ЭТАПЫ РОССИЙСКОЙ СЕКУЛЯРИЗАЦИИ И ПРАЗДНОВАНИЕ 1000-ЛЕТИЯ КРЕЩЕНИЯ РУСИ В 1988 Г. Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК - 008.001

Цыплаков Дмитрий Анатольевич, протодиакон

| Доцент кафедры церковного богословия Новосибирской православной духовной семинарии

ЭТАПЫ РОССИЙСКОЙ СЕКУЛЯРИЗАЦИИ И ПРАЗДНОВАНИЕ 1000-ЛЕТИЯ КРЕЩЕНИЯ РУСИ В 1988 Г.

Аннотация. В статье рассматривается процесс обмирщения в истории России — его юридический аспект. Он носит название секуляризации. Этапы российской секуляризации рассматриваются на материале отечественной истории.

Ключевые слова: секуляризация, петровская секуляризация, советская секуляризация, тысячелетие Крещения Руси

Tsyplakov Dmitry Anatolievoch, protodeakon

| Docent of the Novosibirsk Orthodox Theological Seminary

THE STAGES OF RUSSIAN SECULARIZATION: LEGAL AND PROPERTY ASPECTS

Abstract. The article deals with the process of secularization in the history of Russia — its property aspect. It is called secularization. The stages of Russian secularization are considered on the basis of national history.

Keywords: Secularization, aspects of secularization, desecularization.

Исторически секуляризационные процессы активно начались с конфискации монастырских и церковных владений в Европе, т. е. с передачи земель, зданий и другой собственности из церковного ведения в ведение государства или частных лиц. Сам термин происходит от позднелатинского saecularis — «мирской, временный»; первое значение — «вековой, столетний». Происхождение слова восходит к библейскому противопоставлению вечности Бога и временности мира.

Говоря о процессах секуляризации в России, следует прежде всего обозначить исходную точку, т. е. ту культурную среду, где данные процессы начались. Средневековое общество в России и Западной Европе имело существенные отличия, но вместе с тем и ряд схожих черт. Главной чертой сходства было то, что как на Западе римо-католичество, так в России Православная Церковь были фундирующей основой формирующихся цивилизаци-онных единств. Церковь была и основой самоидентификации, и объединяющим началом формирующейся цивилизации в эпоху так называемой Киевской Руси. Позднее Православная Церковь подержала в лице преп. Сергия Радонежского политическое объединение раздробленных княжеств вокруг Москвы. После эпохи Смутного времени именно православие стало основой укрепления Московского царства при Алексее Михайловиче.

Петровская секуляризация, на наш взгляд, представляла собой, прежде всего, секуляризацию идеи Третьего Рима, когда Россия из православного царства становится Российской империей.

Петр постепенно сводит на нет патриаршество. Вначале он на место почившего патриарха Адриана ставит местоблюстителя — митр. Стефана (Яворского), а затем длительное время не дает избрать нового патриарха. Все это время готовится секулярное преобразование церковного управления: Петром и его сподвижником, еп. Феофаном (Прокопови-

чем), был составлен «Духовный регламент», в соответствии с которым Русской Церковью с 1721 г. управлял Святейший Правительствующий Синод. Суть этого регламента становится ясной по прочтении его: весь документ носит характер бюрократической инструкции. В нем подробно излагаются должности и их функции в управлении церковными делами, вплоть до решения частных вопросов. В целом духовенству усваивается функция поддержания нравов в империи. По сути, в регламенте духовенство мало отличается от чиновничества.

