CC BY
50
ЗАРУБЕЖНАЯ ФИЛОЛОГИЯ
ББК: 83.3(4Гем)
УДК: 821.112.2
А657
Андреюшкина Т.Н.
ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ СТИХОТВОРЕНИЯ-ИНВЕНТАРИЗАЦИИ В НЕМЕЦКОЙ
ПОЭЗИИ ХХ ВЕКА
Andryushkina T.N.
STAGES OF DEVELOPMENT OF INVENTORY-POEM IN THE GERMAN POETRY OF THE XX CENTURY
Ключевые слова: cтихотворение-инвентаризация, дескриптивный жанр, претекст, интертекстуальные связи, поиски идентичности, поэтологическое стихотворение, крипто-граммный сонет, герметическая поэзия, минималистский стиль, литературная пародия.
Keywords: inventory-poem, descriptive genre, praetext, intertextual connection, search of identity, poetologicalpoem, crypto-sonnet, hermetic poetry, minimalistic stile, literary parody.
Аннотация: стихотворение Августа Штрамма « Человечество» относится к периоду Первой мировой войны (первый период развития стихотворения-инвентаризации), «Инвентаризация» Маши Калеко и «Инвентаризация» Гюнтера Айха написаны под впечатлением Второй мировой войны (второй период развития жанра), но и те и другие показывают поиски идентичности лирического героя в период крушения истории. Все стихотворения написаны в минималистском стиле, который станет позднее приметой конкретной поэзии. Стихотворения Курта Драверта «Вторая инвентаризация», Роберта Гернхардта «Инвентаризация 1996, или я показываю Айху свое царство» и Герхарда Рюма «Кое-что» созданы в наши дни (третий период развития жанра) как интертекстуальный диалог с крипто-сонетом Айха, эпохальным произведением немецкой поэзии середины ХХ века и претекстом для многих стихотворений современных авторов (Энценсбергер, Петерсдорф и др.)
Abstract: «Mankind» of A. Stramm belongs to the period of the First World War (first period of development of inventory-poem), «Inventory» of Masha Kaleko and «Inventory» of Günter Eich fall in the Second World War (second period in the development of inventory-poem), but all three poems are created under the impression of the war and show how the lyrical hero seeks his identity in the epoch of destruction of history. They are written in the minimalistic stile, wwh further will be the main feature of the concrete poetry. «Second inventory» of Kurt Drawert, «Inventory 1996» of Robert Gernhardt and «Something» of Gerhard Rühm (third period in the development of genre) are created as contemporaneous intertextual dialogs with the crypto-sonnet of Eich, an epochal work of German poetry in the middle of the XX century and a praetext for many poems of the contemporary authors (Enzensberger, Petersdorff etc.).
Поэзия ХХ века породила много новых форм лирического высказывания, не пренебрегая и развитием старых форм в их контаминациях или трансформациях. К последним относятся каталоги , возникшие в литературе еще в античные времена и культивировавшиеся в последующие эпохи, пока каталогизирование не стало одним из ве-
1 См. об этом подробнее: А.К. Жолковский. Каталоги // Zvezda/2014/6/zhol1-pr/html
дущих приемов организации художественного материала в литературе постмодер-низма2. Проследим интертекстуальные связи жанра инвентаризации в немецкой поэзии ХХ века, выделив три этапа в развитии
2 См. Кучумова Г.В. Романы «новых архивистов» 1990-х: проблема «культурных каталогов» // Известия Самарского научного центра РАН. Серия «Педагогика и психология», «Филология и искусствоведение. 2008. № 2. - С. 252-260.
стихотворения-инвентаризации: первый - в период Первой мировой войны и после нее (А. Штрамм, Г. Арп), второй - в период Второй мировой войны (М. Калеко, Г. Айх), третий - 70-90-е гг. ХХ века (К. Драверт, Р. Гернхарт, Г. Рюм).
А. Штрамм был одним из ярких представителей поэзии каталога периода Первой мировой войны. Экспрессионистское стихотворение Штрамма «Человечество» (1914), написанное под впечатлением Первой мировой войны, отличается от поздних стихотворений-инвентаризаций симультанным стилем и большим объемом стихотворения. Некоторые картины в его стихотворении возникают без особой связи друг с другом, на это указывают прежде всего глаголы, которые доминируют и используются в абсолютном значении. Временами утрачивается причинно-логическая связь отдельных образов, что нарушает традиционную связь пространства и времени. Поэтому можно говорить о начале «распадения» действительности в поэзии Штрамма, так что отдельные картины, синтаксически и строфически обособленные, отделяются от лирического «я». Они могут быть прочитаны парадигматически, ассоциативно, как элементы определенных мотивных полей, например, контрастных топосов «жизни» и «смерти».
