойного поведения; цель человеческого существования достигается путем надлежащего управления этими влечениями, т.е. высшая жизнь достигается пока человек жив.
Итак, мы можем суммировать рассуждения Ибн Габироля следующим образом: качества души проявляются через пять чувств, а они в свою очередь состоят из четырех гуморов. Подобно тому как каждый из гуморов может изменяться под воздействием другого, так и чувства могут управляться и качества души направляться на добро и зло.
Здесь необходимо отметить, что душа, о которой идет речь, не предполагает существования в человеке божественного, все сказанное относится к его животной душе. Автор знает о чисто физических качествах, не имеющих отношения к физическому строению, но их не рассматривает. Он знает также о скрытых чувствах, не имеющих никакого отношения к гуморам и элементам. Цель Ибн Габироля в том, чтобы создать систему чисто физико-психологической этики [3, с. 17].
Приписывая качества души пяти чувствам, Ибн Габироль столь же оригинален, сколь и изобретателен. В приводимых примерах он опирается на Библию и избегает пользоваться Талмудом и Мидрашем. Зрение он наделяет добродетелями кротости и стыдливости и их противоположностями - гордостью и бесстыдством. Он считает зрение основной способностью восприятия, которой обладает человек и которая занимает такое же место в строении человека, как и солнце в солнечной системе. Преимущество зрения в том, что оно воспринимает ближние и дальние объекты в одно и то же время; его недостаток - в неспособности глаз видеть, когда они закрыты; однако открытие и закрытие глаз в сознательном состоянии зависит от воли, а сила воли управляется разумом - атрибутом божественной души. Из этого следует, что зрение находится ближе всего к божественной душе. Еще одно доказательство сказанного - это то, что глаза выполняют свою функцию только тогда, когда человек бодрствует и полностью управляет своими чувствами; во время сна деятельность его мозга приостанавливается и глаза не видят. «Чудесны, - говорит Ибн Габи-роль, - слова философа, который сказал, что душа обладает духовными оттенками, отражающимися в движении век» [3, с. 35]. Таким образом, глаза непосредственно отражают качества божественной души [8]. Однако наш автор не предпринял никаких дальнейших попыток изучения природы божественной души; областью его исследований стала животная душа и ее качества. Он говорит об этой границе только для того, чтобы доказать, что зрение - это своего рода связующее звено между чисто животным и божественным в человеке, а также для того, чтобы обосновать свою позицию, когда он приписывает зрению кротость и стыдливость, гордость и бесстыдство.
Поэтому зрение имеет огромное значение для этического поведения. (См.: Числа, 15.39: «И не ходили
вслед очей ваших, которые влекут вас к блудодейст-ву»). Ибн Габироль заявляет, что каждое из пяти чувств можно рассматривать как род, внутри которого следует различать различные виды добродетеля и порока - четыре вида в каждом роде, что в результате дает двадцать качеств. В область зрения входят гордость, кротость, стыдливость (т.е. достойная похвалы застенчивость) и бесстыдство. Гордость проявляется в высокомерном взгляде (Исайя, 2:11; 2:15), а кротость отводит свой взор от зла (Аввакум, 1:13), хотя текст относится не к кротости, а к божественной чистоте. Жесткий взгляд отражает безразличие к стыдливости (Исайя, 3.9), равно как и лицо, твердое как камень (Иеремия, 5:3); и глаза беззаконных истают (Иов, 11:20). Кротость (смиренность) же вознаграждается Богом (Книга Притчей Соломоновых, 3:34), причем низкое положение и величие зависят от того, как человек оценивает самого себя и как его оценивают другие (см. слова о Моисее: Числа, 12:3; Исход, 11:3) [9].
