CC BY
41
Ю. В. Назарова
Тульский государственный педагогический университет
им. Л. Н. Толстого
ЭТИКА ДОБРОДЕТЕЛЕЙ АЛЕКСАНДРА ЗИНОВЬЕВА
Несмотря на то, что идеи А. Зиновьева приобретают всю большую актуальность, активно исследуются и обсуждаются, аксиологический и этический подходы к анализу его наследия остаются практически невостребованными. В статье доказывается, что этические элементы в философии мыслителя были представлены определенным набором добродетелей. Целью данной статьи является реконструкция этики добродетелей в творчестве А. Зиновьева. На основании авторитетных исследований по нравственной философии, в статье проводится анализ основных идей морали в работах мыслителя; определяется система моральных воззрений Зиновьева. Научная новизна статьи обусловлена структурированием и последующим этико-философским анализом добродетелей в творчестве А. Зиновьева. В результате доказывается: в философии Зиновьева существовала достаточно четкая структура добродетелей, что позволяет определить ее как «этику добродетелей», составлявшую моральный кодекс мыслителя, который лежал в основе его мировоззрения; показано, что этика добродетелей играла ведущую роль в создании модели социальной и политической философии А. Зиновьева.
Ключевые слова: нравственная философия А. Зиновьева; моральные воззрения А. Зиновьева; моральный кодекс А. Зиновьева; добродетель; реконструкция системы добродетелей.
Yu. V. Nazarova
Tula State Lev Tolstoy Pedagogical University
(Russia, Tula)
ALEXANDER ZINOVYEV'S VIRTUE ETHICS
Despite the fact that the ideas of A. Zinovyev are becoming increasingly relevant, are being actively researched and discussed, the axiological and ethical approaches to the analysis of his heritage remain practically unclaimed. The article proves that the ethical elements in the thinker's philosophy were represented by a certain set of virtues. The purpose of this article is to reconstruct the ethics of virtues in the work of A. Zinovyev. Based on authoritative research on moral philosophy, the article analyzes the main ideas of morality in the thinker's works; Zinovyev's system of moral views is determined. The scientific novelty of the article is due to the structuring and subsequent ethical and philosophical analysis of the virtues in the work of A. Zinovyev. As a result, it is proved that in Zinovyev's philosophy there was a fairly clear structure of virtues, which makes it possible to define it as an "ethics of virtues", which constituted the thinker's moral code, which was the basis of his worldview; it is shown that virtue ethics played a leading role in creating the model of A. Zinovyev's social and political philosophy.
Keywords: moral philosophy of A. Zinovyev; moral views of A. Zinovyev; the moral code of A. Zinovyev; virtue; reconstruction of the system of virtues.
DOI 10.22405/2304-4772-2022-1 -4-73-81
Актуальность исследования философского наследия А. Зиновьева выражается во всеобщем интересе к его социальной философии, политическим прогнозам и философско-политической аналитике, которые стали в последнее
время еще более популярны, чем во время жизни мыслителя [4]. По словам Ю. Н. Солодухина, возникает острая необходимость в осмыслении философии Зиновьева, продиктованная условиями глобального кризиса: «Идёт размывание так называемых традиционных, гуманистических ценностей, на которых зиждется цивилизация. Но взамен не рождается ничего, что могло бы сравниться по созидательной и сплачивающей силе с ниспровергаемыми ценностями... Не думаю, что ошибусь, если скажу, что запрос на новую идеологию и теорию исторического процесса, которая могла бы дать ответ на названные вопросы, сейчас велик как никогда...Идеологии и теории, полностью готовых, завершённых, дающих исчерпывающий ответ на этот вопрос, пока нет. На мой взгляд, из всех мыслителей, учёных, занимающихся этой проблемой, начиная со второй половины ХХ в., Александр Зиновьев более других продвинулся на этом пути. По степени охвата своим анализом социальной реальности, исторической эволюции человечества он мыслитель масштаба Маркса» [6].
