CC BY
13
жизни и деятельности сыграли события 1917 года и последующих лет. К сожалению, грядущие, масштабные события и процессы оказали на них в основном негативное влияние, вплоть до трагических. Так, большинство из этих молодых людей так и не успели окончить учебные заведения. В последующем полученные основательные знания оказались невостребованными. Они оказались практически не нужными людьми в своей собственной стране.
Новые власти относились к ним предвзято, настороженно, видя в них недругов или врагов. В их делах, шагах большевики очень часто видели вредительство. При новой власти большинство из них не смогло найти свое место в жизни. Более того, они подвергались необоснованным унижениям и даже репрессиям.
Отдельные из этих студентов, зафиксированных на фотоснимке после событий 1917-1918 годов были вынуждены покинуть Россию и провести последующую часть своей жизни на чужбине. Для них такой поворот событий был неожиданным, во многом мучительным и трагическим.
Внимательное изучение фото позволяет нам сделать некоторые выводы. В данном случае мы имеем дело с довольно ценным документом, источником. Расшифровка фотоснимка позволяет расширить наши знания о жизни и творчестве Г Исхаки, одного из популярных татарских авторов того периода. Его богатое творческое наследие продолжает привлекать внимание исследователей из числа татар и других народов Российской Федерации и зарубежных стран и в начале ХХ1 века. Как известно, биография писателя была богатой на события, в том числе на поездки и перемещения. Фотоснимок позволяет нам в точности до одного дня установить время и место пребывания не только писателя, но и студентов, участников процедуры фотографирования. В частности, установлены время и место фотографирования. Одновременно, выявлен список студентов, которые запечатлены на историческом фотодокументе. Так, постепенно, шаг за шагом идет процесс устранения «белых пятен» в биографии писателя и выявления людей из его окружения. На наш взгляд, данная публикация может помочь в дальнейшем исследовании как жизни, деятельности и многоранного творчества Г.Исхаки, так биографии татарских студентов.
Литература
1.Таиров Н . Фотография Гаяза Исхаки.// Сююмбике. 1995. №6. -С.14.
2.Таиров Н.И. Акчурины .Казань,2002.СС.30,96-97 .
3.Тукай Г.Алты томлы академик басма.11том,221,359-360бб .
4. Исхаков М.Г.Эсэрлэр.:15т./Гаяз Исхакый.-том 11. Казан: Татар. кит. нэшр., 1998. бб 292,396
5.Таиров Н.И. Г.Тукай и Максутовы. Материалы международной научно практической конференции посвящённой 125 летию со дня рождения Г.Тукая "Наследие Г. Тукая в контексте национальных культур ". 2011 г. 25 апреля. Казань, 2011. -СС.120-122.
References
1.Tairav N . Fotografiya Gayaza Iskhaki.// Syuyumbike. 1995. №6. -S.14.
2.Tairav N.I. Akchuriny .Kazan.2002.SS.30.96-97 .
3.Tukay G.Alty tomly akademik basma.11tom.221.359-360bb .
4. Iskhakov M.G.Eserler.:15t/Gayaz Iskhakyy.-tom 11. Kazan: Tatar. kit. neshr.. 1998. bb 292.396
5.Tairov N.I. G.Tukay i Maksutovy. Materialy mezhdunarodnoy nauchno prakticheskoy konferentsii posvya-shchennoy 125 letiyu so dnya rozhdeniya G.Tukaya "Naslediye G. Tukaya v kontekste natsionalnykh kultur ". 2011 g. 25 aprelya. Kazan. 2011. -SS.120-122.
УДК 101.1:008:1-027.21
АНЯныкина
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЫ ДУХОВНОЙ РЕАЛЬНОСТИ В ПРОСТРАНСТВЕ ДАНТОВЫХ КООРДИНАТ В ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЕ
В статье выявляются особенности духовной реальности, которая формируется в условиях функционирования системы Дантовых нравственных координат в апофатическом пространстве постнеклассической культуры. Атрибутивными свойствами данной реальности становятся экзистенциалы, определяющие вектор направленности духовно-душевных процессов в человеческом бытии. Предлагается исследовать влияние экзи-стенциалов, основываясь на представлениях М. Монтеня и М. Хайдеггера. Определяются объективные свойства души, которым придается статус законов развития.
