CC BY
27
Научно-практическая статья
УДК 159.96 © Н. Н. Алигаева, 2022
doi: 10. 24412/1999-6241-2022-390-326-333
5.3.9 Юридическая психология и психология безопасности
Эмоциональные состояния осужденных в контексте понятия
«временная перспектива»
Нигар Назимовна Алигаева \ аспирант кафедры общей и социальной психологии; [email protected]; https://orcid.org/0000-0002-1239-1892
' Калужский государственный университет им. К. Э. Циолковского, 248023, Калуга, ул. Степана Разина, 22/48, Россия Реферат
Введение. Процесс отбывания наказания в местах лишения свободы приводит к пространственным изменениям и отчетливо разделяет жизнь человека на «до» и «после». Являясь частью пространственно-временного континуума, восприятие времени также претерпевает изменения. Цель — изучение особенностей эмоциональных состояний осужденных (а также осужденных-инвалидов) в контексте понятия «временная перспектива» для определения основных мишеней психокоррекционного воздействия. Материалы и методы. В исследовании приняли участие 273 осужденных в возрасте от 22 до 65 лет, отбывающих наказание в подведомственных организациях и учреждениях УФСИН России по Рязанской области. Эмпирическими методами послужили шкала ситуативной тревожности Спилбиргера-Ханина, опросник потребности в достижении Ю. М. Орлова, тест фрустрационных реакций С. Розенцвейга, опросник потребности в общении Ю. М. Орлова, шкала дифференциальных эмоций К. Изарда, опросник временной перспективы Ф. Зимбардо. Результаты и обсуждение. В ходе данного исследования было выявлено, что для осужденных без инвалидности в большей степени характерен высокий уровень ситуативной тревожности, а также наличие корреляционных связей между исследуемыми параметрами эмоциональных состояний. В выборке осужденных-инвалидов также была выделена группа лиц, имеющих высокий уровень ситуативной тревожности, в которой наблюдаются корреляционные связи между исследуемыми параметрами, что свидетельствует о тесной взаимосвязи между тремя блоками эмоциональных состояний при наличии высокого показателя блока «Прошлое». Выводы. Исследование позволило выделить следующие мишени психокоррекционного воздействия: высокий уровень ситуативной тревожности, необходимостно-упорствующий тип и импунитивная направленность реакции на фрустрацию, высокие показатели индексов негативных и тревожно-депрессивных эмоций.
Ключевые слова: временная перспектива; эмоциональные состояния; осужденные-инвалиды; отбывание наказания;
места лишения свободы
Для цитирования: Алигаева Н. Н. Эмоциональные состояния осужденных в контексте понятия «временная перспектива» // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2022. Т. 27, № 3(90). С. 326-333. https://doi.org/10. 24412/1999-6241-2022-390-326-333
Scientific and Practical Article
UDC 159.96 © N. N. Aligaeva, 2022
doi: 10. 24412/1999-6241-2022-390-326-333
5.3.9 Legal Psychology and Psychology of Security
Convicts' Emotional States within the Concept of "Time Perspective"
Nigar N. Aligaeva \ post-graduate student at the chair of General and Social Psychology; [email protected]; https://orcid.org/0000-0002-1239-1892
1 Kaluga State University named after K. E. Tsiolkovsky, 22/48 Razin st., Kaluga, 248023, Russia
Abstract
Introduction. The process of serving a sentence in prisons leads to spatial changes and clearly divides a person's life into "before" and "after". As part of the space-time continuum, the perception of time also undergoes changes. The purpose of this research is to study the peculiarities of the emotional states of convicts (as well as convicts with disabilities) in the context of the concept of "time perspective" to identify the main targets of psycho-correctional influence. Materials and Methods. The study involved 273 convicts aged 22 to 65 years who serve sentences in subordinate organizations and institutions of the Federal Penitentiary Service of Russia in the Ryazan region. Empirical methods included the Spielberger-Khanin scale of situational anxiety, the questionnaire of the need for achievement by Yu.M. Orlov, test of frustration reactions by S. Rosenzweig, questionnaire of the need for communication by Yu. M. Orlov, K. Izard's scale of differential emotions, the Zimbardo Time Perspective Inventory. Results and Discussion. In the course of this study, it was revealed that convicts without disabilities are more characterized by a high level of situational anxiety, as well as the presence of correlations between the parameters of emotional states under study. In the sample of disabled convicts, a group of persons with a high level of situational anxiety was also identified, in which there are correlations between the parameters under study, which indicates a close relationship between the three blocks of emotional states with a high indicator of the "Past" block. Conclusions. The study made it possible to identify the following targets of psycho-correctional influence: a high level of situational anxiety, a necessary-persistent type and an impunitive orientation of the reaction to frustration, high values of negative and anxiety-depressive emotions.