Лирический герой вытесняется из экспериментальной поэзии этого времени. Его место занимают предметы. Все это наглядно проявляется в анализируемом стихотворении Штрамма, жанр которого вписывается в целый ряд более поздних стихотворений этого рода, связанных военной тематикой: Б. Брехта, М. Калеко, Г. Айха и др. В стихотворении Штрамма, строки которого состоят из отдельных повторяющихся слов или словосочетаний, изображена картина ужаса войны, хаоса жизни в тылу, гибели людей и искусства: «[...] / Jagen / Füße / Über / Felder / Felder Felder / Wüsten Wälder / Spreiten Schenkel / Schmettern Hirne / Stopfen Mäuler / Sticken Worte / Würgen Leiber / Trümmern Formen / Wehren Schatten / Pressen Tränen / Tränen Tränen / Schwarze Tränen / Tränen Tränen / Blutige Tränen / Tränen Tränen / Greuel Greuel / Unerhörte Greuel / Ziehen / Ziehen wachsen / Wachsen deihen / Reifen reifen / Reifen Früchte / Stählen Kräfte /
Spannen / Zeit[...] 1.
В этом стихотворении Штрамм использует форму укороченной строки, знакомую со Средневековья, - стихотворение написано в столбик с 1-3 словами в строчке, что предвосхищает стихотворную форму «Инвентаризации» Айха. В такой же форме написано стихотворение предшественника Штрамма Л. Тома под названием «Собрание-протест» (1901), в котором воссоздана сатирическая жанровая картинка антимилитаристского собрания, где 17 выступающих говорят обо всем, кроме войны: «Die Hörer brüllen / Uns stampfen / Und schreien / Und senden zur Decke / Gellende / Hurrarufe empor / Und trinken / Fürchterlich / Mit langen Zügen. / Es folgen noch fünfzehn, / Welche mit anderen / Oder mit gleichen / Worten das / Nämliche sagen»2.
У Штрамма было много подражателей - Г.Г. фон Твардовски, Ф.Р. Беренс, а позднее Г. Арп, Ж. Превер и Г.К. Артман. Бе-ренс использует стихотворную форму Штрамма в «Шеститактном двигателе» (1917), чтобы подчеркнуть динамику движения самолета. Как в каталоге, в стихотворении Беренса о самолете много цифр, которые дают характеристику температуры за бортом, высоты полета, преодоленных расстояний. При сходстве формы с претекстом стихотворение Беренса - экспрессионистский гимн прогрессу и летательному аппарату, который своим техническим совершенством обязан человеку: «Meine
1 Stramm A. Die Menschheit // Deutsche Lyrik von den Anfängen bis zur Gegenwart. In 10 Bd. / hg. v. W. Killy. -München: Deutscher Taschenbuchverlag, 2001. Bd. 9. - S. 126. («Гнать/ Ноги / По / Полям / Поля / Поля / Пустыни леса / Ноги расставить / Мозги размозжить / Рты заткнуть / Слова задушить / Тела повесить / Формы расколоть / Тени защитить / Слезы подавить / Слезы слезы / Черные слезы / Слезы слезы/ Кровавые слезы / Слезы слезы / Ужас ужас/ Неслыханный ужас / Тянуть расти / Расти процветать / Зреть зреть / Зреть фрукты / Укреплять силы / Напрягать / Время»). - Здесь и далее перевод автора статьи.
2 Thoma L. Protestversammlung // Deutsche Lyrik. Bd. 9. - S. 41. («Слушатели ревут / И топают ногами / И кричат / И посылают вверх / Отдающие эхом / Крики «Ура!» / И пьют / Ужасно / Длинными глотками. / За ними выступают еще пятнадцать, / Которые другими / Или похожими / Словами / Говорят то же самое»).
Maschine küsst mir die Hand»1.
В 20-е гг. Ганс Арп пишет длинные стихотворения («Насос из облаков», «бах бах бах» и др.)2 со списками различного толка. В них всплывают реалии настоящего, прошлого, имя короля (Людовик XIV), героини драмы Лессинга (Минна фон Барн-хельм), художника (Пикассо). В одно из стихотворений без названия включается французский текст с пояснением понятий синонимии и дадаизма. Для текстов Арпа, как и для стихотворения Превера «Инвентаризация», стихотворение Штрамма не могло не быть претекстом, поскольку у них один тип каталогизации, формы стихотворения, которое обнаруживает черты поэтологиче-ского текста.