Ключевые слова: экзистенциалы, пространство Дантовых координат, картезианское пространство, «здесь-бытие», «бытие-в-мире», «со-бытие», «со-здесь-бытие».
Alla N. Yanykina, EXISTENTIALS OF SPIRITUAL REALITY IN THE SPACE OF DANTE COORDINATES IN THE POST-NON-CLASSICAL CULTURE
The article deals with the features of spiritual reality, which is formed in the conditions of functioning of the Dante's system of moral coordinates in the apophatic space of the post-non-classical culture. Attributive properties of this
reality are existentials that determine the direction vector of the spiritual processes in human existence. It is proposed to investigate the influence of existentials, based on the ideas of M. Monnet and M. Heidegger. Objective properties of the soul are determined, which are given the status of laws of development.
Keywords: existentials, space of Dante coordinates, Cartesian space, "here-being", "being-in-the-world", "co-being", "co-here-being".
«Жизненный мир» современного человека подвергается тотальному влиянию изменений, происходящих в постнеклассической культуре. Гонка по преодолению многочисленных кризисов идентичности, попытка самоотождествления в ситуации полифонии социальных ролей, приводит к потере способности воспринимать амбивалентную структуру ценностей и, как следствие, происходит утрата внутренней свободы. Планируя карьерный рост, совершая многочисленные попытки совмещения семейных ценностей и ценностей самореализации, современный человек постоянно находится в состоянии стресса. Повышение требований к «прозрачности» выполняемых функций, искусственное культивирование выбора при принятии решений в ситуации его отсутствия, актуализирует рассмотрение системы нравственных ценностей в ином измерении - апофатическом пространстве культуры, где доминирующей становится духовая реальность. Это особое «пространство души» получило название по имени поэта эпохи Возрождения Данте Алигьери - «Дантово пространство». В отличие от рационального-картезианского пространства, предложенного Р. Декартом, в котором методология исследования любого феномена основана на субстанциональном дуализме его создателя и которое породило аллюзию успешности «социального инжиниринга» природы человека, в «Дантовом пространстве» духовная реальность становится доминирующей.
Актуализируется также исследование влияния данного пространства на проблему соотношения духовного и душевного в человеке, выявление системы экзистенциалов духовной реальности. Существующее со времен Нового времени «увлечение абстракциями разума» способствовало обесцениванию смысла человеческого существования. Полностью игнорировалась чувственная жизнь индивидов в конкретной реальной ситуации. Человеческое «бытие-в-мире» (М.Хайдеггер) определялось разумом или деятельностью, а не его присутствием в бытии.
Понятие экзистенциала встречается у М. Монтеня, который считал, что к ним относятся такие феномены как одиночество, страх и смерть. [4] Одиночество по М. Монтеню, трактуется как «уединение (безлюдная пространственностьЯ)», которая не спасает «от ущербности внутренней душевной топики, в которой «живут» неподлинные Я, суррогаты Я, которые лишают человека удовольствия от самой жизни». [4, c.160] Для двух других экзистенциалов - страха и смерти - философ предлагает экзистенциальные средства борьбы с ними: «разглядывание их вблизи», осмысление смерти и страха как состояния «потрясенности, вызванное часто нашим воображением». [4, с.165]
Каким образом проявляют себя экзистенциалы, предложенные М. Монтенем - одиночество, страх, смерть - в «Дантовом пространстве»?