Keywords: time perspective; emotional states; convicts with disabilities; serving the sentence; penitentiary facilities
Citation: Aligaeva N. N. Convicts' Emotional States within the Concept of "Time Perspective". Psychopedagogy in Law Enforcement. 2022. Vol. 27, No. 3(90). Pp. 326-333. (In Russ.) https://doi.org/10. 24412/1999-6241-2022-390-326-333
Основные положения
1. Отбывание наказания в местах лишения свободы является объективно экстремальной ситуацией и приводит к пространственным изменениям в жизни, что затрудняет возможности человека привычными способами справляться с трудностями, изменяет восприятие времени и хронотопических характеристик его мира.
2. В группах с высоким уровнем ситуативной тревожности отмечается наличие взаимосвязи между компонентами эмоциональных состояний, сопоставляемыми с «Прошлым», «Настоящим» и «Будущим», и выделяются следующие мишени психокоррекцион-ного воздействия: высокий уровень ситуативной тревожности, необходимостно-упорствующий тип и им-пунитивная направленность реакции на фрустрацию, высокие показатели индексов негативных и тревожно-депрессивных эмоций.
Введение
Актуальность, значимость и сущность проблемы. Эмоциональные состояния, тесно связанные с потребностями, мотивами поведения и действиями, являются «индикаторами» общего состояния человека. Эмоции и эмоциональные состояния не только обусловливают деятельность, но и сами обусловливаются ею. В данном случае отбывание наказания влияет на состояние человека, выступая социальным фактором воздействия, а также вызывая различные эмоциональные состояния.
Экстремальные обстоятельства и сложные жизненные ситуации способны приводить к изменению временной перспективы: расщеплению временной структуры, временной дезориентации субъекта, рас-синхронизации временных локусов, дефицитарности смысловой наполненности одной или нескольких временных зон и т. д. В качестве стратегии совладания при возникновении трудностей человек осознанно выбирает «уход» в одну из категорий временного континуума: «застревание в прошлом», безосновательную идеализацию и невротическую устремленность в будущее, гедонистическую фиксацию на настоящем в ущерб планированию жизненной перспективы. Однако данные стратегии могут блокировать способность человека взаимодействовать с окружающим миром, затруднять процессы адаптации и ресоциализации [1].
Ситуация отбывания наказания в местах лишения свободы является объективно экстремальной, затрудняющей возможности человека справляться с возникающими трудностями привычными ему способами, приводящей к изменению хронотопических характе-
ристик его мира. Возникающие негативные эмоциональные состояния протекают на фоне необходимости адаптации к новым условиям: хронической потери свободы выбора, отсутствия уединения, ежедневной стигматизации, постоянного страха, необходимости носить «маску неуязвимости» и эмоциональной уравновешенности (во избежание эксплуатации другими), а также и постоянного следования «навязанным извне» строгим правилам и распорядку [2]. Однако ситуация усугубляется при наличии различных физических нарушений и хронических соматических заболеваний, приведших к установлению группы инвалидности. Известно, что процесс отбывания наказания также оказывает значительное воздействие на здоровье человека [3]. По шкале стресса Холмса-Рея тюремное заключение занимает 4 место в списке (63 балла), а серьезная травма или заболевание — 6 место (53 балла), что свидетельствует о высоком уровне психотравма-тизации, связанном с данными событиями.
Отбытие наказания в местах лишения свободы приводит к пространственным изменениям в жизни: человек ограничивается в территориальном плане, во взаимодействии с обществом. Восприятие времени, выступающее частью пространственно-временного континуума, приобретает специфические черты для осужденных, в том числе для осужденных-инвалидов, на восприятие времени которых также оказывает воздействие наличие заболеваний [4].
Именно поэтому целью настоящего исследования служит изучение особенностей эмоциональных состояний осужденных (а также осужденных-инвалидов) в контексте понятия «временная перспектива» для выявления основных мишеней психокоррекционного воздействия.
Теоретические предпосылки и обзор проблемы. Эмоциональные состояния — это «переживания человеком своего отношения к окружающей действительности и к самому себе в определенный момент времени, относительно устойчивые и типичные для данного человека; те состояния, которые регулируются преимущественно эмоциональной сферой и охватывают эмоциональные реакции и эмоциональные отношения» [5].
Эмоциональные состояния различаются по продолжительности (продолжительные и краткие), силе влияния на переживания и поведение человека (глубокие и поверхностные), модальности (положительные и отрицательные), воздействию на организм (стенические, астенические и амбивалентные), степени осознанности (осознанные и неосознанные), выполняемым функциям.
В основу данного исследования положены выделенные Е. П. Ильиным эмоциональные состояния: связанные с прогнозом и ожиданием; связанные с достижением и недостижением цели; коммуникативные [6]. В каждом варианте присутствуют параметры, значимые при исследовании состояний лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы: в первом — ситуативная тревожность, во втором — фрустрационные состояния, в третьем — доминирующие (актуальные) эмоции.