Кротость обусловлена осознанием незначительности отдельного человека по сравнению с величием мира; гордость, с другой стороны, проистекает из переоценки себя и своих достижений. Стыдливость - следствие спокойного и мудрого размышления о сообразности действий, тогда как бесстыдство - это сангвиническая, необдуманная демонстрация своего «я» и пренебрежительное отношение к достоинствам и достижениям других людей. Гордым и бесстыдным Ибн Габи-роль советует поразмышлять о величии творения, ценности мудрых и поистине великих людей с тем, чтобы умерить свою самонадеянность. Он также отмечает, что гордость и бесстыдство как бы инстинктивно ненавидятся и презираются людьми, и что провидением гордым и бесстыдным ниспосылаются позор и унижение.
Аналогичное описание всех чувств дает следующую таблицу добродетелей и пороков [3, с. 50].
ЗРЕНИЕ Гордость Кротость Стыдливость Бесстыдство
ОБОНЯНИЕ Гнев
Доброжелательность Ревность Бдительность
СЛУХ Любовь Ненависть Милосердие Жестокосердие
ВКУС Радость (веселость) Горе (чувство страха) Спокойствие Раскаяние
ОСЯЗАНИЕ Щедрость Скупость Храбрость Трусость
Прежде чем составить такую таблицу, Ибн Габи-роль приводит схему [3, с. 43]. В ней показано, как четыре темперамента (или гумора) влияют на четыре элемента таким образом, чтобы предрасположить человека к тем или иным этическим качествам. Соглас-
но этой не всегда правильно понимаемой схеме, душевные качества проявляются в чувствах, определяемых соотношением четырех гуморов: крови, желтой, черной и белой желчи, которые в свою очередь связаны с четырьмя элементами - воздухом, огнем, землей и водой. Чувства (побуждения) могут смешиваться и вступать в сочетания таким образом, что оставляют возможность для воспитания влечений души со стороны мудрости. Знание собственной души составляет предпосылку ее восходящего развития, а душу можно узнать только по ее нисходящим проявлениям, через детали физического облика.
В трактате «Тикун мидот га-нефеш» каждая глава посвящена подробному рассмотрению всех указанных качеств. При этом цитируются арабские поэмы и множество философов. В их числе Сократ, «божественный Платон», Аристотель, Гален, Ориген, Саадия, Александр Великий и Ардешир, ставший в 222 г. родоначальником новой персидской династии. Каждая глава начинается с описания качества, которому она посвящена, а затем ему отводится соответствующее место.
Так, не менее важным, чем зрение, является слух. Восприятия, получаемые с помощью слуха, не столь многочисленны и не так притягательны, как получаемые посредством зрения; слухом невозможно управлять так, как зрением, с помощью воли. И все же, будучи просто животной функцией, он управляем. Слуху Ибн Габироль приписывает качества любви и милосердия, ненависти и жестокосердия. Он не вполне ясно объясняет причины, побудившие его приписывать эти качества животной души слуху, но говорит, что умным людям его намеков будет достаточно, и просит у читателя прощения за то, что не привел аргументов, требующих разъяснений и научных доказательств. Легко понять, почему Ибн Габироль проявляет сдержанность в этом вопросе и упоминает о нападках своих противников. Наделяя слух такими качествами, как любовь и милосердие и их противоположности, и тем самым причисляя их к качествам, которые присущи животной душе и поддаются управлению разумом, он идет наперекор взглядам, общепринятым для той эпохи. Его предшественник Саадия утверждал, что желание и отвращение, врожденные любовь и ненависть - это «силы души», действующие независимо от воли, и за них человек в определенной мере не несет ответственности. Ибн Габироль, со своей стороны, относит их ко всем другим животным качествам, поддающимся изменению по повелению человеческого разума. Разногласие по этому пункту с Саадией не только восстановило против него учеников Саади, но Ибн Габироля заклеймили как еретика, поскольку он исключал вмешательство провидения в две важнейшие «силы души» и таким образом поставил их в положение слуг разума.