Проблема одиночества в современном обществе может быть рассмотрена с позиции расширения пространства существования человека. Если раньше пространство было ограничено общиной, семьей, городом, государством, то теперь это пространство расширило свои горизонты до планетарного, вселенского масштаба. Вместо сплоченности человеческих общностей появилась пустота, ощущение покинутости, разрыв между «Я» и «Ты» и, как следствие, неспособность человека отдавать себе отчет о своем собственном положении. В «Дантовом пространстве» декартовское «Я мыслю, следовательно существую» приобретает иной характер. На эту особенность указывает H.A. Бердяев, который считал, что начиная с ХХвека проблема одиночества - это не совокупность жизненных ситуаций, а выбор определенного способа бытия человека в мире. Перефразируя Р. Декарта, Н.А Бердяев утверждает: «Я существую, окруженный «темной бесконечностью», и, следовательно, мыслю... «Я» изначально и первично» [2, с.216-217]. Следовательно, проблема одиночества - это в первую очередь, проблема сознания. Необходима ясность сознания «должного, человеку «подобающего» - и невозможности именно этой возможности» [6, с.107], то есть необходима гуманизация отношений, стремление к саморазвитию в диалоге с Другими.
Экзистенциал смерти невозможно рассматривать отдельно от триады жизнь - смерть - бессмертие. Попытки философов концептуализировать смерть столкнулись со множеством разнонаправленных и противоречащих процессов, ситуаций и смерть как «нерешаемая апория перехода» (Ж.Деррида) усложняется на индивидуальном уровне решения проблемы своего отношения к смерти. Если в декартовом пространстве «я есть, я существую» означает, что «я есть смертный», то в «Дантовом пространстве» смерть может рассматриваться как предельный фантом, ирреальность, которая отражает суть небытия «мира-призрака», мира не-существования.
Страх сопровождает человека на протяжении всей его жизни. Воздействуя на материальную и духовную сторону жизни, страх мешает удовлетворению основных жизненных потребностей, разрушает в человеке лучшие качества и актуализирует пороки. Опасность страха в том, что он локализуется в бессознательных структурах психики человека. З.Фрейд, исходя из этимологии, определяет страх как стесняющие обстоятельства. В «Дантовом пространстве» увеличение пустоты вокруг человека увеличивает и долю страха. Опасность заключается в проявления страха как «депрессивной бесчеловечности» (А. Демичев), так как экзистенциалстраха в данном случае может быть представлен как «свой страх своей пустоты».
Возвращаясь к понятию экзистенциала, следует отметить, что более детальную его характеристику, понятийное оформление было дано М. Хайдеггером в работе «Бытие и время». Он объясняет определение экзистенциала следующим образом: «бытийные черты присутствия», «модусы черт бытия», «феноменальные данности», «экзистенциальные основофеномены». [4] Экзистенциалы представляют собой «способ быть» в этом мире. Существуют различные способы бытияи для каждого имеется свой модус или экзистенциал.
Первый экзистенциал по М. Хайдеггеру - это «бытие-в-мире», которое у человека существенно отличается от бытия вещей или других организмов. Другие экзистенциалы - «со-бытие» и «со-здесь-бытие» - определяют модусы «здесь-бытия». Это «падение» как процесс самоотчуждения человека, утрата подлинности и растворение в публичном пространстве, «заброшенность» как созвучность мира и человека, когда все чувства и эмоции человека есть не что иное как знаки того, что существует в мире и «проект» как процесс «забегания вперед», превосхождения себя, то есть «подлинное существование».
Культурное пространство Дантовых координат - это пространство, которое имеет свои ярко выраженные особенности. Во-первых, в данном пространстве ведущим становится процесс манифестации внутреннего состояния во внешний мир, во-вторых, происходит отказ от попыток отождествления души с любыми феноменами сознания, появилась возможность ее проявления в особом пространстве «жизненного мира» и в-третьих, «крестовый поход сознания на неосознаваемое и крестовый поход неосознаваемого на сознание» [5, c.321], наконец-то, находит свое гармоничное разрешение. Понимание того, что проблема заключается не в том, что доминирует - сознание или неосознаваемое, а в их комплиментарности, взаимодополнении в зависимости от возраста, состояния, историко-культурной ситуации.