Поясним ситуацию с петровской секуляризацией подробнее: сущность петровской секуляризации состояла в постепенном выделении государства в самостоятельную единицу, его, как можно сказать, эмансипация от Церкви. То есть если раньше Церковь конституировала русское государство, страна конституировалась Церковью, освещалась ею, то при Петре государство преобразовывалась в самостоятельную единицу. Государство, в свою очередь, претендовало на то, чтобы контролировать все на своей территории, а на территории, контролируемой русским государством, находилась самостоятельная субъектная единица — Церковь, управляемая патриархом. Определенные сферы социальной жизни управлялись специфически Церковью, существовал церковный суд по делам духовным, по делам семейным. И постепенно Петр, формируя самостоятельное государственное управление, претендовал на то, чтобы Церковь не представляла из себя самостоятельной единицы.

Однако монастыри и храмы по-прежнему были богатыми собственниками, и следующий этап секуляризации был связан с Екатериной II. Суть екатерининской секуляризации состояла в том, что все имущество храмов и монастырей теперь становилось государственным, финансирование Церкви осуществлялось теперь посредством государственного бюджета; были разработаны штаты для храмов и монастырей. В соответствии с этими штатами осуществлялось финансирование, а церковно-административные единицы, которые не попадали в эти штаты, соответственно, были обречены на недостаточное в материальном отношении существование. Эта секуляризация была подготовлена предшествующими правлениями, начиная с Анны Иоанновны, но реализована была в полноте при Екатерине II.

Следует отметить, что сущностью петровской секуляризации было нивелирование самостоятельной субъектности Церкви с приданием ей функций морально-нравственного и демографического характера.

Временное правительство также провело секуляризацию церковно-приходских школ, передав их в ведомство народного просвещения. [См.: 2]

Советский этап секуляризации связан с декретом 1918 г. Текст «Декрета об отделении Церкви от государства» 1918 г., несмотря на его доступность, в настоящее время не актуа-лизован в социальной памяти. А между тем, он чрезвычайно примечателен. Он появился на самой заре советской власти, 2 февраля по новому стилю или 20 января по юлианскому календарю, то есть в самом начале 1918 г.

В первом пункте сказано, что «Церковь отделяется от государства». Это положение стало основой для дискуссий о секулярности вплоть до настоящего момента.

Четвертый пункт выключал религию из официального публичного пространства: «Действия государственных и иных публично-правовых общественных установлений не сопровождаются никакими религиозными обрядами или церемониями».

Восьмой пункт полностью выводил Церковь из структуры официальной власти, снимая с нее функцию записи актов гражданского состояния и прямо запрещая пользоваться этими актами, даже если они ведутся по личной инициативе: «Акты гражданского состояния ведутся исключительно гражданской властью: отделами записи браков и рождений». Тем не менее, в позднем СССР Церковь обязывали вести запись актов религиозных церемоний (крещений, браков, отпеваний), но не с целью социальной фиксации, а с целью контроля и возможного давления на совершающих эти обряды. Девятый пункт «Школа отделяется от церкви» прекращал существование церковно-приходских школ. Но также делал школу без-

религиозным пространством: «Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается». Девятый пункт формально не запрещал преподавать религию: «Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом», но в будущем был истолкован как полный запрет духовных школ, в том числе готовящих священнослужителей. Некоторые послабления начались только с 1943 г., после встречи И.В. Сталина с оставшимися на свободе иерархами Церкви.

Десятый пункт вводил бюджетную дисциплину, запрещавшую финансирование религиозных обществ из бюджета: «Все церковные и религиозные общества подчиняются общим положениям о частных обществах и союзах и не пользуются никакими преимуществами и субсидиями ни от государства, ни от его местных автономных и самоуправляющихся установлений».

Одиннадцатый пункт был призван исключить и всякое недобровольное финансирование религии: «Принудительные взыскания сборов и обложений в пользу церковных и религиозных обществ, равно как меры принуждения или наказания со стороны этих обществ над их сочленами, не допускаются». Добровольные сборы пожертвований допускались.

Двенадцатый пункт имел разгромный характер: «Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют». Фактически Церковь лишалась права официального лица, в том числе не имела права открывать счета в банковских учреждениях. Храмы полностью секуляризовались. Их отъем у церковных обществ откладывался. Все последующие изъятия храмовых зданий, их разрушение (как, например, храма Христа Спасителя в Москве в 1931 г.) были заложены этим пунктом.

