ЭЛЕКТРОННОЕ ГОЛОСОВАНИЕ В РОССИИ И ЗА РУБЕЖОМ Текст научной статьи по специальности «Право»

ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ

2022 PERM UNIVERSITY HERALD. JURIDICAL SCIENCES Выпуск 57

Информация для цитирования:

Худолей Д. М., Худолей К. М. Электронное голосование в России и за рубежом // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2022. Вып. 57. C. 476-503. DOI: 10.17072/1995-4190-2022-57-476-503.

Khudoley D. M., Khudoley K. M. Elektronnoe golosovanie v Rossii i za rubezhom [Electronic Voting in Russia and Abroad]. Vestnik Permskogo universiteta. Juridicheskie nauki - Perm University Herald. Juridical Sciences. 2022. Issue 57. Pp. 476-503. (In Russ.). DOI: 10.17072/1995-4190-2022-57-476-503.

УДК 342.8

DOI: 10.17072/1995-4190-2022-57-476-503

ЭЛЕКТРОННОЕ ГОЛОСОВАНИЕ В РОССИИ И ЗА РУБЕЖОМ

Д. М. Худолей

Пермский государственный

национальный исследовательский университет

Е-mail: [email protected]

К. М. Худолей

Пермский государственный

национальный исследовательский университет

E-mail: [email protected]

Поступила в редакцию 01.03.2022

Введение: в статье анализируются системы электронного голосования в России и странах ближнего и дальнего зарубежья. Цель: рассмотреть плюсы и минусы электронного голосования, которое применяется в зарубежных странах, а также в России, и выработать рекомендации по усовершенствованию отечественного избирательного права. Методы: помимо общенаучных методов широко использовались частнонаучные, включая сравнительно-правовой и системный. Результаты: развитие информационно-коммуникативных технологий в последнее время активирует их применение во всех сферах жизнедеятельности общества, в том числе и при осуществлении народовластия. Имплементация в российскую правовую систему электронного голосования преследует цели: повышение активности избирателей, в том числе и со стороны маломобильных групп граждан или при голосовании не по месту жительства; повышение прозрачности выборов; повышение оперативности в деле подсчета голосов и опубликования результатов выборов; сокращение расходов на организацию и проведение выборов; приведение в соответствие с уровнем развития общества форм участия граждан в демократических процессах. Выводы: использование ГАС «Выборы» в автономном режиме, не имеющем возможности передачи информации посредством телекоммуникационной сети Интернет, хотя и повышает ее надежность и не допускает несанкционированного вмешательства и изменения результатов голосования извне, в то же время оставляет лазейку для фальсификации итогов голосования при получении данных с избирательных участков в территориальной избирательной комиссии (ТИК), что требует решения данной проблемы. Сбор подписей в поддержку кандидата / списков кандидатов в электронной форме через портал «Госуслуги» должен стать единственной формой, применяемой в избирательном процессе. Дистанционное электронное голосование на выборах в России должно обеспечивать возможность избирателю неоднократно изменять свое волеизъявление вплоть до окончания времени голосования, чтобы исключить возможное использование административного ресурса и подкуп избирателя.

Ключевые слова: электронная демократия; электронное правительство; электронное голосование; интернет-голосование; дистанционное электронное голосование (ДЭГ); голосование; выборы

© Худолей Д. М., Худолей К. М., 2022

ELECTRONIC VOTING IN RUSSIA AND ABROAD

D. M. Khudoley

K. M. Khudoley

Perm State University

E-mail: [email protected]

Perm State University

E-mail: [email protected]

Received 01.03.2022

Introduction : the article analyzes the systems of electronic voting in Russia and foreign countries. Purpose: to investigate the advantages and disadvantages of electronic voting systems used in Russia and across the world and to develop recommendations for improving Russian electoral law. Methods: general scientific methods; special scientific methods, including comparative legal and systemic ones. Results: the development of information and communication technologies in recent years facilitates their use in all spheres of public life, including in the implementation of democracy. The introduction of electronic voting into the Russian legal system pursues the following goals: to increase the voting turnout, including on the part of persons with reduced mobility or when voting outside the place of residence; to increase the transparency of election; to reduce the time it takes to count the votes and publish the election results; to reduce the costs of organizing and conducting elections; to make the forms of citizen participation in democratic processes corresponding to the level of the development of society. Conclusions: the state automated system 'Vybory'(Eng. - 'Election') used in Russia operates in an autonomous mode, i.e. without the possibility of information transmission via the Internet, which increases its reliability and prevents unauthorized interference or change in the voting results initiated from the outside; nevertheless, there remains a loophole for falsification of voting results when the data is transmitted from polling stations to territorial election commissions (TECs), which is a problem that requires solution. Signatures in support of a candidate/lists of candidates in electronic form must be collected exclusively through the web portal of public services 'Gosuslugi'. Remote electronic voting in elections in Russia should provide voters with the opportunity to repeatedly change their will until the end of the voting periodas this would prevent the possible use of 'administrative resources' and bribery of the voters.

Keywords: e-democracy; e-government; electronic voting; Internet voting; remote electronic voting; voting; election

Введение

тронном виде. Как полагают некоторые исследователи, электронное управление охватывает использование ИКТ в демократических процессах в рамках как электронного правительства, так и электронной демократии [25, р. 10]. Соответственно, под электронным голосованием (е-уой^) понимают различные виды голосования, когда используются технические электронные средства голосования и технические электронные средства подсчета голосов, т. е. электронную демократию и электронное голосование объединяет процесс голосования и подсчета голосов с использованием телекоммуникационных средств [6, с. 32]. Само электронное голосование можно подразделить на стационарное (голосовании при помощи избирательных машин или «урн для голосования»)

Электронное голосование принято считать разновидностью электронной демократии. Под электронной демократией (е^етосгасу) принято понимать одну из форм, которая характеризуется использованием информационно-коммуникационных технологий в качестве основного средства для коллективных, когнитивных и административных процессов (информирования, принятия совместных решений - электронное голосование, контролирование исполнения решений и проч.) на всех уровнях, начиная с уровня местного самоуправления и заканчивая международным. От электронной демократии следует отличать электронное правительство, под которым в основном понимается порядок предоставления государственных услуг в элек-

и дистанционное (интернет-голосование). Всего же можно выделить несколько видов электронного голосования.

- системы подсчета голосов;

- системы голосования перфокартами;

- системы оптической нумеризации (оборудования с программным обеспечением, считывающим проставляющие выставленные избирателем отметки на бумажном бюллетене);

- системы прямого электронного регистрирования, предусматривающие возможность избирателю проголосовать при помощи сенсорной панели или клавиатуры, при этом допускается возможность распечатать заполненный бюллетень в бумажной форме, в том числе системы, предусматривающие применение технологий считывания биометрических данных избирателя (лицо, отпечатки пальцев) для голосования как посредством систем прямого электронного регистрирования, так и без них [15, р. 115];

- интернет-голосование [7].

Как видно, с точки зрения развития технологии электронное голосование прошло путь от избирательных терминалов, использующих рычаги, перфокарты, системы оптического сканирования и специализированные терминалы для голосования. Для передачи информации на расстояние системы электронного голосования также использовали разнообразные технологии - телефонию, смс-сообщения, Интернет. Таким образом, переход от обычного голосования к электронному представляет собой длительный процесс с постоянным изменением технологий и не может быть представлен упрощенно как замена обычных ящиков для голосования на электронные урны. Такой переход является достаточно длительным и включает несколько этапов, которых ряд экспертов за рубежом насчитывают целых три [19, р. 23].

Электронное голосование за рубежом

Международная практика позволяет говорить о правовых основах как о едином комплексе, по крайней мере, трех различных основ. К ним, полагаем, нужно отнести теоретико-доктринальные, формально- юридические и материально-правовые. Изучение комплекса указанных основ, учитывая огромное значение материальной стороны этого вопроса, т. е. фак-

тического комплекса новоформирующихся общественных отношений, связанных с организацией и функционированием электронного голосования, позволит систематизировать базовые правовые установки электронного голосования и выработать конкретные предложения. При этом главные вопросы проведения электронного голосования регулируются в конституционном (избирательном) праве, несмотря на наличие определенных принципиальных положений, установленных на международном уровне [26, р. 2]

Говоря о нормативно-правовом регулировании электронного голосования в зарубежных государствах, следует отметить, что, по сути, все, что связано с электронным голосованием, может быть обобщено в двух основных парадигмах: объем и вариация нормативного регулирования (централизованное, как это предусмотрено в Эстонии, Бельгии, Франции, Норвегии и Испании, либо так называемая конкретизация рамочных законов, что встречается в субъектах федерации в Швейцарии и США). В рамках формально-юридических основ предлагается произвести анализ имеющихся особенностей нормативно-правового регулирования электронного голосования и проблем его законодательного регулирования.

В общемировой практике сложилось так, что технологические и организационные решения по электронному голосованию практически в каждом случае уникальны и требуют самостоятельного изучения, а их правовое регулирование не отражает их специфику. Поэтому важное значение имеет накопленный опыт, т.е. реальные общественные отношения, которые в данном случае фактически и являются реальными правовыми основами электронного голосования. Данный опыт предлагаем рассмотреть на материале имеющейся информации по конкретным государствам. Не будем подробно останавливаться на вопросе о поставщиках систем электронного голосования, хотя понимаем, что правовые основы электронного голосования в зарубежных государствах требуют изучения всех его смежных аспектов. Однако в силу неоднородности имеющихся сведений назовем для самого общего представления координаты основных организаций-поставщиков технологий электронного голосования, осуществляющих свою деятельность в настоящее время.

Эстония. Здесь интернет-голосование впервые в мире было реализовано на общегосударственных выборах. Так, в 2011 году в этом государстве планировалось внедрение голосования по телефону. Наиболее широким образом интернет-голосование применяется в Эстонии благодаря внедрению электронной ID-карты - идентификационной смарт-карты, являющейся удостоверением личности и электронной цифровой подписью гражданина. На парламентских выборах 2009 г. интернет-голосованием на сайте Республиканской избирательной комиссии ID-картой воспользовались 9,5 % всех избирателей - свыше ста тысяч, что является рекордом по применению интернет-голосования за рубежом. На прошедших парламентских выборах 2019 года в Эстонии через Интернет были поданы рекордные 247 232 голоса - 43,8 % общего числа. В соответствии с требованиями современных ИКТ и создания более удобных интерфейсов была осуществлена разработка открытых электронных ключей (PKI) для обеспечения прозрачности, реализована система цифровой подписи и достаточно эффективная и быстрая система проверки ее подлинности. Главной целью всего технологического решения было обеспечение тех гарантий и принципов проведения выборов, которые закреплены в Эстонской Конституции, особенно это относилось к тайне голосования. Электронная система голосования предполагала использование специфических удостоверений личности (смарт-карта с PIN-кодом и ключами для голосования). Эта смарт-карта представляла собой универсальное устройство и могла использоваться не только на выборах. Что касается периода досрочного голосования, то он был определен в 9 дней, а именно между 13-м и 4-м днями до дня выборов, онлайн-голосование осуществлялось только в пределах трех из них, т. е. в период с 6-го по 4-й день до дня начала выборов. Голосование проходило на соответствующем сайте с помощью персонального компьютера, имеющего подключение к Интернету и устройство, способное считывать информацию со смарт-карты. Для предотвращения потери данных о полученных голосах избирателей была применена двойная система конвертации на основе асимметричного шифрования, а расшифровка итогов голосовании была проведена в строго конфиденциальной обстановке с использованием засекреченных электронных ключей, что также особо выде-

лим. Особенностью интернет-голосования является то, что избиратель вправе неоднократно менять свой выбор вплоть до окончания времени голосования [17, р. 25]. По мнению авторов данного закона, такая норма практически сводит на нет любые злоупотребления при голосовании, включая подкуп избирателя и применение административного ресурса в форме давления на работников со стороны работодателя в бюджетной сфере. Даже при понуждении к голосованию за конкретного кандидата/список кандидатов (в том числе посредством представления доказательств такого голосования в виде фотографий с монитора компьютера, скриншота экрана или при контролируемом голосовании на рабочем месте на компьютере работодателя и в присутствии последнего) избиратель всегда сохраняет возможность изменить свой выбор. Правомерность данной нормы по иску Президента страны, наложившего вето на законопроект до его подписания по мотивам нарушении принципа равенства избирателей при обычном голосовании и электронном, подтвердила конституционная палата Государственного Суда Эстонии .

Бельгия. Электронное голосование регламентируется на законодательном уровне с 1994 г., его особенности:

а) сами технологические решения состоят из моноблока с сенсорным экраном, оптического пера и считывателя смарт-карт;

б) считыватель смарт-карт состоит из двух устройств: одно - для проверки магнитных карт, второе - для непосредственной регистрации и учета голосов избирателей;

в) допускается голосование «против всех»;

г) избиратель имеет возможность либо подтвердить свой первоначальный выбор, либо отменить его и произвести голосование заново;

д) когда выбор подтвержден, избиратель получает свою магнитную карту и после этого никакое изменение сделанного выбора уже невозможно. Интересно, что избиратель после осуществления голосования обязан опустить смарт-карту в специальную урну для голосования под наблюдением ответственного лица на избирательном участке. Сделано это в основном для обеспечения прозрачности голосования и предельно точного учета голосов избирателей.

1 Decision of the Supreme Court of Estonia of Electronic Voting. URL: http://www.nc.ee/klr/lahendid/tekst/RK/3-4-1-13-05.html.