Второй период в развитии стихотворения-инвентаризации связан с творчеством М. Калеко и Г. Айха и приходится на годы Второй мировой войны и эмиграции. Своеобразную инвентаризацию в последний год войны дает Бертольт Брехт. Его стихотворение «Немецкий смотр войск» (1945) состоит из двух частей: первая часть, написанная верлибром, пересказывает пропагандистскую ложь о непобедимости армии с ее вооружением, вторая часть, состоящая из трех рифмованных строф, написанных терцетами, описывает реальное состояние дел: разбитую и измученную походами армию3.
Четырехчастное стихотворение Маши Калеко (1907-1975) «Инвентаризация» воспроизводит четыре этапа жизни эмигранта. Первый - ситуация на родине: бомбежки, голод, потеря крова, потеря смысла существования. Второй - ситуация изгнания: без опоры, без помощи, бегство без оглядки, без обуви, без устали, без цели. Третий - ситуация на чужбине: настоящий дом так и не обретен, новые друзья так и не найдены, чужой язык так и не стал родным, чужой лес так и не обрел аромата родины. Четвертый - возвращение на родину: дома больше нет, ребенка тоже, слова остались непроизнесенными, цели -недостижимыми. Стихотворение написано в
1 Behrens F.R. Sechstaktmotor // Deutsche Lyrik. Bd. 9. - S. 158.
2 Arp H. Wolkenpumpe u.a. // Deutsche Lyrik. 9. Bd. - S. 179.
3 Brecht B. Die deutsche Heerschau // Deutsche Lyrik. Bd. 9. - S. 324.
минималистском стиле, напоминающем стихотворения авторов конкретной поэзии, популярной после войны, для которой были характерны краткость, лаконизм высказывания, экономия выразительных средств, такие приемы, как пермутация, констелляция, контаминация и др.
Стихотворение М. Калеко экономно в средствах: в нем используются, повторяясь, несколько существительных, которые образуют разные комбинации при наличии одного предлога. Все существительные употребляются в единственном числе, что придает даже конкретным существительным обобщающий характер. Своим лаконизмом и сухой констатацией фактов, обращением к объективной действительности и естественной «вещности», иронией и скепсисом стихотворение вписывается в стилистику поэзии «новой деловитости», популярной в немецкой поэзии в период между двумя войнами. В.Д. Седельник относит творчество М. Калеко к «СеЬгаи^1упк» («лирике для внутреннего употребления»)4, предназначенной для «маленьких» людей и говорящей об их повседневных страхах и заботах, о жизни в большом городе. «Ее манеру отличали доверительная интонация, разговорный, чуть приземленный язык»5, с другой стороны, «ее искренние, глубоко прочувствованные стихи затрагивали глубинные, экзистенциальные проблемы человеческого языка»6.
Первый поэтический сборник М. Калеко вышел в 1933 г., второй - в 1934 г., принеся ей заслуженную славу, а в 1935 г. ее книги были запрещены и она отправилась в эмиграцию вместе в мужем и сыном. Двадцать лет она жила в Нью Йорке, где практически не публиковалась, а в 1960 г. вместе с семьей перебралась в Иерусалим, где ее ждала полная изоляция. В конце своей жизни она утратила веру в слово, что отражается и в анализируемом стихотворении. Тем не менее это стихотворение также является поэтологиче-ским, поскольку говорит о слове, главном по-
4 Седельник В.Д. «Веселая меланхолия» поэзии Маши Калеко // «Поэзия и правда». Немецкоязычная женская поэзия. Сборник эссе / под ред. Т.Н. Андреюшкиной. - Тольятти: Изд-во ТГУ, 2012. - С. 202.
5 Там же.
6 Там же. - С. 205.
этическом средстве высказывания, и об изменяющемся отношении к нему автора на протяжении своего творчества. 1
Haus ohne Dach Kind ohne Bett Tisch ohne Brot Stern ohne Licht. 2
Fluß ohne Steg Berg ohne Seil Fuß ohne Schuh Flucht ohne Ziel.
3
Dach ohne Haus Stadt ohne Freund Mund ohne Wort Wald ohne Duft.
4
Brot ohne Tisch Bett ohne Kind Wort ohne Mund Ziel ohne Flucht1.
Стихотворение Калеко восходит к стихотворениям-каталогам, известным, например, из поэзии романтизма. Стихотворение анонимного автора XIX в. состоит из двух строф, одна из которых написана парными мужскими рифмами, а вторая - женскими: Ein Himmel ohne Sonn', Ein Garten ohne Bronn', Ein Baum ohne Frucht, Ein Mädchen ohne Zucht.
Ein Süpplein ohne Brocken, Ein Turm ohne Glocken, Ein Soldat ohne Gewehr, Sind alle nicht weit her2.