Тринадцатый пункт: «Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием. Здание и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ», не имел места за пределами Советской республики, что привело к потере Россией церковной собственности за рубежом. Другие страны вскоре приступили к отъему этой собственности.

В результате процессы секуляризации приобрели революционный характер. 1918 г. характеризовался принятием декретов и постановлений, прекращающих взаимодействие Церкви и государства (см.: Фирсов С. Л. «Власть и огонь»: Церковь и советское государство: 1918 - начало 1940-х гг. [3]). Как отмечает свящ. Алексей Николин, «...все практические шаги, предпринимавшиеся государством в отношении Церкви, свидетельствовали о стремлении советской власти настойчиво проводить политику разрушения церковных структур» [2, с. 165]. В связи с этим все функциональные аспекты взаимодействия Церкви и государства постепенно элиминировались на территории, контролировавшейся новой революционной властью, уже в условиях гражданской войны.

В социальной практике была сделана ставка на уничтожение наиболее непреклонных носителей церковного сознания — архиереев, духовенства, наиболее активных верующих, сторонников патриаршества.

Как писал В. И. Ленин в своей ставшей ныне широко известной тайной директиве, «...изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно, ни перед чем не останавливаясь, и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать. 19 марта 1922 г. ЛЕНИН» (РГАСПИ Ф. 2, Оп. 1, Д. 22947). Как отмечает А. Беглов, «.начатая в 1922 г. кампания по изъятию церковных ценностей открыла новый этап государственно-церковных отношений» [4, с. 33].

В период СССР Церковь была лишена прочного юридического статуса.

Современный исследователь репрессий против верующих в СССР Н. Е. Емельянов выделяет четыре волны репрессий:

- Первая волна гонений (1917-1920). Захват власти, массовые грабежи церквей, расстрелы священнослужителей;

- Вторая волна гонений (1921-1923). Изъятие церковных ценностей под предлогом помощи голодающим Поволжья;

- Третья волна гонений (началась в 1929-1931). «Раскулачивание» и коллективизация (в этой волне отдельно выделяются гонения 1932-36 годов, так называемая «Безбожная пятилетка», названная так по поставленной цели — уничтожению всех храмов и верующих);

- Четвертая волна (1937-1938). Массовый террор. Стремление к массовому уничтожению верующих (включая и обновленцев). Дается оценка в 100 000 казненных.

Кроме этих волн, характеризовавшихся десятками тысяч жертв, в статье выделяются последующие периоды гонений:

- 1939-1940 гг. — гонения близки по уровню к 1922 году (1100 казней в год);

- 1941-1942 гг. — по казням сравнимы с 1922 годом (2800 казней);

- 1943-1946 гг. — число репрессий резко сокращается;

- 1947, 1949-1950 гг. — всплески репрессий: с 1.01.1947 по 1.06.1948 аре-стовано за активную подрывную деятельность 679 православных священ-ников.

Обзор заканчивается 1952 годом. В нем констатируется, что в 1953-1989 годы репрессии приобрели иной характер: снижение количества расстрелов, сотни арестов в год, массовые закрытия храмов, лишения священнослужителей государственной регистрации, увольнения верующих людей с работы и т. п.

Таким образом, очевидно, что репрессивный характер советской секуляризации был связан не со случайными ошибками или «перегибами», но носил сознательный, спланированный характер. Задачей репрессий было уничтожение активных носителей несекуляр-ного (религиозного) мировоззрения и культуры для формирования секулярного общества, в котором горизонтальная и вертикальная трансценденции в жизненном мире должны были быть замещены атеистическими конструктами. В дальнейшем репрессивный режим по отношению к верующим сохранялся в государстве и в «хрущевский», и в «брежневский» периоды, изменились лишь масштаб и методы воздействия.