Франция. Избирательный кодекс Французской Республики допускал электронное голосование еще с 1969 года. МВД Франции в 2003 году приняло документ, содержащий перечень технических требований к сертификации комплексов электронного голосования, которые используются без бумажного носителя. Однако голосовать таким образом могут только граждане, постоянно проживающие за рубежом, что не превышает 2 % общего состава избирательного корпуса. Во Франции 21 и 28 марта 2004 года, в пределах Брестского муниципалитета, был проведен эксперимент по внедрению электронного голосования. После этого также проводился ряд других экспериментов. Технологическое решение было разработано голландской компании «Nedap». Более того, на Общенациональном референдуме по Конституции Европейского Союза, проводившемся 29 мая 2005 г., машины для электронного голосования использовались в 60 муниципалитетах. Стоит отметить, что в муниципалитетах эксперименты проводились с применением уже рассмотренных выше идентификационных смарт-карт. В 2006 году во Франции впервые были использованы электронные машины для голосования с сенсорным экраном и функцией подтверждения выбора. Но во время президентских выборов 2007 г. избиратели столкнулись с проблемами при голосовании посредством использования этих машин, что повлекло многочасовые очереди на избирательных участках. Проведенные испытания двух из трех типов машин для голосования показали, что четыре человека из семи в возрасте 65 лет и старше не смогли проголосовать. Однако Конституционный Совет Франции подтвердил конституционность использования таких машин во время президентских выборов 2007 г.1 Данные проблемы использования обусловили введенный властями Франции в 2017 г. запрет на применение средств электронного голосования для голосования граждан, проживающих за рубежом, оставив им возможность голосовать только по почте.

1 Conseil Constitutionnel observations sur l'élection présidentielle des 22 avril et 6 mai 2007 Délibération des 31 mai et

7 juin 2007 № 2007-142 PDR. URL: https://www.conseil-constitutionnel. fr/decision/2007/ 2007142PDR.htm.

Норвегия. Здесь действуют два законодательных акта, регулирующих вопросы электронного голосования; первое экспериментальное электронное голосование прошло на муниципальных выборах в 4 районах в 2003 г. Несмотря на применение новых технологий на основе эстонского опыта проведения интернет-голосования, власти Норвегии в 2014 г. приняли решение ввести временный запрет на применение систем электронного голосования ввиду невозможности обеспечения тайны голосования.

Швейцария. Первое удаленное электронное голосование прошло в кантоне Женева в 2003 г., а в 2005 г. оно было проведено в кантонах Цюрих и Невшатель. Впоследствии к ним присоединились другие кантоны, взяв за основу цифровые платформы первых кантонов, внедривших дистанционное голосование. Первоначальные результаты интернет-голосования в кантонах Женева, Цюрих, Невшатель были очень обнадеживающими. Например, на муниципальных выборах в 2004 г. в Женеве в муниципалитете Аньерс 43,6 % избирателей проголосовали по Интернету. Этот результат выглядит еще более впечатляющим, учитывая, что общая явка избирателей на тех выборах составила 63,8 % [16, р. 162].

На референдуме 8 февраля 2009 г. была одобрена поправка к статье 48 Конституции Республики и кантона Женева о возможности голосовать и избирать по Интернету (вступила в силу с 2010 г.). Фактически воспользоваться правом голосовать посредством использования сети Интернет могут не более 30% всех избирателей, проживающих в некоторых кантонах федерации, также за рубежом, впоследствии их число может быть увеличено до 50% [14, с. 65]. Голосование в Швейцарии осуществляется на специальном сайте. Для подтверждения своего права избирателю необходимо ввести уникальный идентификационный номер, который, по словам разработчиков, может совпасть один раз на 5 миллиардов избирателей. Данный пароль избиратели получают по почте. После того как выбор сделан, избирателю необходимо подтвердить его путем ввода специального РШ-кода и данных своего паспорта. Поскольку в Швейцарии проводится от четырех до шести выборов в год, преимущества, которые можно получить от электронного голосования, будут проявляться значительно сильнее, чем в большинстве других стран.

США. Используемые системы электронного голосования в США предусматривали механические терминалы для голосования с рычагами, перфорационное оборудование, прямое электронное голосование (DRE) и оптическое считывающее оборудование (ОМР). Стоит отметить, что на президентских выборах в 2000 г. только 1,3 % избирателей голосовали посредством бумажных бюллетеней, которые считались вручную, как правило, в маленьких населенных пунктах.

Механические машины имеют большую историю применения в США. Первая машина для голосования была представлена на заседании Конгресса еще в 1869 г. Дьюиттом Роберт-сом, хотя и была предназначена для учета поданных голосов не избирателями, а конгрессменами, которые нередко затягивали до бесконечности процедуру поименного устного опроса при принятии законопроектов. Также предшественником машины для голосования можно считать устройство, придуманное британцами в 1838 г. Избиратель за перегородкой опускал полученный у членов избирательной комиссии латунный шарик в отверстия напротив имени кандидата. Шарик сдвигал счетчик голосов в пользу того или иного кандидата и опускался в лоток, расположенный в передней части машины, чтобы члены избирательной комиссии могли видеть, не унес ли избиратель шарик с собой. Таким образом, можно было исключить «карусельное голосование». В 1881 году была запатентована избирательная машина Э. Баранека, которая представляла собой множество кнопок. Ряды кнопок соответствовали партии, а колонки - избираемой должности. Избирателю нужно было просто нажать на нужные кнопки, причем двойное голосование исключалось. После голосования настройки сбрасывались для следующего избирателя. Но наибольшее распространение получила машина для голосования, запатентованная Джейкобом Майерсом в 1889 г. и впервые опробованная на выборах в Нью-Йорке в 1892 г. Данная машина вместо кнопок имела рычажки. Но у этой машины был изъян: не сохранялись данные о голосовании отдельного кандидата, в силу чего не предусматривалась возможность контрольного пересчета голосов.

Машины с перфокартами после своего изобретения в 1960 г. профессором университе-

та Беркли Джозефом Харрисом начали широко применяться в США начиная с президентских выборов 1964 г. Избиратель должен был проколоть отверстие напротив имени кандидата в бюллетене-«бабочке», а специальное устройство считывало голоса. К 2001 г. устройств с перфокартами было свыше 34 % всех избирательных машин в стране (в основном в двух модификациях - Votomatic и Datavote). Однако уже в 2004 г. 29% зарегистрированных избирателей использовали системы электронного голосование с прямой записью (DRE). Сегодня в большинстве избирательных участков электронные машины для голосования с перфолентой были заменены на машины с системой сенсорного экрана или «электронные урны» для голосования с оптическими устройствами, сканирующими бюллетень избирателя при опускании в урну. На переоснащение избирательных участков в 42 из 50 штатов было потрачено свыше 4 млрд дол. [22, p. 1754]. Федеральный закон от 2002 г. «Помоги Америке проголосовать» («Help America Vote (HAVA)») предусматривает: с 2006 г. все избирательные участки должны быть оборудованы электронной системой голосования, за исключением нескольких штатов, где, например, все избиратели голосуют исключительно по почте, а также в ряде других случаев [5, с. 350]. Согласно этому законодательному акту федеральный центр предоставляет субъектам федерации финансирование для обновления электронных средств для голосования, была создана Комиссия по содействию выборам (Election Assistance Commission), которая аккредитует лаборатории по тестированию средство для голосования. Но, поскольку системы для голосования находятся в ведении штатов, последние могут применять федеральную сертификацию оборудования как полностью (Индиана, Огайо), так и частично (Флорида) или вообще не требовать таковой (Нью-Джерси).

При этом в большинстве штатов, где применяются сенсорные электронные средства, предусмотрено, что в них также используется бумажный носитель информации (CPR), т. е. при желании избиратель вправе распечатать свой заполненный бюллетень в бумажной форме, чтобы проконтролировать правильность его заполнения и учета избирательной машиной. Система аудита, разработанная Ребеккой Мер-

кюри - VYPAT («метод Меркюри»), предусматривает контроль проверки итогов электронного голосования посредством сверки с результатами подсчета бумажных бюллетеней. Этот метод отличается от сквозного аудита, когда избирателю после голосования выдается квитанция, по которой можно отследить не волеизъявление, а общее число проголосовавших на избирательном участке.

Интернет-голосование в США применялось только на уровне партийных выборов в отдельных штатах (первичные выборы Демократической партии в Аризоне в 2000 г., в Мичигане в 2004 г. и за рубежом в 2008 г.). Единственным местом, где интернет-голосование регулярно применяется на выборах в органы власти, является остров Окалооза во Флориде. В 2018 г. в Западной Вирджинии и в 2019 г. в Колорадо избиратели могли проголосовать по Интернету при помощи специальной технологии биометрической регистрации избирателя (приложение на основе блокчейн-технологий «Voatz» для смартфонов Apple или использующих операционную систему Android). Также в настоящее время во многих штатах предусматривается онлайн-регистрация избирателей (в 2016 г. их было 19), а также отправка по электронной форме или по факсу заполненных бюллетеней для голосования по почте, что тоже можно считать неким видом электронного голосования (в 27 штатах).

Широкое использование видов электронного голосования позволило экспертам выявить ряд существенных недостатков используемых в этой стране технологий. Так, проведенные исследования показали, что в среднем на президентских выборах 2000 г. избирательные машины неправильно считывали голоса примерно 2 избирателей в каждом избирательном округе, что привело впоследствии к длительному ручному пересчету избирательных бюллетеней во Флориде и оспариванию их результатов во всех судебных инстанциях, вплоть до Верховного Суда США. Проблема во многом объяснялась неудачной версткой бюллетеня-«бабочки», которая выглядела как книжный разворот, между двумя страницами последнего была вертикальная полоса для голосования. Как выяснилось, многие избиратели, которые хотели проголосовать за А. Гора, на самом деле отдали голос за представителя Партии реформ Патрика Бьюке-

нена. Несмотря на то что А. Гор был указан вторым в списке на левой странице разворота бюллетеня-«бабочки», чтобы проголосовать за него, нужно было проколоть третье отверстие. Второе отверстие предназначалось для Бьюке-нена, который был первым в списке с правой стороны разворота перфокарты. Многие избиратели, не зная, какой сделать выбор, нередко делали два отверстия, что приводило к тому, что их голоса машина засчитывала как недействительные.

Проигравший менее тысячи голосов во Флориде, А. Гор потребовал ручного пересчета в 4 округах. Государственный секретарь Флориды установил крайний срок - 14 ноября 2000 г. для завершения ручного пересчета голосов. Позже срок был перенесен на 26 ноября по приказу Верховного суда Флориды по иску А. Гора, который обжаловал решение избирательной комиссии Флориды, присудившей победу с небольшим преимуществом Д. Бушу-младшему. По решению Верховного суда Флориды ручной пересчет должен был быть произведен во всех округах, где еще не были подведены итоги1. Но Верховный Суд США признал такое решение Верховного Суда Флориды неконституционным с точки зрения нормы о праве на равную защиту, предусматривающей равный вес голоса и уважение достоинства каждого избирателя. В силу этого на выборах Президента США должны быть установлены единые для всех штатов основания для подведения итогов выборов или для ручного пересчета голосов. Как указал Верховный Суд США, около 2% всех поданных голосов избирателей по стране не засчитываются машинами для голосования, потому что бюллетени оказываются недостаточно проколотыми после голосования для того, чтобы машина засчитала их как поданные за того или иного кандидата. Он обязал законодателя принять информацию к сведению в целях улучшениях технологий для голосования. При этом Верховный Суд США прямо не постановил, являлось ли использование ненадлежащего оборудования для голосования в некоторых, но не во всех, округах нарушением права на равную защиту2.

1 Bush v. Palm Beach Canvassing Board, 531 U.S. 70, 73-74 (2000).

2 Bush v. Gore, 531 U.S. 98, 101 (2000).

Впоследствии суды неоднократно рассматривали избирательные споры, связанные с применением электронных избирательных машин. В деле Southwest Voter Registration Education Project v. Shelley группа избирателей подала иск, пытаясь в Калифорнии отложить отзыв в октябре 2003 г. всех избирательных машин, использующих перфокарты. После того как районный суд отклонил издать предварительный судебный запрет об отсрочке отзыва, три судьи панели Девятого округа отменили это решение и предписали осуществить отзыв избирательного оборудования. Однако неделей позже это решение было отменено. Однако суд не принимал решения о том, что государственное развертывание оборудования для голосования с существенно различным уровнем точности нарушает право на равную защиту граждан1.

Электронное голосование предполагает наличие у избирателя определенного уровня грамотности, при отсутствии которого избиратели лишаются возможности проголосовать. К числу таковых в США относится большое число афроамериканцев. В деле Black v. McGuffage суд отклонил ходатайство, оспаривающее использование систем голосования с перфокартами2. А в деле Common Cause v. Jones суд отказал в отклонении аналогичного иска, в котором утверждалось, что цветным избирателям было непропорционально отказано в праве голоса благодаря использованию перфокарт3. В деле Roberts v. Wamser районный суд в Робер-тсе постановил, что невозможность вручную просмотреть бюллетени с перфокартами имела непропорционально сильное влияние на аф-роамериканских избирателей4. Во всех этих делах суды не нашли основания воспользоваться положением о праве на равную защиту.

С другой стороны, электронное голосование создает трудности для голосования лицам с физическими недостатками. В деле American Association of People with Disabilities v. Hood группа лиц с физическими недостатками подала групповой иск против округа Дюваль во Флориде, утверждая, что отказ предоставить

1 Ninth Circuit Affirms Decision Not to Enjoin California Recall Election - Southwest Voter Registration Education Project v. Shelley, 344 F.3d 914 (9th Cir. 2003)(en banc), 117 HARV. L. REV. 2023,2028 (2004).

2 Black v. McGuffage, 209 F. Supp. 2d 889 (N.D. Ill. 2002).

3 Common Cause v. Jones, 213 F. Supp. 2d 1106 (C.D. Cal. 2001).

4 679 F. Supp. 1513 (E.D. Mo. 1987).

