CC BY
27
В. В. Козак
ЭЛЕМЕНТЫ РОМАНСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ
В АНТРОПОНОМАСТИКОНЕ ГЛАГОЛИЧЕСКИХ НАДПИСЕЙ ОСТРОВА КРК1
В статье на материале антропономастикона глаголических надписей острова Крк Х-Х1 и Х1У-ХУ111 вв. исследуются аспекты славяно-романского языкового (культурного, социального и этнического) контакта, имевшего место в Далмации в У11-Х1Х вв. Антропонимы анализируются с точки зрения количественного соотношения и системной дистрибуции исконных элементов и заимствований (романизмов). Делается вывод, что в надписях Х1У-ХУШ вв. романизмы составляют большую часть имён (88 % личных имён и 60 % фамилий). К старшим романизмам относятся заимствованные церковные имена и образованные от них фамилии. К младшим романизмам -фамилии романского происхождения и собственно романские фамилии. Фамилии романского происхождения могут свидетельствовать о славянизации романского населения или о распространении среди славянского населения романских имён. Сравнение с сохранившимся материалом Х-Х1 вв. позволяет спроецировать на языковую ситуацию острова Крк описанную для немецкого ареала тенденцию существенного увеличения романского антропономастического компонента в Х11-ХУ1 вв.
Ключевые слова: хорватский язык, церковнославянский язык, глаголица, эпиграфика, ономастика, славяно-романские языковые контакты, Крк, Кварнер, Далмация.
Введение
Население истрийско-далматинского лингвистического ареала на протяжении тысяч лет характеризовалось многоязычием. В Средние века и Новое время далматинское многоязычие в основном складывалось за счёт сосуществования славянских и романских диалектов, а также за счёт бытования целого ряда письменных языков: латинского, венецианского, литературного итальянского (тосканского), церковнославянского и хорватского чакавского2.
1 Исследование выполнено при финансовой поддержке гранта Российского научного фонда (проект «От сепарации до симбиоза: языки и культуры Юго-Восточной Европы в контакте», № 14-18-01405).
2 А также таких гибридных идиомов, как церковнославянско-чакавский.
Романоязычное население Далмации формировалось в результате экспансии Римской империи и последующих миграций и культурных влияний с Апеннинского и Балканского полуостровов (Narumov 2001: 656; Jirecek 1901: 9-21; Haarmann 1999). Носители праславянского языка, вероятно, появились на Адриатике в конце VI - начале VII в. в ходе миграций на Балканы жителей придунайских областей. Одно из направлений этих миграций проходило через Далмацию (Shuvalov 1998: 18; Dzino 2010: 211-212). Согласно историческим свидетельствам (DAI 1991), данным археологии и топонимики, славяне первоначально селились вне оставшихся романскими далматинских городов и вели сельский образ жизни (Skok 1950: 13). Со временем они стали переселяться в города, что привело к славянизации рома-ноязычного населения (Muljacic 1967: 51). Ономастический материал XI-XII вв. из города Задар позволил В. Якич-Цес-тарич частично реконструировать эти процессы (Francic 2009: 238-239).
Сосуществование романоязычных и славяноязычных групп населения, а также влияние венецианской - и итальянской в целом - культуры характеризует средневековые истрийские и далматинские города как центры славяно-романского языкового контакта и славяно-романского многоязычия4. Исчерпывающее лингвистическое и антропологическое описание феномена далматинского многоязычия на данный момент ещё не создано.
Для обозначения возникшего между славянским и романским населением Далмации взаимодействия в хорватской научной традиции используется термин «славяно-романский симбиоз» (Muljacic 1967: 52). Как отмечает Ж. Мулячич, первым этот термин стал применять П. Скок, причём под словом «романский» он подразумевал далматинский язык. Мулячич расширил понимание «славяно-романского симбиоза», включив в содержание компонента «романский» венецианский, истро-романский, истрорумынский, а также некоторые другие диалекты, т. е. все романские идиомы региона. Под «симбиозом»
На острове Крк славяно-романское двуязычие сохранялось до конца XIX в. (Muljacic 1967: 51).
4 Краткие исторические сведения об адриатическом регионе как центре славяно-романских языковых контактов см. в (Socanac 2003; Socanac 2007).
Скок и Мулячич понимали непосредственное сосуществование разноязычных групп населения, сопровождающееся двуязычием и вызванными им явлениями (фонетической, грамматической и лексической интерференцией и соответствующими заимствованиями), ср. Tekavcic 1976: 35-36. Примером описания такого «славяно-романского симбиоза» в рамках структурной лингвистики являются наблюдения Ж. Мулячича над возникшими под влиянием романских диалектов особенностями славянского говора Дубровника (Muljacic 1967). Впрочем, корректность термина «симбиоз» применительно к ситуации славяно-романского сосуществования является дискуссионной в связи с тем, что в гуманитарных науках существует и другое его понимание, восходящее к работам Ф. Барта (Barth 1998: 19) и определяющее его как ситуацию, при которой различные этнические группы, сохраняя свою идентичность, находятся в отношениях дополнительной дистрибуции. Вопрос о существовании таких отношений между славянами и романцами Далмации остаётся открытым.