Согласно Ибн Габиролю, любовь тождественна вожделению и должна быть отнесена к животной страсти. Это качество присуще большинству людей, и избавлены от него только те, чей разум победил животную природу. Одно из наиболее пагубных последствий
любви в том, что обладающий ею человек непоследователен и не верен своему слову. Мудрый не должен поддаваться страсти. Положительные стороны этого качества проявляются в любви к друзьям и родственникам, в любви к отчизне, к мудрости и Богу, т.е. в любви, побуждающей к доброте, исполнению долга и стремлению к идеалу. Милосердие - это благородный близнец любви, и Ибн Габироль не находит в нем зла. Благородство милосердия настолько возвышенно, что его даже наделяют атрибутом божественности. Ненависть - противоположность любви, и носитель ненависти характеризуется непоследовательностью и от-
Обоняние ассоциируется с доброжелательностью и бдительностью, гневом и ревностью. Все эти качества обнаруживаются в процессе дыхания. Чтобы проявить доброжелательность при неблагоприятных обстоятельствах, когда более уместным казалось бы выражение неудовольствия, необходимо усилие, подобное усилию для сдерживания дыхания. Для бдительности при совершении любой работы требуется свободное дыхание, а ревность, которая тесно связана с гневом, выдает себя учащенным или сдавленным дыханием. Критики Ибн Габи-роля, отмечавшие неполноту «Этики», вероятно, имели в виду именно эту часть трактата, поскольку как раз здесь он приводит слишком лаконичные объяснения. Но в данном случае, как и в случае со слухом, его сдержанность легко объяснить. Говоря, что гнев присущ только животной душе, и считая, что это качество, безусловно, управляется высшей духовной способностью человека, Ибн Габироль опять идет наперекор принятым в его эпоху представлениям, согласно которым гнев причислялся к «силам души». Во второй части своей работы, касающей-
сутствием правдивости. Ее постоянные спутники -печаль и неудовлетворенность. Наихудшая форма ненависти порождается завистью или ревностью. Любовь и ненависть сливаются, если объект любви не идеален и служит только для удовлетворения физического желания. Опять же, жестокосердие - это качество, присущее людям деградировавшим и необузданным, тем, чья природа наиболее близка природе диких животных. Даже в случае, когда вершится правосудие и жестокость может быть оправдана, она не заслуживает одобрения. Мудрый человек должен полностью избегать ее.
ся гнева, Ибн Габироль ясно говорит о том, что не придерживается принятых этических систем, в которых гнев причисляется к «силам души», а рассматривает его как одно из «поддающихся управлению качеств души», т.е. как один из животных инстинктов, которые может и должна контролировать словесная душа. Для обоснования своей позиции он приводит две цитаты из раввини-стических трудов - «Пиркей Авот» (5:14), где утверждается, что существуют четыре типа или степени этой черты [10], и «Шаббат», (1051) (Вавилонский Талмуд), где говорится, что «тот, кто в гневе раздирает на себе одежды, уподобляется идолопоклоннику». Стараясь по мере возможности не ссылаться на Талмуд и цитировать его только при необходимости опровергнуть или поддержать теорию Саадии, наш автор просто хотел выбить оружие из рук своих противников - сторонников старого учения: ведь выступая против этого учения, он мог спровоцировать их враждебность. Оба приведенных им отрывка -мощный выпад против воззрений Саадии. Если рассматривать гнев как интуитивный импульс, неподвластный
Сходны по теплоте
Гордость, бесстыдство, ненависть, бдительность, трусость
Спокойствие, раскаяние, смирение, стыдливость, милосердие
Сходны по холодности
контролю словесной души, то раввины не могли бы говорить о его четырех степенях; естественный порыв всегда одинаков во всех своих проявлениях. Они также не могли бы столь строго судить человека, поддавшегося такому порыву. Но то, что они так и поступили, свидетельствует о совпадении их взглядов с учением Ибн Габироля в том, что гнев - это контролируемое качество животной души, над которым словесная душа должна возобладать.