На наш взгляд, этический анализ философии Зиновьева помог бы приблизить исследователей к более полному и объективному пониманию его мировоззрения, прогностических оценок, политических взглядов и т.д. Однако, этический подход представлен лишь отдельными исследованиями (А. А. Гусейнов, В. Н. Назаров, А. А. Скворцов; Ю. Н. Солодухин и др.). Тем не менее, исследование этических оснований мировоззрения А. Зиновьева актуально по нескольким причинам. Во-первых, этика формирует характер, дух философской доктрины; во-вторых, этика объясняет содержание категории блага, что определяет политические стремления и социальные задачи; и, в-третьих, этика претендует на формирование нравственных категорий, лежащих в основании мировоззренческих позиций.
В данной статье мы рассмотрим этические элементы в философии А. Зиновьева как этику добродетелей, что предполагает решить ряд задач, таких как:
- выделить основные этические элементы философии А. Зиновьева;
- обосновать, почему категория добродетели является центральным нравственным понятием у Зиновьева;
- проанализировать существенные признаки понятия добродетели у Зиновьева;
- реконструировать основные добродетели в философии А. Зиновьева.
Этика А. Зиновьева
Важность этики в философии А. Зиновьева не замечают за очевидными социально-политическими идеями. Тем не менее, эта важность неоспорима, что замечает Ю. Н. Солодухин: «Зиновьев - создатель своеобразного, оригинального этического учения, которое сам он назвал учением о житии, или зиновьйогой. Причём его собственная жизнь не расходилась с его этической доктриной. Он никогда не подстраивался под идеологическую или политическую конъюнктуру, не менял свои убеждения, взгляды, дабы понравиться сильным мира сего. Его целью было постижение истины, смыслом жизни - возможность свободно мыслить» [6]. Таким образом, именно
представления о морали определяли социальную философию А. Зиновьева, а не наоборот.
По мнению А. А. Скворцова, «Логическая социология» имела этический подтекст, поскольку, описывая законы социума, подчеркивая его жесткость, обезличенность и функциональность, Зиновьев подчеркивает и важность нравственных ценностей и представлений о должном; таким образом, описание этики идет от противного - от того обездушенного, чем является социум - до независимо мыслящего индивида [5].
В этом смысле на передний план в нравственной философии Зиновьева выходит индивидуальная мораль. А. А. Гусейнов, лично знавший А. Зиновьева, проводит подробный этический анализ его «Учения о житии», подчеркивая особенную роль индивидуальной морали, морального выбора личности и ее ответственности за этот выбор: «Исходный пункт рассуждений Зиновьева в этой сфере - не какое-то теоретическое утверждение, аксиома, с которых всегда начинались все этические концепции, будь то Аристотеля, Канта и т. д., а реальный живой индивид, кто бы он ни был» [1].
А. А. Гусейнов называет вопрос соотношения социологии и этики у Зиновьева наиболее сложным и парадоксальным вопросом. Сама лексика Зиновьева (например, понятие «человейника») намекает на то, что законы общества безразличны, жестоки к индивиду и направлены на стирание его индивидуальности: «Зиновьев говорит, что у человека есть две возможности: либо окунуться в борьбу за жизненные блага по законам данного общества, либо уклониться от этой борьбы... Уклониться не в том смысле, чтобы замкнуться в какой - то искусственной среде, уйти в частную жизнь и т.д., а уклониться, оставаясь в трясине жизни, но руководствуясь своими собственными ценностными представлениями. То есть идея такова, что само уклонение или, если хотите, способ уклонения, противостояния этим законам социальности и становится содержанием нравственной, достойной жизни» [1].
Стать самому себе государством и самому себе Богом - идеи, которые, с первого взгляда напоминают либо анархизм, либо люциферианство. Однако они напрямую относятся к вопросу о соотношении этики и социологии. Идея о том, чтобы стать Богом - намного нравственнее, чем может представиться на первый взгляд. А. А. Гусейнов соотносит эту идею с нравственной категорией страдания: «Герой есть Бог в силу бесконечного одиночества и абсолютной безнадежности. Страдания человека, - говорит он, можно облегчить надеждой, верой в Бога. А кто может облегчить страдания самого Бога? Вот ему уж не на что надеяться. От сюда делается вывод: быть Богом - значит идти на Голгофу. Логика Зиновьева такова: даже если Бога нет, - точка зрения, на которую толкает нас современная наука, - то это еще не основание для того, чтобы отказываться от самой идеи Бога. А как ее сохранить, если нет Бога? От идеи не хочется отказываться. Как ее сохранить? Очень просто. Надо самому решиться стать им. Быть Богом - не удача и менее всего награда. Это скорее страдания. Богом личность не кончается. С нее она начинается. Быть Богом - значит разработать свою собственную религию, собственную программу жизни» [1].