В качестве источника материала для лингвистического изучения славяно-романского языкового контакта в Далмации и романских лексических заимствований традиционно используются современные диалекты хорватского языка (Gacic 1979a; 1979b; 2003; 2007; Galovic 2013; 2014; Galovic, Papic 2016; Mahnken 1962; Marasovic-Alujevic 1984; Miocic 2011; 2012; Nigoevic 2007; Nigoevic, Lasic 2012; Plisko 2009; 2016; Socanac 2005; Spicijaric 2009; Spicijaric Paskvan 2014). Необходимо принять во внимание, что важнейшей славянской культурной доминантой Северной и Центральной Далмации является глаголическая письменность5. В состав этой письменности входят многочисленные рукописи и надписи, созданные, как правило, на церковнославянском, чакавском или промежуточном церков-нославянско-чакавском языках. Одним из крупнейших центров глаголической письменности считается остров Крк6.
Остров Крк находится на севере Адриатического моря и относится к Кварнерскому архипелагу7, располагающемуся в об-
5 Подробнее о глаголической письменности см.: А£апа8уеуа е! а1. 2016.
6 Краткий культурно-исторический обзор истории и культуры острова Крк см. в Бо1опю 1980; Б^сю 1988.
7 О языковой ситуации в регионе залива Кварнер см.: БШр1 2005.
ласти соприкосновения трёх макрогеографических регионов -динарского, альпийского и паннонского (Kalmeta 1970: 29). Название острова (лат. Curicum) упоминается уже в античных источниках. Константин Багрянородный приводит другое название Крка - ВекХа (ср. итал. Veglia 'остров Крк', отсюда прилагательное «вельотский») - и утверждает, что остров населяют «латиняне» - 'Pw/avoi (DAI 1991: 112-113). Крк был заселён славянами, вероятно, в ходе общих миграционных процессов VI-VII вв. После прихода славян романоязычное население предположительно сконцентрировалось на юго-западе острова, в населённых пунктах Крк и Пунат, о чём, по мнению Скока, свидетельствуют данные топонимики (Skok 1950: 21-34). Романский вельотский диалект далматинского языка бытовал на Крке до конца XIX в.8 Кроме него, на острове были распространены венецианский диалект и итальянский (тосканский) литературный язык. Таким образом, сосуществование романских и славянских идиомов длилось на Крке свыше тысячи лет -с VII по XIX вв. Далматинский язык играл по преимуществу роль субстрата по отношению к славянским диалектам и венецианскому языку; славянские диалекты - адстрата и суперстрата по отношению к далматинскому; венецианский - адстрата и суперстрата по отношению к далматинскому языку и славянским диалектам (Spicijaric 2009: 9).
Заимствования из латинского и романских (далматинского, венецианского и тосканского) языков/диалектов в славянских диалектах острова Крк были недавно рассмотрены в исследовании Н. Спициярич Пашкван (Spicijaric Paskvan 2014: 72). Соотношение и дистрибуция славянских и романских элементов в топонимике Крка были подробно изучены в упомянутой выше работе Скока (Skok 1950: 21-34). При этом глаголическая письменность - важнейшая славянская доминанта культуры острова Крк - до настоящего времени в качестве источника для реконструкции славяно-романского сосуществования не привлекалась. Вместе с тем тексты, записанные глаголицей, функционировали в таких значимых доменах кркской культуры, как церковно-литургическая жизнь и административно-правовые акты (рукописи), строительство и погребение (надписи).
8
О далматинском языке см. классическую работу Bartoli 1906.
Глаголические надписи каталогизированы и изданы Б. Фу-чичем (Fucic 1982; см. также Fucic 1971; 1988). Точное количество глаголических надписей оценивается по-разному, в зависимости от интерпретации некоторых фрагментов. Мы вычленили 97 памятников X-XVIII вв. общим объёмом около 1000 словоупотреблений. Несколько отличающиеся количественные данные представлены в (Anicic 2012). По своему назначению большинство надписей (около 64 %) официальные строительные, сделанные в память о сооружении того или иного объекта.