Ибн Габироль утверждает, что чувство удовлетворенности тесно связано и даже совпадает с кротостью или покорностью, и тот же самый процесс мышления, который ведет к покорности, должен приводить и к кротости. Размышление о величии творения ведет, как было указано ранее, от гордости к покорности, и подобным же образом экстраполяция каждого индивидуального опыта на жизнь в целом, являющуюся «источником добра и благодати», ведет к удовлетворенности. Человек должен стремиться быть достойным славы и величия, но должен также довольствоваться своим положением, каким бы скромным оно ни было, до тех пор, пока не заслужит более высокого положения, если оно ему будет ниспослано; но сам он не должен искать поощрения. Жизненные испытания нужно принимать как научение добру, как путь, указанный провидением. Терпимость и прощение - это ростки удовлетворенности, ибо тот, кто обладает кротостью, не допустит, чтобы раздражение повлияло на его отношение к другим людям. Зависть - это росток гнева, качество, присущее всем разумным существам, и лишь немногим удается избежать мучений, которые она причиняет. Прежде всего она побуждает к действиям, ведь если человек видит, что его сосед владеет хорошими вещами, он желает приобрести такие же или столь же хорошие, хотя если бы он их не видел, то вполне мог бы без них обойтись. Когда зависти позволяется одержать верх, она превращается в алчность, которая диаметрально противоположна благородству и ведет к величайшим прегрешениям. Мудрый человек должен воздерживаться от зависти, ибо она не несет в себе добра; она причиняет боль и беспокойство, приводит к мизантропии, вызывает духовную и физическую неудовлетворенность. Зависть -это хорошее качество только в том случае, когда она порождает желание творить добро и стремление следовать благородным принципам. Благоразумие характерно для сангвинического склада характера и в своем лучшем проявлении наблюдается у людей, свободных от дурных наклонностей и не отягощенных тревогами и беспокойством. Разумный человек должен использовать это качество во всех своих действиях, в поисках мудрости, а также в практических делах. Благоразумию во многом противоположна лень - черта характера, приводящая к двоедушию: слишком ленивый человек прибегает к хитрости, чтобы добиться желаемого или найти отговорки в случае неисполнения своих обязанностей. Когда человек активен и благоразумен, газы, исходящие из тела, растворяются в воздухе; напротив, когда тело бездействует, эти газы поднимаются в мозг и приводят к сонливости. Благоразумие -очень достойное качество, ведущее к процветанию. И
все же разумный человек должен быть осторожным, чтобы это качество не переродилось в опрометчивость или легкомыслие, поскольку хорошая работа может быть сделана только после спокойного обдумывания.
Вкус - это наименее благородное из чувств, но его преимущество в том, что без него не могут существовать все остальные; о нем также не может быть речи, если отсутствуют другие чувства. Овладение вкусом требует более изощренных усилий, чем овладение другими чувствами, поскольку в этом наиболее ясно проявляется преобладание разума над чисто животными инстинктами. Нельзя забывать, что свой первый грех человек совершил из-за желания удовлетворить именно это чувство.
С чувством вкуса ассоциируются радость и горе, спокойствие и раскаяние, качества, которые предполагают удовольствие и удовлетворенность или их противоположности - лишения и тревогу. Ибн Габи-роль легко связывает веселость, страх и интеллектуальное спокойствие с чувством вкуса, но идет окольным путем для доказательства связи с этим чувством раскаяния. Человеку, который не уверен в своих поступках и который на следующий день может пожалеть о том, что сделал накануне, мешает наслаждаться радостями жизни и довольствоваться тем, что у него есть, мысль о совершенных им в прошлом ошибках, реальных или мнимых. Веселый нрав - это качество, у разных людей проявляющееся по-разному; оно присуще людям с «теплым и влажным темпераментом», особенно тем, у кого желания всегда удовлетворяются и кто в течение длительного времени был избавлен от мук разочарования и сожаления. Представляется естественным, что такие люди пребывают в добром здравии, и старость приходит к ним не столь быстро. Однако иногда веселость наступает, когда исполняется заветное желание. Если это происходит с легкомысленным человеком, его радость проявляется во взрывах веселья даже тогда, когда такое веселье и смех неуместны. «Я считаю, - говорит Ибн Габироль, - что веселость подобает тем чистым и просветленным душам, которые недоступны для лести и свободны от лицемерия, душам, которые стремятся ко все большей духовности - я хочу сказать душам людей праведных, находящих истинное наслаждение в том, что они делают, и великую радость в воздержании от земных удовольствий» [3, с. 24].