Для осужденных характерны различные проявления эмоций и состояний, граничащих между нормой и патологией: эмоциональная односторонность, эмоциональная тупость, повышенное эмоциональное возбуждение и неуравновешенность, низкая эмоциональная отзывчивость, искажение чувств, эмоциональная напряженность под воздействием стрессовых факторов. Особенности эмоциональных состояний осужденных могут быть проявлениями эмоционального типа личности, устойчивых черт личности, качеств характера или психопатии [7]. По мере адаптации к условиям отбывания наказания осужденные становятся более эмоционально отстраненными, «социально» замкнутыми, не способными полноценно адаптироваться к жизни после освобождения [8].
Эмоциональные состояния связаны с отношением человека к прошлому, настоящему и будущему, так как благодаря анализу и интерпретации событий прошлого и проектированию будущего люди создают нарратив о своей жизни, который составляет представление личности о собственном Я (личностные диспозиции) [9]. Однако отбытие наказания не только оказывает воздействие на восприятие психологического времени, но и способствует фундаментальным изменениям в личности осужденного, что также затрудняет благоприятную адаптацию после освобождения [10].
А. С. Спиваковская и А. С. Четкина выявили, что актуальное эмоциональное состояние способно влиять на характер актуализации событий (положительное эмоциональное состояние может актуализировать позитивные события жизни; отрицательное — негативные) [11]. М. А. Падун, М. А. Гагарина, А. Н. Зелянина определили, что представления человека о прошлом — это результат его субъективной эмоциональной и когнитивной обработки [12].
При объективном изменении характеристик пространства, скорее всего, произойдут изменения и временных характеристик. Е. В. Некрасова отмечает, что «деформация жизненного пространства всегда сопровождается изменением субъективного восприятия времени, которое может выражаться в его (времени) „замедлении", „убыстрении", „остановке", а в отдельных случаях — во „вневременности бытия", потере чувства реальности, проживании „псевдожизни", построении „псевдобудущего"» [13].
Временная перспектива исследовалась у лиц, осужденных за корыстные преступления (А. А. Мартынова [14]), за преступления, связанные с незаконным приобретением, хранением, перевозкой, изготовлением, переработкой наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов (Е. С. Лобанова, А. А. Михайлова [15]), за экстремистскую и террористическую деятельность, а также за преступления против половой неприкосновенности и половой свободы (П. Н. Казберов, А. В. Новиков [16]).
Ю. В. Славинская и Б. Г. Бовин анализировали временную перспективу осужденных, отбывающих пожизненное лишение свободы в колонии особого режима, и выявили, что позитивное реконструирование прошлого, наполнение смыслами настоящего и будущего позволяют человеку обеспечить «психологическую опору, защиту от неподвижности времени и его опасностей для психического и физического здоровья» [17].
Е. А. Ипполитова изучала временную перспективу осужденных на разных этапах отбывания наказания и установила, что вне зависимости от срока осужденные ориентированы на фаталистическое настоящее, позитивное прошлое и будущее [18].
Период отбывания наказания в местах лишения свободы, который отчетливо разделяет жизнь человека на «до» и «после», создает все предпосылки для самоопределения, формирования «новой» личности с новыми взглядами на свой жизненный путь. Проявление сильной ориентации на «до», на собственное прошлое способствует когнитивному сдвигу при оценке событий в настоящем времени. Представления о прошлом опираются на реальные события, происходившие ранее, или являются продуктом когнитивной интерпретации [19].
Польскими исследователями во главе с K. Tucholska была разработана методика Prison Time, позволяющая изучить перцептивно-формальные измерения времени (темп, динамику, изменчивость) и эмоционально-валентное измерение (эмоциональное отношение к переживанию времени на момент отбытия наказания) [20].
По мнению Р. А. Ахмерова, лица с инвалидностью обладают «биографической близорукостью», которая проявляется в неспособности «видеть» жизненную перспективу. Их представления о будущем менее продуманы, негибки, скудны [21].
Таким образом, временная перспектива лиц с инвалидностью, отбывающих наказание в местах лишения свободы, характеризуется дезинтеграцией, направленностью временного вектора переживаний в прошлое, фаталистическим отношением к настоящему.
Материалы и методы
Эмпирическое исследование проводилось на базе подведомственных организаций и учреждений УФСИН России по Рязанской области с осужденными мужчинами в возрасте от 22 до 65 лет. В эмпирическом исследо-
вании приняли участие 273 человека. Основанием разделения испытуемых на две группы являлось наличие инвалидности (физических нарушений и соматических заболеваний). Экспериментальную группу составили 123 осужденных-инвалида. В контрольную группу были включены 150 осужденных без инвалидности.
В ранее опубликованных работах автора иллюстрировалась модель эмоциональных состояний в контексте понятия «временная перспектива» [22], суть которой заключается в том, что представленные Е. П. Ильиным разновидности эмоциональных состояний сопоставляются с тремя временными отрезками жизни:
— эмоциональные состояния прогноза / ожидания — «Прошлое»;
— эмоциональные состояния достижения / недостижения — «Будущее»;
— коммуникативные эмоциональные состояния — «Настоящее».