избирателям для голосования избирательные машины с прямой записью нарушил их права. Истцы заявили, что использование технологии обработки бумажного бюллетеня электронной избирательной машиной практически исключает для них независимое и тайное голосование, чем нарушаются их гражданские права как ин-валидов5. Суд постановил, что округа должны были обеспечить возможность для голосования лицам с физическими недостатками, в частности предписав им закупить избирательные машины с прямой записью на основе сенсорных экранов. Все эти решения привели к тому, что, по крайней мере, одна избирательная машина на каждом избирательном участке должна быть приспособлена для голосования на ней лицам с различными физическими недостатками. Если же на избирательном участке свыше 5 % избирателей (или свыше 10 0000) не говорят на английском языке, то системы для электронного голосования должны предусматривать использование двух языков в своем интерфейсе.

Случаи неправильной работы избирательных машин тщательно разбирались и исследовались. Например, Election Incident Reporting System (EIRS) изучила свыше 42 000 нарушений порядка проведения выборов, случившихся в 2004-2005 гг. в США. Из них проблемы, связанные с неправильной работой избирательных машин, составили 5,4 %. Рассмотрим выявленные нарушения подробнее.

1. Использование машин, не прошедших инициализацию. В Пенсильвании в 2002 г. На избирательных участках использовались 120 таких избирательных машин, в результате чего вести подсчет голосов с нуля от начала голосования не получилось.

2. Потеря голосов. Так, в Северной Каролине в 2002 г. 6 машин с сенсорным экраном потеряли 436 голосов избирателей. В 2003 г. избиратели на одном избирательном участке в Вирджинии заметили, что машина для электронного голосования на сенсорном экране не отображала их голос. Машины были проверены, и оказалось, что около 1% голосов избирателей просто потерялись. В масштабах всей страны использование избирательных машин этой конструкции привело к потере свыше 1,3 млн голосов избирателей.

5 278 F. Supp. 2d 1345 (M.D. Fla. 2003).

3. Неправильный учет волеизъявления. Иногда в работе избирательных машин имеют место случаи, когда голоса, поданные за одного кандидата, учитываются как поданные за другого кандидата. В октябре 2006 г. на выборах в Майами на одной избирательной машине три голоса, поданные за демократов, отображались как голоса, поданные за республиканцев. В 2002 г. во Флориде такие голоса, поданные за кандидата от демократов на губернаторских выборах, но учтенные как за кандидата от республиканцев, так и не были полностью подсчитаны в силу их огромного числа. 2 марта 2004 г. неправильно настроенный сканер засчитал 6692 пустых бюллетеня как поданные за одного из кандидатов. В 2020 г. проигравший на выборах Д. Трамп потребовал конфисковать машины для голосования марки Dominion Voting System, которые якобы зачли 2,7 млн поданных за него голосов избирателей в пользу Д. Байде-на. Но генеральный прокурор США У. Барр отказал ему в этом, заявив, что никаких оснований для этого не имеется. По решению суда Мичигана были проверены 22 избирательные машины, в работе которых не обнаружилось никаких сбоев, хотя ранее Трамп заявлял, что 68 % из них допускают ошибки в работе.

4. Неподсчитанные бюллетени. В 2003 г. на выборах в Нью-Мексико 12 000 бюллетеней (из 48 000) так и не были подсчитаны избирательными машинами. На выборах в Сенат Флориды в том же году так и не были подсчитаны 137 электронных бюллетеней, в то время как победителя от его ближайшего оппонента на выборах отделили всего 12 голосов избирателей. 2 марта в Калифорнии устройства PES TSx не позволили проголосовать большому числу избирателей из-за неисправных считывателей карт для голосования.

5. Невозможность подвести итоги голосования. На выборах в одном графстве в Нью-Джерси избирательная машина вышла из строя, что не позволило подвести итоги голосования, после того как на ней успело проголосовать 65 избирателей.

6. Неправильное установление итогов голосования. В 2002 г. в Индиане одна избирательная машина присудила победу кандидату с разницей в 20 голосов, хотя на самом деле за него проголосовало более чем на 100 избирателей меньше.

7. Двойное голосование. Случай двойного голосования по смарт-карте на машине для электронного голосования был зафиксирован в 2004 г. на президентских выборах.

8. Подсчитанное число поданных голосов избирателей превосходит число зарегистрированных избирателей. В Индиане на выборах в 2003 г. избирательные машины на участках насчитали 144 000 поданных голосов, хотя в данном округе было зарегистрировано всего 19 000 избирателей.

9. Неправильный подсчет голосов «против». Такой случай был зафиксирован на президентских выборах в 2002 г. во Флориде.

10. Использование несертифицированного программного обеспечения. Было зафиксировано на выборах в Калифорнии в 2004 г., где электронные избирательные машины марки «Дьюболд» оказались неспособными функционировать. Такой факт послужил причиной подачи иска со стороны государственного секретаря штата против компании, которая не смогла обеспечить безопасность использования своих устройств. Впоследствии аналогичный факт изменения программного обеспечения был выявлен в Мэриленде, в трех графствах которого избирательные машины не срабатывали на прием голосов, поданных за одного кандидата. В Индиане аналогичный иск был подан в отношении компании ES&S. Дело было урегулировано во внесудебном порядке после уплаты компанией нескольких миллионов долларов компенсации.

11. Недостатки дизайна бюллетеней. На результаты выборов влияет даже такое обстоятельство, как именно бюллетень лег на сканирующее устройство при его опускании в урну. Подобный случай имел место в 2006 г. на голосовании по 13-му округу в Конгресс, когда кандидат от республиканцев победил кандидата от демократов с перевесом в 396 голосов, хотя более 18 000 бюллетеней не были учтены избирательными машинами по той причине, что в одном округе бюллетени отличались от другого по своей форме.

12. Злонамеренное вмешательство. В частности, в 2008 г. несколько бывших работников компании «Дьюболд» продемонстрировали, как при помощи скриптов, основанных на принципе действия «троянский конь», можно искажать итоги голосования при подсчете голосов изби-

рательными машинами, взламывая карты памяти при удаленном доступе

Несмотря на сертификационные требования к электронным избирательным машинам, установленным Комиссией по содействию выборам, предусматривающим, что подобные ошибки должны встречаться 1 раз на 500 000 голосований (с 2005 г. - 1 раз на 10 000 000), на некоторых избирательных машинах был выявлен чудовищный процент ошибок. Так, Sequoia AVC Edge Touch Screen допустил ошибки в 29,49 % случаях, а Sequoia Optech 4C Scanner -в 23,57 %. В качестве причин неправильной работы избирательных машин специалисты назвали: ошибки программного обеспечения, технические недостатки, воздействие окружающей среды, человеческие ошибки, заражение вирусами и хакерские атаки и др. [23, p. 12]. К тому же сами компании, которые производят электронные избирательные машины «Дьюболд», «Секвойя», «ES&S», неоднократно обвиняли в подкупах должностных лиц с целью победы на конкурсах закупок соответствующего оборудования для проведения избирательных кампаний, в том числе и при поставках электронных избирательных машин «Smartmatic» в Венесуэлу.

Финляндия. Новые технологические решения впервые применялись еще на выборах 2008 г., как в пределах форм досрочного электронного голосования, так и обычного. Традиционные бюллетени для голосования для желающих тоже использовались. Однако дистанционное голосование через Интернет, в силу различных причин, реализовано не было. В октябре 2008 г. состоялись выборы в трех муниципалитетах с использованием комплексов для электронного голосования, расположенных на избирательных участках. Для голосования избиратели получали карточку у члена избирательной комиссии. Ввиду различных технических причин и слабой подготовки самих избирателей около 2% избирателей не смогли на них проголосовать. Всего было выявлено 232 случая, когда волеизъявление избирателя не засчитывалось. Все эти случаи возникли по причине того, что избиратель вынимал карточку из комплекса для электронного голосования до того, как нажимал клавишу «ОК» на терминале. Это послужило основанием для того, чтобы Апелляционный суд Хельсинки и Высший Административный суд Финляндии постанови-

ли признать выборы несостоявшимися и назначить новые выборы1. После этого Министерство юстиции Финляндии в рамках заседания 13 января 2010 г. постановило, что развитие электронного голосования на избирательных участках не будет продолжено [10, с. 10].

Индия. В настоящее время около 370 млн индийских избирателей, от общего числа (675 млн человек), голосуют с использованием электронных форм голосования. Миллионы электронных машин для голосования были расположены в более чем 800 000 избирательных участках страны. Из технологических особенностей нужно отметить, что машина для голосования состояла из двух частей: «управляющая», или «головная», часть, которая контролировалась работником избирательной комиссии, и часть, предназначенная для голосования, расположенная в кабинке для голосования. Чтобы свести к минимуму риск вирусных атак и хакерских взломов, машины для голосования не были связаны с какой-либо сетью. Покупка 800 000 компьютеров-серверов потребовала государственных инвестиций на общую сумму около 200 млн дол. США.

Первое интернет-голосование в Индии было проведено в штате Гуджарат в 2010 г. на муниципальных выборах в 8 городах. Для голосования в избирательной комиссии идентифицировались избиратель и персональный компьютер, на котором тот хотел проголосовать. Пароль для голосования высылался избирателю на мобильный телефон. Также решение о проведении интернет-голосования в 2015 г. принято в штате Керала.

Бразилия. Здесь с 2000 г. выборы всех уровней проводятся исключительно способом электронного голосования при помощи машин с прямой электронной записью [3, с. 50]. В Бразилии электронные устройства для голосования состоят из двух частей: устройство для идентификации избирателя и так называемая «электронная урна». Идентификация производится только с помощью карты избирателя - документа, который гражданин обязан получить по достижении им 18-летнего возраста. Поэтому такую карту можно считать универсальной и достаточно удобной. В Бразилии сейчас идет

1 Решение Высшего Административного Суда Финляндии от

4 сент. 2009 г. № 899 // КНО. 2009. 39 9.4.2009 / 899. URL:https://fmlex.fi/fi/oikeus/kho/vuosikirjat/2009/200900899.

процесс активного внедрения новых технологических решений в действующую систему электронного голосования, обеспечивающих его безопасность, в частности биометрическая идентификация по отпечаткам пальцев, цифровая подпись и многие другие, за реализацию которых в первую очередь отвечает Верховный избирательный трибунал Бразилии.

Венесуэла. Для проведения электронного голосования применяются машины модели <^тайтайс». Из используемых технологий стоит отметить: биометрическую идентификацию по отпечаткам пальцев; общий случайно генерируемый буквенно-цифровой код; результаты выборов впоследствии автоматически печатаются машиной. Интернет-голосование в Венесуэле не применяется.

Нидерланды. Возможность применения машин для электронного голосования на местных выборах в этой стране появилась в 1965 г. А в марте 1966 г. тринадцать муниципалитетов решили использовать американские машины для голосования на местных выборах. Впоследствии в стране нашла широкое применение машина для электронного голосования марки «Недап» (около 1200 штук на территории 60 муниципальных образований).

Однако именно в этой стране в ходе проведенного эксперимента по внедрению электронного голосования выявлены существенные недостатки такого волеизъявления. На муниципальных выборах в 2006 г. один кандидат набрал 181 голос на одном избирательном участке, в то же время на всех остальных в сумме он получил только одиннадцать голосов. Окружной прокурор в этой связи был вынужден вызвать для дачи показаний всех избирателей, проголосовавших на данном избирательном участке. В результате выяснилось, что подозреваемый кандидат набрал лишь незначительное число голосов. В марте 2007 г. инициативная группа граждан подала иск об отмене решения о сертификации аппаратов фирмы «Недап». В ходе эксперимента в прямом эфире телевидения одному немецкому хакеру удалось взломать одну из избирательных машин и установить на нее вредоносное программное обеспечение при помощи электронного ключа, купленного за 1,5 дол. Всего за 5 минут можно заменить карты памяти на этих машинах с целью изменения итогов голосования. Также было

установлено, что даже с расстояния 40 метров можно осуществить удаленный несанкционированный доступ к базам данных избирательной машины марки SDU для слежки за волеизъявлением граждан при помощи радиоэмиссии. По результатам рассмотрения иска 1 октября 2007 г. Окружной суд Амстердама отменил решение о сертификации всех аппаратов для голосования фирмы «Недап» (всего 1187 штук). В силу этого Нидерланды вернулись с 2008 г. к голосованию посредством бумажных бюллетеней.

Великобритания. В 2002-2005 годах проводились масштабные апробации различных систем электронного голосования. В 2002 году в ряде районов было разрешено голосование через Интернет (с домашних компьютеров) и с использованием мобильных телефонов (посредством смс-сообщений) [10, с. 10]. В Шотландии электронные устройства для подсчета голосов применялись 3 мая 2007 г. на общегосударственных выборах в парламент и на локальном уровне в органы местного самоуправления. При этом электронные устройства не были полностью готовы к обработке избирательных бюллетеней, в результате чего отметки избирателей не были идентифицированы в 20 тысячах избирательных бюллетеней (члены центров по подсчету голосов проводили ручной подсчет этих бюллетеней). Также возникли проблемы при внедрении электронного реестра избирателей. Все это привело к тому, что увеличение явки избирателей по сравнению с обычным голосованием было незначительным, хотя избиратели могли проголосовать на улице, в супермаркете или в баре [27, р. 145]. Как отмечали эксперты, использование большого числа технических элементов (компьютеры, серверы, сети), в работе которых могут быть обнаружены недостатки, существенно снижает легитимность выборов [28, р. 320]. Поэтому Избирательной комиссией Великобритании результаты экспериментов по внедрению электронного голосования были признаны неудовлетворительными. В дальнейшем, т. е. с 2008 г. вплоть да настоящего времени, эксперименты с электронным голосованием не проводились, несмотря на достаточно неплохие результаты предыдущих попыток.