Хотя чаще всего в центре внимания исследователей, изучающих романские заимствования, оказывается апеллятивная лексика, не следует забывать о том, что миграционные процессы и языковые контакты далматинского региона оказали значительное влияние также и на формирование ономастикона (Brozovic Roncevic 2003: 355). В настоящем исследовании ставится задача проанализировать антропономастикон глаголических надписей острова Крк в свете теории заимствования (Sobolev 2001; Appel, Muysken 2005; Haspelmath, Tadmor 2009; Matras 2009), т. е. с точки зрения соотношения и дистрибуции исконных славянских и заимствованных элементов, и определить источники его формирования. В первую очередь интерес представляют заимствования из латинского и романских языков. В соответствии с существующей традицией, для обозначения таких заимствований мы используем термин «романизм» (Galovic 2013: 159). К романизмам относятся и элементы собственно латинского и романского происхождения, и элементы, вошедшие в славянский язык через латинско-романское посредство (Gacic 1979a: 4). Центральной проблемой изучения славяно-романских языковых контактов в Далмации является стратификация романизмов. В целом они подразделяются на две основные группы: старшие романизмы (восходящие к латинскому, далматинскому и далматинско-венецианскому языкам/ диалектам) и младшие (восходящие к венецианскому, триестс-кому и итальянскому литературному языкам/диалектам) (Galovic 2013: 160; ср. Tekavcic 1976: 37). Решение поставленной задачи вносит вклад в реконструкцию процессов культурного, этнического и языкового (в аспектах многоязычия, языковых контактов и переключения кодов) взаимодействия славяноязычных и романоязычных групп населения истрийско-далматинского региона. В силу ограниченного объёма публи-
кации мы только перечислим источники, использованные при проведении этимологического анализа материала: ERHSJ; ESSJ; ESSYA; ESRYA; Caffarelli, Marcato 2008; Gluhak 1993; Maletic, Simunovic 2008; Simundic 2006; Simunovic 2008; HJP. В хронологическом отношении глаголические надписи острова Крк подразделяются на две группы: три древнейшие надписи X-XI вв. (знаменитые Плита из Башки, Фрагменты из Юран-двора, Надпись из Крка) и все остальные, датируемые XIV-XVIII вв. Наличие значительной временной дистанции между двумя группами позволяет рассматривать их раздельно. Большинство надписей второй группы (около 82 %) относится к XVI-XVIII вв.
Анализ антропономастикона кркских надписей
Древнейшие надписи острова Крк содержат 14 личных имён, из которых одно (Lucie) употребляется в функции агио-
УЧ
нима: Desimra, Dobroslavb, Dobrovitb, Drbziha, Ekovb, Kosmatb, Lucie, Majb, Mikula, Mratin (так!), Prbnebza, Radone, Rugota, Zbvbnimirb. Как можно заметить, доля личных имён славянского происхождения достаточно высока. Из 14 зафиксированных личных имён 9 (ок. 64 %) славянские: Desimra9, Dobroslavb, Dobrovitb10, Drbziha11, Kosmatb12, Prbnebza13, Radone14, Rugota15, Zbvbnimirb. Остальные 5 имён (ок. 36 %) представляют собой
УЧ
заимствования: Ekovb (ср. греч. IaKoßog, лат. Jakobus), Lucie (ср. лат. Lucia), Majb (ср. лат. Maius), Mikula (ср. греч. NiKÖlaog, лат. Nikolaus), Mratin (ср. лат. Martinus). Заимствованные имена
9 Ввзйпта, вероятно, является вариантом имени Бвзт^ от прасл.
'найти, встретить' и *ш1гъ 'мир, свет' (ЕББУА 4: 217-218; ЕББУЛ 19: 55-57; Бтипёю 2006: 72).
10 боътоуиъ < прасл. *ёоЪгь 'добрый, хороший, прекрасный'+ суфф. *-оуйь (ЕББУЛ 5: 45-46) или прасл. *ёоЪгь + *уйь 'предводитель, государь' (§типёю 2006: 79).
11 Бтъггка, вероятно, мотивировано прасл. глаголом *ёьг:гай 'держать, обладать, ^ соблюдать' (ЕББУЛ 5: 230-231), ср. имена Бгггшгг и вт^ыу (§типёю 2006: 90).
12 Ср. прасл. *ковта^ 'волосатый, косматый' (ЕББУЛ 5: 144-145).
13 Вероятно, речь идёт об имени РтгЪгпвга, родственном слав. РтгЪгпа, Рт1Ы$1ау (ср. §типёю 2006: 275).
14 Ср. прасл. *гаёъ (§типёю 2006: 283).
15 Возможно, от прасл. *rQgati в? (ср. ЕКНБТ 3: 166-167), ср. ст.-слав. ржгота 'издевательство, глумление, надругательство'.
демонстрируют признаки фонетической и морфологической адаптации. Формы имени Luciê передают интервокальный йот или глайд (Luciê = Lucija, Luciû = Luciju), имя Mratin - переход ar > ra в соответствии с законом открытого слога, Mikula -переходы n > m и o > u. Морфологическая адаптация выражается в наличии формантов именного склонения: Luci[j-u] ACC,
УЧ
Mratin-bNOM и т. д. Личные имена Êkovb, Luciê, Mikula и Mratin связаны одновременно с высокой и низкой культурами, так как могут функционировать в качестве агионимов и личных имён. В связи с этим, отдельный интерес вызывает народное имя Majb (< лат. Maius), заимствование которого является важным лексическим свидетельством славянско-романских контактов в бытовой, не связанной с религиозным культом сфере. Фамилий в надписях древнейшего периода нет.
Надписи XIV-XVIII вв., гораздо более многочисленные, чем надписи древнейшего периода, содержат больший антро-пономастический материал, включающий как личные имена (в т. ч. в функции агионимов), так и фамилии.