Из этого же следует утверждение о том, что человек должен стать сам себе государством. Государство формирует и поддерживает социальные связи и нравы, обеспечивая задачи «общественного договора», однако «Зиновьев принимает утверждение о естественном состоянии, но при этом считает, что государство не «снимает» его, но только видоизменяет. В каком - то смысле придает ему более жесткую, изощренную форму. И поэтому выход состоит только в том, - отсюда его знаменитое утверждение, - чтобы самому стать суверенным государством» [1].
Как отмечает В. Н. Назаров, этот подход наиболее близок к философии человека бунтующего А. Камю [3]. Этика Зиновьева определяется как «этика экзистенциального эгоизма». В центре этической концепции Зиновьева стоит стремление к счастью, однако счастье - не равно наслаждению, оно может быть достигнуто путем самоконтроля, самоограничений, внутренней независимости личности, собранности душевных сил и спокойного принятия ударов судьбы, в том числе, и принятия смерти [3]. По сути, это является стратегией духовного выживания в жестких условиях общества, тоталитарно навязывающего свои правила и схемы отношений [3].
Таким образом, можно подчеркнуть следующие особенности этических представлений у А. Зиновьева:
- этику А. Зиновьева можно определить как разновидность этики эгоизма. Однако понятие счастья у Зиновьева исключает гедонизм. Индивид счастлив в своей независимости, во внутренней оторванности от предрассудков, осознании абсурдности и жестокости предписанных правил, в своей готовности к любым невзгодам. В этом смысле этика Зиновьева напоминает стоицизм, философию А. Камю и Л. Н. Толстого;
- в основании индивидуальной морали, по Зиновьеву, лежит способность к совершенствованию собственной души, самосознанию, в жестких механизмах социальной машины;
- критерии принятия моральных решений, по Зиновьеву, заключены в «экзистенции богооставленности» [3], которая объясняет смысл выражения «стать самому себе Богом». Это выражается в моральной самооценке и самоконтроле, в моральном анализе собственных мыслей, мотивов поведения поступков, в принятии жизненных страданий и собственной ответственности за ношу креста жизни.
Парадоксальность этики А. Зиновьева как этики добродетелей
Почему этику А. Зиновьева можно определить как «этику добродетелей»? В античном понимании добродетели можно научить; именно знание об устройстве общества помогает понять как парадоксы добра и зла, так и условность, бессмысленность этих категорий. Поэтому А. Зиновьев, подчеркивает, что не учит злу и добру: «Это кажется невероятным. Герой говорит, а это, конечно же, позиция самого Зиновьева: я не учу ни добру, ни злу. Я учу только тому, как жить в разрезе бытия, в котором теряют смысл понятия добра и зла. То есть этическое учение, которое не учит ни добру, ни злу. Как это возможно? А это возможно потому, говорит Зиновьев, что это
учение не для других, а для себя. А то, что делает человек для себя, бессмысленно расценивать в категориях добра и зла» [1].
Индивидуальные принципы морального поведения вырабатываются путем тяжелого душевного труда, жизненных лишений и потерь, благодаря осознанию социальной реальности. В этом смысле единственным моральным критерием может выступать индивидуальная добродетель. Парадоксальность заключается в том, что добродетель воспитывается в условиях бессмысленности категорий зла и добра. Стать Богом для самого себя - это воспитать в себе определенный набор добродетелей, которые будут служить моральными критериями собственной жизни.
Рассмотрим, насколько классические признаки добродетели совпадают с элементами этики А. Зиновьева.