Ирландия. В Ирландии эксперимент по проведению электронного голосования старто-

вал в 2002 году. Но уже через год комиссией, сформированной правительством, вообще было принято решение отказаться от использования электронного голосования по причине невозможности обеспечить тайну голосования [11, с. 28]. Примечательно, что данный вывод не был основан на реальных фактах, а только на уверенности в том, что эти решения будут работать надлежащим образом. При этом формированию такой позиции поспособствовало критическое исследование всего двух ученых

ФРГ. В Германии электронное голосование массово стало использоваться при проведении выборов в Европейский парламент еще в 1999 г. Впоследствии эту практику распространили на внутренние выборы. В 2005 г. на выборах в Бундестаг машины электронного голосования применялись на 30 избирательных округах в 5 федеральных землях (1800 машин марки «Недап»), ими воспользовались около 2 млн избирателей. Но по обращению одного политолога и его сына-программиста Йоахима и Уль-риха Виснеров Конституционный Суд ФРГ в марте 2009 г. постановил, что электронное голосование, применяемое на выборах в Евро-парламент с 1999 г., не обеспечивает прозрачность выборов [6, с. 33]. В ходе экспертизы избирательного оборудования фирмы «Недап» и программного обеспечения компании «Майкрософт», назначенной вторым Сенатом Конституционного Суда ФРГ, выяснилась возможность простого взлома таких машин и их замены на программу для игры в шахматы. Примечательно, что экспертами выступила группа хакеров Chaos Computer Club. При этом проверка компьютерных протоколов голосования на выборах в Бундестаг в 2005 г. не обнаружила никаких ошибок машин для электронного голосования или попыток взлома их программного обеспечения. Свой вывод о неконституционности такой практики Конституционный Суд ФРГ обосновывал именно нарушением принципа открытости выборов (ст. 38 в сочетании со ст. 20 абз. 1 Основного закона Германии). По мнению Суда, этот принцип означает, что все существенные этапы выборов должны подлежать общественной проверке, если только этому не препятствуют более значимые конституционные цели. При внедрении электронных избирательных устройств все важнейшие избирательные действия, включая процедуры голосования,

подсчета голосов и его оформления, должны подлежать общественной проверке, в том числе со стороны гражданина, не обладающего специальными техническими познаниями1. Все эти обстоятельства только усилии опасения общественности о рисках электронного голосования с точки зрения возможности искажения итогов голосования при помощи хакерских атак, взлома программного оборудования [24, p. 65].

Испания. Дистанционное электронное голосование разрешено в Испании (регулируется на региональном уровне). Соответствующие акты приняты в Каталонии, Стране Басков. Первое интернет-голосование в Каталонии было проведено в 2003 г. для зарубежных избирателей, проживающих в Аргентине, Бельгии, Мексике, США и Чили, уже после голосования по бумажным бюллетеням. Голосование осуществлялось посредством смс-сообщений либо через компьютер, имеющий устройство для считывания смарт-карты и выход в сеть Интернет. Принятый в 2018 г. законопроект Каталонии предусматривает распространение процедуры интернет-голосования на всех избирателей.

Австралия. В Австралии в 2007 г. на парламентских выборах среди военнослужащих в качестве пилотного проекта проводилось интернет-голосование.

Канада. В Канаде первое интернет-голосование было проведено на муниципальных выборах провинции Онтарио в 2003 г., впоследствии оно применялось и в других провинциях (Новая Шотландия). На парламентских выборах в 2018 г. интернет-голосование проводилось уже в 194 из 444 муниципалитетов страны, причем в 80 % из них электронное голосование было единственном способом проголосовать для граждан.

Мексика. В Мексике первое интернет-голосование было проведено на муниципальных выборах в Мехико в 2012 г. В настоящий момент проголосовать по Интернету могут проживающие за рубежом избиратели 11 штатов.

Португалия. В Португалии единственный раз интернет-голосование как факультативный способ голосования было проведено в 2005 г. на парламентских выборах исключительно для

1 Решение Федерального Конституционного Суда Германии от 3 марта 2009 г. // BVerfG: Urteil des Zweiten Senats vom 3. März. 2009-2 BvC 3/07, 2 BvC 4/07 (BVerfGE 123, 39).

граждан, проживающих за рубежом. Больше случаев проведения дистанционного электронного голосования в этой стране не было.

Новая Зеландия. Интернет-голосование проводилось с 2018 г. на муниципальных выборах и на выборах в парламент для избирателей, проживающих за рубежом; также используется система биометрической идентификации личности.

Панама. В Панаме в 2014 г. интернет-голосование проводилось на выборах в парламент среди избирателей, проживающих за рубежом. Но, несмотря на то что в 2018 г. была внесена поправка в Конституцию Панамы, предусматривающая интернет-голосование как факультативный способ голосования, на последующих выборах дистанционное электронное голосование не проводилось.

Таиланд. В Таиланде на законодательном уровне интернет-голосование на муниципальных выборах было предусмотрено в 2017 г. В этой стране применяется технология биометрической регистрации избирателей.

Южная Корея. В Южной Корее интернет-голосование при помощи технологии блокчейн применялось на парламентских выборах в 2018 г.

Япония. В Японии пилотное интернет-голосование при помощи технологии блокчейн было проведено в 2018 г. в префектуре Ибара-ки. Идентификация избирателя осуществлялась при помощи специальной карточки избирателя.

Казахстан. В этой стране допускается голосование в помещениях избирательных участков посредством специальных электронных избирательных машин, имеющих электронный избирательный бюллетень [13, с. 65].

Кыргызстан. Электронные машины в Кыргызстане были апробированы на муниципальных выборах в 2015 г. на 50 избирательных участках. А на парламентских выборах в 2015 г. в Кыргызстане уже 2374 избирательных участка были оснащены оптическими системами электронного голосования, распознающими отметки избирателей и ведущими подсчет голосов. Однако итоги голосования на избирательных участках утверждаются избирательной комиссией только после ручного пересчета голосов. При этом избирательный бюллетень избиратель вправе получить только после проверки его биометрических данных - для внесения в

списки избирателей граждане были обязаны пройти фотографирование и дактилоскопию. Конституционность законодательных норм о биометрической регистрации граждан была подтверждена решением Конституционной палаты Верховного Суда Кыргызстана от 23 сентября 2015 г.1 На президентских выборах 2017 г. и на следующих выборах также использовались специальные автоматические урны для голосования, а бюллетени избиратели получали после проверки их биометрических данных [20, р. 255].

Армения. В Армении с 2012 г. проголосовать дистанционно могут только дипломатические работники и военнослужащие, находящиеся за рубежом.

В других странах ближнего зарубежья применение электронного голосования было отвергнуто из-за скандалов, там произошедших (в частности, в Нидерландах, Ирландии и Германии), ввиду возможности взлома машин для электронного голосования (Молдова, Литва). В некоторых странах ближнего зарубежья возможность электронного голосования не исключается, хотя оно и не применяется на практике. Так, на Украине применение информационных технологий в избирательном процессе предусмотрено Концепцией развития электронного голосования2. В принятом 16 июля 2020 г. законе об изменении избирательного законодательства предусматривается возможность использования различных информационных технологий в избирательном процессе в порядке правового эксперимента3. В принятом в 2021 г.

1 По делу о проверке конституционности нормативного положения части 2 статьи 14 Конституционного закона Кыргызской Республики «О выборах Президента Кыргызской Республики и депутатов Жогорку Кенеша Кыргызской Республики», выраженного словами «и прошедшие биометрическую регистрацию в порядке, установленном законодательством», в связи с обращением граждан Ос-моналиевой Айнуры Мусаевны, Осмонбаева Бектура Ка-мильевича, Суталиновой Гульзар Абдыбековны: решение Конституц. палаты Верхов. Суда Кыргызской Республии-ки от 23 сент. 2015 г. № 12-Р // Вестник Конституционной палаты Верховного суда Кыргызской Республики. 2015. № 9.

2 Концепщя запровадження системи електронного голосу-вання в Украш: проект Закону Украши ввд 10.06.2011 року. № 8656. URL: http://w1.c1.rada.gov.ua/pls/zweb2/ webproc34?id=&pf3511=40636&pf35401=194626.

3 Про внесення змш до деяких законодавчих акпв Украши щодо вдосконалення виборчого законодавства: закон Украши ввд 16 липня 2020 р. № 805-IX URL: https://zаkоn. rаdа.gоv.uа/lаws/shоw/805-20#Tеxt.

Верховной Раде законе «О народовластии через всеукраинский референдум» предусмотрено, что электронное голосование на Украине будет использоваться в силу прямого указания в законе по мере развития информационных технологий и технологий электронного голосования1. При этом законодатель никак не обозначил вид электронного голосования, который может применяться на Украине: дистанционное электронное голосование на специальном сайте, который пока находится в разработке Министерства цифровых технологий, или же голосование посредством специальных машин-терминалов на избирательных участках. В любом случае электронное голосование на Украине, как отмечают эксперты, в настоящее время находится на начальном этапе своего развития, что является ожидаемым ввиду недостаточно высокого уровня реализации электронного правительства и электронной демократии в этой стране наряду с низким уровнем компьютерной грамотности населения [21, р. 39; 18, р. 103].

Электронное голосование в России

Внедрение цифровых технологий в избирательном процессе отвечает приоритетам Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 гг.2 и подтверждены иными программами, принятыми в целях реализации ее положений. Так, в паспорте государственной программы «Цифровое государственное управление» предусмотрено, что в результате цифровизации избирательного процесса должны быть обеспечены: доступность процедуры голосования для избирателей вне зависимости от места их нахождения; организация деятельности избирательных комиссий на основе цифровых данных об избирателях и других участниках избирательного процесса: предоставление цифровых сервисов для участников избирательного процесса3.

1 Про народовладдя через всеукрашський референдум: проект Закону Украши. № 3612 ввд 09.06.2020 року. URL: http://w1. c 1.rada. gov.ua/pls/zweb2/webproc4_1?pf3511= 69060.

2 О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы: указ Президента РФ от 9 мая 2017 г. № 203 // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2017. № 20, ст. 2901.

3 Паспорт федерального проекта «Цифровое государст-

венное управление» [Электронный ресурс]: утв. прези-

диумом Правительственной комиссии по цифровому развитию, использованию информационных технологий для

Обеспечение предоставления цифровых сервисов для участников избирательного процесса предусмотрено и Программой «Цифровая эко-номика»4. Указанные цели также отображены в Программе развития Государственной автоматизированной системы (ГАС) «Выборы» и утверждены ЦИК РФ до 2022 г.5

В качестве одного из перспективных направлений внедрения цифровизации на начальных стадиях избирательного процесса следует назвать возможность сбора подписей в поддержку кандидатов в электронной форме. Первые эксперименты в этом направлении были проведены в 2010 г. в Тамбовской области, в которой сбор подписей в поддержку выдвижения независимых кандидатов мог осуществляться посредством смс-сообщений. В 2017 г. в Государственную Думу был внесен законопроект о сборе подписей в поддержку кандидатов на выборах в электронном виде через сайт «Госуслуги». 2 марта 2020 г. в российский парламент поступил другой законопроект, предлагающий осуществлять сбор подписей в поддержку кандидата в электронной форме, но в количестве, не превышающем 50 % общего числа подписей. В дальнейшем этот законопроект был принят. Думается, что широкое использование процедуры сбора подписей в электронном виде позволит избежать случаев незаконного отказа избирательных комиссий в регистрации кандидатов по мотивам неправильного оформления подписных листов [9, с. 43]. Проверка подписных листов избирательными комиссиями осуществляется посредством сличения персональных данных, указанных в них, с теми, которые содержатся в системе ГАС «Выборы». Суды, рассматривая такие дела,

улучшения качества жизни и условии ведения предпринимательской деятельности, протокол от 28 мая 2019 г. № 9. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

4 Паспорт национального проекта «Национальная программа "Цифровая экономика Российской Федерации"» [Электронный ресурс]: утв. президиумом Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам, протокол от 4 июня 2019 г. № 7. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

5 Об Основных направлениях развития Государственной автоматизированной системы Российской Федерации «Выборы» до 2022 года [Электронный ресурс]: постановление ЦИК России от 30 окт. 2019 г. № 231/1727-7 (ред. от 07.08.2020). Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».

придерживаются формальных законодательных оснований для отказа в регистрации кандидатов даже при отсутствии вины сборщиков подписей при несовпадении данных ГАС «Выборы» с паспортными данными, которые выдавали в различное время разные органы власти (МВД, УФМС)1. Но, как нам представляется, законодательство не должно содержать норму об обязанности сбора подписей в письменной форме полностью или частично. Наоборот, в целях стимулирования развития цифровых технологий закон должен предоставлять право собирать подписи в поддержку кандидатов в электронной форме полностью или частично.

Использование портала «Госуслуги» в настоящее время предусматривается уже на такой начальной стадии избирательного процесса, как формирование списка избирателей при смене избирателем избирательного участка по месту жительства на избирательный участок по месту нахождения. Данная процедура предусмотрена в базовом законе об основных гарантиях избирательных прав и законе о выборах Президента Российской Федерации, а также в законе о проведении всенародного голосования 22 апреля 2020 г. по проекту поправок к Конституции Российской Федерации2. Первое широкое применение системы «Мобильный избиратель» было осуществлено на региональных выборах 2018 г. и на выборах Президента Российской Федерации.

Так, согласно Федеральным законам «Об основных гарантиях...» и «О выборах Президента Российской Федерации», любой избиратель, который в день проведения голосования будет находиться не по месту своего жительства, вправе подать заявление о включении его в

1 Обзор судебной практики по вопросам, возникающим при рассмотрении дел о защите избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации [Электронный ресурс]: утв. Президиумом Верхов. Суда РФ 16 марта 2016 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

2 Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации: Федер. закон от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ (ред. от 14.03.2022) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 24, ст. 2253; О выборах Президента Российской Федерации: Федер. закон от 10 января 2003 г. № 19-ФЗ (ред. от 14.03.2022) // Там же. 2003. № 2, ст. 171; О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти: закон Рос. Федерации о поправке к Конституции Рос. Федерации от 11 марта 2020 г. // Российская газета. 2020. 13 марта.