Объединяет оба стихотворения тема войны и нужды, которую она приносит. Не случайно тема отсутствия самых важных
1 Lyrik des Exils / hg. von W. Emmerich und S. Heil. Stuttgart: Reclam, 1985. - S. 159. («1. Дом без крыши / Ребенок без кровати / Стол без хлеба / Звезда без света. // 2. Река без причала / Гора без веревки / Ноги без обуви / Бегство без цели // 3. Крыша без дома / Город без друга / Рот без слов / Лес без благоухания. // 4. Хлеб без стола / Кровать без ребенка / Слова без рта / Цель без бегства»).
2 Deutsche Lyrik. Bd. 7. - S. 96-97. («Небо без солнца, / Сад без колодца, / Дерево без плода, / Девушка без стыда. // К супу нет хлеба, / Не звонит колокол с неба, / Солдат без ружья, / И все это рядом с нами»).
вещей - света и хлеба - является общей для двух текстов.
Стихотворение Г. Айха (1907-1972) «Инвентаризация» было написано в последний год войны, хотя опубликовано позже, и сразу стало хрестоматийным по нескольким причинам. Айх, принимавший участие в войне и оказавшийся после войны в американском лагере, c одной стороны, выступает в роли типичного лирического героя, который совершает расчет с прежней солдатской жизнью и проводит инвентаризацию того, с чем он выходит в новую мирную жизнь.
Поэтому Й. Фогт называет «Инвентариза-
3 г^
цию» «лагерным стихотворением» . С другой стороны, Айх, участник «Группы 47», стал представителем новой литературы, а его стихотворение, которое Г. Кайзер отно-
4
сит к «поэтологическим стихотворениям» , явилось стилеобразующим для нового поколения поэтов.
Dies ist meine Mütze, dies ist mein Mantel, hier mein Rasierzeug im Beutel aus Leinen.
Konservenbüchse: Mein Teller, mein Becher, ich hab in das Weißblech den Namen geritzt.
Geritzt hier mit diesem kostbaren Nagel, den vor begehrlichen Augen ich berge.
Im Brotbeutel sind ein Paar wollene Socken und einiges, was ich niemand verrate,
so dient es als Kissen nachts meinem Kopf. Die Pappe hier liegt zwischen mir und der Erde.
3 Vogt J. Ein Minimalprogramm der Poesie? Überlegungen, auch didaktischer Art, zu Günter Eichs Epochengedicht „Inventur" // Vogt J. Erinnerung, Schuld und Neubeginn. Weltkrieg und Holocaust. -Oxford: Lang., 2014. - S. 91.
4 Kaiser G. Günter Eich: Inventur. Poetologie am Nullpunkt // Poetologische Lyrik von Klopstock bis Grünbein / hg. v. O. Hildebrand. - Köln, Weimar, Wien: Böhlau, 2003. - S. 285.
Die Bleistiftsmine lieb ich am meisten: Tags schreibt sie mir Verse, die nachts ich erdacht.
Dies ist mein Notizbuch, dies meine Zeltbahn, dies ist mein Handtuch, die ist mein Zwirn1.
Стихотворение австрийского поэта Йозефа Вайнхебера «Хоровод» (1942) могло быть претекстом стихотворения Айха. В нем Вайнхебер пишет о святых для себя вещах: «Meine Dinge sind fromm. /[...]/ Hier ist Falter und Reh. // Hier ist Blume und Stern. / [...]/ Hier ist heiliges Land. // [...]/ Denn das Wort ist ein Hort, / und den Tod überwands. // Hier ist Ursprung und Ziel. / Hier ist heiliger Ort, // hier ist Boden und Baum./ [...]/ Meine Dinge sind fromm»2. Как и стихотворение Айха, «Хоровод» состоит из 7 четырехстопных четверостиший и содержит идентичные синтаксические конструкции, но в отличие от верлибра Айха Вайнхебер рифмует стихотворение перекрестной рифмой.
Стихотворение В. фон Нибельшютца «Простые вещи: песни солдата» - еще один возможный претекст «Инвентаризации» Айха, но по форме оно состоит из восьми трехстиший с рифмой abc. Нибельшютц представляет спор между художником (арфист в традиции Гете) и солдатом. Поэт по-
1 Eich G. Gesammelte Werke. In 4 Bd. / hg. v. A. Vieregg. - Frankfurt a. M.: Fischer, 1991. Bd 1. - S. 3536. («Вот моя шапка, / А это - шинель. / Прибор для бритья / В холщевом мешочке. // Консервная банка -/ Стакан и тарелка. / Я имя мое / Нацарапал на жести. // Нацарапал вот этой / Драгоценной иголкой, / Которую прячу / От завистливых глаз. // В сумке для хлеба / Шерстяные носки / И еще кое-что, / А что - не скажу. // По ночам эта сумка / Мне служит подушкой, / А клеенку стелю я / Между землею и мной. // Больше всего / Я люблю карандаш: / Днем он пишет стихи, / Что я ночью придумал. // Вот мой блокнот. / Вот мои нитки. / Вот мой плащ-палатка. / Вот мое полотенце». - Перевод И. Фрадкина. - История литературы ФРГ / отв. ред. И.М. Фрадкин. М.: Наука, 1980. - C. 46).