При этом ко второй половине XX века горизонтальная трансценденция была эффективно заменена в мировоззрении советских людей идеалом коммунистического будущего. Построение реального коммунистического общества встретилось с объективными трудностями: де-факто коммунизм превратился в трансцендентальный идеал, удаляющийся по мере приближения к нему реального советского общества. Это позволило заместить в сознании масс горизонтальную трансценденцию утопически трансцендентальной.

Вертикальная трансценденция не имела адекватного замещения в коммунистической идеологии. В сознании масс она была разрушена в процессе революции, наиболее стойкие носители веры уничтожались или подвергались маргинализации географической (ссылка, изоляция) или социальной (невозможность получить качественное образование, невозможность карьерного роста). Это приводило к массовой утрате веры молодежью и старшим поколением, вера в Бога рассматривалась как старорежимный пережиток.

На наш взгляд, вертикальная трансценденция в сознании советских людей была заменена культом личности. Понятие «культ личности», примененное Н.С. Хрущевым на XX съезде КПСС по отношению к Сталину, отражает глубинную сущность трансформации советской идеологии, в которой со второй половины 20-х гг. XX в. явственно появляется

вертикальная трансцендентальная составляющая квазирелигиозного типа. Необходимость этой вертикальной составляющей и ее культовый характер показывает тот факт, что культ личности Ленина, при его меньшей интенсивности, намного пережил более выраженный культ личности Сталина.

Таким образом, специфика советской секуляризации, усматриваемая, во-первых, в ее «репрессивном», «революционном» характере, во-вторых, в том, что она затронула жизненный мир личности в советском обществе, породила советское секулярное атеистическое общество. Советский этап секуляризации был завершен к 60-м годам XX в. Общество в СССР стало фактически нерелигиозным.

Жизненный мир советского человека был атеистически секулярным, как секулярной была и культура. Единственная трансцендентность в этом мире была трансцендентность бесконечной вселенной. Промысел Божий в этой картине мира заменяла образно-мифологическая концепция «матери Природы», привносившая «с черного хода» телеологию в эволюционный материализм. Социальная иерархия обосновывалась культом вождей. Но не была достигнута цель социокультурной изоляции церковных элементов культуры: они сохранились как активный элемент

Широко понимаемая секуляризация в сфере культуры не смогла трансформировать фундирующую структуру мировоззрения, нуждавшегося в «трансценденциях» для фиксации жизненного мира субъектов. Вслед за этим с разрушением репрессивного аппарата и с крахом советской идеологии возникли мировоззренческие предпосылки для процессов деприватизации религии в постсоветском обществе.

Лишь после 1988 г. начались процессы десекуляризации. Рубежной вехой в этом стало празднование 1000-летия Крещения Руси: Церковь в исторически короткий срок из историко-культурного заповедника, в положение которого ее поставило государство, вновь вернулась к открытому присутствию в российском обществе и культуре.

Список использованных источников и литературы

1. Николин А., свящ. Церковь и государство (история правовых отношений). М.: Изд-во Сретенского монастыря, 1997. — 430 с.

2. «О передаче церковно-приходских школ в ведение Министерства народного просвещения 20 июня 1917 г. // Вестник Временного правительства. Пг., 1917. № 89. 25 июня. С. 1.; Собрание узаконений и распоряжений Правительства. Пг., 1917. № 182.

3. Фирсов С.Л. «Власть и огонь»: Церковь и советское государство: 1918 — нач. 1940-х гг.: очерки истории». — М.: Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, 2014. — 474 с.

4. Беглов А.В поисках «безгрешных катакомб». Црековное подполье в СССР. — М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, «Арефа», 2008. — 352 с.

5. Цыплаков Д.А., Цыплакова С.М. Земное и небесное: этапы секуляризации русской духовной музыки // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение: Вопросы теории и практики. 2011. № 5-4. С. 204-207.