список избирателей по месту его нахождении в пределах срока, который начинается не ранее чем за 45 дней до дня голосования и заканчивается в 14 часов по местному времени дня, предшествующего дню голосования через МФЦ и портал «Госуслуги». Однако подача заявления через портал «Госуслуги» или МФЦ о голосовании по месту нахождения вовсе не исключает возможность избирателя в день выборов голосовать по месту жительства. При этом утвержденная ЦИК РФ процедура голосования по месту нахождения избирателя предполагает, что в этом случае сотрудники избиркома могут по телефону удостовериться, что данный избиратель ранее не проголосовал по месту нахождения. Полагаем, такой порядок вряд ли можно признать полностью исключающим возможность двойного голосования. Так, по итогам выборов Президента РФ в 2018 г. ЦИК РФ заявил, что под подозрением в настоящий момент находятся 678 избирателей, которые могли проголосовать неоднократно, воспользовавшись правом подать заявление о голосовании по месту нахождения через портал «Госуслуги» или МФЦ.

Формирование списка избирателей в электронной форме также, по нашему мнению, является одной из возможностей по обеспечению открытости выборов, предотвращению искажений результатов голосования. В настоящее время списки избирателей составляются в бумажном виде для каждого избирательного участка, хотя в России уже долгие годы существует единый электронный регистр избирателей в ГАС «Выборы». В силу этого заинтересованным лицам сложно установить факт «двойного голосования»: списки избирателей содержат персональную информацию, доступ к ним ограничен. Поэтому считаем необходимым использовать список избирателей в электронной форме не только при осуществлении дистанционного электронного голосования, но и на любых выборах. Одним из вариантов решения данной проблемы может стать практика выдачи гражданам ряда зарубежных государств электронных ГО-карт или биометрических паспортов.

Сегодня наиболее широко цифровые технологии в избирательном процессе реализованы на стадии проведения голосования. Согласно действующему ФЗ «Об основных гарантиях...», «электронное голосование - голосование

без использования бюллетеня, изготовленного на бумажном носителе, с использованием комплекса средств автоматизации ГАС "Выборы"». К таковым данный закон относит голосование посредством комплексов электронного голосования (КЭГ). Но к ним, по нашему мнению, также следует отнести и электронное дистанционное голосование, голосование на цифровых избирательных участках, голосование посредством комплексов обработки избирательных бюллетеней (КОИБ). Вместе они образуют технологичное электронное голосование в его широком понимании.

Таким образом, в качестве одного из технических элементов электронного голосования выступает ГАС «Выборы». Ее аналоги встречаются в ряде зарубежных стран («Сайлау» в Казахстане, «Шайлоо» в Кыргызстане, ГАИС «Выборы» в Молдове). Однако возможности ГАС «Выборы» в настоящий момент в полной мере не используются. В частности, электронный регистр избирателей, который является составной частью ГАС «Выборы», служит только основой для составления списка избирателей в бумажной форме, что фактически сводит на нет все преимущества его ведения в электронной форме. Необходимость защиты персональных данных, а также интересы безопасности обусловливают и невозможность передачи итогов голосования от УИК в ТИК по каналам связи, что создает возможность для манипуляции с итогами голосования при их принятии вышестоящими комиссиями, даже если протоколы были составлены с использованием технологии QR-кодов.

Первое экспериментальное использование сканеров избирательных бюллетеней (СИБ) в России состоялось на 15 избирательных участках в Москве во время выборов Президента России. В дальнейшем эти машины применялись на выборах в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, Омской области, Челябинской области, Калмыкии, а также на выборах Президента России (в Москве, Вологде и Череповце). Первый комплекс обработки избирательных бюллетеней (КОИБ) в России был разработан в 2001 г., а с 2003 г. протоколы об итогах голосования, распечатанные на его основе, получили юридическую силу, в отличие от ранее применяемых СИБ. Впервые КОИБ был применен на выборах в органы местного само-

управления г. Ейска Краснодарского края 16 ноября 2003 г. В дальнейшем применение КОИБ на выборах различных уровней в России стало массовым.

Разновидностью электронного голосования (в широком смысле) можно считать и голосование посредством КОИБ, которые в автоматическом режиме работают как сканер, считывающий данные с бюллетеня, счетчик бюллетеней и принтер, распечатывающий протокол комиссии, в т. ч. и с QR-кодом (в новых модификациях). Их использование предусмотрено статьей 61 ФЗ «Об основных гарантиях...».

Представляется важным отметить и такой факт, что проведение электронного голосования не исключает и ручного подсчета голосов на указанном избирательном участке, решение о чем принимает председатель соответствующей комиссии.

Еще одной разновидностью данного электронного голосования является голосование при помощи специальных избирательных машин. В Российской Федерации примером является голосование посредством использования КЭГ (комплексов электронного голосования), что предусмотрено частью 15 статьи 64 Федерального закона «Об основных гарантиях.». Впервые КЭГ, работающие по технологии прямой записи, были опробованы на выборах депутатов Новгородской областной думы 8 октября 2006 г. (на 5 избирательных участках). Порядок проведения электронного голосования устанавливается постановлением ЦИК1.

Процедура голосования избирателей при помощи КЭГ достаточно проста. Избиратель, явившийся в помещение для голосования, получает у члена избирательной комиссии после предъявления паспорта или иного документа, удостоверяющего личность в списке избирателей, карту доступа. Голосование осуществляется избирателем только после того, как карта для голосования будет считана КЭГ и установлено соответствие кодов избирательного участка, к которому приписан избиратель, и кодов карты для голосования. Если по указанной карте ранее было осуществлено голосование, то

1 О Порядке электронного голосования с использованием комплексов для электронного голосования на выборах, проводимых в Российской Федерации: постановление ЦИК России от 7 сент. 2011 г. № 31/276-6 (ред. от 12.08.2015) // Вестник ЦИК России. 2011. № 13.

повторное голосование исключено. Голосование осуществляется посредством перехода избирателя на экране КЭГ, на котором отображаются все доступные для данного избирательного участка виды выборов, избирательные бюллетени. Выбор избирателя из списка кандидатов происходит путем касания части сенсорного экрана напротив фамилии, после чего на экране появляется знак «галочка».

Практика проведения голосования посредством КЭГ не такая обширная. В частности, при проведении президентских выборов в 2012 г. системами КЭГ были оснащены всего 337 избирательных участков в стране в 8 субъектах РФ и несколько избирательных участков, размещенных за рубежом в 4 странах. На выборах в Государственную Думу в 2011 г. применение КЭГ было осуществлено также незначительно - на 320 избирательных участках. Наибольшее число использованных КЭГ в стране наблюдалось при проведении выборов в Государственную Думу 18 сентября 2016 г. - 789 комплексов, на президентских выборах в 2018 г. - на 806 избирательных участках.

Можно заключить: пока использование КЭГ на выборах в России не вышло за рамки правового эксперимента, результаты которого явно носят негативный характер. И вряд ли что-то здесь изменится, так как законодатель недвусмысленно дал понять, что видит будущее избирательного процесса в развитии дистанционного электронного голосования в России, а не в применении комплексов для электронного голосования.

Попытки проведения голосования посредством использования сети Интернет ранее имели место в российской практике, хотя и были немногочисленными. Например, еще в октябре 2008 г. был проведен электронный опрос избирателей при проведении выборов по одномандатному округу в Собрании депутатов г. Новомосковска. Для того чтобы проголосовать, избирателям нужно было получить специальные CD-диски электронного опроса, на которых содержалось необходимое программное обеспечение [8, с. 28]. Подобные эксперименты прошли в 2009 г. в г. Нижневартовске Ханты-Мансийского автономного округа (голосование осуществлялось через социально-платежные карты), в ЗАТО г. Радужный Владимирской области, в Урюпинском районе Волгоградской

области, в г. Вологде и Каргасокском районе Томской области.

Дистанционное электронное голосование использовалось в качестве эксперимента на выборах депутатов Московской городской думы седьмого созыва в одномандатных округах посредством голосования без использования бумажного бюллетеня с использованием специального программного обеспечения регионального портала государственных и муниципальных услуг г. Москвы1. Впоследствии данный правовой эксперимент был продлен2. Применение электронного голосования и дистанционного голосования предусмотрено и при проведении всенародного голосования по поправкам к Конституции Российской Федерации. Указанное программное обеспечение было разработано на основе блокчейн-технологий, использование которых в современной юридической литературе связывается непосредственно с избирательным (и референдумным) процессом и осуществлением электронной демократии [1, с. 5]. Однако использование на выборах и на всенародном голосовании по поправкам к Конституции РФ не публичных серверов, а частных, причем имеющих закрытый характер, во многом перечеркивает все преимущества блок-чейн-технологии, которая и основана на том, что все транзакции в одной цепи записываются и хранятся на разных серверах, что исключает их подделку. Даже несмотря на опубликование данных по транзакциям, вряд ли такой способ голосования можно считать открытым и прозрачным, так как доступ к серверам имеют только представители власти, а на выборах в 2021 г. в Москве наблюдатели не могли следить за «нодой» голосования в течение почти 3 часов после 20.00 в день голосования, так как у компьютеров в местах общественного наблюдения за дистанционным электронным голосованием истек сертификат соответствия, выдан-

1 О проведении эксперимента по организации и осуществлению дистанционного электронного голосования на выборах депутатов Московской городской Думы седьмого созыва: Федер. закон от 29 мая 2019 г. № 103-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2019. № 22, ст. 2659.

2 О продлении на 2020 год эксперимента по голосованию на цифровых избирательных участках на дополнительных выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации седьмого созыва и выборах в органы государственной власти субъектов Российской Федерации: Федер. закон от 23 мая 2020 г. № 151-ФЗ // Российская газета. 2020. 25 мая.

ный ФСБ. При этом транзакции при голосовании могли иметь место. Например, избиратель, получивший бюллетень в последние 15 минут до окончания времени голосования, имел право проголосовать и после официального закрытия избирательных участков. Сама процедура подсчета голосов на дистанционных цифровых участках при дистанционном электронном голосовании тоже носит практически закрытый характер.

Установленные Мосгоризбиркомом при проведении дистанционного электронного голосования в 2019 г. требования к специальному программному обеспечению (СПО) регионального портала государственных услуг предусматривали, что, после того как избиратель проголосовал на сайте региональных госуслуг, зашифрованное волеизъявление избирателя учитывается и отражается в зашифрованном виде на бумажном носителе и в электронном виде1. Специальной нормой предусмотрено, что методы шифрования в случае получения несанкционированного доступа к данным должны не позволять расшифровать волеизъявление избирателя в течение не менее 12 часов. При этом дополнительно предусмотрено, что шифрование / расшифрование волеизъявления избирателя должно производиться посредством разделения каждого закрытого (приватного) ключа шифрования на не менее чем четыре части.

Рассмотрим основные моменты проведения дистанционного электронного голосования в г. Москве в 2019 г. Голосование в рамках электронного дистанционного голосования избирателями осуществлялось через личный кабинет регионального портала госуслуг посредством перехода на специальную форму. На телефон избирателя после перехода на специальную форму отправляется специальный код, после введения которого избиратель получает возможность проголосовать2. Думается, эту процедуру вряд ли можно охарактеризовать как

1 О требованиях к специальному программному обеспечению регионального портала государственных и муниципальных услуг города Москвы: решение Мосгоризбир-кома от 17 июня 2019 г. № 96/1 (ред. от 23.07.2019) // Вестник Московской городской избирательной комиссии. 2019. № 3.

2 О Порядке дистанционного электронного голосования при проведении общероссийского голосования по вопросу одобрения изменений в Конституцию Российской Федерации: постановление ЦИК России от 4 июня 2020 г. № 251/1850-7 // Вестник ЦИК России. 2020. № 5.

«роспись в получении электронного бюллетеня», как это считает федеральный законодатель [12, с. 62]. Специфика электронного голосования должна найти свое отражение в качественно иной терминологии избирательного процесса, отличной от голосования посредством письменных бюллетеней. После нажатия кнопки «Приступить к голосованию» начинается процедура анонимизации, по завершении которой избирателю предоставляется возможность осуществить волеизъявление путем проставления отметки в квадрате напротив одного из кандидатов в бюллетене дистанционного электронного голосования.

Аналогичным образом осуществлялось дистанционное электронное голосование по поправкам к Конституции России в 2020 г. в Нижегородской области и г. Москве3, при проведении дополнительных выборов депутатов Государственной Думы по одномандатным округам в Курской и Ярославской областях, а также голосование на выборах, назначенных на 19 сентября 2021 г.4, которое было проведено в Курской, Мурманской, Нижегородской, Ростовской областях (в том числе для граждан России, проживающих на территории отдельных районов Донецкой и Луганской областей -ДНР и ЛНР), Ярославской области, в городах федерального значения Москве и Севастополе5. Можно сказать, что дистанционное электронное голосование (ДЭГ) вышло за рамки правового эксперимента, которое проводилось первоначально только в пределах столицы. Скорее всего, уже в ближайшем будущем дистанционное электронное голосование будет применяться на выборах в большинстве субъектов РФ. Об этом говорят результаты дистанционного электронного голосования. Например, в дистанционном электронном голосовании приняли участие 92,3 % зарегистрированных на экспери-

О перечне субъектов Российской Федерации, в которых на общероссийском голосовании по вопросу одобрения изменений в Конституцию Российской Федерации проводится дистанционное электронное голосование: постановление ЦИК России от 4 июня 2020 г. № 251/1851-7 // Вестник ЦИК России. 2020. № 5.

4 О Порядке дистанционного электронного голосования на выборах, назначенных на 19 сентября 2021 г. [Электронный ресурс]: постановление ЦИК России от 20 июля 2021 г. (ред. от 03.09.2021) № 26/225-8. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

5 О дистанционном электронном голосовании на выборах 19 сентября 2021 года: постановление ЦИК России от 25 мая 2021 г. № 7/49-8 // Вестник ЦИК России. 2021. № 5.

