CC BY
37
ЗАРУБЕЖНАЯ ФИЛОЛОГИЯ
ББК: 83.3(4Гем)
УДК: 821.112.2
А657
Андреюшкина Т.Н.
ЖАНРОВАЯ ВАРИАТИВНОСТЬ СТИХОТВОРЕНИЯ -КАТАЛОГА
В ПОЭЗИИ И.В. ГЕТЕ
Andreiushkina T.N.
GENRE VARIETY OF POEM-CATALOG IN GOETHE'S POETRY
Ключевые слова: жанр стихотворения-каталога, именования богов и героев, женский список, антиномии, глагольные списки, контаминации, Просвещение, Гете.
Keywords: genre of poem-catalog, lists with names of gods and heroes, women-lists, antinomies, verbs-lists, contaminations, Enlightenment, Goethe.
Аннотация: целью данной статьи стало изучение жанра стихотворения-каталога в поэзии И.В. Гете, который не только отразил интерес немецких просветителей к одному из древнейших литературных жанров, продемонстрировав его жанровое многообразие. Главными в исследовании стали аналитический и сравнительно -исторический методы, с помощью которых удалось показать усвоенную Гете европейскую, и в частности немецкую, а также античную и восточную традиции стихотворения-каталога, для которого характерна контаминация с такими жанрами, как вечерняя и утренняя песня, элегия и баллада, идиллия и сатира, застольная песня и стихотворение на случай. Стихотворения -каталоги Гете показывают широту его интересов: религия, философия, алхимия, мистика, пантеизм и др.
Abstract: the article deals with poems-catalogs of Goethe. He reflected the interest of German representatives of the Age of Enlightenment to one of the ancient literary genres. He developed this Middle-aged genre and demonstrated its genre possibilities and future trends. With analytic and comparative-historical methods are analyzed the ancient European and oriental traditions of the catalog-poem in Goethe's work and its contaminations with morning- and night songs, ballads and elegies, idylls and satire, table- and laudatory songs, witch shows the white spectrum of Goethe' interests: religion, philosophy, alchemy, mystic, pantheism and so on.
Жанр каталога в литературе столь же древний, как сама литература, но интерес к нему у литературоведов пробудился сравнительно недавно1. Стремление к порядку и членению, а также повторы различных элементов стиха (versus), которые В. Кайзер называет первоочередными признаками поэзии2, роднят стихотворение с каталогом. В.М. Рошаль обобщает: «Фактически, как в
1 Жолковский А.К. Каталоги / Zvezda/2014/6/ zholl-pr.html (дата обращения 05. 2016); Shvabrin, Stanislav. The Burden of Memory: Mikhail Kusmin as Catalog Poet // The many Facets of Mikhail Kusmin: A Miscellany / ed. of Lada Panova. - Bloomington, 2011. - P. 3-25.
2 Kayser W. Kleine deutsche Versschule. 26 Aufl. Tübingen und Basel: Francke, 1999. - S. 9.
европейской традиции первым указал Пифагор, основа процессов, происходящих во Вселенной, - математическая и представлена числами» . Число и систематизация явлений или вещей - основные приметы каталога. Упорядочивание всех единиц стиха позволяет Д. Бройеру признать «мнимой» смерть стиха в «конкретной» и других видах экспериментальной поэзии4. Поэтому нам кажется спорной мысль Дж. Хауторна о том, что «повтор известных элементов и возвращающиеся образцы в некоторых ли-
3 Язык символов: числа, фигуры, время / Сост. В.М. Рошаль. - М.: Изд-во Эксмо, 2005. - C. 28.
4 Breuer D. Deutsche Metrik und Versgeschichte. 4. Aufl. München: Fink, 1999. - S. 390.
тературных произведениях играют большую роль, чем в других, и это скорее произведения популярной литературы, чем высокой»1. Поскольку эстетическая ценность произведения состоит, в частности, в его узнаваемой вариативности (новое) по отношению к инварианту (старое). Каталог в поэзии играет роль универсального инварианта, являясь элементом устойчивости, упорядочения, повторяемости, без которого невозможно создание нового. Каталог можно назвать «правилом», которое удерживает читателя в рамках границ в «игровом» отношении к тексту.