Здесь наш автор подчеркивает, что веселье, равно как и уныние, имеет чисто животную природу, и цитирует по этому поводу Галена. Человек должен всегда следить за тем, чтобы его «животная душа» полностью подчинялась «словесной душе», т.е. «чтобы его разум управлял природными инстинктами».
Чувство страха или горя противоположно веселости и появляется у тех людей, чьи желания остаются неудовлетворенными, а надежды не сбываются, «когда душе недостает того, что она любит». Это качество оставляет на облике человека свои видимые следы. Чем больше человек подвластен преходящим воздействиям земного мира, тем больше он уступает своим животным желаниям и наклонностям, тем чаще он подвержен разочарованию, чувству неудовлетворен-
ности и унынию. Напротив, чем больше он воздерживается от преходящего и физических удовольствий, чем больше посвящает себя изучению наук или постижению нравственной и религиозной мудрости, тем меньше разочарования он будет испытывать и тем дальше от него будет печаль. Ибн Габироль достаточно подробно рассуждает о печали и говорит множество прекрасных вещей с тем, чтобы успокоить опечаленных в душе и подверженных грусти. На его суждения о природе печали, вероятно, оказали влияние склонность к размышлениям и собственный горький опыт. Примечательно, что оптимизм Ибн Габироля побуждает его находить полезное даже в грустном. Печаль заставляет человека проливать слезы, и с их помощью природа избавляется от жидкости, накопившейся у глаз. Именно поэтому так часто плачут дети, у которых преобладает животная душа: природа как бы приспосабливается к ним. Говоря о спокойствии, автор утверждает, что оно наиболее похвально, когда переходит в полное доверие к Богу и Его доброте. С другой стороны, раскаяние похвально только тогда, когда оно ведет к покаянию. Но оно достойно презрения, если побуждает человека говорить сегодня «да», а завтра «нет», или давать клятву и не выполнять ее. Лучше всего, если человек старается не делать и не говорить чего-либо такого, за что ему впоследствии придется каяться.
Осязание наиболее близко чувству вкуса и сродни ему. Желание и радость проистекают из ощущения близости и родства с желаемым объектом. Словесная душа нуждается в осязании только в тех случаях, когда оно необходимо для удовлетворения физических потребностей тела. С осязанием связаны такие качества, как щедрость и храбрость, скупость и трусость. Кисть руки - наиболее активный инструмент осязания; отсюда ее открытость (щедрость) и сжатие в кулак (скупость), а также способность крепко удерживать или сильно ударять (храбрость), ослабляться при испуге и сдерживаться во время опасности (трусость). Для подтверждения этой идеи приводятся отрывки из Библии, где эти четыре качества ассоциируются с рукой. Великодушие или щедрость, - это ценная черта, если только она не перерождается в расточительность. Щедрость обязательно должна возабладать над склонностью к скупости. Она ведет человека к славе и признанию, к вознаграждению от десницы божьей. Но если щедрость переходит в расточительство ради удовлетворения своих желаний или приводит к утрате самоуважения и чести, она перестает быть добродетелью. Скупость заслуживает порицания еще в большей мере, чем щедрость напоказ. В своих худших проявлениях, даже перерождаясь в расточительность, щедрость приносит радость и в определенной мере достойна одобрения; напротив, скупость влечет за собой упреки и обвинения. Мудрецы утверждали, что никакие лучшие черты характера человека никогда не ассоциируются со скряжничеством, а способность заслуживать доверие - со стремлением к наживе. Тот, кто подвержен такой склонности, должен расстаться с надеждой иметь хорошую репутацию. Единственная хорошая сторона этого качества состоит в том, что его обладатель заботится о том, что ему принадлежит по праву; однако даже в этом случае он