2 Weinheber J. Der Reigen // Deutsche Lyrik. Bd. 9. - S. 316-317. («Мои вещи от бога. /[...]/ Вот бабочка и косуля. // Вот цветок и звезда. /[...]// Вот святая земля. /[...] // Потому что слово - укрытие, / и оно преодолело смерть. //[...]/ Вот исток и цель. / Вот святое место, // вот земля и дерево. /[...]// Мои вещи от бога»).
казывает человека, который из певца становится солдатом, но песня в его сердце еще живет, а его сын уже рождается солдатом: «Da ich ein andermal sang,/ Durft' ich dem Erbe misstrauen - / War wohl ein halber Harfner und kein Soldat. // [...] // Jeder versteht den Klang, / Ein ist wie alle Frauen - / Liebste gebar ihm ein Kind, er war Soldat» . То, что однозначно сближает все три текста, - это обращение к теме поэзии (Айх, Вайн-хебер) и песенного искусства (Нибель-шютц). Размышление о силе духа и слова, о месте поэзии в жизни и художественной форме - вот что является главным смыслом высказывания каждого из поэтов, делающего их стихотворения-инвентаризации поэто-логическими текстами.
Стихотворение Айха уловило дух послевоенной литературы, которая в период разрухи и поражения должна была помочь возвращающимся с войны солдатам обрести опору в жизни, чтобы начать жить сначала. Не случайно Й. Фогт сравнивает «Инвентаризацию» Айха с «Фугой смерти» Целана и определяет его не только как стихотворение «после Освенцима» (Т. Адор-но), но и как стихотворение «после Ста-линграда»4. Тем, кто потерял в войну почти все и возвращается в материальную и духовную пустоту, хотелось схватиться, как тонущему, за соломинку, за те оставшиеся простые предметы, дорогие сердцу человека. Поэтому это сухое перечисление основных вещей ежедневного обихода называло то, что могло обеспечить изначальное скудное существование. «В новой дефиниции повседневных вещей, которая предполагает автономию субъекта, проявляется новая функция - обретение индивидуальности, которая была утрачена на войне»5. Это проявляется в определениях, содержащих оценку: «драгоценная иголка», кото-
3 Niebelschütz W. von. Die schlichten Dinge. Lieder eines Soldaten // Deutsche Lyrik. Bd. 9. - S. 311. («Так как я спел еще раз, / Наследство вызвало во мне недоверие - / Я был наполовину арфист и никакой солдат. // [...] // Каждый песню понять рад, / И жена моя, как другие, /Родила мне любимая сына, и он стал солдат»).
4 Vogt J. Op. cit. - S. 87-88.
5 Hoffmann D. Arbeitsbuch: Deutschsprachige Lyrik seit 1945. -Tübingen: Francke, 1998. - S. 257258.
рой владеет лирический герой, царапая свое имя на банке, и «завистливые глаза» людей, процесс идентификации которым еще предстоит.
Особое место занимают слова, имеющие отношение к процессу письма. Лирическим героем выделяется «карандаш-мина», композитум, усиливающий словосочетание «драгоценная иголка». Иголка позволяет пометить личные вещи, которые перечисляются в начале стихотворения; карандаш, действенность которого подчеркнута компонентом «мина», позволяет не только выразить свои мысли и чувства, служащие для общей ориентации героя в окружающем мире, но и записать стихи, придуманные ночью (поэтому и слово «записная книжка» стоит в последней строфе на первом месте). Отдельные, перекликающиеся между собой слова первой и последней строфы, образующие раму стихотворения, имеют расширительное значение: слово «нитки» может содержать значение как скрепы, так и нити Ариадны, которая помогла Тезею выбраться из лабиринта.
Творчество Айха, представителя герметической поэзии, широко использующего мифологические мотивы и библейскую метафорику, допускает метафорическое толкование анализируемого стихотворения1. Тот факт, что разбитое на краткие строки 28-строчное стихотворение на самом деле может быть 14-строчным сонетом, подтверждает факт герметичности его формы и содержания2. Г. Дрюг видит в стихотворении парадигму сапфической оды , И. Ценке считает его эквивалентом нибелунговой строфы4, И. Фогт определяет его жанр как «крипто-сонет»5. Айх, перу которого принадлежит не один сонет, своим текстом, претендующим на простоту и непритязательность, создал стихотворение, отличающееся совершенством и отточенностью художественной формы, что обеспечило ему
1 Андреюшкина Т.Н. Немецкий сонет: поэтика жанра. - Тольятти: ТГУ, 2008. - C. 234-235.