Импульсом для изучения каталогов в литературе стала постмодернистская культура с ее склонностью к коллекционированию, архивированию и каталогизированию артефактов. В поэзии этот жанр практически не изучен, хотя жанр стихотворения-каталога или -инвентаризации может пролить свет на формирование и развитие, взаимовлияние и взаимопроникновение хорошо изученных лирических жанров, что мы показали в ряде своих статей2.
1 Hawthorn J. Grundbegriffe moderner Literaturtheorie. Übersetzt von W. Kolb. Tübingen und Basel: Fran c-ke, 1994. - P. 102.
2 Андреюшкина Т.Н. Немецкие стихотворения-каталоги: упорядоченность смыслов статичного средневекового мира Уральский филологический вестник/ ФГБОУ ВО «Уральский гос. пед. ун-т»/ гл. ред. Н.В. Пестова. Екатеринбург, 2016. Вып. 1. -116 с. (Серия «Germanistische Studien») C. 5-17; Андреюшкина Т.Н. Немецкие стихотворения-каталоги: списки реалий XV-XVI веков // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики и оптимизация преподавания иностранных языков: V Международная научная заочная конференция (Тольятти, 6-7 октября 2016 г.): сб. материалов/ отв. ред. Ю.И. Горбунов. - Тольятти: Изд-во ТГУ, 2016. -216 с. - С. 246-257; Андреюшкина Т.Н. Барочная инвентаризация мира в немецкой поэзии: движение по вертикали// Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. Филологические науки. - № 3. - Т. 1. 2016. - С. 5-15; Андреюшкина Т.Н. Стихотворение -инвентаризация в поэзии Ж. Превера, М. Калеко, Г. Айха и Р. Гернхардта: сопоставительный анализ// Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. Вып. 3(27). 2014. - С. 154-160; Андреюшкина Т.Н. Этапы развития стихотворения -инвентаризации в немецкой поэзии ХХ века // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. Тольятти, 2016, №1. Т. 1. С. 1-9; Андреюшкина Т.Н. Стихотворение-инвентаризация как поэтологический каталог // VI Международный конгресс «Русская словесность в мировом культурном контексте»: Из-
В штюрмерской сатире «Знаток и энтузиаст» (1114) Гете упоминает о каталогах не без иронии: «Но критик брел, учен и строг,/ И, в зубе ковыряя, / Сынов небесных в каталог / Вносил, не унывая»3 ~ пер. Н. Вильмонта. Гете принимает сторону энтузиаста, боготворящего искусство, что не мешает ему прибегать к разнообразным каталогам в своей поэзии.
В творчестве Гете ярко отражается все многообразие поэзии эпохи Просвещения, в его поэзии можно найти все жанры, мотивы и образы, которые волновали его современников и, в частности, разнообразные стихотворения-каталоги. Как справедливо подмечает T.M. Васильева, «Гете сплетает сети образных соответствий, подобно древнему мифотворцу»4.
Традиционными с эпохи Средневековья являются стихотворения-каталоги с именованиями бога и богородицы. Стихотворения о боге из цикла «Западно-восточный диван» (1816), напоминающие барочные тексты с именованиями бога, не случайно вписаны в восточный цикл. Тем самым Гете приписывает определения восточному мироощущению и частично выражает свои пантеистические представления. В стихотворении «Талисманы» из «Книги певца» Гете определяет бога через части света, дополняя его характеристикой «единственно справедливый» из ста присущих ему имен, о которых сообщает только число: «Gottes ist der Orient,/ Gottes ist der Occident;/ Nord' und südliches Gelände/ Ruht im Frieden seiner Hä nde // Er, der einzige Gerechte,/ will für jedermann das Rechte./ Sey, von seinen hundert Namen, / dieser hochgelobet! Amen»5 («Богом создан был Восток/ Запад также создал бог. / Север, Юг и все широты/ Славят рук его щедроты. // Справедливый и всезрящий, / Правый суд над всем
бранные доклады и тезисы / под общ. ред. И.Л. Волгина. - М.: «Белый ветер», 2017. - 874 с. - С. 800-
815.
3 Гете И.В. Собр. соч. в 10 т. Т.1. Стихотворения. Пер. с нем. - М.: Худ. литература, 1975. - C. 101.
4 Васильева Г.М. «Фауст» Гете и семантический комплекс европейской культуры: Монография. Часть 1. - Новосибирск: НГУЭиУ, 2012. - С. 22.