Личные имена насчитывают 50 единиц16. Если в надписях X—XI вв. преобладали личные имена славянского происхождения, то в текстах XIV—XVIII вв. славянские имена в меньшинстве. Славянские лишь 6 имён (12 %): Jelenh11, Lûdmila, Prvanb18, Sinoga19, Stanislavh и Veceslavh. Среди этих 6 имён два - церковные (Stanislavh и Veceslavh). Остальные 44 имени (88 %) -неславянские церковные имена различного происхождения (заимствованные в язык глаголических надписей из латинского и романских языков): Agniê (ср. лат. Agnes), Aleksandarh (ср.
16 Личное имя может выступать как в полной форме, так и в гипокористической. Ряд имён фигурирует в обеих формах (например, Bartolb и Barko, Баггсъ) или в нескольких гипокористических (например, Ure и Urica).
По мнению М. Шимундича, личное имя Jelenb восходит к прасл. *е1епь 'олень' {ESSYA 5: 144-145), а не является дериватом женского имени Jelena (Simundic 2006: 157).
18 Возможно, от прасл. *рьгуъ 'первый', ср. личное имя Prven (Simundic 2006: 277).
Б. Фучич предположил, что Sinoga - народное хорватское имя славянского происхождения, от которого происходит достаточно распространённая фамилия Sinozic (Fucic 1982: 260; Maletic, Simunovic 2: 379).
греч. ÂXéÇavôpoç, лат. Alexander), Andrii (ср. греч. Âvôpéaç, лат. Andreas), Antoпъ (также Toпъ, ср. лат. Antonius), Apolinan (ср. греч. AnoXXivápiog, лат. Apollinaris), Bartoh (также Barko, Bariêъ, ср. итал. Bartolo, лат. Bartholomaeus, греч. BapвoXo-juaioç), Blazъ (ср. лат. Blasius), Brne (ср. итал. Bernard(in)o), Dminaкъ (ср. лат. Dominicus), Domiê^ (ср. греч. Aa/uiavôç, лат. Domianus), Dorota (ср. греч. Aœpoвéa, лат. Dorothea), Ekovъ (ср. греч. loKoßoq, лат. Jakobus), Elena (ср. греч. EXëvq, лат. Helena), Ezusъ (ср. лат. Jesus), Fraпъ (ср. лат. Franciscus), Iliê (ср. греч. "HXiaç, лат. Ilias), Ivaпъ (ср. греч. 'Iœàvvnç, лат. Johannes), Klara (ср. лат. Clara), Kuzma (ср. греч. Koo/dàç, лат. Cosmas), Lovrena^ (ср. лат. Laurentius), Manda (ср. итал. Maddalena, лат. Magdalena, греч. MaySaX^v/), Marakb (также Marko, ср. лат. Marcus), Margareta (ср. греч. Mapyaphnç, лат. Margarita), Mariê (ср. греч. Mapía, лат. Maria), Marim (ср. лат. Marinus), Marta (ср. лат. Martha / греч. Mápвa), Martn (ср. лат. Martinus), Matêi (также Matiê, Mate, ср. греч. Maтвaïoç, Maтвíaç, лат. Matthaeus, Matthias), Mavricii (ср. лат. Mauricius), Mihovih (также Miho, ср. греч. Mixa/X, лат. Mihael), Mikula (также Mikulica, ср. греч. NiKÔXaoç, лат. Nikolaus), Nerei (ср. лат. Nereus), Ozvadъ (ср. англ. Oswald), Pangracii (ср. греч. nayKpàrioç, лат. Pancratius), Pavah (также Pave, ср. греч. navXoç, лат. Paulus), Petan (также Pêro, ср. греч. nérpoç, лат. Petrus), Semioпъ (также Simuпъ, Simuпъ, Sime, ср. греч. Zv/dsœv, лат. Simeon), Stipaпъ (ср. греч. Zrépavoç, лат. Stephanus), Toma (также Toma^, Tomasъ, ср. греч. Omjuág, лат. Thomas), Ûda (ср. греч. Ioéôaç, лат. Iudas), Ûre (также Urica, ср. греч. reœpyioç, лат. Georgius), Ursa (ср. лат. Ursula), Vidъ (ср. лат. Vitus) и Vikturiê (ср. лат. Viktoria). Изменения в количественном соотношении славянских и церковных имён свидетельствует о произошедшей интеграции славяноязычного населения острова в греко-латинский культурно-религиозный дискурс, следствием чего явились многочисленные заимствования имён святых. Данные сведения необходимо сопоставить с ситуацией в германском ареале, где в период XII—XVI вв. в соответствии с романской моделью и под её воздействием наблюдается стремительный рост популярности христианских имён (Dräger 2016: 3; ср. Sobolev 2017).
Характерная для заимствований из источников X—XI вв. фонетическая и морфологическая адаптация дополняется лексической - образованием гипокористических форм (Toпъ, Barko,
Brne, Bariâъ, Fraпъ, Lovrena^, Manda, Mate, Miho, Mikulica, Pave, Pêro, Sime, Ure, Urica и Ursa), которые становятся новыми личными именами.