Для исследования эмоциональных состояний осужденных использовались сравнительный метод; шкала ситуативной тревожности Спилбиргера-Ханина, опросник потребности в достижении Ю. М. Орлова, тест фрустрационных реакций С. Розенцвейга, опросник потребности в общении Ю. М. Орлова, шкала дифференциальных эмоций К. Изарда; для количественной обработки данных — ^критерий Стьюдента, коэффициент корреляции Пирсона, для качественной обработки — анализ и описание; структурный метод. Для исследования особенностей восприятия психологического времени применялся опросник временной перспективы Ф. Зимбардо в адаптации А. Сырцовой, Е. Т. Соколовой, О. В. Митиной.
Результаты и обсуждение
При проведении эмпирического исследования было выявлено, что осужденными-инвалидами прошлое воспринимается негативно (свойственны непринятие событий прошлого, разочарование), для них настоящее оторвано от прошлого и будущего и направлено на удовлетворение актуальных потребностей и получение удовольствия, будущее характеризуется отсутствием конкретных целей и планов (рис. 1).
Связь эмоционального состояния с прогнозом. Высокие показатели ситуативной тревожности характерны для лиц, не имеющих инвалидности (1 эмп.=1,38; р>0,05). Это связано с тем, что данные лица после освобождения из мест лишения свободы сталкиваются с различными обстоятельствами (трудоустройство и поиск жилья), что изначально приводит к негативным ожиданиям, так как прошлый опыт часто был безуспешным. Осужденные-инвалиды знают о наличии государственных социальных программ помощи и поддержки людям с инвалидностью, поэтому на момент отбытия наказания стремятся получить необходимые документы, социальные льготы и пенсию.
ЦП ПП ГЦ ФН Б
Рис. 1. Сравнение средних показателей по опроснику временной перспективы: НП — негативное прошлое; ПП — позитивное прошлое; ГН — гедонистическое настоящее; ФН — фаталистическое настоящее; Б — будущее; ЭГ — экспериментальная группа; КГ — контрольная группа
(Fig. 1. Comparison of average values according to Time Perspective Inventory: НП — NP (negative past); ПП — PP (positive past); ГН — HP (hedonistic present); ФН — FP (fatalistic present); Б — F (future); ЭГ — EG (experimental group); КГ — CG (control group))
Например, 42% осужденных с инвалидностью, содержащихся в ФКУ ИК-2 УФСИН России по Рязанской области, также поддерживают отношения с родственниками и близкими людьми путем приема посылок и передач, краткосрочных и длительных свиданий, а после освобождения планируют воссоединяться с семьями.
Связь эмоционального состояния с достижением / недостижением цели. Одним из наших предположений было то, что при высокой потребности в достижении цели осужденные предпринимают активные шаги к реализации задуманного, а при возникновении стрессовых ситуаций их стратегии поведения будут соответствовать стандартным (средним) принятым в обществе показателям реакций на фрустрирую-щую ситуацию. Повышенный уровень потребности (6,1%) (табл. 1) в достижении цели более характерен для осужденных-инвалидов (t эмп.=3,9; p<0,01), однако в большей степени их показатели были в пределах средних и статистически не значимых корреляций со степенью социальной адаптивности (r=0,15; p>0,05), но наблюдались связи с интрапунитивной направленностью реакции (r=0,32; p<0,01), что свидетельствует о наличии угрызений совести, чувства вины при возникновении фрустрирующих ситуаций.
Таблица 1. Потребность в достижении в экспериментальной и контрольной группах, % (Table 1. Need for Achievements in Experimental and Control Groups, %)
Уровень потребности в достижении Экспериментальная группа Контрольная группа
Низкий 0 2,9
Пониженный 12,1 20,0
Средний 81,8 75,7
Повышенный 6,1 1,4
Высокий 0 0
Коммуникативные эмоциональные состояния («Настоящее»): потребность в общении и доминирующие эмоции. Мы предполагали, что осужденные-инвалиды обладают высокой потребностью в общении в сочетании с доминирующими негативными и тревожно-депрессивными эмоциями. Действительно, было определено, что для 51,5% осужденных с инвалидностью, принявших участие в эксперименте, характерен высокий уровень данной потребности. Однако статистически значимая связь была выявлена только с индексом негативных эмоций (r=-0,18; p<0,05): чем больше негативных эмоций осужденный с инвалидностью испытывает, тем в меньшей степени проявляется потребность в общении.
Потребность в общении у осужденных без инвалидности значительно ниже, чем у осужденных-инвалидов (t эмп.=5,8, p<0,01), и при этом отмечаются высокие показатели по индексу негативных эмоций (t эмп.=6,1, p<0,01). Статистическая значимость обнаружена по индексу тревожно-депрессивных эмоций (t эмп.=3,8, p<0,01): отмечается тенденция к высоким показателям по указанному параметру у осужденных без инвалидности (табл. 2).