5 Deutsche Lyrik von den Anfängen bis zur Gege n-wart. In 10 Bd. / hg. v. W. Killy. - München: DTV, 2001. - Bd. VII. S. 219.
творящий, / В сотнях ликов явлен нам он. / Пой ему во славу: «Амен!»1 - пер. В. Леви-ка).
Но в «Диване» у Гете есть стихотворение, где его герой Хатем дает определения возлюбленной Зулейке через определения бога: Allerliebste, Allgegenwärtige, Allschö ngewachsene, Allschmeichelhafte, Allspielende, Allmannigfaltige, Allbuntbesternte, Allumklammernde, Allerheiternde, Allherzer-weiternde, Allbelehrende2, заканчивая стихотворение тезисом: «Аллаху дам ли сто имен нездешних, / Звучит за каждым имя - для тебя» (с. 390) - пер. В. Левика. Именования бога в «Диване» переносятся на возлюбленную, таким образом богородичная поэзия, с одной стороны, и пантеистические воззрения поэта, с другой стороны, преломляются в его любовной лирике. Стихотворение «Всеприсутствие» (1812) показывает переходный этап в наделении возлюбленной эпитетами бога: о возлюбленной возвещает все - восходящее солнце, белые лилии, кружение планет, летящие звезды, сияние звезд, блеск месяца3.
Первый шаг в этом направлении был сделан в более раннем стихотворении («Близость любимого», 1796) Гете, которое восходит к двум вариантам стихотворения-каталога современницы Гете С.К.Ф. Брун «Ich denke dein»4 (1795, 1796). В обоих вариантах стихотворения поочередно используется то длинная, то короткая строка с многочисленными анжамбеманами и сбоем ритма, что соответствовало характеру комического стихотворения. Но в XVIII веке, как отмечает В. Кайзер, эта строфа стала выражением любовного томления, строки которой имитируют долгий вдох и краткий выдох5. Хотя пальма первенства и принад-
1 Гете И.В. Собр. соч. в 10 т. Т.1. Стихотворения. Пер. с нем. - М.: Худ. литература, 1975. - C. 323-324. При цитировании этого издания далее страницы будут указываться в скобках.
2 Deutsche Lyrik von den Anfängen bis zur Gege n-wart. In 10 Bd. / hg. v. W. Killy. - München: DTV, 2001. - Bd. VII. S. 250.
3 Goethe J.W. Gedichte. Westöstlicher Divan. Bindlach: Gondrom, 1995. - S. 265.
4 Deutsche Lyrik von den Anfängen bis zur Gege n-wart. In 10 Bd. / hg. v. W. Killy. - München: DTV, 2001. - Bd. VI. - S. 293, 298.
5 Kayser W. Geschichte des deutschen Verses. 4. Aufl. Tübingen: Francke, 1991. - S. 68.
лежит Ф. Брюн, создавшей известную поэтическую формулу, повторяющуюся в ее стихотворении и вынесенную в заголовок, «Близость любимого» Гете - уникальное по структуре и рядам перечислений стихотворение. Небольшое по объему (четыре строфы по четыре строчки), оно вмещает в себя эпический по охвату ряд тех явлений природы, которые говорят о бесконечной любви двух любящих душ: «поток лучей над океаном», мерцающий «светом странным во тьме ручей», тревожный день, «ночная тень», «волна на пустынном берегу», «долины, где все молчит», «заходящее солнце» и звезды (с. 303). Эти образы рождают в представлении читателя и поток дней, прожитых возлюбленными вместе и в разлуке, и поток жизни от зарождения чувства до последних дней на земле. Таким образом, представленный здесь в сжатом виде каталог создает аллюзию на утренние и вечерние песни, любовную песню и эпитафию.
Наделив свою возлюбленную именем Зулейки в «Диване», герой ищет имя и себе. В «Книге Зулейки» он называет себя Хате-мом с определениями «вседающий» (Хатем Таи) и «богато живущий» (Хатем Зограи), потому что «Счастье брать, раздавая счастье, - / Было б великой радостью мне» (с. 367) - пер. В. Левика.
Поэзия о богах и героях традиционно соседствовала с поэзией о мире и богатстве природы, созданной богом. Восточные песни Гете, вероятно, для того, чтобы придать им архаику, содержат списки явлений природы. В «Песне»-диалоге (1774) между Али и Фатемой воспевается водопад, к нему, как «брату», примыкают и скалы, и равнина, и луг с цветами, а ручьи и реки рады слиться с ним и достичь «вечного океана» (с. 47). Ничто не может остановить этот поток жизни: ни пустыни, ни холмы, ни города.