В глаголических надписях острова Крк в XIV—XVIII вв. в значительном количестве появляются фамилии. Всего представлено 50 фамилий, значительная часть которых (20, или 40 %) имеет праславянскую этимологию: Baiciâh'2', Bogdaniâъ,
тл тл «^21 tí ' ^ 22 'j • ^ 23 1 ^ 24 ту • • ^
Bogoviсъ, Bozaniсъ , Buiсъ , Cvitoviсъ , Glusa^ , Krajnoviсъ, КтЫСъ, Milohniâъ, Milovciâъ25, Muziniâъ, NeraW26, Salann27, Strciâъ28, Viteziâъ, у1о1/1съ, Zaprelka29, Zidariâъ и ¿шСъ30.
Вторую по численности группу (16, или 32 %%) составляют фамилии, образованные от христианских имён: Agnusiâъ (ср. лат. Agnes), Antonciâъ (ср. лат. Antonius), С^т^Съ (ср. Cubra < лат. Cyprianus, греч. Kunpiavôç), Franoviâъ (ср. Fran < лат. Franciscus), Ivanciâъ (ср. греч. 'Iœàvvnç, лат. Johannes), КттСъ (ср. лат. Quirinus), Mariciâъ (ср. лат. Maria), Mihaliâъ (ср. греч. Mixa^X, лат. Mihael), Mihoviliâъ (ср. греч. MixaiqX, лат. Mihael),
W W W
Sulina (ср. Sula или Sulica от Orsula, Ursula < лат. Ursula), Juraniâъ (ср. Juraj < лат. Georgius), Juresiâъ (ср. Juraj < лат.
о А
Baicicb < личное имя Baja < прасл. *bratrb 'брат' (ESSYA 2: 238; ERHSJ 1: 199-201; Simundic 2006: 397).
21 В настоящей работе мы принимаем точку зрения, согласно которой Bozanicb < прасл. *bogъ 'бог' (ср. ESSYA 2: 161-163); ср., однако, гипокористическую форму Boza от Ambrozij (Simundic 2006: 401).
22 Buicb < Bujan или Bujo < Bujimir или Bujislav, ср. прасл. *bujati
'расти, шуметь' (ESSYA 3: 83).
2 Cvitovicb < Cvito < Cvitan, ср. прасл. *kvetb 'цветок' (ESSYA 13: 162-163).
25 Ср. прасл. 'глухой' (ESSYA 6: 146-147).
25 Ср. прасл. *milb 'достойный сострадания; милый' (ESSYA 19: 46468).
Ср. прасл. *rad^
27 Чтение Salaninb является гипотетической реконструкцией Б. Фучи-ча, который видел в этом слове фамилию Saljanin (FuciC 1982: 156). Наша гипотеза о славянском происхождении этой формы строится на вычленении в ней славянского суффикса -(n)in.
28 Ср. прасл. *stryjbcb 'дядя по отцу' (Gluhak 1993: 588).
29 Гипотеза о славянском происхождении формы Zaprelka строится на вычленении в ней славянских аффиксов za- и -k-.
30 Ср. прасл. и гипокористическое личное имя Zilo (Simundic 2006: 469).
Georgius), Justinicb (ср. лат. Iustin(ian)us), Vidicb (ср. лат. Vitus), Vidinicb (ср. лат. Vitus) и Vlahovicb31.
Третья группа (8 фамилий, или 16 %) содержит фамилии романского происхождения. Некоторые из них образованы с помощью славянского суффикса -ic-: Fereticb, Fugosicb, Mala-testinicb и Maradinicb32. Не имеют славянского словообразовательного суффикса собственно романские фамилии Bembo, Frankapanb, Taldi и od Ture. В фамилии od Ture обращает на себя внимание перевод входящего в состав фамилии предлога de славянским od. Фамилия Bembo в языке надписей демонстрирует морфологическую адаптацию наличием флективного словоизменения (Bemb-iLOC). Возможно, к этой же группе относятся фамилии Masabraninb, Papicb, Saganicb, Sormilicb, Sigovicb и Zgombicb, однако убедительных этимологий для этих единиц на данный момент найти не удалось.
Заключение
В результате проведённого анализа антропономастикона глаголических надписей острова Крк удалось выявить следующие его компоненты: 1) личные имена славянского происхождения; 2) личные имена латинско-романского происхождения33; 3) христианские личные имена; 4) фамилии славянского проис-
31
В настоящей классификации форма Vlahovicb помещена нами среди фамилий, образованных от христианских имён, однако мы считаем нужным отметить, что она может быть дериватом не^ только христианского имени Vlaho от греч. Bläojog, ср. лат. Blasius (Simundic 2006: 370), но и этнонима vlah 'влах' (Simunovic 2008: 35), использовавшегося для обозначения романоязычных пастухов (влахов, мав-ровлахов или морлаков), занимавшихся отгонным животноводством на Балканах, в т. ч. в Далмации, а до середины XIX в. и на острове Крк (Narumov 2001: 656-657).
32 С достаточно большой долей уверенности можно утверждать, что фамилии Fereticb, Fugosicb и Malatestinicb образованы от романских народных имён (Ferrettus/Ferretus, Fulgo/Folco) или прозвищ (Malateste), см. соответствующие статьи в (Caffarelli, Marcato 2008). Это может свидетельствовать о славянизации романского населения или о распространении среди славянского населения романских антропонимов. Форма Maradinicb может быть связана с итал. maradino — названием этнической группы, проживавшей в регионе Марради в Тоскане. В кркских источниках XVII в. также упоминается фамилия Maradin (Fucic 1982: 69).