ментальных электронных участках по выборам в Мосгордуму избирателей. Однако, на наш взгляд, проведение дистанционного электронного голосования на различных платформах в масштабах всей страны (сайт Mos.ru в Москве и «Госуслуги» по всей остальной России) является недопустимым, так как нарушает принцип равного избирательного права. Например, на выборах в 2021 г. в Москве на сайте Mos.ru предоставлена возможность избирателям менять свое волеизъявление каждые 3 часа, а на сайте «Госуслуги» такой возможности не было. Мы считаем необходимым предоставить право избирателю менять свое волеизъявление всегда в целях исключения принуждения к голосованию и контролируемому голосованию. Стоит отметить, что существуют небольшие отличия в интерфейсе данных сайтов, в том числе и графическом отображении электронного бюллетеня, что также,считаем, недопустимо.

11 марта 2022 г. Государственная Дума приняла изменения в ФЗ «Об основных гарантиях.», были предусмотрены основные принципы дистанционного электронного голосования. К их числу отнесены: порядок и сроки подачи заявления на участие в таком голосовании через специальный портал в сети Интернет; порядок аутентификации и идентификации избирателя; порядок голосования (анонимизация и шифрование результатов волеизъявления и их хранение в цепочке блоков информации); обеспечение гласности и порядок установления итогов голосования (дешифрование данных при обеспечении неизменности волеизъявления и невозможности установления связи между персональными данными избирателя и результатом волеизъявления). Граждане могут голосовать при помощи сети Интернет, в том числе при помощи специального мобильного приложения. Правовое регулирование ДЭГ при помощи федеральных или региональных государственных информационных систем и принятие решения о проведении ДЭГ все равно будут осуществлять соответствующие избиркомы. При этом новый порядок не предусматривает возможность изменения избирателем своего волеизъявления. Однако, согласно поправкам к избирательному законодательству, предусмотрели возможность составления электронных списков избирателей по решению соответствующих избиркомов. В этом случае допускает-

ся использование также электронной цифровой подписи. Но стоит отметить, что УИК не вправе использовать комплексы средств автоматизации ГАС «Выборы», что практически исключает полноценное ведение и использование ими электронного списка избирателей (за исключением проведения ДЭГ)1.

В ходе проведения подобного дистанционного электронного голосования был выявлен ряд недостатков технического характера. Во время проведения голосования в Мосгордуму 8 сентября 2019 г. из-за технического сбоя избиратели примерно треть отведенного времени не могли проголосовать. В частности, 148 избирателей, явившихся на дистанционный эксперимент, войдя в систему и получив электронные бюллетени, так их и не заполнили, столкнувшись с техническим сбоем (регламент отводил на заполнение бюллетеня только 15 мин.), а при повторном входе в систему получали сообщение о том, что они уже проголосовали. Также при проведении ДЭГ по 30-му избирательному округу были получены аномальные результаты, многократно отличающиеся от результатов обычного голосования по избирательным бюллетеням в бумажной форме на избирательных участках и при голосовании вне помещения для голосования. Результаты голосования по этому округу были оспорены в суде независимым кандидатом Р. А. Юнема-ном, проигравшим 84 голоса (хотя при обычном голосовании он опережал оппонента на 656 голосов). Суд в своем решении указал, что в ходе разбирательства нарушения избирательных прав не подтвердились, поскольку возникающие технические проблемы решались избирательной комиссией, и что нарушения нельзя считать существенными и повлиявшими на результаты выборов2. Но, учитывая небольшой перевес победителя над проигравшим (84 голоса) и тот факт, что 148 избирателей не смогли проголосовать, а их электронные бюллетени

1 О Государственной автоматизированной системе Российской Федерации «Выборы»: Федер. закон от 10 янв. 2003 г. № 20-ФЗ (ред. от 14.03.2022) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2003.№ 2, ст. 172.

2 Решение Чертановского районного суда города Москвы от 30 окт. 2019 г. № 02а-0296/2019 // Суды общей юрисдикции города Москвы: офиц. портал. URL: https://www.mos-gorsud.ru/rs/chertanovskij/services/cases/ kas/details/e91b1c8d-cde5-49e6-91 a8-9d2dce486da7?partici-раПз=Юнеман.

были учтены как неиспользованные, можно сделать вывод: данные нарушения, которые не позволили гражданам реализовать свое конституционное право избирать, являются существенными. К тому же суд не привлек в качестве участника судебного дела оператора программного обеспечения и даже не стал рассматривать технические аспекты данного дела. Все эти обстоятельства были подвергнуты справедливой критике в юридической печати [4, с. 46], поскольку доводы истца не были опровергнуты судом. К тому же суд не стал принимать во внимание правовую позицию Конституционного Суда РФ по «владимирскому делу», согласно которой при применении информационных технологий должны обеспечиваться подлинность и справедливость избирательного процесса и его результатов, соблюдаться принципы свободных выборов1. Не удовлетворившись решением судов общей юрисдикции, Р. А. Юне-ман обжаловал положения московского закона в Конституционном Суде РФ, сославшись на то, что правовое регулирование ДЭГ осуществлял Мосгоризбирком, который свои постановления о порядке проведения такого голосования принимал вплоть до 3 сентября (а само голосование было проведено 8 сентября 2019 г.), хотя избирательное законодательство запрещает менять основания проведения выборов в период уже начавшейся избирательной кампании. Конституционный Суд РФ отказал в принятии обращения к рассмотрению в связи с тем, что заявитель не исчерпал все предусмотренные законодательством внутригосударственные способы защиты2.

1 По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 65 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» в связи с запросом Законодательного Собрания Владимирской области: постановление Конституц. Суда Рос. Федерации от 15 апр. 2014 г. № 11-П // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2014. № 16, ст. 1922.

2 Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Юнемана Романа Александровича на нарушение его конституционных прав пунктами 1 и 5 части 2 статьи 4 Федерального закона «О проведении эксперимента по организации и осуществлению дистанционного электронного голосования на выборах депутатов Московской городской Думы седьмого созыва» и рядом положений Закона города Москвы «О проведении эксперимента по организации и осуществлению дистанционного электронного голосования на выборах депутатов Московской городской Думы седьмого созыва» [Электронный ресурс]: определение Конституц. Суда РФ от 28 дек. 2021 г. № 2952-

Дистанционное электронное голосование в Москве на трех цифровых участках стало предметом рассмотрения еще одного судебного дела. Так, кандидат в депутаты Мосгордумы И. В. Ульянченко оспаривал законность использования ДЭГ ввиду нарушения принципов тайного голосования и равенства избирательного права3. Истцу в удовлетворении требований было отказано. Апелляционная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации также оставила решение суда первой инстанции без изменения, указав на то, что при применении ДЭГ избирателю предоставляется право выбора формата участия: традиционного голосования на избирательном участке или путем подачи заявления о голосования при помощи ДЭГ. Также Верховный Суд РФ не нашел признаков нарушения принципа тайны голосования, апеллируя тем, что во время голосования использовалось специальное программное обеспечение в подсистеме «Личный кабинет» портала Mos.ru для сохранения тайны голосования посредством шифрования данных4.

Оспаривание итогов дистанционного электронного голосования произошло и в 2021 г. 21 сентября 2021 г. партия КПРФ оспорила результаты голосования на УИК ДЭГ по 9 одномандатным округам на избирательных участках в г. Москве по выборам депутатов Государственной Думы, в которых применялось дистанционное электронное голосование. Напомним, в 9 одномандатных округах г. Москвы кандидаты от партии КПРФ уверенно лидировали по

О 2019. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

3 Об отказе в удовлетворении заявления И.В. Ульянченко о признании недействующим решения Московской городской избирательной комиссии от 18 июля 2019 г. «Об утверждении Положения о порядке дистанционного электронного голосования на выборах депутатов Московской городской Думы седьмого созыва» [Электронный ресурс]: решение Московского городского суда от 26 июля 2019 г. по делу № 3а-4301/2019. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

4 Об оставлении без изменения решения Московского городского суда от 26 июля 2019 г., которым было отказано в удовлетворении заявления о признании недействующим решения Московской городской избирательной комиссии от 18 июля 2019 г. «Об утверждении Положения о порядке дистанционного электронного голосования на выборах депутатов Московской городской Думы седьмого созыва» [Электронный ресурс]: апелляционное определение Судебной коллегии по административным делам Верхов. Суда Рос. Федерации от 6 авг 2019 г. № 5-АПА19-93. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

итогам подсчета бумажных бюллетеней, но проиграли выборы после подсчета голосов избирателей, поданных посредством дистанционного электронного голосования. В ходе самого голосования многие избиратели длительное время не могли зайти на сайт Mos.ru и проголосовать. Мосгоризбирком объяснил это большим количества желающих переголосовать (в течение 24 часов после первой по времени сессии анонимизации, но не чаще, чем раз за 3 часа) и DDoS-атаками. При этом на сайте обсервера за дистанционным электронным голосованием в течение всего времени голосования публиковались данные, по которым было расхождение между количеством выданных избирателям электронных бюллетеней и проголосованных бюллетеней. Сам подсчет голосов затянулся на целых 8 часов, причем после 20:00 у наблюдателей не было доступа к «ноде» голосования по причине истечения сертификата соответствия ФСБ на компьютерах УИК ДЭГ. 21-27 октября 2021 г. иски были отклонены Пресненским районным судом, а 17-19 ноября 2021 г. эти решения были оставлены без изменения Московским городским судом по итогам апелляционного пересмотра. Истцы настаивали на принуждении к голосованию, вмешательстве в ходе голосования при дистанционном электронном голосовании, нарушении тайны голосования. Суд отклонил доводы истцов, заявив, что с момента прекращения голосования в 20:00 часов 19 сентября 2021 г. функция «ноды наблюдателя», о которой указали административные истцы, фактически не являлась актуальной, поскольку в ходе голосования имелась возможность делать «слепок» базы блокчейна. При этом, согласно избирательному законодательству, избиратель может проголосовать и после 20:00 (в течение 15 минут), если получил бюллетень до окончания голосования (но такое количество невелико). А поскольку последний слепок блокчейна был сделан в 20:00, то всегда можно восстановить правомерность подсчета голосов избирателей. Также суд посчитал недопустимым доказательством ссылки в апелляционной жалобе на наличие в сети Интернет публикаций, интервью, мнений о несовершенстве технической части системы дистанционного электронного голосования, следствием которой могли быть недостоверно установленные итоги голосования УИК ДЭГ. Расхождение в протоколах об итогах голосования УИК ДЭГ

между количеством использованных избирателями электронных избирательных бюллетеней и суммой выданных избирательных бюллетеней УИК ДЭГ и полученных избирательных бюллетеней избирателями суд объяснил тем, что не все избиратели, получившие электронный избирательный бюллетень, использовали его. Также суд отклонил доводы по жалобе о нарушении законодательства в части государственных и муниципальных закупок при создании и совершенствовании системы ДЭГ. Отклонил суд и доводы истцов о «торможении потока видеотрансляции с узлов портала видеонаблюдения», так как не указаны его временные промежутки и не доказана его связь с действиями административного ответчика. Кроме того, не исключена возможность задержки видеотрансляции в сети Интернет по причине малой мощности используемых персональных технических средств, ограниченного интернет-трафика и т.п., находящихся в распоряжении соответствующего пользователя. Торможения видеопотока трансляции с УИК ДЭГ также суд не установил, указав, что подобное могло произойти из-за низких технических качеств компьютеров наблюдателей. Отверг суд и довод, что имел место подкуп избирателей в связи с проведением акции «Миллион призов» для избирателей, проголосовавших посредством ДЭГ1'

Несколько иначе выглядит голосование на цифровых избирательных участках, которые в виде эксперимента были образованы на проводимых 8 сентября 2019 г. совмещенных выборах в Москве2. Голосование на таких участках осуществлялось в день голосования в по-

1 Апелляционные определения СК по административным делам Московского городского суда: от 19.11.2021 г. по делу № 33а-5473/2021; от 19.11.2021 г. по делу № 33а-5474/2021; от 19.11.2021 г. по делу № 33а-5558/2021; от 19.11.2021 г. по делу № 33а-5561/2021; от 19.11.2021 г. по делу № 33а-5562/2021; от 19.11.2021 г. по делу № 33а-5587/2021; от 17.11.2021 г. по делу № 33а-5452/2021; от 17.11.2021 г. по делу № 33а-5453/2021; от 17.11.2021 г. по делу № 33а-5455/2021 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».

2 О проведении эксперимента по голосованию на цифровых избирательных участках, образованных в городе федерального значения Москве, на дополнительных выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации седьмого созыва и выборах высших должностных лиц субъектов Российской Федерации (руководителей высших исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации), проводимых 8 сентября 2019 года: Федер. закон от 29 мая 2019 г. № 102-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2019. №. 22, ст. 2658.

мещении цифрового избирательного участка, который от обычных участков отличается только комплексом технических средств (КТС), создающим условия для удаленного электронного голосования избирателей, которые находятся в день голосования не по месту своего жительства (в том числе и в ином субъекте Федерации).

Избиратель, прибывший в помещение для голосования цифрового избирательного участка, проставляет в соответствующем списке избирателей серию и номер своего паспорта или документа, заменяющего паспорт гражданина, и получает любую карту со штрих-кодом, которую активирует член избирательной комиссии. Избиратель подходит к терминалу для голосования, подносит карту со штрих-кодом к считывателю штрих-кода, что в дальнейшем делает невозможным ее повторное использование. Избиратель осуществляет выбор путем касания квадрата, расположенного напротив фамилии выбранного кандидата, после чего появляется знак «галочка». При завершении на чековой ленте терминала для голосования фиксируются сведения о сделанном избирателем выборе1. Первоначально планировалось, что на таких цифровых участках будут голосовать граждане, которые в день проведения голосования находятся за пределами своего избирательного округа на выборах в региональные органы власти. Несмотря на успешность такого эксперимента (в Москве в 2019 г. было создано 32 таких участка, на которых проголосовало 2,6 тыс. чел), на выборах в 2021 г. от них было принято решение отказаться, хотя ранее руководители ЦИК хотели создать по всей стране свыше 5 тысяч подобных цифровых участков. Создание подобных цифровых участков требует значительных материальных затрат, а процент проголосовавших на них гораздо меньше, чем в условиях ДЭГ, за которым представители ЦИК видят будущее избирательных технологий.