И если любое явление природы содержит знак бесконечности вселенной, то в мире людей на их чувства и действия накладываются ограничения. В «Книге любви» Гете называет шесть любовных пар (Рустам и Рудаба, Юсуф и Зулейка, Ферхад и Ширин, Меджнун и Лейла, Джемиль и Бо-тейна, Соломон с Темноликой), узнав о которых, читатель «знает любовь назубок» (с. 341). В следующем стихотворении он
дополняет этот ряд седьмой парой: Вамик и Азра. Гете подчеркивает в этих парах разные проявления любви.
В «Книге рая» Гете напоминает о том, что только четыре женщины, «жены-избранницы», вошли в рай: Зулейка, богородица, супруга Магомета и дочь Фатема. Но поэт, прославляющий этих женщин, также достоин «райских кущ» (с. 413).
В духе средневековых аллегорий в «Книге размышлений» Гете называет пять антиномических рядов человеческих свойств: «С Надменностью Дружба не может сродниться,/ От грубости Вежливость не родится, / Величия мы у Злодейства не ищем, / С купец не подаст убогим иль нищим, / Для веры и Верности Ложь не опора» (с. 348) - пер. В. Левика. И тут же в следующем стихотворении добавляет пять других: занятие не дает скучать, а безделье вызывает скуку, терпение приносит долги, а скорое решение - выигрыш, честь может защитить лишь оборона (с. 355-356).
По образцу религиозной поэзии создаются стихотворения, прославляющие «земных богов» - королей, князей, а также поэтов и художников. В оде, посвященной Гансу Саксу, «Истолкование старинной гравюры на дереве, изображающей поэтическое призвание Ганса Сакса» (1782), Гете прославляет великого мастера и муз поэта: Прямодушье, Достоинство, Честность. И тут же в соответствии с традицией «литературы о дураках», бюргерской поэзии и самого мастера шванков Гете приводит список дураков, которых изобличал в своей поэзии Сакс: «Дураков молодых, дураков -стариков,/ Дураков-бедняков, дураков богатых, / Прямых и кривых, худых и пузатых, / Дураков грамотеев, дураков-невежд» (с. 156) - пер. Л. Гинзбурга. Во второй из «Трех од к моему другу Беришу» Гете метафорически перечисляет грехи мира, в котором честному человеку прожить трудно: тут и «смрад от болот», и «осенняя сырость», «гады и гнусы», «похотливый огне-жалящий змий», и «ночные жабы» (с. 65).
В балладе «Лесной царь» (1782) Гете приводит два ряда перечислений, характеризующих фикциональный мир лесного царя и его дочерей, который противопоставлен реальному миру, миру природы, окру-
жающей отца, везущего больного ребенка, который является проводником в оба мира. «Цветы бирюзы, жемчужны струи» оказываются «ветром, колыхнувшим листы»; играющие и летающие «прекрасные дочери» лесного царя - «седыми ветлами», сам лесной царь «с густой бородой» - «белым туманом над водой» (с. 173-4).
Список вечерних видений приводится в «Свидании и разлуке» (1771) - но они не пугают юношу, спешащего на свидание: вечер, великан-дуб, окутанный туманом, мрак, смотрящий сотней черных глаз, луна, ветер - «ночь создала тысячи чудовищ» - и снова восторг чувств, выражающийся серез анафорические повторы: «Welche Liebe,/ O welche Wonne, welcher Schmerz!/ [...] welch ein Glück!»1.
Стихотворения о мире и природе непосредственно связаны со стихотворениями о временах года и, прежде всего, с весенними песнями. Ряды метафор, типичных для народных песен, проникают в его майские песни. «Майский праздник» (1771): природа, солнце, поле, цветы, ветки, голоса - все сливается в апогее чувств: «Как эту радость/ В груди вместить! - / Смотреть! и слушать!/ Дышать! и жить!» (c. 77) - пер. А. Глобы. Любовь Гете сравнивает с любовью жаворонка к небу и песне, а цветов - к небу.