Ко второй группе антропонимов относится только личное имя Majb из Кркской надписи XI в.
хождения; 5) фамилии, образованные от христианских имён; 6) фамилии романского происхождения.
Антропонимы из пунктов 2 и 6, в соответствии с принятой нами концепцией, являются собственно романизмами. Эти единицы составляют 16 % фамилий, засвидетельствованных надписями Х1У-ХУШ вв. Все они демонстрируют признаки языковой адаптации. Фамилии романского происхождения являются важными примерами, демонстрирующими наличие на острове не только славяно-романской культурной и языковой сепарации, но и определённой конвергенции, детали которой могут быть раскрыты при дальнейшем изучении источников.
С известной долей осторожности к старшим романизмам можно отнести христианские имена и образованные от них фамилии (пункты 3 и 5), не забывая, однако, о продолжительном культурном и политическом влиянии Византии и восточной христианской традиции в первом тысячелетии. Христианские антропонимы составляют значительную часть антропономасти-кона надписей Х1У-ХУШ вв. (88 % личных имён и 32 % фамилий). Сравнение с сохранившимся материалом Х-Х1 вв. позволяет спроецировать на языковую ситуацию острова Крк описанную для немецкого ареала тенденцию существенного увеличения латинско-романского антропономастического компонента в Х11-ХУ1 вв.
Интернет-источники
HJP - Hrvatski jezicni portal - http://hjp.znanje.hr.
Литература
Afanasyeva, T. I.; Kozak, V. V.; Sobolev, A. N. 2016: [Glagolitic script of the Western Balkans of the 10th-16th centuries: a handbook]. Glagolicheskaya pis'mennost' Zapadnyh Balkan X-XVI vekov: uchebno-metodicheskoe posobie. Saint-Petersburg: Nauka.
Афанасьева, Т. И., Козак, В. В., Соболев, А. Н. 2016: Глаголическая письменность Западных Балкан X-XVI веков: учебно-методическое пособие. СПб.: Наука.
Anicic, L. 2012: Glagoljski natpisi otoka Krka kao povijesni izvor. Vjesnik Istarskog arhiva 19, 115-126.
Appel, R., Muysken, P. 2005: Language Contact and Bilingualism. Amsterdam: Amsterdam University Press.
Barth, F. 1998: Introduction. In: Barth F. (ed.). Ethnic Groups and Boundaries: The Social Organization of Culture Difference. Long Grove: Waveland Press, 9-37.
Bartoli, M. G. 1906: Das Dalmatische. Bd. I-II. Wien: A. Holder.
Bolonic, M.1980: Profil krckog glagoljasa u proslosti. Croatica Christiana Periodica 4 (6), 96-115.
Brozovic Roncevic, D. 2003: Language contacts in Croatia as reflected in onomastics. In: Sture Ureland P. (ed.). Studies in Eurolinguistics. Vol. 1. Convergence and Divergence of European Languages. Berlin: Logos, 355-372.
Caffarelli, E., Marcato, C. 2008: I cognomi d'Italia. Dizionario storico ed etimologico. Vol. I-II. Torino: UTET.
DAI 1991: Litavrin, G. G.; Novosel'tsev, A. P. (ed.). [Constantine Porphyr o gennetos. De Administrando Imperio]. Konstantin Bagryanorodnyy. Ob upravlenii imperiyey. Moscow: Nauka.
Литаврин, Г. Г.; Новосельцев, А. П. (ред.) 1991: Константин Багрянородный. Об управлении империей. М.: Наука.
Dräger, K. 2016: Petersen, Weihenstephan, San Pellegrino. Eine Einführung zum Thema Heiligenverehrung und Namengebung. In: Dräger K. et al. (Hrsg.). Heiligenverehrung und Namengebung. Berlin, Boston: Walter de Gruyter GmBH, 1-15.
Dzino, D. 2010: Becoming Slav, Becoming Croat: Identity Transformations in Post-Roman and Early Medieval Dalmatia. Leiden; Boston: Brill.
ERHSJ: Skok, P. 1971-1973: Etimologijski rjecnik hrvatskoga ili srpskoga jezika. T. 1-3. Zagreb: JAZU.
ESRYA: Fasmer, M. 1964-1973: Etimologicheskiy slovar' russkogo yazyka [Etymological Dictionary of Russian language]. Vol. I-IV. Moscow.
Фасмер, М. 1964-1973: Этимологический словарь русского языка. Т. 1- 4. М.: Прогресс.
ESSJ: Bezlaj, F. 1977-2007: Etimoloski slovar slovenskega jezika. T. 1-5. Ljubljana.
ESSYA: Trubachyov, O. N.; Zhuravlyov, A. F. (ed.) 1974-: Etimologicheskiy slovar' slavyanskih yazykov [Etymological Dictionary of Slavic languages]. Vyp. 1-39. Moscow. ЭССЯ - Трубачев, О. Н., Журавлев, А. Ф. (ред.). 1974-: Этимологический словарь славянских языков: Праславянский лексический фонд. Вып. 1-. М.