2 Андреюшкина Т.Н. Этапы развития немецкого сонета. - М.: МПГУ, 2006. - C. 130-132.
3 Drügh H. Ästhetik der Beschreibung. Poetische und kulturelle Energie deskriptiver Texte (1700-2000). Tübingen: Francke, 2007. - S. 355.
4 Цит. по: Vogt J. Op. cit. - S. 99.
5 Ibid. - S. 101.
продолжительную жизнь. Не случайно «Инвентаризация» Айха послужила претекстом для стихотворений многих авторов (Г.М. Энценсбергер, Д. Петерсдорф, Р. Герн-хардт и др.).
Кроме указанных стихотворений Штрамма, Нибельшютца, Вайнхебера, Айх мог знать и стихотворение «Инвентаризация» Ж. Превера6, потому что многие из стихотворений французского поэта печатались в журналах. То, что могло привлечь Айха в стихотворении Превера, - это отсутствие лирической исповедальности (не случайно последующие сборники Превера называются «Всякая всячина» (1966), «Вещи и прочее» (1972). В 70-е гг. в Германии тенденция к описанию повседневности в поэзии нашла свое выражение в «новой субъективности», которая уходит своими корнями в предвоенную поэзию «новой деловитости». «Заостряя эту черту, некоторые французские критики утверждали, что Пре-вер ввел в поэзию «он» вместо «я», занял позицию наблюдателя - ироничного, проницательного, сопрягающего разноречивые факты не для того, чтобы выразить свои ощущения, а просто чтобы «отстраненно» показать: вот что происходит с вами»7. Такая позиция просматривается и в стихотворении М. Калеко, где нет героя, есть только вещи и явления во взаимосвязи с этими вещами, что не мешает автору создать потрясающую по проникновенности картину жизни эмигранта.
Айх, в отличие от Превера и Калеко, с одной стороны, продолжает жанр крипто-граммного сонета, подключаясь к классической жанровой традиции, с другой стороны, он, как и Калеко, использует скупые средства, характерные как для поэзии «новой деловитости», так и для других экспериментальных направлений, - дадаизма, представителем которой является Г. Арп, и конкретной поэзии (Г. Рюм, Э. Яндль).
6 См. об этом подробнее: Андреюшкина Т.Н. Стихотворение-инвентаризация в поэзии Ж. Превера, М. Калеко, Г. Айха и Р. Гернхардта: сопоставительный анализ // Вестник Пермского университета. 2014. № 3. - С. 154-160.
7 Балашова Т.В. «Игровая техника» сатирической инвективы: Жак Превер // Балашова Т.В. Французская поэзия ХХ века. - М.: Наука, 1982. - С. 310311.
Третий этап в развитии стихотворения-инвентаризации в ХХ в. связан с творчеством Г. Рюма, К. Драверта и Р. Герн-хардта. Ряд подражаний Айху начинает стихотворение Герхарда Рюма «Кое-что» (1970). Рюм закладывает традицию последующих стихотворений, в которых появятся такие образы, как стол, пишущая машинка, ручка, записная книжка, папка, бумага, стихотворение. В стихотворении Рюма цитируется не только Айх, но и Яндль («den mind öffnen und schließen»). Уже известный перечислительный ряд дополнен такими предметами, как открытая пачка сигарет, наполовину заполненная бутылка вишневого рома. Кроме того читатель узнает, что стихотворение называется «Февраль», действие происходит в час дня и герой предвкушает обед1.
Стихотворение Рюма написано без знаков препинания, без прописных букв, строки разной длины образуют единый текст без деления на строфы. Самая длинная строка в середине стихотворения делит его на две части. Особенностью текста является наличие четырех комментариев, данных в первой части в скобках. Стихотворение начинается двумя и заканчивается тремя короткими строками, что придает ему рамочную конструкцию. Кроме того, внутри стихотворения находятся высказывания, начинающиеся с красной строки.
Таким образом, в стихотворении цитируется и «длинное стихотворение» поэтов «новой субъективности» и уже упоминавшиеся приметы «конкретной поэзии», представителем которой автор в свое время был, а также герметической поэзии Айха.
Стихотворение Курта Драверта «Вторая инвентаризация» (1986) с посвящением в эпиграфе Г. Айху, относится к ряду стихотворений, инспирированных «Инвентаризацией» Айха. В стихотворении дается описание комнаты c помощью свободного расположения слов на странице, словно отражающих размещение предметов в комнате. С другой стороны, конфигурация первой половины стиха напоминает барочную
1 Rühm G. Einiges // Deutsche Gedichte: von den Anfängen bis zur Gegenwart / Ausgew. v. B. Wiese. 18 Aufl. - Berlin: Cornelsen, 1995. - S. 704-705.