Более поздняя песня «Нежданная весна» (1801) тем не менее перечисляет привычные топосы весенней песни: «вешние дни», «солнце и дали», «бурливый поток», «блеск серебра», «рыбок игра», «крылья шуршат с музыкой в лад», «лакомки -пчелы», которые дополняются новыми («сладкая смута», «полусон», «мягкие узы» (c. 258) - пер. Н. Вольпин), говорящими о новой любви.
В «Кристель» (1771 ) лирический герой перечисляет притягивающие его черты в женщине: это и «дуга бровей», «лукавство глаз», «губы ярких роз алей», «румяные щеки», «нежный взгляд». Стиль рококо угадывается в последней строке песни, когда герой, признается, что ради возлюбленной готов поступиться всем в мире: «Не прочь я
1 Deutsche Lyrik von den Anfängen bis zur Gege n-wart. In 10 Bd. / hg. v. W. Killy. - München: DTV, 2001. - Bd. VI. - S. 67.
даже умереть, / ... Но на ее груди» - пер. И. Грицковой (а 75). Многоточие сигнализирует о ретардации и смене серьезного тона на шутливый.
Тот же ряд, описывающий спящую возлюбленную в «Посещенье» (1788), становится намного скромнее в эпитетах, подчеркивая «неподдельность достоинств» девушки: «сомкнутые веки», «губы нежные», «нежная рука» (а 248-9).
В балладе «Цыганская песнь» (1771), помимо рефрена, Гете приводит женский список: его лирический герой знал «Анетту, и Урзель, и Кэт, / Луизу, Варавару, Мари-хен, Бэт» (а 118).
Юмористическое стихотворение «Зверинец Лили» (1775) представляет в виде зверей и их действий поклонников возлюбленной лирического героя: «Бедняжки принцы скачут, пляшут,/ Крылами бьют, хвостами машут, / То захрипят, то смолкнут вдруг / В сплошном чаду любовных мук!» (а 131) - пер. Л. Гинзбурга. И сам герой представляет себя медведем, которого приручила капризная красавица. В стиле стихотворений рококо герой просит помощи у богов, тут же добавляя, что, если помощь не придет, то он сам сможет себе помочь. Неожиданность концовки намекает на шутливый характер стихотворения.
В стихотворении-шутке «Веймарские проказницы» (1813), названном по аналогии с «Виндзорскими проказницами» Шекспира, цитируется каталог дней недели, которые столь шумно проводят упомянутые в заглавии женщины: «В понедельник - в креслах лож./ Вторник, хоть и неприметней, / Но по-своему хорош/ Упоительною сплетней. / В среду манит нас премьера - / Как тут можно устоять?/ Но в объятья Бельведера/ Нас четверг вернет опять» (а 277). Упоминанием о четверге стихотворение возвращает нас к своему началу: «В Бельведере мы в четверг, / Пятницу проводим в Йене - / (...) / Всласть вкусив даров субботы, в воскресенье - что за день! - / Мы врываемся с налета / В мир окрестных деревень» - пер. А. Парина (а 276). Форму ролевого стихотворения, написанного от лица женщин, Гете выбирает не случайно: в нем угадывается голос «г-жи Глупости», разоблачающей саму себя.
Как мы видим, у Гете есть и стихи на случай в альбомы, и шутливые стихи, в которых он использует разного типа каталоги. В «Ведьмовской таблице умножения» он ловко жонглирует десятью цифрами. Последняя формула подводит итог - «Das ist ...»: «Du musst verstehn!/ Aus Eins mach Zehn, / Und Zwei lass gehen,/ Und Drei mach gleich,/ So bist du reich./ Verlier die Vier!/ Aus Fünf und Sechs,/ So sagt die Hex',/ Mach Sieben und Acht,/ So ist's vollbracht:/ Uns Neun ist Eins,/ Und Zehn ist keins./ Das ist das Hexen-Einmaleins »1 («Ты должен понять! / Из Единицы сделай Десять, / А Два опусти, / И Три тоже, / Тогда разбогатеешь. / Потеряй Четыре! / Из Пяти и Шести, / Как учит ведьма, / Сделай Семь и Восемь, / Так свершится: / И Девять - Один, / И Десять -ничто. / Таково ведьмино колдовство» - перевод автора статьи - Т.А.).
