Эрзянизмы мокшанских говоров Самарской Луки в этноисторическом контексте Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 94(09)(=16=99)

Н. В. Беленое

ЭРЗЯНИЗМЫ МОКШАНСКИХ ГОВОРОВ САМАРСКОЙ ЛУКИ В ЭТНОИСТОРИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ*

В статье выявляется и анализируется с этноисторических позиций пласт эрзянской лексики в торновском и шелехметском говорах мокша-мордовского языка самаролукской мордвы. Выявленные лексемы являются дополнительным аргументом в пользу гипотезы этноязыковой преемственности между мордвой Самарской Луки и смешанным мокшано-эрзянским мордовским населением, оставившем Барбашинский могильник -археологический памятник ХГГГ—ХГУ вв., расположенный на левом берегу Волги, в черте города Самары, напротив Самарской Луки. Археологические исследования данного памятника позволили достоверно определить этническую принадлежность похороненных на Барбашинском могильнике людей. Это мордва-мокша и мордва-эрзя. Вероятно, данное население было переселено сюда с запада целенаправленно ордынской администрацией. Мордовское население, которому принадлежал этот могильник, покинуло данную территорию во второй половине XIV в., дальнейшие исторические судьбы его неизвестны. Неизвестна и дата появления первых мордовских поселенцев на Самарской Луке. Из источников очевидно одно: на рубеже ХУГ—ХУГГ столетий мордва на Самарской Луке уже имела свои поселения, причём всё мордовское население полуострова было представлено исключительно мокшанами. Проведённый автором анализ географической лексики мокша-мордовских говоров самаролукской мордвы, а также тюркских заимствований в них, позволяет предполагать преемственность между мордовским населением, оставившим Барбашинский могильник и са-маролукской мордвой, поскольку в них содержится значительная доля кыпчакских лексем, не встречающихся в других мокшанских говорах. Эти лексемы, по мнению автора, были заимствованы предками самаролукской мордвы у кыпчаков, в период их пребывания под властью ордынских ханов. Мокшане, по-видимому, численно преобладали в составе мордовского населения, переселившегося на территорию Самарской Луки, поэтому принадлежность современных говоров полуострова — безусловно, мокшанская. Вместе с тем, эрзянские группы не исчезли бесследно, оставив в языке мордвы Самарской Луки пласт эрзянской лексики, которому и посвящена настоящая работа. Данный пласт служит ещё одним аргументом в цепочке доказательств этноязыковой преемственности между мордовским населением Самарского Поволжья ордынского периода и историческим мордовским населением Самарской Луки.

Ключевые слова: мордва, мокшанский язык, эрзянский язык, этноязыковая история, Самарское Поволжье.

Исследование мордовских диалектов на современном этапе изучения мордовских языков, по справедливому замечанию Д. В. Цыганкина, является первостепенной задачей мордовского языкознания. Именно диалектные варианты мокшанского и эрзянского языков, зачастую, дают

* Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ (грант № 18-412-630002\18)

ключ к решению основополагающих вопросов раннего состояния мордовских языков, формирования литературных мокшанского и эрзянского языков, этноязыковых контактов и этнической истории различных частей мордовского этноса. Данный вопрос стоит сегодня тем более актуально, что в настоящее время, в силу различных лингвистических и экстралингвистических факторов, мордовские

говоры стремительно деградируют - в особенности, на периферии ареала расселения мордвы. К такого рода говорам относятся и мокшанские говоры Самарской Луки. Между тем, именно они могут способствовать решению ключевых для этнической истории мордвы на территории Самарского Поволжья вопросов: откуда пришла мордва на данную территорию; какова была её этноязыковая и диалектная принадлежность; с какими этносами она контактировала; каковы её исторические судьбы на данной территории. Мордва Самарской Луки отличается от остальных мордовских насельников Самарского Поволжья. Если в остальных случаях имеются архивные документы или исторические предания о переселении той или иной группы представителей мокши или эрзи в Самарское Поволжье с территорий Казанской, Симбирской или Пензенской губерний, то для самаролукской мордвы подобными источниками мы не располагаем. Архивные материалы позволяют уверенно датировать существование мордовских поселений на Самарской Луке в первой трети XVII в., в связи с чем ряд самарских историков, исходя из исторического контекста, умозрительно относит появление мордвы здесь к рубежу XVI-XVII столетий [Смирнов, Дубман, 1995]. Между тем, имеется ряд свидетельств о существовании мордовских поселений на Самарской Луке ещё во времена Казанского ханства [Беленов, 2018]. Археологически же присутствие мордвы на территориях, непосредственно примыкающих к Самарской Луке, фиксируется с XIII в. - это Му-ранский и Барбашинский памятники. Исторические судьбы данного мордовского населения удаётся проследить до второй половины XIV столетия, когда, в результате междоусобных войн ордынских ханов, жизнь на них прекращается. По нашему мнению, часть этого мордовского населения могла переселиться на близлежащие, пустующие в те времена, территории Самарской Луки, составив таким образом основу будущего исторического мордовского населения полуострова.