Существуют следующие характерные признаки добродетели:
«1) всегда соотнесена с высшей, самодостаточной целью, которая никогда не может быть низведена до уровня средства и совпадает с человеческим совершенством» [7, с. 116]. По Зиновьеву, эта цель заключается в совершенствовании собственной души, в сохранении в себе того человеческого, что рискует быть уничтоженным общественным устройством, законами социума;
«2) сопряжена с особыми, только ей свойственными удовольствиями (радостями) и практикуется ради самой себя» [7, с. 116]. Эти удовольствия, согласно философии А. Зиновьева, заключаются в суверенитете личности, умению извлекать радость не из наслаждений, а получать ее просто от самого факта жизни, отсутствии страха невзгод и смерти и т.д.;
«3) возникает на пересечении природно-аффективных состояний (инстинктов, страстей, склонностей) и познающего ума, является качественной характеристикой (складом, устоем, диспозицией, нравственной определенностью) характера (нрава, этоса, темперамента, «души») человека» [7, с. 116]: в этом смысле качества души вырабатываются благодаря сознательному, этически оправданному уклонению от борьбы за преимущества и блага, которые может предложить общество.
«4) представляет собой деятельное обнаружение нравственной сущности человека, реализуется в поступках, в соотнесенности с практикуемыми в обществе образцами поведения» [7, с. 116]: согласно философии А. Зиновьева, уклонение не означает активного противостояния; это пассивное сопротивление, которое предполагает конкретные правила поведения, обусловленное идей суверенности личности [3];
«5) выступает как свободный (самочинный, преднамеренный, сознательно-взвешенный) образ действий, в ходе которого индивид принимает на себя риск собственных решений» [7, с. 116]: этот признак добродетели раскрывается в этике Зиновьева как осознанная моральная позиция, благодаря которой личность осознает свою абсолютную моральную ответственность;
«6) деятельно противостоит пороку» [7, с. 116]. «Этика экзистенциального эгоизма» [3] заключается в напряженной внутренней работе, которая, несмотря на видимую пассивность, деятельно преображает склад
души. Это преображение предполагает осознание пороков и сознательное уклонение от них. Пороками, в этом случае, могут выступать жесткость, гневливость, трусость, безудержное стремление к удовольствиям, тщеславие и т.д. На наш взгляд, проблема порока в этике Зиновьева - тема, практически неисследованная, которая, однако, помогла бы сформировать оригинальную интерпретацию социальной концепции мыслителя.
Реконструкция системы добродетелей в философии Зиновьева
В «Формуле жизни» А. Зиновьев утверждает, что единственный путь изменения несовершенного общества - построение своего собственного государства; для того, чтобы изменить мир, необходимо преобразить свой собственный: «Если ты бессилен изменить реальное общество в соответствии со своими идеалами, изменись сам, говорил я себе, построй в себе самом это идеальное общество, создай из самого себя идеального человека, как ты его себе представляешь. Наверняка найдутся и другие люди, которые пойдут тем же путем, что и ты. Я - одиночка. Но общество с необходимостью порождает таких, как я, регулярно. Сходные условия жизни с необходимостью вынуждают их идти тем же путем, что и я. Со временем их будет много, и они своим примером изменят жизнь гораздо радикальнее, чем все реформаторы, вместе взятые» [2, с. 17].
Основная предпосылка этого построения - свобода выбора, которая является большим моральным преимуществом: «даже в условиях коммунистического общества человек в своих поступках имеет свободу выбора и принятия решений. Диапазон этой свободы вполне достаточен для того, чтобы я смог выработать для себя определенный тип внутренней и внешней жизнедеятельности, соответствующий искомому идеалу» [2, с. 18].
В этом смысле, главной добродетелью, по Зиновьеву выступает умеренность, выражающаяся в самоограничении и самоконтроле: «Ограничивая и сдерживая себя в обычном житейском разрезе бытия, ты поворачиваешь свое «я» в иной разрез, в котором лишь можешь испытать счастье...Удовлетворение есть результат победы над обстоятельствами. Счастье же есть результат победы над самим собой» [2, с. 19]. Добродетель умеренности обеспечивает внутреннюю свободу человека - от неудовлетворенности, зависти, тщеславия и гнева.
Ряд добродетелей, которые условно можно было бы назвать «добродетелями внешнего обхождения» определяют особое отношение к социальным связям, которое основано, в первую очередь, на суверенности личности и ценности свободы: «Я в каждом человеке признаю такое же суверенное государство, каким считаю себя, причем независимо от его социального положения, возраста, пола, образования» [2, с. 19]. Таким образом, необходимо смирить порок гордыни: «Относись ко всем с уважением. Будь терпим к чужим убеждениям и слабостям. Не унижайся, не холуйствуй, не подхалимничай, чего бы это ни стоило. Не смотри ни на кого свысока, если даже человек ничтожен и заслужил презрение. Воздай каждому должное» [2, с. 19]. В данном случае, можно выделить добродетели дружелюбия (между вздорностью и угодничеством^ и правдивости, как середину между
притворством и хвастовством, которая определяет адекватное отношение к окружающим, заставляет признать их пороки и достоинства.