Таблица 2. Степень эмоциональных переживаний в экспериментальной и контрольной группах, % (Table 2. Degree of Emotional Experience in Experimental and Control Groups, %)
Степень эмоциональных переживаний Индекс позитивных эмоций Индекс негативных эмоций Тревожно-депрессивные эмоции
ЭГ КГ ЭГ КГ ЭГ КГ
Слабая 30,3 24,3 24,2 11,4 15,2 2,9
Умеренная 39,4 45,7 39,4 31,4 45,4 35,7
Выраженная 27,3 18,6 24,2 18,6 24,2 41,4
Сильная 3,0 11,4 12,2 38,6 15,2 20,0
Примечание: ЭГ — экспериментальная группа, КГ — контрольная группа.
Можно предположить, что потребность в общении для лиц без инвалидности не является значимой, так как они вынуждены постоянно взаимодействовать с другими осужденными и сотрудниками учреждения при выполнении своих ежедневных обязанностей: реализации трудовой и учебной деятельности, организации и проведении культурно-массовых и спортивных мероприятий и т. д. Осужденные, имеющие инвалидность, большую часть времени проводят в собственном отряде, где круг их общения и выполняемых действий узок, поэтому одним из возможных вариантов «заполнения времени» является коммуникативная деятельность.
Сформулируем ряд промежуточных выводов:
— повышенная ситуативная тревожность более характерна для осужденных без инвалидности и прямо коррелирует с их возрастом;
— потребность в достижении цели выше у осужденных-инвалидов и связана с индексом позитивных
эмоций и интрапунитивными реакциями на фрустри-рующую ситуацию;
— при возникновении сложных и фрустрирую-щих ситуаций для осужденных обеих групп свойственен выбор необходимостно-упорствующего типа и им-пунитивной направленности реакции;
— потребность в общении у лиц без инвалидности значительно ниже и связана с высокими показателями по шкале «индекс негативных эмоций»;
— для осужденных с инвалидностью характерна умеренная степень по шкалам «индекс негативных эмоций», «индекс тревожно-депрессивных эмоций», «индекс позитивных эмоций», однако для испытуемых без инвалидности — сильная степень показателей индекса негативных эмоций и выраженная степень показателей индекса тревожно-депрессивных эмоций.
Несмотря на более позитивные результаты в выборке осужденных-инвалидов, была выявлена еще одна специфическая взаимосвязь между параметрами эмоциональных состояний.
47% осужденных-инвалидов имеют высокие баллы или тенденцию к высоким по шкале «ситуативная тревожность»: прогнозирование событий будущего осложняется в связи с трудностью опоры на прошлый опыт. Данной группе свойственны следующие особенности: потребность в общении ниже, чем у лиц без инвалидности, но также в пределах высоких показателей (и=1164, р<0,01); доминирование тревожно-депрессивного (и=1154, р<0,01) и негативного (и=1068, р<0,001) индексов; потребность в достижении цели определяется средним уровнем (и=1485, р>0,05); при возникновении фрустрации поведение приобретает импунитивный характер (и=1546, р>0,05) и необходимостно-упорствующий тип (и=1421, р>0,05): их поведение не направлено на выявление внешних обстоятельств и причин возникновения неудач, они не предпринимают активных действий по разрешению возникших трудностей.
Взаимосвязь показателей тревожности и эмоционального состояния среди осужденных-инвалидов. В данной выборке осужденных-инвалидов с высоким уровнем ситуативной тревожности наблюдается наличие корреляционных связей между параметрами эмоциональных состояний: высокий уровень ситуативной тревожности имеет прямые корреляционные связи с потребностью в достижении (г=0,47; р<0,01) и потребностью в общении (г=0,54; р<0,01), которые также тесно взаимосвязаны друг с другом (г=0,40; р<0,01), высокий уровень потребности в общении приводит к повышению показателей индекса позитивных эмоций (г=0,30; р<0,05), имеющих прямые корреляционные связи с необходимостно-упорствующим типом реакции (г=0,34; р<0,01), способствующим снижению уровня ситуативной тревожности (г=-0,52; р<0,01). В выборке осужденных без инвалидности (уровень ситуативной тревожности
также высок) имеются корреляционные связи между исследуемыми параметрами эмоциональных состояний.
В группах с высоким уровнем ситуативной тревожности (как среди осужденных-инвалидов, так и среди осужденных без инвалидности) отмечается наличие взаимосвязи между компонентами эмоциональных состояний, а изменения в одном могут приводить к изменениям в параметрах других блоков. Ситуативная тревожность запускает механизм взаимодействия всех эмоциональных состояний, что свидетельствует о важности прошлого опыта в субъективном восприятии настоящего и планировании будущего («Настоящее» и «Будущее» невозможны без наличия «Прошлого»).