1 О Порядке использования технических средств для голосования на цифровых избирательных участках в городе федерального значения Москве на выборах, проводимых

8 сент. 2019 года: постановление ЦИК России от 31 июля 2019 г. № 215/1631-7 (ред. от 30.08.2019) // Вестник ЦИК России. 2019. № 9.

Результаты

В отчете, утвержденном 12-13 марта 2004 г., Венецианская комиссия предупредила о необходимости принятия дополнительных мер для минимизации риска мошенничества и определила 5 принципов, которые отражают основы европейской демократии и в равной степени подходят как для избирательных кампаний, так и для референдумов:

1. Всеобщее право голоса: все люди имеют право голоса.

2. Равное избирательное право: каждый избиратель имеет равное количество голосов.

3. Свобода голосования.

4. Тайное избирательное право.

5. Прямые выборы.

В связи с этим Венецианская комиссия рекомендовала использовать электронное голосование только при условиях:

• система безопасна и надежна;

• система электронного голосования должна быть прозрачной, т. е. необходимо предоставить возможность проверить ее работу;

• избиратели должны иметь возможность получить подтверждение своего выбора и внести корректировы в случае ошибки;

• для облегчения пересчета голосов в случае оспаривания результатов голосования может быть предусмотрен порядок распечатки списка голосов2.

Как видно, данные требования в российском законодательстве не получили своего полного воплощения. Наблюдатели практически лишены возможности удостовериться в правильности составления электронного списка избирателей. В процессе голосования они фактически могут только наблюдать за процессом выдачи бюллетеней, а сам процесс подсчета голосов от них скрыт. Также в России не предусматривается сквозное верифицируемое голосование, предполагающее дублирование в бумажных документах всего процесса выдачи бюллетеней и подсчета голосов. Только порядок дистанционного электронного голосования в Москве предусматривал составление подоб-

2 Рекомендации R 11 Комитета министров Совета Европы по правовым, организационным и техническим стандартам электронного голосования от 30 сентября 2004 г. URL: http://www.rfsv.ru/law/pravovyeinnovatsii/novye-reko-mendatsii-soveta-evropy-o-pravilakh-elektronnogogoloso-vaniia-na-vyborakh.

ных бумажных документов. Чтобы дистанционное голосование стало открытым и прозрачным, необходимо до выборов раскрыть общественности аппаратные средства и конфигурацию системы дистанционного электронного голосования, установить контроль за деятельностью системных администраторов, проводить специальное обучение кандидатов на выборах, наблюдателей, избирателей.

14 июня 2017 г. Венецианской комиссией были приняты новые Рекомендации по правилам электронного голосования1. В них еще раз были отмечены цели введения электронного голосования:

- предоставление избирателям возможности подавать голоса из мест, отличных от избирательных участков в их избирательных округах;

- упрощение процедуры голосования для избирателей;

- упрощение участия в выборах и референдумах для граждан, имеющих право голосовать и проживающих или находящихся за границей;

- расширение доступа к процессу голосования для избирателей с ограниченными возможностями личного присутствия на избирательном участке и использования доступного там оборудования;

- повышение явки на выборы путем предоставления дополнительных способов голосования;

- приведение голосования в соответствие с уровнем развития коммуникационных средств и повышение доступности новых технологий по линии участия граждан в демократических процессах;

- снижение со временем общих затрат на проведение выборов или референдумов;

- более достоверное и оперативное сообщение о результатах выборов;

- обеспечение лучшего обслуживания избирателей путем предоставления различных способов для голосования.

Говоря об электронном голосовании как о форме реализации электронной демократии, заметим, что связь между избирателем и избирательной комиссией не должна быть односторонней, разработанной исключительно для

1 Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2017. № 11 (185). С. 144-149. [Рос. изд.].

внутреннего пользования избирательных комиссий. Обратимся к конструктивной критике ГАС «Выборы»: в настоящее время, по действующему законодательству, третьим лицам не предоставляется право доступа к информационным ресурсам системы, за исключением информационных ресурсов, содержащих персональные данные об избирателе, который запрашивает информацию о себе, согласно статье 18 ФЗ «Об основных гарантиях...». Вполне вероятно, что такое решение было необходимо для полноценного обеспечения информационной безопасности ГАС «Выборы». Однако если рассматривать электронное голосование как форму реализации электронной демократии, а систему ГАС «Выборы» как систему, осуществляющую информационное обеспечение выборов, то становится очевидным, что такой узкий подход к ее функциональному назначению и перспективам развития делает создание эффективной системы электронного голосования как формы реализации электронной демократии чрезвычайно сложной задачей. Должностные лица различных органов государственной власти и местного самоуправления имеют доступ к данным ГАС «Выборы», а зарегистрированные избиратели, избирательные объединения лишены такого права, в чем видится нарушение принципа равного участия в избирательном процессе, поскольку различные должностные лица не отстраняются от должности на время предвыборной кампании. Поэтому представляется необходимым на период избирательных кампаний открыть доступ зарегистрированным кандидатам и избирательным объединениям к информационным ресурсам, содержащим персональные данные (без их полного указания адреса, паспортных данных).

По нашему мнению, вполне возможно часть информационных ресурсов разместить в общем доступе в сети Интернет. Для этого необходимо определить, какие данные допустимо перевести в правовой режим общего пользования. Обновление информационных ресурсов, в целях обеспечения действующего режима безопасности информации общего пользования, может осуществляться посредством автономных от ГАС «Выборы» устройств (носителей). В конечном итоге ГАС «Выборы», считаем, должна быть интегрирована в единую виртуальную информационно-коммуникационную систему (информа-

ционно-правовое пространство), обеспечивающую реализацию электронной демократии в РФ, что отчасти предусмотрено в статье 19 ФЗ «Об основных гарантиях.».

В связи с особенностями технологических решений для электронного голосования и целым рядом предъявляемых к выборам юридических требований остро стоит проблема обеспечения исполнения этих требований, т. е. вопрос о юридической ответственности и подотчетности.

Во-первых, встает проблема ответственности членов избирательных комиссий и их сотрудников; во-вторых, в связи с привлечением, как правило, множества частных организаций, неизбежно участвующих в демократических процедурах, возникает проблема определения степени и меры их ответственности в случае выявления неполадок в системе. Это тем более важно, что отношения, в которых эти организации участвуют, складываются вокруг выборов - одной из важнейших и, без сомнения, фундаментальных демократических процедур в государстве.

В случае привлечения частных юридических лиц возникают вопросы к определению пределов государственного суверенитета, если появится необходимость вмешательства в процедуру выборов. Ведь при этом государство обычно является участником гражданских правоотношений, в рамках которых презюмирует-ся юридическое равенство сторон.

Еще большее вопросов возникает, когда сервер, который обрабатывал результаты голосования, находится на территории другого государства либо в сети Интернет на международном домене.

Все эти вопросы необходимо учитывать заранее и, поскольку данные отношения регулируются гражданским правом, требуется изложить в тексте договора (государственного контракта) положения по процедуре отчетности и соответствующие меры гражданско-правовой ответственности.

Также возникают вопросы к обеспечению конфиденциальности информации, причем не столько при самом голосовании, сколько при получении и обработке данных о голосовании, к безопасности технологий, техническому ограничению возможностей для коррупционных проявлений и др.

Сутью юридической ответственности, как известно, является пресечение и предупреждение неправомерных проявлений путем установления и применения мер ответственности к нарушителям, при наличии оснований. Специфика потенциальных правонарушений в данной сфере и значимость процедуры выборов для государства не позволяют ограничиваться мерами договорной (гражданско-правовой) ответственности и теми мерами, которые применяются в настоящее время. Представляется, что необходимо расширение существующих мер ответственности в целях обеспечения качественного внедрения электронного голосования в избирательную практику.

К тому же, как и при любом правонарушении, являющемся видом негативной юридической ответственности, в нарушении порядка осуществления электронного голосования должны усматриваться все элементы состава правонарушения. Эти положения, безусловно, требуется учитывать при установлении виновных лиц и привлечении их к юридической ответственности. Достаточно актуальным в этой связи видится опыт баскского автономного региона в Испании. Для голосования там используются магнитные карты. В Баскском избирательном законе 15/1998 от 19 июня установлены следующие нарушения:

а) добровольные физические или механические манипуляции технических элементов или электронных инструментов (части экрана, магнитной карты и др.);

б) внесение изменений в программное обеспечение, которое используется для подсчета на избирательном участке;

в) производство, распределение, коммерциализация и незаконное использование магнитных карт;

г) уничтожение карт при проведении голосования или подсчета, за исключением случаев, когда это установлено законом;

д) замена магнитной карты на иную, которая изменяет правильную работу системы.

Правда, нужно отметить, что данные санкции относятся исключительно к голосованию на избирательных участках. В то же время для идентификации при голосовании на избирательном участке используются магнитные карты, которые являются стандартными, аналогичные устройства применяются при дистанционном голосовании через Интернет [2, с. 48].

Выводы

Существующие в настоящее время в России варианты электронного голосования имеют один изъян - информация о результатах голосования в вышестоящую территориальную избирательную комиссию передается так же, как и при осуществлении обычного голосования, посредством направления протокола об итогах голосования. Именно ТИК будет осуществлять внесение данных таких протоколов в ГАС «Выборы», в результате чего не исключена передача фальсифицированных данных дополнительного протокола, составленного позднее уже без присутствия наблюдателей и некоторых членов участковой избирательной комиссии. Предусмотренный на сегодня порядок осуществления электронного голосования, считаем, не исключает незаконных махинаций такого рода, что практически сводит на нет многие его преимущества. Выходом из сложившейся ситуации могло бы стать непосредственное подключение ГАС «Выборы» к сети Интернет (в настоящее время она абсолютно автономна) при создании условий для защиты персональных данных граждан и результатов голосования при помощи средств защиты - как криптографических, так и при помощи технологии блок-чейн. Но полностью обеспечить такую защиту в настоящее время вряд ли возможно.

Кроме того, как представляется, вполне разумным будет использование в России эстонского опыта проведения голосования, которое позволяет избирателю неоднократно менять свое волеизъявление вплоть до окончания времени голосования, чтобы исключить возможность использования административного ресурса и проведения контролируемого голосования.

Поскольку сейчас законодательство уже предусматривает возможность сбора половины подписей в поддержку кандидата / списка кандидатов через портал Госуслуг, полагаем необходимым предусмотреть возможность цифровизации оказания всех видов государственных услуг, начиная с подачи документов, в режиме одного окна. При этом следует предусмотреть, что в электронной форме можно собирать все подписи в поддержку кандидата/списка кандидатов. Также в связи с широким применением дистанционного электронного голосования и голосования на цифровых

участках весьма актуальным видится составление списка избирателей исключительно в электронной форме. Также зарегистрированным кандидатам и избирательным объединениям следует предоставить ограниченный доступ к информационным ресурсам ГАС «Выборы» в целях уравнения их в правах с должностными лицами органов государственной власти и местного самоуправления.

Также, на наш взгляд, представляется возможным использование смарт-технологий в избирательном процессе, в частности биометрической идентификации и аутентификации, в том числе и при осуществлении дистанционного электронного голосования на порталах государственных услуг. С 2018 года в Российской Федерации используется единая система биометрической идентификации и аутентификации лиц в рамках национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации» или электронных ID-карт (выдачу электронных паспортов со смарт-картой в России планируется начать с 2022 г.).

Библиографический список

1. Алексеев Р. А. Блокчейн как избирательная технология нового поколения - перспективы применения на выборах в современной России // Вестник Московского государственного областного университета. 2018. № 2. С. 3-9.

2. Антонов В. Я. Электронное голосование: понятие, правовые особенности и перспективы. Saarbruken: LAP Lambert Academic Publishing, 2013. 143 c. DOI: 10.2139/ssrn. 3292416.

3. Григорьев А. В. Реализация конституционного права граждан на управление делами государства в условиях цифровизации // Журнал российского права. 2020. № 2. С. 45-57. DOI: 10.12737/jrl.2020.016.

4. Гриценко Е. В. Обеспечение основных гарантий избирательных прав в условиях информатизации избирательного процесса // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 5. С. 41-49.

5. Избирательное законодательство и выборы в современном мире / В. И. Лысенко, А. Г. Головин; под общ. ред. В. Е. Чурова; ЦИК России. М.: МедиаПресс, 2009. 896 с.

6. Курячая М. М. Электронное голосование как этап развития непосредственной демо-

кратии // Конституционное и муниципальное право. 2017. № 11. С. 31-35.

7. Масловская Т. С. Электронное голосование: опыт зарубежных стран. URL: https://pandia.ru/text/78/ 106/166.php.

8. Митин Г. Н. Per interrogationem: опыт электронного опроса избирателей в г. Новомосковске (Тульская область) 12 октября 2008 г. // Государственная власть и местное самоуправление. 2008. № 11. С. 28-30.

9. Овчинников В. А., Антонов Я. В. Некоторые аспекты обеспечения конституционного соответствия электронного голосования как части электронной демократии // Государственная власть и местное самоуправление. 2014. № 1. С. 40-44.

10. Павлушкин А. В., Постников А. Е. Правовой механизм дистанционного электронного голосования (анализ возможной модели) // Журнал российского права. 2009. № 11. С. 5-13.

11. Саурин А. А. Цифровизация как фактор трансформации права // Конституционное и муниципальное право. 2019. № 8. С. 26-31.

12. Фурса Е. А. Подпись избирателя: векторы эволюции понятия и принципы правовой охраны // Государственная власть и местное самоуправление. 2019. № 4. С. 59- 63.

13. Холопов В. А. Модернизация механизмов реализации институтов непосредственной демократии: анализ зарубежного и российского опыта проведения электронного голосования // Конституционное и муниципальное право. 2011. № 9. С. 64- 67.