Склонность просветителей к идиллии способствует использованию черт поэтики каталогов и в этом жанре. В стихотворении «Счастливые супруги» (1802), помимо перечислительного ряда весенней песни («веселый дождик мая», «голубки в синем небе», «фиалки у пруда», «первые цветы», «органа звуки»), мест свиданий («в лесу, на вольном скате, / в кустах, в приюте муз, / в пещерах под скалами, / в ущельях на реке»), важное место занимают цифры: «Бродили мы в покое / И думали - вдвоем, / Но вот уже нас трое, / И вот мы вчетвером. / Нас пять. Нас шесть» (c. 263) - пер. В. Рождественского. В небольшой по объему идиллии проносятся картины семейной жизни: новый дом, помощь сына с семьей в работе на огороде, труд дочери-мельничихи, родимые могилы старшего поколения, военная служба другого сына, его свадьба, ожидание внуков.
Гете использует формулы и образность каталога не только в пейзажной и любовной поэзии, в стихотворениях о временах года и суток, но и в «итальянских» стихотворениях. В «Миньоне» (1784) из «Вильгельма Мейстера» Гете описывает Италию через ряд характерных образов природы («лимонные рощи», «пурпур королька»,
1 Poetische Sprachspiele. Vom Mittelalter bis zur Gegenwart. Hrsg. von K.P. Dencker. Stuttgart: Reclam, 2002. - S. 92.
«гремит обвал», «плещет водопад») и архитектуры («великолепный фриз, «колонны», «изваянья»). Три строфы завершаются рефреном, в котором также есть ряд варьирующихся обращений: «возлюбленный», «покровитель», «отец» (c. 176).
Списки достопримечательностей, на этот раз Рима, можно найти в «Римских элегиях» (1787-1790): камень, чертоги, улица, гений, а также - «храмы, руины, дворцы, мрамор разбитых колонн» (c. 183). Списки богов, героев, царей, императоров следуют за ними: Киприда, Заря, Леандр, Рея Сильвия, Марс, Кронион, Протей, Фетида, Минерва, Амур, Юнона, Юпитер, Феб, Меркурий, Вакх, Деметра, Аврора, Тезей, Геба, Цезарь и Александр, Генрих и Фридрих и т.д., через которые «прошлый и нынешний мир громче ко мне говорят» (c. 185) - пер. И. Вольпин. Участие этого бесконечного ряда античных имен нужно герою, чтобы понять: «Древность была молода, когда те счастливые жили! / Счастлив будь, и в тебе древний продолжится род» (c. 190).
Среди 103 эпиграмм из цикла «Эпиграммы. Венеция 1790» следует выделить эпиграмму под номером 34 а, в которой есть два ряда каталогов. В первом называются «пять естественных благ»: «уютный дом, «стол пов-куснее» с вином, «пристойный костюм», «друзей для приятной беседы», «на ночь - подружку». Другой ряд необходимых благ для поэта, которых он просит у богов, - это языки, древние и новые, «чтобы народов дела и былые судьбы я понял»; чувства, чтобы постичь искусства людей; «почет у народа», «у власть имущих - влиянье»; а пятым благом боги поэта уже одарили - «сделать счастливым, послав самый прекрасный ваш дар» (c. 203) - дар поэтический - пер. С. Ошерова
Восточным вариантом этой эпиграммы Гете можно назвать «Четыре милости» (1816), данные аллахом арабу за его длительные путешествия, - это тюрбан, палатка, меч и песня: «Den Turban erst, der besser schmückt,/ Als alle Kaiserkronen;/ Ein Zelt, das man vom Orte rückt,/ um überall zu wohnen.// Ein Schwert, das tüchtiger beschützt,/ als Fels und hohe Mauern./ Ein Liedchen, das gefällt und nützt,/ worauf die Mädchen lauern»1.
В «Метаморфозе растений» («Die Metamorphose der Pflanzen», 1798) Гете прослеживает развитие растения от семени до цвета и плода. «Метаморфозу растений» отделяют от «Метаморфозы животных» более двадцати лет. Поэтому в ней через обращение к любимой прослеживается связь между всеобщим и индивидуальным, разнообразием и единством, вечным и преходящим, чтобы перенести эти законы и на отношения влюбленных: «Близко святая / Наша любовь к плоду высшему -общности чувств, / Общности взглядов ...» (c. 460) - пер. Д. Бродского.