Степень связи между категориями времени демонстрирует, насколько предыдущий опыт отражается на настоящем времени, а оно, в свою очередь, влияет на будущее [23]. Полученные данные свидетельствуют о фиксации осужденными на временном отрезке прошлого, которая выражается определенными эмоциональными состояниями, оказывающими воздействие на субъективное восприятие остальных временных отрезков, что также подтверждалось в работах Ю. Ю. Не-яскиной [1], А. А. Мартыновой [14], Е. С. Лобановой [15], А. А. Михайловой [15], П. Н. Казберова [16], А. В. Новикова [16], Ю. В. Славинской [17], Б. Г. Бовина [17], M. G. Flaherty [4], B. Crewe [8], S. Hulley [8], S. Wright [8] и других исследователей.
Необходимо отметить, что в местах лишения свободы инвалидность имеется в основном у лиц пожилого и старческого возраста, с которым восприятие времени ускоряется, что связано с мысленным объединением отдельных моментов опыта в широкие категории (например, работа, семья). Так как за период отбытия наказания в данных категориях происходит меньше событий, в ретроспективе кажется, что время прошло быстрее [24]. Однако возрастные изменения и пространственные ограничения способствуют сдвигу субъективного восприятия времени в сторону прошлого. Но именно ориентация на настоящее предполагает более высокий уровень благополучия [25], что следует учитывать при разработке программ психологической коррекции, основанной на применении понятия «временная перспектива».
В ходе данного эмпирического исследования были выделены основные мишени психокоррекци-онного воздействия: высокий уровень ситуативной тревожности, необходимостно-упорствующий тип и импунитивная направленность реакции на фрустрацию, высокие показатели индексов негативных и тревожно-депрессивных эмоций. Несмотря на идентичные мишени, свойственные осужденным без инвалидности и осужденным-инвалидам с высоким уровнем ситуативной тревожности, их субъективное восприятие прошлого, настоящего и будущего значительно отличается, что необходимо учитывать
при разработке моделей программ психологической коррекции эмоциональных состояний осужденных (в том числе осужденных-инвалидов) в контексте понятия «временная перспектива».
Выводы
1. Временная перспектива осужденных-инвалидов отличается следующими особенностями: затрудненностью конструктивного планирования будущего в связи с отсутствием конкретных целей, придающих жизни осмысленность, направленность и временную перспективу; фиксацией на определенном отрезке жизни; неудовлетворенностью жизнью в настоящем.
2. В группах с высоким уровнем ситуативной тревожности (как среди осужденных без инвалидности, так и среди осужденных-инвалидов) отмечаются корреляционные связи между компонентами трех блоков эмоциональных состояний.
3. Мишенями психокоррекционного воздействия являются следующие параметры: высокий уровень ситуативной тревожности, необходимостно-упор-ствующий тип и импунитивная направленность реакции на фрустрацию, высокие показатели индексов негативных и тревожно-депрессивных эмоций.
Рекомендации. Результаты будут интересны специалистам, работающим в исправительных учреждениях и непосредственно контактирующим с осужденными, имеющими инвалидность, в частности психологам и социальным работникам при разработке и проведении занятий с освобождающимися осужденными в «Школе подготовки к освобождению», мероприятий с осужденными-инвалидами в рамках индивидуальной программы реабилитации инвалида и с осужденными пожилого и престарелого возраста для профилактики социальной дезадаптации. Материалы и результаты данного исследования возможно использовать в учебном процессе образовательных учреждений психологического и юридического профилей при преподавании дисциплин «Психология состояний», «Психология здоровья», «Специальная и коррекционная психология», «Пенитенциарная психология», а также в дальнейших научных исследованиях по данной и / или смежной проблеме.
Перспективы. Возможно расширение разработанной модели с добавлением большого числа компонентов в структуру трех блоков эмоциональных состояний. Планируется изучение вопроса эффективности разработанной групповой психокоррекционной программы с учетом временной перспективы: при наличии сходных мишеней психокоррекционного воздействия у осужденных-инвалидов и осужденных без инвалидности различается восприятие времени в процессе отбывания наказания, а также присутствует немаловажный фактор —инвалидность, который можно рассматривать как дополнительный фактор воздействия.
Список источников
1. Неяскина Ю. Ю. Временная перспектива осужденных к лишению свободы // Личность в экстремальных условиях и кризисных ситуациях жизнедеятельности : сб. науч. ст. Х междунар. науч.-практ. конф. Ульяновск, 2021. С. 143-154.
2. Jarrett C. How prison changes people. URL: https://www.bbc.com/future/article/20180430-the-unexpected-ways-prison-time-changes-people (accessed data: 05.01.2022).
3. Bacak V., Andersen L. H., Schnittker J. The effect of timing of incarceration on mental health: Evidence from a natural experiment. Social Forces. 2019. Vol. 98, № 1. Pp. 303-328. https://doi.org/10.1093/sf/soy102.
4. Flaherty M. G. Time in prison as contested terrain: temporal regime versus temporal resistance. 5th International Conference on Time Perspective. 2021. № 2. P. 15.