Основными источниками данной работы явились материалы проведённых автором полевых исследований в течение 2017-2018 гг. в мокшанских населённых пунктах Самарской Луки: сёлах Шелехметь и Торновое Волжского района Самарской области и селе Бахилово Ставропольского района Самарской области. В этот период автором проводились работы по сбору мокша-мордовской

топонимии в рамках проекта «Мокша-мордовская топонимия Самарской Луки» (грант № 18-412-630002\18), а также корпуса географической лексики и основного лексического фонда мокша-мордовских говоров указанных населённых пунктов. В данном исследовании отражены эрзянизмы торновского и шелехметского говоров мокша-мордовского языка.

При реконструкции этнической истории мордвы Самарского Поволжья в золотоордынский период мы опирались на материалы археологических исследований В. Н. Поливанова, Г. И. Матвеевой, Д. А. Сташенкова.

Среди работ по мордовской диалектологии нам не встретилось трудов, посвящённых изучению мокшанских говоров Самарской Луки, поэтому лингвистической основой исследования послужили исключительно собственные материалы, собранные в ходе полевых экспедиций. Археологические материалы по мордве в Самарском крае содержатся в трудах В. Н. Поливанова [Поливанов, 1900], Г. И. Матвеевой [Матвеева, 1986], антропологические исследования по Барбашинскому могильнику проводились А. А. Хохловым [Хохлов, 2007], новейшие результаты по исследованию памятника с очерком истории его изучения можно найти в работе Д. А. Сташенкова [Сташенков, 2014]. Указанные работы и ряд других исследований позволяют достаточно точно датировать существование памятника и идентифицировать этноязыковую принадлежность оставившего его населения.

Лексический материал для исследования собирался в ходе экспедиций 2017-2018 гг., в ходе которых использовался полевой метод сбора данных. При интерпретации собранного материала использовался этимологический и семантический анализ.

В результате исследований торновского и шелехметского говоров мокша-мордовского языка мордовского населения Самарской Луки был выявлен представительный корпус эрзянизмов, причём в шелехметском говоре их было выявлено больше, чем в торновском. Также надо отметить, что эрзянизмы мокшанских говоров Самарской Луки подверглись тем же самым специфическим изменениям, что и весь состав коренной лексики данных говоров. Это касается, в том числе, значительного влияния тюркских языков, которое имело место, согласно современным этноисторическим концепциям, не позднее середины XVI в. (например, смещение ударения на последний слог).

Эрзянизмы встречаются практически во всех кластерах лексики торновского и шелехметского говоров, преобладая, по нашим исследованиям, в терминах родства [ПМА, Самарская область, Волжский район, село Шелехметь, 2018]. С них и начнём наш обзор. Прежде всего, надо заметить, что термины родства у самаролукской мордвы соответствуют их звательным формам в литературных мордовских языках.

Тетей - отец. В мокшанском языке «аля», в эрзянском - «тетя».

Авай - мать. В эрзянском языке лексема «ава/ авай» имеет ведущее значение при обозначении данного термина родства, в мокшанском она также присутствует, но предпочтение отдаётся термину «тядя». Учитывая рассмотренный выше эрзянизм, и в этом случае считаем более вероятной эрзянскую трактовку.

Акай - сестра. В мокшанском и эрзянском литературных языках распространена данная лексема в значении «старшая сестра». В исследуемых говорах она употребляется в общем значении «сестра», независимо от возраста и иных характеристик. Кроме того, в Шелехмети зафиксирована и эрзянская форма термина - «патяй», в имени фольклорного персонажа «Анка-патяй». Этот термин в мокшанском языке отсутствует, в ряде диалектов мокшанского языка имеется термин «патя» для обозначения старшего брата.