В «Метаморфозе животных» («Metamorphose der Tiere», 1820) Гете прокламирует «двойственный вечный закон» природы: это «законность -/ И произвол; свобода - и мера; порядок, но гибкий,/ На перебор - недочет» (c. 461) - пер. Н. Вольпин. Основная мысль выражается в середине поэмы: «Ограниченья сними, и закроется путь к совершенству», поясняя далее: «Избыточность давит, в ней гибнет / Стройная форм красота, свобода и четкость движений» (c. 461).
Ряд антиномий проходит и через другую поэму этого же года. Цикл «Первогла-голы. Учение орфиков» (Urworte. Orphisch, 1820) состоит из пяти строф-секстин, которые называются «Демон», «Случай», «Любовь», «Неизбежность» и «Надежда». Они, с одной стороны, повторяют структуру пяти-актной античной трагедии, с другой стороны, сопрягаются с космосом (солнце, планеты, звезды), с земными стихиями (огонь, воздух, земля, вода), философскими понятиями (форма и время+власть, закон и жизнь, граница и текучее, благополучие и боль, своеволие и долг, начало и круг времен, всеобщее и единое).
Поиском «первослов», или «первогла-гов» Гете занимался всю жизнь и пытался найти их для каждого стихотворения, в каком бы жанре оно ни было написано. В «Ночной песне» («Nachtgesang», 1804) Гете, благодаря списку ключевых слов, соединенных двумя перекрестными рифмами и переходящих в виде повторов в последующие строки (Pfühle, Gefühle, Saitenspiele, Gewühle, Kühle; der Sterne Heer/ im Traum Gehör)2, создает колыбельную песню, заво-
1 Deutsche Lyrik von den Anfängen bis zur Gege n-
wart. In 10 Bd. / hg. v. W. Killy. - München: DTV,
2001. - Bd. VII. - S. 220. 2 Ibid. - S. 87.
раживая слушателя чередованием женских и мужских каденций и убаюкивающим рефреном.
Баллада «Фульский король» (1774) выстроена на ряде важных действий героя, укладывающихся в несколько глаголов, определяющих каждую из ее шести строф: «жил», «хранил», «пил», «вспоминал», «роздал (княжеств тьму)», «(пир) давал», «бросил вниз», «больше не пил» (с. 121). В шести строфах рассказывается жизнь короля - от любви до смерти. Похожий список глаголов используется в барочной по названию и застольной по содержанию песне «Уап^! УашШиш уап^!» (1806), в которой герой за стаканом вина рассказывает о своей беспутной жизни: «Червонцы я ловил, хватал, / Червонцами сорил, мотал, / Стяжал и вновь терял» (с. 273) - пер. А. Глобы, а также: страдал, скучал, был одинок. Однако структурной опорой в рассказе становится формула «Я сделал ставку», которая образует свой перечислительный ряд: сначала это были деньги, потом женщины, странствия, слава, война и, наконец, потеря всего, «нуль».
Казалось бы, в стихотворении «Привыкнешь - не отвыкнешь» (1813) есть два временных пласта, создающих два антиномических ряда, но это только поверхностное впечатление. Каждая из пяти строф открывается формулой, противопоставляющей прошлое и настоящее: «Я раньше влюблялся. Теперь я люблю», «Я прежде надеялся. Верю сейчас», «Я раньше едал. Ем теперь больше всех», «И прежде я пил, нынче пью больше всех», «Любил танцевать я и в вальсе кружить, / Теперь мне без музыки дня не прожить» (с. 275) - пер. И. Грицковой. Про-
тивопоставление прошлого и настоящего оказывается ложным, потому что герой, став взрослее и серьезнее, не перестал любить жизнь во всей ее полноте, по-прежнему отрицая «сонливость, злобу и скуку» (с. 275).