Еще один важный шаг к системе Дантовых нравственных координат - это отказ от принципа деконструкции, как основополагающего не только в постмодернизме, но и в психоанализе. Обе парадигмы объединяет разрушение целостности человеческой природы. Невозможно рассматривать изолированно природное, душевное и духовное начала в человеке. Чтобы приблизиться к пониманию этого соотношения, необходимо ответить на вопрос о сущности души вообще.
Ретроспективный анализ показывает, что в истории мировой культуры представления о душе постоянно изменялись. Если рассматривать представления о душе в первобытной культуре, то она ассоциировалась с неким мистическим элементом, «человек внутри человека» (Д.Фрезер). В античности душа рассматривается как причина «как то, откуда движение, как цель и как сущность одушевленных тел» [5, с.328]. В Средневековье душа - это «желание желаний», «воля воли», «потемки, в которых скрыты от меня возможности, живущие во мне... и обнаруживающиеся только опытом» [1, с.267]. В культуре Нового времени представления о души отождествляется с «умом». Утверждение Декарта «душа разумная», а тело - автомат и, как следствие, концепция Ламетри о «человеке-машине». В психоанализе душа начинает отождествляться с бессознательным - «бессознательное и есть душа» (Э.Гартман). И наконец, в постнеклассической культуре душа рассматривается не как сознание, не как бессознательное, не как психика, не как «Я-концепция», а как нечто особенное во внутреннем мире человека (Г.П. Меньчиков).
Используя негативные нравственно-ценностные координаты (в «Дантовом пространстве» таковыми являются ложь, обман, стяжательство), человек ищет в них не своё отражение, притягивание, а отталкивание от них. Если удается отдалиться от этих координат и попасть в точку нравственности, то можно стать нравственным, культурным человеком.
Происходит «собирание себя» в трех измерениях апофатического пространства Дантовых координат. В первом измерении - аксиологическом - происходит осмысление ценностей, во втором -онтологическом -утверждается бытие личности, в третьем - темпоральном - происходит осознание времени как важного фактора формирования экзистенциалов, как того, чем никто не владеет, но в то же момент как особого дара. Не случайно, многие говорят, что не хватает времени, чтобы реализо-
вать свои планы.
Необходимо заметить тот факт, что отрицание негативных координат не должно быть половинчатым. Возможно только абсолютное отрицание, отказ от негативных ценностей - либо человек обладает добродетелью, либо не обладает - третьего не дано. Место человека в апофатическом пространстве определяется не точкой, а областью, в которой сходятся значения всех его отрицаний. Такая область является отражением принципа неопределенности, аффирмации неполноты бытия. Но, как только начинает совершать определенные действия, так как апофатическое пространство требует от человека активности, результатом является рождение нового потому, что любой новый феномен не данность, а проявление неких потенций, которые содержатся в бытии.
Учитывая тот факт, что в Дантовом пространстве нравственных координат приоритет отдается духовной реальности, необходимо рассмотреть как соотносятся между собой два важнейших эк-зистенциала данного пространства - это душа и дух. Как «существо формирующее мир» (М. Хайдег-гер), человек способен его и уничтожить. Этот процесс может привести к «обессиливанию духа в самом себе», к его разрушению. М. Хадеггер отмечает, что «лишение духа силы» - это «внутреннее движение, присущее самому духу» [7, с.181]. Зло тоже является силой, сокрытой в духе и им порожденной. Это регресс духа, «духовная ночь», «духовные сумерки». Пытаясь ответить на вопрос:«что такое дух?» М. Хайдеггер использует образ «пламени». «Пламенея» дух приносит страдания и обретение духа - это способность выносить эти бесконечные страдания. Еще одной важной характеристикой духа является ответственность и «духовное руководство» в постановке чего-либо под вопрос» [7, с.181].