Filipi, G. 2005: The linguistic diversity in the Istro-Kvarner area. In: Sture Ureland P. (ed.). Studies in Eurolinguistics. Vol. 2. Integration of European Language Research. Berlin: Logos, 549-562.
Francic, A. 2009: Onomasticka svjedocenja o hrvatskome jeziku. In: Damjanovic S. (ur.). Povijest hrvatskoga jezika. 1. knjiga: srednji vijek. Zagreb: Drustvo za promicanje hrvatske kulture i znanosti CROATICA, 221-259.
Fucic, B. 1971: Najstariji hrvatski glagoljski natpisi. Slovo 21. Zagreb, 227-254.
Fucic, B. 1982: Glagoljski natpisi. Zagreb: JAZU.
Fucic, B. 1988: Glagoljski natpisi. Dopune 1, 2, 3, 4, 5, 6. Slovo. Zagreb, 63-73.
Gacic, Ja. 1979a: Romanski elementi u splitskom govoru. Cakavska ric IX (1), 3-54.
Gacic, Ja. 1979b: Romanski elementi u splitskom cakavskom govoru (nastavak). Cakavska ric IX (2), 107-155.
Gacic, Ja. 2003: Jezicna slojevitost na istocnoj obali Jadrana i dalma-tinskomletacki dijalekt Filologija 41, 21-32.
Gacic, Ja. 2007: Voci di origine latina e romanza nella terminologia gastronomica dialettale della Dalmazia. Filologija Filologija 49, 51-63.
Galovic, F. 2013: Romanski elementi u nazivlju odjevnih predmeta, obuce i modnih dodataka u milnarskome idiomu. Cakavska ric XLI (1-2), 159-188.
Galovic, F. 2014: Nazivi za zanimanja, zvanja i pocasne^ sluzbe romanskoga podrijetla u govoru Lozisca na otoku Bracu. Cakavska ric XLII (1-2), 87-112.
Galovic, F., Papic, K. 2016: Imenice romanskoga podrijetla u semantickoj sferi odjevnih predmeta, obuce te modnih i drugih dodataka u loziskome govoru. Cakavska ric XLIV (1-2), 79-129.
Gluhak, A. 1993: Hrvatski etimoloski rjecnik. Zagreb: August Cesarec.
Haarmann, H. 1999: Der Einfluß des Lateinischen in Südosteuropa. In: Hinrichs U. (Hrsg.). Handbuch der Südosteuropa-Linguistik. Wiesbaden: Harrassowitz, 545-584.
Haspelmath, M., Tadmor, U. (ed.) 2009: Loanwords in the world's languages: a comparative handbook. Berlin: De Gruyter Mouton.
Jirecek, K. 1901: Die Romanen in den Städten Dalmatiens während des Mittelalters. Bd. I. Wien: In commission bei C. Gerold's sohn.
Kalmeta, R. 1970: Geografski polozaj otoka Krka. Krcki zbornik. Sv. 1, 19-58.
Mahnken, I. 1962: Slavisch und Romanisch im mittelalterlichen Dubrovnik. Zeitschrift für Balkanologie. 1, 60-72.
Maletic, F., Simunovic, P. 2008: Hrvatski prezimenik. Pucanstvo Republike Hrvatske na pocetku 21. stoljeca. Vol. 1-3. Zagreb: Golden marketing - Tehnicka knjiga, 2008.
Marasovic-Alujevic, M. 1984: Romanizmi u graditeljskoj terminologiji u Dalmaciji. Cakavska ric XII (1-2), 55-103.
Matras, Y. 2009: Language contact. Cambridge, UK; New York: Cambridge University Press.
Miocic, K. 2011: Romanizmi u kuhinjskom i kulinarskom leksiku razanackog kraja. Cakavska ric XXXIX (1-2), 31-65.
Miocic, K. 2012: Romanski elementi u nazivlju predmeta vezanih za tekstil, odjecu i obucu u govoru razanackoga kraja. Cakavska ric XL (1-2), 47-70.
Muljacic, Z. 1967: Die slavisch-romanische Symbiose in Dalmatien in struktureller Sicht. Zeitschrift für Balkanologie V (1). Wiesbaden, 51-70.
Narumov, B. P. 2001: [Istro-Rumanian language/dialect]. Istrorumynskiy yazyk/dialekt. In: Chelysheva I. I. et al. (ed.). Yazyki mira: Romanskiye yazyki [Languages of the World: The Romance languages]. Moscow: Academia. 656-671.
Нарумов, Б. П. 2001: Истрорумынский язык/диалект. В сб.: Челышева И. И. и др. (ред.). Языки мира: Романские языки. М.: Academia, 656-671.
Nigoevic, M. 2007: Adaptacija glagola romanskog podrijetla u splitskom govoru. In: Granic J. Jezik i identiteti = Languages and identities.
Zagreb, Split: Hrvatsko drustvo za primijenjenu lingvistiku, 365375.