5. Реан А. А. Психология человека от рождения до смерти. СПб., 2002. 656 с.
6. Ильин Е. П. Психофизиология состояний человека. СПб., 2005. 412 с.
7. Дмитриев Ю. А., Казак Б. Б. Пенитенциарная психология. Ростов н/Д, 2007. 681 с.
8. Crewe B., Hulley S., Wright S. Life imprisonment from young adulthood: adaptation, identity and time. London, 2020. 340 p. https://doi.org/10.1057/978-1-137-56601-0.
9. Макушина О. П. Восприятие прошлого, настоящего и будущего студентами с разным психологическим возрастом // Вестник ВГУ. Серия: Проблемы высшего образования. 2019. № 3. С. 46-50.
10. Hulley S., Crewe B., Wright S. Re-examining the Problems of Long-term Imprisonment. The British Journal of Criminology. 2016. Vol. 56, № 4. Pp. 769-792. https://doi.org/10.1093/bjc/azv077.
11. Спиваковская А. С., Четкина А. С. Актуальное эмоциональное состояние и переживание времени: беатотерапевтиче-ский подход // Психологические и психоаналитические исследования. М., 2020. С. 116-129.
12. Падун М. А., Гагарина М. А., Зелянина А. Н. Опосредующая роль регуляции эмоций и временной перспективы во взаимосвязи между темпераментальными чертами и эмоциональными состояниями // Экспериментальная психология. 2020. Т. 13, № 4. С. 36-51. https://doi.org/10.17759/exppsy.2020130403.
13. Некрасова Е. В. Трансспектива как способ бытия жизненного мира человека // Ползуновский вестник. 2005. № 3. С. 248-251.
14. Мартынова А. А. Временная перспектива осужденных по корыстным преступлениям в первоначальный период отбывания наказания // Ученые записки СПбГМУ им. И. П. Павлова. 2014. № 4. С. 54-58.
15. Лобанова Е. С., Михайлова А. А. Особенности временной перспективы личности осужденных мужчин, имеющих наркотическую зависимость // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2009. № 9. С. 54-57.
16. Казберов П. Н., Новиков А. В. Характеристики временных перспектив у лиц, осужденных за экстремистскую и террористическую деятельность // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 2(2). С. 569-576.
17. Славинская Ю. В., Бовин Б. Г. Временная перспектива отбывающих пожизненное лишение свободы // Прикладная юридическая психология. 2011. № 4. С. 41-54.
18. Ипполитова Е. А. Особенности временной перспективы осужденных на разных этапах отбывания наказания // Вестник психологии и педагогики Алтайского государственного университета. 2016. № 4. С. 88-97.
19. Квасова О. Г. Трансформация временной перспективы личности в экстремальной ситуации (обзор исследований) // Вестник Московского университета. Серия 14, Психология. 2011. № 4. С. 109-117.
20. Tucholska K., Wysocka-Pleczyk M., Gulla B., Piotrowski P., Sekulak S. F. M., Glomb K. Prison time experience — a semantic differential study. 5th International Conference on Time Perspective. 2021. № 3. 74 p.
21. Ахмеров Р. А. Динамика картины жизненного пути в самосознании у инвалидов // Психологическая наука и общественная практика. М., 1987. С. 197-199.
22. Алигаева Н. Н. Особенности эмоциональных состояний осужденных-инвалидов, связанных с достижением или недостижением цели // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2021. Т. 26, № 3(86). С. 299-306. https://doi.org/10. 24412/1999-6241-2021.
23. Bredun E. V., Krasnoryadtseva O. M., Shcheglova E. A. Typological features of subjective time perception in the context of chronotopical human life. Sibirskiy psikhologicheskiy zhurnal-siberian journal of psychology. 2018. № 68. Pр. 32-45. https://doi. org/10.17223/17267080/68/2.
24. Landau M. J., Amdt J., Swanson T. J., Bultmann M. N. Why life speeds up: Chunking and the passage of autobiographical time. Self and Identity. 2018. Vol. 17, № 3. Pp. 294-309. https://doi.org/10.1080/15298868.2017.1308878.
25. Izal M. Positive perception of time and its association with successful ageing. Estudios de Psicologia. 2018. Vol. 39. Pp. 286-323. https://doi.org/10.1080/02109395.2018.1507095.
Поступила 21.12.2021; одобрена после рецензирования 20.01.2022; принята к публикации 30.06.2022.
References
1. Neyaskina Yu. Yu. Time perspective of convicts sentenced to imprisonment. Personality in extreme conditions and crisis situations of life. Ulyanovsk, 2021. Pp. 143-154. (In Russ.)
2. Jarrett C. How prison changes people. URL: https://www.bbc.com/future/article/20180430-the-unexpected-ways-prison-time-changes-people (accessed data: 05.01.2022).