Добродетель скромности выражается в побуждении быть умеренным в выражении собственных убеждений: «Обсуждай, но не спорь. Беседуй, но не разглагольствуй. Разъясняй, но не агитируй. Если не спрашивают, не отвечай. Не отвечай больше того, что спрашивают. Не привлекай к себе внимания. Если можешь обойтись без чужой помощи, обойдись. Свою помощь не навязывай» [2, с. 19].
Добродетель ненасилия основана на признания свободы другого: «Не насилуй других. Насилие над другими не есть признак воли. Лишь насилие над собой есть воля. Но не позволяй другим насиловать тебя. Сопротивляйся превосходящей силе любыми доступными средствами» [2, с. 20].
Добродетель ответственности определяется убеждением, что проблемы в отношениях с другими - следствие собственных пороков или заблуждений (излишней доверчивости, предрассудков и т.п.): «Вини во всем себя. Если у тебя выросли жестокосердные дети - ты воспитал их такими. Если тебя предал друг - ты виноват, что доверился ему. Если тебе изменила жена -ты виноват, что дал ей возможность измены. Если тебя угнетает власть - ты виноват, что внес свою долю в ее мощь. Не действуй от имени и во имя других. Думай о последствиях своих действий для других - ты за них (за последствия) в ответе. Благие намерения не оправдывают плохие последствия твоих действий, хорошие последствия не оправдывают дурные намерения» [2, с. 20].
Добродетель целомудрия связана с добродетелью умеренности, и определяет одну из граней счастья: «Будь сдержан с женщинами. Если можешь избежать связи, избеги. Не поддавайся общей сексуальной распущенности... Душевная чистота и непорочность приносят человеку неизмеримо больше наслаждения, чем житейская грязь и пороки» [2, с. 20].
Добродетель ровности, как середина между гневом и безгневностью, связана с отношением к врагам: «Презирай врагов своих. Делай вид, что они для тебя не существуют. Игнорируй их - они недостойны твоей борьбы с ними. Ни в коем случае не люби их - этого они тем более недостойны. Избегай быть жертвой твоих врагов и избегай того, чтобы они были твоими жертвами. Не персонифицируй своих врагов» [2, с. 20]. Добродетель величавости (в аристотелевском варианте - середина между спесью и приниженностью) связана с отношением к власти: «Не участвуй во власти. Не участвуй в спектаклях власти. Игнорируй все официальное. Не вступай в конфликт с властью по своей инициативе, но не уступай ей. И ни в коем случае не обожествляй власть. Власти не заслуживают доверия даже тогда, когда стремятся говорить правду и делать добро. Они лгут и делают зло в силу своей социальной природы» [2, с. 21]. Со взаимоотношениями с властью связана также и добродетель законопослушания, выражающаяся в запрете делать что-либо противозаконное [2, с. 21].
Следующая группа добродетелей связана с проблемами физического старения, одиночества и смерти. Все перечисленное описывается как жестокая неизбежность, которую можно смягчить, лишь признав и приняв, изменив
отношение к ней. Так, физическое здоровье и долголетие ассоциируется с наполненной духовной жизнью, которая является залогом успеха усилий по сохранению физического благополучия: «Жизнь можно построить так, что физическое старение придет как нечто естественное, не вызывая ужаса старости и смерти... Только богатая внутренняя жизнь дает ощущение длительности жизни внешней» [2, с. 21]. Тяжелым испытанием для души является и внутреннее одиночество, однако и его можно преобразовать в добродетели: «Моя система учит, как со временем избежать состояния одиночества такого рода, как уклониться от него. Это профилактика от одиночества, точнее -подготовка к одиночеству как к неизбежному итогу жизни. Она учит, как встретить одиночество во всеоружии, - как норму, как неизбежное, как состояние, имеющее свои неоспоримые достоинства: независимость, беззаботность, созерцательность, презрение к потерям, готовность к смерти» [2, с. 21]. Смерть, как единственно точно известных итог для каждого выступает главным критерием повседневных дел и поступков: «Надо жить в состоянии постоянной готовности к смерти. Каждый день надо жить так, как будто он последний. Старайся жизнь закончить так, чтобы после тебя ничего не осталось» [2, с. 21]. Таким образом, в этой группе можно выделить следующие добродетели: добродетель благоразумия (в процессе поддержания физического здоровья); добродетель мужества перед одиночеством; добродетель мужества перед смертью.