форму сонета с выдвижением определенных строк в строфах. Во второй половине стихотворения, состоящей из равномерных строф (из 4-6 строк) есть квази-цитаты из Айха - «Das ist mein Zimmer»; «Das ist mein Vorteil»2. В
стихотворении описывается комната, являющаяся одновременно рабочим кабинетом писателя. Все, что в ней находится, служит для размещения книг и рукописей, - столы, стулья, подоконник, коробки, чемодан, пол. Только одному хозяину известно, где что лежит, он движется среди знакомых ему предметов, но, как он сам признается, у него есть опыт утраты их присутствия.
Стихотворение Драверта представляет стиль поэзии «новой субъективности», когда будни и самые незначительные события повседневной жизни становятся предметами поэзии, поэтому поэт с таким вниманием описывает интерьер своей комнаты, к тому же все предметы в ней так или иначе связаны с его писательской работой.
Стихотворение Роберта Гернхардта, написанное через 10 лет после Драверта, «Инвентаризация 1996, или я показываю Айху свое царство» создано в наши дни и является литературной пародией на крипто-сонет Айха, которая совсем не содержит иронии по поводу содержания или формы оригинала.
В то время как лирика Штрамма, Айха и Калеко порождена войной, лирика Герн-хардта связана с мирным настоящим. В стихотворении Гернхардта - другое время, другие вещи, а форма стихотворения передана почти без изменения. Скорее, Герн-хардт слегка иронизирует по поводу новой ситуации, когда поэт связан с новыми технологиями и на место карандаша и записной книжки пришли компьютер, принтер, телефон с автоответчиком и другие удобства коммуникации.
Dies ist mein Schreibtisch, dies ist mein Drehstuhl, hier mein Computer, darunter der Drucker.
2 Drawert K. Zweite Inventur // Немецкоязычная поэзия второй половины ХХ века. Сост. Т.Н. Ан-дреюшкина. - Тольятти: ТГУ, 2002. - С. 49-50.
Telefonanlage:
Mein Hörer, mein Sprecher.
After the beep
you can leave the message.
Sie können die Nachricht natürlich auch faxen. Ich ruf sie so bald wie möglich zurück.
Im Hängeschrank sind die Korrespondenzen und einiges, was ich niemand verrate,
sonst kostet dies Wissen noch mal meinen Kopf. Der Kelim hier liegt zwischen mir und den Dielen.
Das Kopiergerät dort ist mir am liebsten: Tags kopiert er die Texte, die ich nachts getippt.
Dies ist mein Notizbuch, dies sind meine Tagebücher, dies ist meine Bibliothek, dies ist mein Reich1.
В этом стихотворении все упоминаемые предметы связаны с деятельностью писателя. Они более удобные и комфортные, чем в стихотворении Айха, но и здесь есть некие тайные вещи, о которых автор лишь кратко упоминает: приватная корреспонденция не для всех ушей и записная книжка, дневники и библиотека - необходимые компоненты для творчества писателя.
Проанализированные стихотворения-
1 Gernhardt R. Gesammelte Gedichte 1954-2004. - Frankfurt a. M.: Fischer, 2005. - S. 89. («Это мой письменный стол, / это вращающееся кресло, / здесь компьютер, / под ним - принтер. // Телефон с автоответчиком: / Запись, ответ: / «После гудка / Вы можете оставить свое сообщение. / Вы можете, конечно, / послать сообщение и факсом. / Я перезвоню Вам сразу, / как только смогу. // В подвесном шкафчике -/ корреспонденция / и нечто, о чем я / никому не скажу, // иначе это снова / может стоить мне головы. / Коврик лежит / между мной и полом. // Тот копировальный аппарат / я люблю больше всего: / днем я копирую на нем тексты, / которые ночью набираю на клавиатуре. // Это моя записная книжка, / это - дневники, / это моя библиотека, / это мое царство»).
инвентаризации продемонстрировали внимание к жанру на протяжении всего ХХ века.
На примере ведущих поэтов мы проследили развитие жанра за три периода (начало, середина и конец ХХ века), отметили характерные черты формы и содержания. Для жанра стихотворения-инвентаризации характерно широкое использование анафоры, аллитерации, ассонанса вместо отсутствующих рифм. Строки характеризуются единоначалием, меняется лишь финал строки, и с каждой новой единицей нарастает сила гиперболы.
Особенно характерен для жанра инвентаризации повтор. Он играет роль своеобразного поэтического рефрена, проигрывая исходный мотив как бы в ином регистре, усиливая его звучание, обнажая внутренний драматизм и поднимая отдельный предмет, случай или ситуацию до уровня обобщения.