Душаже анархична, но, и она подчиняется своим определенным законам. Исследователи определяют следующие объективные свойства души: [5, с.336-337]
1.Закон сопричастия («эффект Леви-Брюля») - душа не подчиняется привычным для рационального мышления логическим законам, для нее важен не столько смысл, сколько значение. Можно сказать, что значение для себя не отрицает смысл, а предшествует ему и комплиментарно смыслу. В общении между людьми данный закон проявляет свое действие наиболее ярко - по тону, интонации определяется отношение и лишь после этого задумываются о смысле сказанного. Не случайно говорят, что «тон задает музыку», так и душа обладает «пралогическим мышлением».
2.Закон импритинга («эффект К.Лоренца») - раскрывает приоритет первого впечатления, которое дает базовое представление о сущности любого явления. Часто говорят, что «я чувствую - это мой человек», хотя, может быть, видели его несколько минут. Данное впечатление руководит всеми последующими действиями и расстаться с этим впечатлением практически невозможно.
З.Закон «хорошего гештальта» («эффект Метцгера») - душа сама избирает точку опоры или некую невидимую ось, вокруг которой концентрируются все возможные впечатления. Формируя эту область, душа создает целостный законченный образ или «хороший гештальт». Это и есть основа самости человека. Образы видоизменяются в сторону данной области. Именно этот закон объясняет те многочисленные оправдания даже не совсем благовидным поступкам, которые придумывают для оправдания человека, восприятие образа которого попало в эту область «хорошего гештальта».
4.Закон оперирования «подкорковой информацией» («эффект Э.Гартмана») - это способность души избирательно использовать информацию, учитывая потребности и значение сообщений для конкретного человека. Оперируя на стыке сознания и неосознаваемого, душа упорядочивает и организует использование информации, акцентируя внимание на наиболее актуальной и значимой для данной личности.
5.Закон «защиты автономности» («эффект З.Фрейда») - душа в отличие от других элементов духовной реальности старается сохранить свою суверенность при любых обстоятельствах. Её внутренняя непокорность является важной сферой исследования. Управлять душой, воздействовать на неё невозможно без её собственного согласия. Для этого нужно вызвать «встречное движение» души с помощью таких способов как очарование, обольщение, уговоры. Это и хорошо, и плохо. Хорошо тем, что человека можно увлечь чем-то положительным и вывести из тупика жизненных обстоятельств. Плохо тем, что душа становится возможнымобъектом манипуляций.
Для того, чтобы воздействовать на душу необходимо использовать косвенные методы, постепенно накапливая культурные слои. В культурном пространстве Дантовых координат ценности отличаются от понятий бытия через отрицание (Г. Риккерт). Ценности всегда амбивалентны и постижение происходит через отражение и отталкивание - через «не то.., не то...» к пониманию того, что должно быть. Необходимо через отрицание уйти от деструктивного, разрушающего человеческую природу, чтобы вернуться к целостному восприятию самого себя.
Таким образом, каждая культурно-историческая эпоха формирует свое пространство нравственных координат. Если в картезианском пространстве определяющими были «абстракции разума», то в «Дантовом пространстве» духовная реальность проявляется как через экзистенциалыпредше-ствующих культурных пространств, так и через свои собственные, к которым относятся дух и душа. Они подчиняются законом духовной реальности и являются важнейшим условием формирования нового типа человеческого бытия в постнеклассической культуре.
Литература
1. Августин, А. Исповедь / А. Августин. - М.: Ренессанс, 1991. - 448с.
2. Бердяев, Н.А О человеке, его свободе и духовности. Избранные труды / Н.А. Бердяев. -М.: Флинта, 1999. - С.216-217
3. Водолагин, А.В. Мировая история в интерпретации Мартина Хайдеггера / А.В. Водолагин // Философские науки. - 1989. - № 9. - С 12-20
4. Гагарин, А.С., Любутин, К.Н. Экзистенциалы человеческого бытия в гуманистической философии Мишеля Монтеня // Философия и общество. - 2013, №3. - С.157-169.