должен стараться не стать жадным. Разумному человеку не следует скупиться на мудрость, он должен бескорыстно делиться ею с теми, кто хочет учиться, поскольку мудрость - это свет, никогда не теряющий яркость и силу потому, что от него загорается всякий другой свет. Когда человек начинает сознавать, что им овладевает жадность, он должен сразу же побороть ее, проявить щедрость по отношению к тем, кто близок ему по духу, а затем постепенно распространить ее на более широкий круг людей. Храбрость - качество людей с сангвиническим темпераментом, обладающих большим сердцем и хорошо развитой кровеносной системой и мускулатурой; храбрость наиболее выражена у тех, кто занимается военным ремеслом. Это благородная черта, если она проявляется в нужное время и в нужном месте, если человек, наделенный этим качеством, использует его для того чтобы защититься от неожиданной опасности. Однако не следует подвергать себя бессмысленному риску и играть со смертью; в таких случаях это уже не храбрость, а стремление к безрассудному риску, нечто близкое к сумасшествию. Благородно демонстрировать храбрость во имя принципов, но постыдно подвергать себя опасности только для того, чтобы показать, что вы не боитесь боли и смерти. Храбрость следует проявлять только при необходимости; ее ограничителями должны быть сила духа и спокойствие. Самые благородные проявления храбрости - это терпимость по отношению к тем, кого вы любите, сила духа и выдержка в моменты испытаний.
Трусость свойственна подлым и низким душам; мудрым людям следует относиться к ней с презрением, ибо трусость никогда не приводит к добру. Самое отвратительное - это когда она заставляет умного человека использовать свой интеллект и знания для того, чтобы скрыться от опасности и не участвовать в войне тогда, когда он нужен для защиты правого дела. Трусость - росток лени. Однако человек может проявить трусость, если он убежден, что сила и храбрость бесполезны; в этом случае трусость можно охарактеризовать как осторожность.
Согласно Ибн Габиролю, органы восприятия являются не только инструментами, но и символами различных проявлений физической жизни. Связывая с каждым из них ряд желаний и влечений, обозначаемых им как добродетели или пороки, он разработал общую концепцию совершенствования психофизической жизни человека, которая (как он ясно хочет дать нам понять) должна управляться разумом. Сам разум находится над жизнью, и она познается с помощью органов чувств. Сознание того, что животные инстинкты удерживаются под контролем - это блаженство. Само усилие, которое человек совершает для того, чтобы подчинить свою животную душу словесной (рациональной), дает ему ощущение счастья.
Ибн Габироль верит в то, что некоторые души наделены высшими качествами и часто говорит о них. Более того, создается впечатление, что в этом мистическом учении проводится резкое различие между чисто животными и более возвышенными, или интеллектуальными, качествами человека; первые прояв-
ляются через чувства, а последние, «внутренние чувства» - это способности, дарованные Богом и проявляющиеся в контроле над животными инстинктами. Главной действующей силой в осуществлении этого контроля является разум - посредник между божественным и животным началом в человеке, и любой человек, способный с помощью интеллекта управлять своими природными наклонностями, может испытать блаженство, о котором говорит Ибн Габироль.
Трактат «Тикун мидот га-нефеш» был первой попыткой связать этику с поведенческой обусловленностью, во многом созвучной аристотелевой традиции и имеющей нечто общее со стоицизмом в советах сдерживать чувства и в подозрительном отношении ко всем иррациональным страстям. Невзирая на частые ссылки на Библию и другие религиозные тексты, Ибн Габироль четко делает акцент на качествах души, а не на соблюдении заповедей (мицвот). Это согласуется с мнением Аристотеля о том, что конечной целью всех действий является процветание человека (как рациональное созерцательное состояние). В целом учение Ибн Габироля состоит в том, что правильные действия ведут к усовершенствованию низшего аспекта души, что в конечном счете позволяет словесной душе обрести мудрость. Следовательно, этика Ибн Габироля принадлежит скорее к логическому, чем к де-онтологическому типу, поскольку ставит во главу угла достижение счастья (как в этой, так и в будущей жизни), а счастье - это результат мудрости. Однако сама мудрость, хотя и при посредничестве морали, проистекает из совершенно иного источника.