Также нами выявлены эрзянизмы среди зоони-мов, географической лексики и ряда других лексических кластеров торновского и шелехметского говоров мокша-мордовского языка.

Ям - щи, суп. В мокшанском языке - «лям», в эрзянском - «ям». В литературном мокшанском языке слово «ям» имеет значение «каша», в тор-новском и шелехметском говорах данное слово обозначается русским заимствованием «каша».

Анксема - колодец (шелехметский говор). В торновском говоре лексема «колодец» обозначается «лифтима». Ни одна из указанных лексем не находит параллелей в литературных мордовских языках со значением «колодец», однако в эрзянском языке имеется лексема «анксема» со значением «прорубь» (в мокшанском ей соответствует лексема «аньцема»).

Гоборьг - погреб. В мокшанском языке «боха-рям; матф», в эрзянском - «гобрёк».

Варака - ворона. В мокшанском языке «варси», в эрзянском - «варсей; варака».

Псака - кот. В мокшанском языке «ката» (диалектное «мата»), в эрзянском языке - «псака». Обе лексемы являются ранними заимствованиями из русского языка, однако, в мордовских языках присутствует их чёткое разделение.

Верь - кровь. В мокшанском языке «вер», в эрзянском - «верь». В данном случае нельзя исключать случайных фонетических изменений, закономерные же фонетические изменения форму «верь» из «вер» в исследуемых говорах не дают [ПМА, Самарская область, Волжский район, сёла Торновое и Шелехметь, 2017-2018].

Рамки данной работы не позволяют анализировать здесь весь корпус эрзянизмов рассматриваемых говоров, поэтому мы ограничились приведением наиболее значимых из них, по возможности, охватив большее число лексических кластеров.

На основании выявленного корпуса эрзянских заимствований в торновском и шелехметском говорах мокша-мордовского языка на Самарской Луке, вкупе с данными по кыпчакским заимствованиям у самаролукской мордвы и местной мокшанской ойконимии [Беленов, 2018, с. 15], уместно сформулировать следующие выводы:

1. Значительное число эрзянизмов в торнов-ском и, в особенности, шелехметском говорах мокша-мордовского языка мордовского населения Самарской Луки хорошо коррелирует с данными об этническом составе населения, оставившего Барбашинский могильник XIII-XIV веков.

2. Сам по себе данный факт не может являться исчерпывающим доказательством этноязыковой преемственности между мордовским населением Самарского Поволжья XIII-XIV вв. и историческим мордовским населением Самарской Луки, однако, в совокупности с другими доказательствами, он служит важным звеном в обосновании наличия данной преемственности.

3. Независимо от решения вопроса о преемственности ордынской и самаролукской мордвы, выявленный нами корпус эрзянизмов и их распределение в торновском и шелехметском говорах мокша-мордовского языка могут служить опорным материалом для дальнейшего изучения языковой и этнической истории мордовского населения Самарской Луки.

ЛИТЕРАТУРА

Беленов, 2018 - Беленов Н. В. Ойконим Шелех-меть на Самарской Луке в этноисторическом контексте // СИСП. 2018. № 2. С. 12-17.

Васильев, Матвеева, 1986 - Васильев И. Б., Матвеева Г. И. У истоков истории Самарского Поволжья. Куйбышев: Куйбышевское книжное издательство, 1986. 232 с.

Поливанов, 1900 - Поливанов В. Н. Археологическая карта Симбирской губернии. Симбирск: АРФ, 1900. 193 с.

Смирнов, Дубман, 1995 - Смирнов Ю. Н., Дубман Э. Л. Самарская Лука в XVI - начале XX вв. Самара: Самарский университет, 1995. 200 с.

Сташенков, 2014 - Сташенков Д. А. Барбашин-ский могильник на территории города Самары: некоторые итоги изучения и перспективы исследования // Известия Самарского научного центра РАН. 2014. №3. С. 326-329.

Хохлов, 2007 - Хохлов А. А. Антропология // Древние культуры и этносы Самарского Поволжья. Самара: Самарский Дом печати, 2007. С. 379-398.