Рассмотренные в статье стихотворения при определенном сходстве, которое им обеспечивает принадлежность к одному жанру, являются уникальными даже в творчестве каждого из поэтов. Они написаны в «пограничной ситуации», когда авторы искали новых способов выражения, нового, лаконичного языка, завуалировано опираясь на существующие поэтические формы.
Таким образом, объединяющей чертой в них, помимо дескриптивности, явилось своеобразное выражение отношения каждого из авторов к слову, к поэтическому ремеслу, что относит все анализируемые стихотворения к жанру поэтологиче-ского стихотворения. Особое место среди проанализированных стихотворений занимает «Инвентаризация» Айха, по праву названная Й. Фогтом «эпохальным стихотворением»2.
2 Vogt J. Op. cit. - S. 87.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Андреюшкина, Т.Н. Немецкий сонет: поэтика жанра. - Тольятти: ТГУ, 2008. - 378 с.
2. Андреюшкина, Т.Н. Этапы развития немецкого сонета. - М.: МИГУ, 2006. - 256 с.
3. Андреюшкина, Т.Н. Стихотворение-инвентаризация в поэзии Ж. Иревера, М. Кале-ко, Г. Айха и Р. Гернхардта: сопоставительный анализ // Вестник Иермского университета. -2014. - № 3. - С. 154-160.
4. Витковская, Н.Г. Формирование позитивного имиджа организации с помощью средств массовой информации на примере ООО «Мясокомбинат «Звениговский» / Н.Г. Витковская // Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. - 2015. - № 4(19). - С. 6-12.
5. Денисова, Г.Л. Характеристики сравнения в немецкой статической торгово-розничной рекламе / Г.Л. Денисова // Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. - 2011. - № 4(11). - С. 15-25.
6. Балашова, Т.В. «Игровая техника» сатирической инвективы: Жак Иревер // Балашова Т.В. Французская поэзия ХХ века. - М.: Наука, 1982. - С. 306-333.
7. Жолковский, А.К. Каталоги // Zvezda/2014/6/zhol1-pr/html
8. История литературы ФРГ / отв. ред. И.М. Фрадкин. - М.: Наука, 1980. - 687 с.
9. Кучумова, Г.В. Романы «новых архивистов» 1990-х: проблема «культурных каталогов» // Известия Самарского научного центра РАН. Серия «Педагогика и психология», «Филология и искусствоведение». - 2008. - № 2. - С. 252-260.
10. Немецкоязычная поэзия второй половины ХХ века / сост. Т.Н. Андреюшкина. -Тольятти: ТГУ, 2002. - 210 с.
11. Седельник, В.Д. «Веселая меланхолия» поэзии Маши Калеко // «Поэзия и правда». Немецкоязычная женская поэзия. Сборник эссе / под ред. Т.Н. Андреюшкиной. - Тольятти: Изд-во ТГУ, 2012. - С. 200-212.
12. Deutsche Gedichte: von den Anfängen bis zur Gegenwart. Ausgew. v. B. Wiese. 18 Aufl. - Berlin: Cornelsen, 1995. - 799 S.
13. Deutsche Lyrik von den Anfängen bis zur Gegenwart. In 10 Bd. Hg. v. W. Killy. - München: Deutscher Taschenbuchverlag, 2001.
14. Drügh, H. Ästhetik der Beschreibung. Poetische und kulturelle Energie deskriptiver Texte (1700-2000). - Tübingen: Francke, 2007. S. 354-371.
15. Eich, G. Gesammelte Werke. In 4 Bd. Hg. v. A. Vieregg. - Frankfurt a. M.: Fischer, 1991. Bd 1. S. 35-36.
16. Gernhardt, R. Gesammelte Gedichte 1954-2004. - Frankfurt a. M.: Fischer, 2005. 674 S.
17. Hoffmann, D. Arbeitsbuch: Deutschsprachige Lyrik seit 1945. - Tübingen: Francke, 1998. 414.
18. Kaiser, G. Günter Eich: Inventur. Poetologie am Nullpunkt // Poetologische Lyrik von Klopstock bis Grünbein. Hg. v. O. Hildebrand. - Köln, Weimar, Wien: Böhlau, 2003. S. 269-285.
19. Lyrik des Exils. Hg. von W. Emmerich und S. Heil. - Stuttgart: Reclam, 1985. 437 S.
20. Vogt, J. Ein Minimalprogramm der Poesie? Überlegungen, auch didaktischer Art, zu Günter Eichs Epochengedicht „Inventur" // Vogt J. Erinnerung, Schuld und Neubeginn. Weltkrieg und Holocaust. - Oxford: Lang., 2014. S. 87-102.