Подводя итог исследования, следует отметить, что И.В. Гете, который не только отразил интерес немецких просветителей к одному из древнейших лирических жанров, продемонстрировав все жанровое многообразие, которым отличалась немецкая литература со времен Средневековья (стихотворения-каталоги с именованиями богов и героев, женскими и алфавитными списками, списками грехов и времен года, дней недели и таблицей умножения), но и предвосхитил некоторые жанровые подвиды, которые получат дальнейшее развитие в последующие литературные эпохи (антиномические ряды, содержащие противопоставления природы и искусства, искусства и действительности, художника и бюргера, искусства и критики, Востока и Запада, Италии и Германии). Гете усвоил мощнейшую европейскую, и в частности немецкую, а также античную и восточную традиции стихотворения-каталога, для которого характерна контаминация с такими жанрами, как вечерняя и утренняя песня, эпиграмма и баллада, идиллия и сатира, застольная песня и стихотворение на случай. Стихотворения-каталоги Гете вобрали в себя и традиции эпической и драматической литературы от античности до Просвещения и романтизма, современником которого он стал. Стихотворения-каталоги Гете показывают широту его интересов: религия, философия, алхимия, мистика, пантеизм и др.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Андреюшкина, Т.Н. Немецкие стихотворения-каталоги: упорядоченность смыслов статичного средневекового мира // Уральский филологический вестник / ФГБОУ ВО «Уральский гос. пед. ун-т» / гл. ред. Н.В. Пестова. - Екатеринбург, 2016. Вып. 1. - 116 с. (Серия «Germanistische Studien»). - C. 5-17.
2. Андреюшкина, Т.Н. Немецкие стихотворения-каталоги: списки реалий XV-XVI веков // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики и оптимизация преподавания иностранных языков: V Международная научная заочная конференция (Тольятти, 6-7 октября 2016 г.): сб. материалов / отв. ред. Ю.И. Горбунов. - Тольятти: Изд-во ТГУ, 2016. -216 с. - С. 246-257.
3. Андреюшкина, Т.Н. Барочная инвентаризация мира в немецкой поэзии: движение по вертикали // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. Филологические науки. -
2016. - № 3. - Т. 1. - С. 5-15.
4. Андреюшкина, Т.Н. Стихотворение-инвентаризация в поэзии Ж. Превера, М. Калеко, Г. Айха и Р. Гернхардта: сопоставительный анализ // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. - Вып. 3(27). - 2014. - С. 154-160.
5. Андреюшкина, Т.Н. Этапы развития стихотворения-инвентаризации в немецкой поэзии ХХ века // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. - Тольятти, 2016. - №1. Т. 1. -С. 1-9.
6. Андреюшкина, Т.Н. Стихотворение-инвентаризация как поэтологический каталог // VI Международный конгресс «Русская словесность в мировом культурном контексте»: Избранные доклады и тезисы / под общ. ред. И.Л. Волгина. - М.: Белый ветер, 2017. - 874 с. - С. 800815.
7. Васильева, Г.М. «Фауст» Гете и семантический комплекс европейской культуры: монография. Часть 1. - Новосибирск: НГУЭиУ, 2012. - 604 с.
8. Гете, И.В. Собр. соч.: в 10 т. Т.1. Стихотворения / пер. с нем. - М.: Худ. литература, 1975. - 524 с.
9. Жолковский, А.К. Каталоги // Zvezda/2014/6/zhol1-pr.html (дата обращения 05. 2016).
10. Язык символов: числа, фигуры, время / сост. В.М. Рошаль. - М.: Эксмо, 2005. - 400 с.
11. Breuer D. Deutsche Metrik und Versgeschichte. - 4. Aufl. - München: Fink, 1999. - 414 S.
12. Deutsche Lyrik von den Anfängen bis zur Gegenwart. In 10 Bd. / Н^ v. W. Killy. - München: DTV, 2001. - Bd. VI - 366 S. - Bd. VII. - 394 S.
13. Goethe J.W. Gedichte. Westöstlicher Divan. - Bindlach: Gondrom, 1995. - 492 S.
14. Hawthorn J. Grundbegriffe moderner Literaturtheorie / Übersetzt von W. Kolb. - Tübingen und Basel: Francke, 1994. - 384 S.
15. Kayser W. Kleine deutsche Versschule. - 26 Aufl. - Tübingen und Basel: Francke, 1999. -
125 S.
16. Kayser W. Geschichte des deutschen Verses. - 4. Aufl. - Tübingen: Francke, 1991. - 156 S.
17. Poetische Sprachspiele: Vom Mittelalter bis zur Gegenwart/ Hg. v. K.P. Dencker. - Stuttgart: Reclam, 2002. - 428.
18. Shvabrin, Stanislav. The Burden of Memory: Mikhail Kusmin as Catalog Poet // The many Facets of Mikhail Kusmin: A Miscellany / ed. of Lada Panova. - Bloomington, 2011. - P. 3-25.