Nigoevic, M., Lasic, J. Adaptacije romanskih pridjevskih posudenica u govorima Zabiokovlja. Rasprave: Casopis Instituta za hrvatski jezik i jezikoslovlje 38 (2), 401-431.
Plisko, L. 2009: Romanizmi u leksemima za dom i posjed u jugozapadnome istarskome ili stakavsko-cakavskome dijalektu. Cakavska ric XXXVII (1-2), 147-159.
Plisko, L. 2016: Romanizmi u hreljickoj spavacoj sobi. Fluminensia 28 (2), 27-38.
Shuvalov, P. V. 1998: [The penetration of the Slavs to the Balkans]. In: Desnitskaya A. V., Tolstoy N. I. (ed.). Osnovy balkanskogo yazyko-znaniya [The basics of Balkan linguistics]. Vol. 2. Slavyanskiye yazyki [Slavic languages]. Saint-Petersburg: Nauka, 5-28. Шувалов, П. В. 1998: Проникновение славян на Балканы. В сб.: Основы балканского языкознания. Ч. 2. Славянские языки. СПб.: Наука, 5-28.
Skok, P. 1950: Slavenstvo i romanstvo na jadranskim otocima: Toponomasticka ispitivanja. Knj. 1. Zagreb: JAZU.
Sobolev, A. N. 2001: [Balkan lexicon in areal and areal-typological interpretation]. Voprosy yazykoznaniya [Topics in the study of language]. 2, 59-93.
Соболев, А. Н. 2001: Балканская лексика в ареальном и ареально-типологическом освещении. Вопросы языкознания 2, 59-93.
Sobolev, A. N. 2017: Review (Dräger K. et al. (Hrsg.). Heiligenverehrung und Namengebung. Berlin, Boston: Walter de Gruyter GmBH. 301 S.). Acta linguisticapetropolitana 13. [In print].
Соболев, А. Н. 2017: Рецензия (Dräger K. et al. (Hrsg.). Heiligenverehrung und Namengebung. Berlin, Boston: Walter de Gruyter GmBH. 301 S.). Acta linguistica petropolitana 13. [В печати].
Socanac, L. 2003: Croatian-Romance language contacts in the Eastern Adriatic: A historical background. In: Sture Ureland P. (ed.). Studies in Eurolinguistics. Vol. 1. Convergence and Divergence of European Languages. Berlin: Logos, 373-386.
Socanac, L. 2005: Language contacts in the Ragusan Republic. In: Sture Ureland P. (ed.). Studies in Eurolinguistics. Vol. 2. Integration of European Language Research. Berlin: Logos, 585-604.
Socanac, L. 2007: The Ragusan Republic and Western Europe: the Sea as a Medium of Language Contact. In: Sture Ureland et al. (ed.). Studies in Eurolinguistics. Vol. 5. Language Contact and Minoruty Languages on the Littorals of Europe. Berlin: Logos, 225-246.
Spicijaric, N. 2009: Romanizmi u nazivlju kuhinjskih predmeta u govoru Dubasnice na otoku Krku - etimoloska i leksikoloska obradba. Fluminensia 21 (1), 7-24.
Spicijaric Paskvan, N. 2014: Dalmatski (veljotski) i mletacki utjecaji u govorima otoka Krka. Krcki zbornik. Sv. 70. Krk, 71-88.
Strcic, P. 1988: Prilog za sintezu povijesti otoka Krka (s izborom literature). Arhivski vjesnik 31 (32), 31-52.
Simundic, M. 2006: Rjecnik osobnih imena. Zagreb: Matica hrvatska. Simunovic, P. 2008: Hrvatska u prezimenima. Zagreb: Golden marketing -Tehnicka knjiga.
Tekavcic, P. 1976: O kriterijima stratifikacije i regionalne diferencijacije jugoslavenskog romanstva u svjetlu toponomastike. Onomastica Jugoslavica 6, 35-56.
V. V. Kozak. Elements of Romance origin in the anthroponymy of the Glagolitic inscriptions of the island Krk
This paper deals with the details of the Slavic-Romance language (cultural, social and ethnic) contact that took place in Dalmatia in the 7th-19th centuries and in particular studies the anthroponyms from the Glagolitic inscriptions of the island Krk of the 10th-11th and 14th-18th centuries. Anthroponyms are analyzed from the point of view of the ratio and distribution of origin Slavic and borrowed elements (romanisms). It is concluded that in the inscriptions of the 14th-18th centuries romanisms constitutes a majority (88% of personal names and 60% of surnames). Older romanisms include borrowed church names and surnames derived from them. To younger romanisms - the surnames derived from Romance words and the proper Romance surnames. Surnames of Roman origin may indicate the slavization of the Romance population or the spread of Romance names among the Slavonic population. Comparison with the surviving material of the 10th-11th centuries allows us to compare the language situation of the island Krk with a tendency for a significant increase of the Roman anthroponyms in the 12th-16th centuries, described for the German area.
Keywords: Croatian language, Church Slavonic language, Glagolitic script, epigraphy, onomastics, Slavic-Romance language contacts, Krk, Kvarner, Dalmatia.