Выводы
Этика А. Зиновьева определила концепцию его социальной философии. Как было замечено выше, знание об устройстве общества помогает понять как парадоксы добра и зла, так и условность этих категорий. По словам В. Н. Назарова, этика Зиновьева - «это единственная прикладная экзистенциальная этика». Рассмотрение этики А. Зиновьева как этики добродетелей демонстрирует практический характер этого руководства деятельного преобразования склада души, необходимого для счастья и духовного выживания, необычайно актуального для современного человека. В дальнейшем этический подход к анализу философии А. Зиновьева может расширить понимание его концепций в аспекте текущего глобального социокультурного, политического и ценностного кризиса.
Литература
1. Гусейнов А. А. Учение о житии Александра Зиновьева // Вопросы философии. 2008. № 7. С. 15-28.
2. Зиновьев А. Формула жизни. Феномен Зиновьева. М.: Современные тетради, 2002. 400 с.
3. Назаров В. Н. История русской этики : учеб. пособие для студ. вузов. М.: Гардарики, 2006. 319 с.
4. ЗИНОВЬЕВ.ИНФО : интернет-портал. URL: http://zinoviev.info (дата обращения: 01.11.2022).
5. Скворцов А. А. Этическая направленность логической социологии А. А. Зиновьева // Вестник Московского университета. Сер. 7: Философия. № 5. 2008. С. 25-39.
6. Солодухин Ю. Н. Александр Зиновьев: востребованное наследие (к 95-летию со дня рождения выдающегося русского мыслителя, учёного, художника) // Вопросы философии. 2018. № 2. С. 162-170. URL: http://vphil.ru/index.php?option=com content&task=view&id=1887&Itemid=52 (дата обращения: 01.11.2022)
7. Этика : энциклопедический словарь. М.: Гардарики, 2001. 671 с.
References
1. Guseynov A. A. Ucheniye o zhitii Aleksandra Zinovyeva [Theory of Alexander Zinoviev's life]. Voprosy filosofii. 2008. No. 7. Pp. 15-28 [In Russian]
2. Zinovyev A. Formula zhizni. Fenomen Zinovyeva [The formula for life. The Zinovyev phenomenon]. Moscow, Sovremennyye tetrad publ, 2002. 400 p. [In Russian]
3. Nazarov V. N. Istoriya russkoy etiki [History of Russian ethics]. Moscow, Gardariki publ, 2006. 319 p. [In Russian]
4. ZINOVYEV.INFO. URL: http://zinoviev.info/ (accessed: 1.11.2022) [In Russian]
5. Skvortsov A. A. Eticheskaya napravlennost logicheskoy sotsiologii A. A. Zinovyeva [The ethical orientation of A. A. Zinovyev's logical sociology]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 7. Filosofiya. No 5. 2008. Pp. 25-39 [In Russian]
6. Solodukhin Yu. N. Aleksandr Zinovyev: vostrebovannoye naslediye (k 95-letiyu so dnya rozhdeniya vydayushchegosya russkogo myslitelya, uchonogo, khudozhnika) [Alexander Zinovyev: a much sought-after legacy (on the 95th anniversary of the outstanding Russian thinker, scholar and artist) ]. Voprosy filosofii. 2018. No. 2. Pp. 162-170. URL: http://vphil.ru/index.php?option=com content&task=view&id=1887&Itemid=52 (accessed: 01.11.2022) [In Russian]
7. Etika : entsikl. Slovar [Ethics : an encyclopedic dictionary] Moscow, Gardariki Publ, 2001. 671 p. [In Russian]
Статья поступила в редакцию 25.11.2022 Статья допущена к публикации 15.12.2022
The article was received by the editorial staff25.11.2022 The article is approved for publication 15.12.2022