Литература и примечания
1. Несомненно, было бы полезно проследить элементы этической системы Ибн Габироля в их непосредственной связи с физикой и метафизикой, вплоть до самых первых - по большей части греческих - источников.
2. - вещество, сущность, материя, драгоценность. В еврейском переводе используется слово лтзз - жемчужина.
3. Ibn Gabirol S. The Improvement of the Moral Qualities (Tikkun Midot ha Nefesh) / Translated by S.S. Wise. N.Y., 1901.
4. Так, например, согласно Аврааму ибн Эзре, Саадия ставит человека выше ангелов; этого взгляда еще в IX в. придерживался Давид бен Мерван, которого цитирует Яфет бен Али, живший в X в.
5. См., например, талмудический трактат «Шаббат», 156а: «Р. Ханина сказал им (своим ученикам): Идите и скажите сыну Левия: все решает не созвездие дня, но созвездие часа. Тот, кто рожден под знаком Солнца, станет выдающимся человеком: он будет есть и пить за свой счет, и его тайны будут на виду; из него получится плохой вор. Рожденный под знаком Венеры будет здоровым и нецеломудренным. Почему? Потому что внутри него зажжено пламя. У рожденного под знаком Мерку-
рия будет цепкая память и ум. Почему? Потому что Меркурий - писец Солнца. ».
6. Врач и астроном С. Фрид показывает, что Донноло, считающий мир макрокосмом, а человека - микрокосмом и утверждающий, что тело человека состоит из четырех гуморов, соответствующих четырем элементам, следует работе Исаака Исраэли (855-955 гг.). (Das Buch über die Elemente. Ein Beitrag zur jüdischen Religionsphilosophie des Mittelalters von Isaak b. Salomon Israeli. / Ed. S. Fried. Drohobycz, 1900. S. 59.).
7. Маймонид разделяет эту силу души на две части -'OTan (практический разум), т.е. ту часть разума, которая совершает выбор между добром и злом, и 'Iran (теоретический разум), который способен различать истинное и фальшивое. В обоих случаях различение основано на интуиции. Два аспекта этой силы души одинаково отличаются от "7ЭТЗЛ ^nt (активного разума), что представляет собой ясное, рациональное понимание причин, влияющих на человека извне.
8. В талмудическом трактате «Нидда», 30б говорится, что орган зрения является главным посредником в передаче мудрости - даже нерожденному младенцу.
9. О скромности (которая входит в сферу действия зрения) Ибн Габироль пишет: «Мудреца спросили: "Что такое ум?" и он ответил: "Скромность". Его снова спросили: "Что такое скромность?" и он ответил: "Ум". Это качество, хотя оно подобно покорности и соответствует ему, занимает более благородное положение по сравнению с последним, ибо скромность сродни уму. Для каждого разумного человека очевидно благородство интеллекта, поскольку он является разграничительной линией между человеком и животным; интеллект управляет природными влечениями человека и подавляет страсть. Разум помогает человеку осознать единство Бога, приводит его к поклонению Создателю и делает его поразительно похожим по характеру на ангелов ... Доказательство такой связи в том, что ты никогда не увидишь скромного человека, обделенного умом, или умного человека, лишенного скромности. Раз это так, человек должен всеми силами стремиться к достижению этого качества. Он должен предпочесть его всем своим природным влечениям и рассматривать как высшее из качеств, ибо благодаря ему человек становится обладателем множества добродетелей, и все пороки оказываются скрытыми от него» [3, с. 63].
10. «Существуют четыре разновидности темперамента: вспыльчивый, но незлопамятный человек - достоинство превосходит недостаток; редко гневается, но и нелегко успокаивается -недостаток превосходит достоинство; невспыльчивый и незлопамятный - благочестив; вспыльчивый и с трудом отходящий - греховен» (Пиркей Авот, 5:14).
Институт переподготовки и повышения квалификации при РГУ
22 июня 2005 г.