3. Bacak V., Andersen L. H., Schnittker J. The effect of timing of incarceration on mental health: Evidence from a natural experiment. Social Forces. 2019. Vol. 98, No. 1. Pp. 303-328. https://doi.org/10.1093/sf/soy102.
4. Flaherty M. G. Time in prison as contested terrain: temporal regime versus temporal resistance. 5th International Conference on Time Perspective. 2021. № 2. P. 15.
5. Rean A. A. Human psychology from birth to death. St. Petersburg, 2002. 656 p. (In Russ.)
6. Ilyin E. P. Psychophysiology of human states. St. Petersburg, 2005. 412 p. (In Russ.)
7. Dmitriev Yu. A., Kazak B. B. Penitentiary psychology. Rostov-on-Don, 2007. 681 p. (In Russ.)
8. Crewe B., Hulley S., Wright S. Life imprisonment from young adulthood: adaptation, identity and time. London, 2020. 340 p. https://doi.org/10.1057/978-1-137-56601-0.
9. Makushina O. P. Perception of the past, present and future by students with different psychological ages. Proceedings of Voronezh State University. Series: Problems of Higher Education. 2019. No. 3. Pp. 46-50. (In Russ.)
10. Hulley S., Crewe B., Wright S. Re-examining the Problems of Long-term Imprisonment. The British Journal of Criminology. 2016. Vol. 56, No. 4. Pp. 769-792. https://doi.org/10.1093/bjc/azv077.
11. Spivakovskaya A. S., Chetkina A. S. Actual emotional state and experience of time: a beatotherapy approach. Psychological and Psychoanalytic Research. Moscow, 2020. Pp. 116-129. (In Russ.)
12. Padun M. A., Gagarina M. A., Zelyanina A. N. Mediating role of emotion regulation and time perspective in the relationship between temperamental traits and emotional states. Experimental Psychology. 2020. Vol. 13, No. 4. Pp. 36-51. https://doi.org/10.17759/ exppsy.2020130403. (In Russ.)
13. Nekrasova E. V. Trans-perspective as a way of being of the human life world. Polzunovskiy Vestnik. 2005. No. 3. Pp. 248-251. (In Russ.)
14. Martynova A. A. Time perspective of those convicted of crimes of avarice during the initial period of serving the sentence. Scientific Notes of the Pavlov St. Petersburg State Medical University. 2014. No. 4. Pp. 54-58. (In Russ.)
15. Lobanova E. S., Mikhailova A. A. Features of the time perspective of the personality of male convicts with drug addiction. Bulletin of the Institute: Crime, Punishment, Correction. 2009. No. 9. Pp. 54-57. (In Russ.)
16. Kazberov P. N., Novikov A. V. Characteristics of time perspectives in persons convicted of extremist and terrorist activities. Modern Problems of Science and Education. 2015. No. 2(2). Pp. 569-576. (In Russ.)
17. Slavinskaya Yu. V., Bovin B. G. Time perspective of life-term prisoners. Applied Legal Psychology. 2011. No. 4. Pp. 41-54. (In Russ.)
18. Ippolitova E. A. Features of the time perspective of convicts at different stages of serving the sentence. Bulletin of Psychology and Pedagogy of Altai State University. 2016. No. 4. Pp. 88-97. (In Russ.)
19. Kvasova O. G. Transformation of the time perspective of an individual in an extreme situation (review of research). Bulletin of Moscow University. Series 14, Psychology. 2011. No. 4. Pp. 109-117. (In Russ.)
20. Tucholska K., Wysocka-Pleczyk M., Gulla B., Piotrowski P., Sekulak S. F. M., Glomb K. Prison time experience — a semantic differential study. 5th International Conference on Time Perspective. 2021. № 3. 74 p.
21. Akhmerov R. A. Dynamics of the picture of the life path in the self-consciousness of the disabled. Psychological Science and Social Practice. Moscow, 1987. Pp. 197-199. (In Russ.)
22. Aligaeva N. N. Features of the emotional states of convicts with disabilities associated with the achievement or non-achievement of the goal. Psychopedagogy in Law Enforcement. 2021. Vol. 26, No. 3(86). Pp. 299-306. (In Russ.)
23. Bredun E. V., Krasnoryadtseva O. M., Shcheglova E. A. Typological features of subjective time perception in the context of chronotopical human life. Siberian Journal of Psychology. 2018. No. 68. P. 32-45. https://doi.org/10.17223/17267080/68Z2.
24. Landau M. J., Amdt J., Swanson T. J., Bultmann M. N. Why life speeds up: Chunking and the passage of autobiographical time. Self and Identity. 2018. Vol. 17, No. 3. Pp. 294-309. https://doi.org/10.1080/15298868.2017.1308878.
25. Izal M. Positive perception of time and its association with successful ageing. Estudios de Psicologia. 2018. Vol. 39. Pp. 286-323. https://doi.org/10.1080/02109395.2018.1507095.
Submitted 21.12.2021; approved after reviewing: 20.01.2022; accepted for publication: 30.06.2022.