14. Шульга-Морская Т. В. Электронное голосование: опыт и перспективы Швейцарии и России // Адвокат. 2013. № 3. С. 57- 72.

15. Chandra Mouli Ch., Laasya Priya M., Ut-tej J., Pavan Sri Sai g., Vijay Kumar Reddy R. Smart Voting System // International Journal for Innovative Engineering and Management Research. 2020. Vol. 9, Issue 09. Pp. 115-118. DOI: 10.2139/ssrn.3690115.

16. Electronic Democracy / Edited by N. Kersting, M. Stein and J. Trent. London, 2012. 203 p. DOI: 10.2307/j. ctvddzwcg.10.

17. Heiberg S., Willemson J. Verifiable Internet Voting in Estonia Title // Krimmer R., Volka-mer M. (eds.). EV0TE2014, 6th International Conference on Electronic Voting, 28-31 October 2014, Lochau/Bregenz, Austria. Tallinn, TUT Press,

2014. Pp. 23-29. DOI: 10.1109/evote.2014. 7001135.

18. Grynov S. O., Zakomorna K. O. Electronic Voting: Prospects of Implementation in Ukraine and Foreign Experience // Juridical Scientific and Electronic Journal. 2021. Issue 4. Pp. 101-105. DOI: 10.32782/2524-0374/2021-4/23.

19. Pran V. Observations des Technologies Electroniques Utilisees Dans le Processus Electoraux / V. Pran, P. Merloe. Washington, D.C., 2007. 152 p.

20. Romanenko E. A. Electronic Voting -Ways to Implementation of the Electronic Mechanisms of Direct Democracy in Ukraine // Public Management Volume. 2019. Issue 4. Pp. 251-262. DOI: 10.32689/2617-2224-2019-4( 19)-251 -262.

21. Stohova O. V., Murach D. V. Electronic Voting: Problems and Prospects of Implementation // Juridical Scientific and Electronic Journal. 2021. Issue 3. Pp. 38-40. DOI: 10.32782/2524-0374/ 2021-3/8.

22. Tokaji Daniel P. The Paperless Chase: Electronic Voting and Democratic Values // Ford-ham Law Review / Edited by Fordham Law Students. 2005. Vol. 73(4). Pp. 1711-1836. DOI: 10.2139/ssrn.594444.

23. Verlozo R. Automating Elections: Electronic Voting Machines Have Made Mistakes Too // HALAL Working Paper. 2008. Issue. 4. DOI: 10.2139/ssrn.1150274.

24. Volkamer M. Evaluation of Electronic Voting. Requirements and Evalua- tion Procedures to Support Responsible Election Authorities. Berlin: Springer, 2008. 91 p.

25. Van Gompel R., Steyaert J., Kerschot H. E-democratie in Vlaanderen. Stakeholdersanalyse. Brussel, 2007. 254 p.

26. Watt B. Implementing Electronic Voting -A Report Addressing the Legal Issues Raised by the Implementation of Electronic Voting (Essex, May 2002). London, 2002. 31 p.

27. Xenakis A., Macintosh A. The UK Deployment of the E-electoral Register TITEL // Krimmer R., Prosser A. (eds.) / Electronic Voting in Europe - Technology, Law, Politics and Society, workshop of the ESF TED Programme together with GI and OCG Pp. 143-152.

28. Xenakis A., Macintosh A. Trust Analysis of the U.K. E-voting Pilots // Social Science Computer Review. 2005. Vol. 23. Issue 3. Pp. 312-325.

Xydoßeü ff. M., Xydoßeü K. M.

References

1. Alekseev R. A. Blokcheyn kak izbiratel 'naya tekhnologiya novogo pokoleniya - perspektivy primeneniya na vyborakh v sovremennoy Rossii [Blockchain as a New Generation Electoral Technology- Prospects for the Use in Election in Modern Russia]. Vestnik Moskovskogo gosudar-stvennogo oblastnogo universiteta - Bulletin of Moscow Region State University. 2018. Issue 2. Pp. 3-9. (In Russ.).

2. Antonov V. Ya. Elektronnoe golosovanie: ponyatie, pravovye osobennostii perspektivy [Electronic Voting: Concept, Features, and Legal Perspectives]. Saarbrucken: LAP Lambert Academic Publishing, 2013. 143 p. DOI: 10.2139/ ssrn.3292416. (In Russ.).

3. Grigor 'ev A. V. Realizatsiya konstitutsion-nogo prava grazhdan na upravlenie delami gosu-darstva v usloviyakh tsifrovizatsii [Enforcement of the Citizens' Constitutional Right to Manage State Affairs in the Context of Digitalization]. Zhurnal rossiyskogo prava - Journal of Russian Law. 2020. Issue 2. Pp. 45-57. DOI: 10.12737/jrl.2020.016. (In Russ.).

4. Gritsenko E. V. Obespechenie osnovnykh garantiy izbiratel'nykh prav v usloviyakh infor-matizatsii izbiratel 'nogo protsessa [Ensuring Basic Guarantees of Electoral Rights in the Context of Informatization of the Electoral Process]. Konsti-tutsionnoe i munitsipal 'noe pravo - Constitutional and Municipal Law. 2020. Issue 5. Pp. 41-49. (In Russ.).

5. Izbiratel 'noe zakonodatel 'stvo I vybory v sovremennom mire [Electoral Legislation and Election in the Modern World]. V. I. Lysenko, A. G. Golovin; ed. by V. E. Churov; Central Election Commission of the Russian Federation. Moscow, 2009. 896 p. (In Russ.).

6. Kuryachaya M. M. Elektronnoe goloso-vanie kak etap razvitiya neposredstvennoy demo-kratii [Electronic Voting as a Stage in the Development of Direct Democracy]. Konstitutsionnoe i munitsipal'noepravo - Constitutional and Municipal Law. 2017. Issue 11. Pp. 31-35. (In Russ.).

7. Maslovskaya T. S. Elektronnoe golosovanie: opyt zarubezhnykh stran [Electronic Voting: Experience of Foreign Countries]. Available at: https://pandia.ru/text/78/106/166.php. (In Russ.).

8. Mitin G. N. Per interrogationem: opyt elek-tronnogo oprosa izbirateley v g. Novomoskovske (Tul'skaya oblast') 12 oktyabrya 2008 g. [Per interrogationem: the Experience of Electronic Exit Pol-

ling in the city of Novomoskovsk (Tula region) on October 12, 2008]. Gosudarstvennaya vlast' i mest-noe samoupravlenie - State Power and Local Self-Government. 2008. Issue 11. Pp. 28-30. (In Russ.).

9. Ovchinnikov V. A., Antonov Ya. V. Nekoto-rye aspekty obespecheniya konstitutsionnogo soot-vetstviya elektronnogo golosovaniya kak chaste elektronnoy demokratii [Some Aspects of Ensuring the Constitutional Compliance of Electronic Voting as a Part of Electronic Democracy]. Gosudarstvennaya vlast' i mestnoe samoupravlenie -State Power and Local Self-Government. 2014. Issue 1. Pp. 40-44. (In Russ.).

10. Pavlushkin A. V., Postnikov A. E. Pravovoy mekhanizm distantsionnogo elektronnogo golosovaniya (analizvozmozhnoymodeli) [Legal Mechanism of Remote Electronic Voting (analysis of a possible model)]. Zhurnal rossiyskogo prava -Journal of Russian Law. 2009. Issue 11. Pp. 5-13. (In Russ.).

11. Saurin A. A. Tsifrovizatsiya kak factor transformatsii prava [Digitalization as a Law Transformation Factor]. Konstitutsionnoe i munit-sipal'noe pravo - Constitutional and Municipal Law. 2019. Issue 8. Pp. 26-31. (In Russ.).

12. Fur sa E. A. Podpis ' izbiratelya: vektory evolyutsii ponyatiya i printsipy pravovoy okhrany [A Voter's Signature: Vectors of the Concept's Evolution and Legal Protection Principles]. Gosu-darstvennaya vlast' i mestnoe samoupravlenie -State Power and Local Self-Government. 2019. Issue 4. Pp. 59-63. (In Russ.).

13. Kholopov V. A. Modernizatsiya mekhaniz-mov realizatsii institutov neposredstvennoy demokratii: analiz zarubezhnogo I rossiyskogo opyta provedeniya elektronnogo golosovaniya [Modernization of Mechanisms for the Implementation of the Direct Democracy Institutions: Analysis of Foreign and Russian Experience in Conducting Electronic Voting]. Konstitutsionnoe i munitsipal '-noe pravo - Constitutional and Municipal Law. 2011. Issue 9. Pp. 64-67. (In Russ.).

14. Shul'ga-Morskaya T. V. Elektronnoe golosovanie: opyt i perspektivy Shveytsarii i Rossii [Electronic Voting: Experience and Prospects in Switzerland and Russia]. Advokat - Advocate. 2013. Issue 3. Pp. 57-72. (In Russ.).

15. Chandra Mouli Ch., Laasya Priya M., Ut-tej J., Pavan Sri Sai G., Vijay Kumar Reddy R. Smart Voting System. International Journal for Innovative Engineering and Management Research. 2020. Vol. 9. Issue 9. Pp. 115-118. DOI: 10.2139/ssrn.3690115. (In Eng.).

16. Electronic Democracy. Ed. by N. Kersting, M. Stein, J. Trent. London, 2012. 203 p. DOI: 10.2307/j.ctvddzwcg.10. (In Eng.).

17. Heiberg S., Willemson J. Verifiable Internet Voting in Estonia. EVOTE2014: 6th International Conference on Electronic Voting. 28-31 October 2014, Lochau/Bregenz, Austria. Ed. by R. Krimmer, M. Volkamer. Tallinn: TUT Press, 2014. Pp. 23-29. DOI:10.1109/vote.2014. 7001135. (In Eng.).

18. Grynov S. O., Zakomorna K. O. Electronic Voting: Prospects of Implementation in Ukraine and Foreign Experience. Juridical Scientific and Electronic Journal. 2021. Issue 4. Pp. 101-105. DOI: 10.32782/2524-0374/2021-4/23. (In Eng.).

19. Pran V. Observations des Technologies Electroniques Utilisees Dans le Processus Electoraux. V. Pran, P. Merloe. Washington, D. C., 2007. 152 p. (In Fr.).

20. Romanenko E. A. Electronic Voting -Ways to Implementation of the Electronic Mechanisms of Direct Democracy in Ukraine. Public Management Volume. 2019. Issue 4. Pp. 251-262. DOI: 10.32689/2617-2224-2019-4( 19)-251 -262. (In Eng.).

21. Stohova O. V., Murach D. V. Electronic Voting: Problems and Prospects of Implementation. Juridical Scientific and Electronic Journal. 2021. Issue 3. Pp. 38-40. DOI: 10.32782/25240374/2021-3/8. (In Eng.).

Информация об авторах:

Д. М. Худолей, кандидат юридических наук,

доцент кафедры конституционного и финансового права

Пермский государственный

национальный исследовательский университет 614990, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15 ORCID: 0000-0001-5870-1537 ResearcherID: E-3184-2016

Статьи в БД «Scopus» / «Web of Science»: DOI: 10. 17072/1995-4190-2015-2-18-28 DOI: 10. 17072/1995-4190-2016-33-258-267

К. М. Худолей, кандидат юридических наук,

доцент кафедры конституционного и финансового права

Пермский государственный национальный исследовательский университет 614990, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15 ORCID: 0000-0003-1805-0674 ResearcherID: E-3186-2016

Статьи в БД «Scopus» / «Web of Science»: DOI: 10. 17072/1995-4190-2015-2-29-40 DOI: 10. 17072/1995-4190-2016-34-391-401

22. Tokaji Daniel P. The Paperless Chase: Electronic Voting and Democratic Values. Ford-ham Law Review. Ed. by Fordham Law Stu-dents.2005. Vol. 73. Issue 4. Pp. 1711-1836. DOI: 10.2139/ssrn.594444. (In Eng.).

23. Verlozo R. Automating Elections: Electronic Voting Machines Have Made Mistakes Too. HALAL Working Paper. 2008. Issue. 4. DOI: 10.2139/ssrn.1150274. (In Eng.).

24. Volkamer M. Evaluation of Electronic Voting. Requirements and Evaluation Procedures to Support Responsible Election Authorities. Berlin: Springer, 2009. 248 p. (In Eng.).

25. Van Gompel R., Steyaert J., Kerschot H. E-democratie in Vlaanderen. Stakeholdersanalyse. Brussel, 2007. 254 p. (In Fr.).

26. Watt B. Implementing Electronic Voting -A Report Addressing the Legal Issues Raised by the Implementation of Electronic Voting (Essex, May 2002). London, 2002. 31 p. (In Eng.).

27. Xenakis A., Macintosh A. The UK Deployment of the E-Electoral Register. Electronic Voting in Europe - Technology, Law, Politics and Society, workshop of the ESF TED programme together with GI and OCG. Ed. by R. Krimmer, A. Prosser. Bonn, 2004. Pp. 143-152. (In Eng.).

28. Xenakis A., Macintosh A. Trust Analysis of the U. K. E-Voting Pilots. Social Science Computer Review. 2005. Vol. 23. Issue 3. Pp. 312-325. (In Eng.).

About the authors:

D. M. Khudoley

Perm State University

15, Bukireva st., Perm, 614990, Russia

ORCID: 0000-0001-5870-1537 ResearcherID: E-3184-2016

Articles in Scopus / Web of Science: DOI: 10. 17072/1995-4190-2015-2-18-28 DOI: 10. 17072/1995-4190-2016-33-258-267

K. M. Khudoley

Perm State University

15, Bukireva st., Perm, 614990, Russia

ORCID: 0000-0003-1805-0674 ResearcherID: E-3186-2016

Articles in Scopus / Web of Science: DOI: 10. 17072/1995-4190-2015-2-29-40 DOI: 10. 17072/1995-4190-2016-34-391-401