REFERENCES

Belenov, 2018 - Belenov N. V. Ojkonim Shelehmet' na Samarskoj Luke v jetnoistoricheskom kontekste // SISP. 2018. №2. S. 12-17. (in Russian)

Vasil'ev, Matveeva, 1986 - Vasil'ev I. B., Matveeva G. I. U istokov istorii Samarskogo Povolzh'ja. Kujbyshev: Kujbyshevskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1986. 232 s. (in Russian)

Polivanov, 1900 - Polivanov V. N. Arheologicheskaja karta Simbirskoj gubernii. Simbirsk: ARF, 1900. 193 s. (in Russian)

Smirnov, Dubman, 1995 - Smirnov Ju. N., Dubman Je. L. Samarskaja Luka v XVI - nachale XX vv. Samara: Samarskij universitet, 1995. 200 s. (in Russian)

Stashenkov, 2014 - Stashenkov D. A. Barbashinskij mogil'nik na territorii goroda Samary: nekotorye itogi izuchenija i perspektivy issledovanija // Izvestija Samarskogo nauchnogo centra RAN. 2014. № 3. S. 326-329. (in Russian)

Hohlov, 2007- Hohlov A. A. Antropologija // Drevnie kul'tury i jetnosy Samarskogo Povolzh'ja. Samara: Samarskij Dom pechati, 2007. S. 379-398. (in Russian)

N. V. Belenov

ERZYA-MORDOVIAN LEXEMES IN THE MOKSHA DIALECTS OF THE SAMARSKAYA LUKA IN

ETHNOHISTORICAL CONTEXT

The article identified and analysed from the ethnohistorical perspective, the formation of the Erzya language in tornovsky and shelemetsky dialects of the Moksha-Mordovian language of Mordovians of the Samarskaya Luka. The revealed lexemes are an additional argument in favor of the hypothesis of ethnolinguistic continuity between the Mordovians of the Samarskaya Luka and mixed Moksha-Erzya Mordovian population, who left Barbashinsky burial ground-an archaeological monument of XIII-XIV centuries, located on the left bank of the Volga, in the city of Samara, opposite the Samarskaya Luka. Archaeological research of this monument allowed to determine the ethnicity of people buried in the Barbashin burial ground. Those are Mordva-Moksha and Mordva-Erzya. Probably, this population was moved here from the West purposefully by the Horde administration. The Mordovian population, to whom this burial ground belonged, left this territory in the second half of the XIV century, its further historical destiny is unknown. The date of appearance of the first Mordovian settlers on the Samarskaya Luka is also unknown. One thing is obvious from the sources: at the turn of the XVI-XVII centuries the Mordovians on the Samarskaya Luka had already had their settlements with all the Mordovian population of the Peninsula being represented exclusively by mokshans. The analysis caused out by the author of the geographical vocabulary of the Moksha-Mordva dialects of the Samarskaya Luka Mordovians, as well as Turkic loanwords in them, suggests the continuity between the Mordovian population, that had left Barbashinski burial and Samarskaya Luka Mordovians, as they contain a significant proportion of the Kypchak lexemes not found in other Moksha dialects. These lexems, according to the author, had been borrowed by the ancestors of the Mordvinians of the Samarskaya Luka from Kipchaks during the period of their stay under the power of the Horde khans. Moksha, apparently, was prevalent in the Mordovian population who had moved into the territory of the Samarskaya Luka, therefore, the modern dialects of the Samarskaya Luka - of course, belong to Moksha. However, Erzya groups did not disappear without a trace, but lebt a layer of Erzya vocabulary in the language

of the Mordvinians of the Samarskaya Luka, which is the subject of this work. This layer serves as another argument in the chain of evidence of ethnolinguistic continuity between the Mordovian population of the Samara-Volga region of the Horde period and the historical Mordovian population of the Samarskaya Luka.

Keywords: Mordva, Moksha language, Erzya language, ethnic-language history, Samara-Volga region.

Беленов Николай Валерьевич,

кандидат педагогических наук, доцент, Самарский государственный социально-педагогический университет (Самара, Россия) belenov82@gmail.com

Belenov Nikolay Valerievich,

PhD in Pedagogy, Associate Professor,

Samara State University of Social Sciences and

Education

(Samara, Russia)

belenov82@gmail.com