5. Меньчиков, Г.П. Духовная реальность человека (анализ философско-онтологических основ) / Г.П. Меньчиков. - Казань: «Грандан», 1999. - 408с.
6. Мамардашвили, М.К. Сознание и цивилизация: Выступления и доклады / М.К. Мамардащвили. - СПб.: Издательская группа «Лениздат», «Команда А», 20014. - 384с.
7.Хайдеггер, М. Бытие и время. М.: Ad Marginem, 1997. - 451 с.
References
1. Avgustin. A. Ispoved / A. Avgustin. - M.: Renessans. 1991. - 448s.
2. Berdyayev. NA O cheloveke. ego svobode i dukhovnosti. Izbrannyye trudy / NA Berdyayev. -M.: Flinta. 1999. -S.216-217
3. Vodolagin. A.V. Mirovaya istoriya v interpretatsii Martina Khaydeggera / A.V. Vodolagin // Filosofskiye nauki. - 1989. -№ 9. - S 12-20
4. Gagarin. AS.. Lyubutin. K.N. Ekzistentsialy chelovecheskogo bytiya v gumanisticheskoy filosofii Mishelya Montenya / / Filosofiya i obshchestvo. - 2013. №3. - S.157-169.
5. Menchikov. G.P. Dukhovnaya realnost cheloveka (analiz filosofsko-ontologicheskikh osnov) / G.P. Menchikov. - Kazan: «Grandan». 1999. - 408s.
6. Mamardashvili. M.K. Soznaniye i tsivilizatsiya: Vystupleniya i doklady / M.K. Mamardashchvili. - SPb.: Izdatelskaya gruppa «Lenizdat». «Komanda A». 20014. - 384s.
7.Khaydegger. M. Bytiye i vremya. M.: Ad Marginem. 1997. - 451 s.
УДК 811.11Г373:(=512.145)
А.ГЯруллина, Г.И.Каюмова
АНГЛИЦИЗМЫ И ИХ ОСВОЕНИЕ В ТАТАРСКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КУЛЬТУРЕ (ПО МАТЕРИАЛАМ «ТАТАРСКОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИИ»)
Статья посвящена анализу освоения английских заимствований в татарском языке по материалам «Татарской энциклопедии».
Ключевые слова: языковая культура, татарский язык, английский язык, энциклопедия, заимствования, освоение.
A.G.Yarullina, G.I.Kayumova, ANGLICISMS AND THEIR DEVELOPMENT IN THE TATAR LANGUAGE CULTURE (ON THE MATERIALS OF THE «TATAR ENCYCLOPEDIA»)
The article deals with the problem of the development of English borrowings in the Tatar language culture based on the materials of the "Tatar encyclopedia". Productive thematic groups of borrowings and ways of their development in the Tatar language are identified.
Keywords: Language culture, Tatar language, English language, encyclopedia, borrowings, development.
Сегодня в условиях глобализации лексика современного татарского языка испытывает большое влияние мировых языков, прежде всего английского. Англицизмы, т.е слова, заимствованные из английского языка, в татарскую языковую культуру, в основном, проникают через русский. Таким образом, роль русско-татарского двуязычия в заимствовании европеизмов, в том числе и англицизмов в татарский язык бесспорна. Вопросам заимствования в татарском языке посвящены труды В.Н. Хангильдина, Ф.С. Фасеева, Э.М. Ахунзянова, Г.Ф. Саттарова, М.З. Закиева, Л.К. Байрамовой, Ф.М. Хиса-мовой, Ф.С. Сафиуллиной, Х.Ф. Исхаковой, Р.А Кульшариповой и др.; проблемы английского заимствования в терминологии татарского языка исследованы М.Б. Хайруллиным, З.Ф. Миргалимовой, Д.Х. Бакеевой, Е.М. Абдуллиным, Л.В. Ахметшиной, Г.М. Туктаровой и др.
